Текст книги "Тайный дневник Розовой Гвоздики"

Автор книги: Лорен Уиллиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

– Если ищете секретное досье, – заговорщицки зашептал шпион, склоняясь над девушкой, – могу вам помочь. Бумаги под подушкой.

– Да, – пролепетала Амели, втягивая голову в плечи, – спасибо большое.

– Хотите на них взглянуть?

В следующую секунду Пурпурная Горечавка потянулся к подушке, Амели попыталась отстраниться, но потеряла равновесие и упала прямо на постель Делароша. Ужасно, просто ужасно! Мало того, что она лежит в весьма недвусмысленной позе, еще и руку Селвика придавила…

Амели испуганно смотрела на скрытое маской лицо. Ричард улыбался, и в изгибе губ было что-то… хищное. Движение черной ткани плаща донесло цитрусовый аромат одеколона. Тонкие длинные пальцы запутались в ее волосах…

– Не может быть, – слабея, пролепетала Амели. – Этого просто не может быть.

– Правильно, – проворковал Пурпурная Горечавка. Любимое лицо так близко, что Амели чувствует свежесть его дыхания. Цитрусовый одеколон, коньяк, гвоздичное масло – головокружительная смесь! – Этого просто не может быть.

Глава 35

Было, еще как было, и останавливаться Амели не хотелось. Вот Ричард нашел ее теплые подрагивающие губы, и реальность растворилась в нежной розовой дымке. Как хорошо! Амели судорожно прижала его к себе: пусть целует, целует крепче! Не встретив никакого сопротивления, Селвик отбросил всякую осторожность и жадно впился в губы девушки. Его рука скользнула под поясницу мисс Балькур, и тела слились воедино.

Амели выгнулась дугой и застонала. Разве она не имеет права? Это же в последний раз, а потом, долгими одинокими ночами, она будет вспоминать… Теперь каждая ласка, движение и поцелуй имели особый смысл, делая Амели гораздо более восприимчивой. Нужно запомнить запах его волос, медовый вкус губ и тепло руки, что сейчас гладит спину. В последний раз, все это в последний раз. Если другого такого шанса не будет… Она вырвала рубашку из-за пояса, и стала водить ладонью по гладкой коже, чтобы в памяти остались контуры гибкого сильного тела.

Вот Пурпурная Горечавка оторвался от губ Амели и стал осыпать поцелуями ее щеки и подбородок. Она застонала и вцепилась ногтями в поясницу любимого, чтобы он снова поцеловал в губы. Но Селвик лишь усмехнулся и прильнул к ее гибкой белой шее, а потом…

Ричард поморщился, поцеловал Амели в шею и снова поморщился.

– Что за запах? – удивленно спросил он.

Тело мисс Балькур пропахло одеждой немытого грума, но не говорить же об этом Селвику. Говорить – значит думать, а думать в этот момент хотелось меньше всего.

– Не дыши, – хрипло посоветовала она, притягивая его губы к своим.

Пурпурная Горечавка и не думал возражать. Нежно целуя девушку в губы, он расстегнул ремень на ее грязных брюках. Как же ему сдержаться?

Ненасытная Амели обвила его бедра ногами. С губ сорвался полустон-полукрик:

– Ричард…

Куда делась нежность? Схватив Амели за руки, Селвик заставил ее сесть.

– Что ты сказала? – выпалил он.

– Я так сказала… Боже! – Ее усадили так быстро, что закружилась голова. Даже в таком состоянии она чувствовала, что зеленые глаза Ричарда стали холодными, как у египетской статуи. – Если скажу, что догадалась только сейчас, ты ведь все рано не поверишь?

Селвик встряхнул ее за плечи:

– Когда ты узнала?

Амели уже собралась соврать, но, заглянув в перекошенное лицо Пурпурной Горечавки, передумала.

– В день, когда на меня напал Марстон.

– Значит, в ту ночь, в саду Отеля де Балькур ты все знала…

Она кивнула.

– Черт побери, Амели! – Селвик отпустил ее так внезапно, что она упала на матрас Делароша и, пытаясь прийти в равновесие, схватилась за ночной столик. – А я все это время умирал от ревности к самому себе, представляешь?

– Мне хотелось… – В горле пересохло, и приходилось буквально выжимать из себя слова. Она нервно облизала пересохшие губы. – Хотелось, чтобы тебе было больно. Чтобы ты понял, что нельзя играть с людьми. Прости, мне очень жаль.

