Текст книги "Защитница. Киррана-1 (СИ)"

Автор книги: Любовь Черникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

ответа, вышел на улицу.

– Видал? – повернулся Мордан к брату. – То «победишь – твоя». То – «не

трогать!».

– Ну так ты и не победил, – проявил редкую для себя рассудительность Харила, –

значит – не твоя. – обсосав обглоданную дочиста кость, он откинул её в сторону.

Мордан не ответил лишь презрительно скривился. Затем подошёл к окну и

выглянул наружу. Защитник стоял на крыльце с задумчивым выражением лица как

впрочем почти постоянно в Последнее время.

– Столько думать, не долго и в мудрецы податься, пробормотал себе под нос

старший тин Шноббер и повернулся к брату: – Сам схожу, – и добавил, видя, как Харила

спешно отирает руки: – Один.

***

Пасита сунул руку во внутренний карман тонкой куртки, которую накинул прямо

на рубаху – видели бы его сейчас в столице! Нащупал записку. Короткое послание от

Затолана гласило: «Не спеши! Действовать будем, когда вернешься». Это был ответ на

его письмо, в котором Защитник между строк обрисовал ситуацию.

Накануне вечером, едва вернувшись домой, Пасита выпил сразу половину всего

целебного отвара, который сварила специально для него знахарка, после чего срочно

принялся медитировать.

После долгого общения с девчонкой тин Даррен сила бурлила и рвалась наружу.

Хорошо было бы отъехать подальше – туда, где нет посторонних глаз, и дать ей свободу.

Но теперь он уже не был зеленым несмышленым юнцом. Пасита прекрасно понимал,

почему этого делать не стоит, и чем это может для него закончится. Дай волю раз и

захочется снова и снова. Контроль, обретаемый годами с таким трудом, будет потерян.

Истина, которую, не жалея сил, вбивают в головы будущих Защитников наставники: чем

больше силы, тем больше требуется контроля. Иначе, когда понадобится, он не сможет

воспроизвести и простейшего заклинания. А что он за Защитник, если сила ему не

подчиняется?

Наконец потоки пришли в норму, и Пасита поднялся с пола, где просидел всё это

время в особой позе, скрестив ноги. В голове, как это обычно бывает после длительной

медитации, воцарилась неестественная ясность.

Книга! И почему он про неё сразу не подумал? Защитник подошёл и снял с полки

книгу Излома.

Когда Пасита закончил разбирать руны, наступила глубокая ночь. Из открытого

окна веяло прохладой, донося запахи полевых цветов и навоза. Стрекотали кузнечики,

где-то неподалёку напевала ночная птица. Защитник поднялся из-за стола. Сладко, до

хруста костей, потянулся. Широко зевнув, потер покрасневшие глаза. А ведь он не

ошибся. Эх, не хватает сейчас рядом какого-нибудь мудреца посмышленей. Самому-то

руны разбирать ой как не просто! Все что удалось прочитать, какие-то жалкие три

страницы. А главное: ничего особо важного он так и не узнал. Лишь несколько

любопытных фактов из истории создания Ордена, которые почему-то не упоминались в

учебниках.

Хотя не совсем так. Все же ему удалось кое-что обнаружить. В книге говорилось,

что у пары с инициированным даром гарантированно рождался одаренный ребёнок. То

есть, у двух Защитников всегда были дети, обладающие силой. Без исключений. Из

этого Пасита сделал неутешительный вывод: вот почему теперь так редко появляются

на свет Защитники – слишком мала концентрация истинной крови. Все это так же

влияет и на потенциал. Курсанты все слабее с каждым поколением. Среди нынешних

есть даже такие, которым приходится учится по несколько лет на одном и том же круге,

чтобы приручить силу! Тем более мало кто из новичков имеет потенциал, как у

Настоятелей старшего поколения. Ему самому, похоже, в этом сказочно повезло.

Предки его матери так же были из старинного уважаемого рода Защитников.

Но что точно означает «пара с даром»? Отец и мать ребёнка должны быть

Защитниками в ранге или же не обязательно? Если это так, то его простое любопытство

и желание досадить Махаррону, притащив в Орден девчонку, имеет теперь гораздо

больший смысл. Надо понимать, что Настоятель Северной башни знает, про свою

внучку, но скрывает её от остальных, приказав даже родной матери выдавать дочь за

приемыша. Или же он попросту за неё боится? А в курсе ли он вообще про её дар? Ведь

его внук смог стать лишь хранителем знаний, не более. Да, сила в мальчишке есть, но

это совсем не та разрушительная мощь, которой обладает каждый Защитник.

