Текст книги "Зеркало Триглавы (СИ)"

Автор книги: Людмила Безусова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА 26

Перун и Велес сидели под раскидистым деревом, на котором вместо листьев росли длинные иголки, на все лады проклиная так некстати начавшийся дождь. До лагеря вроде было рукой подать, но брести по слякоти особой охоты не было. Проще переждать. Наконец, дождь перешел в противную морось. Велес высунулся наружу, удовлетворенно хмыкнул:

– Ну что, пошли? А то так до утра мерзнуть будем, да и спать охота.

– Ага, – согласился Перун, зевнув во весь рот. Он вылез, неосторожно задев низкую ветку приютившего их дерева, за что оба получили за шиворот ледяной душ, мигом прогнавший сон.

Вдруг Велес громко ругнулся и застыл на месте. Перед ними, заступив дорогу, возник расплывчатый силуэт. Биолог пару раз моргнул глазами, надеясь, что это обман зрения. Нет, тень, напоминающая очертаниями диорийцев, только росточком им по пояс, никуда не делась.

– Кто ты? – хрипло выдохнул Велес. Перун толкнул его сбоку:

– Ты с кем это?

– Вон, впереди…

– Да нет там никого, пошли скорее, пока опять дождь не зарядил, – пилот двинулся вперед: – Ох, ничего себе, – он неуклюже завалился назад и оказался на спине у громадного зверя. Перуну только и оставалось, извернувшись, вцепиться тому в гриву, жесткой щеткой торчащую во все стороны, да покрепче сжать ноги. Гривастый волк взрыкнул и понесся, не разбирая дороги, особого внимания на седока не обращая.

Велес обескуражено проводил взглядом друга, который почти мгновенно исчез из виду. И тут же взлетел в воздух, подброшенный мощным толчком сзади. Нелепо махая руками, биолог плюхнулся животом на спину второго такого же чудовища и заорал во весь голос. Удар о хребет зверюги пришелся на самое чувствительное место диорийца. Зверь недовольно оглянулся – видать, не по нутру ему пришлась поклажа – шумно обнюхал Велеса, щелкнул зубами и грузно осел на задние лапы, пытаясь сбросить мешающую ему тяжесть на землю. Биолог пополз вниз, краем глаза успев заметить белесую дымку между остроконечных ушей гривастого волка. Могучий зверь напрягся, словно против своей воли подчиняясь неслышному приказу, и мощным прыжком взвился в воздух. Велес едва успел обхватить шею волка руками и только ухнул, когда тот коснулся земли, чтобы, оттолкнувшись, взлететь в очередном прыжке.

Волк гигантскими скачками легко несся через непролазный лес. Велес отчаянно пытался хоть что-то рассмотреть в кромешной тьме. Тщетно. Ветки беспощадно хлестали по лицу, обжигая болью лоб и щеки. После особо чувствительного удара биолог безнадежно опустил голову и плотнее прижался щекой к жесткой шкуре зверя.

Сколько длилось это бесконечное "Ух!" и "Ой!" Велес не считал, не до того было, больше всего боялся сорваться вниз, хотя чего проще – отпусти руки и лежи, отдыхай, на незыблемой земле. Да только интуитивно чувствовалось биологу, что время для отдыха наступит не скоро.

Резкий толчок.

Конец пути? Не удержавшись на спине волка, Велес свалился в раскисший муравейник, давно покинутый жителями. Рука запоздало потянулась к поясному ножу. Зверь предупреждающе рыкнул, обнюхивая свою ношу. От смрадного дыхания к горлу подступила тошнота. Диориец сглотнул вязкую слюну и замер, покрепче вжимаясь всем телом в осклизлые стебли подгнившей травы, кем-то набросанной поверх муравьиной кучи. Может, не тронет? Он опасливо повернул голову и сквозь прищуренные веки глянул вокруг. Не может быть! В двух шагах от него, не двигаясь, лежал Перун. Над ним, плотоядно оскалив клыки, стоял его "личный монстр" – вздыбленная длинная шерсть на загривке пепельно-седым венцом окружает морду зверя, глубоко посаженные глаза угрожающе поблескивают.

Внезапно издалека донесся долгий протяжный вой, от которого у диорийца испуганно дернулось сердце и мелкой дрожью затрепыхалось внутри. Волки дружно повернули головы в сторону звука и одновременно метнулись туда, откуда раздался призыв – Велес мог поклясться, что перед этим они вполне осмысленно переглянулись друг с другом.

Биолог собрал в кучу руки-ноги и на четвереньках пополз к пилоту. Стыдно признаться, но ноги его не держали совсем. Казалось, он полз вечность, когда сильные руки подхватили его и вздернули вверх.