Лишь сейчас Амели осознала глубинный смысл его слов. Неужели он и правда ревновал?

– Тебе жаль! Тебе жаль только теперь, – язвительно проговорил Селвик.

Чувствуя, что еще немного и она начнет извиняться, мисс Балькур выбралась из кровати.

– Даже не знаю, стоит ли тебя жалеть? Ведь это ты меня отверг, если я ничего не путаю.

– Потому что не было другого выхода, – нахмурился Селвик, недовольный тем, что разговор принимает такой оборот.

Сделав шаг вперед, Амели обхватила руками колени. При других обстоятельствах Ричард пришел бы в восторг от такой позы: грубые брюки обтягивают округлые бедра, но сейчас в синих глазах читалась неприкрытая враждебность.

– А на следующий день ты со мной флиртовал.

– Мне казалось, это в порядке вещей.

– Получается, ты просто играл со мной, причем правила менял по собственной прихоти.

– Никогда не считал это игрой.

– А мне так не кажется. Ты вел себя просто по-хамски, наслаждаясь моими страданиями. Не постеснялся назвать наши отношения интрижкой. Как ты мог, после того что случилось в лодке?

– У меня были на то причины.

– Правда? Какие же? Или тебе нужно время, чтобы придумать парочку?

Ричард подавил желание сказать, что мисс Балькур это вовсе не касается. Еще как касалось, с того самого момента, как они поцеловались в кабинете Эдуарда. Глядя на пылающее лицо Амели, Селвик почувствовал странную робость. Ощущение не из приятных, особенно для бесстрашного шпиона, каким он себя считал. Робеть нечего: причины у него имелись. Во-первых, Дейдр, затем его служба и спасение Англии. Спасением Англии можно оправдать все, что угодно! Если удастся убедить Амели, может, он перестанет считать себя подлецом и обманщиком?

– Просто у меня был неудачный роман. Много лет назад я любил одну девушку. Или только казалось, что любил…

Амели страшно захотелось спросить, чем отличается интрижка от настоящего светлого чувства. А потом ей стало не по себе. Интересно, что у Ричарда было с этой девушкой? Целовал он ее при луне? Приглашал посмотреть коллекцию? А вдруг она была высокой блондинкой, обаятельной и остроумной?

– Что это была за девушка?

Селвик пожал плечами.

– Дочь мелкого землевладельца, наша соседка.

Он запнулся, не зная, что говорить дальше. Предательство Дейдр и гибель Тони навсегда изменили его представление о любви и дружбе, но рассказывать об этом приходилось впервые. Джефф, Майлс, сэр Перси, его родители – все они просто знали и никаких объяснений не требовали.

– Мне казалось, это настоящая любовь, – проговорил Ричард, будто признавшись в собственной наивности, можно было спрятаться от самой страшной части этой истории. – Наш роман начался шесть лет назад.

– Вы до сих пор ее любите? – глухо спросила Амели.

Селвик непонимающе посмотрел на девушку.

– Кого, ее? Конечно, нет! Это была просто…

– Интрижка?

Сарказма Ричард заметить не пожелал.

– Да, пожалуй… Она была молодая, хорошенькая и жила неподалеку… Знала, как вить из мужчин веревки.

Мисс Балькур презрительно засопела.

– У меня был соперник – овдовевший мужчина средних лет. К тому времени я уже год как помогал Перси. Страшно хотелось произвести впечатление, доказать всем, и в первую очередь Дейдр… Всему виной моя глупость, дело даже не в бароне Жераре. Я просто не умел держать язык за зубами.

Дейдр… Странно, но имя сделало соперницу более реальной и опасной. Дейдр… Какое глупое имя. Хотя до сегодняшнего дня Амели оно нравилось, а в десять лет она назвала так любимую куклу.

– Ее служанка оказалась агентом французской полиции.

Амели слушала затаив дыхание.

– Я совершил ошибку, посвятив Дейдр в детали предстоящей операции, – продолжал Ричард, твердо решивший довести рассказ до конца. – Служанка донесла своему начальству и в условленном месте нас ждала засада.

– Тебя ранили?

