Текст книги "Тайный дневник Розовой Гвоздики"

Автор книги: Лорен Уиллиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава 30

И, не подозревая о появлении конкуренток, Пурпурная Горечавка взлетел по ступенькам своего дома и раскрыл дверь, не дожидаясь помощи Стайлза. По дороге из Тюильри Ричард без конца вспоминал изумленное лицо Амели, когда он поцеловал ее ладонь. Настроение стремительно улучшалось, и Селвик весело засвистел, увернувшись от помоев, которые вылила со второго этажа служанка. Операция «Обольщение девицы» шла без сучка без задоринки, и, самодовольно улыбнувшись, Ричард швырнул шляпу на маленький столик.

Стоп, а где столик? Да вот он, полностью завален свертками. В коридоре картонки, коробки, сундуки…

– Мама?

Ричард моргнул раз, потом еще, но видение не исчезло.

– Привет, милый! – помахала рукой маркиза Аппингтон и снова повернулась к несчастному Стайлзу. – Так, объясняю еще раз: эти две картонки отнести в большую спальню, а сундук… – Дворецкий захрипел, как семидесятилетний старик.

– Мама?

– Что, милый? – Маркиза вручила Стайлзу еще одну картонку. – Хватит ныть! Меня не проведешь. У вас осанка тридцатилетнего.

– Ему в самом деле тридцать, – сухо отметил Ричард. – Мама, что ты здесь делаешь?

Он изо всех сил старался держать себя в руках, однако в голосе сквозило неприкрытое отчаяние. Пурпурная Горечавка снова почувствовал себя сопливым мальчишкой.

– Как же я не заметила?! – воскликнула леди, а Стайлз тут же удрал, воспользовавшись тем, что она отвлеклась. – Что за вопрос, милый? Мы приехали тебе помочь!

У Ричарда потемнело в глазах, и он тяжело опустился на огромный сундук, в который, судя по размерам, могло войти все столовое серебро, летний и зимний гардероб леди Аппингтон и пара лакеев. Хотя, быть может, это всего лишь мамина обувь.

Сначала к самым насущным вопросам.

– Что значит «мы»?

– Только что были тут… – проговорила маркиза, будто ожидая, что из сундуков появится их многочисленная родня. – Папа тоже приехал. Мы так давно не были вместе в Париже, – с тоской добавила она. – После последней поездки появился ты, милый.

– Мама, прекрати! – закричал Ричард. – Не желаю об этом слышать!

Ну за что ему такое наказание? Может, правда, что тех, кто роется в фараоновых гробницах, преследует проклятие?

Леди Аппингтон с жалостью посмотрела на сына, покрасневшего до кончиков ушей.

– Генриетта тоже здесь. Немного французского шарма ей явно не помешает. Давно замуж пора!

Маркиза хотела сказать что-то еще, но ее прервали громкие крики, ругань (монолог короля Лира в исполнении Стайлза) и визг.

– Что-то не очень похоже на Генриетту, – нахмурился Ричард.

– Конечно, не похоже! С нами приехал…

– Привет, дружище! – Обогнув гору коробок и свертков, к приятелю бросился Майлс. – За что твой дворецкий меня ненавидит?

– Ты себе льстишь – он всех ненавидит! – Ричард гневно смотрел на мать. – Кого еще вы привезли? Двоюродную тетю Георгину или дворецкого из Аппингтон-Холла?

– Страшно рад видеть тебя, приятель! – Доррингтон хлопнул Ричарда по плечу. – Хватит ворчать, пойдем. Джефф собрал для нас в гостиной чай.

Мрачнее тучи, Селвик двинулся вслед за приятелем.

Вот и Генриетта! Встав на цыпочки, она чмокнула брата в щеку.

– Прости, – прошептала она. – Знаю, мне следовало их остановить.

– Да, милая.

Ричард благодарно сжал ее плечики.

– Но мне так хотелось увидеть Париж…

– Ладно, все равно спасибо.

– Мне очень жаль!

Густо покраснев, несчастная девушка уселась за стол.

– Неужели никто не видит, что картина висит криво? – Влетев в гостиную, словно вольный ветер, маркиза Аппингтон поправила жеманно улыбающуюся пастушку Ватто, сдвинув на полсантиметра влево. – Не понимаю, как взрослые люди могут жить в таком хаосе? Под диваном грязные галстуки, пахнущие коньяком бокалы… Боже, а что это под стулом Генриетты? Неужели сыр? Мыши тоже есть?

