Текст книги "Тайный дневник Розовой Гвоздики"
Автор книги: Лорен Уиллиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
Глава 8
Громкие голоса вырвали меня из мира Амели.
Ничего похожего на шелест волн о борт пакетбота или ровное дыхание спящих… Нехотя мое сознание вернулось в двадцать первый век. Я рассеянно заморгала, и стоявший перед глазами парус растворился в воздухе. Далеко не сразу я сообразила, где нахожусь, голова гудела как после хорошей вечеринки с выпивкой. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что по-прежнему сижу на ковре в гостиной миссис Селвик-Олдерли, а полено в камине давно превратилось в золу. Судя по всему, времени прошло порядочно: я отсидела ногу, плечи затекли, спина болела.
Размяв затекшую ногу, я попробовала подняться, и тут в гостиную вошел он.
Мужчина с золотыми волосами. Это его фотография украшала каминную полку миссис Селвик-Олдерли. Я еще не пришла в себя после путешествия во времени и на секунду поверила, что он сошел с фотографии. В полном замешательстве я посмотрела на снимок, дабы убедиться, что светловолосый всадник не исчез. Он был на месте, и, приглядевшись к появившемуся в гостиной незнакомцу, я заметила различия между ним и мужчиной на снимке. У всадника не было ни серых льняных брюк, ни блейзера от Гуччи, и волосы сверкали на солнце, а не темнели от пота.
И такой очаровательной спутницы у него тоже не было.
Девушка была с меня ростом, но на этом сходство заканчивалось. Длинные каштановые волосы блестели так, будто она снималась в рекламе шампуня «Пантин». Замшевые коричневые сапожки и короткое трикотажное платье явно из авторской коллекции. Настоящая Барби, только темноволосая.
В общем, очень красивая молодая пара. Им впору сниматься для журнала «Домашний очаг»: мистер и миссис Совершенство на прогулке по Лондону.
Я тут же почувствовала себя бедной дурнушкой. Мне было так не по себе, что я не сразу заметила, что молодой человек в отличие от своего двойника на фотографии и не думает улыбаться. Кажется, мое присутствие его не радует.
– Привет! – Я резко поднялась, и пожелтевшие листочки, словно осенние листья, рассыпались по ковру. – Я Элоиза…
Молодой человек быстро собрал разлетевшиеся письма, сложил в сундук и захлопнул крышку.
– Кто позволил вам трогать эти бумаги?
Я была так шокирована его недружелюбным поведением, что не сразу нашлась с ответом.
– Кто мне позволил? – тупо переспросила я. – Миссис Селвик-Олдерли, конечно.
– Тетя Арабелла! – загремел красавец.
– Миссис Селвик-Олдерли разрешила мне…
– Серена, пожалуйста, приведи тетю Арабеллу!
Барби закусила губу.
– Пойду спрошу, готова ли она, ладно? – пробормотала девушка и бросилась вон из гостиной.
Золотоволосый парень уселся на сундук, будто я пыталась его украсть, и с вызовом посмотрел на меня.
Только сейчас я поняла, что прижимаю к груди несколько писем Амели. Может, он просто не понял, чего ради я роюсь в их семейном архиве? Может, принял меня за оценщицу из британской информационно-поисковой службы, собирающуюся оштрафовать его тетушку на крупную сумму за то, что она укрывает ценности государственного значения? Или я похожа на владелицу частной библиотеки, пытающуюся таким образом пополнить свою коллекцию? Раз существуют охотники за предметами искусства, то и за ценными документами тоже наверняка кто-нибудь охотится. Неужели я похожа на воровку? У меня ведь на лице все написано… Хотя воры бывают всякие.
– Миссис Селвик-Олдерли любезно позволила мне воспользоваться этими письмами для написания диссертации, – попыталась прояснить ситуацию я.
Молодой человек продолжал смотреть на меня так, будто я была судомойкой, осмелившейся надеть бриллиантовую диадему хозяйки.
– Я пишу кандидатскую в Гарварде…
Ну кто меня тянул за язык? Зачем причислять себя к сухарям в очках с роговой оправой, произносящих «Гарвард» с придыханием?
– Да плевать мне, кто вы и что пишете! – рявкнул племянник. – Эти письма не для посторонних глаз, они принадлежат семье!