– Меня? – горько усмехнулся Селвик. – К сожалению, нет. Полиция оцепила амбар незадолго до появления Тони и французского графа, которого он накануне вытащил из Бастилии. Когда прибыли мы с Джеффом, графа уже забрали в тюрьму, а Тони умер. Зато я цел и невредим… Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что все ниточки тянутся к Дейдр.

– Мне очень жаль.

– И мне тоже, – пробормотал Ричард, – только Тони этим не воскресить.

Казалось, печальные события прошлого изрезали лицо Ричарда глубокими морщинами, которые моментально разгладились, едва он взглянул на разъяренную Амели. Внезапно Селвик словно посмотрел на себя ее глазами. Что тут сказать? Он вел себя непростительно и сильно ее обидел. Никакие извинения и оправдания не помогут. Сейчас, когда речь зашла о Дейдр, она имеет полное право отомстить. Почему бы не выплеснуть свою боль, посмеявшись над его переживаниями?

Сначала Амели хотела сделать именно так. Можно закатить истерику: «Так вот в чем дело? Ты играл моим сердцем, потому что шесть лет назад тебя предала другая женщина? За это ты превратил мою жизнь в ад?!»

Но почему-то она не могла. Слишком искренним было раскаяние Ричарда, а в воздухе витал призрак Тони.

– Но ведь я не Дейдр, – только и сказала мисс Балькур.

– Я не мог тебе довериться, потому что от этого зависела и до сих пор зависит жизнь многих людей, – тихо отозвался Ричард.

Амели не знала, что сказать. Зачем он с ней флиртовал? Нужно было оставить в покое или довериться. Она ведь умеет хранить тайны. Девушка пыталась вспомнить эпитеты, придуманные ею в тот вечер, когда она узнала имя Пурпурной Горечавки. Почему-то все они рассыпались перед суровой реальностью слов Ричарда: «От этого зависит жизнь многих людей».

Не зная, на что решиться, девушка сделала шаг назад.

– Не могу… – начала она, но недоговорила.

Разве Амели могла возмущаться, если в глубине души знала, что Ричард прав? Что ее обида по сравнению с ценой человеческой жизни! Да, он поступил правильно. Неожиданно вспомнились строчки из ее любимого стихотворения: «Я потому тебя люблю, что дорога мне честь»[28]28
  Из стихотворения Ричадра Лавлейса «К Люкасте, уходя на войну». (Пер. А. Лукьянова.)


[Закрыть]. Холодный рассудок восхищался твердостью и бескомпромиссностью лорда Селвика. А вот сердце… Сердце требовало мести за поруганные чувства. Как быстро все изменилось! Еще пять минут назад Ричард был подлым обманщиком, а она поруганной невинностью. А теперь… А теперь она сама может совершить роковую ошибку.

Он причинил ей столько боли…

Ну почему он не презренный негодяй, которого она могла бы ненавидеть? За что ей такие мучения и переживания?

– Пойду домой, – глухо объявила Амели.

– Я тебя провожу, – тут же вызвался Селвик.

– Нет, – покачала головой мисс Балькур, вылезая в окно. Хотелось бежать куда глаза глядят, чтобы все страдания остались далеко позади… – Все будет в поря… Ааааааа!

Кто-то сильный схватил ее за ноги и стащил с подоконника.

– Отпусти! – закричала Амели и, ударив наглеца по руке, услышала сдавленное «ой!».

В отместку ей почти полностью перекрыли кислород. Жадно ловя воздух ртом, она пыталась отбиваться, но силы были неравными.

Ричард бросился вслед за любимой, но тут же прирос к подоконнику – из непроглядной тьмы материализовался отряд вооруженных мушкетами солдат. Засада, по-другому и не скажешь…

Вперед выступил кривоногий мужчина невысокого роста.

– Пурпурная Горечавка, если не ошибаюсь? – усмехнулся Деларош.

Глава 36

– Отпустите ее! – рявкнул Ричард и тут же об этом пожалел.

– Какая трогательная встреча, – криво улыбаясь, прокурлыкал Деларош. – Я и мечтать не мог ни о чем подобном.

Селвик быстро оценил ситуацию. Пятнадцать крепких солдат, вооруженных мушкетами, из них трое удерживают Амели. С одного она сбила шляпу и повалила на землю. Второй совершал странные вращательные движения, стараясь увернуться от резвых пинающихся ног. Третий крепко перевязывал нежные запястья веревкой. Зато из носа текла кровь – Амели сильно боднула его головой.

