Текст книги "Тайный дневник Розовой Гвоздики"
Автор книги: Лорен Уиллиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
Глава 40
– Ты ведь знаешь, что я никогда не считал тебя ни свистушкой, ни интрижкой, ни девчонкой на один вечер, – уже в сотый раз повторял Ричард.
Амели прижалась к его руке, чувствуя себя самой счастливой девушкой на свете. Во время переезда из Парижа в Кале они прятались в больших винных бочках. Не очень удобно, но девушка не чувствовала ни впившихся в кожу заноз, ни сводящих ногу судорог. Прильнув ухом к отверстию бочки, она слушала горячие слова любви и преданности, которые шептал Ричард. Правы те, кто говорит, что с милым рай возможен даже в шалаше. Вернее, в ее случае – в бочке.
И все же на свежем воздухе гораздо приятнее: можно целовать и обнимать друг друга, не боясь вонзить занозу.
– У нас впереди вся жизнь, думаю, ты сможешь меня убедить.
Ричард задумался. Кажется, условия вполне приемлемые, да и способов убедить Амели в искренности своих чувств более чем достаточно. Правда, для осуществления большинства из них следовало освободиться от лишней одежды…
– Абсолютно в этом уверен, – кивнул Селвик.
Они стояли на палубе пакетбота Марстона, наблюдая за расширяющейся полоской воды, которая отделяла их от Кале, Франции и Гастона Делароша. Получив по паре золотых, матросы Марстона с радостью разбежались по тавернам, уступив место команде Селвика. Ричард очень надеялся, что хоть кто-то из его людей имеет понятие о мореплавании. Иначе придется добираться до Дувра вплавь. С другой стороны, в мокрой одежде Амели будет выглядеть очень даже лакомо. Хотя зачем подвергать себя риску, если подобного эффекта можно добиться с помощью горячей ванны и махровых полотенец?
Ричард застонал.
– Все нормально? – вяло спросила Амели, чувствуя, что начинает сказываться бессонная ночь на дне бочки.
Мисс Балькур медленно повернулась в объятиях Ричарда, и нежная грудь уперлась ему в бок.
Селвик заскрипел зубами от досады. Боже, они ведь поженятся не раньше чем через неделю! Так долго, а Амели здесь, совсем близко. Как же он должен сдерживаться?
Некоторые части его тела бурно запротестовали.
– Боюсь, мама будет настаивать, чтобы нас венчал архиепископ Кентерберийский, – пробормотал Селвик. – А потом прием на пятьсот человек.
– Пятьсот человек? Ничего себе… – зевнула Амели.
Внезапно Ричард схватил свою невесту за плечи. В зеленых глазах горел дьявольский огонь.
– Слушай, ведь капитаны имеют право проводить венчание. Такие браки имеют законную силу?
– Что-то я не совсем понимаю… – устало терла глаза мисс Балькур. – Прости, задремала. Пятьсот капитанов?..
– Давай поженимся!
– Так мы вроде бы уже решили…
– Нет, я имею в виду здесь и сейчас. Нас может обвенчать капитан, причем любой капитан!
– Но зачем так?.. – смущенно начала Амели, но страстный поцелуй Ричарда не дал ей договорить.
К счастью, пакетбот Марстона был в отличном состоянии, иначе они бы точно упали за борт в бурные воды Ла-Манша.
Поцелуй словно пробудил мисс Балькур от сна и придал новых сил. В синих глазах мелькнуло понимание.
– Чудесная идея! – похвалила она.
– Вот и прекрасно! – Схватив ее за руку, Селвик потащил ее к сходням. – Эй, кто здесь капитан?
– Я!
Навстречу им шел Стайлз. Боже праведный! Ричард заморгал, не в силах поверить своим глазам. Похоже, волосы дворецкий перекрасить не успел, прикрыв их огненно-красным платком. В ухе серебряная серьга, темные бриджи и широкая белая рубаха навыпуск, а завершает образ большой плюшевый попугай.
– Ур-р-ра! – закричал попугай.
Значит, он настоящий!
– Капитан хоть куда! – горделиво заявил Стайлз.
