Текст книги "Бессильная"

Автор книги: Лорен Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)

Глава 15

Пэйдин

Мои ладони блестят от пота. Я сажусь на место рядом с Тилой и разглаживаю юбку своего платья, хотя бы для того, чтобы вытереть потные руки о гладкий шелк. Я смотрю в зал, и у меня перехватывает дыхание. Мне стыдно, что я не замечала их раньше, но теперь я не могу оторвать глаз.

Король, королева и...

Китт.

Они смотрят на меня из своей уютной стеклянной коробки. Король и его наследник сидят близко друг к другу, и их сходство поражает меня, как удар в грудь. Их песочные волосы и изумрудные глаза отражают друг друга, они настолько похожи, что моя ненависть к одному из них начинает перетекать в ненависть к другому.

– Итак, Пэйдин, расскажи нам о своем инциденте с принцем Каем! – Мой взгляд возвращается к Тиле, почти ослепленный ее сверкающими белыми зубами и яркими волосами. Она наклоняется ко мне и кладет мягкую руку на мое плечо, проецируя мой голос, чтобы все слышали.

– Ну, по словам принца Кая, рассказывать особо нечего. Но, как по мне, он немного смущен тем, что девушка из трущоб пришла ему на помощь. – Слова вылетают изо рта прежде, чем я успеваю их остановить.

Чума, мне нужно понравиться людям, и насмехаться над их принцем, наверное, не лучший способ...

Смех.

К моему удивлению, и к счастью, зрители находят меня забавной. Я оглядываюсь через плечо на Кая и наблюдаю, как призрак улыбки украшает его черты.

Так, может быть, я все-таки смогу обругать их принца? С этим можно работать.

– Не боишься говорить все как есть! – Тила тихонько смеется, прежде чем перейти к следующему вопросу, который, я уверена, интересует многих. – Итак, расскажи нам еще раз, как тебе удалось отбиться от Глушителя? То есть, понятно, что в физическом бою ты можешь держать себя в руках, но как получилось, что Глушитель на тебя не подействовал?

Я делаю глубокий вдох, понимая, что эта деталь очень важна для того, чтобы все поняли, поверили. – Ну, Тила, я экстрасенс. Это психическая способность, которая позволяет мне чувствовать сильные эмоции других людей и получать вспышки информации. И благодаря этому у меня есть возможность охранять свою голову, оберегать ее от таких людей, как Глушители. – Я слегка улыбаюсь, прежде чем добавить: – И, видимо, от таких людей, как принц Кай, поскольку он не может использовать или чувствовать мою маленькую способность.

– Как интересно! Должна сказать, что я никогда раньше не встречала экстрасенсов! – Ее глаза расширились, она выглядит очень заинтригованной мной, как, я уверена, и вся остальная толпа.

– Да, но, несмотря на то, что это мирская способность, она, похоже, довольно редкая. – Я ярко улыбаюсь, как будто не вру сквозь зубы.

– Хорошо, Пэйдин, расскажи нам о своей жизни в... – она запинается, почти произносит «трущобах», но потом решает сказать: – в Илье?

Я подумываю соврать еще немного, сказать, что все было не так уж плохо, что жить в трущобах было легко. Но, похоже, мне вдруг захотелось быть честной.

– Вы имеете в виду жизнь в трущобах? – Она моргает, удивленная моим прямолинейным ответом. – Рассказывать особо нечего. Жизнь на улицах – это вообще не жизнь. – Я смотрю ей прямо в глаза, а затем поворачиваюсь лицом к притихшей толпе. – Последние несколько лет голод и холод были единственным постоянным явлением в моей жизни. Но не только моей. Есть десятки других людей, которые спят на том же твердом булыжнике, что и я. Десятки других, готовых на все ради одного шиллинга. – Я сделала паузу и перевела дыхание. – Жизнь в трущобах – это выживание сильнейших. Так что в каком-то смысле я подготовлена к этим Испытаниям лучше, чем кто-либо другой.

Тила в шоке смотрит на меня, явно не ожидая такого ответа. Затем в ее карих глазах мелькает что-то похожее на жалость. Я ненавижу это. Мне не нужна ни ее жалость, ни жалость толпы. Я хочу перемен.