Остаются только двенадцать человек с мушкетами наготове.

– Только пошевелитесь, и я прострелю очаровательную головку мисс Балькур! – зашипел замминистра полиции.

Теперь двенадцать мушкетов были нацелены на Амели.

– Что, Деларош, в войне все средства хороши? – с презрением проговорил Ричард. – Даже женщин используете?

– Друг мой, боюсь, вы не в том положении, чтобы указывать, – самодовольно усмехнулся Деларош. – Я расставил ловушку, и вы не замедлили в нее попасть.

– Ловушку? – глухо спросила Амели.

– Ага, – просиял Гастон, – у каждого мужчины есть маленькие слабости, месье Пурпурная Горечавка. У одних выпивка, у других – карты, у третьих…

– А можно без научного доклада о природе человеческой сущности? – перебил Селвик, искоса глядя на Амели.

Солдату все-таки удалось перевязать ей запястья.

– Для вас, – продолжал замминистра, будто не слышал слов Ричарда, – это – женщина, мадемуазель Балькур.

– Она тут ни при чем, Деларош.

– Неужели, месье Пурпурная Горечавка? Именно она привела вас ко мне, как я и предполагал.

– Нет! – завизжала Амели, пытаясь освободиться. – Я бы никогда…

Договорить помешала мозолистая ладонь, грубо заткнувшая рот. А через секунду визжал уже сам солдат – бешеная девчонка укусила его за руку.

Только сейчас Амели осенило: смешливый грум Делароша недаром оказался таким болтливым и рассказал незнакомой девушке о распорядке дня своего хозяина… К горлу подкатила тошнота, и вовсе не потому, что сильные руки перекрыли кислород.

Огромным усилием воли Ричард заставил себя небрежно махнуть рукой в сторону Амели:

– Сколько шума из-за молоденькой свистушки!

– Свистушки?

Селвик старался не встречаться с Амели глазами, искренне надеясь, что она поймет: все делается ради нее.

– Из-за девчонки, – тоном усталого повесы пояснил он. – Волочусь за ней от нечего делать. Неужели вы не понимаете, о чем речь? Или во Франции не осталось героев-любовников?

– Волочусь от нечего делать, – повторил Деларош, с презрением проговаривая незнакомые английские слова. – Вот, значит, как! Сейчас проверим. Пьер?

Тяжелая рука ударила Амели по лицу, и она застонала.

– Антуан?

У горла мисс Балькур мелькнула серебристая полоска металла. Нож.

– В чрезвычайных ситуациях он уполномочен использовать холодное оружие, – спокойно пояснил Гастон. – Вы сказали, свистушка?

Нож прижался к нежной коже, оставив багровый след. Амели испуганно зажмурилась.

– Что вам нужно? – мрачно спросил Ричард.

– Это же совершенно очевидно, месье шпион.

– Но не для меня! – рявкнул Селвик.

– Ваше признание и явка с повинной.

– Не надо! – закричала Амели. – Пожалуйста, не надо! Месье Деларош, вы совершаете ошибку! Я действительно его не интересую. Зря вы подумали… Оооо! Уберите свои грязные лапы!

– Только при одном условии! – громко проговорил Ричард, и все выжидающе притихли. – Вы оставите девушку в покое. Только так, иначе не будет никакого признания. Деларош, вы дадите мне честное слово, что девушка останется невредимой!

– Невредимой, – кивнул Гастон, и в ту же секунду страшный нож исчез, а стоящий сзади солдат ослабил веревку, что стягивала руки Амели.

В глазах Делароша светилось торжество:

– Вашу маску, месье шпион!

Тонкие пальцы потянулись к тесемкам.

– Не надо! – кричала мисс Балькур, осознавая важность того, что сейчас случится. – Не показывай лицо!

Амели забилась, чтобы прорваться к Ричарду, прежде чем он раскроет свою тайну. Она не позволит ему потерять все то, за что он боролся столько лет! Получается… В животе образовался комок. Получается, что она, Амели Балькур, гораздо хуже Дейдр!

Маска упала на землю.

С губ Амели сорвался стон, слишком громкий для приготовившегося ко сну Парижа. Глаза Делароша и пятнадцати солдат были прикованы к бледному лицу Ричарда, зеленым глазам и золотистым волосам, блеснувшим в лунном свете. Вот он, лорд Ричард Селвик, враг Французской Республики.