– Амели, это Стайлз, мой дворецкий.
– Парень, ну какой я дворецкий? – пробормотал раздосадованный Стайлз. – В флибустьерском синем море нужен отважный капитан, который будет разгонять акул и не позволит вам сгинуть в пучине волн.
– А как насчет свадебной церемонии?
Щеголяя непонятными морскими терминами, Стайлз заверил, что проведет все в лучшем виде, и пошел искать молитвенник. Судя по всему, на пакетботе Марстона никогда венчаний не проводили, ибо новоиспеченный капитан вернулся ни с чем. Пришлось импровизировать.
Амели и представить не могла, что будет венчаться в такой обстановке. Полуденное солнце ярко освещало палубу, в воздухе пахло йодом. Вместо музыки плеск волн и скрип мачты, вместо почетных гостей слуги Ричарда. Фату наспех смастерили из куска старого паруса, а роль священника исполнял безработный актер, он же дворецкий, он же капитан… От такой службы архиепископу Кентерберийскому стало бы дурно, а Амели была в восторге. В Вестминстерском аббатстве им вряд ли позволили бы стоять в обнимку, а поцеловаться удалось бы только по окончании церемонии.
– Согласен! Я согласен! – верещал попугай, явно страдающий от недостатка внимания.
– Не знаю, насколько законно такое венчание, но мне все равно, – прошептала Амели, когда церемония подошла к концу.
Усмехнувшись, Ричард поднял новоиспеченную супругу на руки и чмокнул в нос.
– Амели, я тебя обожаю!
– Несмотря на то что я позволила так себя скомпрометировать?
Нежно поцеловав в губы, Селвик понес Амели в каюту Марстона.
– Ни о чем не волнуйся, – заговорщицки прошептал он. – Я вовсе не считаю это минусом.
Осторожно повернувшись, Ричард распахнул дверь.
Амели быстро оглядела каюту, золотящуюся в последних солнечных лучах: исцарапанные половицы, тяжелые стол и стул, массивная кровать, застеленная красным покрывалом, бархатные шторы. Да, вполне в духе Марстона.
– Добро пожаловать в спальню, любимая! – объявил Ричард, перенося ее через порог.
Прижавшись к сильному плечу мужа, Амели расхохоталась.
– У нас все не как у людей! – хихикала она. – Брачная ночь начинается после обеда!
Селвик поспешно захлопнул дверь.
– Наша ночь только начинается после обеда, и одному Богу известно, когда закончится, – уточнил Ричард, осторожно опуская девушку на шелковое покрывало.
– Здорово! – выдохнула Амели, когда Селвик нежно прильнул к ее губам. – Какое счастье целовать тебя без всяких масок, плащей и тайн! – бормотала она, крепко обнимая его за шею.
– Неужели ты не скучаешь по Пурпурной Горечавке? – лукаво спросил Ричард, накручивая на палец темную кудрявую прядь.
Амели откинулась на подушки, а Ричард, не удержавшись, провел пальцем по тонкой белой коже шеи.
– Ой, разве в таком состоянии я могу думать? Пожалуй, нет, по Пурпурной Горечавке я не скучаю. Он был похож на чудесный сон, а я предпочитаю… ой!
Сильные, обвившиеся вокруг талии руки не позволили договорить.
– Хороший ответ!
– И это чистая правда! Тем более что маска сильно натирала, – усмехнувшись, добавила Амели.
Ричард никогда не думал, что в свою первую брачную ночь будет так смеяться. Ведь есть же занятия поинтереснее, а он смеется… Просто было так легко и хорошо, что он больше не мог сдерживаться. Имелись и другие желания, но с ними пока следовало повременить… Спешить некуда, впереди вечер и вся ночь.
– Я тебя люблю, – чуть слышно сказал Ричард, гладя девушку по волосам.
– Скажи еще раз, – умоляюще проговорила Амели. – Чудо как приятно!
– Я тебя люблю!
Ричард чмокнул Амели в кончик носа.
– И я тебя тоже.
Сдавленный смешок превратился в стон, когда губы Селвика порхнули к ключице.