Золотой мальчик? Черта с два! Его волосы быстро темнели, превращаясь в тусклую бронзу.
– А я не посторонняя! – дерзко заявила я, увидев, что Барби вернулась в гостиную, осторожно притворив за собой дверь. – Меня пригласила ваша тетя и разрешила воспользоваться письмами.
– Черт знает что! – раздраженно выругался красавец.
– В самом деле, Колин, – начала Барби в замшевых сапожках, – я не думаю, что…
– Колин? – Я храбро шагнула к племяннику, озаренная внезапной догадкой. – Уж не мистер ли Колин Селвик из Селвик-Холла?
Теперь все стало на свои места. Я бросила пожелтевшие листочки в стоящее рядом кресло.
– Мистер Колин Селвик, пишущий гадкие письма американским ученым?
– Ну, я бы не сказал… – раздраженно начал парень, но я не дала ему договорить.
В конце концов, если уж меня вышвырнут из дома, то можно хотя бы хлопнуть дверью.
– «На вашей стороне Атлантики считается нормальным изводить занятых людей дерзкими просьбами»? – процитировала я.
– Колин, ты так писал? – ужаснулась Барби.
Может, мне простить ей шикарные сапоги?
– Да, к сожалению.
– У меня был тяжелый день, – пробормотал Колин Селвик, беспокойно ерзая на сундуке. Надеюсь, он всадил занозу, а лучше несколько! – Послушайте, зачем все драматизировать?
– Разве я драматизирую? – улыбнулась я. – Вы очень четко выразились, мистер Селвик. Как же вы написали? «Ученые тратят деньги налогоплательщиков на исследования, которые нужны людям не больше, чем бутерброд с заплесневелой ветчиной».
– Я никогда…
– Ну, заплесневелую ветчину я добавила от себя, потому что не припомню, какую именно аналогию употребил мистер Селвик, дабы описать бесполезность моего существования.
– Вы что, заучиваете все письма наизусть? – спросил Колин, вскакивая с сундука.
– Только самые памятные! А ваши письма не забудешь, столько яда!
– У вас больное воображение!
Два широких шага, и Селвик подошел ко мне вплотную.
– Хотите сказать, что я все придумала? – закричала я.
– Ну, многократно преувеличили, – пожал плечами Селвик.
– Правильно, а то, что вы сейчас вели себя как дикарь – тоже плод моего гиперактивного воображения?
Чтобы окинуть Колина презрительным взглядом, пришлось запрокинуть голову.
Оказывается, быть низкорослой иногда полезно: я смогла разглядеть, как работают голосовые связки – золотой племянник бормотал отборные ругательства.
– Послушайте, как бы вы отреагировали на то, что в ваших вещах роется кто-то чужой?
– Это не ящик с нижним бельем. Насколько я понимаю, письма принадлежат не вам.
Мои слова мистеру Селвику явно не понравились. На покрытом бронзовым загаром лице проступили красные пятна.
– Они принадлежат семье.
– Но ведь права распоряжаться этими документами у вас нет? – сладко улыбнулась я.
– Эти. Письма. Принадлежат. Семье.
Ну разве можно говорить, не размыкая зубов? Неудивительно, что английские стоматологи загружены работой.
– Почему? – дерзко спросила я. – Что вы хотите от меня скрыть? Чего боитесь?
– Колин…
Барби беспокойно тянула его за руку, но Селвик даже не взглянул на подругу.
– Пурпурная Горечавка продался французам? Связался с дурной женщиной? Или все дело в Розовой Гвоздике?
Судя по тому, как судорожно дернулся Колин (наверное, очень хотел меня придушить, но передумал), я попала в цель.
Надменно тряхнув волосами, я посмотрела золотому красавцу прямо в глаза. Все, сейчас он меня убьет.
– Поняла! Розовая Гвоздика был французом!
В этот самый момент в гостиной появилась миссис Селвик-Олдерли, переодевшаяся в элегантный черный костюм. Мы с Колином так и застыли, будто застигнутые за дракой школьники.
– Простите, что заставила вас ждать. Колин, вижу, ты уже познакомился с Элоизой?
Что ж, можно и так сказать.
Селвик потупился и пробормотал что-то неразборчивое.