– Ты еще можешь убежать! – в отчаянии кричала Амели. – Не сдавайся, пожалуйста!

Но вслед за маской полетели перчатки и черный плащ. Шагнув вперед, Селвик отвесил глубокий поклон:

– Я к вашим услугам, месье Деларош, без маски и плаща. Отпустите девушку!

Замминистра щелкнул пальцами, и Амели, все еще со связанными руками, упала в грязь. Кое-как поднявшись, она бросилась к Ричарду. Нужно что-то придумать, как-то отвлечь Делароша и солдат… Может, поджечь на себе одежду? Так ведь нечем, тем более что руки связаны.

Джейн! Где же Джейн? Наверное, притаилась в кустах и терпеливо ждет своего часа. Разве сейчас время ждать? Нужно действовать: разыскать спички, громко звать на помощь или просто пристать к Деларошу, притворившись пьяной.

На глазах у перепуганной девушки Гастон связал Ричарду руки, а солдаты сомкнули ряды. Их высокие фигуры в остроконечных шляпах напоминали прутья клетки, в которой навсегда исчезнет Пурпурная Горечавка.

– Вы за это заплатите! – кричала Амели вслед удаляющимся темно-синим спинам. – Розовая Гвоздика спасет Ричарда и отомстит за то, что вы сделали!

Но Амели никто не слушал, лишь один солдат, немного поотстав, лениво кивнул в ее сторону:

– Что делать с девчонкой, сэр?

Не сводя глаз со связанного Селвика, Гастон равнодушно пожал плечами:

– Пусть катится к черту!

Тяжелые шаги звучали все тише, и Амели с трудом расслышала голос Делароша:

– Ну, месье Сельвик, нам с вами есть о чем поговорить. Рассказывать будете вы…

Ричард даже не оглянулся.

Синие силуэты все дальше, а Амели так и стояла, не решаясь пошевелиться. Что же теперь будет? В сердце еще жила слабая надежда, что сейчас она услышит шум драки и увидит, как темная фигурка ускользает от преследователей. Но чуда не случилось.

– Амели! – прошептала неизвестно откуда взявшаяся Джейн. – Погоди, сейчас развяжу тебе руки.

– Они забрали Ричарда!

– Знаю, – Джейн распутывала тугой узел, – я все видела.

– Почему же ты ничего не сделала? – негодующе спросила Амели, растирая затекшие руки.

– Их же было пятнадцать, с Деларошем – шестнадцать. – Бережливая Джейн аккуратно свернула веревку и положила в карман. – Я хотела помочь, но разумнее показалось посмотреть, чем все кончится.

«Разумнее», какое дурацкое слово!

– Теперь ты все увидела, – нетерпеливо проговорила мисс Балькур. – Побежали за ними!

Джейн схватила ее за руку, больно сжав натертое веревкой место.

– Сами мы ничего не сделаем, – возразила она. – Деларош нас поймает и станет использовать против Ричарда.

– Меня он уже использовал, – поморщилась Амели. – Но мы же не можем его бросить! Джейн, его поймало министерство полиции! Знаешь, что они могут с ним сделать? Боже, нельзя терять ни минуты!

– Прекрати! – резко сказала Джейн. – Чем мы ему поможем, если побежим вслед за солдатами?

Синие глаза Амели расширились от ужаса.

– Тогда что прикажешь делать? Сидеть и ждать, когда его казнят? Я не смогу! Пусть лучше нас пытают вместе!

– Мы его спасем! – уверенно проговорила кузина. – Обязательно спасем! Хотела быть Розовой Гвоздикой? Так будь ею! Раз так, то и думать нужно, как Розовая Гвоздика, а не героиня слезливого романа, которая чуть что распускает нюни. Покажи, на что ты способна. Нам нужно подкрепление и хороший план.

Амели судорожно выдохнула, прекрасно понимая, что Джейн права.

– Нужно пойти к его родителям. Наверняка они знают тех, кто может нам помочь.

Не сговариваясь, девушки бросились бежать. Французское министерство полиции славилось своей жестокостью. Ужасное обращение, пытки и неизвестно, что еще. Бесследно исчезающие английские агенты. Те, кто оставался в живых, искренне завидовали мертвым, если могли. Чаще всего не могли, потому что превращались в дрожащие тени, которых и людьми не назовешь..

