Текст книги "Тайный дневник Розовой Гвоздики"
Автор книги: Лорен Уиллиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
– Ваш английский в полном порядке, – ободряюще проговорила Джейн. – Гораздо лучше, чем мой французский.
– Вы действительно себя недооцениваете! – восторженно воскликнул Эдуард и принялся на все лады расхваливать лингвистические способности Гортензии.
У Амели тем временем созрел отличный план, благодаря которому она станет в Тюильри частой гостьей…
– Я с удовольствием научу вас английскому! – выпалила она.
Гортензия была так счастлива и благодарна, что Амели стало неловко.
– Правда? Вы обещать, мадемуазель де Балькур?
– Конечно, она будет счастлива вас учить. – Эдуард был похож на человека, который после страшных испытаний наконец увидел землю обетованную. Он судорожно сжал пальцы Амели, давая понять, что она прощена. – Балькуры всегда готовы служить первому консулу и его семье. Когда желаете начать?
Боже, ну как можно быть таким лизоблюдом?
Осыпая друг друга словами благодарности (Гортензия на ужасном английском, Амели на чудовищном французском), девушки договорились на завтрашний вечер. Поклонившись мадам Бонапарт, Эдуард отошел поболтать со знакомыми, и Амели собиралась последовать его примеру (хотя никаких знакомых еще не завела), когда за ее спиной кто-то откашлялся. Она моментально узнала кашель. Она слышала его в каюте, когда неожиданный попутчик впервые привлек к себе внимание. Мисс Балькур до сих пор помнила красивую мускулистую шею и неожиданную реакцию своего тела. Даже сейчас по коже побежали мурашки, и ей страшно захотелось обернуться. Черт побери, из-за него она не сможет насладиться успешно проведенной операцией.
– Ришар! – позвала Гортензия, произнеся имя на французский лад. – Когда вы приехали?
Селвик поцеловал руку мадам Бонапарт, затем ее дочери.
– В понедельник вечером.
– И до сих пор нас не навестили? Фи, какой гадкий! Мама, ну как он мог про нас забыть? Жаль, что Эжена сейчас нет, он ушел в театр…
Амели начала тихонько пятиться к Джейн, когда на плечо легла нежная ладонь Гортензии.
– Эта очаровательная девушка – ваша соотечественница, давайте я вас познакомлю, – проговорила довольная собой Гортензия, и Амели поежилась. – Мадемуазель Балькур, это лорд Ришар Сельвик.
– Мы уже встречались, – пролепетала Амели.
– Правда?
Страшно заинтригованная, Гортензия многозначительно посмотрела на Ричарда.
– Не пытайтесь сводничать, мадам! Что за дурацкая привычка! – по-французски шутил Селвик, а потом обратился к Амели на английском: – Если Гортензия позволит, хочу познакомить вас с Виваном Деноном, руководителем экспедиции в Египет, то есть ее второй части, академической.
– Я прекрасно поняла вас, милорд. – Из-под кружевного прикрытия веера Амели полоснула Селвика безжалостным взглядом. Оказывается, веер – вещь чрезвычайно полезная, нужно почаще брать его с собой. – С какой стати мне с ним знакомиться?
– Амели! – возмущенно зашипела мисс Гвен.
Ричард пропустил грубость мимо ушей.
– Потому что вам будет интересно поговорить с ним о древнеегипетской культуре.
– Боюсь, мои абсурдные идеи покажутся смешными человеку столь образованному и сведущему, – съязвила Амели.
Зеленые глаза насмешливо заблестели.
– Ну, я бы не сказал, что все ваши идеи абсурдны, – весело сказал Селвик. – Лишь большая их часть.
– ЖОЗЕФИНА! – загремел зычный голос, так что свечи задрожали в канделябрах.
Насмерть перепугавшись, Амели схватила Ричарда за руку, быстро оглядывая салон. Гости болтали, как ни в чем не бывало.
– Успокойтесь. – Селвик нежно погладил вцепившиеся в его сюртук пальцы. – Это всего лишь первый консул.
Мисс Балькур отдернула руку так стремительно, будто случайно потрогала змею.
– Хватит издеваться! – прошептала она. – Вы же знали…
– ЖОЗЕФИНА! – повторил ужасный голос, не дав Амели договорить.