Она быстро переходит к более легкомысленным вопросам о тренировках и моих товарищах по конкурсу. – Как ты думаешь, кто будет твоим главным соперником?

– Хм... – Я заправляю прядь волос за ухо, обдумывая свой ответ.

– Может быть, принц Кай? Учитывая, что он способен использовать любую силу? – предлагает Тила.

– Не мою, помнишь? – Я облегченно смеюсь, и она тоже. – С ним проблем не будет. На самом деле, посмотрим, как далеко он продвинется в этих Испытаниях без меня, чтобы спасти его. – Я мило улыбаюсь, когда толпа разражается хохотом, практически чувствуя, как глаза Кая прожигают дыру в моем затылке.

– Хорошо, Пэйдин, последний вопрос. Что ты ожидаешь получить от Испытаний?

Я открываю рот, намереваясь изречь отработанный девиз Испытания Чистки, как это делали все остальные. Как и полагается. Но когда мои глаза фиксируются на стеклянном ящике надо мной, фиксируются на нынешнем и ожидаемом короле, слова вылетают изо рта прежде, чем я успеваю прикусить язык.

Неправильные слова.

– Выживание. Я рассчитываю выжить.

Я чувствую, как тысячи глаз устремляются на меня.

Тиле удается медленно моргнуть, а ветки тиловых волос развеваются по ее лицу от легкого ветерка. Наконец, она прочищает горло и встает, чтобы направить меня к сцене.

– Ну что ж, – пытается она вести себя естественно, – покажи нам, на что ты способна!

Теперь я смотрю на нее не мигая.

Как, черт возьми, я должна это сделать?

– Почему бы вам не выбрать случайного человека из толпы, а я... я буду читать.

О чем это я, во имя Чумы, говорю.

Тила улыбается и кивает, явно радуясь возможности что-то сделать. Я смотрю, как она поднимается по ступенькам из Ямы и начинает идти вдоль рядов людей, улыбаясь и махая рукой. После нескольких минут раздумий она наконец указывает на девушку, сидящую несколькими рядами выше. Бедная девушка выглядит озадаченной, но осторожно встает и спускается в Яму под руководством Тилы.

Когда она устало подходит ко мне, я понимаю, что она не может быть намного старше меня. Ее короткие каштановые волосы в сочетании с веснушками, усыпавшими ее лицо, придают ей неизменно невинный вид. Я улыбаюсь и протягиваю ей руки, желая продемонстрировать это.

– Не волнуйся. Я не укушу, – мягко говорю я, когда она делает небольшой шаг назад. Я одариваю ее, как я надеюсь, теплой улыбкой, и она медленно протягивает мне свои загорелые руки. Осторожно взяв их в свои, я быстро наблюдаю за ней, а затем закрываю глаза.

У меня есть все, что мне нужно.

Я вспоминаю потускневшую цепочку на ее шее и висящее на ней потускневшее большое кольцо, которое было едва заметно за складками ее рубашки. Я тоже сохранила кольцо отца после его смерти, только ношу его на большом пальце. – Я чувствую... горе. Ты, – я сжимаю ее теплые руки, делая глубокий вдох, – ты потеряла очень близкого тебе человека. Некоторое время назад. Своего отца?

Я открываю глаза и вижу ее приоткрытый рот. – Да, – тихо говорит она, даже когда Тила кладет руку ей на плечо, чтобы усилить ее голос. – Да, он умер четыре года назад.

– Я очень сожалею о твоей потере. Я знаю, каково это – потерять отца. – Я не свожу с нее глаз, хотя мне отчаянно хочется взглянуть на короля в его блестящей коробке.

По толпе прокатывается общий вздох, пораженные тем, что я могу знать такие личные подробности.

И они хотят еще.

Тила выбирает одного человека за другим, чтобы спуститься в Яму, и каждый из них ждет своего прочтения с большим нетерпением, чем предыдущий. Я рассказываю о них случайные и личные вещи, которые не должен знать посторонний человек.

– Вы только что узнали, что беременны...

– Ваш отец – кузнец...

– Вы украли туфли, которые носите...

Каждый раз и тот, кому я читаю, и толпа над нами приходят в восторг. Они задыхаются, хлопают, аплодируют – совершенно очарованная аудитория.