Они бежали по кривым улочкам, мимо пьяных студентов и глубоких грязных луж. Джейн поскользнулась и чуть не упала, но кузина резко схватила ее за руку и потащила вперед.

Страшные мысли обуревали Амели. Боже, Ричард был прав, ее вмешательство действительно стало роковым! Если б не она, он был бы на свободе, а не в руках фанатика, мечтающего замучить его до смерти. Как можно было быть такой доверчивой? С чего бы вдруг грум стал делиться с ней информацией? Даже ребенок догадался бы, что это ловушка! А вот невежественная в своем высокомерии Амели Балькур решила, что неожиданный успех объясняется ее прирожденными способностями к шпионажу. Нет, она не шпионка, а послушная пешка в игре министерства полиции. Мало того, она еще битый час препиралась с Ричардом в спальне Делароша!

От мысли, что своим поведением она подвергла Пурпурную Горечавку смертельной опасности, Амели не хотелось жить.

Весело было играть в Розовую Гвоздику, показывая нос и Ричарду, и ненавистным революционерам. Но почему же она не подумала о последствиях? Да она еще хуже, чем Дейдр! Если мерзкая Дейдр была пустоголовой дурочкой, то она, Амели Балькур, прекрасно знала, чем рискует Селвик в ипостаси Пурпурной Горечавки. Она намеренно мешала Ричарду, и вот к чему это привело.

Легкие болели, ноги налились свинцом, а Амели продолжала себя терзать. Если бы она не позволила уязвленной гордости взять верх над разумом… Если, если, если… Если бы тогда в саду Эдуарда она сказала Ричарду, что знает о его тайной жизни и все равно любит… Если бы Селвик был сейчас рядом, Амели бы встала на колени, умоляя ее простить. Никогда больше она не стала бы спорить по пустякам. Только бы смотреть на него и знать, что с ним все в порядке. Любит он ее или нет – это уже не важно.

Как дорого ей любое воспоминание о Ричарде: смеющиеся зеленые глаза, нежные губы, колкие остроты и мальчишеская бесшабашность.

Они с Джейн уже бывали в доме Селвика, когда леди Аппингтон приглашала на чай. Но сегодня, как назло, ухитрились заблудиться. Немало времени прошло, прежде чем они, задыхаясь от усталости, взлетели по ступенькам парадного крыльца. Амели постучала в сигнальный молоток, потом заколотила в дверь так отчаянно, что она распахнулась, а мисс Балькур растянулась на пороге.

Седовласый дворецкий поморщился, будто почувствовал неприятный запах (что было вполне понятно, учитывая происхождение наряда Амели), и кончиком начищенного сапога поддел лежащую мисс.

– Мы ничего не покупаем, – надменно объявил он, и тяжелая дверь начала закрываться.

– Кто там, Стайлз? – послышался голос леди Аппингтон, и Амели успела заметить спускающуюся по лестнице маркизу в кружевном пеньюаре и расшитом лентами чепце.

– Это Амели Балькур и Джейн Вулистон! – закричала девушка, пытаясь подняться на ноги.

– Простите за поздний визит, – вежливо добавила Джейн.

– Что стоите как истукан, Стайлз? Не видите, у нас гости? – В мгновение ока маркиза оказалась у двери. – Что за?..

Чуть ли не впервые в жизни она лишилась дара речи, уставившись на диковинные наряды Амели и Джейн.

– Ричард! – выпалила Амели, схватив леди Аппингтон за руку. – Деларош забрал Ричарда!

В ярком пламени свечей было видно, как мертвенно побледнело лицо маркизы. Но уже через секунду она взяла себя в руки:

– Что же, придется его спасать.

– Мама, что случилось? – спросила скатившаяся по лестнице Генриетта. – Привет, Амели! Что ты здесь делаешь?

Тем временем в прихожую просочились Джефф с Майлсом, а вслед за дочерью по лестнице спускался лорд Аппингтон. Маркиза нахмурилась (совсем как Ричард, и сердце Амели болезненно сжалось) и оглядела всех собравшихся.

– Ричарда схватило министерство полиции. Аппингтон…

Маркиз понимал жену с полуслова.

– Сейчас же отправляюсь в посольство к Уитворту.

– Спасибо, дорогой!

