Текст книги "Бессильная"
Автор книги: Лорен Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)
Глава 10
Пэйдин
Я могла бы стоять там часами, глядя на транспарант с моим именем, написанным огромными буквами, если бы не масса людей, глазеющих на меня.
Они выбрали меня.
Или, другими словами, они выбрали меня, чтобы я умерла.
И все потому, что я спасла этого придурка принца.
Постукивание по плечу выводит меня из ступора.
Я застываю от резкого запаха крахмала и вздыхаю, медленно поворачиваясь лицом к Имперцу. Он молод. Мой взгляд скользит между его беспорядочными рыжими волосами и карими глазами, буравящими меня, совершенно не обеспокоенного моим явным презрением к его виду. Он улыбается мне маленькой, застенчивой улыбкой.
Тревожной.
За все свои годы я ни разу не встречала доброго Имперца, и я сомневаюсь, что он – исключение.
– Вы Пэйдин Грей, верно? – Мужчина взмахом руки указывает на табличку над нами.
– Кто хочет знать? – бурчу я.
– Э-э, – он потирает затылок, – король? Я здесь, чтобы сопроводить тебя во дворец, где ты останешься до окончания Испытаний.
Невысказанные слова повисли в воздухе между нами. Или пока ты не умрешь.
– Сейчас? Прямо сейчас? – Мне не нравится, как высоко и бездыханно звучит мой голос, но я не могу остановить панику, поднимающуюся к горлу. – Но Испытания начнутся только через две недели.
Он выглядит почти извиняющимся, и я ненавижу это. – Участники всегда приезжают во дворец за две недели до начала, чтобы пройти подготовку, интервью и, конечно же, первый бал.
Как я могла забыть о том, как показательны эти Испытания?
Он мотает головой, рыжие волосы вздымаются, как пламя, и он смотрит, не наблюдает ли кто за ним. Затем он слегка наклоняется, и его следующие слова звучат как бормотание. – Я могу дать тебе только... хм, пять минут или около того, прежде чем мы должны будем уйти.
Я не колеблюсь и бегу по улице так быстро, как только могут нести меня мои ноги.
Адена.
Я останавливаюсь перед нашим маленьким переулком и сглатываю комок в горле при виде того, как она сидит за Фортом, напевая, пока шьет. Я все это воспринимаю, направляясь к ней. Каждый кусок мусора, который мы вместе собирали, чтобы согреться ночью. Каждый клочок одежды, сваленный рядом с ней во время работы. Каждый локон волос, выбившийся из беспорядочного пучка на затылке. Темные брови сосредоточенно нахмурены над ореховыми глазами.
Увижу ли я ее когда-нибудь снова?
Я пытаюсь выкинуть эту мысль из головы, опускаюсь на землю и сжимаю ее в объятиях. Она удивленно вскрикивает, быстро отбрасывает свою работу и крепко сжимает меня. – Я тоже рада тебя видеть? – Она смеется в мои волосы и отстраняется, обеспокоенная моим внезапным проявлением привязанности. – Ты... в порядке?
Я встречаюсь с ее глазами, запоминая золотые вкрапления. – Я ухожу, А.
– Что? – Выражение ее лица в равной степени испуганное и скептическое.
– Они отправляют меня на Испытания. Видимо, люди хотят, чтобы я была там. – Я замялась. – В развлекательных целях, конечно. – Я слабо улыбаюсь, но ничто не может остановить выражение ужаса на ее лице.
Она подносит мягкую коричневую руку ко рту, вздыхая: – О, Пэ... – Она осекается, не зная, что сказать, что сделать. – Но ты... У тебя нет способностей...
– Все будет хорошо, – говорю я, пытаясь убедить и ее, и себя. – Я буду...
– Не смей говорить, что будешь в порядке, – фыркает она, когда гнев на время заглушает страх. – Пэ, Испытания и так смертельно опасны, но если они узнают о том, кем ты не являешься, они…
– Убьют меня, – заканчиваю я за нее. – Я знаю. – Страх снова заглядывает в глаза Адены, проникая в нее с такой силой, что я боюсь, как бы она не рассыпалась. Грустная, маленькая улыбка появляется на моих губах, когда я принимаю ее. Я покидаю единственного человека, который знает меня, единственного, кому могу по-настоящему доверять. Она была постоянной частью моей жизни, якорем, без которого я буду дрейфовать.
