Текст книги "Тайный дневник Розовой Гвоздики"
Автор книги: Лорен Уиллиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
– Да, мисс.
– Сможешь сохранить все в тайне?
Еще один обиженный взгляд: с каждой минутой Амели все ниже падала в глазах пажа.
– Конечно, мисс.
– Отлично! – возбужденно зашептала Амели. – Передай, что нам необходимо срочно встретиться. Так и скажи, срочно! Мне нужно поговорить с ним о чем-то очень важном; после того, что случилось вчера, он все поймет. В полночь я буду ждать его в Люксембургском саду. Не забудь, дело срочное!
– Кому передать, мисс? – смущенно поинтересовался паж.
От досады Амели чуть не ударила себя по лбу. Это все лорд Ричард и его чары…
– Жоржу Марстону! – тут же пояснила она, и, достав из ридикюля монетку, передала мальчику. – Это сообщение только для его ушей. И не забудь…
– Я понял, – устало проговорил паж, – дело срочное.
Ричард на секунду задержался, чтобы насладиться танцем округлых бедер Амели, поднимающейся по лестнице к покоям Гортензии. Такую роскошь он мог себе позволить, а вот взлететь вслед за ней по лестнице, перебросить через плечо и унести в пустую комнату – нет. Очень жаль.
Качая головой, Селвик вернулся в кабинет Бонапарта, а оттуда в переднюю, которая неожиданно помрачнела без солнечного муслинового платья. Интересно, Амели вспоминает их вчерашний поцелуй?
Ну что за ерунда! Он же перецеловал сотни женщин. Хотя… Вспомнив свою бурную юность, Ричард произвел быстрые подсчеты. Ну, может, не сотни, но несколько десятков – точно! И ни одна из них так сильно его не мучила. Ни одна не заставляла лежать ночью без сна, мечтая о новой встрече.
Обычно он сам диктовал условия.
В дни распутной юности достаточно было улыбнуться одной девушке, кивнуть другой, передать записочку третьей, и все получалось само собой. Потом его предала Дейдр, и Ричард начал шарахаться от представительниц прекрасного пола. А сейчас… Селвик нахмурился, глядя на птичку, бодро чирикающую за окном пустого салона.
Организовать встречу с Амели проще простого, но только в ипостаси Пурпурной Горечавки. Здесь и начинались противоречия. Пурпурная Горечавка и лорд Ричард единогласно решили, что первому из них следует держаться подальше от Амели Балькур. Взять, например, прошлую ночь: девушка сорвала осмотр кабинета в тот самый момент, когда он нашел тайник в глобусе. Конечно, скорее всего там хранится любовная корреспонденция Эдуарда, а может, и стратегически важные документы…
А еще он не видел того, что случилось во дворе, появившись, лишь когда Балькур прощался с Марстоном.
Наверное, следовало проследить за Жоржем до дома. Да что там наверное, Пурпурная Горечавка был просто обязан это сделать, а не прятаться в кустах у Отеля де Балькур, желая убедиться, что Амели благополучно вернулась в дом.
От досады Ричард поморщился. Черт, он упустил ценную информацию, наблюдая, как девица отчаянно взбирается на подоконник. Вот она подтягивается на локтях, морщится от натуги, соблазнительно покачивает бедрами и… снова падает. Неизвестно, что больше восхищало Селвика: настойчивость Амели или аппетитная попка, туго обтянутая белым шелком.
Целый вечер (довольно фантазий, пора подумать о делах!), итак, целый вечер пропал впустую. Потерять таким же образом еще один будет верхом безответственности, на которую он просто не имеет права. Кроме того, верная себе Амели наверняка будет изводить его вопросами типа «Кто вы?» и «Когда я получу первое задание?». Рано или поздно придется уступить перед силой ее чар, и все кончится ужасно.
Нельзя, чтобы Амели превратилась во вторую Дейдр, и, возвращаясь домой по пустынным парижским улочкам, Ричард решил, что Пурпурной Горечавке стоит держаться как можно дальше от мадемуазель Балькур.