– Сварог… – прошептал диориец и, едва Сварог отпустил его, опять рухнул на землю.

Капитан беспомощно оглянулся на Макошь. Он действительно не знал, что делать.

– Не волнуйся, – она была на удивление спокойна, хотя ей-то что, – они сейчас придут в себя. Встреча с хортами не каждому по силам.

– Почему?

– Ну, ты сам их видел. К тому же они ослабляют волю у своей добычи, и та сама идет к ним в пасть, избавляя зверя от напрасной беготни.

– А как?.. – и замолчал, потому что рядом с Макошь возникло туманное облачко и превратилось в забавное небольшое существо, похожее на ребенка. Только у этого создания были копытца, маленькие рожки на кудлатой голове и длинный тонкий хвост с пушистой кисточкой.

– НедОля – большой выдумщик, – сказала Макошь, – я просто попросила его помочь твоим друзьям поскорее добраться к нам, а он, как видишь, перестарался.

– А с остальными так же будет? – вопрос Сварога прервал дикий вопль, донесшийся из домика Кащея. Недоля виновато потупил глазки.

Орущий, как корабельная сирена, Кащей в одной рубахе вылетел из двери. За ним вылетела жужжащая желто-черная туча. Крутясь волчком, отмахиваясь от разъяренных насекомых, диориец пронесся мимо раскрывшего от изумления рот капитана и с разбегу прыгнул в бочку с водой, которая стояла около самого крайнего домика.

– Он очень крепко спал. – Недоля исчез в мгновение ока, как и не бывало его. Подальше от возможных разборок. Вместе с ним рассосался и гудящий осиный рой, недовольный тем, что потревожили без дела.

Злющий Кащей, с которого ручьями текла вода, подошел к Сварогу, не обращая внимания на девушку, стоящую в двух шагах от капитана.

– Откуда ночью в доме взялись осы? Где эти два раздолбая? Это их шуточки? – взбешенно заорал он на Сварога и заткнулся, увидев в полутьме два тела, распростертых на земле. – А что с ними? – Кащей наклонился над Перуном. Тот как раз окончательно пришел в себя и, неверно оценив степень угрозы, вскочил на ноги и вцепился в глотку Кащея.

Сварог кинулся их разнимать. Свалка получилась та ещё, потому что к ней присоединился и Велес, все ещё пошатывающийся от слабости. Конец драке положил неожиданный порыв ураганного ветра, от которого застонали и согнулись до земли вековые деревья. Словно сорванные листья разлетелись в разные стороны диорийцы и с изумлением уставились на исполинскую птицу, заходящую на повторный вираж, пока "унесенные ветром" пытались принять более-менее устойчивое положение на земле.

– Не впишется, – с сомнением пробормотал Перун, глядя на странные маневры, – мала посадочная площадка. И темновато к тому ж…

Птица сложила крылья и по плавной глиссаде опустилась точно между домиками, накрыв развернутыми крыльями два домика из трех. Она клекотнула, будто отрапортовала о завершении задания и, вывернув шею назад, сняла со своей спины Стрибога. Тот был абсолютно спокоен. Над самой землей птица разжала захват угрожающего клюва. Диориец уверенно приземлился на обе ноги, лишь слегка пошатнулся, удерживая равновесие.

– Ну, дает, – Сварог только покачал головой, глядя на улыбающегося мальчишку, – по-моему, он сейчас единственный из нас, кто счастлив.

– А что ему сделается, – проворчал Кащей, – он, как и мечтал, с ветром подружился. Не то, что мы, все по земле, да пешочком, – он с опаской посмотрел на птицу, прикидывая, дотянется она до него или нет. Уж больно шумно возилась эта громадина, топталась зачем-то на месте, хрустела ветками, которые разламывались под немалым весом ее.

– Не бойся, он умный. – Стрибог, глазом не моргнув, встал рядом с лапой орла-исполина, по-хозяйски оперся о длинный коготь, наполовину утонувший в мягком крошеве лесного мха и опавшей хвои.

– Ты уверен? – на всякий случай отошел подальше Кащей.

– Конечно, со мной же все в порядке.

– Так то с тобой…

Велес совершенно пришел в себя и понял, что пропустил что-то очень важное. В неверном свете зарождающейся зари он разглядел, что в лагере полно нежданных гостей: словно с неба свалившийся Стрибог; невысокая тоненькая девушка, искрящееся одеяние которой ни разу не колыхнулась от дуновения утреннего ветерка; непонятный уродец рядом с ней, больше похожий на непомерно разъевшуюся белку с облысевшим хвостом, для чего то вставшую на задние лапы; громадная дремлющая птица. Все спокойны, Кащей и Стрибог беседуют, как ни в чем не бывало, лишь он один ничего не разумеет:

– А что тут вообще происходит? Откуда все взялись?

