Текст книги "Тайный дневник Розовой Гвоздики"

Автор книги: Лорен Уиллиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава 38

– Мама? – пролепетал Ричард.

Боже, Деларош еще не начал его пытать, а у него уже галлюцинации. Но ведь это действительно его мать, а рядом с ней… Неужели Амели?

Селвик растерянно захлопал глазами. Но ведь это правда она, причем с голой грудью!

– Только попробуйте пошевелиться! – прошипела Гастону леди Аппингтон, а мисс Балькур бросилась к Ричарду. Трое часовых: высокий, низенький и чернявый – протиснулись в камеру, но замерли, увидев пистолет.

– Он ничего тебе не сделал? – испуганно спросила Амели и тут же попыталась развязать Ричарду руки. – Крови вроде бы не видно…

Сосредоточившись на сложных узлах, она старалась не смотреть на «железную деву», раскрывшую свои страшные объятия. Грязная солома колола босые ноги, а в воздухе пахло чем-то таким, что желудок болезненно сжался. Наверное, так пахнет страх. Амели с остервенением впилась в веревки.

Тем временем маркиза подошла к Деларошу со спины, чтобы видеть и его, и стражников.

– А ну-ка бросьте мушкеты, живо! – скомандовала леди Аппингтон.

Часовые тут же послушались.

Мать Ричарда удовлетворенно кивнула.

– Малейшее движение, и я пристрелю месье Делароша. Ясно?

Стражники недовольно заворчали.

– Молчать! – рявкнула маркиза и так угрожающе взмахнула пистолетом, что замминистра полиции вздрогнул. – Перестаньте трястись! Без надобности стрелять не стану.

Насколько помнил Ричард, мама никогда не прикасалась к огнестрельному оружию, но кто знает, чем женщины занимаются в свободное время… Даже подумать страшно… А еще страшнее кинжал, который, задрав юбку, вытащила Амели.

– Узлы слишком тугие, – пояснила она, перехватив его испуганный взгляд. – Не могу развязать.

– Как, ради всего святого, вы сюда попали? – негромко спросил Ричард, стараясь не смотреть на лезвие, мелькавшее рядом с его венами.

Один узел срезан, и путы немного ослабли.

– Потом объясню, – прошипела мисс Балькур, с беспокойством глядя на охранников.

Когда же подействует снотворное? Джейн всыпала в бутылку десять пакетиков белого порошка, пообещав, что этого достаточно, чтобы усыпить слона на целую неделю. Голиаф очень похож на слона, но ни он, ни Давид не проявляют ни малейших признаков сонливости. Леди Аппингтон не сможет бесконечно контролировать четверых мужчин. Может, Джейн с дозой напутала? Вообще-то Давид зевал, однако он зевал и раньше, что неудивительно, если вспомнить, который час. Голиаф тоже казался вялым, но, может, он просто испугался пистолета леди Аппингтон?

– Ой! – взвизгнул Ричард.

– Прости, – пробормотала Амели, снова сосредоточиваясь на веревках.

Дело пошло быстрее, и, поднатужившись, лорд Селвик высвободил руки.

Опустившись на колени, Амели стала перерезать путы, связывающие ноги Ричарда. Она торопилась недаром: уж слишком ей не нравился взгляд Рогатки и незаметные движения Делароша в сторону двойного топора…

– Давай я сам! – решительно проговорил Ричард.

Глядя на маму, контролирующую четверых мужчин и ловко орудующую кинжалом Амели, он чувствовал себя не в своей тарелке… Майлс его засмеет. Боже, ему теперь не в мужской клуб нужно ходить, а примкнуть к подружкам Генриетты, если его примут… Черт побери, маме нравится тыкать Делароша меж ребер.

– Стой! – закричала маркиза, увидев, что Давид сделал шаг в сторону, прямо к брошенным на пол мушкетам. Но в полуметре от заветной кучки стражник остановился.

– Спать хочется, – сказал он, зевнув, и тяжело опустился на пол.

Ричард распутывал сложные узлы и с наслаждением вздохнул, почувствовав, что путы ослабились. Почти свободен!

Бам!

