Текст книги "Защитница. Киррана-1 (СИ)"

Автор книги: Любовь Черникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

улице катили возы и кареты, проезжали всадники, туда-сюда сновали посыльные и

слуги, со всех сторон слышались крики зазывал, доносились разные запахи. Особенно

интересно оказалось рассматривать прохожих. Те спешили по своим делам или праздно

шатались, привлекая её внимание своими разнообразными одеждами. В городе

носили не только привычные рубахи с портками или сарафаны: «Наверное, так можно

часами стоять и глазеть», – подумала Кира.

Из блаженного ступора вывел все тот же дядька Аккарий, незадолго до того

куда-то пропавший. Уходя, он попросил Киру помочь Ануше и присмотреть за товаром.

Но вот он вернулся, да не один. Вместе с ним пришёл дородный мужчина в летах,

носивший коротко стриженую бороду и успевший отрастить приличное брюшко. Это

был Силантий, знакомый купец, торговавший мехами. Купец подивился на качество

товара и предложил хорошую цену, хотя и честно признался, что товар можно продать и

дороже, но тогда придётся провести весь день за прилавком, а он готов забрать все и

прямо сейчас. Кира, не долго думая, согласилась.

– Прекрасный охотник твой отец, жаль, что сам не приехал. Хотел бы я с ним

лично знаться. Передай, что Силантий готов сделать выгодное предложение на

следующий сезон. – тут он хитро прищурил глаз и улыбнулся Кире: – А ты, красавица,

почто так одета? Неужто отцу помогаешь?

– Так в дороге сподручней, и от ухажеров отбиваться легче, – отшутилась Кира,

решив не выдавать дядьку Аккария.

– Будет ещё товар – привози. Не обману, дам хорошую цену. Спросишь лавку

Силантия Капара, здесь кто угодно подскажет.

– Он бы не согласился товар посмотреть, – позже виновато развел руками

Аккарий, – если бы я сразу сказал, что девчонка охотилась. Потом сама расскажешь,

если захочешь.

– Спасибо вам, – улыбнулась Кира. – Тогда я пошла?

– Постарайся вернуться до заката, пока открыты ворота, иначе я буду

волноваться. Мы постараемся встать на ночевку на прежнем месте.

***

В поясном кошеле под курткой, которую, не смотря на пригревающее солнце,

Кира не стала снимать, позванивали восемнадцать золотых – целое состояние!

Нет, эти деньги она тратить не собиралась, в правом кармашке звякало

несколько мелких монет на расходы,припасенных, чтобы купить сладости соседским

девчонкам, вязки стеклянных разноцветных бус, да вышивальные нитки для матери. Да

может что-то ещё, если сильно понравится.

Вдохнув полной грудью, Кира едва не чихнула от висевшей в воздухе пыли, но и

это не послужило поводом для разочарования. Охотница любила лес, но решила, что и

город полюбить сможет. Сейчас он представлялся новой неизведанной территорией,

загадочной и манящей.

Побродив немного по рынку и подивившись на заморские товары, Кира

выполнила наказ матери. Затем, сдав новоприобретенное добро на хранение Аккарию,

не удержалась и купила большой, покрытый глазурью пряник. Расположившись

напротив цветочницы, принялась его степенно жевать, запивая водой из маленькой

фляжки.

впереди, там где заканчивалась улица, над белокаменными стенами

возвышались позолоченные конические крыши храмов. Одолело жгучее желание

взглянуть на них поближе. Кира решила, что неплохо и внутрь войти, помолиться

Киалане о здоровье и благополучии жителей. В храм Керуна-то её, ясное дело, не

пустят. Правильно! Стоило провести и ритуал очищения, да испросить у богини совета,

как быть дальше. Покончив с пряником и стряхнув с рук крошки, охотница направилась

вверх по улице, украдкой рассматривая прохожих.

После торговых улиц, состоящих сплошь из лавок, да мастерских,

перемежающихся постоялыми дворами, кабаками, да тавернами, пестрящих

вывесками на любой вкус, начались деловые кварталы. Здесь дома были не ниже двух

этажей, все сплошь каменные, построенные по единому образу. Деревянные настилы

сменились мостовой, и Кира отметила, что чем ближе к центру она продвигается, тем

богаче одеты люди, попадающиеся навстречу. Но, что ей показалось удивительным, так

это то, что редкая лошадь под всадником была лучше, чем её Полночь: «Это же,

выходит, сколько Каррон за неё отдал?».

