Текст книги "Обновлённая любовь (ЛП)"

Автор книги: Лорен Ашер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Глава 7

Далия

Вспышка чего-то красно-белого привлекла мое внимание.

– Остановись!

Он нажимает на тормоза, и мы оба летим вперед. Я стону, когда ремень безопасности натягивается и сдавливает мне грудь.

– Что случилось? – его глаза пробегают по моему лицу.

Я прижимаю руку к груди.

– Кроме того, что ты чуть не довел меня до сердечного приступа?

– Ты просила меня остановиться.

– Но не так же!

– Извини.

– Все в порядке. Дай мне секунду, – я расстегиваю ремень безопасности.

– Куда ты идешь? На улице кромешная тьма.

– Я хочу на кое-что посмотреть, – я вылезаю из машины и иду к месту, которое привлекло мое внимание.

Устанавливать вывеску «Продается» перед воротами этого дома – просто незаконно, и у меня возникает искушение украсть ее, чтобы помешать кому-то другому сделать предложение о покупке дома моей мечты.

Фонарные столбы, выстроившиеся вдоль подъездной дорожки, освещают особняк в стиле королевы Анны, стоящий на вершине небольшого холма. Несмотря на покореженное дерево и отсутствие ремонта, дом, принадлежавший когда-то одному из основателей нашего города, прекрасен своей элегантной отделкой, непревзойденным видом на озеро и исторической связью с городом.

Это не просто дом основателя, а дом, который я мечтала однажды отреставрировать. С самого детства я говорила, что если бы у меня было три желания, то одним из них было бы владение именно этим голубым домом.

Теперь у тебя есть деньги и возможность осуществить это желание.

От внезапно нахлынувшего волнения у меня закружилась голова, и я почувствовала себя опьяненной идеей реставрации такого дома.

Было бы глупо не воспользоваться этой редкой возможностью. Я была одержима домами основателей задолго до того, как сделала карьеру дизайнера интерьеров. Их предыстория, эстетика, вид на озеро Вистерия и лес за ними позволили легко в них влюбиться и надолго укрепились в памяти.

Дом не спасет тебя от депрессии, говорит мне голос разума.

Нет, но мой психотерапевт сказала, что я должна заниматься тем, что делает меня счастливой, и этот дом был бы хорошим началом.

– Это правда? – я указываю на вывеску, чтобы убедиться.

– Похоже на то, – Джулиан останавливается рядом со мной и достает свой телефон.

– Что ты делаешь?

– Хочу узнать, сколько они за него просят.

– Нет! – я выхватываю у него телефон.

– Ты не можешь запретить мне поинтересоваться.

– Тебе запрещается к нему прикасаться, – пять домов основателей редко выставляются на продажу, поэтому я ни за что на свете не позволю Джулиану купить его.

– Твое имя указано в договоре?

– Пока нет, – будь я проклята, если позволю этому проекту ускользнуть от меня. Это именно тот дом, который может вновь зажечь во мне творческий потенциал и подтолкнуть к необходимым шагам, которые уже несколько месяцев рекомендует мне психотерапевт.

Джулиан вырывает свой телефон из моей цепкой хватки.

– Тогда это честная игра.

– Честная игра? Как это возможно, если ты – местный «монополист»?

– Я польщен этим редким комплиментом, – его сухой голос не соответствует его словам.

– Уф. Lo juro por Dios…³⁴.

Он постукивает по экрану, а затем прикладывает его к уху.

– Сэм. Привет. Извини за поздний звонок, но это важно. Завтра утром первым делом мне нужно, чтобы ты связался с продавцом…

Я выхватываю у него телефон и ухожу в противоположном направлении.

– Привет, Сэм. Это Далия Муньос. Как дела?

– Простите… вы… сказали Далия Муньос? – прохрипел мужской голос в конце его вопроса.

– Да.

–Далия Муньос, основательница «Дизайны от Далии»?

– Это я.

– Ни хрена себе, – шепчет про себя Сэм.

Я высовываю язык перед Джулианом, нажимая на кнопку громкой связи.

– Я ваш самый большой фанат! – кричит Сэм. – Подождите. Что вы делаете с Джулианом?

– К сожалению, мы знаем друг друга.