– Я тебя люблю! – Пальцы молодого лорда скользнули к лифу. – Всю тебя, – добавил он и, забравшись на кровать с ногами, стал жадно разглядывать тело новоиспеченной леди Селвик от глубокого выреза блузки до шерстяной обтягивающей ноги юбки. – А без одежды буду любить еще сильнее, – пообещал Ричард.
– Подожди, – хрипло сказала Амели, остановив развязывающие корсаж пальцы. – Я тоже хочу на тебя посмотреть.
Конечно, жаль останавливаться на полпути к соблазнительной груди, но Селвик тут же подчинился. Приподнявшись на локте, мисс Балькур стянула с него рубашку. Почему ей казалось, что он похож на Персея? Он же вылитый Аполлон, солнечный бог Древней Греции. Запутавшись в коротком золотистом пушке на груди, солнечные лучи превратили Ричарда в настоящее божество. Он принадлежит ей, только ей и никому другому.
Будто не желая, чтобы на новую золотую игрушку садилась пыль, Амели осторожно провела по поджарому животу. Почувствовав, как напряглись мускулы, скользнула рукой по рыжеватому пуху на груди.
Схватив Амели за запястья, Ричард прижал их к шелковому покрывалу.
– Теперь твоя очередь, – нервно прошелестел он.
– Но ведь ты еще не… – начала Амели, но Селвик одним резким движением сорвал с нее блузку и сорочку.
– Так-то лучше, – объявил он, швыряя блузку в сторону, – намного лучше. – Не представляешь, как долго я об этом мечтал, – шептал он, накрывая ладонями полные груди.
– Я… боялась, – просвистела Амели, чувствуя, как соски твердеют под умелыми мужскими пальцами, – что ты больше никогда ко мне не прикоснешься.
На лице Селвика отразился ужас, а руки по-хозяйски сжали жемчужные полушария.
– Молчи! Я прикоснусь к тебе снова… – Ричард припал к соску губами, – снова, – нежно поцеловал другой, и снова жадные губы набросились на первый сосок, и она больше ничего не видела и не слышала.
Когда трепещущий язык Селвика провел по сморщенному розовому соску, Амели выгнулась, словно дуга, и вцепилась в короткие светлые волосы.
– Похоже, кому-то не терпится, – промурлыкал Ричард, опуская руку к шнуровке на шерстяной юбке.
– Терпением я никогда не отличалась, – отозвалась Амели, притягивая к себе жадные губы Селвика.
Девушка не знала, чего она ждет, но поджарое тело Ричарда и золотой пушок, скользящий по набухшим соскам доводили ее до неописуемого блаженства. Селвик снял с нее юбку, а потом покрыл поцелуями каждый сантиметр кожи от талии до самых щиколоток.
Ричард швырнул юбку и панталоны в дальний конец каюты (чем дальше, тем лучше), выпрямился и… в немом изумлении уставился на это чудо. В воображении он уже миллион раз раздевал свою возлюбленную, но все фантазии меркли перед тем, что он сейчас увидел. Нежное молочно-белое тело на красном шелковом покрывале. Округлые бедра, изящная выпуклость живота, пухлые ягодицы, тонкие щиколотки.
– Боже, какая ты маленькая! – восхищенно проговорил он. – Сама женственность и совершенство.
Потянувшись к Ричарду, Амели обняла его за шею.
– Ты тоже, – чуть слышно проговорила она, когда, сомкнувшись вокруг талии, пальцы Селвика заскользили к ее груди.
– Что?! – обиженно воскликнул Ричард.
– Я имела в виду совершенный, – зардевшись, пролепетала мисс Балькур. – По крайней мере…
Она казалась такой смущенной и беззащитной, что Ричард остановил ее долгим страстным поцелуем.
Молодые люди опустились на подушки. Пальцы Селвика путешествовали по прекрасному молочному телу, отвечавшему страстью на каждое его прикосновение. Вот он провел языком по ушной раковине, и, глухо застонав, Амели прижалась к нему еще крепче, словно греясь в его тепле.
