Текст книги "Защитница. Киррана-1 (СИ)"

Автор книги: Любовь Черникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Теперь уже парень оказался на устланной хвоей земле. Несколько иголок застряло в тёмных,

непокорно торчащих ощетинившимся ежом волосах. Кира упёрлась коленом в мужскую спину и

потянула выворачивая руку сильнее.

– Ай! Я вот тебе! – Микор извернулся ужом, высвобождаясь из захвата.

Кира не успела отскочить и полетела, зацепившись ногой за торчащий корень. Парень тут же

оказался сверху:

– Вот я и говорю – девчонка, – друг продолжил привычно подтрунивать, – Тебе бы репу сеять,

коров доить, да за вышивкой вечера просиживать.

Кира дёрнулась, но он крепко держал её руки. Не то чтобы она не знала, как освободиться, но

не использовать же против друга запрещённый приём?

Тот же рассматривал её находящееся так близко лицо.

Кровь гуляет, украшая щёки румянцем. Русые волосы заплетены в две косы, из которых во

время драки выбились мелкие прядки. Грудь часто вздымается, приоткрытый рот жадно

втягивает воздух...

Неожиданно для себя Микор решился. Резко наклонившись, прижался к губам подруги,

срывая поцелуй, на который не давали разрешения.

Кира, захваченная врасплох, на секунду застыла. Потом дёрнулась молодой кобылкой, скинув

с себя парня.

– Эй! Ты чего?!

– Ты мне нравишься, Кир, ужели не знаешь? – Микор лёг на спину, мечтательно вперившись

тёмными глазами в бегущие по небу облака.

– А если и знаю, – Кира топнула ногой, – чай не Киаланы Заступницы ночь! Целоваться он

вздумал!

– Ой, и чего? Вон посмотри на Люту с Ламитой. Что ни вечер – крадутся в овин. Почитай вся

деревня про то знает, да посмеивается.

– У них сызмальства уговор. Никому и дела нет, что они там обжимаются, – Кира, надувшись,

отвернулась. Отчего-то было тревожно, и её взгляд уже который раз обратился к тропе. Каррон

Защитник так и не появился. Это странно.

– Да и мы с детства вместе. Опорафий одобряет. Твоя мать не против. Моя тоже… была за, –

мать Микора умерла прошлой зимой от лихорадки.

– Вижу, ты у всех спросил, кроме меня!

Кира резко повернулась. Её лицо горело от негодования, глаза гневно сверкали.

Микор невольно залюбовался подругой. Какая краса выросла из долговязой девчонки. От

деревенских красавиц Киру отличала особая стать: тонкая талия, гибкий, будто у кошки, стан. А

кулаки на что сильные! И пусть её грудь не столь пышна, и округлости пока угловаты, сейчас

никого, кроме неё, не существовало для Микора. Даром что парни, обсуждая девок, говорили за

глаза: не родит, уж больно худая. Странная, что с девкой делать, когда она мужские портки

предпочитает? Охотится, что добрый мужик, а мне за неё козу доить? Микор-то знал: злословили

те, кто успел получить тумаков на гуляньях. Так обычно и заканчивались все попытки строптивую

Кирку потискать.

Мало кто понимал, зачем Каррон взялся учить девчонку боевому искусству, да Защитник

никому не отказывал в обучении. Но рано или поздно парни прекращали занятия. Кто-то решал,

что с него довольно. Кто-то женился, и не до того стало. У кого-то дел хватало по хозяйству.

Опять же – жатва, покос, другие заботы, а без повторений тело забывает науку быстро. Вот и

вспоминают потом былую удаль лишь на посиделках.

Ни одной же девке вообще не приходила такая глупость в голову, но Кира упрямо таскалась

на пластания, которые Защитник Каррон называл умным словом: «тренировка». Да не просто

подсматривала, как девчонки часто делают, а прилежно повторяла. Это прилежание и ощутили на

себе незадачливые женихи, когда Кира достаточно выросла, чтобы на неё стали обращать

внимание.

Микор вскочил и схватил Киру за плечи.

– Ну чего ты? Обиделась? Не люб разве? – он лучезарно улыбнулся, заглядывая ей в глаза. Ни

одна другая давно б не устояла под его чарами, это Микор знал точно.