А вот лорд Селвик волен встречаться с вышеуказанной особой сколько пожелает. Ричард легко убедил себя, что, соблюдая элементарные меры предосторожности, вполне может сочетать общение с Амели с успешным шпионажем.
Остается только очаровать красавицу, с этим особых проблем возникнуть не должно. Как опытный обольститель, Селвик без труда догадался, что даже вчера, целуя Пурпурную Горечавку, Амели думала о нем. Конечно, гораздо предпочтительнее, чтобы она и целовала его, Ричарда Селвика, а не знаменитого шпиона, к которому мечтает присоединиться.
Фактически нужно лишь развеять глупые опасения, которые мисс Балькур испытывает из-за того, что он якобы служит Бонапарту. Хм! Селвик остановился у картины Давида[23]23
Жак Луи Давид – французский живописец.
[Закрыть]. Не раскрывая своей истинной сущности, это будет не так-то легко. Нет, лучше просто ее соблазнить, по крайней мере попытаться.
Ну все, изящный стратегический план готов. Теперь можно подумать о защите Англии и нанести удар по режиму Бонапарта блестящей игрой в карты и поглощением дорогого коньяка.
Ричард установил своеобразный рекорд, за три часа выиграв четыре партии в четырех разных домах. В одном ему удалось подслушать любопытную беседу, в другом даже подслушивать не пришлось – подвыпившие партнеры оказались на редкость болтливыми, еще в одном Селвик порылся на письменном столе хозяина, пока остальные гости слушали какие-то стихи. Ричард сидел уже в пятой по счету гостиной и рассчитывал на выигрыш партии, когда дворецкий ввел Полину Леклерк. Пришлось срочно спасаться бегством.
Примерно в одиннадцать Роббинс высадил хозяина у дома мадам Рошфор, который значился последним пунктом вечерней программы.
– Можете ехать по своим делам, Роббинс. Я сам доберусь домой, – сказал Селвик, выбираясь из кареты.
– Милорд, вы серьезно? – переспросил кучер, твердо веривший, что в Париже живут одни разбойники и убийцы, готовые подкараулить молодого господина на темной улице.
– Конечно, серьезно. Езжайте спать!
– Как прикажете, сэр.
Карета умчалась прочь, а Ричард растянул губы в приторной улыбке и позвонил в дверь. Открыла молодая служанка, которая, забрав у гостя шляпу и плащ, проводила его к мраморной лестнице. Селвик быстро взлетел наверх мимо вдрызг пьяного молодого человека, нежно обнимающего перила. Рано или поздно этот малый упадет вниз и, не дай Бог, сломает себе шею.
Вот и второй этаж. Так, куда бы податься? По правую руку столовая, где уже накрыли большой стол, а галантные кавалеры раскладывали холодные закуски на тарелки своих пассий.
Заметив хозяйку, Селвик отвесил глубокий поклон, а мадам Рошфор замахала веером. В ее доме собирался полусвет: молодые авантюристы, стареющие кокотки, распутники, соблазнители и повесы. Когда-то близкая подруга Жозефины, мадам Рошфор своих гостей не стыдилась, о манерах особо не пеклась, за что и была изгнана из Тюильри, когда Бонапарт вдруг решил стать эталоном нравственности.
По левую руку карточный салон, в котором оказалось на редкость мало гостей. С лестницы видна лишь Тереза Талльен, еще одна бывшая подруга мадам Бонапарт, играющая в вист с молодцом в ярко-синем костюме, офицером с тяжелыми веками, и Дезире Рамбаль. Мадам Рамбаль прославилась тем, что в смутные времена Директории прошла от Королевской площади до Люксембургского сада, гордо демонстрируя обнаженную грудь.
Вежливо кивая знакомым, Ричард вошел в салон и решил не играть в вист с мадам Талльен. Ловко изображая апатию, он тайком осматривал салон. Поль Баррас, бывший комиссар Конвента (и, по неподтвержденным данным, бывший любовник Жозефины), раскладывал пасьянс. За таким занятием его лучше не тревожить, пусть себе раскладывает, неинтересна Сельвику и шумная стайка женщин в жутких полосатых тюрбанах. Зато у камина…
– Марстон, дружище! – протянул Ричард. – Вижу, сегодня в карты вам не везет. Мюрат!