Зашуршав юбками, Генриетта проворно пересела на диван.

Покачав головой, леди Аппингтон поправила очередную пастушку.

– После чая обязательно потолкую со служанками.

– Полагаю, ты приехала проверить, как мы с Джеффом ведем хозяйство?

– Конечно, нет! Неряхой был, неряхой и останешься! – едко ответила леди Аппингтон. – Ричард, ради Бога, сядь! У меня начинает кружиться голова, когда ты ходишь кругами. Совсем как лев в Тауэре.

Искренне сочувствуя всем живущим в неволе львам, Селвик упал на стул, который проехал по ковру добрых пять сантиметров. Бедные, целыми днями под пристальным присмотром, никакой свободы!

Свою мать Ричард очень любил и считал самой лучшей на свете. С мамой ему очень повезло, и так далее, и тому подобное. Но разве в двадцать семь лет человек не имеет права на определенную долю самостоятельности? Наверное, он единственный шпион не только во Франции, но и в Англии, России и дебрях Америки, чья мать может нагрянуть в гости без всякого предупреждения. Ну почему жизнь так несправедлива!

– Когда ты уехал, я стала думать… – начала леди Аппингтон.

– Недаром говорят, что женщины сильны задним умом, – усмехнулся отец Ричарда, устроившийся в мягком кресле.

Маркиза игриво шлепнула мужа по губам.

– Итак, – снова начала она, пристально наблюдая за мужем, – мы с отцом решили, что должны помогать тебе в трудной службе.

Селвик гневно посмотрел на отца: лорд Аппингтон сидел с отсутствующим видом. Но Ричарда не проведешь: отец уже много лет пытался «помогать» ему в заданиях. Черт, он еще хуже, чем мама! Под пристальным взглядом сына маркиз Аппингтон, член палаты лордов, владелец четырех поместий, человек в высшей степени достойный и уважаемый, не стал краснеть или нервно ерзать на стуле. Он сидел, внимательно рассматривая свой галстук.

– Должны помогать мне в службе? – повторил Ричард. – Мама…

Самое страшное уже позади, он со всем справится… И тут случилось непоправимое.

– Ричард влюбился! – завопил сидящий рядом с Джеффом Майлс.

Всех присутствующих охватил ступор. Пинчингтон-Снайп застыл с поднесенной ко рту чашкой, вид у него был весьма виноватый. Генриетта выронила надкушенную плюшку. Маркиза перестала поправлять картины, а ее супруг отвлекся от галстука.

– Влюбился, – радостно прошептала леди Аппингтон. – О Боже, Ричард!

– Черт побери, Майлс, ни в кого я…

Мама дернула его за рукав:

– Милый, как чудесно! И кто эта девушка?

– Говорю же, ни в кого я… черт!

По лицу проклятого Доррингтона расползлась кривая ухмылка.

– Все ясно, в тебя попала стрела Купидона. Знаешь, швырнув в меня подушку, ты лишний раз подтвердишь, что я прав. А ты что скажешь, Генриетта?

– Генриетта ничего не скажет, – зловеще проговорил Селвик. – Если, конечно, не хочет, чтобы ее за волосы притащили в Кале и посадили на первый же пакетбот.

Собиравшаяся было заговорить девушка испуганно закрыла рот.

А вот тяжелого, коротко стриженного Майлса в Кале не оттащишь.

– Не знаю, мне бы хотелось увидеть эту счастливицу! – объявил Доррингтон. Опустившись на одно колено, он сделал вид, что перебирает струны невидимой лютни. – У нее есть балкон, под которым можно спеть пару серенад? Ах, Амели, зачем ты так со мной…

– Не дождешься! – процедил Ричард.

– Разве можно так говорить о своей возлюбленной? – укоризненно спросил Майлс, перестав изображать трубадура.

– Я имел в виду тебя!

– Фи, как грубо!

– Хватит тебе, Майлс! – Генриетта встала ему на ногу с такой силой, что Доррингтон взвизгнул от боли. – От Ричарда ничего не добьешься, если будешь его дразнить.

Схватив за талию, Доррингтон оттащил Генриетту в сторону.

– Ну как можно быть таким правильным?