Кира пристально вгляделась в знакомое с детства лицо. Узкие скулы, смуглая кожа, жёсткие

волосы цвета воронова крыла и темно-карие, почти чёрные, глаза. Высокий, на голову выше.

Жилистый. Злой в драке. Да по нему половина девок в деревне сохнет, и чего только он в ней

нашёл?

Себя Кира к красавицам не относила. Живот, что доска, волосы не до пят – едва до талии

достают. Фигура не пышная. Разве что достоинство – глаза синие, почти как у матери? Даром что в

деревне приёмышем считают.

Она мягко высвободилась.

– Ты бы лучше на Глафире женился. Ей сколько сватов не засылают, она всем от ворот

поворот даёт. А девка ладная, и волосы чёрные – тебе под стать, что за детки бы родились! Чудо!

Кстати, сестрёнка её малая как-то трепалась, что Глашка ночами слёзы льёт, да шепчет: «Микор-

Микор!». Да она бы ради тебя целое поле репой засеяла и всех коров передоила в деревне. И

своих и чужих, – Кира не удержалась от хулиганства. Резко шагнула вперёд, одновременно уводя

в сторону руку парня.

Микор задумался, потому снова полетел на землю, не ожидая внезапной атаки. Однако, успел

схватить её за руку, увлекая следом. В результате небольшой свалки Кира оказалась на нём

верхом.

– Не думаю, что я проиграл, – самодовольно выдал парень и демонстративно оглядел её

фигуру, отчего Кира зарделась. Схватил за обе косички и, приподнявшись, чмокнул в нос.

– Микор, отстань! – девушка упёрлась ему грудь руками, не позволяя повторить шалость. –

Если Каррон увидит, со стыда сгорю!

– А я-то думал, ты и на тренировки ходишь только ради того, чтобы со мной вот так

поваляться, – Микор потянул за одну косичку.

– Вот дурак. Всё равно что маленький! – Кира высвободила волосы и поднялась на ноги.

Микор следом.

– И правда, что-то Защитника долго нет. Может, случилось чего в деревне?

Кира постучала в дверь, но никто не открыл. Обернувшись, она вопросительно взглянула на

друга, переминающегося с ноги на ногу. Тот пожал плечами.

– Защитник Каррон? Вы дома?

Никто не ответил.

Кира толкнула незапертую дверь. Миновала сени, забитые инструментом и утварью,

пахнущие кожей и травами, пучки которых были развешаны под потолком. Для порядка стукнула

по косяку, перед тем как войти в горницу – по случаю тёплой погоды дверь и так была отворена.

Мало ли? Негоже Защитнику мешать.

– Защитник Каррон, это Кира. Можно?

Ответом была тишина. Решив, что отца нет дома, она уже было хотела уйти, как вдруг

обратила внимание, что полотно, занавешивавшее вход от мух и комаров, чуть сбилось,

образовалась щель. Кира потянулась, чтобы поправить, когда увидала край постели.

На постели без движения лежал отец. Не было похоже, что он сегодня вставал и выходил из

дома. «Неужто ещё спит?», – удивилась Кира.

– Защитник Каррон, вы случаем не занедужили? – она вошла в горницу.

Отец не пошевелился. Закрытыми остались и его глаза.

– Защитник Каррон? – Кира подошла ближе и тронула за руку, та соскользнула с груди и

безвольно свесилась.

Кира отшатнулась, зажав себе рот, чтобы не закричать. Снова осторожно приблизилась, не

желая верить. В ногах образовалась предательская слабость. Медленно опустившись на колени

рядом с постелью, Кира осторожно трясущимися пальцами взяла мозолистую руку в свою.

Приложила к щеке, не чувствуя больше привычного родного тепла. Будто что-то, что она всегда

незримо чувствовала теперь попросту исчезло, оставив взамен пустоту. Сердце щемило, оно то

принималось трепыхаться раненой птицей у самого горла, то внезапно пропускало удар.

– Отец… отец, – едва слышно прошептали губы.