Рассматривая расшитые жемчугами платья, блестящие парчой, мягко

мерцающие складками бархата, Кира невольно застеснялась своего простого

облачения, и порадовалась, что все эти люди спешили куда-то, и им не было до неё

никакого дела.

У конторы, мимо которой она как раз проходила, остановилась карета,

запряженная прекрасной парой белоснежных лошадок. Оттуда ступила дама,

грациозно опершись на руку лакея. Её плечи, не смотря на теплую погоду, укрывала

изящная накидка из меха снежного соболя, а лиф простого атласного платья цвета

топленого молока, украшали жемчуг и тончайшего плетения кружево. Блестящие на

солнце каштановые волосы были мастерски уложены в сложную прическу, каких Кира

отродясь не видела. Все это великолепие дополняли кружевные митенки, откуда

виднелись нежные пальчики с отполированными розовыми ноготками и белый

кружевной зонтик –его дама несла сложенным.

Девушка неожиданно повернула голову и улыбнулась, довольная

произведенным эффектом, и Кира помимо воли застыла, таращась на сказочную

принцессу самым неприличнейшим образом, даже рот забыла закрыть.

Сзади послышался восхищенный возглас:

– Это что за краля? Хотелось бы быть ей представленным.

– И думать забудь! Это дочка градоправителя. Не твоего полета птица.

«Вот кто получит манто из голубой куницы, которую я продала Силантию»,

подумала охотница, стряхивая оцепенение.

Через пятнадцать минут Кира вошла во врата храма Киаланы.

Истово, как никогда в жизни, она молила богиню, стоя на коленях перед

гигантской статуей. Просила защитить деревенских, образумить Защитника Паситу,

укрыть грядущей зимой от Стаи, уберечь от сартогов, да укрепить сон тварей Излома.

Как водится, не забыла испросить о здоровье, а для себя только одно – направить,

помочь принять верное решение. Даже, не скупясь, пожертвовала целый золотой и

заняла очередь на ритуал очищения, когда к ней подошла закутанная в

многочисленные слои кисеи юная жрица. Поклонившись, она молча указала следовать

за собой. Обогнув статую богини, отворила неприметную дверцу, предлагая войти

внутрь. Было немного жутко, но Кира рассудила, что в храме с ней вряд ли может что-то

случится.

– Сядь дитя, – послышался степенный низкий голос.

Немолодая женщина мягким плавным жестом указала на разбросанные по полу

подушки. Повинуясь, Кира опустилась на одну и скрестила ноги.

– Я чувствую, твоя душа полна сомнений. Напрасно. В тебе дремлет небывалая

сила. Ты лишь в начале пути, но твоя судьба предначертана. Не надо противится. Все

случается по воле богов, и ты должна знать, они любят испытывать смертных. Иначе,

как им понять, кто из нас, чего достоин? Помыслы людей изменчивы. В сей миг ты

веришь в одно, а через два вдоха в иное...

Жрица, как водится, говорила долго и запутанно, Кира её не перебивала. Не

смотря ни на что, в ней крепла надежда. Значит ли это, что Пасита послан ей богами,

как испытание? Для неё ли одной, или для всех жителей? Золотые Орешки слишком

долго жили мирно. И сартоги стороной обходят, Стая много зим не тревожит, а когда

последний раз пробуждался Излом, и старики уже не припомнят. Обленились. Заплыли

жирком. Плачемся по любому поводу – только Керуна гневим, прячась за юбку Киаланы

стоит возникнуть трудности… Грядет время испытаний, а мы, выходит, и не готовы

совсем…

Кира тряхнула головой, отгоняя тяжелые мысли и вышла наружу опустошенная,

но с надеждой в душе. С удовольствием вдохнула воздух, очищая легкие от запаха

благовоний. Врождённое любопытство и влекущий запутанными улочками светлый,

жизнерадостный Птичий Терем, манил, и нахлынувшая было печаль быстро

улетучилась, растворившись где-то там над маковками храмов в синем летнем небе.