Из соседней комнаты вылетел кто-то, одетый в красное, а следом молодой слуга. Амели поспешно шагнула в сторону и, на секунду потеряв равновесие, чуть не упала на лорда Ричарда.
Фигура в красном внезапно остановилась у кресла мадам Бонапарт.
– А, гости…
Лишь теперь Амели разглядела невысокого мужчину в красном бархатном сюртуке и брюках, которые когда-то были белыми, а теперь красноречиво свидетельствовали о гастрономических пристрастиях своего владельца.
– Прошу вас, Бонапарт, не нужно так кричать.
Белая ладонь Жозефины легонько коснулась щеки супруга.
Наполеон схватил руку жены и запечатлел смачный поцелуй.
– Как же еще добиться, чтобы меня услышали? – Никого не стесняясь, Бонапарт играл с темным локоном Жозефины. – Ну, кто к нам сегодня пришел?
– Гости из Англии, сэр, – ответила падчерица. – Позвольте вам представить…
Гортензия начала перечислять имена.
Откровенно скучая, Бонапарт опустил руки в карманы и принялся сжимать и разжимать кулаки.
– Уже закончили? – нетерпеливо спросил он, обращаясь к Жозефине с Гортензией.
Хлоп!
Все вокруг так и подпрыгнули: ридикюль мисс Гвен хлестнул Бонапарта по руке.
– Сэр, немедленно выньте руки из карманов! Это невежливо и портит осанку! Человек с таким ростом, как у вас, должен стоять прямо, расправив плечи.
С губ Селвика сорвался смешок, но когда Амели смерила его презрительным взглядом, его лицо уже было натянуто-постным.
Собравшиеся испуганно молчали, позабыв о флирте, деловых переговорах и пустой болтовне. Те, кто не понимал по-английски, дергали за рукава соседей, требуя перевода. Через секунду по салону прошла волна взволнованного шепота: гости передавали сказанное дерзкой англичанкой, бурно фантазируя и многократно приукрашивая.
– Покушение на жизнь Наполеона! – заголосила стоящая рядом с Амели дама, без чувств падая на руки офицера.
Бедняга не знал, как от нее избавиться.
– Нет, это же наша компаньонка, – пыталась объяснить Амели.
Тем временем мисс Гвен продолжала теснить Бонапарта, практически загнав его на колени к Жозефине.
– Возвращаюсь к вашим манерам, сэр: что за привычка вторгаться на чужую территорию без приглашения? Какая невоспитанность! Думаю, при первой же возможности вам следует извиниться перед жителями Италии и Голландии.
– Но итальянцы сами меня пригласили! – возмущенно воскликнул Наполеон.
Мисс Гвен смотрела на Бонапарта, словно строгая гувернантка на нашкодившего ребенка.
– Очень может быть, – проговорила она, всем своим видом показывая, что нисколько ему не верит. – Однако, попав в Италию, вы вели себя отвратительно! Приглашение на уик-энд еще не означает, что можно перестраивать поместье хозяев на свой вкус и вывозить ценности. Вам самому бы понравились такие гости? Думаю, нет.
Как бы выходка мисс Гвен не привела к непоправимым последствиям!
– Все, Амьенскому миру конец, – прошептала Амели, но, обернувшись, увидела, что кузины и след простыл.
Интересно, Джейн исчезла во время спора с лордом Ричардом или еще раньше? При разговоре с Гортензией кузина точно была рядом, но стоило появиться Селвику, как Амели перестала замечать всех остальных. Девушка воровато взглянула направо, надеясь перехватить взгляд зеленых глаз. Не удалось. Уже не заботясь о конспирации, Амели обернулась, чтобы взглянуть туда, где до устроенной мисс Гвен заварушки стоял Ричард.
Лорд Селвик испарился.
Амели попыталась оглядеться по сторонам, но вокруг Бонапарта и мисс Гвен собралось плотное кольцо любопытных. Кажется, у Наполеона все офицеры как минимум два метра ростом. Куда ни посмотри – высоченные фигуры в голубой форме. Да через них только по лестнице перелезешь! Выбираясь из толпы, мисс Балькур наступала на ноги, задыхалась от приторного аромата чужих духов, а под конец запуталась в чьем-то ридикюле и чуть не упала.