Голубые глаза наполнились слезами. Проделав мокрую дорожку, одна скатилась по щеке и

упала на дощатый пол. За ней вторая, третья…

Усилием взяв себя в руки, Кира заставила себя взглянуть на отца. Нежно погладила седой

висок, поцеловала в лоб, чуть было вновь не изойдя на слёзы. Осторожно устроила руку на

широкой груди, которая больше не вздымалась и попятилась назад. Опрометью выскочив наружу,

закричала с крыльца:

– Защитник Каррон умер! – на этом её самообладание закончилось. Она сползла вниз по

перилам на ступеньку и разрыдалась.

На крик обернулся возившийся в огороде староста Опорафий. Глубочайшее удивление

застыло на его лице:

– К-как умер? Каррон Защитник?! Не может быть!

Каррона похоронили спустя три дня. Провожали всем миром.

Хмурые дюжие мужики перед закатом вынесли в лодке обряженное в золотую рубаху тело.

Следом шли голосящие на все лады бабы. Процессия медленно двинулась к Керунову холму, что у

дубовой рощи. Там загодя выложили высокую краду. По обычаю тело Защитника сжигали, пепел

развеивали над подвластной ему землёй, дабы и далее охранял его дух жителей. Присматривал

за ними из чертогов Керуна до тех пор, пока не явится новый Защитник.

Анасташа, вопреки обыкновению, не пролила ни слезинки с тех самых пор, как взяла

холодную руку Каррона в свою. Не выпускала ни на миг, пока языки пламени не лизнули и её

запястье, оставив навечно красный след. Она молчала и будто не видела никого вокруг, даже

когда ревущая в голос Кира утащила её в сторону подальше от погребального костра.

Староста Опорафий отправил в Орден чёрного голубя, приложив к записке с печальной

вестью громовик Защитника.

Месяцы после смерти Каррона пролетели незаметно. Жизнь пошла чередом, и жители

Золотых Орешков постепенно перестали задаваться вопросом: как такое случилось? Что

послужило причиной смерти Защитника? Тщательно скрываемый недуг? Так, Защитники почти не

болеют. Может, проклятье? Но кто бы отважился на такое безумство, ведь всем известно что

боги хранят Защитников пуще других? Решили в итоге, что такова воля Керуна, и стали ждать

нового Защитника.

Несмотря ни на что, следующая зима прошла спокойно. Стая вновь обошла деревню

стороной, следуя давнему уговору. Отгремели весенние ручьи, дороги стали проходимы, и вот

прискакал долгожданный гонец с вестью: Светлый Князь Богомил назначил Золотым Орешкам

нового Защитника, мол, готовьтесь. Начали судачить, да за весенними заботами стало не до того.

Староста Опорафий заранее позаботился, чтобы дом Защитника приготовили для нового

жильца, но перед этим самолично пришёл к Кире и, стоя у калитки, тихо сказал сходить и взять в

память об отце любую вещь. Оказалось, он давно знал, что Кира его дочь, но из уважения к

Каррону хранил его тайну свято.

Снаружи на цепи мёл хвостом Волчок, радостно поскуливая. Кира подошла и погладила пса

по мохнатой голове.

– Что дружище? – пёс понуро опустил лобастую голову.

С тех пор как умер Каррон, Волчок то принимался выть, то днями лежал не двигаясь, и никого

к себе не подпускал. Извести его деревенские не решались, чтобы не прогневить дух Защитника,

но отпускать побаивались – совсем лютый стал, да и донимал он порой своим воем. Кормили его

Кира и Микор по очереди, да ещё староста Опорафий. Пёс уважал старика.

У крыльца Кира помедлила, набираясь смелости – не заходила внутрь с тех пор, как

обнаружила тело отца. Стоя на пороге вспомнила, как впервые, робея, вошла в горницу. Ей тогда

было восемь. Отец посадил её на колени и рассказал сказку о далёком Стольном Граде и

княжеском дворце.

Кира прошла дальше. Провела рукой по вощёному столу. Вдохнула грудью насыщенный

знакомыми запахами воздух. Села на лавку и разревелась.

Но слёзы быстро высохли, как, впрочем, и всегда. Она стала осматриваться, размышляя,

чтобы взять такое, что особенно дорого сердцу. На глаза попалась книга, которую по вечерам

читал Каррон. Небольшая, но толстая, в потёртой кожаной обложке, испещрённой странными

символами. Она и теперь стояла на полке, на прежнем месте.