Напротив возвышался храм Керуна-воина. В отличие от легкого и изящного, как

морозные узоры на окне, храма богини, он больше напоминал неприступную крепость,

при необходимости эти стены смогут укрыть от напасти немало жителей города.

Объединял два храма лишь белый камень, из которого были построены оба здания, да

позолоченные крыши, выполненные в едином стиле.

Кира пересекла площадь, чтобы рассмотреть его получше. Вблизи храм

производил подавляющее впечатление, заставляя чувствовать себя песчинкой пред

взглядом сурового бога. У входа возвышались две внушительные фигуры братьев-

воинов в серых длинных рясах, перепоясанных простой веревкой. Каждый был,

почитай, на две головы выше Киры, а она на рост не жаловалась –не каланча, хвала

богине, но и не пигалица, как Маришка. Вот же воистину отражения бога-воина!

Кира припомнила рассказы Каррона. Именно братья-воины сражались плечом к

плечу с Защитниками, разя порождений Излома не магией, но силой духа и мечами из

освященной стали.

Один из невозмутимых истуканов тепло улыбнулся и подмигнул, и Кира вдруг

осознала, что стоит уставившись на них во все глаза, хорошо, хоть снова рот не

раззявила. Брат-воин оказался совсем ещё молодым парнем. А что, симпатичный и

ладный, чем-то Лютобора напоминает. Второй – его копия, разве что постарше. Тот не

улыбался, но в серых глазах отражалось веселье. Кира, не удержавшись, сверкнула

зубами в ответ и зарделась, смущенно отвернувшись, поспешила дальше. Подумала: и

ладно, что внутрь женщин не пускают, а то вот так войдешь, а выйдешь невестой, если

все там такие, как на подбор красавцы. Братьям-воинам, в отличие от Защитников,

заводить семьи не запрещено.

Отдав дань богам, Кира решила осмотреть знаменитый Птичий Терем, давший

название городу. Говорят, градоправитель собрал там видимо-невидимо птиц со всех

уголков света. Он –большой их почитатель, особенно певчих и охотничьих. Местных-то

птиц она знала наперечет и по виду, и по повадкам, а вот на заморских страсть как

хотелось взглянуть. Но не успела она пройти и пары кварталов, как вдруг на неё,

зазевавшись, налетел какой-то паренек.

– Эй, поосторожней!

Толчок вышел сильный, и Кира поймала парнишку, спасая от падения на

мостовую. Тот непроизвольно вцепился в её куртку и, смутившись, затараторил:

– Простите, госпожа, я загляделся, право не ловко. Вы сами не ушиблись? – и,

дождавшись отрицательного ответа, он приподнял шапочку. – Доброго вам денечка!

– Доброго! Будь впредь осторожней.

Кира представила, попадись на её месте та же дочка градоправителя к примеру?

Всыпали бы ему, наверное, плетей на площади. Она было зашагала дальше, как вдруг

одолели смутные подозрения. Предчувствие не обмануло, поясного кошеля на месте,

как не бывало.

– Ах ты паршивец!

Охотница обернулась и чудом успела приметить, как парень юркнул в

ближайший переулок. Припустив следом, она от всей души надеялась, что

действительно гонится за воришкой, а не за каким-нибудь случайным бедолагой, иначе

пропали её денежки.

– Стой! –Крикнула она вслед, но тот, оглянувшись, поспешил снова скрылся за

углом. «Похоже, не ошиблась», – решила Кира стремительно преодолевая узкую

улочку. Как раз вовремя, чтобы узреть прежнюю картину: как бы быстро она не бежала,

вор оказывался проворнее. Видимо знал здесь каждую подворотню.

Свернув в очередной раз, Кира остановилась в нерешительности.

Проулок, если так вообще можно было назвать задворки, на которых она

оказалась, была пуст и заканчивался тупиком. Справа и слева возвышались грязные,

покрытые потеками нечистот, стены. Воняло ужасно, в отхожем месте и то запах лучше.

Повсюду кучи какого-то непонятного мусора, под которым мостовой и не видно, Киру

одолели сомнения, есть ли она вообще здесь? Но главное – она совершенно не

представляла, где очутилась, и как вернутся обратно. Не то чтобы охотница по этому

поводу сильно расстроилась, украденного кошелька было жальче.