– Элоиза пишет диссертацию о Розовой Гвоздике, – объявила миссис хозяйка, дополняя костюм кашемировой накидкой. – Милая, вы должны рассказать об этом Колину. Уверена, он захочет помочь.
– Уже поняла.
Мой голос был суше, чем марочный херес.
Колин бросил на меня многозначительный взгляд, а я ответила язвительной улыбкой.
– Жаль, что ей пора идти, – отплатил мне Селвик.
Пора идти?.. Улыбаться тут же расхотелось. Не стоило дразнить Колина. Хорошо смеется тот, кто смеется последним, а первый раунд остался за золотоволосым красавцем. Хотя, если хозяйка собиралась уходить, мне все равно пришлось бы идти домой в крохотную квартирку на первом этаже, где ждет ужин из полуфабриката, а на десерт какой-нибудь фильм…
Если Колин добьется своего, меня в этот дом больше не пригласят.
Который же сейчас час? Довольно поздно, судя по цвету неба за кремовыми шторами. Наверное, миссис Селвик-Олдерли спешит на ужин. Я с тоской посмотрела на брошенные в кресло письма. Жаль, что не успела узнать, кто скрывается под маской Розовой Гвоздики. А теперь еще буду думать, решится ли лорд Ричард поцеловать Амели Балькур. Может, посреди ночи он неслышно проберется через перегородку, встанет на цыпочки и… по ошибке поцелует мисс Гвен? Остается только гадать, как после очередной серии «Далласа».
Миссис Селвик-Олдерли закуталась в кашемир и была готова к выходу.
– Простите, – с чувством проговорила я. – Мне давно следовало уйти, но я так увлеклась письмами Амели, что потеряла счет времени. Огромное спасибо за вашу доброту и гостеприимство.
– Разве вас не ждут друзья? – вмешался Колин.
– Нет, я собиралась домой.
– В таком случае… – начала миссис Селвик-Олдерли.
– Вам пора, – грубо сказал молодой человек. – Всего хорошего.
– В таком случае, – повторила хозяйка, с укоризной глядя на племянника, – почему бы вам не остаться?
Она действительно так сказала или мне послышалось? Чудо, какое чудо!
– Вы серьезно? Я не доставлю вам лишних проблем?
– Она не должна здесь оставаться!
– Никаких проблем не возникнет. Серена, проводишь Элоизу в комнату для гостей. В шкафу найдутся чистые ночные рубашки.
– Тетя Арабелла, думаете, это разумно? – не выдержал Колин.
Миссис Селвик-Олдерли спокойно встретила разъяренный взгляд племянника.
– Нам обоим известно содержимое этой коробки.
– Но Розовая…
Хозяйка чуть заметно покачала головой.
– Не стоит спешить с выводами, – проговорила она. Низкий грудной голос звучал успокаивающе. – Так, Элоиза, – обратилась ко мне миссис Селвик-Олдерли, – ванная – третья дверь направо, кухня в самом конце коридора. Можете разогреть все, что понравится. О грязной посуде не беспокойтесь: завтра утром придет Консуэла и все вымоет. Я ничего не забыла?
– Только о здравом смысле, – пробормотал Колин, но его никто не слушал.
– Обещаю быть очень аккуратной! – выпалила я.
Надо же, такая удача!
– Уж постарайтесь, – съязвил молодой человек. – Вы готовы, тетя Арабелла?
Гордо подняв голову и расправив плечи, Селвик прошел к двери, но не вытерпел и оглянулся. Красивое лицо перекосилось от злобы, и я поняла, что больше всего на свете ему хочется вернуться и вышвырнуть меня в окно. Или в мусоропровод спустить, одно из двух, Колин не станет щепетильничать.
Как бы мне хотелось с достоинством выдержать этот взгляд. К сожалению, не удалось, и я криво ухмыльнулась.
Повернувшись на каблуках, мистер Селвик бросился вон из гостиной. Через секунду хлопнула входная дверь. Тот, кто ее закрывал, был явно не в духе.
Улыбаясь, я снова опустилась на персидский ковер. Второй раунд за Элоизой! Возможно, победа не совсем достойная, но до чего же здорово видеть, как золотой красавец кипит от негодования! Даже если забыть сегодняшнюю грубость, я жаждала мести с того самого момента, как прочла его мерзкое письмо. А вскрывая конверт, я в кровь порезала палец. Вот вам и телесное повреждение в дополнение к оскорблению.