Джулиан метает в меня взглядом кинжалы.

– Не могу поверить, что Джулиан никогда ничего не говорил о вас. Он знает, как я одержим вашим… всем!

– Правда? – спрашиваю я.

– Конечно! Спросите Джулиана. Он всегда злится, когда я смотрю ваше шоу за своим столом во время обеденного перерыва.

– Почему?

Сэм усмехается.

– Не знаю.

Я смеюсь.

– Думаю, он мог бы научиться у вас многому. Серьезно. Мне нравится, что вы сделали в прошлом сезоне с поместьем Мэйхем. Это один из моих любимых проектов, и я постоянно возвращаюсь к нему, когда мне нужно вдохновение.

– С дизайнами Джулиана ты, должно быть, часто его теряешь.

Сэм заливается смехом, в то время как Джулиан свирепо смотрит на меня.

Я отворачиваюсь и отключаю громкую связь.

– Сэм, послушай. Не хочу отрывать тебя от дел, но у меня есть особая просьба, а времени не так много.

– Какая? – Сэм говорит убежденно.

– Что бы ни сказал тебе Джулиан, не делай этого. По крайней мере, не с домом основателя.

– Но он мой босс.

– Ты готов к новой работе? Потому что я нанимаю тебя…

– Достаточно, – Джулиан выхватывает телефон из моих рук. – Сэм, я перезвоню тебе завтра. Еще раз извини, что побеспокоил тебя так поздно.

– Но… – панический голос Сэма исчезает, когда Джулиан вешает трубку.

– Милый парень. Любопытно, сколько ты ему платишь?

Его глаза сужаются.

– Ты не украдешь моего помощника.

– А считается ли кражей, если он сам хочет уйти?

Джулиан нахмурился еще сильнее.

– Если тебе нравится дом, то ты должна сделать конкурентоспособное предложение.

– Но ты же миллиардер.

– И что?

– Так как же, черт возьми, я должна перебить твою цену?

Он поглаживает свой подбородок, как злодей.

– Я понял, к чему ты клонишь.

– Отлично. А теперь, если ты сделаешь одолжение и притворишься, что никогда не видел этот дом, я буду вечно в долгу перед тобой.

– Вечно в долгу передо мной? – его голос понизился, пробудив сотни бабочек из коконов.

Черт. Господи. Нет.

Я откидываю голову назад.

– Позволь мне купить его. Пожалуйста.

– Я не занимаюсь благотворительностью.

– Прости? – я выделила каждый слог.

– Ничего личного. Мне нужна земля, и здесь она есть. На одном из этих участков легко поместится десять моих домов.

Я вскидываю руки вверх.

– Вот видишь! Уже одно это является причиной того, что покупателем должна быть я.

– Потому что ты не хочешь воспользоваться возможностью? Это глупость, а не причина.

Я сжимаю кулаки.

– Это не глупость – ценить историю дома.

– Я больше ценю финансовую сторону.

– А ты думаешь, я не ценю? Исторический дом может приносить столько же денег, сколько и новостройка, если его правильно отремонтировать.

– Я не говорю, что это невозможно, но математика всегда будет в мою пользу, как бы ты ни старалась.

Я застонала.

– За сколько ты продаешь один из своих домов?

– Три миллиона, плюс-минус.

Мои глаза расширились.

– Три. Миллиона. Долларов? – дома вокруг озера стоили меньше четверти миллиона, когда я была ребенком.

Он первым разрывает зрительный контакт.

– Да.

– И сколько домов ты снес?

– Достаточно.

– Пятьдесят? – он молчит. – Сто? – спрашиваю я, не получая ничего, кроме моргания. – Двести?

Он молчит.

Я качаю головой.

– Ничего себе. Такими темпами в ближайшие несколько лет тебе будет нечего сносить.

– Именно поэтому мне нужна такая недвижимость, чтобы решить проблему спроса и предложения.

Пора менять стратегию.

– Ты хочешь, чтобы я умоляла? – мой голос срывается.

Я прикусываю щеку, чтобы не ухмыльнуться, когда он дважды моргает. Хотя за годы работы мы с Джулианом использовали множество тактик психологической войны, соблазнение никогда не входило в их число. Но, черт возьми, если это означает, что я получу дом своей мечты, я готова флиртовать, чтобы заключить сделку с дьяволом.