– Просто прекрасно, – горестно расхохоталась Кира, – Меня обокрали и я

заблудилась –все, как пугала мама. Если хорошенько припомнить, то ещё осталось

снасильничать и убить, ну или продать в рабство, куда-нибудь в Сагалию...

Она вздрогнула от неожиданности, когда ей ответил скрипучий голос.

– А что, хорошая идея. По первому пункту мы с тобой согласны, а про второй

сразу не подумали. Спасибо за подсказку, – последовавший хохот напомнил вчерашние

события.

Трое крепких жилистых мужчин разного возраста перекрыли улицу, отрезая путь

к бегству. Из-за угла, чуть поодаль, демонстративно покручивая Кириным кошелем в

пальцах, вальяжно вышел тот самый парнишка, с которым она столкнулась на улице.

Позади с крыши спрыгнули ещё двое, и круг стал медленно сжиматься. На лицах

грабителей читалось насмешливое, самоуверенное предвкушение.

Кира почти не испугалась, скорее обиделась. И за кошелек. И за потерянное

время – теперь вряд ли успеет посмотреть птичек. И даже за то, что может снова кого-

нибудь убить ненароком, сама того не желая. За обидой пришла злость,

подталкивающая к безрассудству. Сбитые накануне в кровь кулаки зачесались.

– А что, отбросы всегда шутят, перед тем, как напасть?

– Чего мелешь, баба? Начинай орать, уже пора, – припугнул заводила, вызвав

новый приступ хохота, видимо он был главным.

– Не боишься, что меня станут искать? – чересчур спокойно спросила Кира,

расслабляя мышцы и внутренне готовясь к драке.

– Да по тебе же сразу видно – деревня. Кто ж тебя хватится? А если и так, то не

скоро.

Он повернулся к воришке и спросил:

– Счастливчик, сколько там?

Парень развязал кошель и удивленно присвистнул:

– Ты не поверишь!

– Не тяни резину! – рявкнул главарь.

– Семнадцать золотых, Холера! Семнадцать, сартог их душу, золотых!

– Откуда столько денег, крошка? – а с виду и не скажешь.

– Охочусь на зверя, – честно ответила Кира, оставив бандитам догадываться

самостоятельно, что именно она имеет ввиду.

– Я думал на пару медяков польстился, – продолжал возбужденно Счастливчик,

– Край серебрушка-другая. Ну добрая куртка, сапоги на ней, но деревня же деревней! Я

от самой площади её вел, она рот не закрывала – по сторонам пялилась. Решил ради

смеха пощипать. Нет, я воистину Счастливчик!

Парень искренне радовался, и Кире даже стало его немного жалко. Такие, как он

плохо кончают. Она вздохнула и внезапно для бандитов рассмеялась.

– Чего ржешь?

– Да думаю, может вам и остальные отдать? Али сами заберете? – Кира

похлопала по карману с мелочью и встала в стойку.

– Вы только посмотрите! Никак отпор давать собралась, – делано удивился один

из воров, молчавший до этого момента.

– Пусть лучше чего другого даст, я не против, – сострил другой, и остальные

снова гнусно заржали.

– Не порежьте! Со шрамами за хорошую цену не продашь, – предупредил

Холера подельников. Видать и правда вдохновился мыслью о прибыли.

– Больно вы уверенные, сами-то не боитесь?

– Это, позволь спросить, чего мне, Холере, в своих кварталах бояться?

– Сегодня в город вошли несколько таких же смелых. В колодках. Один,

помниться, тоже именем кичился.

– И кто же? – бандиты не нападали, ожидая отмашку главаря, а тот с

удовольствием точил лясы и не торопился.

– Уж не про Борова ли она? – внезапно спросил один из спрыгнувших с крыши.

– Про него, про него, – ответила Кира радостно улыбаясь, как старому знакомцу.

– Тот тоже стращал, а как до дела дошло… В колодках теперь ваш Боров. Да ему повезло

больше, чем подельникам, те в лесу так и остались.

– Неужто все ты? – с усмешкой произнёс главарь, всем видом показывая, что не

верит ни единому слову.

– Почему я? Я всего лишь девчонка, но у меня есть друзья.