Чума, если бы я знала, что это так нравится людям, то бы брала деньги за чтение на улице.

Теперь передо мной стоит долговязый молодой человек, его лицо озаряет ухмылка, и он выжидательно смотрит вниз. Закрыв глаза, я вспоминаю тусклое кольцо грязи, прилипшее к правому колену его брюк, когда он шел ко мне. В сочетании с едва заметными очертаниями маленькой коробочки в кармане его пальто и радостным сиянием на его лице я в считанные секунды прихожу к выводу.

– Я чувствую радость. Потому что... Я отпускаю одну из его рук и прижимаю пальцы к виску. – Ты только что обручился. Сегодня. – Я открываю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть его раскрытый рот.

– Да! Она права! Я сделал предложение менее двух часов назад! – Он поворачивается лицом к толпе, на его лице появляется широкая улыбка, и зрители приходят в восторг.

– Поздравляю! – Мой крик был проглочен ликующей толпой, когда он практически бегом поднялся по лестнице и вернулся на свое место. С этими словами я поворачиваюсь на пятках и возвращаюсь к своему креслу, не дожидаясь, пока еще один человек спустится ко мне, чтобы почитать.

– Вот, – Тила завела руку за спину, жестом указывая на нас, – перед вами участники шестых по счету Испытаний Чистки! – Ее голос эхом разносится по стадиону, но быстро заглушается толпой.

Окружающие меня участники встают, и я делаю то же самое. Мы машем и улыбаемся толпе, наблюдая, как она скандирует, топает ногами и поднимает кулаки вверх.

Я чувствую себя плохо.

Чувствую, что меня используют.

Для них это все игра.

Но если я хочу остаться в живых, я должна сыграть свою роль. Должна играть с ними. Быть пешкой в их игре – это цена, которую я должна заплатить, чтобы выжить. Заставить их поверить, что мне это нравится, и, в свою очередь, я буду нравиться им.

Поэтому я выпрямляюсь, чуть выше поднимаю голову и улыбаюсь еще ярче.

Я не ничья пешка.

Глава 16

Кай

Кровь прилипает к моим рукам, к одежде, окрашивая все в тошнотворный красный цвет. Пытки – грязное занятие, и, несмотря на многолетнюю практику, легче от этого не становится. Или чище.

В отличие от Китта, которого с детства учили быть уравновешенным, справедливым и царственным, мое обучение состояло из более практической работы. Стратегии боя, убийства и искусство пыток составили большую часть моего обучения. И благодаря этому уникальному и обширному обучению я очень хорош в своем деле.

За исключением, кажется, тех случаев, когда речь идет о Глушителе, лежащем передо мной на полу подземелья. Прошло несколько дней. Я избил этого человека до полусмерти, и что я получил взамен?

Ничего.

Сказать, что я в ярости, было бы преуменьшением. Единственное полезное слово, которое мне удалось заставить его произнести, помимо раздирающих душу криков и мольбы, это то, что, как я предполагаю, является его именем.

Михей.

Я вздыхаю, приседаю и нависаю над его разбитым, окровавленным телом. Его длинные волосы, слипшиеся от крови, падают на его глубокие карие глаза. Они расширяются, когда встречаются с моими, отчего он выглядит таким молодым. Он не может быть старше меня более чем на несколько лет.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, – говорю я обманчиво мягко, – но я не думаю, что ты немой. – Я хватаю его за челюсть и разжимаю ее, чтобы показать кровь, скопившуюся во рту, на языке, окрасившую зубы в алый цвет. – Но я легко могу это сделать. Легко могу вырезать тебе язык.

Я опускаю его голову на каменный пол и встаю, чтобы уйти, понимая, что уже опаздываю на ужин. Захлопнув за собой дверь камеры, я отрывисто киваю Дамиону. В ответ он медленно склоняет голову и идет за мной по длинному коридору камер.

Наши шаги гулко отдаются от каменных стен, когда мы поднимаемся по лестнице и выходим в светлый, залитый солнцем коридор над подземельями. Я ловко направляюсь к тронному залу, даже когда мои мысли блуждают по нему.

