Текст книги "Обновлённая любовь (ЛП)"
Автор книги: Лорен Ашер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)
Глава 36
Далия
– Насчет моей комнаты… – Джулиан замешкался у двери своей спальни.
– Что в ней заставляет тебя так нервничать? – я потянулась к ручке, но его широкое тело заслонило мне проход, когда он шагнул к ней.
Он потирает затылок.
– Ну…
– У тебя там коллекция болванчиков?
Он качает головой.
– Нет. Я избавился от нее много лет назад.
– Слава богу, а то они меня пугали.
Он бросает на меня взгляд.
– Порножурналы, постеры или что-то в этом роде? – спрашиваю я.
– Если учесть, что я не подросток, родившийся до появления интернета, то нет.
– Может быть, карманная киска в ящике тумбочки?
Все его лицо краснеет.
– Карман… Знаешь что? К черту все это, – он распахивает дверь и отходит в сторону. – Давай.
Мои ноги твердо стоят на полу, пока я осматриваю его спальню с порога. Я несколько раз моргаю, чтобы убедиться.
– Ты… Это…
Джулиан закрыл глаза.
– Я могу объяснить. Это… – его голос срывается вместе с его уверенностью.
Все.
Я делаю несколько шагов внутрь и останавливаюсь перед ковром из шерсти ручной вязки, который я разработала вместе с «Curated Living». Мне потребовался целый месяц, чтобы воплотить свою идею, и я просмотрела сотни эскизов и образцов, прежде чем все встало на свои места.
То же самое можно сказать о большинстве предметов мебели и декора, разбросанных по спальне Джулиана. Каждый предмет хранит воспоминания о моей карьере, и я замираю, когда нахожу хотя бы один предмет из каждой моей коллекции.
Он купил не все, потому что это было бы чересчур, но достаточно, чтобы доказать, что он следил за каждым запуском и искал своего фаворита в коллекции.
Волна тепла разливается по моей груди, сильнее любой солнечной вспышки.
Он поддерживал твои мечты, а ты даже не подозревала об этом.
Я моргаю, прогоняя туман в глазах, прежде чем повернуться к нему.
– Я думала, ты не фанат, – мой голос дрожит.
– Шоу? Ни хрена подобного, – он хмурится.
– Меня.
Его взгляд опускается на деревянный пол.
Я подхожу к его комоду и провожу пальцем по краю керамической чаши, которую я создала.
– Почему ты боялся моей реакции?
– Дело не в этом, – он запинается на словах.
Я смеюсь.
– Тогда как бы ты это назвал?
– Признательность тому, кто ее заслуживает.
Если он продолжит так говорить, я могу совершить невероятную глупость и влюбиться в него.
У тебя есть правила, и не просто так. Придерживайся их.
Комок в горле только увеличивается, пока я осматриваю его комнату, внутренне сходя с ума от того, какие предметы он выбрал.
Я поправляю уже сбалансированный абажур, прежде чем включить его.
– У тебя здесь вещи с моего самого первого запуска.
– Я знаю.
– Как давно ты следишь за моей карьерой?
– С тех пор как ты впервые выучила азбуку и научилась считать до трех?
Я со смехом качаю головой.
– Я говорю серьезно.
– Я тоже. Я всегда был заинтересован в твоей успехе.
– Даже когда был преисполнен желанием победить меня во всем?
– Даже тогда.
– Все это время я думала, что ты меня ненавидишь…
Он подходит ко мне и обхватывает меня руками.
– Я никогда не ненавидел тебя, Далия. Ни на одну секунду ни одного дня.
– Тогда почему ты так долго избегал меня?
– Потому что я знал, что случится, если я снова окажусь рядом с тобой.
– И что?
Он игнорирует мой вопрос, наклоняясь и целуя меня. Этот поцелуй другой – он другой – и я не могу не зацикливаться на каждой его детали.
Его руки обнимают мое лицо, словно я самое дорогое, что есть в этом мире.
Его большой палец нежно ласкает мою щеку, поглаживая ее взад-вперед так, что я вся дрожу от желания прижаться к нему.
У меня защемило сердце, когда он ответил на мой вопрос, не произнеся ни слова.
Я боюсь признать, что между нами зародились серьезные чувства. Однажды он уже сблизился со мной и оттолкнул меня, так кто знает, что он не сделает то же самое снова?