Все гости собрались у кресла Жозефины, так что большая часть салона пустовала. Справа от Амели молодая женщина, фактически прижав мужчину к стене, игриво водила пальчиком по его щеке. У некоторых нет ни стыда ни совести! А в другом углу… Стоп! Амели резко обернулась.
Не может быть… Или может? Да, это так!
Прямо в салоне мадам Бонапарт, на глазах у всех присутствующих с неизвестной красавицей обнимался не кто иной, как вероломный Ричард Селвик.
Глава 14
Святые небеса, эта женщина лижет ему ухо!
Ошеломленная происходящим, мисс Балькур неслышно отступила на несколько шагов. Прямо над головой Селвика и его подруги висел канделябр, так что несчастная Амели видела все с ужасающей четкостью. На женщине белое батистовое платье, такое прозрачное, что в розоватом пламени свечей видны ноги. Ни малейшего намека на нижнюю юбку! Темные кудри уложены в высокую прическу, украшенную жемчугом, а одна прядь ниспадает на грудь, вероятно, чтобы привлечь внимание к тому, что у платья полностью отсутствует лиф. Если, конечно, лифом не считаются два сантиметра кружев над завышенной талией.
В общем, редкая красавица.
Амели возненавидела ее с первого взгляда.
Кажется, Эдуард говорил, как ее зовут. Амели лихорадочно рылась в памяти, а знойная бесстыдница запустила пальцы в золотистые кудри Ричарда. Полина, ее зовут Полина! Младшая сестра Бонапарта, Полина Леклерк.
О ее сексуальном аппетите ходили легенды, если верить которым, она перепробовала половину мужчин Парижа. Естественно, Амели не полагалось знать такие вещи, но ведь недаром она годами штудировала бульварные газетенки.
Ко всем происшествиям во Франции английские газеты относились без особой щепетильности, подолгу смакуя скандальные ситуации.
Вот Полина всем телом прижалась к Ричарду (совсем как змея к Лаокоону!), и Амели задумчиво пригладила матовый шелк своего платья. Только сейчас она поняла, что ее наряд шила шропширская модистка по журналу полугодичной давности. Скользнув по неглубокому вырезу, пальцы коснулись золотого медальона. По сравнению с бриллиантами Полины маленькая подвеска на шелковой ленте казалась дешевой безделушкой. Внезапно Амели почувствовала себя сопливой девчонкой, тайком пробравшейся на светский прием.
«Ни за что не стану такой!» – пообещала себе девушка. А Селвик пусть развлекается с этой потаскушкой. Два человека без стыда и совести. Они друг друга стоят!
– Амели! – Кто-то дергал ее за рукав. – Амели!
– Джейн, я тебя искала. Ты только взгляни! – возмущенно шептала мисс Балькур, показывая на милующуюся парочку.
Амели даже не заметила, что трясется от негодования.
Джейн посмотрела на Ричарда с Полиной, потом на двоюродную сестру. Бедная Амели чуть ли не в кровь кусала губы, а руки судорожно прижала к груди.
– Кажется, ему не очень нравится ее внимание, – заметила Джейн. – Знаешь, Эдуард…
– Тогда почему он стоит как истукан?
– Потому что она прижала его к стене. Амели, послушай!
– Это не предлог, чтобы битый час с ней обниматься!
– Амели, Эдуард ведет очень подозрительную беседу, думаю, тебе стоит подслушать, – на одном дыхании выпалила Джейн, не давая кузине шанса возразить.
– Если бы он не хоте… что ты сказала?
Амели молниеносно обернулась к сестре.
– Как только все отвлеклись на мисс Гвен, Эдуард и Марстон выскользнули из салона, – взволнованно зашептала Джейн.
Амели стала похожа на готовую к охоте гончую.
– Тогда чего мы ждем? Зачем тратим время на этих… Покажи, куда они пошли. Нельзя терять ни секунды!
И она бросилась к двери.
Закатив глаза, Джейн последовала за сестрой.
Если бы девушки задержались чуть дольше, они бы увидели, как Ричард с силой разомкнул объятия Полины.
– Послушайте, вы напрасно тратите на меня время. Ничего не выйдет!
Сестра первого консула капризно надула губы и игриво коснулась бедра Селвика.
