Текст книги "Бессильная"

Автор книги: Лорен Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)

Глава 20

Кай

Я стою в море черного цвета. Черных пиджаков, черных галстуков, черных туфель. Словно чернила, мужчины, заполнившие бальный зал, кружатся на белом мраморном полу, слова, наспех нацарапанные на куске глянцевого пергамента.

Слуги танцуют по залу, хотя их не сопровождает музыка, пробираясь сквозь толпу. Они делают круги, принося вино, шампанское и экстравагантные блюда на еще более экстравагантных тарелках.

Учитывая, что в этом году Испытания проходят по-другому – благодаря мне и тестированию будущего Энфорсера, – неудивительно, что и балы будут необычными. Как правило, балы Испытаний – это просто балы. Они состоят из слишком долгих танцев и утомительных светских бесед, которые требуют чрезмерного количества алкоголя.

Но первый бал Испытаний начинается с банкета.

По залу снуют одетые в черное тела – мужчины всех возрастов. То есть мужчины всех возрастов, которые либо являются дворянами, либо королевской крови, либо каким-то образом сумели получить приглашение на первый бал Испытаний Чистки.

После часа прыжков между толпами мужчин, пустых разговоров с молодыми и старыми, друзьями и врагами, я почувствовал беспокойство и в лучшем случае скуку. Мы с Киттом уселись за один из многочисленных красивых столиков, стоящих вдоль бального зала и наполненных напитками.

Я коротал время, любуясь своей любимой комнатой в замке, рассматривая ее в сотый раз. Мраморные колонны и большие, от потолка до пола, окна придают помещению неземной вид. С потолка свисают люстры, усыпанные бриллиантами и изяществом. Две лестницы с изумрудной обивкой зеркально отражают друг друга, спускаясь на мраморный пол с балкона, расположенного высоко наверху. Золотые двери с деталями открываются на полукруглую площадку с видом на пол бального зала, который так блестит, что я вижу в нем свое собственное скучающее отражение.

Я потягиваю второй бокал вина, жалея, что у меня нет чего-нибудь покрепче.

С минуты на минуту.

Небольшой оркестр, сидящий в дальнем углу элегантного бального зала, оживает как раз в тот момент, когда распахиваются сверкающие двери на вершине балкона. Красивая женщина, укутанная в шелковистый изумруд, подходит к перилам и смотрит на пол под собой.

Мать.

Она сияет, практически светится. Затем она начинает грациозно спускаться по лестнице справа от себя размеренными, легкими шагами. Иногда я забываю, что даже она – боец со своей вольтовой способностью манипулировать электричеством, которое при желании можно легко использовать в смертельно опасных целях.

Щелчок каблуков по мраморному полу – и она пересекает бальный зал. Люди расступаются, освобождая ей дорогу, и она направляется к моему отцу, сидящему в дальнем конце зала.

Он улыбается – по-настоящему улыбается ей. Это редкое для него выражение лица, которое он, кажется, принимает только тогда, когда она рядом. Он встает, встречает ее в центре комнаты и берет за руку.

Король оглядывается по сторонам, наблюдая за людьми, которые смотрят на него. – Да начнется первый бал Очистительных Испытаний! – Люди ликуют, глядя, как король и королева идут вместе, разговаривая и приветствуя проходящих мимо них людей.

И вот все начинается.

Женщины, молодые и старые, по одной начинают входить в золотые двери. По традиции, мужчины всегда входят в бальный зал первыми и ждут, пока придут женщины, в честь королевы, которая модно опоздала на бал, где она впервые встретилась с Отцом, и все взгляды были устремлены на нее, когда она выходила на сцену. С тех пор каждой женщине предоставляется возможность показать свое появление, чтобы все могли наблюдать и восхищаться.

Десятки женщин спускаются по лестницам, все они разных оттенков зеленого цвета. Как только они оказываются на полу, их спутники уводят их и усаживают за один из многочисленных столиков, которыми усеяна дальняя часть бального зала.