Будь в настоящем и наслаждайся моментом. В голове всплывают мудрые слова моего психотерапевта.
Он целует меня так, будто я уже принадлежу ему, и мне трудно игнорировать очевидное.
В конце концов тебе придется признать эти чувства, добавляет рациональная часть моего мозга.
Я планирую это сделать… только не сегодня.
Я наполовину ползу, наполовину ковыляю с кровати, чтобы сходить в туалет и привести себя в порядок после второго раунда секса. Когда я возвращаюсь и начинаю искать свою одежду, Джулиан хватает меня и бросает обратно в центр матраса.
– Включи что-нибудь, – забравшись в кровать, он протягивает мне пульт от телевизора.
– Как мило с твоей стороны, – я добавляю сарказма, надеясь, что он скроет дрожь в моем голосе.
– Ты еще ничего не видела, – он берет книгу с тумбочки и очки для чтения из ящика.
Я никогда не понимала, насколько сильно мне нужно было видеть Джулиана без рубашки, читающего книгу в очках, но я считаю, что этот образ, возможно, навсегда изменил химию моего мозга.
В итоге я прижимаюсь к его груди и смотрю повтор «Серебряных лисиц», а он читает книгу в кожаном переплете, которую я не узнаю.
– Что ты читаешь? – я ставлю серию на паузу.
– Неофициальный учебник истории Лейк-Вистерии.
– Что? – я сажусь прямо и выбиваю книгу из его рук. К счастью, он успевает поймать ее за потертый корешок, прежде чем она падает на пол.
– Прости.
Он кладет книгу обратно на тумбочку.
– Поверь мне. Это не так увлекательно, как кажется. Из-за разговоров о сельском хозяйстве и подробных рассказов о первых нескольких жестоких клубничных сезонах я не мог уснуть две ночи подряд.
Я хихикаю.
– Знаешь ли ты, что Клубничный фестиваль был впервые организован более ста лет назад, чтобы привлечь фермеров к переезду сюда?
– Это, конечно, здорово, но я хочу знать, есть ли там что-нибудь о Джеральде и Франческе!
Он гримасничает.
– Прочитав предысторию Джеральда и причины переезда его братьев на озеро Вистерия, я почти не чувствую вины за то, что снес все его дома.
– Вот видишь! Я же говорила тебе, что понимание истории очень важно.
– Я сказал «почти».
Я хмыкаю.
– Что ты узнал?
– Его семья переехала сюда, потому что его сестру отвергли в их старом городе после того, как она была поймана, цитирую, «на сеновале» с другим мужчиной до брака. И вместо того, чтобы остаться в Верхнем полуострове82, они переехали сюда, узнав о пляжах.
– Не может быть.
Он кивает.
– Было четыре брата Бейкера и их сестра Вистерия, которая отказывалась, чтобы ее называли как-либо иначе, кроме Рия. Она была писцом, которая вела подробный отчет обо всем.
– Они назвали город в ее честь? – пискнула я. – Почему никто не говорит об этом?
Он пожимает плечами.
– Наверное, потому что она не хотела, чтобы люди знали ее настоящее имя. Она говорила, что имя «Вистерия» – это лаконичное слово, которое не соответствует ее характеру.
Я сжимаю его руку.
– Что еще она сказала?
– Она много всего замечательного писала о своем старшем брате, в том числе о том, сколько души и любви он вкладывал в каждый дом.
– Похоже на одного из нас.
Джулиан проводит пальцами по тому месту, которое заставляет меня выгибаться и смеяться, прижимаясь к нему.
Успокоившись, я прорисовываю невидимые узоры на его груди.
– Что-нибудь о Франческе?
– Она была из их старого города.
– О нет.
– Дальше еще хуже. Оказалось, что она была дочерью мэра.
Моя нижняя губа подрагивает.
– Нет.
– Это объясняет, почему Джеральд так и не женился ни на ней, ни на ком-либо другом.
– Это так несправедливо. Джеральд и его семья казались хорошими людьми, – мой голос дрожит от возмущения.
– Да, но что поделаешь? Не все были такими прогрессивными в то время.
– Жаль, что ты разрушаешь его наследие, один дом за другим, особенно после того, как узнал, почему он основал этот город.
Его хмурый взгляд заставляет меня дрожать.
– Чего еще ты ждешь от меня?