Но это к лучшему. Без меня ей будет безопаснее.
– Я могу это сделать, – мягко говорю я. – Я создана для этого.
Адена ошеломленно кивает, уже зная это. Она знает, как мой отец начал обучать меня, когда ему стало ясно, что его маленькая девочка – Обыкновенная, обреченная на смерть.
Она знает, как в пять лет моя жизнь изменилась, не успев начаться. Отец усадил меня к себе на колени и прошептал, что я не такая, как все, что я должна притворяться тем, кем не являюсь, если хочу расти с ним рядом. Это была наша маленькая игра, сказал он. Игра в притворство. Игра, в которой он уже выбрал для меня идеальную роль на всю оставшуюся жизнь.
– Что такое Экстрасен, папочка? – Этот вопрос до сих пор так ярко звучит в моей памяти, хотя прошло уже более тринадцати лет с тех пор, как я его задала.
Отец только тихонько хихикнул – казалось бы, простой звук, который я хотела бы запомнить. – Экстрасенс, Пэди, – это модное слово, обозначающее человека, обладающего наблюдательностью. Сила, которую можно подделать с помощью многолетней практики. То, чем не обязательно быть одаренным, но чему можно научиться. – При этом он провел пальцем по кончику моего носа. – И я собираюсь научить тебя. Таким образом, мы всегда будем вместе.
Если бы только смерть умела давать обещания.
Вдруг меня снова затягивает в удушающие объятия. – Вернись ко мне домой, Пэ. Пожалуйста? – Голос Адены приглушенно звучит в моих волосах. – Ты – все, что у меня осталось, ты знаешь.
Больше всего на свете я хотела бы, чтобы эти слова не были такой ужасающей правдой.
Когда мать Адены заболела, лечить ее пытался, скорее всего, мой отец. Целители – редкость в трущобах, и люди нуждались в нем так же сильно, как и любили его. Но даже Элитные имеют свои пределы, а Смерть, похоже, не знает границ. А поскольку Адена никогда не знала своего отца, он мог быть тем самым зеленоглазым торговцем, которого я ограбила сегодня утром, если бы мы только знали.
С губ срывается болезненный смешок. – А ты – все, что у меня осталось, А.
– Хорошо. – Она фыркает и отступает назад, чтобы посмотреть на меня. – Тогда тебе лучше найти способ вернуться ко мне. Если кто и сможет выбраться из этих чертовых Испытаний, так это ты. – Она смотрит на меня вызывающе решительно. – В худшем случае ты проиграешь и вернешься домой. В лучшем – ты выиграешь эту чертову штуку.
Я разражаюсь смехом от этой абсурдной мысли. – Я буду стараться для тебя, А.. – Проглотив комок в горле, я добавляю: – Я буду навещать тебя. Обещаю. Я найду способ. Если понадобится, пойду пешком.
Она улыбается, обнимает меня в последний раз и машет рукой, когда я направляюсь в переулок. Стоя на ногах за Фортом, она кричит: – Это не прощание, а лишь хороший способ сказать «пока», пока мы не увидимся!
Это та же самая пошловатая фраза, которую она произносит уже много лет, но впервые она прозвучала как прощание. – Ты моя любимая, А! – воскликнула я в ответ, голос сорвался без моего разрешения.
– И ты моя, Пэ!
Улыбаясь, я наконец отрываю от нее взгляд и начинаю спешить по Луту, подумывая о том, чтобы убежать от Имперца, от Испытаний, от всего.
Но эта безрассудная мысль исчезла так же быстро, как и стук моих ног по булыжнику. Если я побегу, меня выследят и убьют. По крайней мере, если я пойду на Испытания, у меня будет шанс выжить. Вроде того.
Задыхаясь, я возвращаюсь к Имперцу, к которому теперь присоединилась маленькая девочка, робко оценивающая меня. – Готовы идти? – спрашивает он, глядя между нами двумя. Я шутливо киваю, несмотря на отсутствие выбора.