Мы с Киттом наблюдаем за парадом женщин, потягивая вино и любуясь ими со стороны. Они приходят без определенного порядка, нет никакого рейтинга или статуса, определяющего, кто войдет в дверь следующим. Я наблюдаю, как заходит моя кузина, одетая в мятно-зеленое платье, контрастирующее с ее винно-рыжими волосами. Энди улыбается Джексу, который ждет ее у подножия лестницы, и на его лице появляется глупая ухмылка. Она тянет его к большому столу, предназначенному для конкурсантов, расположенному по центру среди других, чтобы гостям было хорошо видно нас. Ужин и шоу.

Я наблюдаю за тем, как они рассаживаются, а затем возвращаюсь на балкон и замечаю, что поток женщин начинает замедляться. Я замечаю, как Гера и Эйс пробираются сквозь толпу, причем ни один из них не выглядит особенно счастливым от того, что оказался в паре друг с другом. Мой взгляд возвращается к дверям, когда в них входит Сэйди, ее смуглая кожа блестит на фоне светло-зеленого платья, когда она спускается по ступенькам к ожидающему Брэкстону.

Сиреневый оттенок притягивает взгляд, и я вижу Блэр, стоящую на вершине лестницы и спускающуюся с перил. Лесно-зеленая ткань облегает ее талию и фигуру, а затем распускается у ног. Ее волосы заколоты и откинуты с лица, лукавая ухмылка уже расползается по нему, когда она замечает меня.

– Удачи, брат, – бормочет Китт, и я не упускаю забавы в его тоне.

После того, как несколько вечеров назад меня загнали в угол перед ужином, Блэр настояла на том, чтобы мы пошли на бал вместе. И поскольку выбора у меня не было, единственным ответом было неохотное – да.

С раздраженным вздохом я сунул свой бокал с вином в руку Китта. – Позаботься об этом, – киваю я на стакан, который он теперь сжимает в руке. – Он мне точно понадобится.

Глубокий смех Китта доносится до меня, когда я спускаюсь по лестнице и встречаю там Блэр как раз вовремя. Я протягиваю ей руку, которую она жадно сжимает. – Ты выглядишь потрясающе, Блэр, – говорю я мягко, потому что она выглядит холодно и резко.

– Спасибо, Кай, – размышляет она, опустив ресницы, пока рассматривает мой наряд, волосы, лицо. – Как и ты.

Я веду нас к столу, за которым уже сидят участники конкурса. Когда я сажусь рядом с Джексом, он улыбается мне своей яркой улыбкой, которая не перестает быть ответной.

– Посмотри на себя, Джей. Ты хорошо привел себя в порядок, – говорю я, осматривая его чистый костюм и темные брюки, которые на самом деле достаточно длинные, чтобы хоть раз прикрыть лодыжки. – Даже не скажешь, что я надрал тебе задницу на ринге сегодня утром.

Я слышу, как Энди фыркает по другую сторону от Джекса, прежде чем она наклоняется, чтобы добавить: – И не только ты.

Джекс закатывает глаза на наши поддразнивания, но ухмылка не сходит с его лица. – А где Китт? Он единственный из вас, кто хорошо ко мне относится.

Энди прижимает руку к груди, изображая обиду, а я даже не пытаюсь отрицать, что он прав. Вместо этого я просто говорю: – Верно, но ты знаешь, что со мной гораздо веселее.

Джекс открывает рот, чтобы ответить, но вместо этого слышит холодный женский голос. – Правда? Потому что мне скучно.

Я медленно поворачиваюсь лицом к Блэр, забыв о ее присутствии. Я – ужасная пара, хотя, полагаю, она сама на это согласилась, когда попросила меня стать ее партнером, так что я не трачу время на переживания по этому поводу. – Мне очень жаль, что я не развлекаю тебя, Блэр. – Я слышу, как Энди фыркает, прежде чем добавить: – Как ты сегодня вечером?

Она улыбается, похоже, довольная тем, что я уделяю ей все свое внимание. И это все, что ей нужно, чтобы начать жаловаться на неудобные шпильки в волосах, а затем перейти к обсуждению материала ее платья, настаивая на том, что я должен почувствовать, насколько оно мягкое.

Джекс хихикает рядом со мной, не в силах подавить смех каждый раз, когда я хмыкаю в знак согласия или киваю головой в ответ на слова, которые не совсем слышу. Но из скучного оцепенения меня выводит кубок, поставленный передо мной.

– Подумал, что ты захочешь его вернуть, брат.