Кира подошла, благоговейно взяла книгу в руки и осторожно, с почтением, положила на стол.

Расстегнула застёжки кожаного переплёта и открыла где-то посередине. От страниц веяло если

не древностью, то прошедшими многими годами. Пожелтевшие страницы были усеяны ровными

строчками. Ни одного знака и ни одной закорючки Кира не смогла разобрать. Отец учил её

драться, охотится, выживать в лесу, примечать важное, грамотно таиться, сливаясь с тенями. Учил

и азбуке – у неё дома была целая полка со сказками. Но рассказать про руны, которыми написана

эта книга, наотрез отказался.

«Не надобно тебе это знание, – говорил он, – лишь девичий ум смущать».

Охотница закрыла загадочную книгу и, погладив шероховатую обложку, аккуратно поставила

обратно. В конце концов, это – книга Защитников, вдруг неправильно будет забрать её себе? Она

обернулась вновь осматривая горницу.

На стене в ножнах висел охотничий нож. Кира взяла его, подбросила в руке и сделала пару

заученных движений. Пожалуй, то что нужно. Резная костяная рукоять, отполированная за годы

рукой отца. Добротная сталь. Такого не найти ни у кого в деревне. Нож верой и правдой служил

Защитнику, пускай теперь и ей послужит: и как нож, и как добрая память. Она сунула клинок

обратно в ножны, приладила к поясу и улыбнулась, представив, как мать в очередной раз закатит

глаза, на эту её выходку.

Глава 4

– Адепт Нааррон, Адепт Нааррон! – в келью без стука ворвался запыхавшийся служка.

Совсем юный – на вид не больше тринадцати зим – долговязый, нескладный. Ученическая

хламида на нём болталась и явно была велика, будто с чужого плеча. Он остановился и шмыгнул

густо усеянным веснушками носом, вдруг оробев под строгим взглядом Нааррона.

– Ну? – адепт скопировал суровый взгляд Агилона, пытаясь всем видом показать, что

недоволен. Разве можно отрывать помощника Настоятеля Южной башни от важных дел? Правда,

в силу собственной молодости, а также из-за стёкол окуляров, которые использовал при чтении,

на деле выглядел Нааррон не настолько сурово, как ему бы того хотелось.

– Вас, это... Настоятель Агилон зовёт. Говорит срочно явиться.

Нааррон заполошно подскочил с грубой деревянной скамьи, запутавшись в собственной

хламиде, чуть не упал, смахнув со стола рукописи и опрокинув чернильницу. Настоятель назначил

встречу для беседы по его научной работе, а он и запамятовал, погрузившись в изучение

материала!

Адепт бросился к окну.

Часы на Центральной башне Ордена Защитников показывали четыре пополудни.

– Опоздал! – он было кинулся поднимать рукописи с пола, но, махнув рукой, привычным

движением поправил стекла на носу и вихрем вылетел наружу, едва не сбив с ног незадачливого

паренька. Впрочем, тот уже осмелел, и, с трудом сдержав смешок, крикнул вслед:

– Адепт Нааррон! – звонкий, ещё не начавший ломаться голос настиг, когда адепт почти

завернул за угол.

– Чего ещё?! – раздражённо рявкнул он, негодуя из-за задержки.

– Адепт Нааррон, Настоятель Агилон учит нас смирению и терпению, ибо без этих двух

добродетелей…

– Уши оторву!

– Я хотел сказать, что Настоятель ждёт во внутреннем дворе у входа в башню дуболомов. –

заметив сошедшиеся к переносице брови помощник Настоятеля, мальчишка тут же исправился: –

У входа в башню Защитников.

– Северную башню? – удивлённо переспросил Нааррон, силясь припомнить, было ли ему

наказано явиться именно туда.

Адепт мог поклясться, что ничего подобного не слышал. Чего грешить? Порой он с головой

погружался в науку, не помня о времени, но никогда не забывал ничего действительно важного.

Потому-то он и стал лучшим учеником на курсе, а ныне и личным помощником Агилона.

– Настоятель Агилон сказал, чтобы вы не медлили, – ещё раз повторил служка и поклонился.