– Нет, – его челюсть напряглась.

– Я не против того, чтобы встать на колени.

Его глаза опускаются к моим губам, прежде чем он отводит взгляд.

– Зат. Кнись.

Я хватаю его за подбородок и заставляю посмотреть на меня.

– Чего ты хочешь?

Он рывком освобождает голову от моей хватки и делает шаг назад.

– Все, что, блять, противоположно этому.

– Я оставлю тебя в покое, если ты откажешься от этого дома, – я провожу пальцем по центру его груди.

Он вздрагивает.

– Я знал, что работать с тобой было ошибкой.

– Что?

– Ничего, – его взгляд целую минуту перебегает с дома на меня, прежде чем он снова начинает говорить. – А что, если мы сделаем пятьдесят на пятьдесят?

– Что, прости?

– Ты хочешь дом, а я хочу землю. Я уверен, что мы сможем работать вместе, чтобы получить то, что мы оба хотим.

– Кто сказал, что город разрешит тебе построить здесь еще один дом?

– Это мои проблемы.

– Ты хочешь, чтобы мы сотрудничали, надеясь переделать участок и построить на нем еще несколько домов?

– Верно.

Я покачала головой.

– Это никогда не сработает.

Он снова нахмурился.

– Почему?

– Потому что только у одного из нас есть чувство стиля, и, намекну, это не ты, – в отличие от приверженности Джулиана к современному дизайну средневековья, мой стиль современного деревенского дизайна – полная противоположность. Я вхожу в каждый дом с одной и той же целью – подчеркнуть его оригинальную архитектуру, сочетая при этом различные стили оформления интерьера.

Одной из главных причин моей популярности стало то, что мой подход был не похож на другие. Я не боялась смешивать разные стили, включая любимый Джулианом модерн средних веков, и это помогло мне выделиться.

Он ущипнул себя за переносицу достаточно сильно, чтобы оставить след.

– Ты испытываешь мое терпение.

– Я удивлена, что оно вообще у тебя осталось, когда дело касается меня.

Он ворчит про себя, прежде чем снова заговорить.

– Ты можешь полностью контролировать дизайн дома.

– Правда?

– Да.

– А что, если мэрия откажет в твоей просьбе?

– Тогда нам придется переделать этот дом и перепродать его по цене, достойной вложения моего времени и ресурсов, – говорит он.

– Каких ресурсов?

– Если ты планируешь восстановить этот дом в течение ближайших трех лет, то тебе понадобится моя компания для выполнения этой работы.

– Зачем?

– Единственная другая строительная компания в городе имеет годовой список ожидания, потому что занята ремонтом мотеля.

Черт. Я не хочу ждать целый год, когда это идеальный проект, который поможет мне выбраться из моей дизайнерской колеи.

И все же, несмотря на мое волнение, я беспокоюсь о сотрудничестве с Джулианом. В колледже мы работали вместе только над одним проектом, и все закончилось тем, что я стала зависима от нереалистичных ожиданий.

Я представляю себе, как Джулиан разрушает дом, чтобы построить свой идеальный район бело-серых домов из бетона и стекла в одинаковых пропорциях. История дома будет уничтожана и заменена холодными, резкими линиями, соответствующими человеку, стоящему передо мной.

Я с дрожью прогоняю из головы этот образ.

Как бы мне ни была неприятна идея работы с Джулианом, еще больше я презираю мысль о том, что он снесет этот дом.

Я говорю, не успев отговорить себя от этой идеи.

– Согласна.

Глава 8

Джулиан

Мы с Рафой подходим к свободным кожаным креслам в задней части кафе «Сердитый петух». Прошло уже несколько недель с тех пор, как мы в последний раз проводили время вдвоем. Пока он управлял приложением «Dwelling», а я преодолевал трудности расширения «Lopez Luxury» на новые соседние города на озере, мы были очень заняты.

Бывают дни, когда мне хочется повернуть время вспять и вспомнить те времена, когда я просыпался в пять утра, чтобы работать над проектом вместе с отцом, а не ехать в офис. Это были одни из самых счастливых дней, о которых я чаще всего вспоминаю в последнее время.

