Текст книги "Защитница. Киррана-1 (СИ)"

Автор книги: Любовь Черникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

платья были изящными, но весьма закрытыми. На лицо бросала сень неизменная

вуаль, из под которой Пасита время от времени ловил на себе мимолетные взгляды

на многочисленных приемах. Тем не менее все попытки общения сводились к

положенным по этикету жестам и фразам.

Однажды все же удалось завязать разговор, и загадочная дева не преминула

отметить, что Пасита не ищет, но и демонстративно избегает женского

общества. Верно, все оттого, что верен своей даме сердца, и это достойно

всяческих похвал. Такое чистое чувство встретишь ныне не часто. Пасите

польстила и оценка, и то, что девушка не смотрела на него плотоядным взглядом.

Они проболтали почти до полуночи, и с тех пор леди Иелла прочно засела в его

мыслях. Ночами, лежа в своей спальне в поместье один на огромной кровати, он

вспоминал терпкий аромат цветочных духов, остроумие и изящные манеры

заморской красотки. Это была она – его непокоренная крепость.

Через несколько дней на приеме по случаю именин одного из советников

Пасите выдалась, как ему тогда показалось, великолепная возможность. Он весь

вечер высматривал Иеллу среди придворных. Посол присутствовал, но его дочери

нигде не было видно. Поиски затянулись, и Защитник слегка перебрал. Почувствовав

острую необходимость вырваться на волю, подальше от томных взглядов девиц

разной степени свежести, которые с вожделением прижимались во время танцев,

обдавая запахами крепкого алкоголя и потных тел, он выбрался в сад, из которого

через неприметную калитку проскользнул в разбитый по соседству княжеский парк,

закрытый в это время для случайных посетителей.

Она стояла у пруда, мечтательно наблюдая за парой лебедей. Пасита,

памятуя слова о сильном и решительном мужчине, молча подхватил Иеллу на руки

и, не взирая на слабые протесты, затащил в белокаменную беседку на мостках

посреди пруда. Пенная вуаль была сорвана с лица, обнажив гладкую кожу, пухлые

алые губы и слегка жестковато очерченные скулы и подбородок. Впрочем, это не

портило общей картины, а наоборот добавляло нездешнего шарма. Защитник

шептал заморской деве много горячих нежных слов, и почти начал сам в них верить,

наблюдая, как та постепенно оттаивает под умелыми руками и страстными

поцелуями. Плотно скроенное, закрытое до самого горла платье, цвета

выдержанного сагалийского вина, выгодно оттеняло её темно-каштановые волосы,

гармонировало с природным цветом губ и совершенно не давало пространства для

маневра. Но вот широкий многослойный низ, на поверку не оказался серьезным

препятствием. Под подолом, к вящему удивлению Паситы, обнаружились весьма

жилистые волосатые ноги с мосластыми коленками, а уж заветное место, к

которому он так стремился, и вовсе напомнило что-то до боли близкое и родное.

Пасита, оттолкнув лже-деву, с отвращением сплюнул на белоснежный пол

беседки и вытер губы, отступая. Та же, нисколько не расстроенная, гаденько

рассмеялась, оправляя юбки. А затем, демонстративно откашлявшись, огласила

окрестности душераздирающим визгом, заставив Паситу поморщиться. За спиной

на берегу пруда уже маячил разгневанный посол-отец и другие гости. Ну не кидаться

же было в воду?

На следующий день пришла расплата. Настоятель Махаррон объявил

Пасите, что они немедленно отправляются к Князю. Там уже был и Затолан.

Светлый князь Богомил ледяным тоном сообщил:

– Сегодня утром мне пришлось подписать весьма невыгодное соглашение с

Акианским Королевством, дабы избежать скандала, – Князь скрипнул зубами. –

Приказываю Ордену временно удалить провинившегося из столицы, и чтобы ноги

его здесь не было без особой на то необходимости, – он жестом показал, что

аудиенция окончена.

За всё время Князь даже ни разу не взглянул на Паисту и не назвал его по

имени, будто бы тот был пустым местом. Все попытки Затолана объяснить

произошедшее и убедить, что нельзя так просто раскидываться Защитниками с

таким потенциалом, так же наткнулись на ледяную стену.