Селвик кивнул зятю Наполеона, который, судя по безвольной позе, уже порядочно накачался коньяком.
– Не терпится испытать удачу? – поинтересовался Жорж, пододвигая ему кресло.
– Вот спасибо, – поблагодарил Ричард, с наслаждением усаживаясь у камина.
Марстон встал и потянулся, при этом почти не шатаясь.
– Все не так плохо, как кажется. Только выиграю у Мюрата немного наличных и уйду. У меня свидание с потрясающей красоткой!
– И сколько же стоит эта цыпочка? – поинтересовался Ричард, пододвигая кресло к столу.
– Эта отработает бесплатно! – захохотал Жорж, обнажая крупные белые зубы. – Здорово, правда?
Ричард вежливо улыбнулся, но, поскольку личная жизнь Марстона интересовала его ничуть не больше, чем, скажем, вязание, поспешил сменить тему:
– Не надумали продать свой знаменитый экипаж?
– Что? Продать Колесницу Любви? Да половина парижанок впадет в депрессию!
– Зато их мужья закатят такой праздник!
Жорж самодовольно улыбнулся:
– У сегодняшней курочки нет никакого мужа! Один только…
– Я спросил, – перебил Селвик, не желая выслушивать бесконечную сагу о соблазнении и пресыщении, – потому что одному приятелю очень нужен экипаж, а вашим восхищается весь Париж.
– Я сам им восхищаюсь.
Марстон надменно вытянул длинные ноги.
Вот так гусь! Даже поклонницы не нужны, сам собой восхищается.
– Думаю, Джеффу лучше приобрести закрытую карету, она ведь намного практичнее.
– Если только для старух, – фыркнул Жорж. – Нужно знать женщин: они на что угодно готовы ради романтической прогулки на маленькой двуколке. Помню, как-то раз…
– Для прогулки в парке двуколки действительно подходят идеально, а как насчет дальних поездок и перевозки грузов? Да и вообще никакой уединенности и слишком мало места. Ну что, Мюрат, вы сдаете или нет?
– Давайте лучше я! – Мюрат и ответить не успел, как Жорж уже схватил колоду и начал тасовать. – Во что сыграем, Селвик? Юкер или двадцать одно?
– На ваш вкус. Значит, вы рекомендуете двуколку… А как же насчет тайных свиданий?
– Разве трудно нанять экипаж? – пожал плечами Марстон, сдавая Ричарду три карты.
– Не знаю… Можете порекомендовать кого-то конкретного?
– У меня есть человечек на улице Сен-Жак, – без запинки ответил Жорж, откидываясь на спинку стула. – Держит простые черные кареты и не задает много вопросов. Ну, вы же знаете, о чем я.
– Спасибо, дружище, я запомню: человечек на улице Сен-Жак… – Нужно завтра же послать Джеффа на разведку. Так, на один вопрос меньше. – А он разрешает выезжать за пределы города?
– Я даже в Кале катался, – отозвался Жорж, сдавая себе еще одну карту.
– Встречали английских родственников? – добродушно спросил Селвик.
– Да нет, просто… – осекся Марстон, вдруг помрачнев.
Ричард оглушительно захохотал.
– Ни слова больше, дружище, ни слова! – замахал он руками. – Все ясно, на карту поставлена репутация дамы. Давайте лучше выпьем!
Напряжение Жоржа как рукой сняло, и он тут же придвинул приятелю хрустальный графин. Ричард поднялся, готовясь произнести тост, вытащил пробку и наполнил свой бокал. Черт побери, этот Марстон еще недостаточно пьян, и если продолжить расспросы, может испугаться.
– За безымянных дам! – провозгласил Ричард, поднимая бокал с коньяком.
– Отличный тост, присоединяюсь! – с жаром ответил Марстон и тоже потянулся за коньяком.
