Текст книги "Тайный дневник Розовой Гвоздики"

Автор книги: Лорен Уиллиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Я вовсе не собираюсь никого упрашивать! Просто вы кое-что забыли. Как мы вывезем Ричарда из Парижа?

Майлс чуть не перевернул чайный столик, а Амели от отчаяния была готова рвать на себе волосы. Как же она об этом не подумала? Судя по ошарашенным лицам родителей и друзей Ричарда, таким вопросом не задавался ни один из них. Может, пока не улягутся страсти, спрятать его в Отеле де Балькур?

– Ну, это не проблема, – неожиданно улыбнулась Джейн. – У одного знакомого джентльмена есть катер и пакетбот. Уверена, он с радостью позволит нам ими воспользоваться.

– Марстон! – вырвалось у Амели.

– Он самый! Если кто-нибудь напомнит ему о письмах, которые случайно попали в мои руки, думаю, он тут же согласится.

– Скажите, где живет этот Марстон, и я с ним потолкую, – сказал лорд Аппингтон.

Джейн благодарно кивнула.

– Наверное, стоит поставить своего кучера и послать кого-нибудь в Кале, чтобы проверили пакетбот. Я бы не стала доверять мистеру Марстону…

Мгновенно посерьезневший Майлс позвонил в колокольчик.

– В карету посадим Роббинса, а Стайлз с пятью слугами сейчас же отправляются в Кале.

– Может, пойдем? – предложила Амели, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

Леди Аппингтон кивнула и, обернувшись, посмотрела на мужа.

– Пусть карета ждет у Отеля де Балькур, – проговорила она. – Если у французов есть хоть капля здравого смысла, они будут следить за этим домом. Так или иначе, не стоит их недооценивать. Итак, встречаемся у Отеля де Балькур в час. Если нас не будет…

Не желая слушать, Амели бросилась в комнату слуг. У них все обязательно получится. Она и подумать боялась о том, что в эту минуту делает с Ричардом Деларош.

Глава 37

За дверью камеры затихли тяжелые шаги.

Кое-как балансируя связанными руками, Ричард попытался подняться с пола, на который солдаты швырнули его несколько часов назад. Говорил же он им, чтобы поберегли силы, но стражники лишь молча выполняли свою работу. А еще ему явно не собирались развязывать руки. Напрасно, ведь он мог бы вырваться, переодеться в их одежду, а потом… Жаль, очень жаль, в 1801 году нечто подобное сработало. Значит, французы все-таки учатся на горьком опыте. Кто бы мог подумать…

Итак, все это время он лежал связанным на устланном соломой полу камеры и думал не о Делароше и предстоящих пытках, а об Амели.

В замке скрипнул ключ, и тяжелая дверь содрогнулась.

– Откройте же, вы, ослы! – загремел страшный голос.

– Ключ застрял, сэр, – пролепетал кто-то из охранников.

Грязное ругательство, и, снова содрогнувшись, дверь наконец открылась.

Охранники почему-то валялись на полу, а над ними возвышался Деларош. Боже, ему самое место в балагане! Невысокого роста, тщедушный, одетый во все черное а-ля Оливер Кромвель, а сапоги грязные, сто лет не чищенные.

Только сейчас заметив, что ноги его тоже связаны, Ричард отвесил неловкий поклон.

– Вот мы и встретились! – прорычал замминистра.

– Если мне не изменяет память, – вежливо поправил Селвик, – нас познакомили в салоне мадам Бонапарт.

– Здесь вам влиятельные друзья не помогут. Вы на моей территории, – зло засмеялся Деларош.

– Думаю, вам стоит подлечить горло, – искренне посоветовал Ричард. – Такой ужасный хрип… Тюремный климат не слишком благоприятен для здоровья.

– Лучше о себе беспокойтесь!

Злорадный смех действовал Ричарду на нервы, да еще приходилось следить за Гастоном, который ходил кругами, давя сапогами затхлую солому.

Наконец замминистра шагнул к двери и хлопнул в ладоши.

– Приготовьте пыточную!

– Обычную, сэр? – осмелился спросить один из охранников.

– Нет! – засмеялся Деларош. – Ведите его в пыточную для особо опасных преступников.

Ричард заметил, как сильно побледнел охранник.

Несколько лестничных пролетов, и Ричард увидел катакомбы подземных камер. Гастон радушно открыл дверь пыточной.

– Смотрите! – гордо прокаркал он, а охранники, втолкнув молодого лорда в камеру, поспешно удалились в коридор.