– Врет она все! – выкрикнул все тот же Счастливчик. – Поговаривают, Боров

кому-то серьёзному задолжал, за ним асс-хэпт пришли, а к тому обозу он сам прибежал

за защитой и сдался нарочно. Ассасин молодой был, не опытный, не полез дальше. Мне

Кривое Рыло про то сказывал, а ему сам Боров шепнул, когда мимо вели.

Холера, недовольный разговорчивостью подельников, раздраженно дернул

плечом:

– Хватит болтовни, пора заняться делом.

Глава 22

Когда две тени отделились от обочины и неслышно вышли на дорогу, разум

Нааррона сковала липкая сеть страха. Затошнило. Заныло в груди от горького

разочарования, как тогда, в детстве, когда Круг Определения показал, что ему не стать

Защитником. И вот он снова облажался. Смертельно.

– Храни Киалана, – мольба непроизвольно вырвалась из губ.

Ассасины в темноте выглядели жутковато. Если бы он не видел их ранее, и не

подслушал ту беседу, то легко мог бы принять за порождений Излома. Укрытые

нависающими капюшонами лица в темноте создавали иллюзию их полного отсутствия,

даже глаза не блестели. Безмолвие, с которым асс-хэпт напали, леденило кровь. Ни

боевого клича, ни рычания, ни задиристых фраз. Просто в его сторону полетела сотня,

как показалось адепту, метательных клинков, каждый из которых наверняка смазан

какой-нибудь убойной дрянью.

Ясень оказался сообразительней наездника. Взметнувшись на дыбы, конь

развернулся и рванул прочь. Не удержавшись, Нааррон свалился, отбив задницу, и

больно приложился головой обо что-то твердое.

Крэг ещё ни разу в жизни не ставил Звездный щит так быстро, а тем более такой

огромный. Тончайшая голубоватая пленка, слабо мерцающая в темноте мириадами

маленьких искорок, раскинулась на добрые три сажени во все стороны, укрыв от

стальной смерти не только их с Наарроном, но и лошадей.

«Надо же! И правда звездное небо напоминает. Можно впечатление

производить на девчонок», – подумалось некстати. Не вовремя... Нет у него ни мига на

размышления. Крэг, спрыгивая с коня, отметил, как опадает в траву десяток

метательных ножей-лахиров [автор поиграл с названием реально существующих

двусторонних метательных ножей типа «валет» и использовал название «Lahire»,

так называли валета червей по имени французского полководца. Прим. Автора].

Хлопнул по гладкому крупу, и Ветер рванул назад по дороге, утягивая за собой

привязанную к седлу Ромашку. Выжигая до конца без того иссякшие потоки, Защитник

снова обратился к силе. Вверх взметнулась приличных размеров огненная стена, с

ревом пожирая все, что попадалось на пути, отправилась навстречу убийцам. Толка,

впрочем, от неё не было никакого. Крэг это понял, когда в свете пламени на высоте пяти

саженей увидел взвившиеся в небо фигуры асс-хэпт.

Те, будто на пружине перескочив через огонь, оказались рядом. Бастард отбил

лезвие кривого кылыша, Защитник закрутился волчком под шквалом скользящих

ударов. Чудилось, что у убийц больше, чем по две руки – с такой скоростью мелькали

смертоносные изогнутые сабли. Окажись на месте Защитника кто другой, вряд ли они

смог бы выстоять и пару мгновений. Крэг впервые осознал, насколько был прав

безжалостно загоняя себя на плацу и в тренировочных залах, повышая не только

боевое мастерство, но и компенсируя недостаток магического потенциала.

Вымуштрованное тело не подводило, он парировал, отбивал, уворачивался и даже

пытался наносить удары раньше, чем успевал о них подумать, сжигая мышцы боевым

трансом. Помогали и усиленные регулярным приемом особых снадобий рефлексы.

Впрочем, у ассасинов, как оказалось, так же имелись и рефлексы, и снадобья, и

свой боевой транс. А ещё их было двое. Возможно, будь асс-хэпт один, Защитник смог

бы с ним потягаться в честной схватке, конечно, насколько схватка с сагалийским

ассасином могла быть честной...