– Найди любой город, который пристыдил его сестру, и пройдись по его домам бульдозером, – я улыбаюсь.
Его глаза скользят по мне.
– Тебе бы это понравилось, не так ли?
– Конечно. Озеро Вистерия нужно любой ценой защитить от таких, как ты.
– А кто защитит тебя от таких, как я? – Джулиан забирается на меня, фиксируя мои руки над головой.
Я обхватываю его ногами за талию и притягиваю ближе.
– Это тебя нужно защищать от такой, как я. Запомни мои слова.
Джулиан затыкает мне рот, целуя до тех пор, пока я не перестаю помнить ни Джеральда, ни города, ни свое имя.
Глава 37
Далия
После очередного раунда невероятного секса в дверь звонят. У Джулиана больше выносливости, чем у десяти победителей триатлона, и, хотя я не хочу отставать от него, моя вагина официально выдохлась за ночь, и никакое количество смазки или орального секса не заставит меня передумать.
– Кого-то ждешь? – я скатываюсь с него, чтобы он мог встать.
– Нет, – он достает телефон и ругается.
– Что?
– Это моя мама.
Я резко вскочила на ноги.
– Что она делает здесь так поздно?
Громкий стук во входную дверь заставил нас обоих уставиться друг на друга с расширенными глазами.
– Моя машина на улице.
Он кивает.
– Как ты думаешь, она что-нибудь заподозрила?
– Я уверен, что она сделала выводы, как только увидела, что ты здесь.
Я набрасываю плед на голову.
– Не обращай на меня внимания. Я собираюсь остаться здесь навсегда.
Он хихикает, откидывая одеяло.
– Я скажу ей, чтобы она не придавала этому значения.
– Мы говорим о твоей матери. Я уверена, что она уже звонит в «Еженедельник Вистерии», чтобы сообщить им эту новость.
– Я заставлю ее поклясться хранить тайну.
– Здесь холодно! – звонок в дверь вторит ее крикам, доносящимся снизу.
Он нажимает кнопку на своем телефоне.
– Я сейчас спущусь.
– Вместе с Далией?
Удачи тебе избежать встречи с ней.
– Я все слышала, – отвечает его мать, удивляя меня.
Я сказала это вслух?
Джулиан глушит свой смех кулаком, а я смотрю на экран его телефона.
– Сейчас буду, – моя попытка изобразить веселый голос провалилась.
Джулиан собирает нашу одежду и помогает мне одеться за рекордно короткое время, после чего ведет меня вниз. Пока он открывает входную дверь, я разглаживаю складку на платье по центру.
– Ма. Что ты здесь делаешь?
– Далия! – Жозефина проходит мимо своего сына и обнимает меня. – Какой приятный сюрприз.
Я бросаю взгляд на Джулиана.
Она держит меня на расстоянии вытянутой руки.
– Ты в порядке?
– Да? А есть причина, по которой я не должна быть в порядке?
Она бросает на сына грозный взгляд.
– Я видела видео Рафы, – она снова поворачивается ко мне. – Я пришла сюда, чтобы высказать Джулиану все, что думаю, но вижу, что в этом нет необходимости, – ухмылка на ее лице должна сопровождаться предупреждающей надписью.
– О, я не помешаю вам устроить ему ад, – я жестом показываю на мужчину, стоящего в стороне со скрещенными руками.
– Не искушай меня, – она положила руки на бедра. – Льюис Джулиан Лопес-младший, о чем ты думал, когда так пугал ее?
Он молчит.
Я кладу руку ей на плечо.
– Все в порядке, Жозефина. Мы с Джулианом все обсудили.
Она поворачивается ко мне с сердечками в глазах.
– Правда?
– Да.
– Я хотела спросить, почему твое платье надето наизнанку…
– Что? – я поворачиваю шею, чтобы проверить наличие бирки.
– Шучу!
– Ма, – простонал Джулиан.
Она пожимает плечами.
– Что? Я хотела кое-что подтвердить.
– То, что ты сумасшедшая?
Она хихикает.
Джулиан бросает на меня взгляд через плечо.
– Жозефина, – говорю я.
Это, кажется, отрезвляет ее.
– Да?
– Вы не против, чтобы это осталось между нами?
Она вздрогнула.
– Кому ты рассказала? – Джулиан ворчит.
– Розе.
Я хочу рассердиться, но Жозефина действительно ничего не может с собой поделать. Эта женщина родилась с большим сердцем и еще большим ртом.