– Пожалуй, я с тобой согласна, – задумчиво сказала маркиза Аппингтон.

Пять пар глаз окинули ее удивленным взглядом. Вернее, не пять, а шесть, если считать подслушивающего у двери Стайлза.

– Дорогая, – мягко проговорил маркиз, – я знаю тебя дольше любого из присутствующих. Ты всегда казалась мне правильной, и очень не хотелось бы, чтобы спустя столько лет твой характер изменился.

– Спасибо, милый. – Леди Аппингтон послала мужу воздушный поцелуй. – Я тоже не хочу, чтобы ты менялся! Но я имела в виду предложение Майлса встретиться с этой Амели. Если пойти к ней в гости после ужина…

– Будет уже слишком поздно… – охладил ее пыл Ричард.

– Не будь смешным, – бодро ответила мать. – Мы же во Франции, а здесь нет строгих часов посещения.

Ричард умоляюще взглянул на отца.

– Ничем не могу помочь, – проговорил лорд Аппингтон, блаженно вытягивая ноги. – Я слишком давно уяснил, когда с твоей матерью можно спорить, а когда нет.

– Спасибо, дорогой, – просияла маркиза. – За это я тебя и люблю.

– Я пойду с вами, леди Аппингтон, – с воодушевлением предложил Доррингтон.

– Тебя никто не зовет! – рявкнул Ричард.

– Разве так разговаривают со старым другом?

– Хочешь сказать, с бывшим другом?

– Нечего на меня кричать, кричи на Джеффа, это он рассказал мне про Амели.

– Если Майлсу можно, то мне и подавно, – с вызовом заявила Генриетта. – Он ведь даже не член семьи. Амели будет моей сестрой, значит, я и должна с ней встретиться.

– Пока не назначили день венчания, – начал Ричард, ловко имитируя развязный акцент кокни, – позвольте вам кое-что объяснить.

– Милый, ты боишься, что мы тебя скомпрометируем? Обещаем вести себя примерно, даже папа постарается.

Наморщив нос, маркиза подмигнула мужу.

– Мама, может, на секунду перестанешь строить папе глазки и послушаешь?

– Строить папе глазки не перестану никогда, – самодовольно заявила леди Аппингтон. – Именно в этом заключается секрет счастливого брака. Я и вам всем желаю найти жен, с которыми захотите флиртовать до глубокой старости.

Маркиз и маркиза Аппингтон обменялись взглядами, которые иначе как влюбленными и назвать было нельзя.

– Хорошо, что мы с тобой получились нормальными, правда? – прошептала Генриетта, прильнув к уху брата.

– Я еще тебя не простил, – напомнил Ричард.

– Но обязательно простишь! – беспечно сказала девушка, звонко целуя его в щеку. – Я ведь твоя любимая сестренка, помнишь? Кроме того, – Генриетта огляделась по сторонам, – тебе понадобится помощь, чтобы справиться со всеми ними.

– Все-таки надеешься пойти в гости?

Сестра с жалостью посмотрела брата. Мол, можешь обманывать себя, сколько хочешь.

Уж слишком она умна для своих девятнадцати лет!

Глава 31

– Где она? Где эта маленькая стерва? – Красный от гнева Жорж Марстон ворвался в столовую, когда Балькуры только сели ужинать. Разъяренные глаза так и впились в Амели. – Ты! – заревел он, бросаясь к столу.

– Сэр! – бесстрашно выпалила мисс Гвен, и от удивления Марстон так и прирос к месту. – Будьте любезны объяснить, в чем причина вашего вторжения.

– В ней! – зарычал Марстон. Казалось, изо рта сейчас пойдет пена, как у бешеной собаки. – В этой девке!

– Девушке, – строго поправила мисс Гвен.

– Ну да, в девке! У-у-у, стерва!

Жорж оскалился, и Амели страшно захотелось поужинать в своей комнате, предварительно закрыв дверь на замок. Мисс Балькур задрожала, вспомнив грубую силу его рук. Нет, больше он до нее не дотронется! Пусть только попробует: она разобьет бокал о его голову, выберет осколок поострее и изрежет все лицо. А можно отдавить пару пальцев. Но для этого нужно, чтобы он подошел поближе.