Едва не поскользнувшись на гнилой соломе, Селвик огляделся. Они с Джеффом слышали об особой камере пыток и даже в стремлении досадить Деларошу собирались в нее пробраться. К счастью, до дела так и не дошло. В глубине души Ричарду всегда казалось, что пыточная – просто миф, распространяемый самим месье Гастоном, чтобы запугать врагов Республики. Наверное, есть какая-то комната, ну, с парой щипцов для больших пальцев, но чтобы целая пыточная… Сама идея казалась слишком мелодраматичной и очень в духе Делароша.

Черт, похоже, он ошибался.

– Ваши друзья? – поинтересовался Селвик, показывая на насаженные на пики черепа.

– Нет! – изрыгнул Гастон. – Но скоро с ними подружитесь вы!

Ричард не слушал. Похоже, остроумие здесь не поможет. Деларош-то и правда ненормальный! Черепа порядком запылились, зато пыточные инструменты в полной боевой готовности. Чтобы собрать такую коллекцию, требовался не один год. Очевидно, замминистра полиции не напрасно объехал все средневековые замки: подобному разнообразию позавидовали бы Великий инквизитор и маркиз де Сад. Быстро осмотревшись – Делароша опасно выпускать из поля зрения, – Селвик заметил две «железные девы»[29]29
  «Железная дева» – орудие пытки, представлявшее собой сделанный из железа шкаф в виде женщины, одетой в костюм горожанки. Поставив туда осужденного, шкаф закрывали, причем острые длинные гвозди, которыми была усажена внутренняя поверхность груди и рук «железной девы», вонзались в тело несчастного и причиняли ему мучительную боль.


[Закрыть], щипцы для больших пальцев и огромную дыбу. Месье Гастон приветствовал каждое из орудий отдельно. Имен он им пока не дал, но Ричарду казалось, это только дело времени, уж слишком нежно он касался шипов, лезвий и рычагов.

Вот Деларош поправил двуглавый топор и отошел в сторону, чтобы убедиться, что лезвия красиво сверкают.

– С чего начнем? – задумчиво спросил он и, скрестив руки на груди, двинулся к Ричарду. Зачем спешить? Можно еще немного поласкать свои игрушки… – Что-нибудь элегантное, соответствующее вашему классу… Пытки – это искусство, требующее определенной сноровки и умений. Что используется в английских тюрьмах? Дыба или, может, клещи?

– Вообще-то, – медленно начал Ричард, – в последнее время все чаще используется хитроумная штука под названием «справедливый суд».

Заинтересовавшийся было Гастон равнодушно пожал плечами.

– Ну, очень по-английски. Уравниловка! Как можно использовать одно и то же, когда преступления разные? Здесь мы стараемся подбирать наказания для каждого преступления индивидуально.

– Как вдумчиво и изящно!

– Лесть не поможет вам, Сельвик. Вы англичанин, может, напоить вас чаем, добавив пару капель яда, который, нет-нет, не убьет, даже не надейтесь, а заставит корчиться от боли и молить о пощаде? Или лучше отрезать по пальцу за каждого врага Республики, что вы спасли от гильотины?

– При чем тут пальцы? Начните с головы! – посоветовал Селвик.

Пока Деларош выбирал орудие пытки, Ричард проверил, не ослабли ли веревки. Ничего подобного! Хотя все могло быть и хуже: руки могли связать не за спиной, а впереди. А так, если замминистра подойдет поближе, можно сильно ударить его головой. Месье Гастон наверняка не ожидает ничего подобного. В идеале после удара головой следует пнуть противника в живот, но ноги связаны, и если Селвик предпримет нечто подобное, то тут же потеряет равновесие и упадет.

– Ура, выбрал! – Ричард давно перестал слушать, но радостный вопль Делароша тут же вернул его с небес на землю. – Раз вы так любите слабый пол, давайте начнем вон с той дамы в углу.

Замминистра показал на «железную деву». Подобно футлярам для мумий, которые Селвик привез из Египта, ее поверхность была разрисована: ужасное женское лицо с алчными глазами и кровожадным ртом. А внутри… Каждому известно, что внутри.

Наверняка самая лучшая модель!

Схватившись за искусно спрятанные среди ярких красно-желтых юбок ручки, Деларош медленно обнажил страшные внутренности «железной девы». Ричард понял, что мучительная смерть совсем рядом, а изменить ситуацию практически невозможно.

Естественно, он не впервые думал о смерти. Принимая на службу, сэр Перси подолгу беседовал с каждым. Ричард слушал его вполуха, а потом погиб Тони… Селвик был готов умереть в любую минуту, а учитывая безрассудную дерзость, с которой он в ту пору брался за любое задание, это казалось более чем вероятным. Его считают героем… Разве многие ровесники могут похвастаться чем-то подобным?