Я не скроен из той же ткани, что и мои конкуренты, и это проявляется в каждом моем взаимодействии. В последнее время желание нанять кого-то другого для ведения корпоративной части бизнеса одолевает меня сильнее, чем когда-либо, но у меня нет никого, кому я мог бы доверить такую ответственность.

Рафа опускается в кожаное кресло.

– Сегодня увидел кое-что интересное, пока ехал в город.

– Что?

– Кто-то выставил на продажу один из домов основателей.

– Хм… – я делаю глоток своего холодного кофе с карамелью, карамельной глазурью и сливками. Теплый, сладкий вкус попадает мне на язык, мгновенно поднимая настроение, несмотря на то что напротив меня сидит хмурый мужчина.

Он наклоняет голову.

– Тот самый, которым ты интересовался несколько лет назад.

– Да.

– Ну… на этот раз ты собираешься его купить?

Сладкий кофе скользит по моему горлу, как кислота.

– Зачем?

Его глаза сужаются.

– Потому что ты не из тех, кто упустит такую возможность. Одна только земля делает его одним из самых ценных объектов недвижимости в округе.

У меня сводит живот.

– Я объединился с Далией для этого.

Он снисходительно поднимает бровь.

– И ты решил, что это хорошая идея, потому что…?

– Меня попросила мама.

– Конечно. Она планировала вашу свадьбу с тех пор, как вы оба были в утробе матери.

Пластиковый стаканчик под моими пальцами мнется от давления.

– Она беспокоится о Далии.

– Как и все мы, – его хмурый взгляд смягчается. – Но это не значит, что ты должен быть ее рыцарем с блестящим поясом для инструментов.

– Если пояс с инструментами блестит, то это явно для вида.

– Я не об этом, и ты это знаешь.

Мои плечи напряглись.

– Я знаю, но это не будет проблемой.

– О чем ты вообще думаешь? О том, чтобы купить с ней дом и отремонтировать его вместе, как она делала все те разы с Оливером?

Напряжение пробежало по моему телу.

– Нет.

Он пристально смотрит.

– Хочешь сказать что-то еще? – мой вопрос прозвучал резко.

– Ты совершаешь ошибку, – ворчит он.

– Я и не ждал, что ты поймешь, – никто не сможет понять, как бы ни старался.

У нас с Далией сложная история противостояния друг другу, когда мы становимся лучшими, а иногда и худшими версиями самих себя. Такая связь не исчезнет, сколько бы лет я ни провел, желая, чтобы это случилось.

– Я понимаю достаточно, чтобы посоветовать тебе не объединяться с женщиной, в которую ты когда-то был влюблен.

Я потираю заросшую щетиной щеку.

– Я знаю, что делаю.

– Я понимаю, но жизнь имеет забавное свойство рушить наши самые продуманные планы, – он отводит взгляд.

– Мы вместе работаем над проектом, а не влюбляемся.

Далия помогла убедиться, что это невозможно, когда начала встречаться с моим бывшим соседом по комнате после того, как я бросил Стэнфорд.

Он фыркнул.

– Потому что в прошлый раз совместная работа прошла слишком хорошо.

Я скрежещу зубами, вспоминая тот единственный раз, когда мы с Далией работали вместе: над проектом по психологии в колледже. Это решение было принято из ревности и стало первым в длинном списке моих ошибок в отношениях с ней. Флирт. Поцелуи. Отталкивания, потому что у меня не было нужного опыта, чтобы пережить свой страх потерять любимого человека после смерти отца.

– Вот об этом я и беспокоюсь, – Рафа указывает на меня.

Я несколько раз моргаю.

– О чем?

– Это выражение твоего лица.

– Что ты имеешь в виду?

Он копирует выражение лица, которое точно не может быть моим.

Я бросаю в него скомканную салфетку.

– No mames³⁵.

– Я думал, ты забыл о ней.

– Да. Я просто…

– Вспоминал?

– Размышлял, – поправил я.

– Пожалуйста, делай это чаще, потому что в последнее время ты явно мало думаешь.

– Помочь Далии забыть Оливера – правильный поступок, – в конце концов, это я познакомил их друг с другом.