Пасита продолжил размышления. Положим, что у двух Защитников

гарантированно рождается ребёнок с даром, сколько же тогда знатных родов откроет

охоту на девчонку? Тогда, тем более, она должна достаться ему, ведь именно он, Пасита

тин Хорвейг, обладатель просто запредельного на данный момент уровня силы. Ну не

от Махаррона же ей рожать? Он понадеялся, что рано или поздно сможет убедить в

своей правоте старика тин Даррена. Как бы ещё избежать посягательств соперников?

Похоже, остается надеяться на удачу и на то, что остальные просто не в курсе.

Если подумать, со всего Ордена про девчонку знали лишь несколько человек:

Настоятель Махаррон, дядя Затолан и он сам. Братья тин Шноббер не в счет. Они

достаточно глупы, чтобы посчитать это все не важным, главное чтобы языком не

трепали, но тут он за ними присмотрит.

Пасита было разволновался, но тут же взял себя в руки. Следует выспаться, а не

то придётся снова медитировать: «Три раза за день, это прямо как в старые добрые

необузданные времена». Эта мысль его несколько развеселила, своей прямой

аналогией.

В дверь тихонько поскреблись.

– Кто ещё? – рыкнул Пасита, решив, что кто-то из братьев посмел прервать его

уединение.

– Господин Защитник, – на пороге потупив глаза стояла Глафира, она робка

подняла голову, – вы давно за мной не посылали. – девушка осеклась, залившись

густым румянцем и потупилась.

– Убирайся! Не до тебя мне. – Глафира обиженно вскинула голову, и Пасита

вдруг отметил, как гармонируют алые щечки с её волосами цвета воронова крыла,

бледной нежной кожей и блестящими из под густых ресниц огромными глазами. Чем-

то она ему напоминала вампиров – ныне исчезнувших порождений Излома, о которых

он читал в учебниках истории. А что? Может и так. Орешки-то, почитай, у Излома и

находятся. Кто знает, в каких отношениях твари могли быть с предками нынешних

жителей? Он усмехнулся этой мысли и ощутил горячую волну желания:

– Стой! – крикнул он в окно. Девчонка, повинуясь предыдущему приказу, уже

успела дойти до середины площади. Услышав окрик, она замерла, как вкопанная. –

Вернись.

***

Кира едва добралась до дома. Тихонько сползла с лошади и, прикрываясь её

телом, прошмыгнула через двор – авось, мать не заметит ничего странного. Вопреки

опасениям Анасташи, похоже, дома не было. Это и к лучшему. Кира быстро обиходила

лошадку, задала ей корма. Тенью через окно просочилась в свою комнатушку, морщась

от боли – болело все тело. Тихо выглянула, убедившись, что не ошиблась – она была в

доме одна. Немного расслабившись, стянула пыльный охотничий наряд и вышла на

двор умыться. Хорошо бы было искупаться целиком, но как-то не располагало

самочувствие, да и обстановка, к купанию, когда они закончили, и Пасита отдал

команду возвращаться.

Кира вернулась в комнату и прилегла на лавку. Тело болело, на лице наливался

синевою огромный синяк. И как это скрыть от матери? Разве что в лес отправиться, пока

не пройдет? Да толку то? Небось пол деревни её видело.

Скрипнула дверь. А через мгновение в комнату влетели Анасташа и Матрена.

– Дочка! За что они так тебя? Вот же ироды! – Анасташа бросилась к Кире,

принялась ощупывать, гладить.

– Мам, все нормально. Ничего страшного не произошло. Пара ушибов и только.

– Дай-ка я взгляну, – знахарка оттеснила причитающую Ташку и начала осмотр.

Через некоторое время вынесла вердикт: – Ребра целые. Синяк, конечно, серьезный, но

до свадьбы заживёт. Хотя и не дело это девке с мужиками биться! – она с укоризной

взглянула на Киру, как будто та сама ходила по деревне и всех задирала. – А вот рана на

голове мне не нравится. Много грязи, как бы не было заражения, – знахарка

засуетилась, вынимая из большой закрытой корзины всевозможные пузырьки и

склянки. – Анасташа, согрей воды.