Испытания быстро приближаются, всего четыре дня отделяют нас от первой смертельной игры. Последние несколько дней прошли в постоянных тренировках, еде, разговорах и пытках. И, конечно же, издевательствах над Пэйдин. Она была моим главным источником развлечений в последнее время. Она развлекает. Своим остроумием, упрямством и явным раздражением на меня...

Стоп.

Я вытесняю мысли о Пэйдин из головы, проходя через большие двери тронного зала. Руки сами собой оказываются в карм хочуанах, и я веду себя непринужденно, несмотря на то, что прекрасно понимаю, что моя темно-синяя рубашка, испачканная кровью, не совсем соответствует дресс-коду для ужина.

Слуги уже принесли на стол еду, которую все сидящие вокруг с жадностью поглощают. Головы поворачиваются, услышав стук моих туфель по полированному полу, несколько пар глаз перебегают с моего лица на кровь, заляпавшую одежду. Я игнорирую их взгляды, понимая, что слишком устал, чтобы переодеться, и слишком голоден, чтобы заботиться об этом.

– А, Кай. Рад, что ты смог прийти. – Отец, как обычно, звучит раздраженно, когда я сажусь на свое место.

– Дорогой, – тихо говорит мама, наклоняясь ко мне, – ты выглядишь немного... ну, окровавленным. – Она вздрагивает, когда ее глаза блуждают по мне, оценивая своего сына.

– Профессиональный риск, мама. – Я одариваю ее небольшой улыбкой, которую храню только для нее. Она нерешительно кивает, а затем пытается расслабиться в своем кресле.

Я едва прислушиваюсь к тихой болтовне, ведущейся вокруг меня. Я доедаю последние бобы, когда непрекращающееся постукивание заставляет меня поднять глаза.

Серебристые волосы Пэйдин рассыпались по лицу распущенными локонами, а остальные были завязаны в беспорядочный узел на затылке. Ее глаза прикованы к тарелке, большой палец с серебряным кольцом отбивает ровный ритм по деревянному столу.

А потом эти океанские глаза переходят на мои.

Я наклоняю голову в сторону ее барабанящего большого пальца. – Ты о чем-то думаешь, Грей?

Она оглядывает меня, словно впервые замечая мое присутствие. – На твоей рубашке что-то есть, Азер? – Ее глаза скользят по моей одежде, затем слегка расширяются. – Это... кровь?

Я уверен, что представляю себе вспышку беспокойства на ее лице, выражение озабоченности, когда она думает, что это может быть моя собственная кровь, испачкавшая рубашку. – Осторожно, дорогая. Ты выглядишь так, как будто тебе не все равно. – Я лениво улыбаюсь, а она лениво закатывает глаза.

Мой взгляд переключается на маму, когда ее нежный голос обрывает мои мысли. – Надеюсь, вы уже начали разбиваться на пары для первого бала!

Я обвожу взглядом стол. Только трое, не жившие ранее в замке, выглядят слегка растерянными. Гера, Эйс и Пэйдин не росли на этих балах, даже не были на них. Я им завидую.

– По традиции, – продолжает мама, – участники будут объединяться в пары для балов, которые проводятся перед каждым Испытанием. А поскольку вас нечетное количество, то тот, у кого нет партнера, будет с ним в паре, не волнуйтесь. – Ее улыбка становится еще шире, когда она говорит: – Так что выбирайте себе пару и начинайте отрабатывать танцевальные движения.

Китт переминается рядом со мной, и я вижу, как он быстро бросает взгляд в сторону Пэйдин. Я провожу рукой по волосам и возвращаю свое внимание к еде, чтобы хоть на чем-то сосредоточиться.

Поскольку девочек больше, чем мальчиков, то, скорее всего, Китта поставят в пару с тем, у кого нет партнера. Но это не помешает ему попросить кого-нибудь из них, если он захочет.

Понятно, что Пэйдин его заинтриговала. Но даже если Китт не собирается просить ее сопровождать его на бал, в чем я не сомневаюсь, она не хочет меня.

Я люблю вызов.

Но она ясно дала понять, кем хочет, чтобы мы были: соперниками.

Врагами.

И, что еще важнее, почему этого не хочу и я?

* * *

На следующее утро я проснулся весь в поту.