Мы молча идем по Луту, проходя мимо толпы людей, которые хлопают нам и выкрикивают свои поздравления. Когда мы приближаемся к концу длинной улицы, я вижу темную карету, ожидающую нас, с Имперцем, сидящим на водительской скамье в белой форме, почти ослепляющей на солнце.
Наш рыжеволосый Имперец открывает нам дверь, после чего тоже присоединяется к охраннику на скамейке. Девушка забирается внутрь, и я следую за ней, выглядывая из двери, чтобы в последний раз взглянуть на Лут-Аллею, прежде чем Имперец запечатает меня внутри, отделив от прежней жизни.
Нас ждут мягкие черные сиденья, и я слишком увлечена любованием самой причудливой вещью, которую когда-либо видела, чтобы заметить мальчика, сидящего напротив нас. Его каштановые волосы аккуратно уложены на голове, прямо над темно-зелеными глазами, которые в данный момент прикованы ко мне. По состоянию его одежды я могу сказать, что он родом из более благополучного района трущоб и, скорее всего, относится к Оборонительному уровню Элитных.
Карета дергается вперед, и я прижимаюсь к стене. Я и так не люблю маленькие пространства, не говоря уже о движущихся местах. Я выравниваю дыхание, заставляя себя успокоиться, прежде чем снова посмотреть на скучающего мальчика.
– Привет, – говорю я, пытаясь снять напряжение. – Я Пэ...
– Я знаю, кто ты, – прерывает он меня, тут же решив, что смотреть в окно гораздо интереснее, чем наш разговор. – Ты – девушка, которая спасла принца Кая. – Его тон говорит о том, что на самом деле все было не совсем так. Как будто десятки людей не видели, как это произошло.
Я открываю рот, позволяя словам выплеснуться наружу, прежде чем я успеваю подумать о них. – Правильно. И, очевидно, у тебя нет репутации, иначе я бы уже слышала о тебе.
Его глаза переходят на мои, ноздри раздуваются. – Я Эйс. Эйс Элвей. – Он говорит это с гордостью, поправляя воротник рубашки: – Я Иллюзионист. Редкий. Поэтому я здесь. – Его улыбка так же холодна, как и его глаза. – И мне нужны эти двадцать тысяч шиллингов, чтобы наконец-то выбраться из этих трущоб, так что я уверен, что скоро создам себе хорошую репутацию.
Я никогда не сталкивалась с Иллюзионистом, но слышала о них достаточно, чтобы понять, что он опасен даже в качестве Оборонительного.
– А кто ты? – спрашивает он девушку рядом со мной. – Что ты можешь сделать?
Она смотрит между нами двумя, как будто хочет исчезнуть.
И я почти смеюсь, когда она это делает.
Она появляется в одну секунду и исчезает в следующую. Я смотрю на пустое место рядом со мной, прежде чем ее форма снова появляется, материализуясь в считанные мгновения.
Вейл.
– Я Гера, – застенчиво говорит она. Ее глубокие карие глаза встречаются с моими, когда она зачесывает прядь шелковистых черных волос за ухо. Что-то в этом действии кажется мне смутно знакомым, и я думаю, не одна ли она из тех популярных Вейлов, которые занимаются уличной магией.
– Я Пэйдин, – говорю я сквозь грохот кареты, катящейся по неровным булыжникам.
– В чем твоя сила? – с любопытством спрашивает она.
– Экстрасенс. – Я беззаботно пожимаю плечами. – В основном я чувствую сильные эмоции, которые дают мне вспышки информации. Это не так много, но это все, что у меня есть.
Врешь. У тебя ничего нет.
– Правда? – Ее глаза расширились, вероятно, она была шокирована тем, что кто-то с такой слабой Приземленной способностью смог пройти на Испытания, не говоря уже о том, чтобы победить Глушителя.
– Это неконтролируемая ментальная способность, и только поэтому Глушитель не смог проникнуть в мою голову, когда я спасла принца Кая. – Я бросаю острый взгляд на Эйса. – Наверное, именно поэтому люди вообще хотят, чтобы я участвовала в этих Испытаниях.