Пыль и солома разлетелись по камере, когда Голиаф, словно куль с мукой, повалился на пол. Сладко зевнув, Давид облокотился на тело товарища и захрапел. Повернув голову, Деларош в немом изумлении взирал на своих подчиненных. Довольная леди Аппингтон смотрела на обезвреженных мужчин, совершенно забыв о пистолете…

Такого шанса Рогатка упустить просто не мог. Вложив в порыв всю свою энергию, он выбил пистолет из руки маркизы и, схватив за запястья, повалил ее на пол. Пистолет полетел по усыпанным соломой плитам.

Выронив кинжал, Амели бросилась за ним, то же самое сделал и Деларош. Запутавшись в юбке, мисс Балькур опоздала на долю секунды и вытянутая рука схватила лишь горсть соломы. Больно и очень обидно… Дыхание сбилось, и мисс Балькур набрала в легкие побольше кислорода… А вот выдохнуть не успела, потому что дуло пистолета смотрело прямо на нее…

Встав на четвереньки, Амели попыталась отползти назад, однако криво ухмыляющийся Деларош не отступал ни на шаг.

Амели вскочила на ноги и чуть не наткнулась на пистолет. За спиной месье Гастона дрались Рогатка и леди Аппингтон, но девушке было не до них – серебряное дуло прижалось к самому сердцу… Где-то рядом схвативший кинжал Ричард обрывал с ног последние путы.

– Ну, мадемуазель Балькур, – делая шаг вперед, промурлыкал Деларош, – вы прекрасно сыграли свою роль.

Глаза Амели были прикованы к пистолету, и замминистра полиции упивался ее страхом.

– Вы превратились… Как говорят на вашем варварском языке? Ах да, вспомнил, в досадную помеху. Но, думается мне, ненадолго.

Амели остановилась, а на лице Гастона заиграла довольная улыбка. Посмотрев назад, мисс Балькур с ужасом поняла, что отступает прямо к «железной деве». Осталось всего несколько шагов… Как же так? Он этого не сделает… Нет!

– Ты дьявол! – прошелестела она.

– Как вам будет угодно, мисс, – ухмыльнулся Деларош. – А теперь пожалуйте сюда! – Он радушно махнул пистолетом.

Охваченная леденящим душу ужасом, Амели огляделась по сторонам. Справа крышка от «железной девы», значит, путь закрыт, а слева… С губ сорвался сдавленный всхлип, когда Амели увидела приготовившегося к атаке Ричарда. Молниеносный прыжок, и он заслонил ее собой. С левой ноги все еще свисал обрубок веревки.

– Повеселились и хватит! – процедил Селвик, размахивая кинжалом. – Извольте сражаться, как подобает мужчине!

– Ричард, – прошептала Амели, – у него пистолет.

– Мама, – не сводя глаз с противника, позвал почтительный сын, – эта рухлядь заряжена?

– Милый, я… – Рогатка попытался заткнуть маркизе рот, но она ткнула его локтем в живот, – я не знаю!

– Чудесно.

Селвик обошел вокруг Делароша, чтобы максимально отдалиться от «железной девы». Кто знает, мама вполне могла решиться на штурм подземных казематов с незаряженным пистолетом в руках.

– Есть только один способ узнать, – захихикал замминистра полиции, целясь Ричарду в сердце. – До встречи в аду, Сельвик!

Амели ударила Гастона по руке, пистолет выстрелил, но вместо Ричарда пострадала каменная стена. «Значит, все-таки заряжен», – подумал сжавшийся в комок Селвик. Отдача была такой сильной, что, пошатнувшись, Деларош отступил на несколько шагов. Из серебряного дула повалил густой едкий дым.

Долю секунды Гастон испуганно смотрел на дымящийся пистолет, потом швырнул его на пол и бросился за топором.

– Ричард! – закричала мисс Балькур и сняла со стены палаш, висевший над ухмыляющимися черепами.

Меч оказался неожиданно тяжелым, и Амели чуть не села.

Подоспевший Селвик забрал у нее палаш в тот самый момент, как Деларош схватил с бархатной подставки обоюдоострый топор.

– Вот, возьми. – Ричард вручил ей кинжал. – Помоги маме.

Неистово вращая топором, Деларош бросился на противника, Селвик легко увернулся, и двойные лезвия ударились о каменную стену, высекая искры. Ричард попробовал держать палаш наподобие шпаги, но запястье тут же заныло. Черт побери, его даже двумя руками не поднимешь! В фехтовальной академии Анжело не учили обращаться с палашами. Наверное, на таких мечах дрались его предки при Азенкуре[30]30
  Азенкур – селение около 60 км южнее Кале (Франция), близ которого во время Столетней войны (1337–1453) войска английского короля Генриха V 25 октября 1415 года разгромили французские войска под командованием коннетабля Ш. Д’Альбре.