Джулиан смотрит на свою мать.
Ее руки взметнулись в стороны в знак покорности.
– Это все. Я клянусь.
Джулиан потянулся к двери.
– Позвони Розе по дороге домой и скажи, чтобы она больше никому не рассказывала.
Ее левая бровь изгибается в идеальную дугу.
– Что никому не рассказывать?
– То, что ты видела, – он целует ее в макушку, прежде чем открыть дверь.
Жозефина выходит на улицу.
– И что именно я видела? – она хлопает ресницами, глядя на сына.
– Слишком много.
– Не…
– Te quiero. Cuídate83, – он захлопывает дверь, снова закрывая нас от внешнего мира.
Как раз то, что мне нравится.
Джулиан изо всех сил старался, чтобы я осталась у него ночевать, и я сдалась, но потом вспомнила о нашем договоре. Если я хочу защитить себя от того, чтобы он снова не причинил мне боль, мне следует воздержаться от объятий, ночных разговоров в постели и ночевок.
Когда я проснулась на следующее утро, мама ждала меня на кухне.
– Мама? – я протираю глаза от сна. – Разве ты не должна быть на работе?
– Я хотела быть здесь, когда ты проснешься.
Вот черт. Я знала, что этот разговор состоится, как только Жозефина нашла меня в доме Джулиана прошлой ночью, но не думала, что это произойдет так скоро.
Я кладу капсулу с кофе в мамину кофемашину Nespresso и поворачиваюсь к ней.
– Мне жаль, что тебе пришлось узнать обо всем именно так.
– Ты думаешь, я расстроена?
– Да?
– Нет, mija15. Я взволнована.
В отличие от обычных маминых приступов тревоги, этот ощущается иначе.
– Ты вернулась… такой грустный. Я не хочу больше видеть тебя такой.
Я опускаю чайную ложку сахара в свою чашку.
– Мне уже лучше.
– Я знаю, поэтому и беспокоюсь.
– Это совсем другое дело.
– Каким образом?
– Эм… – да, я не люблю говорить о своей сексуальной жизни.
– Пока все не очень серьезно, – говорю я.
Она издает какой-то звук.
– Посмотрим, как пойдут дела, – добавляю я.
Она кивает.
– Ты достаточно взрослая, чтобы принимать собственные решения.
Я потрясенно молчу. Я ожидала, что мама будет говорить о сексе до брака и торопиться с венчанием в церкви, чтобы спасти мою душу, но не этого.
– И это все? – спрашиваю я.
Она поднимается с табурета и целует меня в макушку.
– Это все.
– Ты не собираешься предупредить меня о том, что я могу пострадать, или буду вести себя глупо или что-то в этом роде?
– Джулиан не причинит тебе вреда.
Я пячусь назад.
– Откуда ты знаешь?
– Это становится очевидно каждый раз, когда я замечаю, как он смотрит на тебя.
Мое сердце пропустило удар.
– Что ты имеешь в виду?
– Этот человек скорее причинит вред самому себе, чем подвергнет тебя настоящему риску.
Я сжимаю колени, чтобы не упасть.
– Мама.
– Так было с тех пор, как вы были детьми.
– Ты… – мой голос прерывается.
– Я что?
Думаешь, он может быть тем самым?
Cерьезно, Далия? Ты вышла из серьезных отношений меньше пяти месяцев назад.
Я качаю головой.
– Ничего.
Лили в пятый раз за день смотрит видео, на котором я кричу. Она провела весь наш совместный обед, показывая его всем, кто уделит ей минуту своего времени.
Такими темпами к пяти вечера все в городе будут видеть, как я выхожу из себя из-за несуществующего призрака и украшения для газона на Хэллоуин, которое Рафа нашел в гараже у Жозефины.
Я поднимаюсь со своего места под звуки дружного смеха официантки и Лили.
– Эй! Подожди! – Лили зовет меня за собой.
– Нет, – я выхожу из закусочной.
Лили бежит за мной.
– Стой! – сестра пыхтит и быстро дышит, хватая меня за руку и оттаскивая от машины. – Что случилось?
Я вскидываю руки вверх.
– Мне надоело смотреть это видео.
– Да ладно. Ты должна признать, что это довольно забавно.
– Это неловко.