Эйс-осел фыркает. – Они хотят видеть тебя на Испытаниях Чистки только для того, чтобы посмотреть, как ты умрешь, Приземленная.
Я пристально смотрю на него, и через мгновение на моих губах появляется улыбка.
– О, это точно. Но, по крайней мере, они будут наблюдать за мной.
Глава 11
Пэйдин
Тишина – единственный звук на протяжении всей поездки, и единственным источником развлечения для меня остается окно рядом со мной.
Мы проезжаем десятки улиц, заполненных улыбающимися незнакомцами, все машут руками и глазеют. Некоторые приветствуют нас и бегут рядом с каретой, пытаясь увидеть нас, прежде чем мы покатимся навстречу своей гибели.
По мере приближения к дворцу дома становятся все больше и больше, улицы перестают быть заполненными бездомными. Я замечаю верхушки грозных башен, прежде чем под ними появляется весь грозный дворец. Он огромен. Даже несмотря на серый камень и холодный внешний вид, от него захватывает дух. Травянистые холмы и живые сады с яркими цветами, о существовании которых я даже не подозревала, окружают стены замка, смягчая его устрашающий вид.
Я слышу стук копыт по гладкому камню, когда мы въезжаем во внутренний двор, проезжаем мимо большого фонтана, расположенного в центре, а по его периметру разбросаны белые статуи. Когда карета останавливается, я выглядываю в окно и вижу большую каменную лестницу, ведущую во дворец и окруженную клумбами цветов.
Имперцы спрыгивают со своих мягких мест и открывают двери вагона, впуская теплый солнечный свет в наше маленькое купе. Я практически вываливаюсь наружу, торопясь покинуть тесный вагон и компанию внутри. Оказавшись на твердой земле и окунувшись в открытый воздух, я делаю глубокий вдох, вдыхая сладкий аромат цветов и солнечного света.
Двое других, спотыкаясь, встали рядом со мной, оба широко раскрыв глаза, и уставились на меня. Рыжеволосый Имперец прочищает горло и говорит: – Следуйте за мной.
Мы поднимаемся за ним по каменным ступеням, минуя десятки Имперцев, стоящих вдоль лестницы. Когда мы достигаем вершины, еще два охранника выходят и присоединяются к рыжеволосому, который ведет нас, прежде чем войти в огромные двери.
Если снаружи все было красиво, то по сравнению с этим все меркнет. Каждая стена богато украшена сверкающими картинами и затейливой лепниной, которая взбирается по стенам и цепляется за потолок. Все ослепительно белое, а в коридорах, по которым мы пробираемся, изредка мелькают изумрудные пятна, демонстрирующие цвет королевства Ильи.
Я слишком заворожена размерами и красотой этого места, чтобы понять, что рыжий обращается к нам троим. – Комнаты находятся здесь, в восточном крыле дворца. – Он указывает жестом на многочисленные коридоры, которые, как я предполагаю, заполнены такими же украшенными комнатами.
Он внезапно поворачивается на каблуке лицом к нам, заставляя меня затормозить, прежде чем я едва не врезаюсь ему в грудь. – Следующие две недели будут состоять из тренировок, знакомства с другими участниками, интервью и первого бала. И каждая неделя между каждым Испытанием будет проходить по одной и той же схеме. На все время вашего пребывания здесь к вам будет приставлен Имперец, который будет сопровождать вас туда и обратно, пока вы не познакомитесь с замком.
Один из Имперцев, стоящих позади нас, переходит к Гере, а другой занимает место рядом с Эйсом. – Что ж, – со вздохом хлопает в ладоши перед собой молодой Имперец, – мы покажем вам ваши комнаты и дадим возможность освоиться.
Когда Гера и Эйс обогнули угол в конце коридора, я повернулась к своему личному Имперцу. – Значит, вы будете присматривать за мной?
– Повезло мне. – Он усмехается и поворачивается, приглашая меня следовать за собой. – Кстати, меня зовут Ленни.
– Никогда не думала, что скажу это Имперцу, но мне приятно познакомиться с тобой, Ленни. – Зажав рот, чтобы не сказать ничего лишнего, я ускоряю шаг и пытаюсь догнать его длинные шаги.