Зачем так зацикливаться на семейных тайнах? Можно подумать, я читала его дневник! Лениво протянув руку, я взяла брошенные в кресло письма.
Странно, что в присутствии тетушки Колин старается сдерживать свой гнев. Может, он является ее наследником и боится прогневать? Это же классический сюжет для триллера: престарелая эксцентричная дама и тщеславный племянник… В таком случае крайняя нелюбезность мистера Селвика имеет совершенно иное объяснение и Розовая Гвоздика тут ни при чем. Получается, он боится, что, проявив интерес к их семейной истории, я вотрусь в доверие к тете Арабелле и буду претендовать на наследство.
В воображении тут же возникла любопытная картинка: я в маленьком черном платье и шляпке с вуалью восседаю в кресле, а убеленный сединами адвокат зачитывает завещание: «Все свое имущество, движимое и недвижимое, я завещаю мисс Элоизе Келли». Колин Селвик в гетрах и шляпе с широкими полями бросается прочь из адвокатской конторы, громко чертыхаясь. Еще бы, наследство уплыло прямо из-под носа! Теперь будет думать, прежде чем писать грубые письма. Теория интересная, но тогда мистеру Селвику следовало поселиться у тетушки, чтобы быть начеку и отгонять коварных американских аспиранток. И еще эта теория не объясняет невероятно грубого письма, которое Колин прислал еще до того, как увидел меня, удобно расположившейся в гостиной тетушки.
Впрочем, все это не так важно. Пусть психические расстройства мистера Селвика, а они, несомненно, имеются, волнуют его самого. В данный момент меня гораздо больше интересуют письма, а впереди целая ночь, которую нужно посвятить чтению. Зачем тратить время на современных идиотов, когда можно сосредоточиться на героях в черных плащах?
Хотя из писем Амели можно предположить, что лорд Селвик был таким же противным, как его племянник… Впрочем, у Ричарда хотя бы имелось оправдание: постоянная необходимость скрываться, а это – тяжелое испытание для психики.
Положив драгоценные письма перед собой, я сняла сапожки и прислонилась к спинке кресла. Просмотрев пожелтевшие листочки, отобрала письмо лорда Селвика своему другу Майлсу Доррингтону и погрузилась в чтение.
Нужно же дать лорду Ричарду шанс доказать, что он гораздо лучше, чем его надменный потомок!
Глава 9
Ну где же экипаж Эдуарда?
Амели уже в сотый раз оглядывала улицу, однако экипажа с гербом Балькуров не видела. В отличие от суеты и суматохи Дувра, так раздражавших мисс Гвен, в порту Кале в этот утренний час стояла мертвая тишина. У причала ждал только один экипаж, довольно старый, черный, с разбитым боковым фонарем. Когда девушки сошли на берег, Амели подумала, что это экипаж Эдуарда, но кучер, даже не взглянув на нее, прошел мимо. От нечего делать мисс Балькур поправила платок и стала смотреть, как суетятся матросы, выгружая из трюма коробки, сундуки и свертки. Интересно, когда приедет брат?
Услышав цокот копыт, Амели вздрогнула. К причалу подлетела элегантная черная карета, запряженная четверкой вороных. Привстав на козлах, кучер кого-то поприветствовал, причем по-свойски и на чистейшем английском. Ответил ему не кто иной, как Ричард. Почему за бессовестным Селвиком приехали вовремя, а за ними нет? Где же справедливость? Разве за совершенное предательство Ричарда не должна настигнуть Божья кара? Хотя не все потеряно. Возможно, у его кареты отвалится колесо и она застрянет в грязи.
– Привет, Роббинс! – Сбежав по сходням, Селвик подошел к карете. – Как добрался?
– С учетом состояния чертовых французских дорог, милорд, просто отлично. Прошу прощения, дамы, – поспешно добавил кучер, услышав, как громко фыркнула мисс Гвен. – Не дороги, а сплошные ямы и рытвины!
Решив, что довольно извиняться перед старой грымзой в жуткой шляпке, Роббинс повернулся к хозяину:
– Милорд, когда же я снова прокачусь по добрым английским дорогам?
– Когда Бонапарт подарит свою египетскую коллекцию Британскому музею, – автоматически проговорил Ричард – они с Роббинсом далеко не первый раз вели подобные дискуссии.