– Ну смотри, если ты надо мной подшутил!..

– Нет, что вы! Я только передал приказ Настоятеля, – парнишка отвесил новый поклон.

Нааррон поспешил к выходу из жилых келий. Стремительно преодолев крутую винтовую

лестницу, пронёсся по коридору обгоняя идущих с занятий адептов, его чёрная хламида

развевалась, подобно крыльям ворона. В фойе кивнул на ходу, здороваясь со знакомцами, и,

стуча башмаками по каменному полу, выскочил на улицу.

Северная башня, или «башня дуболомов», как называли её адепты – будущие Хранители

знаний, находилась в противоположном конце обширных владений Ордена и являлась

резиденцией Защитников. Последняя часть пути Нааррона пролегал мимо тренировочных полей и

площадок. Сейчас как раз было время уроков, и курсанты занимались на свежем воздухе.

Нааррон с лёгкой завистью покосился на совсем юных ребят, которые изучали основы

единоборств, повторяя за своим Настоятелем движения и приёмы.

Адепт давно смирился со своей участью. Что поделать? Недостаточно быть сыном Защитника,

чтобы получить дар силы. Но и дар мудрости не менее ценен. А порой и более – история знает

немало тому примеров.

Нааррон отогнал от себя сиюминутную хандру, вспомнив о своей нелюбви к физическим

упражнениям.

На последней по счету площадке для спаррингов, защищённой куполом и располагавшейся в

отдалении от остальных, сошлись в схватке выпускники. Воздух внутри гудел от напряжения, то

взрываясь пламенем, то остывая в одно мгновение. Нааррон закатил глаза и сдёрнул с носа

сначала запотевшие, а затем покрывшиеся изморозью окуляры, спрятав их в один из

многочисленных внутренних карманов форменной чёрной хламиды. Купол не позволял

навредить окружающим снаружи, но от остаточных проявлений старые артефакты не защищали.

В Южной башне Хранители Знаний усердно работали над новыми технологиями, даже наметился

прорыв.

Через пару минут Нааррон низко поклонился, представ пред очи сразу двух глав Ордена.

– Нааррон, – Агилон тепло улыбнулся в седую бороду, – ты вовремя.

Махаррон с достоинством кивнул, отвечая на приветствие внука. Настоятель Северной башни

и глава Ордена Защитников по обычаю ничем не выдал родство. Адепт давно привык к такому

порядку и не расстраивался, ведь раз в месяц он ужинал с дедом, сидя в его личных покоях у

камина и подолгу болтая за чашкой ароматного травяного отвара.

В такие моменты они разговаривали о чём угодно, и эти беседы были всегда исполнены

теплоты, мудрости и смысла. Черты сурового Махаррона смягчались: на его жизненном счету

имелся не только великолепный Защитник, но и рос весьма перспективный Хранитель Знаний,

вполне способный занять высокий пост Настоятеля Южной башни.

Высокий желчный Махаррон широкими шагами направился к воротам. Рядом засеменил

сухонький миниатюрный Агилон в бессменной белоснежной хламиде с золотым кантом. Нааррон

поспешил следом, радуясь, что в многочисленных карманах имеется и дорожная чернильница-

непроливайка, и пенал с остро заточенными перьями, и печать с оттиском Ордена – громовиком,

и запас листов чистой бумаги, аккуратно свёрнутых в рулончик и спрятанных в посеребренный

тубус. Словом, все необходимое, чтобы должным образом исполнять обязанности помощника.

Не взял он только кинжал.

В отличие от курсантов, которым дозволялось использовать любое оружие, при условии, что

оно изготовлено самостоятельно, мудрецы – как курсанты звали адептов – поголовно носили

одинаковые выданные Орденом кинжалы. Адепты, посвятив себя науке, попросту игнорировали

другую сторону обучения, злостно пропуская занятия по физической подготовке и рукопашному

бою, справедливо полагая, что им всё равно не тягаться Защитниками.

– Учитель, прошу прощения, – обратился Нааррон к Настоятелю Агилону, когда они достигли

ворот, – я запамятовал, что вы перенесли нашу научную беседу и едва не опоздал.

– Тебе не за что извиняться, Нааррон. Тем более что я и не говорил об этом. Для тебя есть

новое поручение. Забирайся в седло, я по пути все объясню.