– Не могу не согласиться. Это так мило, что ты кричишь имя Джулиана, – она повторяет ту часть, где я чуть не разрыдалась.
Я прикусываю язык, пока не чувствую вкус крови.
– Я убью Рафу за то, что он отправил это видео в групповой чат.
– Было бы преступлением на почве ненависти скрывать от нас эту драгоценность, – Лили показывает мне скриншот, который она установила в качестве экрана блокировки своего телефона.
– Я не смогу спокойно спать, пока не отомщу.
Она потирает руки.
– И что мы собираемся делать?
– Мы?
– Ты же не думаешь всерьез заняться чем-то веселым без меня.
– Чем меньше свидетелей, тем лучше.
Она подмигивает.
– Как раз так, как мне нравится.
– Хочешь помочь?
– Конечно. Мы с тобой партнеры по преступлению.
– Кстати, о преступности: брат твоего друга – помощник шерифа, верно?
Одна только ее улыбка могла бы занести ее в список самых разыскиваемых в ФБР.
– Да.
– Думаешь, он сможет добровольно арестовать кого-то, кто на самом деле не виновен в преступлении?
– Уверена, его можно заинтересовать этой идеей, подарив подарочную карту в городской книжный магазин или что-то в этом роде. А что? Каков план?
– Ты никому не должна говорить.
Она протягивает мизинец, как мы делали в детстве.
– Обещаю.
Я соединяю свой палец и ее.
– Я думаю подождать до Дня благодарения, чтобы он ничего не заподозрил…
Глава 38
Далия
За последние несколько недель мы с Джулианом вошли в привычную колею. Каким-то образом он находит в себе силы сбалансировать свой плотный рабочий график и меня, каждый вечер выкраивая время для совместного времяпрепровождения.
Я не знаю, каков стандарт случайных отношений, но у меня есть странное подозрение, что настойчивое желание Джулиана ужинать вместе и обниматься в течение часа после секса – это не совсем то.
Как и твои растущие чувства к нему.
Таймер звонит, прогоняя мои мысли. Я открываю духовку и проверяю индейку.
– Привет, – дверь на кухню захлопывается за Джулианом.
Я вытираю вспотевший лоб тыльной стороной ладони.
– Я думала, ты придешь позже.
– Судя по последней фотографии, которую Лили прислала в семейный чат, мне показалось, что тебе не помешала бы помощь.
– Напомни мне, чтобы я больше никогда не вызывалась готовить ужин на День благодарения.
– Это был благородный жест.
Проведя последние десять Дней благодарения с Оливером и его семьей, я подумала, что неплохо было бы хоть раз приготовить еду.
Я вытираю руки о переднюю часть фартука.
– У меня очень мало опыта.
– Чем я могу помочь? – он начинает закатывать рукава еще до того, как я отвечаю на его вопрос.
– К твоему сведению, ты еще пожалеешь, что спросил меня об этом.
– Принято. А теперь заставь меня работать, пока я не отказался от своего предложения.
Я выдаю инструкции. Джулиан следует маминым рецептам до последней буквы, делая процесс в десять раз более приятным для меня.
И в десять раз труднее держаться от него подальше.
Джулиан из кожи вон лезет, чтобы превратить совместную готовку в некое романтическое свидание. Он кормит меня с ложечки, прикрываясь тем, что хочет получить мое одобрение. Как он завлекает меня в быстрый танец, когда в плейлисте появляется моя любимая песня. Как он крадет поцелуи между случайными визитами Лили, которая проводит больше времени, пробуя еду на вкус, чем помогая.
После того как вся еда была приготовлена, он прижал меня к стойке и украл еще один жаркий поцелуй. Невероятно, как быстро я пристрастилась к Джулиану за такой короткий промежуток времени. Он делает так, что я не могу не желать его, заставляя мою голову кружиться от одного поцелуя, а тело – гудеть от желания большего.
Он поправляет мне повязку на голове, чтобы мои волосы больше не пушились от его пальцев.
– Я уже говорил, что ты сегодня прекрасно выглядишь?
Ощущение трепета в груди усиливается.
– Только раз или два.
Он борется с улыбкой и терпит неудачу.
– Ведешь подсчет?
– Слова поощрения – мой язык любви.
Он проводит рукой по моей шее.
– Это объясняет, почему тебе нравится, когда тебя называют хорошей девочкой, когда ты скачешь на моем члене.