[Закрыть].

Возможно, палаш подходит дородному варвару в тяжеленных доспехах, разъезжающему на крепкой лошади, а вот цивилизованному джентльмену из девятнадцатого века приятнее использовать изящную тонкую шпагу. Дьявол! Сделав неловкий выпад, Ричард промахнулся почти на полметра.

Бам! Топор ударил по палашу, отколов кусочек от лезвия. У Селвика затряслись руки.

Кто мог ожидать от тщедушного Делароша такой прыти?

Ричард отступил, пытаясь вспомнить то, что в детстве читал о военном искусстве Средних веков. Кажется, удар нужно наносить сверху вниз, а меч держать горизонтально… Да, негусто…

Деларош вновь закрутил топором, и двойные лезвия едва не задели живот Селвика. Вложив в выпад всю силу, месье Гастон пошатнулся.

Привыкнув к тяжести палаша, Ричард снова бросился на Делароша, пытаясь сбить его с ног. Увы, удар оказался неточным, но гораздо более уверенным, и противник отступил, опустив руку с топором. Тонкие губы Селвика скривились в усмешке.

Заткнув уши, чтобы не слышать звон металла, Амели бросилась на помощь леди Аппингтон. Драка была в самом разгаре. Грязную косынку давно сорвали с головы, патлы растрепались, под левым глазом багровел синяк, зато пыла и страсти маркизе хватало с избытком. Словно разъяренная фурия, она колотила Рогатку по икрам. Не обращая внимания на текущую по щекам кровь, стражник пытался схватить женщину за руки.

– Отпусти меня, ты, подонок! – стонала леди Аппингтон. – Неужели твоя мать, – сильный удар в промежность, – не учила тебя хорошим манерам?

– Оставь мою мать в покое, английская ведьма! – зарычал Рогатка, хватая леди Аппингтон за горло.

Маркиза захрипела.

– Не-е-е-ет! – закричала Амели, бросаясь на стражника.

Кинжал полоснул по рукаву мундира, сильно царапнув предплечье. Застонав от боли, охранник выпустил леди Аппингтон, которая, задыхаясь, скрючилась на полу, и бросился на девушку. Амели тупо смотрела на потемневшее от крови лезвие. Боже, она ранила человека… И при малейшей провокации со стороны Рогатки сделает это снова!

Быстрее молнии леди Аппингтон схватила один из лежащих на полу мушкетов.

– Еще хочешь? – завизжала Амели, взглянув на перекошенное лицо Рогатки.

Однако второй удар не понадобился – подоспевшая маркиза ударила стражника деревянным прикладом мушкета по голове. Рогатка упал как подкошенный.

– Ха! – самодовольно усмехнулась леди Аппингтон. – Давно пора.

Заваленная телами пыточная для особо опасных преступников напоминала последнюю сцену из «Гамлета». В самом центре камеры продолжали сражаться Деларош и Ричард. Боже, да этот палаш выковали задолго до рождения Шекспира! Ну и дуэль, смех один… Ни грациозных выпадов, ни молниеносных уверток, ни стремительной работы ног! Вместо этого противники неуклюже покачивались из стороны в сторону, увлекаемые весом оружия. Селвик чуть заметно прихрамывал – топор Гастона оцарапал ему колено, а сам Деларош оберегал левую руку, поврежденную сильным ударом палаша.

– Нужно их остановить! – прошептала Амели, когда двойные лезвия топора чуть не задели руку Ричарда.

Густо покраснев, леди Аппингтон с гордостью посмотрела на сына.

– Не стоит, милая. Сами разберутся.

Гастон сделал глубокий выпад, а Ричард тут же отдернул палаш.

– Ну-ну! – недовольно проговорил молодой лорд. – Как невежливо!

– Хватит меня поучать, Сельвик! – прорычал Деларош.

– Ну, судя по тому, как вы обращаетесь с дамами, пара уроков этикета вам не помешает.

Глухо зарычав, Деларош снова бросился на Ричарда.

– Урок первый, – объявил тот, пробивая оборону месье Гастона. – Начнем с обсуждения условий капитуляции.