Я поворачиваю голову и вижу, что за моим креслом стоит Китт, а мой взгляд скользит к ней, мерцающей рядом с ним.

Она в полной мере соответствует Серебряному Спасителю.

Блестящая серебристая ткань облегает ее тело. Тонкие бретельки обхватывают ее плечи, поддерживая платье с глубоким вырезом, обнажая загорелую кожу и острые ключицы. Оно сливается с ее талией и бедрами, как расплавленные монеты, напоминая мне о тех, что она украла, когда мы только познакомились.

Угольные ресницы Пэйдин опускаются на меня, когда я рассматриваю ее. Ее волосы, как занавес, закрывают платье, и трудно определить, где заканчиваются серебряные пряди и начинается блестящее платье. Ткань расходится вокруг ее лодыжек, демонстрируя большой разрез по всей длине ноги, зеркально отражающий тот, который я сделал на ее платье в тот день на интервью. А там, пристегнутый к ее бедру, лежит серебряный кинжал. Я сдерживаю улыбку при виде ее смертоносного оружия в сочетании с ее ослепительным нарядом – таким прекрасным, но таким смертоносным.

Каждая частичка ее тела задрапирована серебром.

Не зеленое. Не ожидалось.

Красивая, смелая, не сливающаяся с толпой.

Заявление. Напоминание о том, кто она и что она сделала.

Женщины не обязаны носить зеленый цвет на таких балах, и, похоже, Пэйдин воспользовалась этой маленькой деталью.

Ее глаза на мгновение встречаются с моими, прежде чем Китт ведет ее к другому концу стола. И это все, что требуется, чтобы я пригубил свой собственный напиток и отчаянно пожелал, чтобы эта ночь закончилась. Я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Пэйдин, сидящей за столом. Она удерживает мой взгляд, лишь когда Китт что-то тихо говорит рядом с ней, переключая свое внимание с меня на него и приковывая к себе его океанские глаза.

Я беззастенчиво наблюдаю за их общением, не заботясь о том, кто видит, что я пялюсь. Пэйдин кажется напряженной, пока они тихо разговаривают, ее глаза постоянно переходят на воротник его рубашки, вместо того чтобы встретиться с ним взглядом. Я наблюдаю, как она медленно крутит кольцо на большом пальце, почти улыбаясь при виде его в сочетании с ее платьем. Но она кивает, а Китт делает то же самое, несомненно, прекрасно понимая, что десятки глаз наблюдают за ними с соседних столов.

В бальный зал начинают вливаться слуги, несущие подносы с дымящимися блюдами. Вскоре мы уже едим приправленного лосося и спаржу в масле в тишине, слышно только скрежет вилок и разговоры гостей вокруг нас.

И я бы с удовольствием продолжал в том же духе, может быть, даже наслаждался бы балом, если бы мы могли сидеть и позволять тишине поглощать нас. Но вместо этого моя спутница решает открыть рот.

– Какое красивое платье на тебе, Пэйдин. – Тон Блэр насмешливый, ее рот кривится в ухмылке.

Я вздыхаю, поднимаю взгляд от своей тарелки и вижу, что Пэйдин слегка улыбается. – Спасибо. – Она окидывает взглядом Блэр и ее зеленый наряд. – А твое платье такое... уникальное, – говорит она, окидывая взглядом остальную часть бального зала и женщин, одетых в платья похожих оттенков.

Блэр сужает глаза. – Не знаю, учили ли тебя этому в трущобах, так что позволь тебя просветить. Цвет королевства Ильи – зеленый. А не серебряный.

Я застываю от того, как она произносит слово «трущобы», и даже Сэйди и Брэкстон отрываются от своего тихого разговора и бросают настороженные взгляды вокруг стола. Мы все, кажется, затаили дыхание, ожидая ответа Пэйдин.

И, похоже, она никогда не разочаровывает.

Сделав медленный глоток из своего бокала, она встречает горящий взгляд Блэр. – Хм. И разве жизнь во дворце научила тебя быть стервой?

Блэр оскаливается.

Не успеваю я моргнуть, как нож, лежащий рядом с тарелкой Пэйдин, оказывается поднятым перед ее грудью, а его острие направлено в сердце.