– Вы всегда говорите одно и то же. Неужели я… не заслуживаю других слов?
Белая рука стала пробираться к паху…
– Нет! – отрезал Ричард, решительно оттолкнув женщину. – Вам лучше найти кого-нибудь более чувствительного, – вполне дружелюбно посоветовал он.
Полина – человек неплохой и так настойчиво добивается его расположения. Кому угодно было бы лестно, просто Селвика она нисколько не интересовала. Уж слишком много у нее кавалеров… Ричард решительно шагнул к двери. Именно через нее выскользнули Марстон и Балькур. Эти двое явно что-то затевают. Вот и нужно узнать, что именно.
– Но вы так соблазнительно неприступны! – кричала ему вслед Полина.
– А вы чересчур настойчивы, – пробормотал Селвик, улыбаясь сестре первого консула.
Но Полина уже отправилась искать новую жертву мужского пола. Очень кстати, потому что слишком ее злить опасно, а вдруг брату нажалуется? Даже если бы Полина ему нравилась, пришлось бы тщательно просчитывать каждый шаг, чтобы не сделать ничего такого, что могло не понравиться Бонапарту.
Как давно Балькур вышел из салона? Пять минут назад? Десять? Непросто уследить за временем, когда тебя прижимают к стене и фактически насилуют. Теперь Балькур с Марстоном могут быть где угодно. А в Тюильри, как назло, почти все комнаты проходные. Вот коридоры будто специально приспособлены под нужды шпионов. Можно спокойно подслушивать у всех дверей по очереди, пока не найдешь то, что нужно. В Тюильри же придется бродить по бесконечным комнатам и салонам, то и дело опасаясь столкнуться с теми, за кем шпионишь.
Пустой салон, а за ним неизвестная комната. Ричард осторожно приоткрыл дверь. Голосов не слышно, но это еще не значит, что там никого нет. Вот то, что не пахнет жутким одеколоном, уже более надежный показатель. Значит, можно смело входить.
Так, противоположная дверь раскрыта настежь. Значит, ее не закрыл кто-то из слуг или гостей, бежавших в уборную. Кто угодно, кроме Балькура и Марстона, но других зацепок у Ричарда не было. Он на цыпочках прошел по длинной галерее мимо бесконечных рядов безруких идолов и заглянул в следующую комнату.
Какая-то девушка в белом шелковом платье стоит к нему спиной.
Увидев обтянутые шелком бедра, Селвик моментально позабыл обо всем. Узнать прелестницу не составило ни малейшего труда. Амели Балькур застыла в весьма соблазнительной позе, прильнув к замочной скважине.
К замочной скважине? Что она тут делает? Конечно, вид у нее весьма лакомый… С трудом опомнившись, Ричард заставил себя думать о деле.
Мало того что ее зад мешает четкой работе мысли, она заняла его место! Это он, Ричард, должен стоять, прижавшись ухом к двери. Черт побери, зачем девчонке из провинции следить за своим братом?
Губы Селвика растянулись в кривой усмешке.
Совершенно не подозревая, что за ней наблюдают, Амели приникла к замочной скважине. Какое счастье, что в Тюильри используются большие ключи! Она четко слышала каждое слово. К сожалению, пока ничего интересного. Эдуард без остановки лепетал, по-другому и не скажешь, о том, скольким обязан первому консулу и его семье. Закатив глаза, Амели скорчила рожицу, показывая Джейн, что не слышит ничего стоящего.
Зачем прятаться от всех, если разговор совершенно пустой? И все же Джейн он показался подозрительным, а она не из тех, кто любит преувеличивать. Шея затекла, а бронзовое украшение замочной скважины больно кололо ухо. Если бы не таинственно исчезнувший из танцевального зала раненый, Амели считала бы своего брата величайшим занудой на свете. Может, у них с Марстоном свой собственный язык, и каждое слово имеет тайное значение? Не похоже. Судя по звуку шагов, Жорж нервно расхаживает взад-вперед, а значит, не меньше самой Амели раздражен поведением Эдуарда. Что ж, это говорит в его пользу.
Из всех, кого она встретила за сегодняшний вечер, Марстон – самый подходящий кандидат на роль Пурпурной Горечавки.
Внезапно тяжелые шаги стихли, причем вместе с монологом Эдуарда.