– Нет, мистер Марстон, – обреченно вздохнула мисс Гвен. – Не девка, а девушка или мисс Балькур. Неужели в семье отца вас не учили хорошим манерам? Или несколько лет в армии свели на нет способность красиво и правильно выражаться? Напоминаю: обращаясь к малознакомым людям, тем более к дамам, следует избегать грубых, простонародных и фамильярных выражений.

– Грубых и фамильярных, – машинально повторил Жорж, меняясь в лице. Амели показалось, что ему сейчас не до политеса. – А кто сломал мне нос и палец на ноге? Красавица, за тобой должок!

Толстый палец нацелился на Амели.

Она вскочила.

– Вы пытались меня обесчестить, так что сальдо явно не в вашу пользу! Немедленно покиньте мой дом!

– Кажется, мне пора, – пробормотал Эдуард, тяжело поднимаясь со стула.

– Сидеть! – скомандовала мисс Гвен, и Балькур послушно сел.

Марстон, как ни странно, тоже.

– Всегда умела обращаться с собаками, – самодовольно проговорила компаньонка и, увидев, что Жорж снова поднялся, покачала головой. – Некоторые особи с трудом поддаются дрессировке.

Марстон двинулся к Амели.

– Говоришь, это твой дом? Нет, милая, это дом твоего братца, и он сделает так, как хочу я, иначе хуже будет…

– М-м-м… – испуганно промычал Эдуард.

Из-за стола ему выйти помешали, и он попытался сползти под стол.

– Почему бы вам не присесть, мистер Марстон? Уверена, мы обо всем договоримся, – предложила Джейн.

Но Жорж уже выбрал себе жертву, а на мисс Вулистон обращал не больше внимания, чем на бронзовые подсвечники или застывших у буфета лакеев. Интересно, думала Амели, если он на нее бросится, эти безмолвные призраки в белых париках хоть попробуют ее защитить?

– Очень рада, что вы зашли, мистер Марстон, – чуть громче сказала Джейн. Боже, о чем она? Как ни старалась, Амели ее радости не разделяла. – Давно хотела поговорить с вами о чае и индийском муслине…

Марстон замер всего в двух стульях от мисс Балькур, выпучив глаза, словно собака, хозяин которой слишком сильно натянул поводок.

– О чае? – хрипло каркнул Жорж.

– Ну да, и об индийском муслине, – напомнила Джейн, и Амели показалось, что в серых глазах кузины зажглись веселые искорки. – Подскажите, властям известно о вашей коммерческой деятельности?

Вот она, настоящая английская леди: холодная, неприступная и бьет без промаха.

Словно стеклышки калейдоскопа, странные события последних дней наконец сложились в единое целое. Значит, это был чай, а не порох для Пурпурной Горечавки! Теперь ясно, кто замазал грязью стеклянную дверь в восточном крыле и зачем повесили дополнительные гобелены. Джейн права, а вот Марстон явно напуган. Дура, какая же она дура! Эдуард и Жорж Марстон занимались вовсе не шпионажем в пользу Англии, а контрабандой!

Бешеные глаза Жоржа заметались по столовой и остановились на вылезшем из-под стола Эдуарде. Позеленев от страха, Балькур покачал головой.

– А… раненый? – неожиданно для себя самой спросила Амели.

– Это офицер таможни по имени Пьер Ларок, – пояснила Джейн, не сводя глаз с красивого лица Жоржа. – Мистер Марстон, сколько вы ему заплатили, чтобы он забыл о том маленьком происшествии?

– Понятия не имею, о чем вы! – зарычал Марстон, наступая на мисс Вулистон.

– Неужели? И мой кузен, кажется, тоже, – тихо проговорила Джейн, взглянув на Эдуарда, который трясся, как желе. – Что ж, наверное, ничего не остается, кроме как обратиться к знающим людям, – вздохнула она. – Думаю, месье Фуше или месье Деларош объяснят, откуда в зале для танцев английский чай.

Жорж нервно потер кончик сломанного носа:

– Вы не посмеете!

– Боюсь, мистер Марстон, вы не в том положении, чтобы ставить условия.

– Вы ничего не докажете! – бушевал Жорж. – Зал для танцев давно пуст, так что все это – ваши домыслы!

– Вы снова ошиблись, – мягко улыбнулась Джейн, завладевшая вниманием всех присутствующих. – Доказательства есть: ваши письма и расчеты. Я нашла их в глобусе, который стоит в кабинете моего кузена. У вас очень характерный почерк, мистер Марстон.