Тяжелый палаш ударил по рукояти топора, чуть не выбив его из рук Делароша.

Замминистра сделал шаг назад.

– Бросайте топор, Гастон! – скомандовал Ричард. – В следующий раз я точно не промахнусь!

– Надменный англичанишка! – с ненавистью произнес Деларош, бросаясь к двери.

Селвик, швырнув тяжелый палаш на пол, кинулся следом.

– Стража! – завопил Гастон.

Впрочем, из разверстого рта донеслось лишь сдавленное «Стра…», потому что, запнувшись о брошенный кем-то мушкет, Деларош растянулся на грязных плитах пола. Ричард едва успел затормозить, чтобы не упасть сверху. Решив не упускать такого шанса, Амели схватила первый попавшийся под руку предмет – а им оказалось ведро леди Аппингтон – и опрокинула на Гастона в тот самый момент, когда он раскрыл рот, чтобы закричать снова. Поток грязной воды превратил крик в бессвязное бормотание. Последней на голову замминистра упала мокрая тряпка.

– Быстрее! – скомандовала маркиза и, проворно схватив тряпку, засунула Деларошу в рот, на случай, если тот снова решит позвать на помощь.

Амели связала ему ноги, а Ричард занялся беспокойно молотящими руками. С перевязанными конечностями, выпученными от страха глазами и грязной тряпкой во рту француз напоминал недокормленного молочного поросенка.

– Давайте засунем его в «железную деву»! – предложила мстительная маркиза.

Бам! Голова Делароша упала на подбородок – это Ричард ударил его дулом мушкета. Схватив одной рукой мать, другой Амели, Селвик поволок обеих к двери.

– Уходим, немедленно!

Дамы и не думали возражать.

Глава 39

Небольшая группа, собравшаяся во дворе Отеля де Балькур, словно излучала нетерпение. Им заразились даже запряженные в черный экипаж лошади, нервно потряхивающие шоколадными гривами. Когда в приоткрытые ворота шмыгнули три оборванные фигурки, ночную тишину огласили ликующие крики.

– Все получилось! Ура! Я знала, что будет именно так, я верила! – радовалась Генриетта, бросаясь на шею матери и брату.

– Что же вы так долго? – дрожащим голосом спросил Майлс, хлопая приятеля по спине.

Укрывшись за спиной леди Аппингтон, Амели наблюдала, как ликует семья Ричарда. Ни на секунду не умолкающая Генриетта следовала за братом, словно тень. Джефф только качал головой и бормотал: «Слава Богу! Слава Богу!» Доррингтон скакал возле друга, словно верный охотничий пес, а лорд Аппингтон так торжественно пожал сыну руку, что у всех собравшихся на глаза навернулись слезы. Даже мисс Гвен, отбросив чопорность, заявила, что страшно рада видеть их живыми и здоровыми.

Радовались все, кроме Амели, которой хотелось только опуститься на грязные каменные плиты и закрыть глаза. Сколько всего случилось за одну ночь: тягостное ожидание операции по перехвату золота, столкновение с Ричардом, рейд в министерство полиции и, наконец, бег по ночному Парижу. Боже, они неслись как зайцы, не решаясь оглянуться и опасаясь каждого шороха. Амели чувствовала, что еще немного, и ноги перестанут ее держать.

Что же она не радуется? Ричард в безопасности! Ура! Но это самое «ура» звучит как-то неубедительно… Амели, конечно, спасла Селвика, но ведь по ее вине он подверг себя смертельной опасности. Как он, наверное, ее презирает! По дороге домой Ричард не сказал ни слова, что, впрочем, неудивительно, ибо леди Аппингтон болтала за троих.

О каком доверии теперь может идти речь? Из-за нее, Амели Балькур, закончилась блестящая карьера Пурпурной Горечавки.

По-другому и быть не может, ведь не только Деларош, но и пятнадцать (!) солдат видели, как Ричард собственноручно сорвал с себя маску. К утру новость облетит весь Париж, а к полудню появится на страницах лондонских газет. Во Францию Ричард уже не вернется. Ричарда Селвика спасти удалось, а вот Пурпурная Горечавка погиб. Деларош может гордиться собой!

Мисс Балькур хотелось доползти до своей комнаты, накрыться с головой одеялом и спрятаться.