– Это Макошь. Помните, я вам о ней рассказывал, она… – Сварог развернулся к девушке и растерянно замолчал. Ему показалось, что у него двоится в глазах: рядом с ней стояли два одинаковых существа – оба росточком девушке по плечо, тела покрыты короткой, бархатистой даже на вид шерсткой, лишь на конце длинного гибкого, как хлыст, хвоста пушистые кисточки, да сквозь растрепанную гриву пепельных кудряшек пробиваются короткие рожки. "Нееет, не двоится, – подумал Сварог, – они, оказывается, разные. У того, что стоит слева, глаза, как перезревший чернослив, и хитрющие донельзя, а другой (или другая?) вроде построже будет, уж больно холоден взгляд светлых, будто ледком подернутых, глаз. А ведь это про черноглазого Макошь сказала, что он – большой выдумщик. А второй?"

Макошь подошла поближе к диорийцам, поманила странных созданий. Те с готовностью прискакали следом за ней:

– Знакомьтесь… Доля… – она указала на светлоглазого, – и Недоля… – второй важно кивнул головой, украдкой скорчив забавную гримаску. – Мои помощники.

– Аааа, значит, это они помогли нам сюда добраться, – процедил сквозь зубы Велес, – с ветерком. Я надолго запомню это незабываемое путешествие через лес. – Черноглазый хихикнул, за что получил хорошего тумака от своего наперсника. – И нашу первую встречу тоже припомню, при случае, – добавил биолог с явной угрозой.

– Недоля явно перестарался, но он же не нарочно.

– Так я ему и поверил.

– Велес, не стоит так сердиться, ты ведь больше всех грезил о контакте, – капитан ободряюще потрепал его по плечу. – Вот она – долгожданная встреча с иным разумом, не такая, правда, как виделась в мечтах, но дело не в этом… Макошь просит нас о помощи, – и Сварог подробно рассказал все, о чем ранее поведала ему та. – Теперь вам решать…

Диорийцы задумались.

Сварог неторопливо обвел всех взглядом – интересно знать, какие мысли у них в головах. Вроде и пережито вместе многое, но сейчас у каждого своя точка зрения на сложившуюся проблему, и в какую сторону качнется чаша весов, пока неясно.

– Нет, – как отрубил Перун.

– Я тоже скажу – нет, – поддержал друга Велес.

– Нет, – немного задумчиво, словно сомневаясь, произнес Стрибог.

Кащей облегченно выдохнул и повторил то же самое, что и остальные.

На Сварога было жалко смотреть. Плечи как-то враз ссутулились, взгляд потух. Он нерешительно повернулся к Макошь. Девушка стояла, не шевелясь, и только лицо выдавало её переживания. В чертах точеного лика отразилась целая гамма чувств – от горького разочарования до трепета перед чем-то неминуемым, а потом ужас неизбежности застыл в широко распахнутых глазах, которые в этот миг ничего и никого не видели перед собой. Доля и Недоля прижались к Макошь с обеих сторон, словно ища у неё поддержки:

– Ничего, – выдохнула девушка, – пробьемся. С Триглавой…

– Смотрите! – внезапно крикнул Недоля, махнув рукой вверх.

Все дружно задрали головы. Ничего особенного – что, никто их них солнца, встающего над лесом, не видел. Диорийцы недоуменно переглянулись и только потом сообразили, что и девушка, и её непонятные помощники исчезли, как и не было их никогда. Орел-исполин, который до этого спокойно сидел, засунув голову под крыло, встрепенулся, взмахнул необъятными крыльями и тяжело взлетел. Вниз посыпались сучья и листва, сбитая им с окрестных деревьев.

– Эй, а я? – запоздало крикнул вслед птице Стрибог. – А обратно?

– Ножками, – не удержался Кащей.

– Эх вы, – Сварог схватился за голову, – как вы могли? Отказаться помочь…

– У каждого из нас свои резоны, – парировал Перун. – Мне вообще до призрачного народа нет никакого дела, у меня другая проблема: наши воспитанники.

– Да ты пойми – если хоть часть того, что рассказала Макошь, верно, то от твоих подопечных скоро ничего не останется, как и от нас.

– Если хоть часть? – переспросил биолог. – Значит, капитан, ты и сам не до конца уверен в истинности происходящего? Так чего ж ты хочешь от нас? Я думаю, нас уже достаточно поморочили, чтобы мы всерьез стали сомневаться во всем, что видим.