Родители Ричарда переглянулись, и в животе мисс Балькур образовался комок.

– Что случилось? – спросила у нее Генриетта. – Операция прошла неудачно? А как там оказался Ричард?

– Операция? Что еще за операция?

Проводив мужа, леди Аппингтон вопросительно посмотрела на Амели и Генриетту. Только сейчас заметив, что дочь стоит в полупрозрачной ночной рубашке, маркиза возмущенно покачала головой.

– Генриетта Анна Селвик, извольте сейчас же надеть пеньюар!

Странный эффект возымели ее слова: Майлс и Джефф стали похожими на почуявших добычу охотничьих псов. Доррингтон вообще едва не присвистнул от восхищения: «Ну, ты даешь, Генриетта!» Более хитрый и скрытный барон Снайп скромно уставился в пол.

Однако мисс Селвик было не до них.

– Мама, я же пропущу самое важное! – запротестовала она.

– Судя по всему, ты и так прекрасно осведомлена об этой операции, – ледяным тоном проговорила маркиза.

– Но, мама…

– Ступай!

Несчастная Генриетта поплелась в свою комнату.

Взглянув на испуганно жавшихся друг к другу Амели и Джейн, леди Аппингтон немного успокоилась.

– Почему все стоят в прихожей? Давайте пройдем в гостиную, – предложила она. – Джефф, милый, попроси Стайзла принести чаю. Думаю, нам всем не мешает взбодриться. Амели, прошу вас, расскажите, как все произошло!

Словно дисциплинированные солдаты, они строем прошли в гостиную, и мисс Балькур поведала о том, как собиралась перехватить швейцарское золото. О мотивах речь не зашла, но судя по тому, как заблестели зеленые глаза, леди Аппингтон обо всем догадалась.

– Отличный план, – похвалила маркиза, устроившись в уютном гобеленовом кресле. – Я сама поступила бы точно так же. Но об этом потом… Сейчас важнее спасти Ричарда. Джефф?

– Да, леди Аппингтон?

– Где его будут держать?

– У Делароша есть специальные камеры для особо опасных узников, – уверенно ответил Пинчингтон-Снайп. – На пару часов он посадит Ричарда в одиночку, а потом переведет в пыточную… На этом этаже министерства полиции нет окон, поэтому снаружи к нему не пробиться.

– А как насчет того, чтобы внедриться в охрану? – предложила Амели. – Напасть на часовых, переодеться в их форму и…

– Вряд ли получится, – покачал головой восьмой барон Снайп. – Охранников слишком много, они прекрасно вооружены.

В гостиную влетела Генриетта в длинном платье, застегнутом на одну пуговицу.

– Я что-нибудь пропустила?

– Мы решаем, как спасти твоего брата, – пояснила мать.

– Может, надавать охранникам по голове, а потом…

– Опоздала, милая, – перебил ее Майлс, с тоской глядя на закрытое платье Генриетты. – Мисс Балькур уже предложила нечто подобное.

– Есть идеи получше? – язвительно поинтересовалась мисс Селвик, присаживаясь рядом с Амели.

– Хватит, – одернула дочь маркиза. – Не время ссориться. Лучше выпей чаю.

– Вообще-то идея у меня есть, – высокомерно глядя на хмурую Генриетту, проговорил Майлс. – Мы с Джеффом явимся к Фуше с повинной, а сами нападем на охранников…

– Надаете им по голове? – подсказала сестра Ричарда, прихлебывая чай.

– Именно, ты схватываешь на лету, детка!

– Звучит очень ненадежно, – задумчиво сказала Джейн. Даже в мужской одежде с нарисованными тушью усами она казалась воплощением спокойствия и рассудительности. – Как только сознаетесь, вас тут же рассадят по одиночкам, и вместо одного Ричарда нам придется спасать троих. Боюсь, грубая сила тут не поможет.

– Как же проникнуть в министерство полиции? В чью одежду переодеться? – нервно вопрошала Амели.

Чайная церемония безмерно ее раздражала, и она беспокойно ерзала в золоченом кресле.

– Джефф прекрасно пародирует Фуше, – заявил Доррингтон.

Пять пар глаз посмотрели на него с неприкрытым раздражением.

– Я серьезно! – испуганно забился Майлс. – Это же правда! А кого пропустят в министерство полиции, если не самого министра? Просто подумайте.