– За дам! – пролепетал из своего угла Мюрат.
А вот этот парень уже готов, можно обрабатывать.
– Иоахим, старина! – бодро начал Ричард. – Говорят, вас давно не видели в казармах? Что случилось, весенняя хандра? Офицерам хандра не к лицу!
– Да ему все к лицу! – Марстон ткнул в живот Мюрата, который раскачивался в кресле, как листок на осеннем ветру. – Быть зятем первого консула очень даже неплохо, правда, Иоахим? Хотя и приходится терпеть Каролину.
– Терпеть Каролину, – эхом отозвался Мюрат. – Бедный я, бедный! Давайте выпьем!
Ричард с готовностью наполнил бокал Мюрата.
– Что, Каролина свирепствует? – сочувственно спросил он.
– Не то слово, – отмахнулся Иоахим, выплеснув полстакана коньяка на обитые розовым муаром стены. – Зато скоро мне в поход!
Пропустив еще пару бокалов, Мюрат поведал Ричарду, что ему обещали офицерский пост в армии, отправляющейся покорять Англию. Все благодаря стараниям Каролины, которая не отстала от брата, пока тот не подписал соответствующий приказ. Обладая ангельским личиком и неуемными амбициями, мадам Мюрат казалась гремучей помесью Наполеона и Лукреции Борджиа. Бедняга Иоахим! Наверное, без коньяка жизнь кажется ему совсем беспросветной!
Однако Ричарду быстро расхотелось жалеть бонапартовского зятя: тот целых полчаса нес какую-то ерунду, пока не выяснилось, что он даже не знает, когда ему отправляться в поход. На все осторожные расспросы Селвика Мюрат махал рукой и повторял: «Скоро!» – что могло равняться как нескольким неделям, так и нескольким месяцам, а то и годам. Наполеон явно чего-то ждал. Каролина, которой не терпелось сбыть опостылевшего мужа, донимала брата каждый день, а тот оправдывался, что не может начать поход, пока не прибудет…
Ричард поспешно отодвинул кресло: Иоахима вырвало на персидский ковер мадам Рошфор.
Глядя на Марстона, сочувственно протягивающею носовой платок, и слуг, суетящихся с ведрами и тряпками, Селвик уже в который раз позавидовал Майлсу. Миляга Доррингтон сидит себе в кабинете, тепло, светло, и ничем противным не пахнет.
– Скоро вернусь, – объявил Мюрат, которого слуги повели переодеваться.
– Еще пару бокалов, и будешь как новенький! – прокричал ему вслед Жорж.
– Может, пересядем за другой стол? – сморщив нос, предложил Ричард.
– Не знаю, – равнодушно пожал плечами Марстон. – Я ухожу минут через десять. Девица назначила на полночь, но лучше немного опоздать: ожидание делает их более уступчивыми…
– Как насчет вон того столика? – в отчаянии спросил Селвик, которому до зубного скрежета надоели истории о любовных похождениях Марстона.
Не давая Жоржу опомниться, он похвалил его «элегантный костюм».
– Могу дать адрес портного, – любезно предложил Марстон.
Да Ричард скорее сдастся Деларошу, чем наденет голубой сюртук, расшитый золотым галуном и перламутровыми пуговицами. Хотя это ведь прекрасная возможность…
– Кажется, вы подружились с Балькуром? Может, убедите его сменить портного? Похоже, тот, что обшивает его сейчас, – дальтоник. Вчера над Эдуардом смеялся весь Тюильри!
– Да, но что делать, если природа так жестоко его обделила? – вздохнул Жорж.
Приятели как раз переносили на соседний столик коньяк и бокалы, когда в салон вернулся посвежевший Мюрат.
– Я думал, вы друзья, – изумленно изогнул левую бровь Ричард.
Марстон равнодушно пожал плечами.
– А вот я никогда бы не подумал, что у Балькура есть такая симпатичная сестричка. На вид просто объедение!
Ричарду захотелось заткнуть мерзкий рот Жоржа, чего бы это ни стоило. По правде говоря, самого его прелести Амели еще как волновали, но слышать что-то подобное от Марстона… Только бы сдержаться и не надавать наглецу по шее!