Это зрелище вызывает во мне приступ гнева, но мой голос гораздо холоднее, чем внезапная ярость, когда я говорю: – Полегче, дамы. – Пользуясь способностью Теле, я с грохотом опускаю нож на стол, не обращая внимания на пристальный взгляд Блэр. – Обычно я не разнимаю драки, но давайте не будем пытаться убить друг друга еще до начала Испытаний.

Гости ропщут вокруг нас, с нетерпением наблюдая за своими участниками. Я даже представить себе не могу, как это их развлекает – наблюдать за нашими слабыми попытками быть вежливыми друг с другом, когда завтра мы будем кем угодно, только не этим.

Эйс смеется, надменно и без юмора. – Так вот что ты собираешься сделать, Кай? Убить нас? – Когда я наконец соизволил посмотреть на него, я не упустил блеска в его глазах, сопровождающего вызов в его голосе.

Я смерил его взглядом. – Я намерен победить.

– Как и все мы, – отвечает Эйс, а затем проводит рукой по своим промасленным волосам и усмехается. – Ну, все мы, кроме Пэйдин, которая просто намерена выжить.

Он насмехается над ее ответом из интервью.

Гера ерзает на своем месте рядом с Эйсом, явно чувствуя себя так же неуютно, как и остальные сидящие за столом. И то, что я собираюсь сказать, сделает все еще хуже.

– Хватит.

Голос Китта прорезает напряжение, обращая на него все взгляды. Но он смотрит только на одного человека, на девушку в сверкающем платье, которая стоит рядом с ним и говорит: – Потанцуй со мной, ладно? Пожалуйста?

Пэйдин колеблется лишь мгновение, прежде чем кивнуть. А потом я смотрю им вслед, когда они выходят на танцпол, где несколько других пар уже начали кружиться в такт музыке.

Блэр вдруг что-то говорит мне, поднимая меня на ноги и увлекая за собой на танцпол. Я не помню, когда мы начали танцевать. Внезапно она оказывается в моих объятиях, и мы кружимся по мраморному полу. Ощущения, которые она дарит мне, чужды мне после ночей, проведенных с Пэйдин в моих объятиях. Ночи, о которой я до сих пор не рассказал Китту.

Я оказал ему услугу.

Мой взгляд блуждает по танцполу и останавливается на брате и девушке в его объятиях. На мне нет зеленого цвета, но я все равно чувствую его. Зависть сжимает меня, когда я смотрю, как они вышагивают в такт тому самому вальсу, под который я вчера вечером вел Пэйдин. Она выглядит элегантно, соблазнительно, завораживающе.

Что, черт возьми, со мной не так?

Я отворачиваюсь от их кружащихся форм, злясь на себя за свои чувства. Чувства ревности и собственничества по отношению к единственной девушке, которая ясно дала мне понять, что я не должен этого делать.

Поэтому я отвлекаюсь. Я танцую с Блэр и другими красивыми женщинами, которые завлекают меня на танцпол. Я флиртую и заигрываю с ними, сосредоточившись на девушках передо мной, а не на той, что танцует рядом с моим братом.

Я замечаю, что она наблюдает за мной, и наши глаза встречаются, между нами проскакивают искры.

Она – воплощение неверного решения. Близнец опасности и желания. Тонкая грань между смертельным и божественным.

И я чувствую, что тону.

Глава 21

Пэйдин

Мир кружится вокруг меня, зеленый и черный цвета сливаются воедино. Я задыхаюсь, застигнутая врасплох вращением, и тут же оказываюсь в крепких объятиях, и на меня обрушивается слабый запах специй и глубокий смех.

– Прости, я думал, ты готова к этому, – усмехается Китт, а зеленые глаза смело смотрят на меня.

– Лучше бы танцевала, – говорю я с легкой улыбкой, блуждая глазами по залу, вместо того чтобы встретиться с его взглядом. Бальный зал не похож ни на что, что я когда-либо видела раньше, с его окнами, колоннами и красивой лепниной. Я ошеломлена размерами и элегантностью окружающего меня пространства.

Люди, заполняющие зал, прекрасно вписываются в окружающую обстановку, все они ухожены и изящны. Мужчины одеты в глубокие черные одежды, а женщины задрапированы во все оттенки зеленого.

Ну, все женщины, кроме меня.