Огромные кулаки угрожающе зашевелились, однако мисс Вулистон оказалась не из пугливых.

– Еще раз прикоснетесь к мисс Балькур, – с ледяным спокойствием проговорила она, – и ваши письма лягут на стол господина Фуше. Так что советую держать эмоции под контролем.

Аплодисменты мисс Гвен эхом разнеслись по всей столовой. А потом началось невообразимое. Глухо зарычав, Марстон бросился на Эдуарда. Балькур завизжал, умоляя пощадить, но сильные пальцы уже смыкались вокруг его горла… Визг перешел в хрип. Амели бросилась обнимать Джейн, лакеи поспешно ретировались, а мисс Гвен ударила Марстона половником по голове, назвав сыном бешеной собаки.

И тут на сцене появился дворецкий:

– Кхм-кхм!

Кашлять пришлось долго, так что скорее всего дворецкий повредил голосовые связки. Но своего он добился: мисс Гвен застыла с занесенным над головой Жоржа половником, Марстон перестал душить Эдуарда, который с выпученными от ужаса глазами был похож на морского окуня.

Теоретически лежащая на серебряном подносе карточка предназначалась для месье Балькура, но мисс Гвен схватила ее первой.

– Лорд и леди Аппингтон желают засвидетельствовать вам свое почтение! – нараспев произнес дворецкий, упиваясь живой картиной, которую составляли хозяин, Марстон и английская леди.

– Проводите их в Зеленый салон, – велела компаньонка, видя, что от Эдуарда толку ждать не приходится. – А вы, – еще один профилактический удар половником, – сейчас же прекратите душить мистера Балькура и убирайтесь!

Марстон послушался. Бросив уничтожающий взгляд на Джейн и Амели, он гордо прошествовал вслед за дворецким.

– Надеюсь, он не встретит Аппингтонов, – проговорила мисс Гвен, опуская погнувшийся половник в супницу.

Аппингтоны. Фамилия знакомая, но Амели все еще находилась под впечатлением от встречи с Марстоном, чтобы как следует все обдумать.

– Когда ты узнала, что они контрабандисты? – шепотом спросила она у Джейн.

– Вчера вечером, – отозвалась кузина. – Сегодня утром хотела рассказать, но… Кстати, почему мы шепчемся?

– Не знаю, – пожала плечами Амели. – Как-то само собой вышло.

– Пойдемте, девочки, – позвала мисс Гвен. – Мы ведь не хотим заставлять гостей ждать.

– Удивительно, что ты воспринимаешь все так спокойно, – прошептала мисс Вулистон, когда они с кузиной появились на пороге Зеленого салона.

– Ну, немного волновалась, но ты со всем прекрасно справилась.

Джейн смущенно покачала головой.

– Ты имеешь в виду Марстона? А я, – дворецкий широко распахнул двери Зеленого салона, – лорда Ричарда, – тихо закончила она.

Амели раскрыла рот, не в силах вымолвить ни слова.

Лорд Ричард Селвик стоял, небрежно облокотившись на футляр для мумии. Увидев Амели, он улыбнулся так обворожительно, что в животе у нее образовался комок, а по спине поползли мурашки.

Эти красивые яркие губы вчера отвечали страстью на ее поцелуи, а сильные руки, сейчас игравшие с моноклем, гладили лицо, ласкали грудь, бедра… Мисс Балькур почувствовала, что краснеет.

Аппингтон! Если бы не гости, она ударила бы себя кулаком по лбу. Вот что получается, если вместо книги пэров читать греческих классиков! Хорошо хоть мисс Гвен напомнила, что Селвики носят титул маркизов Аппингтон.

Невысокая изящная женщина в сине-зеленом платье с любопытством заглядывала в погребальные урны, невзирая на протесты молодой темноволосой девушки.

– Мама, неужели тебе действительно интересно, что там внутри?

Тут гостьи увидели Джейн и Амели. Закрыв урну крышкой, незнакомая женщина выступила вперед и улыбнулась обаятельной улыбкой Ричарда.

– Надеюсь, мы не помешали? Мне так хотелось познакомиться с подругой нашего дорогого мальчика! Вы, должно быть… мисс Балькур?