Сильная грудь так близко, что Амели слышит каждый вздох. По щеке Ричарда поплыл золотистый блик, и девушке захотелось поймать его губами. Нежно коснувшись яремной впадины, она почувствовала, как тонкое, поджарое, как у гончей, тело трепещет. Дыхание стало прерывистым, а потом…
– Почему ты считаешь по-гречески? – смущенно спросила мисс Балькур.
– Чтобы держать себя под контролем, – глухо ответил Селвик и принялся играть с темным треугольником курчавых волос.
– А-а…
Амели не поняла, что он имеет в виду, но ей тут же стало не до этого, потому что проворные пальцы Ричарда скользнули во влажную ждущую глубину. Боже, что же он с ней делает? То же самое, что той ночью на Сене, только сейчас она видит его лицо и ласкает обнаженное тело… Сейчас каждое прикосновение в сто раз слаще! Пальцы Ричарда ритмично задвигались, и Амели закричала.
– Черт побери! – простонал Селвик и, отстранившись, принялся расстегивать штаны.
Пуговица отлетела и рикошетом ударилась о стенку каюты. Усмехнувшись, Амели стала помогать. Узкие штанины собрались на коленях, и Ричард выругался. Наконец штаны упали на пол и, теперь полностью обнаженный, Селвик опустился на шелковое покрывало.
– Где мы остановились? – хрипло спросил он.
Амели взяла его руку и положила на курчавый треугольник. Ричард чувствовал, как закипает кровь. Можно снова начать считать по-гречески, только стоит ли? Медленно убрав руку, Селвик приложил к увлажнившемуся входу набухший пенис. Осторожность, сейчас главное осторожность и терпение.
Изогнувшись, Амели шире развела ноги. Чего же он медлит?
– Пожалуйста! – сорвалось с ее губ.
– Тебе… будет… больно, – укрощая собственную страсть, прошептал Ричард.
Головка пениса скользнула по клитору, и острые ногти Амели вонзились в сильное мужское предплечье.
– Ну пожалуйста!
Больше сдерживаться он не мог. Ричард вошел в нее и на мгновение задержался, почувствовав невидимый барьер.
– Давай остановимся? – спросил он и приготовился к отступлению.
Закусив губу, Амели покачала головой.
– Нет, – взмолилась она, – пожалуйста, нет!
Ричард не смог бы, даже если бы очень захотел. Стараясь двигаться медленно, он почувствовал, как расслабляется тело Амели. Прильнув к губам Селвика, девушка начала вращать бедрами, сначала медленно и неловко, а потом быстрее, постанывая в такт движениям. Обвив спину любовника ногами, она увлекала его в глубину, заставляя забыть об осторожности.
Ричард вошел в нее во всю длину, а Амели выгнулась и бешено закрутила бедрами. Перед глазами разрывались тысячи бриллиантовых искр, а тело содрогнулось от оргазма. Продержавшись на секунду дольше, Селвик с болезненным стоном излил семя.
Не решаясь произнести ни слова, он осторожно перевернулся, так что его возлюбленная оказалась сверху.
Как чудесно пахнет его тело, разгоряченное и такое родное! Словно боясь потерять, Амели оплела ногами обнаженные бедра Ричарда и лишь через некоторое время, успокоившись, положила голову ему на плечо.
– Ммм, – заворковала она, перебирала влажные волоски на его груди, – как хорошо.
– Ммм, – отозвался Ричард, убирая темную вьющуюся прядь, упавшую ему на лицо, – а ведь в Лондоне мне придется сдерживаться.
– Ну вот! – искренне расстроилась Амели.
– Да, пока мы не обвенчаемся официально.
– И как долго это может продлиться?
– Недели, а то и месяцы, – застонал Селвик. – Все эти свадебные приготовления… – раздраженно проговорил он.
– Черт! Тогда, может, останемся на пакетботе? – предложила девушка.
– Отличная идея!
– Думаешь, завтра будет ясно? – спросила Амели и улыбнулась, вспомнив, что в первый день знакомства задала такой же вопрос.
Ричард так и впился в нее глазами.
– Тогда путешествие может затянуться на несколько дней.