– Да, что ж, я тебя не виню. Большинство Имперцев могут быть... – Он потирает затылок, подыскивая подходящее слово.
– Свиньями? – бормочу я, не успев додумать мысль до конца.
Он обрывает свой смех, быстро прочистив горло. – Да, они заставляют меня много говорить. Думаю, я не такой пугающий. Я быстро оглядываю его с ног до головы, не в силах не согласиться. Его беспорядочные рыжие волосы в сочетании со взрывом веснушек, высыпавших из-под маски, сводят на нет всякую надежду выглядеть угрожающе. Он останавливается перед дверью в конце длинного коридора, затем распахивает ее и жестом приглашает войти.
Я прикусываю язык, чтобы не ахнуть при виде самой красивой комнаты, которую я когда-либо видела: книжные шкафы, изящный туалет, письменный стол и...
Кровать.
Огромная кровать. После пяти лет сна на неровном булыжнике мысль о том, что я буду спать на такой кровати, просто ошеломляет. Я изумленно моргаю, когда наконец делаю шаг внутрь. Под ногами – мягкий ковер, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть ванную комнату, выглядывающую из-за двери слева. Я иду к ней, сдерживая улыбку при виде нетронутой фарфоровой ванны, стоящей на золотых ножках.
Горячая, проточная вода.
На белом мраморном полу стоят такие же блестящие унитаз и раковина. Я медленно выхожу из ванной, не отрывая взгляда от спальни. Краем глаза я вижу, как Ленни наблюдает за мной, забавляясь моим благоговением. – Надеюсь, ты найдешь свою комнату... удовлетворительной?
– Ну что ж, думаю, сойдет. – Я плюхаюсь на кровать, и в моих словах звучит сарказм.
– Что ж, я позволю тебе устроиться поудобнее, поскольку ты будешь проводить здесь много времени, – говорит он, поворачиваясь, чтобы выйти за дверь.
– Что ты имеешь в виду?
Он со вздохом проводит рукой по затылку. – Скоро узнаешь.
* * *
Ленни был прав, когда сказал мне устроиться поудобнее.
Я заперта в этой комнате уже два дня.
Она превратилась в мою личную позолоченную клетку, запертую в ней с роскошью. Охранники, стоящие за дверью, не считают меня настолько важной, чтобы ворчать о том, что я выполняю приказ и держусь в своей комнате. Поэтому я обследовала каждый сантиметр комнаты, листая книги, принимая горячие ванны, поглощая вкуснейшие блюда.
Но никогда еще я не чувствовала себя так тревожно.
Внутренняя сторона щеки болит от постоянного покусывания в попытке успокоить нервы. И несмотря на то, что я впервые за много лет сплю в мягкой постели, мне неспокойно. С первого дня пребывания здесь я ни с кем не разговаривала, мне даже не объяснили, что, черт возьми, происходит. Меня оставили бродить по мягкому полу, размышляя о том, кто мои противники и что они могут сделать.
Игры разума, вот что это такое.
Король, вероятно, находит это комичным. Ему нравится, что мы тревожны, беспокойны и заперты в своих комнатах, пока он не скажет иначе. Это должно вывести нас из равновесия, заставить волноваться.
Стук в дверь заставляет меня приостановить ходьбу.
Голова Ленни выглядывает из-за дверной коробки, на его лице появляется овечья ухмылка. – Ну... как дела, Пэйдин?
Я моргаю, глядя на него. – Как я? Как я?
Он ползет дальше в комнату, его следующие слова звучат медленно. – Ладно, у меня такое чувство, что ты не... в порядке.
Мой смех горький. – Можно и так сказать. Прошло уже два дня. Где, черт возьми, ты был?
– Король любит держать участников в полной изоляции первые пару дней, – жестко говорит он. – Но есть и хорошие новости: сегодня вечером ты будешь ужинать с другими участниками, вместе с королем и королевой.
Я сглатываю. После сорока восьми беспокойных часов я вдруг встречусь с участниками, которые не давали мне покоя, и с королем, который снился мне в кошмарах.