Высокая брюнетка приветливо замахала рукой:

– Раз уж мы начали знакомиться, то я Генриетта, младшая сестра. Ричард вам обо мне рассказывал?

Стоящий рядом блондин в мятом галстуке устало закатил глаза.

– Уверен, Ричард рассказывал вам обо мне, – жеманно улыбнулся он, копируя Генриетту. – Я его лучший друг, Майлс.

Карие глаза Генриетты потемнели от гнева:

– Зачем демонстрировать свою глупость, да еще на людях.

– Генриетта, первый пакетбот в Дувр, – мрачно предупредил Ричард.

Сестрица обиженно замолчала, даже не ответила, когда Майлс показал ей язык.

– Обычно они ведут себя прилично, – извиняющимся голосом проговорила леди Аппингтон.

Бам! Бам! Бам!

– Молодой человек! – рявкнула мисс Гвен, облокотившись на зонт, которым только что стучала по полу. – Сейчас же уберите язык!

Язык Майлса исчез со скоростью отступающей за крепостные ворота армии.

– Здорово! – восхищенно пробормотала леди Аппингтон, похлопав мисс Гвен по костлявому плечу. – Пожалуйста, научите меня, а для начала давайте познакомимся.

Крайне недовольная поведением гостей, мисс Гвен представила маркизе Аппингтон сначала себя, потом Амели, Джейн и Эдуарда, по-прежнему напоминавшего морского окуня.

Не обращая внимания на неодобрение, волнами исходящее от мисс Гвен, маркиза тепло улыбнулась Амели.

– А вам я так и не представилась, верно? Я леди Аппингтон, а это, – унизанные изумрудами пальцы метнулись в сторону красивого седого мужчины, – мой муж лорд Аппингтон. Генриетту вы уже знаете, а невоспитанный молодой человек с нечесаными волосами… – Майлс тут же пригладил волосы, а Генриетта усмехнулась, – …достопочтенный Майлс Доррингтон. Так, с Ричардом вы знакомы… Никого не забыла?

Уже знакомая Амели Генриетта обняла мать за плечи:

– Ты забыла Джеффа.

– Джефф, дорогой мой, – закричала леди Аппингтон, протягивая руки к спокойному молодому человеку, стоящему рядом с Ричардом, – не обижайся!

– Это уже не в первый раз, он привык, – пояснила Амели мисс Селвик.

– Зачем ты так? – расстроенно спросила маркиза. – Просто Джефф не поднимает столько шума, вот я и забыла, что он здесь.

– Это был комплимент? – спросил у Джеффа Майлс.

– Милая, надеюсь, мы не слишком вас напугали, – вздохнула мать Ричарда, обращаясь к мисс Балькур.

Амели, совершенно подавленная бурлящей энергией семейства Аппингтонов, могла только улыбаться. Хорошо, что маркиза такая дружелюбная и разговорчивая! Это спасает от необходимости общаться с ее сыном. Вежливо кивая леди Аппингтон и Генриетте, Амели сделала вид, что вообще не замечает Ричарда. Ну, почти не замечает. Чем больше она запрещала себе на него смотреть, тем сильнее хотелось.

Как же себя вести? Может, закатить скандал? Нет, Селвик сразу всполошится и может догадаться, что она знает о его двойной жизни. Да, одно дело составить план, и совсем другое – претворить его в жизнь, особенно в присутствии Ричарда. Отомстить нужно, тем более он это заслужил, и все же, ловя тайком брошенную улыбку, Амели сгорала от желания улыбнуться в ответ.

Вообще-то идея неплохая: нужно втереться в доверие, усыпить бдительность, а потом взять и отомстить. Она разобьет ему сердце и перехватит швейцарское золото.

После длительной перебранки с дочерью леди Аппингтон наконец представила Амели Джеффри, второго виконта Пинчингтона, восьмого барона Снайпа.

– Как много титулов у нашего маленького Джеффа, – вздохнул Майлс и поднялся на цыпочки, чтобы продемонстрировать пятисантиметровое превосходство над виконтом.

– А вот нашего Майлса мозгами явно обделили, хотя рост гренадерский, – добродушно парировала Генриетта.

– А кто кого обыграл в шашки на прошлой неделе?

– А кто коварно толкнул доску, изменив положение фигур?

– Не понимаю, о чем ты, – невинно захлопал глазами Доррингтон. – Ни за что не опустился бы так низко.