Мать вышла, а Матрена цепко взглянула на Киру.

– Никто не насильничал, – со вздохом ответила та на ещё не заданный, но

ожидаемый вопрос, – только немного побили. Да я и сама виновата. Слишком

самонадеянно себя повела, пропустила удар…

– Кира, и зачем все это? Пусть уж мужики с Паситой и воюют, если им так надо. А

ты ведь девчонка! Куда тебе до него?

Кира горько усмехнулась.

Вошла Анасташа с ковшом горячей воды. Матрена споро достала маленькую

плошку, зачерпнула. Поболтала, слегка остужая, вылила туда содержимое какого-то

пузырька и протянула Кире:

– На вот, пей.

Она принялась споро готовить какие-то примочки. Кира залпом осушила плошку

и поморщилась:

– Ну и гадость! – отвар не был горьким, но имел отвратительный привкус и

запах.

Накатила слабость. Веки отяжелели, захотелось спать до умопомрачения.

Матрена тем временем инструктировала Анасташу:

– Вот. Это принимать три раза в день, а мазь на тряпочку и к синякам

прикладывать, мелкие просто намазать. Дня за три сойдет. Сильное средство, верное.

Наклонись-ка рану промою.

Кира послушно нагнулась над ушатом, и Матрена осторожно принялась очищать

рану, разбирая волосы руками.

– Чем это тебя так?

– Упала на камень, – буркнула Кира и, почувствовав приступ дурноты,

вынужденно схватилась рукой за стоящий рядом с лавкой стул – её повело. Анасташа

ахнула.

– Отвар подействовал, – успокоила Матрена, предотвращая новый поток охов и

ахов, – там легкое успокоительное. Сейчас ляжет и до утра проспит, во сне все заживёт

быстрее.

– Мне завтра надо на рассвете… – язык заплетался, и Кира с трудом им

ворочала.

– Чего надо? – недовольно буркнула знахарка.

– Быть на площади. Разбуди меня обязательно, мама, – прошептала Кира

откидываясь без сил на лавку.

Спать хотелось неимоверно. Одолела смертельная усталость. Бой с такими

противниками потребовал концентрации всех сил, и теперь наступил откат, да ещё это

зелье...

– Рану я промыла. Все не так страшно, как показалось сначала, даром что сильно

кровило – на голове часто так. Но завтра рекомендую полный покой. Никаких драк,

охоты, конных прогулок. Можешь ты просто сесть и вышивать в конце-концов?

– Мне надо на площадь. Рано утром, – упрямо повторила Кира, изо всех сил

борясь со сном.

– Зачем это? – изумилась Анасташа.

– Пасита приказал. Будем тренироваться.

– Что? Изверг ещё не натешился? Я вот сейчас пойду к нему! Или лучше мы

уедем из деревни. Немедленно! – Анасташа бестолково заметалась по комнате.

– Мама, а ты и правда поезжай, – вдруг даже обрадовалась Кира, но твердо

добавила: – А я – останусь.

– Это почему же!

– Пасита обещал, что больше никого не тронет.

– Что?! – хором воскликнули женщины и переглянулись.

– Защитник сказал, они больше никого не тронут, если я буду каждый день с

ним... тренироваться.

– Прямо так и сказал? – недоверчиво переспросила Матрена. – Да ты же

девчонка, на кой это ему?

– Так и сказал, – подтвердила Кира, – и добавил, что за девичью честь могу не

опасаться. – поспешила развеять она неминуемые подозрения, хотя, скорее всего,

безуспешно. Не обращая больше ни на кого внимания, она закрыла глаза и мгновенно

уснула.

Пробуждение было не из приятных. Проснулась Кира от больного тычка в ребра.

– Спишь? – зло прошипел Мордан, – Никакого почтения к Защитнику!

Мужчина возвышался, над ней, отчего охотница почувствовала себя весьма

неуютно. Руки в боки, ноги широко расставлены, губы кривятся в презрительной

ухмылке. Кира подскочила было на лавке и тут же, с непроизвольным стоном, села

обратно. Чувствовала себя она более, чем разбито. Вторая попытка оказалась чуть

удачнее. Стараясь не охать, обошла Мордана и принялась спешно искать одежду.