– К сожалению, мистер Пинчингтон-Снайп нисколько не похож на месье Фуше, – покачала головой Джейн.

– Он наденет большую шляпу.

– Мисс Вулистон права, – проговорил Джефф, допивая третью чашку чая. – Ни одна шляпа на свете не способна скрыть разницу в росте, а часовые видят своего патрона каждый день и прекрасно знакомы с его комплекцией.

– Давайте же наконец что-нибудь придумаем! – вскакивая с кресла, закричала Амели. – Вы ведь спасли уже столько людей!

Джефф на секунду оживился, но тут же поник.

– Так то из Бастилии, а на логово Делароша мы даже не замахивались.

В этот безрадостный момент в гостиную вошел лорд Аппингтон. По его лицу было ясно, что хороших новостей можно не ждать.

– Уитворт нам не поможет, – устало проговорил маркиз. – На днях они повздорили с Бонапартом, так что господин посол сам собирает вещи. Боюсь, сейчас ему не до Ричарда.

– Значит, помощи ждать неоткуда, – проговорила леди Аппингтон. – Как мы и предполагали…

Маркиз обнял жену за плечи.

– Как мы и предполагали, милая. – Он быстро взглянул на Джеффа. – А нельзя подкупить этого Делароша?

– Боюсь, что нет, сэр.

– Так я и знал. Нет никого страшнее, чем неподкупный фанатик.

– Есть другие варианты, – вмешалась Джейн. – Амели, помнишь, как мы мазали зубы сажей?

Мисс Балькур неуверенно кивнула, пытаясь понять, что имеет в виду сестра.

– Да, конечно. Тогда мы хотели… Ну конечно же, слуги. Все верно!

– Может, введете нас в курс дела? – попросил Майлс.

– Хотите с помощью слуг штурмовать министерство полиции? – предположила Генриетта. – Отличная идея!

– Нет, – замотала головой Амели. – Мы сами будем слугами. Ведь в министерстве есть уборщицы? А кто обратит внимание на женщин с ведрами и тряпками? Джейн, ты молодец!

– Идея просто замечательная! – похвалила леди Аппингтон. – На слуг действительно никто никогда не смотрит. Джефф, милый, ты ведь сможешь подделать нам пропуска?

– Ну, копия печати Делароша у меня есть, – уточнил Пинчингтон-Снайп. – Но ведь вы не пойдете одни?

Заговорив в один голос, лорд Аппингтон, Джефф и Майлс попытались образумить леди Аппингтон и Амели, однако последняя сразу дала понять, что останется в стороне, только если ее закроют в башне без окон, без дверей, каковых в окрестности не имелось. Доррингтон настаивал, что должен пойти на правах лучшего друга, маркиз давил на родительские привилегии, а Джефф, впервые в жизни повысивший голос, напоминал, что он один знает, где держат Ричарда.

– Из вас вышли бы отличные базарные торговки! – с трудом перекричала их маркиза. – Зато если нас с Амели поймают, а такую возможность я не исключаю, то отнесутся гораздо снисходительнее, чем к вам.

– К тому же, – невозмутимо напомнила Джейн, – кто-то ведь должен перехватить швейцарское золото!

– Боже! – простонал Майлс. – Швейцарское золото!

– Розовая Гвоздика не отступит от своего плана, – твердо продолжала мисс Вулистон. – Раз Пурпурную Горечавку поймали, значит, пробил наш час. Но если Амели будет спасать лорда Ричарда, ей нужна замена.

– Я к вашим услугам, – кивнул Майлс, взъерошив светлые волосы.

– И я! – подхватила Генриетта.

– Ты останешься дома! – отрезала леди Аппингтон. – Хватит, одного ребенка французы у меня уже забрали! Значит, решено, – быстро проговорила она, не давая Генриетте опомниться. – Мы с Амели вытащим Ричарда. Джефф, нам понадобится твоя помощь, а Майлс, Джейн и Аппингтон перехватят швейцарское золото. Правильно?

Отставив чашки, все тут же вскочили со своих мест и принялись обсуждать детали. Амели попросила принести старую одежду, а Джейн отправила лакея с запиской к мисс Гвен, чтобы та поскорее пришла к Селвикам. Среди общей суматохи послышался звонкий голосок Генриетты:

– Но, мама…

– Никаких «но», милая.

Мисс Селвик обиженно поджала губы.