– Говорят, первая красавица семьи – английская кузина!
Бедная Джейн, пришлось отдать ее на растерзание, но ведь это во благо Амели.
– Нет, ледышки не мой тип, мне подавай белых и пушистых. Хотя у вас, ученых, другие вкусы.
Значит, этот распутник положил глаз на Амели! Ричард всем сердцем надеялся, что Марстон является пешкой в грязной игре Наполеона. Тогда можно будет поколотить его с официального разрешения министерства обороны Англии.
Ничего не подозревающий Марстон расписывал достоинства мисс Балькур: чудо-ножки, прелестное личико и так далее, и тому подобное. Может, «случайно» огреть его хрустальным графином? Но здравый смысл вовремя подсказал, что сначала нужно узнать, что общего у мерзкого Жоржа с Балькуром. Поколотить негодяя он всегда успеет. Лучше обратить все в шутку.
– Довольно! – протестующе поднял руку Селвик. – Вы ведь не хотите, чтобы сегодняшняя пассия обиделась!
– Исключено! – Марстон стукнул бокалом о стол и захохотал. – Обидится! Ну, вы и сказали, дружище! Нет, с этим все в полном порядке.
– Откуда такая уверенность?
Жорж осклабился.
– Потому что сегодняшняя пассия и есть Амели Балькур!
Глава 21
Мир стал красным. Ричард видел все оттенки от алого до малинового, но четче всего – лицо Жоржа Марстона, которое его ноги превращают в кровавое месиво. Невероятным усилием воли Селвик сдержался, запретив себе превращать мечту в реальность.
Внутреннюю борьбу могли выдать лишь превратившиеся в кулаки ладони, но они были надежно спрятаны под столом.
Растянув губы в улыбке, Селвик исподлобья посмотрел на Марстона.
– Да неужели?
– Везет же некоторым, – икнув, проговорил Мюрат и чуть не упал с кресла.
– Дело не в везении, а в красоте. – Схватив приятеля за шкирку, Жорж помог ему подняться. – Нас ведь только вчера познакомили, а девочка уже мечтает о встрече.
Что-то тут не так! Наверное, Марстон все сочинил или встречается с другой девушкой, которую ошибочно принял за Амели. Должно же существовать разумное объяснение!
– В чем же это проявляется? – поинтересовался Ричард. Никто никогда не узнает, как тяжело ему в этот момент далось самообладание. – Неужели девушка просто подошла и пригласила на свидание?
– Нет, – важно проговорил Жорж, сбрасывая карту, – она прислала пажа с сообщением, и не простым, а очень срочным. Мадемуазель не терпится со мной встретиться!
Марстон довольно засмеялся.
– А мне таких сообщений больше не присылают, – посетовал Иоахим.
Жорж по-братски потрепал его по плечу, и зять Бонапарта чуть снова не слетел с кресла.
– Это козни Каролины! Она распугивает всех пажей!
– Каролина! – простонал Мюрат и автоматически потянулся к графину.
– И что это было за сообщение? – допытывался Ричард.
– Обычный женский каприз, – пояснил Жорж, пригубив коньяк. – Говорит, что нам нужно срочно встретиться, хочет поговорить со мной о чем-то очень важном. После вчерашнего я все пойму. Конечно, пойму, чего тут сложного? Разве настоящий мужчина не знает, что нужно молодой девушке?
– А как же ее брат? – выпалил Ричард.
– При чем тут Балькур?
– Разве он не возражает против подобной встречи?
– Балькур? – Запрокинув голову, Марстон громко рассмеялся. Вот бы голова перевесила, и Жорж стукнулся виском об острый край стола! Нет, удача отвернулась от Ричарда, а самодовольный красавец продолжал хохотать. – Балькур парень разумный, вмешиваться не станет.
Вот она, французская беспечность во всей красе! Но Балькур же наполовину англичанин! Как можно полностью пренебрегать своими обязанностями?