– Чем мы можем помочь им? Им, которым по силам управлять такими зверями и птицами? Ты ничего не понял, Велес, ничего. В их борьбе сила не главное, сил у них хватает, как и у их недруга. Макошь нужно было от нас совсем другое…

– Что?

– Если б я знал, если б я только знал…

Угрызения совести нисколько не мучили диорийцев. Как-то так получилось, что у всех нашлись неотложные дела, а, может, каждый из них, не мудрствуя особо, придумал себе не терпящие промедления занятия, только бы не видеть Сварога, который будто потерял желание жить. Он часами сидел, уставившись в одну точку, и кто знает, какие думы рождал его разум. Велес не мог смириться с отчаянием капитана, но тот окружил себя непробиваемой броней отчуждения. Биолог просто старался находиться рядом с капитаном, потому что Кащей по-прежнему уходил в лес, правда, не надолго. Осознание того, что ты на этой планете, Земле, всего лишь гость случайный, угнетало его не меньше других.

Перун сделал так, как и намеревался, – он ушел жить в поселок приматов, тем более что возражать особо было некому.

Стрибог, собрав припасы на несколько дней, отправился к большой реке, которую он высмотрел сверху, пока летел на спине своего чудо-орла. Предлагал и Велесу присоединиться, но тому как-то не с руки было бродить по лесу в поисках приключений, у него и в лагере дел имелось в избытке, и самым важным из них было состояние капитана.

Вот и в эту ночь Велес долго не мог уснуть в своем опустевшем без Перуна жилище, все думал, думал… Когда же смежил ресницы, почудилось ему, что лежанка встала дыбом, и пытается скинуть его на пол. Биолог вскочил. Прочные стены домика опасно покачнулись, крыша жалобно скрипнула, словно сетовала на их предательскую хрупкость, сверху посыпались щепа и кусочки мха, которым забивали щели между бревнами. Велесу показалось, что сейчас домик просто-напросто сложится внутрь и завалит его.

На улице было не легче – земля ходила ходуном под ногами, будто палуба у терпящего бедствие челнока, пилот которого пытается остановить падение, на мгновения включая реверс-двигатель на форсаж. Забытые ощущения!

Глаза ослепила внезапная вспышка, выхватив из темноты застывших неподвижно Кащея и Сварога. Они, не отрываясь, смотрели в одну сторону. А там, кажется, совсем близко от лагеря, пылали огненные зарницы. Ветвистые фиолетовые молнии почти без передышки били в одну точку. Навстречу им вылетали желто-зеленые пылающие искры, разворачивались веером, охватывали небесные молнии, пытались погасить их ярость. Столкновения двух пламенных стихий рождало непереносимые всплески света, от которых даже при сомкнутых веках слезились глаза. Каждая вспышка обращала окружающий лес в его негативное изображение. Оцепеневшие деревья стояли, как черные обелиски, и только пляшущие тени от них извивались кровожадными ламиями, тянулись скрюченными лапами к диорийцам и прятались, едва наступал краткий миг кромешной тьмы.

– Неужели? Неужели всё правда? – тихий, напряженный голос капитана вернул Велеса к действительности. Он только сейчас заметил, какая тишина стоит вокруг – ни звука, ни шороха, ни шелеста листьев, только нереальные всполохи вдалеке.

Внезапно глухой стон, полный бессильной злобы, долетел оттуда, где бушевала огненная стихия, а следом за ним прилетел горячий ураган, сметающий все на своем пути. Велес, не удержавшись, покатился по лагерю. Он только и смог, что уцепиться за рухнувший от порыва ветра навес, оказавшийся на пути. Биолог на автопилоте заполз под эту непрочную защиту. Земля дрогнула последний раз, и все стихло.

– Сварог! Кащей! – крикнул Велес, выбираясь наружу.

– Помоги… – донеслось до него. Биолог кинулся на зов. Сварог изо всех сил пытался сдвинуть поваленное дерево, которое верхушкой своей придавило Кащея. Тот лежал, не подавая никаких признаков жизни. – Куда ты? – крикнул капитан Велесу.

– Сейчас… – и вернулся с крепким стальным стержнем. Подсунув его под макушку дерева, вдвоем поднажали и сдвинули тяжесть с груди Кащея.

– Живой, живой… – успокаивающе пробормотал биолог, осматривая друга. – Давай в дом, в тот, что поближе других.

– Может не стоит трогать?

– Что я здесь сделаю? По-моему, у него ребра поломаны.

– Серьезно?