– Я скоро вернусь, чтобы проводить тебя на ужин, – говорит Ленни, поворачиваясь к двери. – Если тебе что-нибудь понадобится, просто крикни. Я буду недалеко. О, – оглядывается он на меня через плечо, – и, возможно, ты захочешь переодеться перед ужином.
Когда он уходит, я проскальзываю в ванную и вожусь с различными ручками на ванне, пока из нее не начинает литься горячая вода. Через несколько минут я уже раздета и отмокаю в пенистой воде, благодаря ненужному количеству мыла и солей, которые я туда насыпала. Я энергично натираю волосы и тело, кожа становится красной и свежей.
Я давно не чувствовала себя такой чистой.
В голове проносятся мысли о моих многочисленных заботах, и теплая вода мало успокаивает меня. Испытания занимают все мои мысли, напоминая о том, что мне не хватает силы и что я не обладаю достаточной защитой. Не говоря уже о том, что если Испытания не убьют меня, то обнаружение Обыкновенной – точно.
Я отмокаю в бурлящей воде, пока она не становится холодной, как в привычных мне ваннах. Когда я наконец набираюсь сил, чтобы вылезти из ванны, меня бьет дрожь, и я накидываю шелковый зеленый халат.
Я возвращаюсь в свою комнату, открываю белые дверцы огромного шкафа напротив кровати и смотрю на десятки цветов и узоров, аккуратно развешанных на вешалках. Наряды на все случаи жизни висят здесь, и все они в моем распоряжении.
Адена бы умерла, если бы увидела это.
Я тупо смотрю на одежду, потом на свои рваные вещи, забытые на полу. Я не имею ни малейшего представления о том, что уместно надеть на этот ужин, и лучше не выставлять себя на посмешище еще до начала Испытаний.
Вспомнив, что Ленни просил крикнуть, если мне что-нибудь понадобится, я так и делаю. Уверена, что Имперец был свидетелем нескольких таких ужинов и имеет представление о том, какой наряд ожидается.
Я подбегаю к двери и открываю ее ключом, глядя вниз и затягивая завязки халата. Я действительно кричу: – Ленни, что, черт возьми, я должна надеть...
И тут я поднимаю глаза.
Мои глаза встречаются с широкими ярко-зелеными глазами. Я никогда не видела стоящего передо мной человека, а так бы запомнила. Его грязные светлые волосы выглядят слегка влажными, как будто он только что вышел из ванной. У него одновременно сильные и тонкие черты лица с прямым носом и мягкими губами. Его рука поднята, он все еще стоит в позе, чтобы постучать в мою дверь.
Он приходит в себя быстрее, чем я. – Проблемы с гардеробом? – Его рот кривится в игривой ухмылке, и что-то в ней кажется таким знакомым, но в то же время совсем не знакомым.
– Очевидно, – отвечаю я с небольшой улыбкой. Его взгляд быстро пробегает по мне, и только тогда я вспоминаю, что на мне халат. Я плотнее натягиваю его на себя, борясь со своим румянцем.
Он прочищает горло. – Не стоит беспокоиться. Твоя горничная, Элли, скоро придет, чтобы помочь тебе одеться и подготовиться к ужину.
Он говорит властно, как будто привык отдавать приказы. Несмотря на его простую одежду – тонкие черные брюки и облегающую зеленую рубашку, демонстрирующую его стройную фигуру, – я сразу понимаю, что этот человек не слуга.
Участник?
При мысли о том, что кому-то придется прислуживать мне, я быстро говорю: – В этом нет необходимости. Я сама могу о себе позаботиться, спасибо.
Он переводит взгляд с моих спутанных волос на шелковый халат, который я застегиваю. – Очевидно, – говорит он, подражая моему ответу, сделанному всего несколько минут назад, со странно знакомой ухмылкой на лице.
Я опускаю взгляд на себя и едва не смеюсь. – Ладно, возможно, служанка все-таки понадобится.
Он тихонько смеется и жестом показывает на комнату позади меня. – Я просто зашел посмотреть, все ли отвечает требованиям?