Это не редкость, не то что кошмары, которые обычно преследуют меня во сне. Но сегодня все по-другому. Сегодня на улице чертовски жарко. Еще только рассвело, а в моей комнате уже липко от влажности.

Я скатываюсь с кровати и направляюсь в ванную, где брызгаю прохладной водой на уже влажное лицо. Мне не требуется много времени, чтобы собраться, я нехотя натягиваю белую хлопчатобумажную рубашку, затем выскальзываю за дверь и...

А вот и она.

Она выходит из своей комнаты с опущенной головой, тихо закрывает дверь, а затем поднимает голову и практически подпрыгивает при виде меня.

– Чума, Кай, не пугай меня так!

Я моргаю.

Она впервые назвала меня по имени, и я понял, что мог бы привыкнуть к тому, как оно слетает с ее языка. Она, похоже, заметила, что сказала, и прочистила горло, прежде чем начать идти по коридору.

– Не рано ли ты встал для принца? – окликает она меня через плечо. – Что, без завтрака в постель? – Я легко догоняю ее, сделав около трех шагов, чтобы оказаться рядом с ней.

– Если ты не получишь завтрак в постель, то и я не получу. Я всего лишь обычный участник, помнишь? Я больше не прекрасный принц на данный момент.

– Ты никогда им и не был.

Я хихикаю, когда мы поворачиваем за угол и видим впереди кухню. Запах печенья и яиц, доносящийся оттуда, заставляет меня изменить курс.

– Итак... – начинает Пэйдин, вероятно, это начало какого-нибудь ехидного комментария, который я никогда не получу удовольствия услышать, потому что я хватаю ее за запястье и тяну к кухонным дверям. Я уверен, что она так же голодна, как и я, а завтрак подадут только через час.

Я делаю одолжение нам обоим.

Видимо, Пэйдин не разделяет моих чувств. Ее ноги впиваются в пол у порога кухонных дверей, глаза метаются между моими. – Что ты... – начинает она, бросая на меня убийственный взгляд, который я уже так хорошо знаю.

– Шшш... – Я слегка прижимаю палец к ее губам, и слова замирают в ее горле. – Полагаю, теперь моя работа навсегда останется кормить тебя, а, Грей?

Я тихонько смеюсь, пока не слышу шарканье ботинок, и неохотно отвожу взгляд от ее широко раскрытых глаз. Мы привлекли внимание толпы. Несколько слуг стоят и смотрят на нас, разглядывая открывшуюся им сцену. Но они быстро разбегаются в разные стороны, хихикая, стараясь выглядеть занятыми.

– Здравствуйте, дамы, – говорю я, обводя взглядом покрасневших служанок. – Сегодня я привел гораздо более интересного гостя, чем Китт. – Я осторожно кладу руку на спину Пэйдин, подталкивая ее вперед.

Это вопрос, предварительная проверка, невинное выяснение.

Все ли в порядке?

Я на мгновение задумываюсь, не собирается ли она сломать мне запястье, может быть, поднести кинжал к моему горлу...

И тут же она расслабляется, отстраняясь от моего прикосновения.

Ответ на мой вопрос, не произнеся ни слова.

Да.

Я направляю ее в центр кухни, где заметил Гейл, в данный момент сгорбившуюся над плитой. – Доброе утро, Гейл. – Она оборачивается, и ее лицо озаряется, когда она видит меня. – Ты выглядишь прекрасно, как всегда. – Мой рот искривляется, когда я запрыгиваю на стойку и сажусь рядом с ней, где она переворачивает хрустящие кусочки бекона на плите.

– Ты такой подлиза, Кай, – поддразнивает она, слегка помахивая полотенцем в мою сторону. Ее взгляд падает на Пэйдин, и она выпрямляется, отрывисто кивая. – Ах, мисс Пэйдин. Очень приятно.

– Пожалуйста, – вздыхает Пэйдин с небольшой улыбкой, – никаких мисс. Просто Пэйдин.

Я практически вижу, как Гейл расслабляется, вероятно, благодаря Чуму за то, что формальности не нужны. – Итак, что же такая милая девушка, как ты, делает в окружении таких сорванцов, как он? – Гейл ткнула большим пальцем в мою сторону, пока я выхватывал полоску бекона из сковороды за ее спиной.