Охотничий наряд, вычищенный заботливой материнской рукой, обнаружился

аккуратно развешенным на спинке стула.

– Я скоро буду, – буркнула Кира. – Выйди, мне надо одеться.

– Ты ещё смеешь мне приказывать, девка?! – угрожающе надвинулся бугай.

Получив внезапный толчок в грудь, Кира снова села на лавку. – Да я тебе!..

– А то что? – нехорошо сощурившись, перебила Киррана, нащупав под подушкой

нож. Спасибо маме. Это она его положила, а ведь раньше все смеялась над этой

привычкой.

– Да я тебя сейчас!.. – Мордан шагнул и схватил за ворот, поднимая с постели.

Рубаха угрожающе затрещала.

– Интересно, что скажет Пасита? – зловещё улыбнулась Кира, приставив лезвие к

паху ублюдка.

Она надеялась, что не ошиблась в своих предположениях. И, похоже, оказалась

права. Мордан зло толкнул её обратно, выпустив рубашку и Кира закашлялась от боли в

ушибленных ребрах. Да, рефлексы её подвели. И как она в таком состоянии собирается

снова драться?

Противник отступил, тяжело дышал от ярости.

– Ты, сартогская сука, – прошипел он, – я дождусь, пока Пасита потеряет интерес,

и тогда тебе несдобровать. Я заберу тебя в свое поместье и превращу в прикроватный

коврик. Ни один мой гость не пройдет мимо не плюнув в твою сторону! Ты сдохнешь

под моими сапогами, и я скормлю твою вонючую тушу цепным псам! – он смачно

харкнул прямо на чисто вымытый пол и, резко развернувшись, вышел.

В глубине двора за домом разрывался Туман. Кира выскочила следом на

крыльцо.

Мордан остановился у самой калитки, повернулся:

– Громко же лает твоя псина, – он, осклабившись, посмотрел вглубь двора,

заставляя Киру напрячься.

– Не смей трогать собаку! – Кира едва узнала свой голос – она зарычала, не хуже

Тумана.

– Можешь не приходить сегодня на площадь. Встреча отменяется.

Охотница проводила его фигуру тревожным взглядом. Мордан удалялся

широкими размашистыми шагами, время от времени бросая зло зыркая через плечо.

Кира тяжело опустилась на ступеньку крыльца и горестно вздохнула. ещё седмицу

назад до неё никому и дела не было, а что теперь?

Самый страшный человек в деревне питает к ней какой-то странный интерес.

Она давно не маленькая, и прекрасно знает, что происходит между женщиной и

мужчиной. Да и доселе Защитник особо не стеснялся – брал, что хотел. Тот ужин… Она

прекрасно осознавала, чем это все могло закончится. Но Пасита сдержался. Она видела,

с каким трудом давалось ему это самообладание, но ведь ничто не могло помешать ему

сделать так, как пожелает. Или же причина в том, что она Киррана тин Даррен? Не хочет

ссорится с могущественным родом? Дедушка Махаррон наверняка за такое спуску не

даст, она не сомневалась. скорее всего именно в этом дело, примем за главную

причину поведения Паситы.

Теперь Мордан. Он явно точит на неё зуб. ещё бы! Двойное унижение. Такое не

каждый-то деревенский увалень сразу забудет, что уж говорить об отпрыске знатного

рода? Нужно его опасаться. Не стоит забывать, что братья не простые слуги, а скорее

всего ровня Защитнику, судя по одежде и повадкам. Да точно! Слышала же, что их зовут

тин Шнобберы – значит дворяне. Да и Мордан сейчас, ляпнул про поместье, когда

ругался. Хотя ему-то она и не обязана верить.

Кстати, а как относится к его словам? Не солгал ли? Правда ли не нужно

тащиться на площадь? Хорошо бы, да вдруг Пасита осерчает и скажет, что она нарушила

договор?

– Да ну их всех! – разозлилась Кира.

Она не то что драться или тренироваться не в состоянии, а вообще едва на ногах

держится. Им надо, вот и пусть друг другу рыла чистят. С этими мыслями охотница

вернулась в дом, ощутив внезапно зверский голод.