Приходилось туго. К удивлению Крэга, воздух внезапно уплотнился. Он будто

наткнулся на вязкую стену, которая погасила инерцию замаха. Бастард застрял, как муха

в янтаре, и Защитник инстинктивно усилив нажим вдруг полетел вперёд, когда меч

получил свободу. Едва увернулся, но лезвие шибрии – он узнал клинок по

специфической форме, разрезав рукав куртки, все же оцарапало плечо. Следом

взорвалось болью правое бедро – асс-хэпт, сделав обманный выпад, довернул

запястье, выпустив из кожаного наруча тонкое жало стальной иглы в добрые две пяди

длиной.

Нааррон очнулся. В голове стоял гул, по щеке текло что-то теплое. Не обращая на

это внимания, шатаясь, он поднялся на четвереньки и пожалел, что пришёл в себя. Там

в темноте было так хорошо и спокойно. Наверное... Картина перед глазами безбожно

плыла, от чего тут же замутило. Подавив рвотный позыв, Нааррон сосредоточился. Чуть

поодаль в свете догорающего пламени Крэг остервенело, на остатках транса, отбивался

от двух молчаливых теней. Схватка была жестокой. Друг явно ранен, бережет ногу, и

боги знают, что с ним ещё, в темноте толком не разглядеть. Внезапно один из асс-хэпт

поднял голову. Нечеловеческий прыжок, и вот убийца рядом. Свистнула сабля. Мир

сузился до размеров изогнутого клинка. Огонь отразился в отполированной плотью

стали. Нааррон зажмурился, едва сдержав рвущийся наружу вопль.

Ветвь мороза – все, на что хватило жалких крох силы – достигла цели. Боги!

Метнувшийся к Нааррону убийца сумел отразить удар в спину. Его просто на миг

окутала какая-то муть, похожая на туман, и ветвь не причинила никакого вреда. Да он

даже не обернулся! Асс-хо-хэпт – осознал Крэг, понимая, что расклад смертельно хуже,

чем он думал, но на этом неприятности не закончились. Одновременно позади

обречённого друга возникла ещё одна фигура в характерном капюшоне. Третий!

Из вытянутой руки пришельца вылетел всего лишь один метательный нож. Транс

позволил расслышать, как тот издает тихий гул в полете, разглядеть, как расходится в

стороны воздушная рябь…

Не успеет. Он уже ничего не успеет сделать. Потому что нож летит слишком

быстро. Потому что первый все ещё здесь – рядом, пытается закончить начатое. Потому

что тот, третий, несоизмеримо быстрее… И, хотя время растянулась на целую вечность,

на деле это всего лишь краткий миг, заключивший в себя их с Наарроном гибель.

Мальчишки. Они всего лишь мальчишки, возомнившие, что смогут безнаказанно

принять участие в Большой игре…

В правый бок будто ткнули горящей головней. Защитник пошатнулся, и гудящий

нож, стократно ускорившись, достиг своей цели. Задев висок, оставил глубокую

царапину, да срезал несколько волосинок. Промахнулся убийца или попал куда

целился, но лахир вонзился в глаз нападавшему асс-хэпт. Тот упал вперёд, навалившись

на Крэга, ещё глубже вгоняя клинок. Защитник так и не понял: произошедшее досадная

случайность, или же невероятное везение? Получив передышку, он осторожно разжал

пальцы ассасина, высвобождая шибрию. С трудом отпихнул мертвое тело.

Придерживая левой рукой засевший в ране клинок, шатаясь от слабости, Крэг захромал

к Нааррону, понимая, что его попытка бессмысленна. Кровь из рассаженной брови

заливала глаза, но он даже не пытался её утереть – не хотелось тратить остатки сил на

лишние движения. Да и мертвому ему будет все равно, а выжить Защитник уже не

надеялся… Перед глазами плыло, мутило неимоверно. Он не знал, что его ещё держит в

сознании: остатки транса или собственное упрямство, но старался использовать это на

полную. Гнал от себя назойливую мысль о том, что не сможет даже поднять меч, не то

что ударить… Главное дойти, а там...

Шаг.

ещё один...

Нааррон все ждал, когда сталь коснется его шеи, но бежали мгновения, а ничего

подобного не происходило. более того, рядом затеялась какая-то возня, а он все ещё

жив! И даже почти цел! Рассеченный затылок не в счет – ничего серьёзного. Боги!