– А тебе не кажется, что мы это уже проходили? – игриво поинтересовалась прелестница.
– Хм, дай подумать… Вообще-то да, но налицо явные различия.
– Например?
– В прошлый раз, – рука Селвика скользнула по обнаженной груди девушки, – мы были одеты.
– Это единственное различие?
– Да, единственное и определяющее.
– Есть еще одно.
– По-моему, только это.
Амели покачала головой.
– Подумай.
– Не знаю, сдаюсь.
– На этот раз я тебя люблю.
Глава 41
В погожий день Онслоу-сквер казалась намного приветливее.
Точнее, могла бы казаться, если бы не жуткое похмелье, превратившее ласковые солнечные лучи в настоящую пытку для глаз. Притаившись на крыльце дома миссис Селвик-Олдерди, я нерешительно смотрела на кнопку звонка. Может, выпить еще пару таблеток «тайленола», позвонить хозяйке и, сославшись на неожиданный приступ бубонной чумы, сбежать в мою миленькую темную квартирку?
Но тогда придется ехать на метро. А вдруг меня стошнит прямо в вагоне?
Будь дело только в тошноте, я бы галопом понеслась в метро. Объемистый полосатый пакет из «Теско», в котором лежал многослойный пластиковый сверток с письмами – вот что не позволяло уйти. Я обещала миссис Селвик-Олдерли, что верну их сегодня, а слово нужно держать.
Вчера вечером… О чем я только думала? От досады страшно захотелось разбить больную голову о домофон. Хотя еще неизвестно, что сломается первым… Колин Селвик наверняка считает меня пропойцей и идиоткой. Надеюсь, я хоть песен не пела? Может, танцевала на столе? Даже вспоминать страшно… Нет, по-моему, ничего такого не было, однако для пущей уверенности лучше позвонить Пэмми. Вроде бы провалами памяти пока не страдаю… Но ведь в этом-то и вся заковырка: если память подводит, то как вспомнить, были провалы или нет? Брр!
Впрочем, и того, что я помнила, более чем достаточно. Ну зачем было хватать Колина за руку и тащить через весь зал? Мне нечего стыдиться, это все Селвик виноват. Зачем выдавать свою сестру за подружку! Справедливости ради нужно отметить, что такой вывод сделала только я… Но ведь мистер Селвик мог освободить меня от иллюзий. Неужели он испугался, что я начну вешаться ему на шею, если узнаю, что он свободен? Да, предположение неутешительное. Неужели у меня такой голодный вид?
Что ж, будем надеяться, что Колин Селвик благополучно вернулся в Селвик-Холл. Или ушел в кино, все равно куда, главное, подальше от дома номер 43 по Онслоу-сквер.
Ну все, хватит ломать голову! Отдам рукопись, попью чаю с миссис Селвик-Олдерли и вернусь домой. Ничего страшного.
Я нажала на кнопку звонка.
– Да?
– Это я, Элои…
– Поднимайся, Элоиза, – позвала миссис Селвик-Олдерли, но из домофона донеслось только: «Грр, грр, грр!»
От жуткого скрежета тут же заболела голова.
С трудом поднимаясь по крутым ступенькам, я старательно растягивала губы в улыбке, однако тут же погрустнела, увидев, кто стоит в дверях.
– Плохо себя чувствуете? – любезно поинтересовался Колин Селвик.
– С чего вы так решили? – спросила я.
Как несправедливо! Он ведь вчера тоже был в бутике, хлестал шампанское, а сегодня нет даже темных кругов под глазами. Конечно, я опередила его на целых четыре бокала, но он все равно не имеет права выглядеть таким свежим и отдохнувшим.
Озвучить свои мысли я не решалась, поэтому выплеснула раздражение, сунув Колину пластиковый сверток.
– Вот, принесла письма, как и обещала вашей тетушке.
Судя по выражению лица Селвика, тетя Арабелла не удосужилась сообщить ему о том, что я брала документы. Да, мальчик явно в замешательстве. К счастью, миссис Селвик-Олдерли появилась в дверях прежде, чем к Колину вернулся дар речи.