У ворот переминались с ноги на ногу осёдланные лошади. Нааррон едва заметно сглотнул.

Ему предназначалась мышасто-серая кобылка с длинной чёлкой. Похоже, со всей конюшни

постарались выбрать самую смирную. Нааррон, наверное, был бы благодарен, если бы так не

боялся.

Кобылка фыркнула и качнула головой, будто насмехаясь.

– Может… Может, я пойду пешком? Вы же знаете, я неплохо бегаю… – не постеснялся

слукавить Нааррон.

– Ну же, смелее! – не выдержал глава Северной башни. – У нас мало времени.

Нааррон сглотнул, подошёл ближе и схватился за луку. Лошадка тихо заржала и топнула

ногой.

– Хорошая, хорошая, – пробормотал адепт, неуклюже взбираясь в седло.

В какой-то момент на его лице отразилась паника. Махаррон демонстративно смотрел в

другую сторону, а Агилон, наоборот, сочувствуя, с затаённой улыбкой в уголках глаз.

– Я готов, – буркнул Нааррон выпрямляясь. Впереди ожидало нелёгкое испытание.

Маленький отряд выехал за ворота и направился по горной тропе на север – туда, где ничего

не было, кроме девственного леса, да дороги к перевалу.

Первым скакал Настоятель Махаррон, несмотря на возраст, отличающийся от остальных

спутников грациозной посадкой. Казалось, он сливался со своим караковым в единое целое.

Довольно уверенно чувствовал себя в седле и седовласый Агилон. Нааррон же болтался в седле,

время от времени хватаясь за луку, когда тропа делала особенно крутой изгиб вверх или вниз. Он

даже немного завидовал Настоятелям: «Не гляди, что старички, а меня-то за пояс заткнули...».

Настоятель натянул поводья и подождал, пока помощник поравняется.

– Нааррон, не будем терять времени, я на ходу расскажу суть задания.

– Слушаю внимательно, учитель.

– Это не просто очередная научная работа. Это настоящее поручение, от успеха которого

зависит дальнейшая судьба Ордена. Нааррон, внимая, вперился в глаза Настоятеля,

покрасневшие от многих часов проведённых за чтением. – К сожалению, даже в стенах альма-

матер мы не защищены от недобрых ушей. Подковерная борьба не затихает. Никто не должен

знать, куда ты направишься и какова конечная цель путешествия. Для вящей безопасности в

Ордене будут знать, что я отправил тебя к моим дальним родственникам на Северные перевалы

якобы лично передать послание с инструкциями о том, как разрешить давний спор о наследстве.

Наш род весьма состоятельный, – Агилон хихикнул, будто стесняясь сего факта.

Нааррон хмуро смотрел в спину деду, с головой погрузившись в размышления. Он пытался

осознать все то, что ему поведал учитель. За этим занятием сам не почувствовал, как его посадка

приобрела естественность, адепт даже забыл придерживаться за луку. Маленькая лошадка шла

иноходью, да и дорога стала не в пример ровнее.

Пока вопросов было больше, чем ответов. Махаррон не верил в естественную кончину сына,

но туманно намекнул, что многие знания несут многие печали. Нааррон понял, ответы он добудет

самостоятельно, когда достигнет цели путешествия.

Год назад Нааррон был ошарашен вестью о внезапной гибели отца не меньше прочих и

согласился с дедом, что все это весьма подозрительно. Сам он нечасто виделся с Карроном

Защитником. Только когда тот изредка приезжал в Орден. Нааррон планировал навестить его и

мать, как только закончит обучение и получит ранг Хранителя Знаний. Но судьба распорядилась

иначе.

Теперь же Нааррон решил воспользоваться выдавшейся возможностью и непременно

посетить родную деревню, как только с заданием будет покончено. Да и теплилась надежда, что

на месте получится узнать больше.

– Настоятель Махаррон, можно спросить?

– Спрашивай, – отозвался тот, придержав лошадь.

– Но как я найду этот храм? Я ведь никогда не выбирался дальше столицы, а вы мне даже не

дали карту.

– У тебя будет провожатый, один из Защитников.