Я издаю негромкий смешок. – О, милая – это не то слово, которым я бы описал ее, Гейл. Всего несколько дней назад она приставила нож к моему горлу.

– Он заслужил это, – просто говорит Пэйдин, слегка пожимая плечами.

– О, я уверена, что заслужил, – отвечает Гейл, ухмыляясь. – Я бы, наверное, поступила так же. – Она смотрит на меня и кивает в сторону Пэйдин. – Мне нравится вот это.

Пэйдин откидывает голову назад и смеется. Мое тело замирает, когда я слушаю звук, наполняющий кухню. Такой теплый, такой яркий. Затем, слишком быстро, она берет себя в руки, прочищает горло и поворачивается ко мне. – Значит, вы с Киттом близки с Гейл?

Я наклоняю голову в сторону и смотрю на нее, не отрывая глаз от ее лица: – Мы неразлучны, не так ли, Гейл?

Повариха громко фыркает. – Действительно, неразлучны. Принцы не оставляют меня в покое. – Ее глаза гордо сверкают, когда встречаются с моими. – Я единственная причина, по которой они оба не худые.

– Ах, да, – вздыхаю я, – мы должны благодарить липкие булочки Гейл за то, что она нас откормила.

После того как Гейл с удовольствием поведала Пэйдин несколько довольно неловких историй из моего детства, мы непринужденно беседуем – обычная рутина для нас с поварихой. Я расспрашиваю о ее сыне, который служит в охране у Скорчей, а она, отмахиваясь от моих рук, украдкой откусывает кусочки еды. Мой взгляд останавливается на Пэйдин, которая с любопытством наблюдает за мной, словно пытаясь разгадать мою загадку.

Забавно, но обычно это я бросаю на нее такой взгляд.

Я спрыгиваю с прилавка и чмокаю Гейл в щеку. – Не скучай по мне слишком сильно.

Затем я поворачиваюсь к Пэйдин, которая небрежно прислонилась к прилавку, на ее губах заиграла улыбка. Я делаю медленный шаг к ней. Она поднимает голову, чтобы посмотреть мне в глаза, когда я сокращаю расстояние между нами, настолько близко, что я чувствую на ее коже стойкий аромат лаванды. Я протягиваю руку к ее спине, пальцы касаются ее танка.

Ее дыхание сбивается, и я чувствую, как мои губы тянутся вверх. Когда она открывает рот, чтобы отчитать меня, я медленно отвожу руку назад, держа яблоко перед ее лицом. – Всегда кормлю тебя, помнишь?

Она смотрит на фрукт и выхватывает его у меня из рук, раздраженно хмыкая. А потом улыбается, ослепительная улыбка озаряет ее лицо, когда она трет яблоко о мою рубашку, прямо над сердцем.

Она откусывает кусочек, и ее глаза встречаются с моими. – А ты говорил, что ты не джентльмен.

* * *

К тому времени, как мы добрались до тренировочной площадки, я снова покрылся испариной.

Почти в унисон несколько человек срывают с себя рубашки, не в силах больше выносить жару. Мы с Киттом отправляемся на пробежку по площадке в легком темпе. Я наблюдаю за тем, как участники разбиваются на пары для спарринга или расходятся на тренировки. Энди сейчас в форме красного леопарда кружит вокруг нескольких Сэйди на одном из грунтовых тренировочных рингов. Брэкстон, что неудивительно, лежит на земле и отжимается, а Джекс занимается тем, что бросает камни как можно дальше, только чтобы успеть моргнуть и поймать их до того, как они упадут на землю.

Наконец, мой предательский взгляд скользнул к вспышке серебристых волос. Она, как обычно, бьется о дерево с мягкой обивкой. Она всегда так делает. Ее движения быстры, контролируемы, в них сквозит эмоция, которую я не могу уловить. Она внезапно поворачивается, ее рука поднимается вверх, и я успеваю заметить, как она вскидывает запястье. Я моргаю, и лезвие глубоко вонзается в дерево в десяти ярдах от меня.

Натренировано. Целенаправленно. Точно.

Но я не единственный, кто наблюдает за этим. Взгляд Китта прикован к ней, почти с любопытством. Я прочищаю горло и ускоряю шаг. – Ну, как ты себя чувствуешь?