– Как ты мог! – журил Настоятель Махаррон, пока они вынужденно тряслись

в карете, покидая город. – Ты навлек позор не только на себя, но и на весь Орден, да и

на все Великое Княжество!

– Да это же был мужик! О какой такой святой невинности и поруганной

чести идет речь?!

– Глупец! Все! Все, кроме тебя понимали, для чего он притащил с собой эту

свою «дочурку», но лишь ты клюнул на приманку! Ты никогда не мог держать себя в

узде, твои желания всегда для тебя на первом месте. И поэтому именно ты стал

целью, особенно желанной, потому что ты ещё и Защитник, один из столпов

Ярроса! Ты всегда был невоздержан и высокомерен. Всегда слишком гордился своим

происхождением. Куда там, отпрыск рода тин Хорвейг! Это для тебя значит даже

больше, чем твой ранг. Ты считаешь, что если ты потомок бывшего Настоятеля,

то имеешь право делать, что захочется?! – воздух в карете значительно остыл, не

смотря на то, что за её пределами был знойный полдень. Пасита поёжился и

смолчал.

Тем же вечером Защитнику было велено отправляться в какие-то Золотые

Орешки – глухую деревню, расположенную у самой восточной границы. Хорошо, хоть

не приказали исследовать Излом изнутри. Пасита с ужасом думал о предстоящем

путешествии. Он даже поймал дядю и попросил что-нибудь сделать, но тот был

непреклонен. Сказал: «Мне едва удалось выбить для тебя именно это место, чтобы

ты, наконец, научился ответственности!».

На сборы и передачу дел отводилось всего два дня. Дел было много, а потому

времени на сборы почти не осталось. Выкроив последний вечер перед отъездом,

Пасита постарался объехать всех наиболее близких друзей и приятелей по

пирушкам. Те ожидаемо сторонились и общались нехотя, боясь попасть в княжескую

опалу. Удалось соблазнить только братьев обедневшего рода тин Шноббер, посулив

им полное содержание, честь прислуживать Защитнику и развлечения для

настоящих мужчин, коих они, сидя в столице, никогда не увидят. Если честно

братья были полными тупицами, но ехать одному совершенно не хотелось. На

следующий день рано утром Пасита, Мордан и Харила отправились в дорогу.

Через два дня в перелеске им встретилась старая карга с красавицей-

дочерью. Пасита, уже давно и не вспоминал о женщинах, но при виде этой свежей

мордашки, не испорченной принадлежностью к высшему свету, его одолело

безудержное желание, которое он и не собирался сдерживать. Наоборот, посчитал,

что окажет честь, обратив высокий взор на бродяжек.

По совести сказать, ни старуха, ни девчонка бродяжками или нищенками не

были. Паломницы возвращались домой, из столичного храма Киаланы, но для

Паситы в тот момент это было совершенно безразлично. Сначала он даже

собирался заплатить старухе десяток серебряных, но та не оценили его доброты.

Оскорбилась, осмелившись читать ему нравоучения. А по сему красавица была

вполне заслуженно и совершенно бесплатно изнасилована. Сначала натешился сам

Пасита, затем её попользовали и Мордан с Харилой

Старуха шипела, как сковорода, извергая проклятья на головы обидчиков, и

плевалась ядом, что королевская змейка. Разъяренный Пасита не смог этого

спустить и поджарил каргу на медленном огне, срывая злость за все с ним

произошедшее.

Внезапно старуха прекратила визжать и жутко засмеялась, запрокинув

голову. Затем, резко оборвав смех, произрекла: «Бездетному только дочь

Защитника сможет подарить дитя». После чего поперхнулась и замолчать навеки.

Девчонка, похожая на измятый цветок под колесами телеги, тоже не шевелилась.

Пасите вдруг стало не по себе. Чтобы скрыть следы он, даже не проверив жива ли

ещё девчонка, сжег обеих.

Тогда он посчитал слова старух проклятьем и испугался. Остановившись в

ближайшем городке, отправил к дяде голубя с запиской, в которой сообщил суть

ситуации, не вдаваясь в подробности. Ответ пришёл незамедлительно: «Найди

книгу Излома, в ней могут оказаться ответы».

Пасита снова подбросил и поймал нож, бросив взгляд в окно. С книгой ему

крупно повезло. А если интуиция не подводит, скоро он выполнит и второе поручение.