Тут внимание Селвика привлекли уже знакомые особы, беспомощно жавшиеся друг к другу на сильном ветру. Вот он встретился глазами с Амели, и та ответила раздраженным взглядом. Эффект был бы максимальным, если бы ветер не растрепал ее кудри. А так мисс Балькур очень смахивала на замурзанного котенка, запутавшегося в клубках шерсти.
Вообще-то девица его нисколько не интересует. Конечно, когда ветер прилепил тонкие юбки к ногам, Ричард что-то почувствовал… Вот и сейчас тоже… Нет, нужно бороться с собой и не думать о ножках. Зато, кроме похоти, – а это чисто физиологическая реакция на любую мало-мальски симпатичную девицу с пухлыми губками и стройной фигуркой, – он ничего к ней не испытывает. Амели просто попутчица, и если он ей не понравился, это ее проблемы. Он ведь едва ее знает.
Зато Ричард знал Эдуарда де Балькура, который мог без зазрения совести бросить сестру и ее спутниц в Кале, начисто забыв прислать за ними экипаж. Селвик живо представил, как Балькур сейчас красуется перед зеркалом, примеряя новые бриджи, вместо того чтобы беспокоиться об Амели. Естественно, в Кале существуют гостиницы, однако в них обычно останавливаются люди иного круга. Прямо в порту есть одно приличное заведение, но по собственному опыту Селвик знал, что это не место для леди: каких только проходимцев там нет! Конечно, мисс Гвен с ее ужасным зонтиком без боя не сдастся, те, кто выбрал ее в компаньонки, явно не прогадали. Но ведь она тоже женщина… Представив, как Генриетта скитается по страшному Кале, Ричард поджал губы. Похоже, ему придется взять эту троицу с собой в Париж.
Поймав взгляд Селвика, Амели вспыхнула и отвернулась.
– До чего мерзкий тип! – пробормотала она.
– Может, расскажешь, что между вами произошло? – попросила Джейн.
– Ш-ш-ш! Он идет сюда!
Сняв шляпу, Селвик прошел мимо девушек и поклонился мисс Гвен.
– Мадам, кажется, ваш экипаж задерживается. Не соблаговолите воспользоваться моим? Буду очень счастлив!
«Нет, – подумала Амели, – только не это!»
– Это совершенно ни к чему! – гордо подняв подбородок, вмешалась мисс Балькур. – Экипаж Эдуарда прибудет с минуты на минуту. Наверное, что-то произошло: отвалилось колесо, или на кучера напали бандиты, или… – Амели замялась, не зная, что сказать. Лорд Ричард и мисс Гвен смотрели на нее с нескрываемым удивлением. – Такое может случиться с кем угодно: бандиты или колесо…
– В самом деле! – иронично отозвался Селвик.
Ричард чувствовал себя полным идиотом. Боже, он ведь старается помочь этой девушке после всего, что она наговорила. Могла бы хоть притвориться вежливой. В конце концов, ведь не он погубил ее родителей.
Сделав глубокий вдох, Амели подавила желание снова наступить Селвику на ногу. Встать и попрыгать.
– Знаете, если экипаж Эдуарда все-таки приедет, а я уверена, что приедет, с нашей стороны будет очень грубо не дождаться. Представьте, бедный кучер проехал такое расстояние, и ради чего? Что он о нас подумает? Он застрянет здесь на несколько дней!
– Забота о кучере делает вам честь, мисс Балькур, – похвалил Селвик, хотя по кривоватой усмешке было ясно, что он прекрасно разобрался в ситуации, – однако в настоящий момент это вы застряли в порту.
Расправив плечи, Амели приготовилась к бою, но зонтик мисс Гвен больно ткнул ее в бок.
– Хватит спорить, мисс Амели! Экипаж вашего брата должен был быть в порту сегодня на рассвете. Где он? Мы принимаем любезное приглашение лорда Селвика, а что касается кучера, то если он когда-нибудь появится, пусть возвращается в Париж. Все ясно? Милорд, будьте любезны, попросите вашего человека погрузить наши вещи!
– Мисс Медоуз, я и мой кучер всегда к вашим услугам. Мисс Балькур, буду счастлив продолжить наше приятное знакомство.