– Все, пошутили и хватит. Или вы стали доносчиком, Балькур?
– Нет, что вы! – задыхался от возбуждения Эдуард. – Как вы могли такое подумать! Нет, никогда!
– Отлично.
Это слово Амели едва расслышала: раздался глухой звук, будто на пол упало что-то тяжелое.
Пурпурная Горечавка! Она нашла Пурпурную Горечавку! Амели ликовала, в голове тотчас возникла уйма планов.
– Значит, сегодня? – задыхаясь, спросил брат.
– Сегодня, – чуть слышно прошелестела сестра, обращаясь к Джейн.
Так, а где все произойдет? Девушка снова прильнула к скважине.
– Да, пожалуй, – протянул Марстон.
– Вы можете поехать с нами, а потом мы закроемся у меня в кабинете. Домашним скажу, что мы хотим сыграть в карты и…
– Я знаю, где вас найти, Балькур!
– Конечно-конечно, – пролепетал Эдуард.
– Хотя, признаюсь, – Жорж снова стал ходить по комнате, – я не прочь прокатиться с вашей сестрой.
Что?
Черт побери, шаги быстро приближаются к двери! Нет времени ни поразмыслить над последним, очень интересным замечанием, ни ждать следующего. Оторвавшись от замочной скважины, Амели сделала знак Джейн, и девушки быстро спрятались за старыми, украшенными позолотой креслами. Да, не самое надежное убежище. Если у Марстона с собой свечи, их тут же найдут. Амели прижалась к стене. Что ж, поймают, так поймают! Можно сказать, что они искали Эдуарда, потому что мисс Гвен устроила скандал.
Эдуард скорее всего поверит… Ну а на полу они ползают, потому что Джейн потеряла жемчужную шпильку. Разве брату придет на ум, что кузина почти не носит высокие прически? Ну, главное не теряться…
Распахнувшаяся дверь едва не опрокинула кресло Амели. Она затаила дыхание.
– Сэр, – возмутился Эдуард, – вы говорите о моей сестре!
Он даже в темноте похож на надутую лягушку.
Три широких шага, и Марстон уже у двери, Эдуард едва поспевал следом.
– И что с того?
Хлопнула дверь, и престранная пара исчезла в бесконечном серпантине сквозных комнат.
Словно черепаха, Джейн осторожно выглянула из-за своего кресла.
– Амели, мне не нравится этот полукровка! – возбужденно прошептала она.
– Ш-ш, – зашипела кузина. – Подожди, пока они уйдут подальше.
– Мы в безопасности, если только они на цыпочках не вернутся обратно.
Амели вылезла из-за кресла и от радости запрыгала на одной ножке.
– Джейн, как удачно все получилось! Если бы ты не проследила за Эдуардом, мы бы никогда не узнали…
Очевидно, кузина не слушала, потому что вид у нее был скорее обеспокоенный, чем радостный.
– Этот мистер Марстон не джентльмен.
Смахивая пыль с платья, Амели удивленно подняла голову. Да, испорчено безнадежно! Белый – не лучший цвет для шпионов.
– Джейн, думаю, это он Пурпурная Горечавка. Других вариантов просто нет.
– Что еще не делает его джентльменом. Кроме того, мы ведь точно не знаем, что мистер Марстон и есть знаменитый шпион.
Судя по голосу, кузина настроена скептически.
– Эх ты!
Амели уже собралась обидеться, но потом вспомнила, что Джейн не слышала, о чем шептались Марстон и Эдуард. Нужно срочно ввести ее в курс дела!
Когда Жорж настежь распахнул дверь и чуть не расшиб кресло, за которым пряталась мисс Балькур, кузины были слишком испуганы, чтобы заметить метнувшуюся прочь темную фигуру.
Отчетливо услышав слова «сегодня» и «кабинет», Ричард бросился бежать по мраморной галерее, чтобы обдумать предстоящую облаву на кабинет Балькура.
– Вот видишь, – возбужденно жестикулируя, закончила рассказ Амели, – остается только спрятаться в кабинете Эдуарда и подслушать разговор. Естественно, в Тюильри они не могли говорить открыто, но уверена, что у нас…
Она недоговорила: только сейчас до нее дошло, что нужно как можно скорее вернуться домой.