Глава 12

Пасита верил в свою удачу, и та снова ему улыбнулась. Когда в горницу

ввалились Мордан и Харила, он дико разозлился, и чуть было не спалил нерадивых

слуг. В последнее время братья стали раздражать его своей маятой, но и прогнать их он

не решался. Все же у него была нужда в верных соратниках, не отягощенных излишней

совестливостью. Привыкшие к разгульной жизни Мордан и Харила, тяготились

вынужденным покоем, не умея занять себя делом. Пасита не препятствовал их

развлечениям, разве что не позволял чрезмерно усердствовать, калеча деревенщин.

– И кто это вас так отделал? Ужель, мужики осмелели? – рассмеялся Защитник,

разглядев огромную шишку на лбу у Харилы. Мордан же внешне был цел, но отчего-то

в мокрых портах и рубахе, которые напялил взамен своей одежды по случаю жары.

Харила насупился и молча сжал зубы. Всю дорогу, как очухался, он только и

делал, что грозил страшными карами наглой девке, Мордан же его увещевал сначала

рассказать все Защитнику. Он-то, в отличие от Харилы, видел точно, как девчонка вошла

в боевой транс.

– Не серчай, Пасита, да только не деревенские мужики приложили Харилу.

– Чья бы корова мычала! – младший тин Шноббер возмущенно дернулся –

взыграла гордость. Он перестал опираться на плечо брата и тут же, охнув, схватился за

стену – болела ушибленная поясница.

– Не мужики, говоришь? Ужели, бабы? – картинно всплеснул ладонями Пасита,

подражая говору деревенских ради потехи.

– Не бабы. Баба, – понуро ответил Мордан, машинально пытаясь отжать воду из

подола влажной рубахи, – Кира-охотница.

Пасита рассмеялся. Он смотрел на угрюмые рожи товарищей и хохотал все

сильнее. От смеха даже схватился за край стола, постепенно сползая на лавку.

Отсмеявшись, утер выступившие слезы. Лица братьев так и остались хмурыми.

– Кира-охотница? Что за Кира-охотница?

– Говорят, она приемыш Анасташи. То ли вдовы, то ли бобылицы. Живет в старом

доме на западной окраине неподалеку от овинов.

– С косичками, – невпопад вставил, обиженно молчавший доселе, Харила.

Пасита с Морданом повернулись к нему.

– А вот скажите-ка мне, господа, – иронизировал Пасита, – как так случилось, что

какая-то Кира-охотница с косичками, – кивнул он, бросив короткий взгляд на Харилу, –

смогла отколошматить двух здоровых мужиков?

– Она вошла в боевой транс, – голос Мордана прозвучал невозмутимо.

– Что?! – одновременно переспросили Пасита и Харила.

Мордан развел руками.

– Использовала эффект неожиданности…

– Она была голая, – снова невпопад встрял Харила.

Пасита приподнял бровь.

– Помолчи, болван! – разозлившись, Мордан рявкнул на брата, затем

продолжил. – Она использовала эффект неожиданности и, каким-то хитрым приемом,

забросила меня в воду. Драке она крепко обучена. Пока я выбирался на берег, Харила

тоже успел на земле поваляться. Поднялся, свирепый, как боров. Бросился на нее.

Пасита, ты же знаешь, какой он в гневе? Да только девка не испугалась, увернулась

ловко, да и помогла ему встретиться лбом со скалой. Я грешным делом решил…

– Да цел я! – с унылым раздражением протянул Харила. Он дико стыдился, что

Мордан рассказывает Защитнику про его неудачу в такой нелестной форме.

Пасита поднялся и задумчиво прошелся по комнате. Затем остановился и,

пристально посмотрев на каждого из братьев, уточнил:

– То есть, вы утверждаете, что деревенская девчонка Кира-охотница голая и с

косичками вошла в боевой транс и отлупила вас – двух здоровенных мужиков?

– Не-ет! – дружно помотали головами прихвостни, при этом каждый явно

подразумевал под этим что-то свое.

– Так говорите толком! – рявкнул Защитник, начиная раздражаться.

– Без косичек, – вставил Харила. – Она связала их вместе. Или тогда будет

считаться, что у нее одна коса?