***

До ночи Киаланы осталось два дня, если можно так сказать: сегодня, да завтра

подождать, а вечером уже и вот он – праздник. Приготовления в Золотых Орешках шли

полным ходом. Из каждого дома доносились умопомрачительные ароматы свежей

выпечки Пироги, пирожки, сахарные кренделя, пышки, калачи с маком и прочие изыски

местных поварих заставляли слюнки течь не переставая. Наряду с печеным готовились

и хмельные ягодные меды, благо пришло уже разной ягоде время. Уже давно

настаивался квас, наварено было и пиво. Завтра с утра незамужние девушки начнут

плести цветочные венки, добавляя дубовый лист, или веточки крапивы – смотря, кто

какое желание загадал.

Мужики на берегу Широкой ближе к обеду разведут костры, чтобы жарить

приготовленное мясо. В основном дичь, но нет-нет да и мелькнет щедрой рукою

выделенный поросенок или барашек. Не стоит скупиться. В ночь Киаланы, каждый

должен быть наряден, сыт, пьян и доволен жизнью, насколько это возможно. Такова

примета.

Все будут петь, веселиться, играть и танцевать. Есть вволю без запретов,

брызгаться водой – непременное условие: только той, что смог унести в руках. Не

умолкнет смех до самой темноты. А как взойдет первая звезда, девушки поснимают с

головы венки и пустят по воде, распустят косы да затянут печальную песню в честь

Киаланы-девы. Навстречу со стороны выйдут парни в простых беленых рубахах с

красными кушаками. Ответят хором, славя мужа её Керуна. Как только дело дойдёт до

слов про быстрого ястреба, что ухватит белую горлицу, девушки ринутся врассыпную в

лес. Парни допоют куплет, ещё немного похрабрятся, подзадоривая друг друга и давая

девчонкам фору, а затем бросятся следом, снимая кушаки на ходу. Если и поймают кого

– не страшно. Выкуп – всего лишь поцелуй, но и отказать в нем не можно. Если же

двоим Киалана голову вскружит, значит так тому и быть. В ночь Киаланы это можно, а

после праздника вот она – готовая пара. Никто не осерчает, даже самые суровые

родители будут вынуждены смириться. С богами не спорят.

Из всех правил бывают исключения. Кира, впрочем, пойманной была только раз,

но отпор ей дважды давать приходилось. Да и попалась-то по глупости. Ей можно было

хоть и на месте стоять, свои просто мимо пробежали бы. Вот и привыкла, что никому

тут, кроме Микора не нужна. Ага, да кто бы супротив него-то её поцеловать решился?

Вот и шла не спеша, улыбалась своим мыслям и мечтала, как завтра будут с Микором

тренироваться, и она ему отомстит за поражение. Тут-то этот заезжий и подоспел.

Кажется, дядьки Иссопия племянник. Ладно бы просто поцелуй стребовал, так ведь нет!

Он из Птичьего Терема приехал, вот и решил, что раз городской, то можно вот так с ходу

руки распустить. Да и не била-то его она сильно. Так. Бросила наземь, а он осерчал, и

сам уже в драку полез. Пришлось дать отпор, не терпеть же? Второй раз получилось

похоже, но там ещё и Микор подоспел, так самой вообще ничего делать не пришлось.

Кира задумчиво рассматривала свое отражение в небольшом настольном

зеркальце на подставке – дорогая безделушка в серебряной оправе, которую когда-то

подарил её матери Каррон. Синяк уже почти сошёл, хотя ещё давеча пугал чернотой.

Хорошие у Матрены мази, да примочки. Завтра, похоже, совсем не останется и следа.

Ребра тоже больше не болели, а под волосами остался лишь маленький розовый

шрамик. Вопреки опасениям рана оказалась пустяковой – кожу о камень рассадила.

Пасита, хвала Киалане, её больше не звал, не обманул Мордан, но предчувствие, что

это далеко не конец, все же не оставляло.

Вошла Анасташа, принесла новый, расшитый летними цветами по подолу,

сарафан.

– Вот, завтра наденешь.

– Спасибо мама. Какая красота! – Кира принялась разглядывать рисунок.

– Самой бы пора уже сарафаны расшивать, – привычно пожурила Таська дочь,

прекрасно зная, что это бесполезно.

– У меня так красиво не выйдет никогда! – Кира обняла мать.

– Дай-ка посмотрю, – Анасташа повернула Киру к свету, погладила осторожно

щеку. – Почти и не видно уже ничего. Даже удивительно.