Китт мотает головой в мою сторону. – В данный момент? Усталым.

Я смеюсь над этим, слегка ударяя его в живот. – Да, ты выбиваешься из сил, Китти.

Он пихает меня при упоминании своего детского прозвища. – Ну, у меня нет причин, по которым мне нужно быть в форме, не так ли?

Хотя он говорит это в шутку, я не упускаю горькой нотки в его голосе. Я вздыхаю, уже понимая, о чем идет речь. – Ты знаешь, почему ты не можешь.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Черта с два ты не имеешь, – бормочу я. – Китт, ты следующий король Ильи. Ты нужен нам живым. Испытания – не место для тебя.

Черт.

Как только слова покинули мой рот, я понял, что они ранили его, как физический удар.

– А в моем собственном королевстве мне тоже не место? – Его смех не содержит юмора. – Черт побери, неужели за пределами замка место недостаточно безопасно для наследника?

– Китт...

– Я знаю, – прервал он меня, сделав глубокий вдох. – Я знаю, что у нас разные обязанности. И всегда будут отличаться. Я просто хочу, чтобы мои не были такими чертовски скучными. – При этом он слабо улыбается, пытаясь разрядить обстановку.

Я наблюдаю за ним, ожидая, скажет ли он то, что мы оба знаем, что он хочет сказать. Жду, не скажет ли он мне, что чувствует себя в ловушке, что ему кажется, что он постоянно пытается доказать свою правоту, что он хотел бы оказаться на Испытаниях, чтобы иметь возможность делать именно это.

Но он не говорит ничего подобного, его улыбка – безмолвная мольба вернуться к тому, чтобы быть просто братьями, а не будущим королем и его Энфорсером.

Поэтому, ради него, я заставляю себя улыбнуться. – Что ж, по крайней мере, я могу рассчитывать на твой голос на Испытаниях.

Напряжение, кажется, исчезает из тела Китта, его улыбка демонстрирует его эмоции, как это было всегда. Он вздыхает с облегчением от смены темы, а затем говорит: – О, я не знаю, можешь ли ты рассчитывать на мой голос после того, как несколько минут назад ты назвал меня толстым, Кай Пай.

Я ненавижу это прозвище, и этот засранец это знает. Поэтому я выставляю ногу, отправляя следующего короля Ильи на землю, и он тащит меня за собой.

Мы заканчиваем круги, обливаясь потом под лучами солнца. Я быстро разминаюсь, прежде чем выйти на ринг вместе с Киттом. Мы танцуем друг вокруг друга, используя для борьбы свои силы и тела. Войдя в привычный ритм, я обдумываю сказанное Киттом, погружаясь в свои мысли.

Мир переворачивается.

Нет, это я переворачиваюсь.

И вот я уже лежу на спине, пытаясь втянуть воздух в свои кричащие легкие.

Проклятье. Потерял концентрацию.

– Ты на земле, Кай. – Китт улыбается мне. – Прошло несколько лет с тех пор, как это случилось в последний раз, да? – Я вижу, что он собирается продолжить злорадствовать, поэтому не даю ему такой возможности.

Моя нога взлетает вверх, ловя его лодыжки и отправляя его на землю рядом со мной.

– Не привыкать, – говорю я, упираясь головой в землю и улыбаясь небу.

Как только он переводит дыхание, он разражается смехом. – Я должен был это предвидеть... – говорит он, когда я неохотно встаю на ноги и лениво смахиваю грязь с одежды, а затем протягиваю ему руку.

Мы расходимся в разные стороны, Китт – на спарринг с настойчивой Блэр, а я – к мишеням. Я беру тонкие ножи со стеллажа рядом с собой и подбрасываю один из них в руке, а затем подбрасываю его в воздух.

Оружие. Бой. Убийство.

Это то, для чего меня воспитывали. Именно поэтому я, а не Китт, стану Энфорсером и буду сражаться на Испытаниях.

Я слышу стук кулаков и тихое пыхтение в нескольких ярдах слева от меня, там, где деревья окаймляют тренировочную площадку.

Она опять за свое.

Она снова наносит удары по дереву. А может быть, она просто никогда не останавливалась. Она выглядит разочарованной, злой, небрежной. Ее удары слабее, форма менее контролируема. Она устала, и от этого страдает ее стойка.