Мордан замахнулся на брата, приметив тлеющие угольки в глазах Паситы, и

Харила замолчал, наконец, осмыслив, что его рассуждения ни к месту. Мордан

продолжил:

– Нет. Сначала она отлупила нас, а уже потом вошла в транс. Я понял, что пора

убираться от греха. Вас – Защитников лучше не злить.

– Что ты сказал? – Пасита подскочил, как ужаленный.

– Пасита, прости! Не серчай. Ляпнул дурак, не подумав, – Мордан всерьез

испугался.

Пасита поморщился.

– Прекрати вопить! Я спрашиваю, что ты имел ввиду, когда произнес «вас

Защитников»?

– Ну… Я подумал… Хотя… Конечно, я ошибся. Этого же не может быть. Наверное,

мне все померещилось от жары, или я ударился головой при падении, но в пылу не

заметил...

– Говори уже! – рыкнул Пасита, и Мордан сглотнул.

– Стало ощутимо прохладнее.

– Да на нем же мокрая рубаха, а купальни в тени! – махнул рукой Харила, с

видом «и нечего тут умного из себя строить!».

– Вода ледком у берега подернулась! Я не слепой! А трава вокруг покрылась

инеем, – разозлился Мордан. – Но главное: у девчонки побелели глаза, как это у тебя,

Пасита, бывает.

Защитник потрясенно молчал. Возможно, судьба, а вовсе не злой рок занесла

его в Золотые Орешки? Наконец, он очнулся:

– Так где, говоришь, это произошло?

– У купален. На том берегу, где бабы обычно плещутся.

– Пасита, можно я эту девку высеку? А коли тебе самому развлечься захочется,

так ты у нас завсегда первый. Высечь и опосля не поздно.

– Девчонку не трогать! – рявкнул Пасита.

– Но как же?! – взвился Харила.

– Я что-то непонятное сказал? – голос Защитника стал вкрадчиво тихим. В

горнице стало заметно теплее, но братья поежились, ощутив это кожей, и яростно

замотали головами.

Пасита не стал дальше с ними разговаривать, вышел за дверь и отвязал Ярого.

Вскочив на коня, стремглав понесся через деревню к овинам, распугивая встречных

жителей. Свернул на тропу через лесок, наверх – туда, где природные каменные чаши

образовывали уютные пруды с чистой ключевой водой.

У купален, вопреки ожиданиям, никого не было. Пасита привязал коня к березе

и пошел взглянуть на место драки поближе.

Отчетливые отпечатки больших ног вели из воды на берег – похоже именно

здесь выходил Мордан, после того, как девчонка отправила его в плаванье. Защитник

нашел место, где она при этом стояла. Вот глубокая полоса, прочерченной на еще

мягкой и влажной земле – такой след остается, когда противник намного тяжелее.

Впрочем, так оно и было. Перебирая ногами, как в танце, Защитник повторил

заученные движения в замедленном темпе, бросая в воду невидимого противника.

Защитник прикрыл глаза и встряхнулся, разгоняя по телу приятные мурашки, от

построенной в голове картины. Обнаженная, девушка, по телу которой еще катятся

капельки воды, исполняет базовые приемы школы рукопашного боя Ордена

Защитников.

Пасита отошел чуть в сторону – ближе к тропе. Здесь Харила упал впервые.

Похоже, он попытался наброситься сзади. Девчонка увернулась. Классический прием

«шаг назад». Отскочила – трава примята. Хорошо заметны следы небольших стоп.

Пасита встал, в стойку, скопировав положение ног. Вот Харила поднимается. Вот он с

ревом несется на нее. Глубокие отпечатки сапог и вырванная с корнем трава, как

свидетельство. Интересно, что она при этом чувствовала, стоя перед ним абсолютно

обнаженной? Ответ пришел сразу – девчонка чувствовала ледяное спокойствие.

Пасита отставил ногу в позицию «готов к встрече», не сомневаясь, что четко

попадет в след. А затем, повторяя за смутным образом воображаемой девушки,

сымитировал, как та подныривает под руку, делает перехват и, добавляя инерции

приемом «ветер в спину», помогает противнику поцеловать скалу. Пасита мягко

танцевал по берегу, воспроизводя с поразительной точностью действия Киры.