Киалана, я пожертвую все свои сбережения, как только вернусь в Орден. Отнесу в храм

всю копилку, не пересчитывая. Адепт рискнул открыть глаза.

В двух шагах шло ожесточенное сражение – рановато радоваться. Между собой

яростно рубились на кривых клинках два ассасина. Нааррон почувствовал напряжение

потоков энергии. Оно отличалось от того, какое производили Защитники обращаясь к

силе, и все же что-то витало в эфире. Что-то настолько ощутимое, что это ни с чем

нельзя было перепутать. Осенила догадка: асс-хо-хэпт. О боги! Высоко же оценили их

жизни, раз послали такую убойную, в прямом смысле, команду. Нааррон, не вставая,

отполз в сторону и только тогда увидел Крэга.

Защитник едва держался на ногах, глядя перед собой в одну точку.

Непривычная бледность смуглого зубоскала бросилась в глаза не смотря на темноту.

Вот лицо друга исказила гримаса, но он упрямо сделал шаг, чудом не рухнув на землю.

Нааррон вскочил, взвыв от неожиданно боли. Когда это он успел подвернуть ногу?

Прихрамывая, поспешил к Защитнику. Вблизи стало видно, что тот с ног до головы залит

кровью: лицо, кисти рук. Своя или чужая? Мокрой оказалась и правая штанина,

подтвердив самые худшие подозрения. Нааррон осторожно взял друга за руку, пытаясь

поддержать – и куртка мокрая!

– Крэг! О нет, громила... – адепт сглотнул подступивший к горлу ком.

Левая рука Крэга безвольно повисла, открывая торчащую из правого бока

рукоять кинжала, из правой ввалился клинок.

– Киалана! – в который уже раз Нааррон воззвал к богине. Глаза Защитника

затянула предсмертная муть, он упал на колени. – Эй! Не смей умирать! – адепт

беспомощно обернулся.

Ассасины кружили, как дерущаяся коты: то сцепляясь в мельтешащий вихрь, в

котором невозможно понять, где чей клинок, чья рука, то отскакивали в стороны,

принимаясь примериваться друг к другу, отслеживая малейшее движение противника,

улавливая одно лишь намерение.

Что происходит? Откуда взялся третий? Вдруг Нааррон осознал: один убийца

стремится добраться до них с Крэгом, а другой пытается помешать, и это ему не просто

дается.

– Он что же, на нашей стороне? – удивлению адепта не было предела.

В подтверждение догадки, «свой» асс-хо-хэпт рыкнул не оборачиваясь:

– Убирайтесь!

Ассасин едва успел отбить кылышем один из посланных в Нааррона лахиров,

второй вонзился ему в плечо. Бой замедлился. Оба уже были ранены и стали

осторожнее, подолгу примеряясь, как получше нанести единственный решающий удар.

Вокруг каждого клубилось какое-то серое марево, из-за чего фигуры расплывались и

смазывались.

Стоило поторапливаться. Крэг потерял сознание, и Нааррон едва успел его

подхватить и со всеми предосторожностями уложить на землю. Прежде чем бежать,

надо что-то сделать с его ранами. Адепт, скинув куртку, стянул рубаху и разорвал на

полосы голыми руками, откуда только силы взялись? Быстро осмотрел повреждения.

На плече царапина. На лице кровищи много – но тоже ерунда, с этим можно и

потом разобраться, главное череп целый. Бедро – уже серьёзно. Артерия не

повреждена, хвала Киалане! Адепт затянул импровизированный бинт потуже,

подложив побольше ткани. Так. Теперь самое страшное. Чуть изогнутый клинок похоже

пробил печень. Очень плохо. Руки задрожали, когда потянул нож из раны. Замутило, от

вида хлынувшей ему вслед, черной в темноте, жижи. Нааррон не боялся крови, боялся

другого…

Заставив себя сосредоточиться, он отбросил клинок в сторону и зажал рану

руками. Для простого человека, вроде него самого, все уже было бы кончено. Но сила

бережет Защитников. Крэг должен выжить, и он сделает для этого все возможное.

Лучше друга у него в этом мире нет и не будет. желтоватое сияние озарило лицо, когда

целительная сила полилась из ладоней, восстанавливая ткани. Нет, этого, конечно же,

не достаточно, но позволит громиле подержаться некоторое время.