– Амели! – заверещала Генриетта, хватая подругу за руку. – Ты настоящая героиня! Расскажи про пыточную, пожалуйста…

– Ну, все пыточные одинаковы, – фыркнула мисс Гвен.

Генриетта и ухом не повела.

– Там правда ужасно?

Амели их едва слышала, потому что поймала еще один непонятный, брошенный украдкой взгляд Селвика. По пути к Отелю де Балькур таких взглядов было немало. Взгляды вместо слов, что же они значат?

– Ужасно, – рассеянно кивнула Амели.

Ну зачем он тянет? Закричал бы на нее, и дело с концом. Сказал бы, что ненавидит ее, что она сломала ему жизнь…

– Ух, здорово! При случае расскажешь поподробнее. А сейчас… – Генриетта закружилась в победном танце. – Отгадай, что у нас в карете!

– У нас? – прищурив золотистую бровь, протянул Майлс. – Не помню, чтобы ты участвовала в операции.

Воспользовавшись начавшейся перебранкой, Ричард бочком пробрался поближе к Амели. Вот бы сейчас оказаться подальше от родителей и друзей… Сколько раз по дороге из министерства полиции он пытался заговорить с мисс Балькур, но мать с такой скоростью тащила их по ночному Парижу, что разговаривать было просто невозможно.

Джефф что-то быстро рассказывал, однако Селвик не слушал, засмотревшись на Амели, прятавшуюся за его мамой. Он уже трижды начинал пробираться к ней, но постоянно кто-то мешал. Сначала Майлс, потребовавший подробного отчета о побеге, потом не желавшей ни в чем ему уступать Генриетте понадобилось детальное описание пыточной… И наконец, отец, как обычно ненавязчивый, но удивительно настойчивый, разразился «Сагой о захвате швейцарского золота».

Лорд Аппингтон, семь лет следивший за подвигами сына из библиотеки Аппингтон-Холла, наконец-то принял участие в собственной операции! Ричард вполуха выслушивал подробности строительства баррикады, с помощью которой удалось остановить конвой. Его совершенно не интересовало, как отец успокаивал лошадей, пока Майлс сражался с кучером. А когда дошло до того, что мисс Гвен разоружила одного охранника и тяжело ранила зонтом другого, Ричард перестал даже притворяться, что следит за рассказом, и оборвал отца на полуслове.

Мрачный вид Амели интересовал Селвика гораздо больше. Нужно обязательно сказать, что не считает ее свистушкой и не волочится за ней от нечего делать. Нужно… нужно как-то все исправить. Хорошо жилось в каменном веке: мужчины просто били женщину камнем по голове и волокли к себе в пещеру. Никаких волнений, переживаний, мучений… Никто над тобой не смеется…

Правильно, чем проще, тем лучше. Засунув руки в карманы, Селвик раскачивался с носка на пятку: сейчас подойдет и скажет, что любит ее, и дело с концом…

– Прости меня! – выпалила Амели, не дав Ричарду и рта раскрыть. – Знаю, что все испортила… Могу я хоть что-нибудь исправить?

– Все испортила?

– Карьеру Пурпурной Горечавки, – промямлила девушка, уставившись на свои грязные ноги. – Твою операцию, все на свете…

– Нет, не все, – самодовольно перебила мисс Гвен. – Мы перехватили золото и скоро отправим сэра Ричарда в Лондон.

– Пакетбот уже ждет в Кале, – проговорил подскочивший к компаньонке Майлс.

Какой уж тут разговор без свидетелей!

– Вообще-то он принадлежит Жоржу Марстону, – вставил Джефф.

– Но тебе не о чем беспокоиться, в Кале уже выехал Стайлз, – продолжил Доррингтон.

– А мы соберем твои вещи и через пару дней приедем, – резюмировала леди Аппингтон. – Все будет в порядке, милый. Отдыхай и ни о чем не беспокойся.

– Да, похоже, вы времени даром не теряли, – равнодушно проговорил Ричард.

«Не уезжай!» – хотелось закричать Амели, но она понимала, что не имеет на это права. Деларош знает, кто скрывается под маской Пурпурной Горечавки, так что остаться в Париже означало играть в прятки со смертью. Мисс Гвен права: Ричарду нужно уезжать, и чем скорее, тем лучше.