Адена потрясенно замолчала, когда я впервые сказала ей, что хочу серебряное платье. Мне нужно было выделиться. Нужно было напомнить людям об их Серебряном Спасителе. А поскольку нет правила, предписывающего женщинам носить зеленое, единственным риском появления в серебряном платье было привлечение к себе внимания, если я споткнусь на танцполе.

Столько глаз, столько людей смотрят, как я спускаюсь по лестнице. Столько взглядов окидывали мое тело, не замечая платья с разрезом и кинжала под ним. Даже сейчас за мной наблюдают. Все они смотрят на меня с разной степенью интриги, одни с любопытством, другие с пристальным вниманием. Я не уверена, что сегодня мне удастся завоевать голоса этих людей, но о себе я точно не забуду.

Я смотрю на Китта, его светлые волосы кажутся еще светлее на фоне темного костюма, облегающего его фигуру. Он выглядит... красивым. Очаровательным.

Как и его отец. Он похож на своего отца.

– Ты готова к завтрашнему дню? – мягко спрашивает он, продолжая медленно кружить меня.

Мои глаза сами собой переходят на него. – А я должна быть готова?

Он почти смеется, но вместо этого говорит: – Нет. Ты не должна.

– И это кажется тебе справедливым? – выпаливаю я, прежде чем могу себя остановить. – Эти Испытания?

Песня заканчивается, и наши танцы тоже. Я чувствую, как его взгляд блуждает по моему лицу, даже когда я отворачиваюсь, как будто он ищет там ответ. Затем он вздыхает. – Почему бы мне не принести нам что-нибудь выпить?

Я моргаю. Несмотря на то, что он уклонился от ответа на мой вопрос, я киваю в ответ на его вопрос. Он оглядывает мужчин, толпящихся на танцполе, и несколько из них вдруг смотрят в нашу сторону. – И я полагаю, что поделюсь тобой со всеми остальными, хотя бы на несколько танцев. – Он улыбается, слегка склоняет голову и уходит.

Как только будущий король отворачивается, на танцплощадке меня встречает высокий молодой человек и раскланивается. Я вежливо принимаю его предложение потанцевать и не успеваю занервничать, как его руки заключают меня в объятия. Я испытываю чувство гордости за то, как хорошо успеваю за его длинными шагами, и мы болтаем, кружась по паркету.

Когда зазвучал новый вальс, новый партнер увлек меня за собой. Я вдруг оказываюсь в объятиях молодого человека, кажется, моего ровесника, с бледно-голубыми волосами, аккуратно уложенными на голове.

– Я бы никогда не подумал, что ты Приземленная из трущоб, судя по твоему виду, – говорит он, жадно скользя взглядом по моему телу. Я неловко переминаюсь в его крепкой хватке, сжимающей мою талию, и чувствую успокаивающий вес кинжала, пристегнутого к бедру. Если бы не благосклонность людей, которую я пытаюсь заслужить, за это замечание он получил бы кулаком в лицо. Его голос стал ниже, чем прежде, когда он сказал: – Ты – видение.

– Да, не так ли?

Мое сердце учащенно забилось. Голос, доносящийся из-за моего плеча, настолько холоден, что я едва не вздрагиваю. Кай отдергивает руку, обходя меня, и встает перед ошеломленным мальчиком, все еще прижимающим меня к себе.

– Сейчас я ее украду, – просто говорит Кай, прекрасно понимая, насколько неуместно вмешиваться в танец. Но, опять же, он – принц, следующий Энфорсер, наглый ублюдок.

Рука мужчины медленно опускается с моей талии, его глаза в последний раз скользят по мне, прежде чем он отвешивает Каю быстрый поклон и уходит. Принц не теряет ни секунды. Я оказываюсь в его объятиях еще до того, как музыканты заканчивают свою ноту.

Он кажется мне слишком знакомым.

Мы идеально подходим друг другу, как кусочки пазла, встающие на свои места. Я не должна позволять себе расслабиться под его прикосновениями. Я не должна позволять напряжению покидать мое тело, когда он обнимает меня. Но я ничего не могу сделать, чтобы остановить это. Полностью и абсолютно бессильна.