Позади меня кто-то давится от кашля. Я поворачиваюсь и вижу сестру, прижимающую кулак к груди.
– Лили, – мои глаза раскрылись до максимальной ширины.
Джулиан спотыкается о собственные ноги, пытаясь убежать, что только заставляет Лили разразиться хохотом.
– Я поняла, что происходит что-то странное, когда мама сказала, что Джулиан придет помочь. Я весь день пыталась поймать вас на месте преступления.
– Теперь я понимаю твою ежечасную потребность пробовать все на вкус.
Она ухмыляется, а Джулиан молчит и задумчиво смотрит на нее.
Она жестом указывает на нас.
– Как давно вы вместе?
– Мы не вместе, – поспешно отвечаю я.
Вены на руках Джулиана напрягаются от того, как сильно он их скрещивает.
Лили поднимает бровь.
– По крайней мере, не в этом смысле, – заканчиваю я.
– Хм, – она смотрит на Джулиана. – Интересно.
– Я дам вам двоим обсудить это… – он обращается не ко мне, а к моей сестре.
– Возьмешь меня с собой? – я протягиваю к нему руку, но он обходит меня стороной.
Джулиан исчезает за распашной дверью, ведущей в нашу гостиную.
– Расскажи мне все, – говорит Лили, прежде чем я успеваю рассмотреть странное выражение его лица.
– Не здесь, – я хватаю ее за руку, вытаскиваю на улицу и закрываю за нами дверь. Свежий снег покрывает каждый дюйм крыльца, как белое одеяло.
– Как же здесь холодно! – хнычет она, потирая руки.
– Тогда нам лучше сделать это быстро.
– Почему мы вообще здесь разговариваем?
– Я не хочу, чтобы мама зашла к нам или что-то в этом роде.
– Она знает?
– Не совсем.
Моя сестра хмурится.
– Я оскорблена, что ты не сказала мне первой.
– Мы не хотели, чтобы кто-то узнал о нашей договоренности.
– Слишком поздно для этого, так что рассказывай.
– Да нечего здесь рассказывать. Мы договорились, что все будет непринужденно.
– Ты называешь это «непринужденно»? Потому что мне так точно не показалось.
Оно также так не ощущается, но я едва ли могу признаться в этом самой себе, не говоря уже о Лили.
Я сглатываю комок в горле.
– Мы разговаривали.
– Как долго ты собираешься лгать себе? Дни? Недели? Месяцы?
– Лили.
От ее глубокого вздоха поднимается облако пара.
– Я шучу. Я беспокоюсь о тебе.
– Почему?
– Потому что ты не вступаешь в непринужденные отношения.
– Нет, но не то чтобы у меня было много возможностей попробовать.
И посмотри, к чему это тебя привело.
Она смотрит на меня странным взглядом.
– Это не так весело и беззаботно, как кажется. Поверь мне.
У меня свело живот.
– Все в порядке? С тобой, я имею в виду?
Лили оправилась, улыбнувшись.
– Конечно. А почему нет?
– Ты уверена в этом?
– Да. Я больше беспокоюсь о тебе и о том, не пострадают ли твои чувства в конечном итоге.
Я усмехаюсь достаточно сильно, чтобы создать перед собой облако пара.
– Это не будет проблемой.
Она закатывает глаза.
– Так все говорят.
– Да, но это совсем другое. Ни один из нас не заинтересован в чем-то серьезном.
– Ты уверена в этом?
Я пошевелила пустым безымянным пальцем.
– Уверена.
– Не забудь сказать ему об этом.
У меня сводит живот.
– Что ты имеешь в виду?
– Джулиан не любит случайных связей. Конечно, он соглашается ходить на свидания, чтобы успокоить мать, но его не интересует что-то временное. Это я точно знаю.
Я опускаю взгляд.
– Мы никогда не сможем состоять в долгих отношениях.
– Очень хочу услышать почему.
– Для начала, у нас обоих есть бизнес в разных штатах, – «Дизайны от Далии» – это все, что у меня осталось после потери шоу и отношений, и я не собираюсь отказываться от этого из-за мужчины.
Она качает головой.
– Большое расстояние – это препятствие, которое нужно преодолеть, а не причина для расставания.
Вокруг меня образуется облако конденсата, когда я испускаю тяжелый вздох.
– Я не верю, что он не причинит мне боль снова.