Я снова ловлю себя на том, что чуть не смеюсь. – Если это отвечает требованиям, то я даже не могу представить, что здесь считается изысканным.
Его глаза ищут мои. – Тогда напомни мне как-нибудь показать тебе сады. – Он кивает. – С нетерпением жду встречи с тобой за ужином, Пэйдин.
Я моргаю, глядя на него.
– Странно, – медленно произношу я. – Не помню, чтобы называла тебе свое имя.
– А тебе и не нужно было. – Кривая ухмылка снова дразнит его губы. – Я считаю своим долгом знать всех красивых девушек, которые спасают моего младшего брата.
Чума, он...
– Кстати, меня зовут Китт. – Он ухмыляется, а затем поворачивается и идет по коридору, оставляя меня в шоке и недоумении.
Принц Китт. То есть «будущий король Ильи» Китт.
Что это со мной такое, когда я сталкиваюсь с королевскими особами?
Я никогда раньше не видела будущего короля, и уж точно никогда не думала, что встречу его в халате. Он – наследник престола, следующий правитель, готовый пойти по стопам своего мерзкого отца. Между ним и его братом...
Его братом.
Вот почему его улыбка показалась мне такой знакомой.
Я видела ее разновидность на лице другого принца, но у Китта она была яркой и мальчишеской, а у Кая – более наглой и холодной.
Я смотрю, как маленькая темноволосая девочка робко подходит к моей комнате, робкая улыбка играет на ее губах. – Добрый вечер, мисс. Я буду вашей горничной на время вашего пребывания во дворце и помогу вам во всем, что вам понадобится. – Голос у нее мягкий и нежный, но отрепетированные слова звучат уверенно.
– Пожалуйста, зовите меня Пэйдин. – Она смотрит на меня устало, но я продолжаю. – Чума, несколько часов назад я спала в каком-то мусоре, так что поверьте мне, когда я говорю, что вы не должны называть меня мисс.
Она борется со смехом и медленно кивает в знак согласия. – Отлично, – вздыхаю я, – теперь, когда все решено, не могли бы вы помочь мне выяснить, что я должна надеть сегодня вечером?
Она застенчиво улыбается мне с облегчением. – С этим, думаю, я смогу помочь.
Следующие полчаса мы перебирали наряды, прежде чем остановились на чем-то относительно простом по меркам дворца, хотя это все равно самая красивая вещь, которую я когда-либо надевала.
Спустив на пол половину гардероба, мы остановились на паре блестящих черных леггинсов в сочетании с шелковистой темно-зеленой блузкой. Она относительно низкая, с отвисшими рукавами, которые, как я уже знаю, будут случайно обмакнуты в еду. В задний ремень брюк я засунула небольшой кинжал, и плоское лезвие прижалось к спине – прохладно и успокаивающе.
Зашнуровав высокие ботинки, Элли подводит меня к туалетному столику, где начинает возиться с моими волосами, пытаясь придать влажной шевелюре презентабельный вид. – Итак, ми... – Она прочищает горло и повторяет попытку. – Итак, Пэйдин, – подчеркивает она мое имя с небольшой улыбкой, – ты представляешь, какими будут Испытания?
– Ни малейшего представления. – Я умоляюще улыбаюсь ей через зеркало. – Я надеялась, что ты все-таки знаешь, ведь ты наверняка многое подслушиваешь во дворце?
Ее следующие слова – не более чем бормотание. – Я знаю только, что этот год должен быть... другим.
– Другим? – повторяю я. – В каком смысле?
Она пожимает плечами, сжимая в кулаке мои волосы. – Не знаю. Просто как-то по-другому.
Мне трудно понять, чем могут отличаться Испытания, ведь каждое из них такое же кровавое и жестокое, как и предыдущее. Но от этой скудной информации я чувствую себя еще более неподготовленной к тому, что меня ждет, и стараюсь не зацикливаться на тревоге, зарождающейся в моем нутре.
Вскоре Элли, вздохнув, отказывается от моих волос, решив оставить их лежать на спине. Затем она наносит пудру на мое лицо, а затем немного черной туши на ресницы. – Вот так, – говорит она, изучая меня. – Больше ты не выглядишь так, будто утром спала в мусоре.