– Элоиза! Здравствуй, милая!
– Принесла письма, – повторила я, не придумав ничего умнее. Похоже, Колин не очень сильно злится или просто держит эмоции под контролем. – Вот, здесь все, – добавила я специально для мистера Селвика.
– Я и не сомневалась.
Хозяйка провела меня в гостиную, Колин молча шел следом. Черт, а я-то думала, он собрался на прогулку… Разве я могу свободно разговаривать с миссис Селвик-Олдерли, если племянник ходит за нами как тень? Не могу даже смотреть на него без содрогания…
В гостиной все было так же, как позавчера, вот только камин не разожгли. А на столе три чашки вместо двух. Черт, черт, черт! Усадив меня на диванчик, хозяйка опустилась рядом, а Колин устроился в обитом вощеным ситцем кресле.
– Как себя чувствует ваша сестра, – едко поинтересовалась я.
– Намного лучше, – ничуть не смутился Колин. – Похоже, все дело в сандвиче с креветками, который она съела в обед.
– О чем это вы? – взволнованно спросила миссис Селвик-Олдерли. – Серена больна?
Пока тетушка разливала чай, а я решала, какое печенье выбрать (лучше всего овсяное, без крема и шоколада), Колин подробно рассказал о случившемся.
– Ну, Элоиза, у вас появилась поклонница, – резюмировал он, вытянув длинные ноги. – Всю дорогу домой она только и делала, что пела вам дифирамбы.
Что-то здесь не так! Я подозрительно взглянула на золотого племянника.
– Элоиза, дорогая, как мило с вашей стороны! – со слезами на глазах воскликнула миссис Селвик-Олдерли. – Колин, хочешь печенье?
Мистер Селвик взял сразу три.
Раз он никуда не собирается, придется сделать вид, что его здесь нет. Отодвинув чашку, я повернулась к миссис Селвик-Олдерли, демонстративно игнорируя Колина.
– Что случилось с Ричардом и Амели после возвращения в Англию?
Тетя Арабелла задумчиво наклонила голову.
– Естественно, они поженились. По случаю их свадьбы из Франции приезжали мисс Гвен, Джейн и даже Эдуард. Венчание провел епископ Лондонский, а на торжественном приеме в Аппингтон-Холле присутствовал сам принц Уэльский!
– Развратник эдакий! – вмешался Колин. – Наверняка надеялся использовать свое droit de seigneur[31]31
Право первой ночи (фр.).
[Закрыть]!
Я пропустила его слова мимо ушей, а миссис Селвик-Олдерли выбрала другую тактику:
– Колин, милый, может, принесешь миниатюры?
Послушный племянник проворно вскочил с кресла и осторожно снял со стены две висевшие над сундуком миниатюры.
– Такими они были вскоре после свадьбы, – объявила миссис Селвик-Олдерли, а Колин придвинул свое кресло поближе к дивану. Схватившись за резную ручку, он наклонился ко мне через плечо, чтобы получше рассмотреть миниатюры. Я тут же придвинулась к хозяйке. – Это – Ричард, – представила тетя Арабелла, передавая мне портрет молодого человека в рубашке с высоким стоячим воротником и изящно повязанным кашне.
На Колина он совершенно не похож: лицо гораздо уже, скулы высокие, нос тонкий и длинный. Волосы примерно одного цвета, но у Ричарда на тон светлее, а глаза, даже на маленьком портрете, выразительно-зеленые. Что ж, наверное, за двести лет семейное сходство постепенно исчезает… Хотя вид у лорда Селвика такой же надменный, как и у его прапраправнука. Все-таки они очень похожи!
– А это Амели.
Миссис Селвик-Олдерли передала мне вторую миниатюру.
Мелкие кудри девушки делали ее похожей на Лиззи из телесериала по мотивам «Гордости и предубеждения», который недавно показывали по Би-би-си. Простое белое платье с завышенной талией, а в руках цветок, очень похожий на колокольчик, только другого цвета. Несмотря на плохое знание ботаники, я догадалась, что за цветок держит в руках миссис Селвик.