– В самом деле? – с двойной дозой иронии проговорила Амели.
Селвик рассмеялся. Этот негодяй рассмеялся!
Пока два матроса и кучер Селвика грузили их багаж, Амели отошла к воде. Хотелось топать ногами, хлопать дверями, бить фарфор – что угодно, только бы дать выход злобе. Ни дверей, ни фарфора поблизости не оказалось, а в сапогах из тонкой лайки не потопаешь. Вот бы ткнуть его зонтиком мисс Гвен!
– Наверное, она носит его специально для того, чтобы изливать эмоции, – прошептала Амели, обращаясь к морю.
Серые волны утвердительно закивали.
– Он очень милый. – Джейн взяла кузину под руку.
– Просто прикидывается, – раздраженно поправила Амели, глядя на Селвика, беседующего с мисс Гвен, – чтобы скрыть неприглядную сущность.
Мисс Вулистон нахмурилась:
– Почему ты так к нему относишься? Он тебя обидел?
– Нет! – еще больше разозлилась Амели.
Перед глазами стояла сцена полупоцелуя, который, неизвестно, был или нет. Боже, как она могла мечтать о чем-то подобном?! Мисс Балькур злилась на Селвика, опутавшего ее своими чарами, и на саму себя за слабость и беспомощность.
Джейн выжидающе смотрела на нее. Нет, не стоит рассказывать ей о поцелуе.
– Нет, – повторила Амели, – меня обидели не его действия, а его убеждения. Представляешь, он служит Бонапарту! Англичанин, аристократ служит этому…
– Может, ты поспешила с выводами, – перебила Джейн, понимая, что кузина говорит слишком громко.
– Я тщательно все обдумала, можешь мне поверить.
– Амели, ты знаешь его несколько часов!
– Чего более чем достаточно! – упрямилась мисс Балькур. – Черт, наши вещи уже погрузили… Я так надеялась, что экипаж Эдуарда приедет до того, как нам придется уехать с этим!
Девушки подошли к мисс Гвен, и Селвик отвесил каждой глубокий поклон. Боже, ну сколько можно издеваться!
– Доброе утро, мисс Вулистон, мисс Балькур. Надеюсь, вы как следует выспались? – весело спросил Ричард, переводя взгляд с одной девушки на другую.
– Да, спасибо, – проговорила Джейн.
– Кто-то всю ночь ходил по палубе и не давал мне отдыхать, – мрачно объявила Амели.
– Хорошо, что вы не пошли разбираться, – вкрадчиво улыбнулся Селвик. – Кого только не встретишь ночью на палубе пакетбота!
– Кажется, мне известно, кто это был, милорд.
Обеспокоенная Джейн в упор посмотрела на кузину.
– Ты что-то недоговариваешь! – прошипела она.
– Потом объясню.
Селвик снисходительно молчал, как и подобает мужчине, когда в его присутствии шепчутся женщины. Зато от мисс Гвен ждать снисходительности не приходилось: она стукнула зонтом о землю совсем как разъяренный дирижер.
– Мы собираемся ждать здесь до вечера или все-таки поедем?
Схватив руку молодого лорда, компаньонка села в экипаж, Джейн следом.
Подчеркнуто игнорируя руку Селвика, Амели собралась подняться, когда вдруг поняла, что придется сидеть рядом с Ричардом. Черт побери!
Мисс Балькур примостилась на самом краешке сиденья, Селвик, криво улыбаясь, устроился рядом. Вот он что-то крикнул кучеру, и карета тронулась. Притворившись, что уронил перчатку, Ричард наклонился к Амели.
– Вы ведете себя очень некрасиво.
Амели уже открыла рот, чтобы возразить, однако за ней зорко следила мисс Гвен. Пришлось поджать губы и отвернуться к окну.
Через некоторое время побережье исчезло из виду, заболела шея, а Амели все смотрела в окно. Час спустя она уже не могла повернуть голову. Сидящий рядом Селвик увлеченно спорил с Джейн.
– По сравнению с Моцартом герр Бетховен… – пылко начала мисс Вулистон.
Ричард что-то ответил, но с каждой минутой его голос звучал все тише… Успев подумать о том, что у проходимца Селвика приятный голос, Амели заснула.
В разгар оживленных дебатов о современной музыке Джейн решила накрыть кузину платком.