Скрипнула калитка и тут же раздался лай.

– Принесла кого-то неладная! – Анасташа с тревогой выглянула в окно.

– Теть Таш, – крикнул соседский мальчишка, – там это... Киру зовут.

– Кто зовет? – мать с дочерью уже вышли на крыльцо.

– Защитник Пасита требует к себе.

***

Кира пошла пешком. Если вдруг придётся куда-то ехать, то будет время

подумать, пока сходит за лошадью. Было жарко, и она не стала надевать охотничий

наряд. Да и вроде как Пасита слово дал, хотя грызли её некоторые сомнения на сей

счет...

Показался дом Защитника. Сам хозяин уже стоял на крыльце и радостно

улыбался, завидя её.

– Здрав буде, господин Защитник, – поклонилась Кира.

Это один на один, можно себе позволить бунт, а на людях, лучше Паситу не

гневить.

– Кирра! – похоже, он чуть не назвал её полным именем, но вовремя

остановился.

– Мне не сказали, надо ли быть верхом… – развела руками Кира, как бы

извиняясь за свой непривычный вид.

– Хм. А сарафан тебе к лицу, – мужчина некоторое время рассматривал её, – Я

просто позвал тебя пообедать. Проходи.

Кира непроизвольно сглотнула. Помнила, чем закончился прошлый ужин.

– Я сыта, господин Защитник, благодарю.

– Так о чем мы договорились? – голос Паситы прозвучал с мягким укором.

– Помню, – ответила Кира с горькой усмешкой.

– Тогда вперёд, – он указал рукой куда-то на задний двор.

Позади дома под раскидистой яблоней в тени уже ожидал накрытый стол.

– А ну, дай-ка посмотрю, – Защитник оказался рядом, осторожным нежным

прикосновением приподнял голову Киры за подбородок и осторожно повернул к свету,

рассматривая синяк. Кира отметила разницу, с которой прикасались его пальцы сейчас

и тогда на берегу. – Неплохо! Завтра будешь как новенькая. А молодец эта ваша

Матрена, – он отпустил Киру и выдвинул стул, ожидая, пока она усядется. Затем сел на

свое место. – Я специально дал время, чтобы ты пришла в себя. Не рассчитал тогда, что

пропустишь столько ударов. Не подумал, что нет у тебя опыта. Хотя, если бы ты умела

пользоваться силой, то у тин Шнобберов не было бы ни единого шанса.

– Я не хочу жечь людей, – тихо, почти шепотом, ответила Кира.

– Что? – вытаращил глаза Пасита и рассмеялся. – Ну ты и скажешь! Жечь людей!

– А как ещё мне с ними было бороться? Нож ты у меня забрал. Да и не стала бы

я их убивать, просто поцарапала для острастки.

– А ты самонадеянна, как я погляжу, – Пасита все ещё улыбался. – Думаешь

братья тин Шноббер не знают, как драться с вооружённым противником? Они

воинскому делу с детства учились меж прочим. Но я о другом.

– Так и я…

– Ой не смеши! – Пасита в голос захохотал. – Мой маленький и очень храбрый

воин. Нет! Защитница – вот ты кто.

Кира ничего не ответила, но смотрела на этого красивого, сильного и такого

страшного мужчину во все глаза. Что он такое говорит? Защитниц же не бывает? Просто

смеётся над ней, деревенской дурочкой?

Пасита успокоился, деловито наполнил её блюдо, положив кусок кролика,

зелень, несколько клубней сладкого картофеля и ломоть свежего хлеба. Налил в кубок

вина.

– Ешь. Не бойся. Никакого подвоха. Слово Защитника.

Кира осторожно отщипнула кусок мяса и стала медленно жевать, Пасита тем

временем продолжил:

– Сила Защитников не только в том, чтобы жечь и замораживать. Она… Как бы

это сказать? Чуть более многогранна. Впрочем, это уже секреты Ордена, и я не вправе

тебе о них рассказывать. По крайней мере не сейчас.

Некоторое время Защитник молча поглощал пищу.

– Послушай, – он понизил голос, – ты внучка самого Махаррона тин Даррена.

Великого Махаррона, слыхала о таком?

Кира кивнула, она прекрасно знала, кто её дед, и Пасита обрадовался, что не

придётся слишком многого объяснять.