– Я думаю, твоя главная проблема в том, что ты не доверяешь себе.
Я тихо присвистнула.
– Проклятье.
Она сцепилась со мной локтями и повела нас обратно к дому.
– Ты же знаешь, что я не даю тебе покоя, потому что забочусь о вас обоих и не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал.
Я прислоняюсь головой к ее плечу.
– Вот почему я люблю тебя.
– Даже если я таскаю твою одежду?
Я смотрю на пастельный пиджак, который она украла из моего шкафа.
– Даже тогда.
– Или если я позаимствовала твой дорогой крем для лица сегодня утром и случайно весь его разлила?
Мое тело напрягается.
– Скажи мне, что это неправда.
Она бросается прочь, прежде чем я успеваю обхватить руками ее горло.
– Лили! – я бегу за ней.
– Прости! – кричит она, прежде чем войти в дом, оставляя за собой уличающие следы в виде моих красных сапог.
– Мы с Нико помоем посуду, – Рафа встает, а Нико стонет.
– Не беспокойся об этом. Мне все равно нравится это делать, – Джулиан поднимается со своего места и начинает собирать грязные тарелки и другую посуду.
Лили пинает ножку моего стула с такой силой, что она дрожит.
– Я помогу тебе, – стул скрипит о деревянный пол, когда я поднимаюсь.
Моя мама смотрит на меня с самым одобрительным выражением лица, а Жозефина подмигивает мне. Взгляд Рафы мечется между нами двумя, а затем останавливается на его кузене с прищуренным выражением лица.
Вместо того чтобы чувствовать себя неловко из-за того, что все знают о нас, я нервничаю из-за того, что они думают. Я не хочу обнадеживать никого, и в первую очередь Жозефину, чья вечная улыбка становится только ярче, когда мы встречаемся взглядами.
Не обращая внимания на их взгляды, я собираю стаканы и следую за Джулианом на грязную кухню. Количество посуды в обычный день – терпимо, но уборка после приготовления праздничного ужина?
Я лучше выколю себе глаз своим новым набором накладных ногтей.
Джулиан ставит посуду в раковину и включает кран, после чего берет грязную посуду из моих рук.
– Есть ли причина, по которой ты вызвался помыть посуду? – спрашиваю я.
– Я хотел побыть с тобой наедине, пока мы не ввязались в трехчасовую игру в «Pictionary», – он хватает меня за бедра и прижимает к своему телу.
– Мы уже провели вместе весь день.
В ответ он прижимается своим ртом к моему. Поцелуй заканчивается так же быстро, как и начался, оставляя во мне желание большего.
– Тебе не обязательно помогать, – Джулиан ставит посуду в раковину и включает кран.
– Отлично, потому что я здесь только для того, чтобы посмотреть, как ты работаешь, – я беру розовые перчатки со стойки для посуды и опускаю их в его открытую ладонь.
Он с улыбкой качает головой.
– Пойду возьму последние тарелки, пока ты начинаешь.
– Спасибо, – он берет первый бокал и опускает его в воду.
Я складываю последние тарелки друг на друга, пока наши семьи собираются в гостиной, устанавливая мольберт и большой блокнот для бумаги.
– Вы с Джулианом будете в паре, – говорит Лили.
Я хмурюсь.
– Только потому, что никто из вас не хочет видеть его в своей команде.
Рафа пожимает плечами.
– Он – мертвый груз.
– Я все слышу! – кричит Джулиан из кухни.
Жозефина поднимает руки вверх.
– После прошлого раза я ни за что не возьму его в свою команду.
– Помните его версию кошки? – мама смеется.
– Или когда он пытался убедить нас, что все, что он нарисовал, – это космический корабль.
– Это было действительно что-то из ряда вон выходящее, – Лили пошевелила бровями.
Я смеюсь, поворачиваясь к коридору, но меня останавливает Нико, прыгающий передо мной.
Посуда гремит, когда я останавливаюсь.
– Привет.
Он покачивается на своих кроссовках, отчего их подошва светится.
– Ты не обязана играть с нами, если тебе от этого грустно.
– С чего бы… – меня осеняет осознание, и мои колени подгибаются. – Играя с тобой, я не буду грустить.
Его брови за стеклами очков приподнимаются.
– Не будешь?
Я опускаюсь на колени, чтобы наши глаза были на одном уровне.