Я бездумно подбрасываю нож в руке, качая головой в небо за то, что собираюсь сделать. Я направляю свой клинок, рассекающий воздух, в сторону цели, прежде чем подойти к ней сзади, в то время как она продолжает наносить удары по подушечкам. Теперь я стою у нее за спиной и…

Она одним быстрым движением разворачивается, направляя локоть мне в лицо. У меня едва хватает времени увернуться, прежде чем схватить ее за руку, останавливая ее в воздухе. Ее голова резко поворачивается, пряди серебристых волос прилипают к лицу, теперь скользкому от пота.

Мои губы растягиваются в улыбке. – Тебе следует продолжать тренироваться, прежде чем пытаться ударить меня.

Она фыркает. – Если ты забыл, как я тебя спасла, я умею драться. Мне не нужно пытаться ударить тебя, принц. Она вырывает свою руку из моей хватки и поворачивается обратно к дереву, игнорируя меня.

Так не пойдет.

– С такой формой тебе придется постараться, Грей.

– Правда? – Я не могу понять, забавляется ли она или размышляет о том, чтобы ударить меня в этот самый момент. Может быть, и то, и другое.

– Да, правда. Ты неаккуратная. Это на тебя не похоже, – заявляю я, заставляя ее насмехаться. Она снова поворачивается к дереву и начинает наносить новые удары, решив, что наш разговор окончен. Костяшки ее пальцев красные, сырые и почти кровоточат.

Зачем она так с собой поступает?

Я качаю головой, уже зная ответ. Потому что я уже делал это раньше. Я бил подушки, стены, все, что угодно, пока кровь не капала с моих кулаков. Все для того, чтобы найти выход гневу, разочарованию, которые копились внутри меня.

И это именно то, что делает Пэйдин.

Она все еще слишком много размахивает руками, вместо того чтобы использовать все свое тело для импульса. Она, как правило, очень технична в бою, поэтому это особенно на нее не похоже. Но она устала и расстроена.

И несмотря на то, что я все это знаю, я не могу побороть желание поиграть с ней.

Я подхожу еще ближе к ее спине и кладу руки ей на бедра, скручивая ее тело, когда она наносит очередной удар. Она вскакивает и натыкается на меня, ее голова откидывается назад, ударяясь о мою голую грудь. – Перестань размахивать руками, размахивай всем телом, – говорю я, наклоняя голову так, чтобы оказаться рядом с ее ухом. Она вдыхает, когда моя рука проводит по ее животу, и шепот моих пальцев танцует по ее тонкой майке. – Задействуй свое ядро, Грей.

Ее грудь вздымается. Затем она делает шаг вперед, тепло ее тела покидает мое. Мои руки все еще лежат на ее бедрах, когда она поворачивает голову и бросает на меня раздраженный взгляд.

Она знает, что я прав. И ненавидит это.

Пэйдин поленилась и не заметила этого до сих пор, слишком сосредоточившись и расстроившись, чтобы обращать на это внимание. Я улыбаюсь, глядя на нее, когда она вздыхает, сдувает прядь волос с глаз и снова поворачивается к дереву.

– А теперь нанеси удар, – пробормотал я, наклоняясь, чтобы добавить: – Правильно.

К моему удивлению, она не спорит, видимо, понимая, что это ей не поможет. Девушка расправляет плечи и подпрыгивает на носочках. Затем она наносит удар, кулак летит к ковру, а я кручу бедрами в такт удару. В этом движении гораздо больше импульса, и я вижу, насколько сильнее она стала за то короткое время, что провела здесь, благодаря постоянному питанию и тренировкам. Когда костяшки ее пальцев погружаются в подушечку, видны подтянутые мышцы спины и рук.

– Намного лучше, – уныло говорю я, несмотря на то, что впечатлен. Через мгновение, которое, безусловно, было слишком долгим, я, наконец, убираю руки с ее бедер. – А теперь сделай это сама. Просто чтобы убедиться, что ты была внимательна.

Она замирает, повернувшись лицом к дереву.

А потом мелькают серебристые волосы, когда она разворачивается и эффектно наносит удар мне в лицо.