– Глянем…

*****

Последнее, что помнил Кащей: упругий толчок ветра в грудь, томительный скрежет над головой и темнота… Темнота, которая не исчезла, когда он открыл глаза. В ней не хватало воздуха, и каждый нелегкий вдох отзывался болью во всем теле.

Диориец застонал.

В ответ из темноты донеслось умиротворенное сопение и храп, знакомый до боли в сердце. Так умел храпеть только капитан. Кащей улыбнулся, а он невесть что подумал – нет, рано ещё умирать… Он ещё походит по этой земле… Кстати, а что это он разлегся? Пока все спят, стоит сходить глянуть, что за ерунда творилась этой ночью в лесу?

Кащей выбрался из дома: – "Ух, ты, нагородило здесь!" и тихонько побрел к своему покосившемуся жилищу. Без оружия он в лес не ходил принципиально.

*****

– Ну, что?

– Нет его нигде! – запыхавшийся Велес, как провинившийся мальчишка, стоял перед капитаном. – Я весь лагерь оббегал.

– Неужели ушел? И куда его могло понести?

– Куда, куда? Тут и гадать не надо…

– Давай быстро за ним, – Сварог заметался по комнате, собирая снаряжение.

– А куда торопиться? – меланхолично отозвался биолог. – С такой травмой долго не походишь, анестезия скоро закончится, так привалы каждые полчаса придется делать.

Но он ошибся. Кащей довольно быстро добрался – идти ему было бы легче, если б не так ныла под тугой повязкой грудь. Засохшие листья с одной стороны чудом устоявших деревьев указывали дорогу лучше всяких маячков, а опрокинутый ветром валёжный лес лежал макушками строго от эпицентра. Вот дальше пришлось сложновато – пошли такие завалы, что одному и не стоило через них лезть, все могло обрушиться в момент. Но Кащею не терпелось узнать причину ночного события, и чем больше он приближался к центру инцидента, тем сильнее становилось его это желание.

Перебравшись через очередной бурелом, механик испуганно присел, спрятавшись в полуобгоревшем валежнике, потом только рискнул слегка высунуться, чтобы убедиться, что он пришел туда, куда стремился. А сомневаться и не стоило – перед ним лежала выжженная равнина, в центре которой переливающейся жемчужиной сверкало округлое озерцо.

На берегу неуловимо быстро перемещалась массивная фигура в ниспадающем до земли плаще с наброшенным капюшоном и прицельно метала огненные шарики в густую вязкую субстанцию, сначала показавшуюся Кащею водой. Поверхность озера вздувалась буграми, словно что-то изнутри толкало её, и опадала, когда сгусток огня ударялся в истончившуюся пленку.

– Что застыл? Иди ближе, коль пришел, – насмешливый голос прозвучал в голове Кащея. Женщина повернулась к диорийцу, и он глухо застонал от внезапного озарения. – Не рад встрече, что ль? А ведь так хотел меня встретить…

Диориец, словно заторможенный, выбрался из своего укрытия и, забыв про боль, чуть ли не бегом кинулся к ней. Пока женщина отвлеклась на разговор с ним, озеро забурлило, выстрелило в воздух клубом смрадного дыма. Он на глазах превратился во вращающийся черный столб и пошел гулять по берегу, поднимая вверх тучи пепла, из которого формировались многорукие чудища. В каждой лапе они сжимали изогнутые клинки, лезвие которых было покрыто изморозью.

Кащей застыл на полпути. Страх перед чудовищами и желание быть рядом с этой женщиной боролись в нем.

– Ну, вот, прозевала, заболталась с тобой, – насмешливый голос женщины ничуть не изменился. В обеих руках её появились прямые мечи. Отличались они друг от друга только цветом – по острию одного струился желтый огонь, другой отливал изумрудной зеленью. Воительница описала мечами поочередно два переливающихся полукруга, солнечно-желтый и травянисто-зеленый, словно пробуя силу своего оружия. Затем ринулась на нападавших. Дальнейшее слилось в непрекращающуюся игру теней и света. Никаких деталей Кащей разглядеть не сумел, настолько стремительны были движения сражающихся. Ему показалось, что он и не выдохнул ни разу с того момента, как увидел чудищ, а, может, сама битва длилась считанные мгновения.

– Все, теперь поставим латку, – снова услышал диориец, – не знаю, надолго ли её хватит. Набрали силы, прут почем зря, ни своих, ни чужих не жалеют.

Женщина короткими точечными ударами молний била в застывшую поверхность озера, словно и впрямь штопала тонкую ткань барьера междумирья.

– А теперь можно и поговорить, – сказала она, закончив работу, – зови друзей.

"Каких? Я здесь один".

– Вон они, за валежником спрятались. Да не мешкай, устала я…