– Так вот, твое рождёние на свет – это чудо, и твои отец и дед поступили не

правильно, скрыв тебя от Ордена. Но самое важное то, что у тебя определенно есть дар

силы, и на него нельзя вот так просто не обращать внимания. Знаешь почему

мальчишек забирают в Орден сразу после рождёния?

– Нет, – Кира жадно внимала, не отрывая глаз от губ говорящего. Она даже

перестала жевать и дышать, боясь пропустить хоть одно слово. Никто и никогда не

рассказывал ей об Ордене так много, даже отец постоянно отделывался отговорками,

да сказками.

– Сила, – Пасита на мгновение задумался, подбирая слова, – понимаешь, её

нужно уметь контролировать, иначе рано или поздно она возьмет верх. Сметет все на

своем пути, оставив тебя горевать над трупами близких, – Защитник резко приблизил

свое лицо, и Киррана испуганно вздрогнула, отшатнувшись. – Ты помнишь, как это

было, когда сила пришла? Отчего Мордан сбежал, намочив штаны? Отчего теперь он

тебя так не любит?

– Нет, – испуганно прошептала охотница, – я так ничего не могу вспомнить...

– Вот то-то и оно, – развел руками Пасита, а со временем все станет только хуже.

Сила начнет одерживать верх. Я сам вынужден до сих пор с ней бороться, – он

обезоруживающе улыбнулся, – и это несколько портит мой характер. Порой я бываю

невыносим.

– И что же мне делать?

Кире было страшно подумать, что у неё действительно есть эта самая сила. Она

и не подозревала, что может быть настолько опасной для окружающих. ещё подкупала

искренняя улыбка Паситы, который сегодня был потрясающе хорош. Кира попыталась

представить рядом с ним Микора, и поняла, что друг проигрывает Защитнику. Стоп! Не

стоит забывать, кто сидит перед ней.

– Я предлагаю тебе помощь. Помогу справиться с силой до того, как она выйдет

из под контроля. Так и поступают наставники. Заодно надо научить тебя ещё кое-чему,

до того как мы попадем в Орден.

– Что?! – Кира чуть не подавилась вином, которое ещё недавно совсем не

собиралась пить, но, завороженная рассказом, непроизвольно сделала глоток.

– Тише, не кричи! – Защитник поморщился. – Разве так ведут себя благородные

дамы за столом.

– Это я то благородная дама?! – час от часу не легче подумала Кира.

– Ты, Киррана тин Даррен. Если я не ошибаюсь, приставка «тин» перед

фамилией дается только тем родам, которым сам Великий князь пожаловал

дворянство.

– Но ведь Князь младше деда, а Махаррон и тогда уже был тин Дарреном.

– Глупышка, – вновь улыбнулся Пасита, – до нынешнего Князя был ведь и другой.

***

Пасита ещё много интересного поведал Кире и даже проводил до дома, хотя она

и отказывалась от такой чести, как могла. По улице шла и чувствовала, как иголками

колют взгляды из-за каждой подворотни и занавески.

У калитки Пасита остановился и взял, Киру за руки, заставив напрячься.

– Завтра праздник, ты готовишься?

– Да... как обычно, – Кира постаралась ответить неопределенно.

– Я не знаю, что для тебя значит «как обычно», – не дал схитрить Защитник, – но

ты должна там быть.

– Зачем? – Кира попыталась отнять руки, но Пасита сжал сильней.

– Скажем так: на одну ночь я хочу забыть, что я Защитник в ранге, и просто

побегать по лесу, как деревенский мальчишка. Понимаешь, я этого никогда не делал

раньше, – почти не слукавил он.

– А я-то тут причем? Там и без меня будет полно девушек. Но не забудь, ты

обещал никого не трогать! – поспешила напомнить Кира, понимая что про других

девушек ляпнула зря.

В душе воцарилось странное смущение. Сегодня Защитник предстал перед ней

совсем в ином свете, и в голове все перевернулось. Не было до конца понятно,

хороший он или плохой? Или просто так сложились обстоятельства? Хотя все инстинкты

не прекращая вопили об опасности, а они обычно не подводили охотницу.

– Бегать я планирую только за тобой. Вон и песню выучил ради такого дела, –

Пасита обезоруживающе, в который сегодня уже раз, улыбнулся.

– За мной? – удивлению Киры не было предела.