Невыплаканные слезы жгли глаза. Нет, Амели Балькур будет сильной! Она ведь теперь Розовая Гвоздика! Детская мечта сбылась: она в Париже, мстит за родителей и восстанавливает монархию. Но Амели почему-то казалось, что без Ричарда шпионаж потеряет всю свою привлекательность. Да что шпионаж, Париж будет уже не тот! Призрак лорда Селвика начнет преследовать ее в Желтом салоне мадам Бонапарт и коридорах Тюильри. А как же Сена, лодки, фамильный экипаж и даже Отель де Балькур? Без Ричарда Париж станет скучным и некрасивым…

Взглянув на ярко сияющие в ночном небе звезды, мисс Балькур решилась:

– Можно мне с тобой?

Генриетта широко раскрыла рот, а мисс Гвен перестала тыкать Майлса зонтиком. Все взгляды были прикованы к Амели. Словно по мановению волшебной палочки двор Отеля де Балькур превратился в замок Спящей красавицы.

– Я бы очень хотела поехать с тобой, – проговорила девушка. В полной тишине ее слова гулким эхом разносились по всему двору. – Конечно, если ты не против, – уже мягче добавила она.

– Если я не против… – будто не веря своим ушам, повторил Селвик. – Если я не против?

Внезапно осознав, что за их разговором внимательно следят семь человек, Амели густо покраснела.

– Ну да, – пробормотала она. – Если ты не возражаешь против моего присутствия.

– Если я не возражаю против твоего присутствия? – сорвался на крик Ричард и, подняв Амели на руки, бешено закружил по саду. – На самом деле вопрос в том, не возражаешь ли ты против моего присутствия, – уточнил он, осторожно опуская Амели на землю. – Ведь именно я заварил всю эту кашу, не сказав тебе правду.

– Зато из-за меня раскрылась твоя секретная сущность, – задыхаясь, пролепетала мисс Балькур.

– Тебе я должен был давным-давно ее раскрыть, – усмехнулся Ричард.

Можно ли умереть от счастья? Если да, то с Амели происходило именно это. Сердце билось так быстро и, казалось, вот-вот вырвется из груди. Синие глаза светились, а тело стало таким легким, что могло запросто взмыть в ночное небо.

– Простишь, что я выдала тебя Деларошу?

– Если ты простишь мне свистушку.

– Слово «интрижка» было гораздо больнее, – прошептала девушка, растворяясь в бездонных зеленых глазах.

– Готов каждый день вымаливать прощение.

– Амели, он делает предложение! – восторженно взвизгнула Генриетта.

– Детка, тебе не пора спать? – ледяным тоном осведомился брат.

– Ты все делаешь не так! – как ни в чем не бывало продолжала мисс Селвик. – Нужно опуститься на одно колено, а потом… Аа-а-а! – завизжала она, потому что леди Аппингтон прижала ладонь к ее губам.

– Не перебивай, а то все испортишь! – громко зашептала маркиза.

– Можете вы все исчезнуть? – взревел Ричард.

Амели бы его поддержала, но в ту минуту ей хотелось любить весь мир, включая Наполеона Бонапарта и министерство полиции.

– Очень рада за вас обоих, – вмешалась мисс Гвен, – однако, думаю, исчезнуть нужно именно вам, милорд, пока господин Деларош не выставил дозор у всех ворот Парижа.

Смерив компаньонку взглядом, Ричард повернулся к Амели.

– Милая, я очень тебя люблю и прошу выйти за меня замуж. Готов вставать на колени столько, сколько будет нужно, но только не при них! – загремел он и совсем другим тоном спросил: – Так ты поедешь со мной?

– Хоть на край света! Или в Кале – если это ближе.

– Тогда в Кале! – засмеялся Ричард. – Значит ли это, что ты меня любишь? – склонившись к самому уху девушки, прошептал он.

– Да, да, ДА!

– Ах, моя безупречная техника обольщения снова не подвела.

– Да уж! – словно издалека донесся голос Майлса.

– Нельзя ли потише? – прошипела Генриетта, которой не терпелось поподробнее узнать о безупречной технике обольщения.

Амели закусила губу.

– Думаешь, стоит обсуждать такие подробности в присутствии членов твоей семьи?

В своем смущении она была так прелестна, что Ричарду захотелось расцеловать ее здесь и сейчас, и пусть родители смотрят, если хотят.

– Все в порядке, – пробормотал Селвик, прижимая к себе Амели. – Мы же собираемся пожениться!