– Мы почти у цели, Джейн! – ликовала Амели. – Не верится, что мы уже нашли Пурпурную Горечавку!
– Мне тоже не верится, – скептически отозвалась мисс Вулистон.
Глава 15
Остановившись под окном кабинета Эдуарда Балькура, Ричард надел капюшон и потуже затянул его вокруг лица. В шпионской экипировке он всегда чувствовал себя по-идиотски глупым: черные штаны, черная рубашка, черный плащ, черная маска. Очень похоже на карнавальные костюмы безмозглых парней, которые корчат из себя бандитов с большой дороги и выбирают имена вроде «Разящая Тень» или «Полуночный Мститель». А все ради того, чтобы в какой-нибудь бульварной газетенке написали что-то в духе: «Его помыслы беспросветно черны, как и его наряд…» Брр! Если бы в черном не было так удобно сливаться с темнотой, Селвик бы с удовольствием выполнял задания в повседневной одежде. Кроме того, маска давила на переносицу. Кому нужен чихающий шпион?
В последний раз как следует высморкавшись, Селвик поправил маску и открыл окно. Тяжелые шторы раздвинуты, и если только Балькур без чувств не лежит на полу (богатое воображение Ричарда тотчас же нарисовало страшный образ), в кабинете никого нет. Вот и отлично. Он успеет как следует осмотреться и спрятаться, прежде чем придут Балькур с Марстоном. Если Селвик все верно рассчитал, это волнующее событие произойдет без четверти двенадцать. Назначить тайную встречу на полночь весьма в духе Эдуарда. Если бы он был шпионом, то даже спал бы в черном плаще и маске.
Да, в одном Балькур и его милая сестричка похожи: все, что угодно, доводят до абсурда и превращают в фарс.
Опершись на подоконник, Ричард подтянулся и перелез в комнату. Проклятый плащ только мешает. Ей-богу, пора коренным образом пересмотреть шпионский имидж. Неожиданно приземлившись на мягкий пуфик, Селвик поспешно спрыгнул на пол.
Вот, значит, какой кабинет у Балькура… Окна расположены в небольших нишах, на них тяжелые бархатные шторы. Удобный путь к отступлению, если в коридоре послышатся шаги. Письменный стол, графин с коньяком, большой глобус. Мебель явно дорогая, а самого необходимого не хватает. Что за кабинет без книжных полок? Сам страстный читатель, Ричард был в шоке. В кабинете Эдуарда Балькура книгам места не нашлось, зато имелись целые стопки журналов мужской моды.
Интереснее всего для Селвика был письменный стол, хотя данный предмет интерьера на длинных тонких ножках, украшенный позолотой, письменным являлся только по названию. Впрочем, Балькур, даже не отличаясь большим умом, вряд ли стал бы хранить доказательства своей преступной деятельности в письменном столе.
Хотя Деларош, например, хранит, вернее, хранил всю секретную информацию в столе. Ричард самодовольно улыбнулся: нужно отдать месье должное, он поступал так не по глупости, а наивно предполагая, что министерство полиции – самое надежное место в Париже.
Но если не на столе, то где?
Над письменным и кофейным столами Балькур повесил по картине. Причем совсем недавно: на золоченых рамах еще не успела собраться пыль, а сами полотна не потускнели от солнечного света и грязи. По опыту Ричард знал, что новое и заметное следует считать подозрительным. Хотя с Балькуром все чуть сложнее: в его кабинете абсолютно все казалось новым и вызывающе заметным. Письменному столу с украшенными головами сфинксов ножками от силы года полтора. Столько же кофейному столику и каминной полке…
Все новое, модное, бьющее в глаза, за исключением одного-единственного предмета – большого глобуса в углу. В Аппингтон-Холле когда-то был такой же. Он мог бы сохраниться и по сей день, если бы не восьмилетний Ричард, любивший крутить его так быстро, чтобы страны превращались в разноцветные пятна. И вот после очередной прокрутки глобус соскочил со своей оси и, расколов окно, упал в фонтан под изумленным взглядом мраморной русалки. С тех пор родители покупали только бумажные карты.