– Но ведь Амели его сестра! – раздосадованно воскликнул Селвик. – Разве красиво соблазнять сестру друга?
Марстон покачал головой:
– За Балькуром как раз должок. Спокойной ночи, джентльмены!
– Хотите, подвезу? – отчаянно спросил Ричард, видя, что Жорж направился к двери. – Если секунду подождете, я вызову Роббинса, и по пути домой мы вас завезем.
И уж будь уверен, ты никогда не попадешь на это твое свидание! По дороге может случиться все, что угодно! Английский кучер, плохо знакомый с улицами Парижа, может заблудиться и часами кружить вокруг какой-нибудь площади. Амели обидится и уйдет. Или у кареты может отвалиться колесо, или подвыпивший Марстон вывалится на полном ходу с небольшой помощью друга, или…
– Благодарю вас, Селвик, – церемонно проговорил Жорж, явно красуясь перед дамами, – но тут совсем недалеко.
– Точно? Где вы встречаетесь?
– В Люксембургском саду. – Марстон выдержал эффектную паузу. – Ах женщины, без романтики не могут! Я бы предпочел постель!
А вот Ричард бы предпочел разбить самодовольное ухмыляющееся лицо, а вместо этого приходится желать доброй ночи. Может, выйти с ним на лестницу и, якобы хлопая по плечу, столкнуть по мраморным ступенькам вниз? Нет, многовато свидетелей. Черт, как бы избавиться от Жоржа, не привлекая лишнего внимания к себе и Пурпурной Горечавке?
Выхватив шляпу и плащ из рук перепуганной служанки, Ричард представил, как, обогнав Марстона, заляжет в засаде. На улицах Парижа полно разбойников, а толстая золотая цепь и часы – настоящий маяк для уважающего себя вора. Красавец Жорж будет остывать в какой-нибудь канаве, обиженная Амели уйдет домой, а Пурпурную Горечавку никто не увидит.
Проблема только одна: он не знает, какую дорогу выберет Марстон. Ричард нервно мял ни в чем не повинную шляпу. Хотя зачем нервничать, если можно притаиться на улице у самого Люксембургского сада?
О чем только думала Амели, назначая свидание?
Скатившись по ступенькам дома мадам Рошфор, Селвик увидел, как Марстон направляется к Сене, точнее, к мосту, отделяющему его от Люксембургского сада и Амели. Может, предупредить Балькура, что сестре угрожает опасность? Нет, идея отвратительная! Даже если посчастливится застать Эдуарда дома и он не такой эгоист, каким кажется, страшно подумать, что случится с Амели к тому моменту, как ее братец согласится оторваться от кресла или дивана.
Кроме того, очень хотелось собственноручно проучить Марстона…
Значит, остается только один вариант. Черт! Черт! Черт! На ходу изменив план, Ричард помчался домой. Быстрее ветра влетев в парадную дверь, он опрокинул столик и чуть не снес картину. Вот и кабинет! Упав на колени, Селвик принялся выбрасывать книги с нижней полки шкафа.
Как решилась Амели встретиться с незнакомым мужчиной в столь поздний час? Неужели ей не объясняли, что можно, а что нельзя? Или мадемуазель считает себя неуязвимой? Когда Ричард ее найдет, то как следует встряхнет за плечи и запрет за семью или семьюдесятью семью замками, чтобы неповадно было встречаться с неподходящими мужчинами в неподходящее время в неподходящем месте. Черт бы побрал эту девчонку!
А вот и черный плащ! Брюки переодевать некогда, придется ограничиться высокими черными сапогами. Вытащив из тайника маску, Ричард бросился бежать. Быстрее! Быстрее! Мимо испуганного Джеффа, ответив на его «Что случилось, да объясни же!» небрежным «Потом расскажу!».
Через несколько секунд Пурпурная Горечавка уже летел к Люксембургскому саду спасать оказавшуюся в беде деву. Держаться подальше от Амели Балькур никак не удавалось.