Его ладонь плотно и твердо прижимается к моей обнаженной спине, мозоли скребут мою покрасневшую кожу. – Ты выглядела так, словно тебя нужно было спасать, – говорит Кай, и я успеваю заметить его ухмылку, прежде чем он поворачивает меня.

– В кои-то веки, – вздыхаю я, – мне придется с тобой согласиться.

– Я уверен, что смогу придумать и другие вещи, в которых мы согласны.

– Правда? И в чем же они заключаются?

– Что он был прав, – мягко говорит Кай. – Ты – видение. Я уверен, что мы оба можем согласиться с этим.

Я сглатываю, сердце начинает колотиться в быстром ритме, который я предпочитаю игнорировать. Не зная, что ему ответить, я спрашиваю: – А в чем еще мы согласны?

– Хм, – рассеянно хмыкает он, пробегая глазами по моему лицу. – Ты сегодня хорошо проводишь время?

Я моргаю. – Ну...

– Выкладывай, Грей.

– Хорошо, – хмыкаю я. – Не особенно, нет.

Он улыбается. – Тогда мы оба согласны, что эти баллы невероятно скучны.

Я не могу удержаться от смеха. – А что, если это из-за тебя я плохо провожу время?

– Если бы это было так, – говорит он с ухмылкой, – то ты, скорее всего, уже топтала бы меня ногами или достала бы кинжал, чтобы уйти.

– Не подавай мне никаких идей, принц.

Он тихонько хихикает. – Ты права. Я бы не хотел испачкать свой костюм.

Мы продолжаем кружиться по танцполу, а я, не обращая внимания на то, как близко его тело к моему, осматриваю переполненный зал, наполненный разговорами, смехом и музыкой. Я замечаю Энди, смеющуюся с Джексом, когда они спотыкаются на танцполе, и не сразу нахожу в толпе других участников конкурса.

Когда мой взгляд падает на Китта, я с удивлением замечаю, что он уже наблюдает за мной. Он окружен группой девушек, но его взгляд устремлен на нас с Каем, пока мы танцуем, и он не делает ничего, чтобы прервать брата и увести его спутницу. И тут в его руках оказываются два бокала, один полный, а другой почти пустой.

Я уже собираюсь оглянуться на своего партнера, как вдруг мой взгляд останавливается на слуге. Темные вьющиеся волосы мальчика подпрыгивают на голове при каждом шаге, когда он проносит через толпу поднос с бурлящими напитками. Его карие глаза обшаривают зал, словно в поисках чего-то или кого-то.

Парень из Лута. Парень с кожей. Парень, у которого я украла. Парень с запиской, адресованной мне домой.

Приливная волна вопросов захлестывает мой разум. Почему он здесь? Я думала, он подмастерье, а не слуга. Неужели он ищет меня, ищет бумагу, которую я у него украла?

Я отвлекаюсь от своих мыслей, когда Кай кружит меня, и мои глаза без моего разрешения устремляются на него.

Ошибка.

Его волосы цвета полуночи спадают на лоб беспорядочными шелковистыми волнами. Дымчато-серые глаза встречаются с моими, пленяя, пугая. Его сжатая челюсть расслабляется, растягивая губы в дерзкой усмешке, когда он наблюдает, как я рассматриваю его.

Ямочки. Они обе насмехаются надо мной.

– Нравится то, что ты видишь, Грей? – промурлыкал он, зная, что это меня заинтересует. Я хмыкаю, отворачиваясь от него, чтобы побороть румянец, пробивающийся к моим щекам. Грубые пальцы скользят по моей спине и ловят мой подбородок, мягко возвращая мое лицо к его лицу, а он бормочет: – Во что бы то ни стало, продолжай. Я никогда не откажу себе в возможности посмотреть, как ты смотришь на меня.

– И почему же? – спрашиваю я с беззаботностью, которой не чувствую.

Он лукаво улыбается. – Потому что гораздо интереснее любоваться тобой, когда действия взаимны.

Я чуть не давлюсь смехом. – Не льсти себе, принц. Я не любуюсь тобой и твоими дурацкими ямочками, – лепечу я, пытаясь сделать вид, что на самом деле я этого не делаю. Его улыбка только усиливается, отчего ямочки на его щеках становятся еще глубже.

– Лгунья.