Приблизившись к глобусу Балькура, Селвик снова почувствовал себя восьмилетним. Осторожно обхватив пальцами, Ричард снял его с подставки и встряхнул. Внутри что-то зашуршало, и он снова встряхнул. Бумаги, причем довольно много. Вот так так!
Молодой лорд стал осторожно простукивать глобус, в районе экватора звук был подозрительно глухим. В тот момент и послышалось сдавленное «ой!».
Черт побери, неужели Балькур все-таки лежит на полу?
Ричард тут же отказался от этой мысли. Возможно, у Эдуарда и высокий голос, но он далеко не евнух. Селвик замер, не зная, на что решиться. А вдруг это никакое не «ой», а скрип половицы или мышиный писк? Конечно, если это все-таки голос, то самое разумное – поскорее выпрыгнуть из окна и скрыться.
Искренне считая себя разумным мужчиной, Ричард собрался поступить именно так.
И вдруг совершенно неожиданно он услышал собственный голос.
– Кто здесь? – по-французски спросил он.
Как ни странно, ему ответили, причем тоже по-французски:
– Не бойтесь, это всего лишь я. Ой!
– Всего лишь я, – глупо повторил Селвик.
Из-под письменного стола показалась знакомая девичья фигурка.
– Чертова мебель! – по-английски выругалась девушка, возмущенно тряхнув кудрями. – Ну вот, зацепила подол!
Она снова полезла под стол.
От изумления Селвик даже не мог злиться. В следующую секунду он уже стоял у стола, и, схватив подозрительную особу за тонкие запястья, притянул к себе. Раздался треск рвущейся ткани, и вот растрепанная мисс Балькур смотрит на него во все глаза.
Амели не взвизгнула, когда Пурпурная Горечавка вытащил ее из-под письменного стола Эдуарда. Ободрав колени, она даже не поморщилась. Все это такие мелочи по сравнению с тем, что она смотрит на прославленного шпиона.
Вот он, настоящий, во плоти, стоит в кабинете брата. Хотя плоти особенно не видно: за исключением горящих глаз, все скрыто длинными черными перчатками, маской и плащом с капюшоном. Сильная грудь вздымается от неровного дыхания.
При Джейн Амели держалась уверенно (с кузиной по-другому и нельзя, иначе задушит своей логикой), но втайне опасалась, что пребывание под столом пройдет безрезультатно. Пурпурная Горечавка, спаситель роялистов и злой гений французов, так долго жил в ее мечтах, что Амели начала бояться, что он так и останется призраком.
И вот он здесь, живой, настоящий – от черных стоптанных сапог до скрытого маской лица. Амели не нужно было даже щипать себя, дабы убедиться, что она не спит: вышло так, что Пурпурная Горечавка взял это на себя. Затянутые в перчатки руки сильно сжимали ее запястья. Почувствовав, что пальцы начинают неметь, мисс Балькур заерзала.
– Не могли бы вы поставить меня на пол? – по-французски попросила она.
– Что? Ах да, конечно. – Ричард и не заметил, что оторвал девушку от пола почти на пятнадцать сантиметров. – Простите, пожалуйста!
– Все в порядке! – Амели поправила юбки и ослепительно улыбнулась мужчине в черном.
– Позвольте полюбопытствовать, что вы делали под столом?
– Вас ждала! – заявила она таким тоном, будто дальнейших разъяснений и не требовалось. – Вы ведь Пурпурная Горечавка, верно?
– Не слишком ли наивно ожидать, что я отвечу на этот вопрос? – сухо спросил Ричард.
– Нет, если только вы не боитесь, что в оконных нишах прячутся агенты полиции. – Схватив шпиона за руку, Амели подвела его ко второму, закрытому окну и раздвинула шторы. – Видите? Ни Делароша, ни Фуше, вы в полной безопасности!
Однако Ричард, стоявший к девушке намного ближе, чем позволяли приличия, так не считал. Стоит протянуть руку, и он сможет убрать с глаз Амели непослушный локон, коснуться ее лица. Селвик начал пятиться к раскрытому окну: если не удастся избавиться от мисс Балькур, нужно притвориться, что он уходит, а самому притаиться под окном.
– Эй, вы же не собираетесь уходить! Я так долго просидела под столом, а все ради того, чтобы с вами встретиться!