Амели, с ее мелкими кудряшками и пухлыми розовыми губами, можно было назвать скорее хорошенькой, чем красивой. Присмотревшись, я обнаружила, что она не улыбается, а скорее ухмыляется. Такие девушки таскают с кухни сладкие пирожки, а повзрослев, обыскивают кабинет Наполеона.
Портреты Ричарда и Амели лежали рядом на моих коленях. Похоже, им нравится быть вместе: Амели лукаво улыбалась молодому мужу, а взгляд Ричарда немного смягчился.
Наверное, после парижских приключений жизнь в Англии показалась ей невыносимо скучной. Может, Амели все-таки стала Розовой Гвоздикой, отобрав этот титул у Джейн? Надеюсь, много лет спустя она не упрекала Ричарда в том, что ради него пришлось отказаться от своей мечты?
– Они… были счастливы? – неуверенно спросила я.
– Хотите знать, жили ли они долго и счастливо? – уточнила миссис Селвик-Олдерли. Колин презрительно фыркнул. – Да, если две сильные личности могут быть счастливы вместе. На одном из гобеленовых кресел сохранилось пятно от кларета, который Амели вылила на голову мужу.
– Ричард пожаловался, что вино не того сорта, – добавил Колин, с аппетитом поглощая шоколадное печенье.
– Лорд Селвик должен был как следует подумать, прежде чем злить жену, – сказала я.
– Может, он сделал это специально, чтобы избавиться от плохого вина? – невинно предположил Селвик.
Что за ерунду он говорит! Ну зачем транжирить вино? Я бы ни за что не стала!
– Он мог бы просто выпить этот несчастный кларет.
– А вчера было несчастное шампанское? – сладко улыбаясь, поинтересовался Колин.
Я с преувеличенным интересом стала рассматривать блюдо с печеньем.
– Раз вы узнали все, что хотели, то, наверное, вернетесь в Штаты? – спросил Селвик.
– Конечно, нет! – возмутилась я. Ему просто не терпится от меня избавиться! – У меня еще куча вопросов. Например, о Джейн Вулистон. Она так и осталась Розовой Гвоздикой?
Я презрительно взглянула на золотого племянника. Недаром он вчера сказал: «Так вы думаете, что Розовая Гвоздика…» Начал и недоговорил. Мог бы просто сказать, что Розовая Гвоздика – Джейн, тогда бы мне не пришлось всю ночь читать письма. Но нет, разве мистер Селвик станет мне помогать?
Ничего, сегодня я выясню все до конца.
– Так это Джейн предотвратила восстание в Ирландии и помогла Веллингтону в Португалии, или под именем Розовой Гвоздики выступал кто-то еще?
– Да, это наша Джейн! – любезно подтвердил Колин.
– Что вы хотите узнать, милая? – спросила миссис Селвик-Олдерли.
В последнем письме Амели, адресованном Джейн, я нашла кое-что интересное. Не желая, чтобы талант супруга пропадал впустую, новоиспеченная миссис Селвик предлагала открыть в поместье лорда Ричарда шпионскую школу. Однако идея эта упоминалась лишь мельком и могла, как и многие другие планы Амели, так и остаться планом. Сейчас все выясним…
– А шпионскую школу они открыли?
– Послушайте, – резко выпрямившись, начал Колин, – все это очень интересно, но не вижу…
– Лучшее описание шпионской школы дано в письме Генриетты, – невозмутимо проговорила миссис Селвик-Олдерли.
– Младшей сестры Ричарда?
– Ее самой.
– Ричард разозлился и запретил отсылать это письмо. Видите ли, они с Амели держали шпионскую школу в тайне…
– Значит, оно здесь?
Наверняка здесь, в старом сундуке! Письма, которые дали мне, – лишь капля в огромном море, которое я видела два дня назад. Файлы, папки, коробки… Может, в них ничего интересного, а может…
– Вся переписка о шпионской школе до сих пор хранится в Селвик-Холле, – кивнув в сторону племянника, сказала миссис Селвик-Олдерли.
– Письма в ужасном состоянии, – встал на дыбы Колин.