Я с досадой смотрю на него, не желая упускать возможности избежать его пронзительного взгляда. Мы продолжаем танцевать под медленную мелодию, наши движения поочередно замедляются, когда Кай спрашивает: – Ну, и какой теперь счет?

– Что? – Я вопросительно вскидываю брови от неожиданной смены темы, но, тем не менее, чувствую облегчение.

– Я помог тебе, наверное, три раза? Возможно, уже четыре? – Его глаза пристально изучают мое лицо. – Значит, четыре к одному.

Я рассмеялась. – Во-первых, я не помогала тебе. Я тебя спасла, помнишь? – Я поднимаю на него брови. – Конечно, это должно считаться не только за одно очко. Кроме того, я не знала, что мы ведем счет.

– Справедливо. – Он слегка пожимает плечами. – Может, тогда скажем, что счет два к четырем? Это щедро.

Мои глаза загораются. – Вы только посмотрите. Принц наконец-то признал, что я его спасла.

Он смеется, звук гулко отдается в его груди и морщит уголки глаз. – Я никогда не говорил...

Раздавшийся крик заглушил его слова.

Я на мгновение ошеломлена и выхожу из оцепенения только тогда, когда боль пронзает мое левое предплечье. От удара глаза падают на разорванную, окровавленную плоть.

Метательный нож.

Внезапно я падаю на пол, а сверху на меня падает сильное, твердое тело. Нет, сильное, твердое тело накрывает меня. В комнате раздаются взрывы, в ушах звенит от удара. Я чувствую волну жара, сопровождаемую дымом и кусками камня, летящими к нам.

Кай нависает надо мной, его рука обхватывает мой затылок, чтобы мой череп не раскололся о твердый мрамор, когда он бросает нас на пол. Он защищает мое тело от осколков и ножей, разлетающихся по комнате. Я медленно обретаю слух, каждый крик усиливается, когда в ушах раздается звон. Я слышу ужас и топот ног вокруг нас, мужчины и женщины бросаются к выходам, пытаясь спастись от безумия.

Кай поднимает меня на ноги и, пригнувшись, тащит к стене, пытаясь вывести нас на открытое пространство. – Что происходит?! – кричу я сквозь грохот взрывов и отголоски криков. Но Кай занят тем, что отдает приказы охранникам и людям вокруг нас, указывая им, что и как делать. Все как у будущего Энфорсера.

В бальном зале царит полный хаос. Обломки от взрывов устилают некогда чистый пол. В воздухе сверкают метательные ножи, брошенные немногочисленными беглецами в черных полосках кожи, закрывающих только верхнюю половину лица.

Имитируя маски Имперцев.

Кто эти люди?

На полу валяется несколько тел, одни из которых залиты кровью, другие зажаты под огромными каменными глыбами, выброшенными взрывами, и пытаются освободиться. Но элемент неожиданности прошел, и Элитные, еще несколько минут назад весело танцевавшие, теперь отбиваются от фигур в масках. В комнату вливаются гвардейцы – одни Флэши, другие Блейзеры или Брауни.

Несколько Щитов разбрасывают по комнате фиолетовые силовые поля, защищая окружающих от атак, а оружие безвредно отскакивает от светящихся куполов. Не задумываясь, Кай использует способность Щитов, чтобы создать вокруг нас свое собственное силовое поле.

– Нет времени объяснять. – Его глаза расширены – единственный признак его беспокойства. – Насколько сильно ты ранена? – Он тянется ко мне, но я отступаю в сторону, ударяясь спиной о твердую стену позади меня. Боль пронзает руку, но я стискиваю зубы и не обращаю на нее внимания.

– Я в порядке, но что...

– Мне нужно, чтобы тн попала в одну из безопасных комнат. Охранники отведут тебя...

– Кай, я не уйду.

Он прижимает меня к стене, обхватывая руками по обе стороны головы. Его глаза дикие, как дым, тлеющий от пылающего костра. – Тогда не думай, что я не перекину тебя через свое чертово плечо и не вынесу тебя отсюда сам. Ты этого хочешь?

Я знаю, что он сделает и это. Кай не любит пустых угроз. Я смотрю через его плечо на несколько фигур в масках, пытающихся бежать и бороться за выход. Они выглядят неподготовленными, используют оружие, а не силу, не нанося особого вреда тем способностям, которые используются против них.