– Позвольте мне, – предложил Ричард, увидев, как мисс Вулистон поднялась со своего места.
Благодарно взглянув на Селвика, Джейн передала ему платок, а сама опустилась на бархатные подушки. Будто решив наглядно продемонстрировать плачевное состояние французских дорог, Роббинс не пропустил ни одной рытвины, так что карету трясло сильнее, чем пакетбот во время вчерашнего шторма.
Поспешно сев на свое место, Ричард повернулся к Амели. Она так и заснула, повернувшись к окну, вернее, отвернувшись от него. Лайковые сапожки не касались пола кареты, и на секунду девушка показалась ему очень хрупкой и беспомощной. Почему-то раньше она беспомощной не казалась. Наверное, потому что ни секунды не стояла на месте. Энергии у нее больше, чем у стаи амазонок, а лягается не хуже иноходца. Вернее, на ноги наступает… Ричард усмехнулся. Он знал, что коварное нападение на его ногу, а значит, и на честь, должно вызывать желание мести, но, как ни старался, разозлиться не мог. Наоборот, Селвик чувствовал, что душу наполняет какая-то непонятная нежность.
К счастью, еще несколько часов, и он избавится от этой странной девицы. Естественно, раз Амели сестра Балькура, они будут время от времени сталкиваться в Тюильри. Но скорее всего она будет шарахаться от него, как от чумы!
Резким движением Ричард накрыл строптивицу платком. Пора подумать о делах. Вся эта сцена на палубе… Главное, чтобы она не имела продолжения.
Что-то пробормотав, Амели повернулась на другой бок, прямо к Селвику.
Наверное, она спала очень крепко, потому что вместо того, чтобы с отвращением отстраниться, уткнулась в мягкую шерсть сюртука. Совершенно инстинктивно молодой человек обнял мисс Балькур за плечи. Чистейшей воды рефлекс! Бросив виноватый взгляд на мисс Гвен, которая, слава Богу, уткнулась в какую-то книгу, Селвик отдернул руку. Насаживаться на острый конец зонта совершенно не хотелось. Тем более ради дерзкой девчонки, которая в сознательном состоянии даже не соблаговолила бы с ним поздороваться. Если уж протыкать себе почку, так ради чего-нибудь более приятного! Вообще-то близость мягкого расслабленного тела сонной девушки никакого отвращения не вызывала. Как приятно она пахла: морским ветром и какими-то цветами. Селвик принюхался: да, лавандой.
Бам! Мисс Гвен резко захлопнула книгу. Ричард выпрямился так резко, что на секунду в глазах потемнело.
– Может, постараетесь не сопеть? – с притворной вежливостью попросила компаньонка. – Даже овцы не издают таких страшных звуков… Мисс Амели, я к вам обращаюсь!
Та зашевелилась, пытаясь спрятать лицо в складках сюртука Ричарда.
– Овцы? Какие овцы? – пробормотала Амели. – Ненавижу овец!
Джейн подавила смешок, а мисс Гвен схватилась за зонт. Ричард зажмурился, но на сей раз жертвой был избран не он. Сильный тычок под ребра, и Амели тотчас распахнула глаза.
– Что такое?
– Сейчас же отодвиньтесь от лорда Ричарда!
– Боже, как же так вышло…
Слова компаньонки возымели не меньший эффект, чем укол зонтиком. Растерянно взглянув на сюртук Селвика, потом на его лицо, Амели отпрянула с такой силой, что ударилась о стенку кареты.
Отлепив от сюртука вьющийся каштановый волос, Ричард сунул его под нос соседке.
– Полагаю, ваш?
– Что? Волос? Оставьте себе!
Мисс Балькур старалась отодвинуться на самый край сиденья.
– Премного благодарен.
Апатично посмотрев на Ричарда, девушка откинулась на подушки. Мисс Гвен снова погрузилась в чтение. Похоже, книга интересная, и Амели прищурилась, чтобы рассмотреть название.
– Вы читаете «Тайны Удольфо»[13]13
«Тайны Удольфо» – «готический» роман Анны Радклиф.
[Закрыть]?
– Какое тонкое наблюдение, мисс, – едко проговорила мисс Гвен, переворачивая страницу.
– Просто не думала, что вы читаете романы.