– Я буду очень аккуратна! Обещаю работать в перчатках, беречь письма от попадания влаги и прямых солнечных лучей.
Да если он потребует, я готова надеть противочумный костюм, побриться налысо или станцевать у костра при полной луне. Что угодно, только бы добраться до писем! А потом можно выпросить у него право на публикацию…
– Наш архив, – Колин уронил чайную ложечку на пол, – никогда не был открыт для посторонних.
– Кажется, мы это уже обсуждали, – нахмурившись, заметила я.
Селвик криво усмехнулся.
– По-моему, это было просто письмо. Тем более что до Селвик-Холла путь неблизкий, – уже мягче проговорил он. – Вы не представляете, что такое английская провинция! Поместье в нескольких милях от станции, и никакого транспорта, не говоря уже о такси!
– Тогда вам придется остаться на ночь, – посоветовала миссис Селвик-Олдерли.
Колин смерил тетушку тяжелым взглядом.
В голубых глазах миссис Селвик-Олдерли не было ни капли раскаяния.
Я бесшумно опустила чашечку на блюдце.
– Мне так неловко вас тревожить…
– В таком случае зачем?..
– Постараюсь как можно меньше вам докучать, – зачастила я. – Развлекать меня не надо, просто покажете, какие письма я могу просмотреть, и все…
Колин презрительно хмыкнул.
В принципе мне понятен его скептицизм. Думаю, я тоже не была бы в восторге, если бы ко мне в гости набивался практически незнакомый человек.
– Обещаю убирать за собой и мыть посуду… И за вами тоже, – выложила я последний козырь.
– Вот это совершенно излишне, – сухо сказал Колин. – Я буду в Селвик-Холле в эти выходные, но у вас, наверное, уже есть планы… Давайте встретимся на следующей неделе и окончательно обо всем договоримся…
Так, от меня снова пытаются отделаться…
– Я совершенно свободна! – бодро перебила я. Надеюсь, Пэмми не обидится, если я отменю наш субботний вояж по магазинам? Думаю, нет, особенно если сказать, что сексапильный брат Серены позвал меня в гости. – Огромное спасибо за приглашение!
Вообще-то меня никто не приглашал. Это понимали все, включая Амели и Ричарда, чьи портреты по-прежнему лежали на моих коленях. Зато теперь Колину не отвертеться, а нагрубить мне при тетушке он не посмеет.
Однако я явно недооценила его изобретательность.
– Я уезжаю в Суссекс сегодня во второй половине дня. Боюсь, вы не успеете…
– Буду готова через час!
– Отлично, – расстроенно протянул Селвик и нехотя поднялся. – Тогда я пошел собираться. Значит, выезжаем в четыре, согласны?
Наверняка он надеялся, что ответ будет отрицательным.
– Да, конечно! – радостно прочирикала я и продиктовала Колину свой адрес.
Дважды! Чтобы потом не говорил, что два часа прождал меня на соседней улице.
– Отлично, – повторил Селвик, – встречаемся в четыре.
– До скорого!
Удивительно, похмелья как не бывало. Голова, конечно, болела, но мне было уже все равно.
В коридоре громко хлопнула дверь.
Да, тревожный симптом.
Миссис Селвик-Олдерли стала собирать посуду. Я бросилась помогать, но она только отмахнулась.
– Вам нужно собираться! – заявила хозяйка и, несмотря на мои протесты, повела к двери. – По возвращении жду вас в гости с подробным отчетом, – очень серьезно проговорила она.
Рассыпавшись в благодарностях, я вышла на лестницу.
– Элоиза! – позвала тетя Арабелла, и я обернулась. – Не обращайте внимания на Колина.
– Хорошо! – весело пообещала я и, помахав рукой, быстро побежала вниз по ступенькам.
«Письма! Письма! Письма!» – припевала я, чтобы поднять себе дух. Легко храбриться при миссис Селвик-Олдерли, наедине с собой гораздо страшнее… До Суссекса часа два езды: о чем мне говорить с Колином? А потом два дня и две ночи под одной крышей!
Да, выходные обещают быть интересными.