Нааррон заёрзал в седле, ощущая, как груз непосильной ответственности ложится на его чуть

сутулые от сидения за книгами плечи.

– И кто же он?

– Скоро сам увидишь, – Агилон усмехнулся в седые усы.

– Я никуда не поеду с этим! С этим!.. – заорал Нааррон, неуклюже спрыгнув с кобылки, и

решительно направился по тропе обратно.

На бревне у развилки сидел молодой курсант, ещё не получивший ранга Защитника. Он криво

улыбался, снисходительно наблюдая за истерикой адепта.

Агилон и Махаррон переглянулись. В глазах Настоятеля Северной башни мелькнула улыбка.

Впрочем, он её тут же спрятал.

– Нааррон! – прогремел строгий окрик.

Адепт остановился и покраснел до кончиков ушей. Круто развернувшись, он исподлобья с

протестом зыркнул на деда, но через мгновение, понурив голову, молча поплёлся назад.

Вскоре Настоятель Агилон примирительно давал ученикам последние наставления:

– В седельных сумках минимум необходимых в дороге вещей и запас провизии. Совсем

немного – собирали на одного, чтобы не возникло подозрений. Но на день-два должно хватить.

Вот возьми, – он передал Нааррону небольшой кожаный кошель, – здесь деньги на дорогу. Только

серебро и медь. Для всех – вы обычные путники неимеющие отношения к Ордену.

– Это-то как раз несложно, – горько усмехнулся Нааррон, демонстративно взглянув на

попутчика. Тот многообещающе оскалился и показал кулак в ответ.

– Нааррон, Крэг! Закончили ребячиться! – рявкнул Настоятель Махаррон, которого начала

утомлять эта неприкрытая вражда. – В детали миссии вы посвящены, должны понимать всю

ответственность, так что засуньте подальше личные разногласия. Для них сейчас не место и не

время! Если вы оба здесь, на то есть причины. У каждого – своя задача, и каждый из вас обязан

способствовать другому в её исполнении. Сделайте так, чтобы я об этом не пожалел. Когда я

принимал нелёгкое решение, то видел перед собой Защитника и Хранителя, а не желторотых

юнцов, которые даже не научились себя вести как следует!

Парни присмирели:

– Простите, Настоятель! – одновременно пробормотали Нааррон и Крэг, проявив редкое

единодушие, отчего тут же зло покосились друг на друга.

– Отправляйтесь как можно скорее. Промедление чревато последствиями. В Орден не

возвращайтесь. В столицу и Великоград тоже ни ногой. Это понятно?

Оба кивнули.

– Крэг, по возможности придерживайся первого варианта плана. Ориентируйся по ситуации.

Нааррон, ты можешь полностью положиться на курсанта Крэга. Он отвечает за твою

безопасность в дороге. Какими бы нелепыми тебе ни казались его решения, помни – он знает, что

делает и действует в соответствии с моими инструкциями. ещё раз напоминаю, будьте

осторожны – не используйте настоящие имена.

– Но и не стоит излишне фантазировать, чтобы случайно не оговориться, – вклинился в

разговор Настоятель Агилон, – например, ты Нааррон представляйся всем – Нари.

Нааррон скорчил разочарованную гримасу – «нари» по-акиански значило «мышонок». Крэг

прыснул в кулак. Агилон продолжил, неодобрительно нахмурив кустистые брови:

– Ты, Крэг, зовись Рэном.

Крэг пожал плечами, всем видом показывая, что ему всё равно, как его будут называть.

Лоб Агилона разгладился. Он с грустью, по-отечески посмотрел на обоих и добавил:

– Будьте осторожны.

Нааррон с трудом вскарабкался в седло. Крэг одним движением взлетел на крупного, но не

блистающего статью мерина. Жестом показал следовать за ним и пустился трусцой по тропе,

следуя в обратном направлении.

Необходимо было вернуться до ближайшей развилки, чтобы потом снова повернуть на север

и пройти по дороге ведущей к мосту через ущелье. Настоятели за ними не последовали, они

некоторое время наблюдали за удаляющимися учениками. Наконец, Агилон нарушил молчание:

– Как думаешь, у них получится?

– Не сомневаюсь, мой друг. Ни капли не сомневаюсь, – Махаррон тихо засмеялся, к нему

присоединился и Агилон.