Что же изменилось? Нужно думать о храбрых героях прошлого, тогда будет легче. Аякс, Ахилл, слава, доблесть, отвага…

Но все мысли только об Амели.

Представляя, как Генрих V сражается у берегов Гонфлёра, он видел выглядывающую из-за мачты Амели. Вместо осаждающего стены Трои Ахилла Ричард восторгался Амели, на равных дерущейся с Жоржем Марстоном.

Амели, везде Амели… Селвик покачал головой и собрался улыбнуться, но Деларош уже закончил осмотр внутренностей «железной девы».

Боже, как не хочется умирать! Вообще-то Ричарду никогда не хотелось, даже после гибели Тони, а сейчас… Как же он может умереть, не признавшись Амели в любви?

Деларош протянул к нему дрожащие руки.

– Сельвик, – торжественно проговорил он, – отправляйся в ад!

Ну где же Майлс с Джеффом?

– Не думала, что охранников так много, – прошептала Амели.

Шершавые плиты стены больно царапали спину, когда она осторожно наклонила голову, чтобы еще раз выглянуть в коридор. Черт побери, они все еще здесь! Трое часовых в синих мундирах выстроились перед большой деревянной дверью, обшитой железом. В коридоре еще пять дверей, четыре из которых просто решетчатые, так что можно рассмотреть камеры. Вытянув шею, мисс Балькур разглядела какое-то движение в одной и костлявую руку в другой. Пятая дверь была маленькой копией той, что сторожили часовые: мореный дуб, кованое железо, оконце на уровне человеческих глаз. Зато та большая дверь гораздо интереснее: окно закрыто, толстые каменные стены не пропускают ни звука. Амели не сомневалась, что они вплотную подошли к пыточной для особо опасных персон. К Ричарду…

К вооруженным до зубов часовым.

А ей казалось, что главное – попасть в само здание. У Амели чуть сердце не остановилось, когда часовой у главного входа потребовал пропуска. Стражник попался очень подозрительный либо просто близорукий, потому что слишком долго рассматривал подделанную Джеффом печать. Амели и леди Аппингтон даже переглянуться не решались, чтобы не выдать себя испуганным или виноватым взглядом. Наконец часовой швырнул Амели пропуска, пробормотав: «Все в порядке!»

Тем не менее пришлось продемонстрировать содержимое ведер.

– Министр считает, что сегодня вечером возможны диверсии, – пояснил стражник, когда ему показали полные ведра и тряпку.

Амели хотелось казаться беззаботной, но мешал тяжелый кинжал, висевший на бедре. Как же ведут себя уборщицы? Наверное, немного сутулятся под тяжестью ведер.

Посмотрев на спутницу, Амели в очередной раз восхитилась актерским мастерством маркизы и гримерским Джейн. Куда исчезла английская леди? В серебристые пряди маркизы втерли пепел, превратив в блеклые линялые патлы. Сверху – застиранная косынка, которую, казалось, использовали в качестве хозяйственной тряпки и носового платка. Потертое коричневое платье висит на сутулых плечах, а костлявые руки прижимают к себе сразу две шали. Лицо изменилось до неузнаваемости: с помощью карандаша Джейн отретушировала морщинки, а безвольно опущенные уголки губ и потухшие глаза – заслуга маркизы, блестяще вживающейся в роль.

Первое препятствие пройдено, и Амели с леди Аппингтон пустились в бесконечное путешествие по коридорам министерства полиции. Грязная вода тускло поблескивала в свете факелов, а они блуждали по лабиринту залов и переходов, пытаясь найти лестницу, которая приведет к подземным камерам и Ричарду. Помня советы Майлса, спутницы не таились.

Зачем настоящей уборщице прятаться? Так что чем больше факелов, тем меньше подозрений, – наставлял Доррингтон.

На плиточном полу гулко отдавались любые шаги, если заранее не снять обувь, как и сделали Амели с маркизой. Пока им попадались лишь солдаты, так гремевшие шпорами, что у «уборщиц» было предостаточно времени, чтобы разлить по полу воду и устроить шумную возню.

Теперь предстояло испытание посложнее. Как пройти мимо трех часовых с таким скудным арсеналом оружия? В детских и подростковых мечтах Амели представляла себя со шпагой и пистолетом (хотя не умела пользоваться ни тем, ни другим) в сопровождении Пурпурной Горечавки и его бравых помощников. Она и вообразить не могла, что на первое серьезное задание отправится, вооружившись кинжалом, старым дуэльным пистолетом (с любезного разрешения лорда Аппингтона, в последний раз стрелявшего из него в 1722 году) и бутылкой смешанного со снотворным коньяка, да еще в компании пожилой английской леди. На коньяке настояла Джейн, несмотря на все протесты Майлса, утверждавшего, что если дойдет до драки, никакое снотворное не поможет. Хотя бутылку можно использовать вместо дубинки.