А вот и место, где девчонка, обессилев, упала на землю. Рядом обнаружились и

другие следы, не принадлежащие участникам схватки. Женские и мужские. Вторые –

явно стали глубже там, где вели обратно. Похоже, девчонку взяли на руки. Конечно,

после неконтролируемого всплеска силы, она потеряла сознание.

Нога задела один из камней, и что-то блеснуло. Пасита нагнулся и поднял

охотничий нож. Широко, радостно улыбнувшись, он произнес вслух:

– Так вот, кто ты такая, Кира-охотница!

Первым порывом было направиться прямо к дому девчонки, но он остановил

себя и пустил Ярого медленным шагом. Надо обмозговать произошедшее и

успокоиться. Ему сейчас не помешает пара-тройка часов медитации.

У поворота от овинов к деревне навстречу попались две девчушки. Завидев его

заметались и замерли перепуганные у обочины. Одна дернула другую за рукав и обе,

низко поклонившись, хором пропищали:

– Буде здоровы, господин Защитник!

Пасита благодушно кивнул, отметив смазливые личики. Мелькнула мысль: «Эта

деревня просто сундук с сокровищами! А главное – ни румян, ни белил, но что не девка,

через одну – красотки». Уловив нетерпение в озабоченных, мечущихся по сторонам

взглядах и неспокойных руках, спросил:

– А не видели ли вы Киру-охотницу, красавицы?

Опешившие от такого неожиданного вопроса, а пуще от вежливого обращения,

девчушки переглянулись. Темноволосая пролепетала:

– Так от нее же и идем, – от Паситы не скрылся рассерженный взгляд, который

при этом рыжая бросила на подругу.

– И как она?

– Нездоровится ей, господин Защитник, – ответила вторая.

– А что с ней приключилось? Неужто зверь какой порвал? – делано удивился

Пасита.

– Матрена сказала, что сил она лишилась. Поспит и все пройдет, господин

Защитник

Пасита кивнул своим мыслям. Подозрения подтверждались: если девчонка

вошла в боевой транс без знаний и наставника, то от потраченной впустую энергии и

неумения ее восполнить, просто вырубилась. Ничего, поспит, а там и придет в себя, а

пока неплохо бы заглянуть к этой Матрене.

– Матрена, это знахарка деревенская? Как мне ее найти?

– Так то просто совсем, господин Защитник. От вашего дома по переулку

направо, там, в самом конце на окраине ее изба и будет.

– Вот, держите, красавицы, – Пасита достал из кармана горсть круглых леденцов

и протянул девчонкам, – теперь бегите к охотнице, да сказывайте, как очнется, пусть

явится к Защитнику.

Он тронул поводья, девчонки низко поклонились.

Пустив коня рысью, Пасита вскоре оказался у указанной избы. Саму знахарку он

обнаружил у колодца позади дома.

– Здрав буде, господин Защитник, – приветствовала его та, едва склонившись, и

не проявив особого почтения, – никак приболели?

– Мне сказали ты, сегодня была у Киры-охотницы. Что с ней? – проигнорировал

выпад Пасита.

– Переутомилась девчонка. А как же иначе, если с непокрытой головой по жаре

весь день бегать, – знахарка не стояла на одном месте, а продолжала споро заниматься

делами, вынуждая гостя двигаться по двору следом.

– Не лги мне!

Вокруг резко похолодало и старуха поежилась, но, скорее от того, что озябла. Не

от страха. Матрена уже довольно пожила на этом свете, чтобы говорить свободно.

– Не знаю как, но очень похоже, что истощение резерва у нее, хотя она и не

жрица Киаланы. Может просмотрели ее в детстве, но какая-то сила у девчонки имеется.

Из сказанного Пасита сделал вывод, что про способности Киры знахарка ничего

не знает, вот и предположила, что у той проявилась слабенькая магия жриц. Обычно

это дар врачевания или предсказания. Таких девочек принято отдавать в храм Киаланы,

где они получают соответствующее обучение. Пасита уточнил:

– Она пришла в себя?

– Еще спит. И, думаю, спать будет долго. Ледяная вся, что могильная плита. Дала

отвар, велела укрыть потеплее, но раньше следующего дня не проснется точно.

– Состав отвара?