Я фыркаю. – Чума, ты не выходишь из своей раковины.
Она краснеет, пока стук в дверь не заставляет ее вскочить, чтобы ответить. Ленни смотрит на нее сверху вниз и улыбается, отчего ее румянец только усиливается.
– Готова идти, Пэйдин? – Он переводит взгляд с Элли на меня.
Когда я встречаю его в коридоре, мы начинаем идти по затейливо украшенным залам. Пока мы зигзагами пробираемся по лабиринту замка, я изо всех сил стараюсь составить мысленную карту расположения.
Раз налево, два направо, еще раз налево...
Вскоре мы снова оказываемся в большом коридоре, который тянется к еще более огромным дверям, через которые мы впервые вошли два дня назад. Ленни подводит меня к еще одной паре дверей от потолка до пола, расположенных чуть дальше по широкому коридору, и бормочет: – Тронный зал. Здесь ты будешь обедать вместе с другими участниками.
Я не успеваю задать вопрос, как он кивает стоящим рядом охранникам и молча приказывает им открыть нависшую дверь.
Поначалу меня никто не замечает.
Все они сидят вокруг длинного деревянного стола в центре мраморного пола, так не гармонирующего с изысканной красотой тронного зала. Что касается окружающих его элит, то они непринужденно беседуют друг с другом, видно, что многие из них, скорее всего, выросли вместе.
Я делаю глубокий вдох и начинаю медленно подходить к столу. Восемь пар глаз мелькают в моем направлении, оглядывая меня с ног до головы, пока я пробираюсь к ним.
Конечно же, я появляюсь последней.
Я выдвигаю стул в конце стола рядом с Эйсом, не желая садиться рядом с ним, но с облегчением сажусь, чтобы все перестали пялиться.
Вот только они этого не делают.
Я чувствую на себе их взгляды и поднимаю глаза, не в силах сдержать рвущиеся наружу слова. – Итак, что у нас на ужин?
Я облегченно вздыхаю, когда девушка, сидящая по другую сторону от Эйса, фыркает и наклоняется через стол, чтобы посмотреть на меня. Ее копна винно-рыжих волос блестит в лучах позднего полуденного солнца, проникающего через окно, конкурируя с блестящим серебряным обручем в ее носу. – Я все время задаю один и тот же вопрос! – Ее медовые глаза, кажется, блестят озорством. – Я Энди.
– Пэйдин, – говорю я, одаривая ее небольшой улыбкой.
– Ну, если уж мы начали знакомиться, – раздается глубокий голос с другого конца стола, – то я Брэкстон. – Я поднимаю глаза и вижу огромного темнокожего мальчика, склонившего голову в мою сторону.
Брауни.
Я киваю ему, когда более высокий мужской голос выкрикивает: – Я Джекс! – Я смотрю на него через стол, принимая его застенчивую улыбку. Имена теперь выкрикиваются через весь стол. Кроме Геры и Эйса, приехавших из трущоб, очевидно, что все остальные хорошо знакомы.
– Я Сэйди. – Я поворачиваюсь на голос и вижу девушку с теплой кожей, которая изучает меня. Ее взгляд оценивающий, любопытный. Девушка рядом с ней поднимает подбородок и прочищает горло, привлекая мое внимание.
– Блэр. Приятно познакомиться, Пэйдин. – Она выплевывает слова так, словно они оставляют мерзкий привкус во рту, и при этом смотрит на меня так, словно я что-то налипшее на подошву ее ботинка. У меня сразу сложилось впечатление, что эта девушка не хочет иметь ничего общего с Приземленными, не говоря уже о тех, кто называет трущобы своим домом. Ее сиреневые волосы рассыпаются по плечам, контрастируя с карими глазами, смотрящими на меня. Она потрясающая и в то же время поразительно холодная.
– Мне очень приятно, Блэр, – холодно говорю я. Голодный взгляд ее глаз заставляет меня почувствовать, что я собираюсь стать ее следующей пищей.
И тут с конца стола, прямо напротив меня, раздается глубокий и раздражающе-веселый голос.
– А я Кай. Но ты это уже знаешь.