Кинжал, пистолет и бутылка против трех вооруженных мушкетами стражников.

– Думаете, в самой пыточной еще есть охрана? – шепотом спросила Амели, проверяя, на месте ли кинжал.

– Увидим, когда окажемся там. – Леди Аппингтон любовно погладила пистолет, спрятанный под шалями. – Вы готовы, милая?

Амели распустила корсаж и вытянула и без того глубокий вырез блузки. Еще одно смертельное оружие! В конце концов, революционерам не чуждо ничто человеческое, и при виде соблазнительных форм они наверняка распустят слюни. На это и рассчитывала Джейн, отыскав среди старой одежды служанок Ричарда кружевную блузку с глубоким вырезом и широкую шерстяную юбку длиной чуть ниже колена.

– Готова! – прошелестела Амели.

Опустившись на четвереньки, обе старательно завозили по каменным плитам тряпками. Шир-шир. Шир-шир! Заветная дверь уже на полметра ближе… Пара движений, и позади еще полметра… Интересно, заметят ли стражники, что уборщицы проявляют заметную избирательность, пропуская огромные участки пола? Хотя, судя по состоянию плит, местные поломойки старанием не отличаются. Брр! Неужели это кровь? Приподняв подол, девушка обогнула отвратительное коричневое пятно.

– Эй ты!

Один из часовых бросился к Амели.

Подняв голову, девушка увидела грязные сапоги, черные гольфы и темно-синие бриджи. Поза оказалась не самой удобной, и на секунду у мисс Балькур потемнело в глазах. Быстро взяв себя в руки, она взглянула на широкое, давно не бритое лицо. Этот охранник был самым крупным из всей троицы и явным лидером. Вылитый Голиаф с двойным подбородком и копной светлых волос. Да, с этим так легко не справишься… Оставшись без старшего, часовые встали по обе стороны двери. Если первого стражника можно было назвать Голиафом, то второго, невысокого и тщедушного, – скорее Давидом. Поймав заинтересованный взгляд девушки, охранник подавил зевок. Третий стражник, смуглый и худой, носил тоненькие усики, похожие на те, что несколькими часами раньше Амели нарисовала Джейн. Даже спокойно стоя у двери, он излучал потоки кипучей энергии. Настоящая рогатка, готовая в любую минуту выстрелить. За ним нужен глаз да глаз.

– Эй ты! – снова пролаял Голиаф.

– Да, месье?

– Что ты здесь делаешь?

Изображая смущение, Амели посмотрела на свое ведро, а затем на леди Аппингтон, старательно размазывавшую грязь по плитам.

– Мою пол, месье.

– Сам вижу, не слепой, – потер подбородок Голиаф. – Разве вам не говорили, что на этом этаже мыть не нужно?

Поняв, что охранник ничего не заподозрил, мисс Балькур оживилась.

– Нет, месье, – расправляя залатанную юбку, проговорила она. – Нам велели «тереть, чтобы блестело и шипело», правда, мама?

– Да, да! – закивала леди Аппингтон, из-за сильного английского акцента не решавшаяся на длинные фразы.

– Кажется, произошла ошибка, – устало кивнул охранник, – или вы перепутали этажи.

Амели с энтузиазмом закивала головой, делая незаметный шажок к двери.

– Спасибо, месье! Вы такой добрый, разрешили не мыть на этом этаже. Мы с мамой так устали, а завтра рано вставать, нужно убираться в большом доме в Фобург Сент-Оноре, – старательно растягивала слова Амели.

– Работа не сахар, – кивнул Голиаф.

– Да, да, – закивала леди Аппингтон.

К огромному удивлению мисс Балькур, стражник улыбнулся:

– Твоя мама – очень милая женщина.

Леди Аппингтон благодарно улыбнулась, обнажив ужасные черные зубы. Наконец-то пригодился старый трюк со смолой и сажей!

– Да, да!

Амели бы рассмеялась, но из-за двери послышался какой-то звук. Она тут развлекается, а Ричарда допрашивают и, возможно, пытают! Хватит болтать!

Расправив плечи, мисс Балькур гордо выпятила грудь, и тщедушный охранник чуть не выронил мушкет. Желая развить успех, Амели принялась накручивать на палец непослушную прядку.

– Кажется, господа тоже устали?