Знахарка удивленно вскинулась, но ответила:

– Зверобой, череда, капелька беладонны для укрепления связей. А тебе-то какое

дело?

– А ты, старуха, не так проста. Где училась? – Защитник проигнорировал ее

неучтивость.

– Столичный университет алхимии при храме Киаланы. Факультет травничества

– магических сил-то у меня нету. Диплом показать?

Защитник ухмыльнулся и погрозил знахарке пальцем.

***

– Где-ты, где-ты, Кира-охотница? – шептал Пасита, вглядывалось через окно в

пустую площадь.

Солнце висело у самого горизонта, окрасив все вокруг в золотистые тона. Час

назад Мордан сообщил, что девчонка очнулась. Чуть позже – что девчонка отправилась

к купальням. И в этой деревне нашлись гнилые душонки, которые можно подкупить

или запугать. Так что за домом Киры все время пристально следили. Не торопится та,

однако, исполнять волю Защитника.

Наконец, на краю площади появилась стройная фигурка. Уверенной походкой,

она приближалась к его дому.

– Так вот кого я видел тогда у столбов. Вечер становится все интереснее! –

Пасита в очередной раз подбросил и поймал охотничий нож.

Чуть раньше он, пинками разбудил, задремавших было в сенях братьев и

вытолкал их, пригрозив, чтобы и духу их не было в доме, когда появится девчонка.

Защитник выглянул за дверь, убеждаясь, что тин Шнобберы не ослушались. Вернулся в

горницу и сел за накрытый стол, но тут же передумал. Суетливо вскочил и в последний

момент спрятался в кладовке.

В сенях скрипнула дверь.

***

Кира поравнялась со старым дуб. Кора древа-старца почернела от пламени,

листья свернулись на обуглившихся ветвях. Кира приложила ладонь к стволу и легонько

погладила.

– Здравствуй, дедушка. Твоя вина лишь в том, что ты не мог сбежать подальше от

Защитника. – ей вдруг почудилось, что вместе с деревом умерла и душа Золотых

Орешков.

Не торопясь, охотница поднялась на крыльцо. Она делала это уже много раз, но

еще никогда с таким тяжелым сердцем. Поморщилась, досадуя на щель в притолоке.

Эх... Когда-то пределом мечтаний всей деревенской ребятни было заглянуть в дом

Защитника. Она несколько раз вдохнула и выдохнула, успокаивая нервы. А затем

отворила дверь.

Ее встретил накрытый стол, но ни в сенях, ни в горнице никого не было.

Обостренные чувства подсказали, что за ней наблюдают, но она не подала виду.

Шелохнулась занавеска.

Кира резко обернулась и вздрогнула. Позади нее стоял Защитник, отрезав путь к

бегству.

– Ну здравствуй, Кира-охотница! – первым приветствовал ее Пасита. – Не это ли

ищешь? – он по рукоять вогнал нож Каррона Защитника в дверной косяк. Ее нож!

– Так вот кто его забрал.

Защитник широко улыбнулся, и Кира вдруг осознала, насколько он хорош. В

такого можно запросто влюбиться. Подумалось, если бы черные дела не застили

приятный облик, заставляя относиться к Защитнику не иначе, как к лютому зверю, то

про Микора с Лютобором половина деревни в ночь Киаланы и не вспомнила бы, и кто

за кем еще по лесу бы гонялся. В голове возник образ: толпа деревенских красавиц,

плотоядно ухмыляясь, загоняет Защитника…

– Значит, кланяться не станешь, – констатировал Пасита. – Эх, учу я вас, учу.

– Настоящее уважение, поклонами не подменишь, – не сдержалась Кира.

Пасита мгновенно подскочил и крепко схватил за подбородок, больно сжав. Его

губы оказались так близко, что между ними не прошло бы и лезвие кинжала. Кира

почувствовала жар его тела. Стальные глаза смотрели пристально, не мигая, но она не

пошевелилась, не вскинула рук, пытаясь оттолкнуть, лишь ответила таким же прямым

взглядом. Пасита отпустил ее и засмеялся. Прошел и сел во главе стола. Кира так и

осталась стоять, как стояла, потому сейчас оказалась спиной к горнице, к нему спиной.

Не оборачиваясь она дала себе необходимую передышку, нужно было прийти в себя и

совладать с рвущимися на волю эмоциями. Во рту стоял привкус страза,

смешивающийся со странным волнением, которое неожиданно пробудил его запах.