– Ну, если так…

– Шшшш… – Голоса Генриетты и Майлса доносились словно сквозь густой туман. Сладкая парочка обменивалась ехидными замечаниями. – Смотри, смотри, сейчас он ее поцелует!

Но Ричард остановился в миллиметре от губ Амели. Густо покраснев, она спрятала лицо на груди суженого. Пусть никто ее не видит…

– Ладно, – очень серьезно проговорил Селвик, – нам пора.

– Подожди, а как же техника обольщения? – насмешливо поинтересовался Доррингтон, за что тут же получил зонтом по ребрам. – Ооооой, – заскулил он. – Оооой!

– Ты не можешь просто взять и увезти Амели! – запротестовала леди Аппингтон, неожиданно разволновавшись. – Я всегда была очень снисходительной и терпимой матерью, – Генриетта неожиданно раскашлялась, – но боюсь, что не смогу разрешить тебе, Ричард, увезти приличную девушку посреди ночи без сопровождения. Нет, милый, придется подождать, пока мы сами не привезем мисс Балькур и организуем все должным образом. Торжественный прием устроим в Аппингтон-Холле. Амели, детка, думаю, твои дядя и тетя не станут возражать? Ну и, конечно же, архиепископ…

– А что, если кто-нибудь поедет с нами? – уже взяв Ричарда за руку, спросила Амели. – Джейн? – Она умоляюще взглянула на кузину.

Мисс Вулистон нахмурилась и судорожно сжала руки.

– Амели, я пока не собираюсь возвращаться в Англию.

– О чем это ты?

Бледные щеки Джейн чуть заметно порозовели.

– Милая, знаю, это было твоей мечтой, но если ты не возражаешь, я бы хотела продолжить дело Розовой Гвоздики.

– Конечно, не возражаю. Но, Джейн, ты правда этого хочешь?

– Больше всего на свете!

– Что еще за Розовая Гвоздика? – шепотом поинтересовался Ричард.

– Потом объясню.

– Я остаюсь с мисс Джейн, – ударив о каменные плитки зонтиком, объявила мисс Гвен. – Так что на меня не надейтесь!

– А мы и не собирались, – пробормотал Ричард.

– Вот я бы с удовольствием вас сопровождала, – проговорила Генриетта, – только мама вряд ли меня отпустит.

– Кроме того, – вмешался Майлс, не обращая внимания на недовольный взгляд Ричарда, – чем меньше человек в карете, тем проще проскользнуть незамеченными. Так что поцелуйтесь и вперед, в Кале!

– Довольно! – топнула ногой Амели, разбудив гулкое эхо. Разве их с Ричардом будущее может решаться таким образом? Хватит болтать, пора действовать! Она еще крепче сжала руку Селвика. – Ричард, я даю тебе полное право меня скомпрометировать!

– Везет же некоторым! – присвистнул Майлс.

– Милая, надеюсь, ты не серьезно? – спросила леди Аппингтон.

– Надеюсь, серьезно, – чуть слышно прошептал Ричард.

– Еще как серьезно, – прошелестела в ответ Амели, чувствуя, что пальцы начинают дрожать.

– А как же репутация? – не унималась маркиза.

– Если кто-нибудь узнает, что мы с Ричардом путешествовали без компаньонки, можно пустить слух, что мы тайно обвенчались во Франции. Правду знаете только вы. – Амели умоляюще оглядела собравшихся. Генриетта собиралась захлопать в ладоши, из серых глаз мисс Гвен лилось презрение. – Пожалуйста, не разлучайте нас снова!

Помощь пришла, откуда ее меньше всего ждали.

– Гонория, зачем им мешать? – добродушно усмехнулся маркиз. – Если помнишь, мы сами…

Леди Аппингтон густо покраснела, а маркиз поцеловал ее руку.

– Я так и знал, милая.

Ричард в ужасе смотрел на родителей.

– Не желаю ничего слушать! Не желаю, не желаю…

– Используя свое положение в обществе, ты защитишь репутацию мисс Балькур. Думаю, этого будет достаточно.

Боже, как же Ричарду повезло с родителями! Благодарно улыбнувшись маркизу, Амели чуть не выпустила руку Селвика, когда его достойный, величественный отец едва заметно подмигнул ей.

– Добро пожаловать в семью, милая! А теперь вам нужно спешить.