Амели опустила капюшон. К сожалению, видимость от этого не улучшилась. «Так и знала, что что-нибудь забуду!» – пробормотала она. Фонарь! Темная накидка, прочные ботинки и ценная информация при ней, а вот фонарь забыла. Как теперь ориентироваться? Девушка знала, что находится в Люксембургском саду, но в какой его части? В темноте все кусты и деревья абсолютно одинаковые.
– Ах, вот вы где! – проговорил Марстон из противоположного конца аллеи. Разделяющее их расстояние искажало голос, делая его пугающе не похожим на тот, что Амели слышала прошлой ночью. Ну конечно! Он же говорит по-английски, а у каждого языка своя интонация, отсюда все различия. – Я вас искал.
Тяжелые шаги приближались, луна ярко высветила золотой галун на форменном сюртуке. Та же парадная форма, что и на вчерашнем приеме. Амели решительно поборола страх, окутывающий ее, словно холодная дымка. Правильно, зачем надевать маску, если она и так знает, что он Пурпурная Горечавка! Очень разумно с его стороны, зачем лишний раз демонстрировать костюм? Мало ли кто может увидеть…
– Простите, я немного потерялась, – смущенно проговорила Амели.
– Ну, теперь мы одни, – Жорж решительно притянул ее к себе, – и совсем близко.
Напомнив себе, что перед ней Пурпурная Горечавка, с которым она целовалась прошлой ночью, Амели подавила все сомнения и прижалась к Марстону. Закрыв глаза, она прислонила голову к сильной груди, сделала глубокий вдох… И сдавленно вскрикнула.
Запах не тот!
Амели испуганно раскрыла глаза. Жорж Марстон пах коньяком, кожей и табаком, а вовсе не апельсиновой цедрой.
– Хватит кривляться! – проворчал мужчина, по-хозяйски лапая полные груди.
Она чуть не застонала. Боже, он не Пурпурная Горечавка и наверняка подумал, что она…
– Да ладно, я же знаю, что нужно молоденькой кошечке! – заявил он, встряхнув Амели за плечи.
Мокрые красные губы впились в ее рот, а большой язык не давал дышать. Борясь с дурнотой, она с силой оттолкнула Марстона. Тяжелые золотые часы оцарапали ладонь, но боли Амели почти не чувствовала. Не ожидавший такого отпора, Жорж отступил.
Мисс Балькур с отвращением отерла губы и заметила, что глаза мужчины налились кровью.
– Вы неверно меня поняли. Вообще-то я… пригласила вас сюда не целоваться… а просто поговорить. Поговорить о дне рождения Эдуарда.
– О дне рождения Эдуарда?
В голосе Марстона слышалось недоверие. Неудивительно, ложь шита белыми нитками.
– Да, я столько лет прожила в Англии, что почти не знаю собственного брата. Хочу устроить праздник, чтобы отблагодарить за то, что он привез меня в Париж.
Дура, круглая дура! Заварила кашу, теперь расхлебывай!
– Простите, если подумали… – Амели запнулась. – Извините за недоразумение, – закусив губу, продолжала она. – Конечно, вы злитесь: я дала вам надежду, а теперь… Мне очень-очень жаль.
Кажется, ей удалось достучаться до Жоржа.
– Спасибо за понимание! – с облегчением вздохнула мисс Балькур.
Незаметно шагнув к Амели, Марстон схватил ее за талию. Ничего он не понял! Если бы только Жорж убрал свою руку с талии, она бы объяснила…
– Смелее, малышка, – пропел он, – иди сюда и расскажи обо всех своих желаниях!
– Кажется… вы… неправильно… поняли, – прохрипела Амели, сильная рука Марстона мешала дышать.
Жорж все сильнее прижимал к себе девушку, вот его язык скользнул к нежной мочке уха…
– Я все понимаю, киска! Нужно только попросить.
Накрахмаленные кружева больно царапают кожу, бесстыдный язык словно прилип к уху, а она не может даже пошевелиться. Амели стало страшно. Почему Жорж ее не отпускает, как далеко отважится зайти? У нее задрожали руки, а не теряющий времени даром Марстон прильнул к ее губам.