Ты ведь скоро вернешься, да? спросил Оливер в тот момент, когда я в панике покупал билет на самолет домой после того, как узнал о сердечном приступе отца.

Далия приехала, чтобы помочь мне собрать твои вещи и отправить их, поскольку ты слишком занят, чтобы ответить хоть на одно сообщение, написал он мне через месяц после того, как я бросил Стэнфорд. И спасибо, что дал нам знать, что ты не вернешься, придурок. Вот такие вот из нас друзья, добавил он.

Следующее, что я узнал, – это то, что у Далии были отношения с мудаком, у которого голова была засунута так далеко в задницу, что я удивляюсь, как он еще не задохнулся.

Не прошло ни недели, чтобы я не пожалел о том, что подружился с Оливером, и о тех ошибках, которые совершил, чтобы свести его и Далию.

Пальцы сводит судорогой от долгого постукивания ими по столу в конференц-зале. После целого дня встреч с руководителями проектов, архитекторами, инженерами и дизайнерами интерьеров трудно не почувствовать нервозность.

Мой генеральный директор Марио перекладывает перед собой несколько бумаг.

– Все полученные разрешения по нашим проектам приостановлены в связи с уходом ответственного лица в отпуск по уходу за ребенком.

Я хмурюсь.

– И никто другой не может на это время взять на себя ответственность?

– Нет. То же самое произошло два года назад, когда Эбби рожала близнецов.

Я разочарованно выдыхаю. Если бы я работал в более крупном городе, таком как Детройт или Чикаго, я бы не сталкивался с подобными проблемами. Моя жизнь была бы гораздо менее напряженной, если бы ежедневная работа не прекращалась из-за того, что несколько человек подхватили грипп или одна женщина рожала ребенка.

И ты был бы еще более одиноким. Мысль о том, что мне снова придется уехать от своей семьи, заставляет меня эту идею отбросить.

– Переделай расписание, чтобы у всех наших сотрудников была постоянная работа в течение следующих нескольких недель. Это не должно быть слишком сложно, поскольку мэрия дала нам разрешения на строительство таунхаусов, – я поворачиваюсь к Райдеру. – Есть какие-нибудь новости?

Райдер, мой руководитель проекта, перестал стучать ручкой по планшету. Он работает со мной уже семь лет и дослужился до своей нынешней должности, не достигнув и тридцати восьми лет. Благодаря ему я могу спокойно спать по ночам, зная, что он может управлять моей командой, как дисциплинированный сержант.

Он откинулся на спинку кресла и запустил руки за свою темную шевелюру.

– Думаю, нам больше не стоит беспокоиться о мистере Виттори.

Мои пальцы перестают постукивать.

– Как это?

– Он отозвал все свои предложения по имеющимся домам в этом районе.

– Почему?

– Точно не знаю. По данным мэрии, он не приобрел ни одного участка, так что, возможно, он переехал в другой город. Вы же не оставили ему выбора, – его темно-карие глаза загорелись.

– Мне это не нравится, – или он сам.

Я настороженно отношусь к Лоренцо Виттори с тех пор, как он случайно вернулся на озеро Вистерия спустя двадцать три года после смерти родителей, и дело не в том, что он торгуется со мной за недвижимость на берегу озера, и не в распространяющихся по городу сплетнях о том, что он хочет баллотироваться в мэры.

Может быть, город и принял его обратно, но я не доверяю ни ему, ни его фальшивым актам альтруизма. Неважно, сколько раз он посещает воскресную мессу или сколько часов проводит добровольцем в приюте для животных. Насколько я знаю, он перекачивает грязные деньги своего дяди через различные предприятия и благотворительные организации, и все это под видом доброго самаритянина, который хочет изменить жизнь к лучшему.

Возможно, первые десять лет своей жизни он провел здесь, но за прошедшие с тех пор годы многое изменилось.

Мой двадцатипятилетний помощник Сэм входит в конференц-зал, вооруженный гарнитурой, планшетом и яркой улыбкой, которая достигает его карих глаз.

– Команда архитекторов ждет в конференц-зале «B» для рассмотрения планов таунхаусов. Я также организовал группу дизайнеров в комнате «C», так что как только вы закончите с архитекторами, отправляйтесь к ним, чтобы они могли представить свои идеи.