– А ты храбрая. Пожалуй, ты мне нравишься, Кира-охотница. Ты не похожа на

остальных, – Защитник подвинул к себе бутыль с вином, – даже странно, что столько

времени я тебя не замечал, – он наполнил два кубка и с наслаждением сделал глоток. –

Садись, отужинай со мной. Не откажи Защитнику.

Кира медленно развернулась. Она не верила своим ушам. В каждом слове

мерещилась ловушка. Крепкий капкан на несмышленого зверька. Еда отравлена? В нее

добавлена стынь-трава, от которой она ослабнет, как котенок, и тогда Пасита сможет с

ней сделать что угодно? С другой стороны, еще пару часов назад она и без того была

совершенно беззащитна – бери тепленькой. Так какой в этом резон?

– Ну же! Это прекрасное вино. Я привез его из столицы, – увещевал Пасита. –

Небось такого и не пробовала никогда в жизни? А от вашей медовухи меня уже воротит,

– он встал, взял со стола второй кубок и медленно приблизился. От его оценивающего

взгляда Кире захотелось сквозь землю провалиться. Никто из деревенских парней

никогда раньше так на нее не смотрел. Казалось, он обжигает и сдирает кожу, обнажая

душу.

Пасита остановился, не дойдя нескольких шагов:

– Да и чудесное возвращение потерянного ножа стоит отметить. Кстати, ты

можешь его забрать, – он кубком указал на нож Каррона.

Кира, скинув оцепенение, взялась за рукоять и попыталась вытащить плотно

сидящее в дереве лезвие.

– Попробуй двумя руками, – подсказал Пасита с усмешкой. – Подержи кубок, я

помогу. Он протянул один ей.

Кира проигнорировав его слова и жест, поднатужилась и все же выдернула нож

одной. Пасита присвистнул.

– Пожалуй, теперь я верю, что именно ты отделала Харилу и Мордана. Хотел бы

я на это посмотреть, – он отсалютовал и осушил кубок одним глотком. – Да присядь ты

уже, наконец! В ногах правды нет, – освободив руки, он приобнял ее за талию и,

поддерживая под локоть, переместил к столу.

Кира судорожно размышляла, как ей дальше себя вести. Складывалось

впечатление, что Защитник не только не осерчал, но и, наоборот, во всем

произошедшем видит развлечение. Это делало его благодушным, и ощущение подвоха

усилилось.

– Ну что же ты! Смутилась? – Пасита отодвинул резной стул напротив второго

прибора. – Позвольте поухаживать, барышня, – он склонил голову, ожидая пока Кира

присядет, придвинул, как только та робко опустилась на него, совершенно растерянная.

Радушный хозяин поставил перед ней полный кубок и, прихватив свой, опустевший,

вернулся на место во главе стола.

– Защитник Пасита, – обращение далось Кире с некоторым трудом, она даже

чуть не поперхнулась, стараясь сдержать в голосе добрую толику яда, – к чему все это

представление? Хочешь наказать, так наказывай. Не томи!

Пасита, уже наполнивший свой кубок вновь, едва успел пригубить, как

поперхнулся от этих ее слов. Вскочив, он долго кашлял, перемежая удары кулаком в

грудь со смехом: «О да! – думал он успевая бросать плотоядные взгляды на девчонку, –

это как раз то, что я бы сейчас с удовольствием сделал». Наконец, ему удалось

отдышаться.

– Кира-охотница, и в мыслях не было тебя наказывать! Да и за что? Разве ж за то,

что охальников сумела приголубить? Так это впору их самих и наказывать. Горе-воины!

С девчонкой вдвоем не совладали. Славно ты меня повеселила. Видишь, я даже тебе

свой нож отдал.

Кира вопросительно приподняла бровь.

– Выпьем за честность? – Пасита поднял кубок и выжидательно посмотрел.

Кира несмело взяла свой, но пить не стала. Пасита пожал плечами, снова

отхлебнул. Покатал напиток во рту с благостным выражением. Проглотил. Затем

пододвинул блюдо с жарким, выбрал кусочек посимпатичнее, взял с подноса ломоть

хлеба и перо зеленого лука. Стал уплетать с таким с аппетитом, будто мясо это

единственное, что его в данный момент интересовало. У Киры подвело живот. Она

осознала, что два дня ничего не ела. Гуртом навалились запахи, рот наполнился

слюной. От сильного голода руки чуть задрожали, как это часто с ней бывало.