– Нет. Раньше мне было так грустно, что от этого становилось плохо, но сейчас мне гораздо лучше.
– Ты можешь научить моего папу чувствовать себя лучше?
У меня сводит желудок.
Свет в его глазах угасает, когда я качаю головой.
– Я бы хотела, но не могу справиться с его грустью.
Он смотрит на свои кроссовки.
– О, хорошо.
Я ставлю посуду на место и обнимаю его.
– Но он обязательно поправится, потому что он один из самых сильных людей, которых я знаю.
– Как супергерой?
– Еще лучше. Он отец.
Нико крепко обнимает меня, прежде чем отпустить.
Я стою на трясущихся ногах и поправляю его очки.
– Мне лучше отнести эту посуду твоему дяде.
– Хорошо. Люблю тебя! – Нико вырывается и бежит обратно в гостиную.
Я на мгновение успокаиваюсь, прежде чем отправиться на кухню с оставшейся посудой.
– Дерьмо, – Джулиан быстро трясет своей рукой.
– Что случилось? – я бросаю тарелки на стойку и бегу к нему.
– Обжегся о плиту, когда брал кастрюлю.
– Прости! Я, наверное, забыла ее выключить, – я дотягиваюсь до ручки и поворачиваю ее до упора влево, прежде чем взять его за руку. – Насколько все плохо?
– Ничего страшного, – он пытается освободить руку.
Я усиливаю хватку.
– Перестань дергаться.
– Я в порядке.
Судя по тому, как он шипит, когда я провожу рукой по его ладони, я бы сказала обратное.
– У нас есть немного крема от ожогов после того, как Лили обожглась щипцами для завивки, – я тяну его к холодильнику.
– Не нужно, ожог небольшой, – он шевелит пальцами.
– Перестань упрямиться и позволь мне помочь тебе.
Его глубокий вздох смирения не должен вызывать умиления, но Джулиан умеет заставить самые обыденные звуки звучать интересно.
Я нахожу крем и открываю баночку.
Он тянется за ней.
– Я сам.
Я отстраняюсь.
– Серьезно, в чем твоя проблема? Я пытаюсь тебе помочь.
– Не стоит себя обременять, – шепчет он себе.
Я не ожидала, что мой комментарий вызовет такую реакцию, и мне стало не по себе.
– Это нормально – просить о помощи. На самом деле, я призываю тебя быть самой большой обузой, поскольку это творит чудеса для моего эго.
– Моему отцу не нужна была ничья помощь.
– Твой отец тоже был un cabeza dura84, без обид.
Он смеется.
– Без обид.
– Ты можешь восхищаться своим отцом, не пытаясь подражать во всем, что касается его, понимаешь?
Он кивает.
– Да, я в курсе. Это плохая привычка, которую я перенял в детстве, и теперь это больше вопрос гордости, чем чего-либо еще.
– Что случилось, когда ты был ребенком?
Он бросает на дверь тоскливый взгляд.
– Ты можешь рассказать мне, – я прижимаю руку к его щетинистой щеке. Мое прикосновение длится всего секунду, но оно заставляет Джулиана открыться мне.
– Не секрет, что моя мама страдала от депрессии. Она началась как послеродовая после моего рождения, но затем стала более постоянной после выкидышей, мертворождения и финансовых трудностей, с которыми столкнулись мои родители.
У меня щиплет в носу. Я всегда восхищалась Жозефиной и ее борьбой с депрессией, но теперь, когда я прошла через это сама, я испытываю к ней совершенно новый уровень уважения. Постепенно я надеюсь стать такой же беззаботной и бесстрашной, как мама Джулиана.
Джулиан прислонился к моей руке, обнимающей его щеку.
– Поначалу я не хотел усугублять папины заботы, потому что он и так тяжело переживал мамины приступы. Но потом Рафа переехал в мою семью, и я стеснялся жаловаться, потому что его проблемы были гораздо серьезнее моих. Просить о помощи казалось эгоистичным, когда он и моя мама нуждались в ней гораздо больше.
Я не могу удержаться от слез.
Его взгляд ожесточается.
– Это не повод для грусти.
– Мне не грустно. Я… – черт возьми, тебе грустно. – Эмоциональная.
Лицо Джулиана ничего не выражает.
– Почему?
– Потому что ты ставил других людей на первое место, даже когда это означало, что ты будешь справляться со всем один.