– Ага. Скажем, мной движет чисто охотничий азарт. Убежишь – считай, повезло.

Не сумеешь, я получу законный поцелуй. Ничего кроме. Согласна?

Кира нехотя кивнула.

– Иди домой, мать ждет.

На крыльце и правда стояла Анасташа.

Глава 15

– Да что же это такое творится! – Анасташа, схватив Киру за руку, практически

заволокла внутрь избы.

– Мама! – возмутилась та, удивленная таким поступком. – Право слово, как в

детстве!

– Ты в своем уме?! – орала Анасташа. – Мало того, что сначала таскаешься с

тремя мужиками неизвестно куда, возвращаешься едва живая. Я уже не говорю про тот

раз, когда тебя принес Лютобор. Сплетен за спиной мне и так хватает. Наговорились

уже за всю жизнь, но это ни в какие ворота не лезет! Завтра же отправлю тебя в

Вороньи гнезда к тетке!

– Мама, да что случилось-то?

– Она ещё спрашивает! Нет вы только посмотрите!

– Мама!

– Вся деревня знает, как охотница Кира, приемная дочь Анасташи – небывалое

дело – напялила сарафан. А потом её ещё и Защитник до дома провожает. Да кто!

Пасита, сын сартогской шлюхи, будь он неладен!

– Мама, ты стала слишком много ругаться, – Кира старалась говорить спокойно.

– Что ты сказала? Ох! Она ещё смеет матери дерзить! Общение с Защитником не

идет тебе на пользу.

– Зато тебе в свое время очень пошло! – не выдержала Кира несправедливых

обвинений, да ещё и не известно за что.

Анасташа на миг замерла, задохнувшись от такого намека.

– Надо было строже с тобой. Как же это я так проглядела-то, а? Зря, видать, на

Каррона надеялась. Помоги нам Киалана, что выросло-то? Я же в ней души не чаяла!

Все для любимого дитяти, всю любовь за двоих отдавала…

Кира не выдержала и выскочила на двор, не желая слушать злых слов. В голове

звенел материнский голос. Грудь щемило, не давая вдохнуть. Охотница обошла дом и

со второй попытки влезла в окно. Проклятый сарафан! Сорвала ненавистную одежду и

бросила на пол, испытав легкое чувство вины. Быстро натянула охотничий наряд,

пытаясь не слушать, как на крыльце что-то обвинительное кричит Анасташа. Тихо

вылезла тем же путем наружу и побежала в сторону овинов, скрываясь за изгородью.

Дороги она почти не видела – то слёзы застили глаза.

За свои девятнадцать зим Кира ни разу не поругалась с матерью серьёзно.

Детские обиды не в счет. Что же сейчас произошло? Как вообще это могло случиться? И

главное: из-за чего?

Добравшись до овинов, Кира проскользнула внутрь одного из них. Там

забралась наверх, и свернулась калачиком на старой соломе, рыдая взахлеб, как в

детстве. Через некоторое время слёзы кончились, и она долго лежала, вдыхая запах

нагретого за день дерева и наблюдая сквозь щели, как постепенно заходит солнце.

Потом – как на пока ещё светлом небе появляются первые звезды. Наступила летняя

теплая ночь, но домой идти совсем не хотелось. На душе было пусто.

Сначала умер отец. Ушёл. Просто так взял, и его не стало. Никто не понял,

почему же это произошло, ведь обычно Защитники редко болеют и живут долго.

Потом уехал единственный друг Микор. С девчонками у неё не складывалось.

Нет, она ни с кем не враждовала, но и общих тем для разговора находилось не много:

поздороваться, да про дела спросить. Девчонки-то что? Они все про парней, да про

наряды. А она все больше о звериных повадках, да про то, как лучше сбить противника

с ног, или грамотней затаиться в лесу или на поле… Кому это интересно слушать? Да и

сплетен Кира не любила и в рукоделиях была не сильна. Люди её странной считают,

хотя и привыкли. Одевается не так. Приемыш. Драчунья. Охотница. Кто поглупее, так

вообще подкидышем из Излома дразнил, но это уже и забылось – Каррон быстро

осадил пустословов.

А теперь вот и мать взбеленилась. Ну что ей-то поделать, если Защитнику

неймется? Он ведь не добровольно, так силой заставит. Неужели всем будет легче, если