– Не стесняйся, – Пасита головой указал на яства.

– Благодарствую, я не голодна, – с величайшим трудом заставила себя солгать

охотница.

Пасита не стал настаивать, только усмехнулся и неопределенно повел плечом.

Мол, дело твое. Несколько насытившись, он снова заговорил.

– А скажи-ка мне Кира-охотница, откуда у тебя этот ножичек взялся?

– Подарок, – буркнула Кира, невдаваясь в подробности.

– А знаешь ли ты, чьи руки сделал этот нож? – он, улыбаясь, помахал ладонями.

– Это был я. Я сам – вот этими вот руками смастерил его много лет назад. Теперь

понимаешь, к чему мой вопрос?

– Каррон Защитник подарил, – Кира умолчала, что взяла нож, как память об отце

уже после его смерти.

– Хм! И почему я не сомневался? – хищно улыбнулся Пасита. – А знаешь ли ты,

Кира охотница, откуда этот нож взялся у Каррона? По глазам вижу, что нет. Да и вряд ли

Каррон стал бы делиться историями с сопливой деревенской девчонкой.

«Ну, это еще бабушка надвое сказала», – подумала Кира про себя, а вслух

ответила:

– Каррон мне ничего не рассказывал. Зачем Защитнику вообще разговаривать с

сопливыми девчонками?

– Ла-а-адно, – промурлыкал собеседник, – так и быть, расскажу тебе эту

историю. Однажды мы с Карроном, – он сделал паузу, – как бы это сказать? Немного не

сошлись во мнениях. Я только-только смастерил нож и развлекался, вырезая им свое

имя на… Хм, – всплыли воспоминания: девка на конюшне. Он хвастался ей остротой

заточенного магическим пламенем лезвия. Лица Пасита не помнил, но помнил, как

выводил на ее бедре свое имя, помнил бисеринки крови на белой коже, остающиеся

после каждого пореза. Девка только тихо плакала, умоляя этого не делать. Боялась, что

муж увидит и ее поколотит. Было весело, пока не пришел Каррон... – Пожалуй, я не

буду вдаваться в подробности. Главное, что в результате у нас произошел конфликт. В то

время я был еще курсантом, а Каррон уже имел ранг и состоял на внутренней службе в

Ордене. Так вот. В силу разницы в возрасте и опыте, Каррон вышел победителем из той

драки, а нож отнял, как трофей. – Пасита снова наполнил кубок. – Но вот мой нож снова

вернулся ко мне. Я удивлен. – Защитник широко улыбнулся и добавил: – Но не стану же

я отнимать его у девчонки? Считай, этот нож – подарок тебе сразу от двух Защитников.

За это просто грех не выпить! – он снова выжидательно поднял кубок.

Первоначальная обреченность и готовность к неизбежной каре отступили,

озадаченные. Отказываться и дальше, рискуя навлечь на себя гнев? В конце-концов

Пасита пил из той же самой бутыли и до, и после того, как наполнил ее кубок. Может, и

нет там ничего такого? Кира неумело повторила его жест, мысленно произнеся: «За то,

чтобы ты сдох!» и осторожно пригубила.

Ничего подобного пробовать ранее ей не доводилось. Ароматный, немного

терпкий золотистый напиток имел более, чем просто приятный вкус. Он обволакивал

рот, играл на языке и казалось кричал: «Пей еще! Еще! Больше!». Кира и сама не

поняла, как сделала несколько жадных глотков прежде, чем смогла остановиться.

– Вот и прекрасно! А теперь приступим к главному, – тон Паситы из игривого стал

деловым, хотя улыбка с губ никуда не делась. Впрочем, как и странный интерес в глазах.

Следующий вопрос ее просто огорошил:

– Ты ведь дочь Каррона Защитника?

– Да, – внезапно для себя ответила Кира, и в панике вытаращила глаза, прикрыв

рот руками.

Пасита довольно рассмеялся. И вопросы посыпались один за другим:

– Давно, ты, об этом знаешь?