Нааррон физически почувствовал, как с навалившейся слабостью отступило то

острое ощущение беды. Он добавил ещё, отдавая Последнее. Края чуть схватились,

кровь перестала вытекать наружу. Боги, её так много… Как смог, Нааррон перевязал и

эту рану. Все действия не заняли и пары минут. Теперь нужно было найти лошадей.

Обернувшись, адепт оторопел. Один ассасин, повалив второго на землю,

пытался перерезать ему глотку. Но главное, Нааррон не мог понять, который из них

свой? Кто побеждает? Негаданный помощник? А если нет? Решение пришло

неожиданно. Нааррон оглянулся вокруг. На обочине у самых деревьев обнаружился

увесистая палка. Адепт, хекнув, со всей мочи опустил импровизированную дубину на

черепушку того ассасина, который брал верх.

– Отдохни-ка!

Убийца явно оказался не готов к подобному повороту событий, а по сему

позорно обмяк, мигом растеряв всю свою крутизну, и Нааррон испытал мрачное

удовлетворение по этому поводу. Второй был ранен, и не смог сразу освободится от

придавившего его тела. Адепт, не медля, размахнулся снова, оправдывая свой поступок

тем, что и их сторонник далеко не молоденькая невинная жрица Киаланы, а точно

такой же наемный убийца. Разница между ними лишь в том, кому какой заказ достался.

Асс-хо-хэпт едва успел прохрипеть:

– Лошади там за… – его зрачки отразили протест за мгновение до того, как

тяжелая палка опустилась на голову.

Насчет лошадей Нааррон, почему-то ему поверил.

– Держись дружище! – шепнул он, метнувшись по дороге назад, хотя так и не

понял, куда именно указал ассасин. Вороной и кобылка обнаружились привязанными к

дереву совсем рядом, а вот Ясеня нигде видно не было. Отвязав коней, адепт бросился

обратно.

Бежать.

Позабыв о страхах, Нааррон приказал Ветру опуститься на колени, иначе ему

могучего Защитника было не поднять в седло. Тут же передумал и уложил Ромашку – её

мягкий ход будет причинять чуть меньше беспокойства раненому.

– Прости, – он перекинул друга, поперек седла. Крэг застонал, но в себя не

пришёл. – Держись, громила. Все будет хорошо, обещаю! – смахивая слёзы, Нааррон

привязал друга, чтобы тот не свалился. Сам взгромоздился на Ветра: – придётся тебе

меня потерпеть, животное, – конь недовольно всхрапнул, но будто согласился на

временное перемирие. – Пошёл, родимый, пошёл!

***

Нааррон очнулся.

Вокруг тянулись к небу рыжие стволы.

«Сосны? Кажется, я задремал, – подумал он, – хорошо, что сообразил

привязаться к седлу». Обернулся, с облегчением обнаружив Ромашку, надеясь всем

сердцем, что недвижимый Крэг, все ещё без сознания или спит. Убедившись, что это так

на самом деле, он немного успокоился и осмотрелся.

Солнце взошло совсем недавно, тонкие лучи наискось пронизывали кроны. В

вышине размеренно переругивались птахи, а внизу в тени ещё сохранилась прохлада.

Нааррон поёжился – расстегнутая куртка на голое тело грела не очень. Волосы на

затылке слиплись от засохшей крови и неприятно тянули, грудь чесалась, искусанная

комарами. Нудила и дергала распухшая нога в стремени, но все равно его затопила

безотчётная радость.

Прекрасное утро – утро их нового рождёния!

Кони устало перебирали ногами, то и дело останавливаясь, чтобы подхватить

травинку. Нужно было срочно найти место для отдыха, привести себя в порядок,

напоить лошадей, а главное – всерьез заняться ранами Крэга. К жилью идти было

нельзя. По крайней мере, не в таком виде. Если за ними погоня, то первым делом будут

искать в окрестных поселениях, люди же в большинстве своем не умеют держать язык

за зубами. Всегда найдется тот, кто за монету другую шепнет про двух незнакомцев,

один из которых тяжело ранен.

Спустя некоторое время Нааррон понял, что шум, который он слышит, рождается

не в его больной голове. Шумела вода. Где-то поблизости протекала речка.