Амели бешено замотала головой и попыталась вырваться. Каким чистым и невинным кажется щебет ночных птиц и журчание Сены по сравнению с дребезжащим дыханием мужчины.
– Произошло недоразумение, – еще раз попробовала уклониться Амели. – Позвольте все объяснить…
Ненасытный, пахнущий коньяком рот вот-вот настигнет ее губы. От неестественных вращательных движений заболела шея. Вот бы оттолкнуть Жоржа на безопасное расстояние, чтобы хватило времени убедить его в том, что он сильно ошибается! Марстон нежно провел по щеке, словно готовя Амели к страстному поцелую, но все вышло совсем иначе: Амели резко высвободила правую руку и ударила по лицу.
Хрясть!
Удар получился гораздо сильнее, чем она ожидала.
– Сучка! – взвыл Жорж, выпуская свою жертву. – Ты сломала мне нос!
Завороженная, Амели смотрела на темные капли, сочащиеся между пальцами Марстона. Вот он, сорвав красиво повязанный галстук, прижал его к носу.
– Простите, – пролепетала мисс Балькур. – Я не хотела…
В бледных глазах Марстона зажегся страшный огонек. Утробно зарычав, он швырнул окровавленный галстук в кусты и бросился на Амели.
Кажется, извинениями тут не поможешь…
Их разделяют два шага, теперь один. Боже, что он сейчас с ней сделает?!
– Ты за это заплатишь! – прорычал Жорж.
Наверное, он имеет в виду не денежное вознаграждение. Амели сжала руки в кулаки и выставила вперед, совсем как кузен Нед во время занятий боксом.
– Если сейчас же не остановитесь, клянусь, сломаю вам что-нибудь еще!
– Да что ты? – процедил Марстон и попробовал вывернуть ее руки за спину.
Несмотря на боль, Амели с трудом верила в происходящее. Никто никогда не обращался с ней так грубо, и подобное проявление насилия со стороны друга Эдуарда казалось непостижимым.
Плечи заныли, и Амели попробовала вырваться. На сей раз Жорж был начеку. Впервые в жизни мисс Балькур пожалела, что не занималась физическими упражнениями, а просиживала целые дни в дядиной библиотеке. Силы были неравны, и с каждой секундой становилось яснее, что победа будет за Марстоном. Наверное, стоит закричать, только кто услышит? Сочащаяся из разбитого носа кровь пачкала лицо, и Амели поморщилась. Она отвлеклась всего на секунду, которой Жоржу вполне хватило, чтобы завершить задуманное. Резкое движение, и руки Амели сомкнулись за спиной. Как ни дергайся, ничего не поможет: сильные пальцы Марстона сжимали ее запястья надежнее любых наручников.
Нет, она не сдастся! Но что делать, если мужчина борется с ней как с равной? Свободной рукой Жорж схватил ее за волосы, и на глаза Амели навернулись слезы.
– Сейчас мы обсудим, как ты вернешь мне должок! – прорычал Марстон, больно дергая за волосы.
– Эдуард этого так не оставит! – завизжала мисс Балькур.
Марстон захохотал, не забывая, однако, дергать ее за волосы.
– Да твой брат трусливее зайца!
– А вы, должно быть, совсем другой? – надменно поинтересовалась мисс Балькур.
– Сейчас ты… Аа-а-а-а!
Тяжелый ботинок Амели опустился на ногу Марстона. Оказывается, в Шропшире делают отличную обувь, а каблуки вообще выше всяких похвал. Люксембургский сад огласили страшные крики и проклятия, но мисс Балькур не стала вслушиваться, а поспешно высвободила руки. Черт, Жорж хватается за подол, не давая убежать… Нужно было наступить ему на руку! Раздался треск рвущейся ткани, но Марстона это нисколько не смутило. Через секунду он ее поймает, и все начнется снова…
Ну уж нет! Зашипев, словно дикая кошка, Амели обернулась и ударила противника по лицу. Костяшки пальцев впечатались в мужественный подбородок, и Марстон как подкошенный упал к ее ногам.