Амели очень надеялась, что знаменитый шпион не собирается выпрыгивать в окно. Конечно, можно ухватиться за плащ и не отпускать, но разве так она представляла себе встречу с Пурпурной Горечавкой? Мало того, что он вытащил ее из-под стола, как сопливую девчонку, еще и подол порвался, и все это, когда нужно произвести благоприятное впечатление.
– Я хочу вам помочь! – с чувством сказала мисс Балькур.
– Помочь мне?
Амели сделала вид, что не расслышала звучащей в вопросе иронии.
– Да, я могу оказаться очень полезной! Начиная с завтрашнего дня, я буду регулярно бывать в Тюильри – начну учить падчерицу Наполеона английскому. Никто, кроме вас, не знает, что я бегло говорю по-французски, так что смогу узнать много полезного. Я не капризна, ничего не боюсь, отлично умею маскироваться и…
– Нет! – Пурпурная Горечавка подошел к окну. – Об этом не может быть и речи.
– Почему? – взмолилась Амели. – Вы мне не доверяете? Дайте мне хоть один шанс. Я покажу, на что способна, а если ничего не получится, обещаю больше вас не тревожить.
Селвик так и прирос к месту. Ну и совпадение! Десять лет назад в кабинете Перси он говорил то же самое, умолял, упрашивал, обещал что угодно ради одного-единственного шанса…
Ричард решительно покачал головой. Нет, все было совсем не так. Да, он был чуть старше Амели, зато отлично ездил верхом, боксировал и дрался на шпагах. И самое главное, он мужчина, а не хрупкая девушка.
Разве Амели можно послать на задание? Что она говорила о маскировке? Селвик попытался представить, как мисс Балькур, переодетая мальчиком, идет по утреннему Парижу, и у него тут же потемнело в глазах. Амели – девушка некрупная, но, внимательно осмотрев ее фигуру (без какой-либо задней мысли, естественно), Ричард тут же понял, что формы, скрытые за неглубоким вырезом платья, слишком женственны, чтобы принадлежать мальчику.
– Почему бы вам не заняться вышиванием? – раздраженно посоветовал Селвик.
– Вышиванием?!
– Или музыкой. – Ричард попытался оттеснить Амели к двери. – Например, игрой на арфе. Уверен, в музыкальной комнате найдется арфа.
– Пытаетесь от меня отделаться?
– Да!
К чему тратить время на пустые разговоры.
Тяжело вздохнув, мисс Балькур заглянула знаменитому шпиону прямо в глаза, точнее, в прорези маски.
– Кажется, вы не понимаете. Я приехала во Францию специально для того, чтобы вступить в вашу команду. И это не пустой каприз. В отличие от некоторых, которые порхают по Европе и вступают в союз с врагом…
«Таких, как лорд Ричард Селвик», – мысленно добавила Амели.
«Таких, как я», – с трудом подавив улыбку, подумал Ричард. Значит, она до сих пор об этом думает…
– …меня всерьез беспокоит судьба Франции, и я хочу что-нибудь сделать во имя ее блага.
– Странное желание для английской дебютантки.
– У большинства английских дебютанток отцов не посылали на гильотину, – грустно пояснила Амели. – А вот с моим случилось именно так, и я сделаю все возможное, чтобы отомстить за его смерть.
Она говорила с такой обжигающей болью, что резкие слова застыли на губах у Ричарда.
– Ваш отец наверняка мечтал, чтобы дочь жила долго и счастливо, а шпион не может рассчитывать на такую роскошь.
– Революционеры украли счастливую жизнь у моих родителей!
– Тем сильнее вы должны к ней стремиться. Это будет лучше любой мести.
– Разве я могу жить долго и счастливо, зная, что папины убийцы процветают? – Ладони Амели превратились в кулаки. – Я с самого детства только о мести и мечтала. Пожалуйста, не пытайтесь отделаться от меня сказками о счастливой жизни.
«Чертова девчонка! – подумал Ричард. – Ну надо же быть такой настойчивой!»
Амели сделала глубокий вдох, надеясь, что голос зазвучит спокойнее.
– Я прошу дать мне шанс, один-единственный. Неужели это так сложно?
– Да, очень. – Схватив за плечи, Пурпурная Горечавка поволок мисс Балькур к зеркалу. – Вы – девушка! – проговорил он, показывая на отражение.