Я наблюдаю за происходящим хаосом, и мысли мои затуманиваются. Где же Игниты, которые устроили взрывы? Мой взгляд сканирует комнату и останавливается на круглом стеклянном предмете с темной жидкостью, зажатом в руке фигуры в маске.

Самодельные бомбы.

И тут меня осеняет.

Они не используют силу, потому что у них ее нет.

Потому что они Обыкновенные.

– Позволь мне помочь, – вздыхаю я, умоляюще глядя на Кая. Мне нужно подойти ближе. Нужно узнать, кто эти люди и откуда они взялись.

– Нет.

– Я могу о себе позаботиться.

Его смех сух. – Тогда докажи это. Иди тихо в безопасную комнату. Сейчас же.

– Заставь меня. – Я практически прорычала эти слова ему в лицо сквозь стиснутые зубы.

Неправильные слова.

Он отводит взгляд и выдыхает, качая головой. – Ты слишком упряма для своего же блага, Грей.

И тут мир переворачивается с ног на голову.

Его рука обхватывает мои колени, а моя верхняя часть тела перекинута через его плечо и свисает вниз по спине. Я дергаюсь в его руках, но он держит меня крепко. Я чувствую себя как ребенок, закатывающий истерику, и меня это ничуть не волнует.

– Опусти. Меня. – Мой тон обещает медленную и мучительную смерть, но он, тем не менее, игнорирует меня.

– Если бы ты знала, как выполнять приказы, мне не пришлось бы швырять тебя, как тряпичную куклу, – холодно говорит Кай.

Я хватаюсь за свой кинжал, охваченная опасной яростью. – Кай, я буквально воткну тебе кинжал в спину, если ты не...

– Если ты думаешь, что ножевая рана остановит меня, то ты сильно недооцениваешь мои способности, дорогая.

Сквозь серебристую завесу волос, безвольно спадающих на голову, я перестаю бороться достаточно долго, чтобы увидеть, как оставшиеся фигуры в масках проносятся мимо нас по внешней стороне нашего пузырькового силового поля. И тут мой взгляд натыкается на одну из них с развевающимися темными кудрями.

Его.

Маска прилегает к его лицу, как вторая кожа, и когда его взгляд встречается с моим, я делаю медленный вдох. Он останавливается и смотрит на меня, а я на него.

Он один из них. И он узнал меня.

Записка. Место встречи.

Кожа.

Конечно, каждый из них облачен в кожаные жилеты и маски.

Доспехи. Он делал для них доспехи.

Внезапно мы оказываемся рядом с кругом Имперцев, которые окружают что-то, пытаясь сдержать это. Кай протискивается сквозь толпу, и я краем глаза замечаю Китта, который борется и бьется со сдерживающими его охранниками.

– Я, кажется, просил тебя увести его отсюда. – Голос Кая глубокий, смертоносный.

– Сэр, он не... – начинает Имперец, прежде чем Китт прерывает его, более агрессивный, чем я когда-либо видела его.

– Я не буду прятаться от этого, Кай. Это и мое королевство тоже. – Его голос суров, на грани того, чтобы крикнуть брату в лицо.

– Ну, если ты умрешь, Китт, королевства не будет, – отвечает Кай холодным тоном. – Тебе нужно залечь на дно, пока все не уладится. Это может быть покушением на твою жизнь.

– Я не оставлю этот бой! – рычит Китт.

– Тогда ты рискуешь проклясть всех нас! – Холодный фасад Кая наконец-то дает трещину, и осколки раскаленного добела гнева проносятся по воздуху. Он вздыхает и успокаивает дыхание. – Ты нужен нам живым, Китт. Ты нужен мне живым. Просто... – Он делает паузу, собирая себя по кусочкам и возвращая маску на место. – Посиди здесь. Ради королевства. Ради меня.

Они смотрят друг на друга, молча общаются так, как могут общаться только такие близкие братья. У меня возникает внезапное чувство, что это частая ссора между ними, постоянная битва воль.

Я наблюдаю за тем, как лицо Китта сморщивается, как рушатся его стены. Я вижу, как он сдается. – Ладно. Похоже, это моя судьба – всегда отсиживаться в этих поединках, верно?