– Действительно, не читаю. – Глаза компаньонки виновато забегали, и Селвик понял, что она лжет. – Просто ничего другого в этой карете не нашлось, а не все могут спать в присутствии незнакомого мужчины. – Поддев Амели, компаньонка успокоилась. – Книга очень интересная, но главная героиня мне не нравится: чуть что, падает в обморок.
– Вам стоит написать свою книгу, мисс Медоуз. Что-нибудь из собственного опыта, интересное и поучительное.
На долю секунды глаза Ричарда и Амели встретились. Мисс Балькур уже собиралась усмехнуться, когда ее осенило, что она только что переглянулась с лордом Селвиком. Ну почему он на нее так действует, почему в его присутствии она не может быть собой?!
В такой ситуации остается лишь отвернуться к окну. Неужели Париж так далеко?
Похоже, что да. Когда они въехали в городские ворота, время шло к ужину.
Роббинс погнал лошадей чуть медленнее, но вовсе не из страха перед мисс Гвен (которая после одного из крутых виражей пригрозила ткнуть его зонтиком), а потому что на узких улочках быстрой езды просто не получалось. Мостовую не чинили много лет, и сточные воды текли прямо по улице. Из окон домов то и дело выливали помои, так что приходилось постоянно уворачиваться от зловонных брызг. Хмурые горожане время от времени останавливались, дабы обругать кучера и пассажиров. Словарный запас Амели пополнялся с каждой секундой.
– Очень по-французски!
Мисс Гвен прижала к носу белый кружевной платочек.
– Но ведь в Париже не везде так, правда, милорд? – В голосе Джейн было столько надежды, что Селвик рассмеялся:
– Не бойтесь, мисс, дом вашего кузена находится в гораздо лучшем районе! Однако большая часть Парижа действительно в удручающем состоянии. Бонапарт планирует грандиозную перестройку города, но для осуществления проекта пока не хватает времени.
– Слишком занят покорением мира?
– Уверен, первого консула заинтересуют ваши выводы, мисс Балькур.
Густо покраснев, Амели уставилась в окно.
Последний резкий поворот, за который Роббинс едва не поплатился проколотой почкой, и карета с грохотом остановилась во дворе Отеля де Балькур. Подъездную дорожку забаррикадировал экипаж, довольно старый, неухоженный, забрызганный грязью. Несколько человек выгружали большие коричневые свертки, перевязанные веревкой.
– Почему мы остановились? – возмутилась мисс Гвен.
– Черный экипаж не дает проехать, – объяснила Амели. – Мистер Роббинс, велите им нас пропустить. Скажите, что прибыла сестра виконта.
Набрав в грудь побольше воздуха, Роббинс закричал, чтобы черный экипаж немедленно освободил дорогу хозяйке. Рабочие, выгружающие свертки, и ухом не повели, лишь один из них заявил, что у Отеля де Балькур никакой хозяйки нет.
– Ну вот, приехали! – загремел Роббинс. – Кто же тогда эта молодая леди, если не хозяйка?
Ответом было непристойное французское выражение. Амели, внезапно вспомнив, что ей не полагается знать таких слов, невинно захлопала глазами.
– Что сказал этот человек?
– Он сомневается, что вы сестра виконта, – явно пожалел собеседницу Ричард.
Не растерявшийся Роббинс ответил грубиянам оригинальной фразой на смеси французского и английского.
– Вот именно! – закричала разобравшая английскую часть мисс Гвен.
– Да уж, – не смог остаться в стороне Селвик.
Одно из сравнений, касавшееся органов размножения у верблюдов, оказалось особенно удачным.
– Но ведь это просто смешно, – возразила Амели.
– Конечно, сравнивать бедного верблюда с собой.
– Да я не о том, а вот об этом. – Девушка развела руками, показывая на двор и черный экипаж, но, не рассчитав, шлепнула Ричарда по подбородку. Оценив состояние мисс Балькур, Селвик решил, что шлепок получился случайно. – Разве не видите? Смешно сидеть в карете, когда мы уже приехали. Неужели мы не сможем просто дойти до двери? Мы же не дети и не калеки. Все, иду искать Эдуарда.
Амели распахнула дверцу кареты и собралась выйти. Кто посмел схватить ее за подол?
– Никуда вы не пойдете, – безапелляционным тоном заявил Ричард.