– Отлично.

Он поправляет головной убор на своих темных светлых волосах.

– О, а потом, когда у вас появится свободное время, позвоните мэру Лейк-Авроры. У него есть несколько вопросов об инфраструктуре города, и он хотел бы обсудить с вами одну идею.

– Спасибо, – я потер глаза. Несмотря на то, что вчера я спал восемь часов, я все еще чувствую себя уставшим.

Когда несколько лет назад акции «Dwelling» были размещены на Нью-Йоркской фондовой бирже и наша компания стала публичной, я был воодушевлен своим новообретенным статусом миллиардера и перспективой превратить испытывающую трудности строительную компанию моего отца в «Lopez Luxury». Но теперь, когда я добился всего, о чем мечтал мой отец, и даже больше, я не испытываю вдохновения, полон усталости и растущего недовольства с каждым проектом, за который берусь.

Я рассматривал различные варианты, чтобы возродить свою страсть, например, снова взяться за индивидуальный проект или сменить команду дизайнеров, но, похоже, так и не смог довести дело до конца. Отчасти я боюсь, что никогда не вернусь в офис, когда вспомню, каково это – вкладывать в проект свои кровь, пот и слезы.

Вчерашний вечер доказал это. Не только у Далии загорелись глаза от перспективы отремонтировать дом основателя.

У меня тоже.

После долгого дня, насыщенного встречами, я с облегчением вернулся в свой уединенный особняк на северном берегу озера, расположенный вдали от ресторанов, парков и парочек, напоминающих мне о том, чего я хочу, но чего у меня нет.

За последние четыре года у меня было три других дома, которые находились в южной части города. Хотя песчаные дюны и береговая линия были гораздо приятнее, чем более мелкий и каменистый северный берег, я не мог выносить окружения туристов, пар и семей.

Я бросил ключи и бумажник в стеклянную чашу у входной двери и повернул налево, в сторону просторной кухни с окнами, выходящими на исторический район, но от панорамного вида меня быстро отвлек урчащий желудок.

На средней полке холодильника стоят аккуратные ряды готовых блюд, оставленных мне домработницей. Я разогреваю в микроволновке первое попавшееся блюдо и сажусь за кухонный островок, а затем подключаю телефон к акустической системе.

Даже если по всему дому звучит музыка, скрежет столовых приборов о тарелку звучит хуже, чем работа дрели по бетону в полночь.

Я не наслаждаюсь тишиной так сильно, как думают люди. На самом деле, с годами я стал ее ненавидеть, потому что она напоминает мне о том, чего мне не хватает.

Дома, а не жилища.

Жены, которую можно любить, лелеять и поддерживать.

Причины просыпаться каждое утро, а не моя работа или люди, которые зависят от меня в плане стабильной зарплаты.

Деньги могут дать мне многое, но они не могут заделать зияющую дыру в моей груди, которая с каждым годом становится только глубже. То, что раньше приносило мне удовлетворение, больше не утоляет этот непрекращающийся зуд. Переутомление. Случайные свидания, которые никогда не приводят к чему-то большему. Проводить все свободное время с семьей, игнорируя желание завести свою собственную.

Все это не имеет прежней привлекательности, и я начинаю беспокоиться.

Mejor solo que mal acompañado³⁶, сказал мой отец своим глубоким, рокочущим голосом после того, как я увидел, что мои друзья смеются надо мной за моей спиной.

Боль пронзила мою грудь. Когда я был моложе, я закатывал глаза и спрашивал, с какого сайта отец взял свою последнюю цитату, но теперь я понимаю, что у него было правильное высказывание для любой ситуации.

Боже, я уже сбился со счета, сколько раз мне хотелось, чтобы он был здесь и бросал пословицы, когда они мне нужны.

Когда появится нужный человек, ты узнаешь об этом, говорю я себе.

Но что, если нужный человек уже был рядом, а я все испортил, потому что был глупым двадцатилетним парнем, не знавшим, как поступить лучше?

Этот вопрос не дает мне покоя с тех пор, как на прошлой неделе вернулась Далия, а также всевозможные сценарии, которые могли бы произойти, если бы я справился со своим горем правильно, а не замкнулся в себе.