Глава 5

Нааррон молча трусил вслед за Крэгом. Его сутулая фигура внешне выражала

покорность, но в душе кипела буря.

Какое разочарование! Лишь на секундочку стоило представить, что вот он – тот

самый миг, когда в повседневной рутине, наконец, появилось место приключениям, как

тут же судьба опустила с небес на землю. Пожалуй, это превращается в неприятную

традицию. Да. Важное поручение определенно льстило, говорило о степени доверия к

его мудрости и знаниям, но при этом ему в помощники определили того, кого он

ненавидел, сколько себя помнил. Это ли не насмешка судьбы?

– Я, великий Защитник Нааррон! Ты будешь повержен!

– Как бы не так! Я – великий Защитник Крэг, и это ты будешь повержен,

слизняк!

Детская игра внезапно переросла в нешуточную потасовку. Итог –

закономерный: оба наказаны.

Вместо отдыха перед Церемонией Определения незадачливые вояки

вынужденно драили котлы на кухне до самого позднего вечера, недовольно сопя и

косясь друг на друга, под окрики толстой краснорожей поварихи Марты.

На следующий день состоялась Церемония Определения.

Сияя: один – подбитым глазом, а второй – знатной шишкой на лбу, Крэг и

Нааррон стояли среди прочих сверстников, выросших так же при Ордене. Здесь

хватало отпрысков знатных родов. Точнее их было абсолютное большинство, но

попадались и парни из простых, не имеющие приставки рода к имени. Такие как Крэг.

Затаив дыхание будущие курсанты и адепты ожидали, когда двери Большого

зала испытаний распахнутся, и войдут Настоятели, одетые по такому случаю в

традиционные торжественные мантии: белоснежные у Хранителей Знаний и

золотые у Защитников.

Наконец, ожидание закончилось.

Настоятели Махаррон и Агилон по традиции вошли первыми. Следом

потянулась разномастная свита, состоящая из совсем юных служек, студиозусов

обоих башен, а так же некоторого количества Хранителей Знаний и даже

Защитников. Этих было меньше, так как имеющие ранг не часто имели счастье

пребывать в альма-матер.

Главы Северной и Южной башен заняли почетные места на возвышении, в

противоположном от дверей конце зала сразу за контуром Круга Определения –

старинного артефакта, который помогал определить наличие и направленность

силы.

Нааррон сильно волновался, а потому слова деда пролетали мимо его

сознания, не задерживаясь. Торжественная речь не несла никакой особо важной

информации. Настоятели просто поздравили присутствующих с этим важным и

ключевым в их жизни событием и дали традиционные напутствия, как следует себя

вести во время церемонии. Это он и так помнил назубок. Да и было бы что

запоминать? Назвали имя – идешь в круг. Ждешь. По результатам идешь к своему

наставнику. Все просто на первый взгляд, если бы не это волнение, от которого

ладошки стали потными, а воздуха не хватало, не смотря на то, что в зале было

прохладно.

Церемония Определения началась.

Одно за другим называли имена. Пятнадцатилетние мальчишки, выходили

вперёд и вступали в Круг Определения. Если контур круга вспыхивал красным или

белым пламенем, то кандидата препровождали на сторону будущих Защитников,

где их ошалевших и растерянных встречали и подбадривали традиционным бокалом

молодого вина наставники и курсанты Северной башни. Если же круг ровно светился

теплым жёлтым светом, будущий Хранитель Знаний направлялся в стан мудрецов,

который станет его домом на ближайшие годы.

Но бывало, что круг оставался безмолвным. Тогда кандидату полагалось

выслушать короткую сочувственную речь, смысл которой сводился к одному: «Не

судьба». После чего бедолагу выпроваживали за дверь. Отныне его судьба более не

была связана с Орденом. Каждый из них, был волен сразу покинуть стены Ордена или

же остаться, но только в статусе обслуживающего персонала. Таких находилось не

много, учитывая что большинство кандидатов все же принадлежали к знатным

родам.

Наконец, пришла очередь Нааррона. Робея, он прошёл в центр круга и

остановился. Несколько мгновений ничего не происходило, и его едва не захлестнула