– Вот наш Ричард никогда не жульничает в шашки, – шепнула леди Аппингтон, обращаясь к Амели.

– Нет, только в крокет, – саркастически заметил Майлс. – Или мяч сам сбивает воротца?

– Ты злишься, потому что в прошлый раз я послал мяч в малинник, – раздраженно сказал Селвик, подходя к матери и сестре.

– Я порвал свои любимые брюки!

– Так вот почему ты перестал их носить! – воскликнула мисс Селвик.

– А ты думала, у Майлса вдруг появился вкус? – усмехнулся Ричард.

– Не знаю, зачем я общаюсь с этой семьей, – сообщил Доррингтон Амели и Джейн.

– Потому что мы тебя кормим, – пояснила Генриетта.

– Спасибо, милая. – Майлс взъерошил темные волосы девушки. – Сам бы я не догадался.

– Он как бродячий пес, который идет за тобой до дома, – с воодушевлением продолжала Генриетта. – Ты поишь его молоком, а он царапается в кухонную дверь и смотрит на тебя большими грустными глазами…

– Довольно! – рявкнул Доррингтон.

– Не беспокойтесь, у нас не вся семья ненормальная, – тихо сказал Селвик. – Только половина. Мой брат Чарлз, например, совсем другой: очень правильный и серьезный. Хотя Майлс не в счет, он нам вообще не родственник.

– Внучатый племянник троюродного дяди! – возмутился Доррингтон.

– В общем, ближе не бывает, – съязвил Ричард, не сводя глаз с Амели. – Мисс Балькур, надеюсь, вы приятно провели вечер?

До ужина Амели валялась в своей комнате, раздумывая, опустить ли Селвика в чан с горячим маслом или посадить на кол.

– Да, конечно! – спохватилась мисс Балькур. Она же решила с ним флиртовать. – Огромное спасибо за приглашение в Тюильри! Мне так понравилась ваша коллекция!

– Вы любите древнеегипетское искусство? – вмешалась леди Аппингтон, многозначительно глядя на Ричарда. – Как мило! Пожалуйста, расскажите о себе…

Через две минуты маркиза уже знала, что Амели родилась во Франции, воспитывалась в Шропшире и терпеть не может репу. Ричард с ужасом слушал, как мама, разобравшись с литературными пристрастиями Амели, переходит на политику. Еще бы размер обуви спросила! К счастью, вмешалась Генриетта:

– Мама уже рассказала вам, как Ричард пытался пробить киркой пол веранды?

Благодарность Ричарда тут же улетучилась. Судя по виду Майлса, он тоже готов поделиться детскими или юношескими воспоминаниями. В салоне становится нечем дышать!

– Мисс Балькур, – начал Селвик, прерывая весьма содержательный рассказ матери о том, как он, упражняясь в фехтовании, ранил садовника, – мне очень понравились статуи в вашем саду. Не соблаговолите мне их показать?

От такого предложения у Амели мурашки поползли по коже. Здравый смысл подсказывал, что нужно ответить отказом. Хотя одних их вряд ли отпустят, а упускать такую возможность привести в исполнение свой план просто нельзя.

– Да, с удовольствием! – после минутного колебания ответила Амели.

– …кровь лилась рекой! Что ты сказал, милый?

– Я пригласил мисс Балькур прогуляться в саду, и она любезно согласилась. Кстати, хочу уточнить, что садовник всего лишь оцарапал руку.

– Прогуляться в саду? Как мило! То есть вас должен кто-то сопровождать. Генриетта, дорогая, почему бы тебе не пойти с ними?

– Как я могу быть компаньонкой, мне же всего девятнадцать? – запротестовала девушка.

Нетерпеливо притопывая, маркиза что-то зашептала дочери на ухо.

– Ну ладно, – согласилась Генриетта.

– Пойдемте? – хрипло предложил Ричард, протянув Амели руку.

Едва закрылась стеклянная дверь, брат и сестра многозначительно переглянулись.

Широко зевнув, Генриетта упала на стоявшую на веранде скамейку.

– Я так устала! Если не возражаете, я тихонько посижу здесь, посмотрю на звезды…

– Спасибо, – беззвучно прошептал Ричард.

Крепко прижав к себе руку Амели, Селвик спустился с ней по каменным ступенькам в залитый лунным светом сад.