– Да нет, что ты, крошка, – засюсюкал Давид, отступая от двери, чтобы как следует рассмотреть молодые, прекрасно сформировавшиеся груди.

Так, этот, кажется, готов. Уставившись в пол, леди Аппингтон подталкивала ведро все ближе к цели.

Отступив на полшага назад, Амели лукаво улыбнулась Голиафу:

– Наверное, скучно стоять здесь всю ночь! Я бы точно не сумела, но вы такие сильные и здоровые!

Маркиза с трудом подавила смешок, а Голиаф довольно надулся.

– Особой силы тут не требуется! – надменно сказал он.

– Так что мы еще ого-го! – проговорил низенький, многозначительно подмигивая.

Амели не знала, что означает последняя фраза, но, судя по похотливому взгляду, ее пытаются соблазнить. Ослепительно улыбнувшись, она подалась вперед, демонстрируя нежную ложбинку между грудями.

Единственным, кто никак не реагировал на чары Амели, был Рогатка, невозмутимо стоявший у двери. Тяжеловесное кокетство девушки его явно раздражало. Черт побери! Либо он фанатично предан Деларошу, либо умнее своих спутников и почуял неладное. Мисс Балькур не устраивало ни то, ни другое…

Ух, крысеныш пучеглазый!

Крысеныш… Ослепленная блестящей идеей, Амели едва не усмехнулась. Сейчас она покажет этому оловянному солдатику!

Так, Голиаф, кажется, тоже созрел…

Амели взвизгнула, не слишком громко, но достаточно, чтобы привлечь внимание всех троих стражников.

– Крыса! – заголосила она, задирая юбку. – Боже мой, крыса! Спасите!

Она бросилась к Рогатке и всем телом прижалась к нему. Не ожидавший ничего подобного, стражник испуганно отшатнулся, а Амели, схватив его за руку, потащила в коридор подальше от двери.

– Вот она, там! – пролепетала мисс Балькур, дрожащим пальцем показывая на невидимую крысу. – Такая жирная, серая, с острыми зубами! Ойййй!

Снова прижавшись к Рогатке, она крепко обняла его обеими руками. Украдкой взглянув на леди Аппингтон, Амели увидела ее у самой двери. Но входить она явно не собиралась. Поймав многозначительный взгляд сообщницы, маркиза покачала головой. Черт, чего же она ждет?

Амели нахмурилась, а леди Аппингтон судорожно сглотнула. Больше переглядываться нельзя – на них смотрит Давид.

И тут девушка поняла: коньяк!

– Все, мисс, успокойтесь, крыса ушла! – прогремел Голиаф, хлопая ее по плечу.

Не отрываясь от Рогатки, мисс Балькур испуганно посмотрела на дюжего стражника.

– Вы уверены? Такая страшная, огромная… – Высвободив руку, она нарисовала в воздухе что-то похожее на овцу. – Она терлась о мою ногу, вот здесь, – девушка бесстыдно задрала юбку.

Казалось, мужчины сейчас пустят слюни.

– Доверься мне, крошка, и большая злая крыса больше не будет тереться о твои ножки.

– Думаю… – Амели снова прижалась к Рогатке. Мерзкий крысеныш рассматривал ее ноги вместе с остальными, но отпусти его на секунду, и он тут же помчится к двери. – Думаю, глоток коньяку мне сейчас не помешает.

Достав из кармана бутылку, Амели быстро ее откупорила и сделала вид, что пьет.

– Какая же я жадная, – захихикала она, причмокнув губами. – Господа, хотите коньяку?

– Нам нельзя… – начал Голиаф, с тоской глядя на бутылку.

– Конечно, нельзя, – согласилась Амели, передавая ему коньяк. – Не бойтесь, я никому не скажу!

– Да ладно тебе, пей! – проговорил Давид. – И мне оставь.

Сделав большой глоток, Голиаф передал бутылку Давиду, а тот, как следует приложившись, – Рогатке.

Смуглый стражник отрицательно покачал головой.

– Мы же на посту, – мрачно напомнил он.

– Да что плохого может…

Бам!

Давид так и недоговорил, потому что дверь в пыточную распахнулась, и леди Аппингтон быстрее молнии влетела в камеру. Рогатка попытался задержать Амели, но не тут-то было. Оттолкнув равнодушного к ее прелестям стражника, мисс Балькур бросилась вслед за маркизой.

Остолбенев от ужаса, трое охранников смотрели на элегантный пистолет с инкрустированной перламутром ручкой, который оборванка-уборщица достала из кармана коричневого платья.

Словно опытная дуэлянтка, леди Аппингтон прицелилась в Делароша:

– Немедленно бросьте щипцы и отойдите от моего сына!