Собрание сочинений. Том 2
Текст книги "Собрание сочинений. Том 2"
Автор книги: Лопе Феликс Карпио де Вега
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
Леонарда, Марта, потом Отон.
Марта
Там два каких-то продавца;
У них и книги и гравюры.
Леонарда
Не маскарадные фигуры?
Марта
Без масок оба молодца.
Леонарда
Чтоб не посмел сказать никто,
Что к благочестью я остыла,
Пускай войдут; я бы купила
У них, быть может, кое-что.
Марта идет позвать и тотчас же вводит Отона с корзиной книг.
Отон
Пусть вашу милость взыщет бог,
Найдя ей доброго супруга.
Леонарда
Его великая услуга,
Что он мне в этом не помог.
Отон
Как можно? При такой головке!..
Леонарда
Где ваши книги, покажите.
Отон
Вот эта, например. Купите.
Я уступил бы по дешевке.
Но речь в ней о моей судьбе;
Вы к ней, конечно, безразличны.
Леонарда
Язык довольно необычный!
(Марте, тихо.)
Не говорила я тебе?
(Отону.)
А это что?
Отон
Леонарда
Что ж, он мил.
Отон
И Гальвес де Монтальво был
Его ученый сочинитель,
Мальтийский рыцарь, поглощенный
Морской волной; а я тону,
Грознее повстречав волну,
Леонарда
Вы книжник или вы влюбленный?
Отон
Я затруднился бы сказать.
А то, хотите, Галатею;[78]78
«Галатея» – незаконченный пастушеский роман великого испанского писателя Сервантеса (1547–1616), первый том которого вышел в свет в 1585 г. В следующих строках реплики Отона упоминается об участии Сервантеса в морской битве с турками в проливе Лепанто (7 сентября 1571 г.), где он получил тяжелое ранение в левую руку и на всю жизнь потерял возможность ею владеть.
[Закрыть]
Я поручиться вам посмею,
Что лучшей книги не сыскать.
Мигель Сервантес достославный
Писал ее. В морском бою
Он руку потерял свою…
А я теряю…
Леонарда
(Марте, тихо)
Он забавный.
(Отону.)
А вы?
Отон
Жизнь, душу, все сполна,
Во имя новой Галатеи,
Бесчеловечнее Медеи[79]79
…Во имя новой Галатеи, Бесчеловечнее Медеи. – В упомянутом романе Сервантеса Галатея выступала как героиня, недоступная чувству любви. Медея, согласно античному преданию, дочь царя Колхиды, помогла Язону похитить золотое руно. Впоследствии, выйдя замуж за Язона, она приревновала его к прекрасной коринфянке Креузе и в припадке мстительной страсти отравила ее, сожгла ее дом и убила своих собственных детей.
[Закрыть]
И холоднее, чем она.
Леонарда
А эта?
Отон
Леонарда
Здесь что?
Отон
Одни стихотворенья.
Но преизящные сужденья
И превозвышенная цель.
До гроба он умел страдать,
Он был, как я, любви подвижник.
Леонарда
Вы кто – влюбленный или книжник?
Отон
Я затруднился бы сказать.
Вот – стихотворцы. Толстый том,
Но полный вздору, так и знайте.
Леонарда
Того, что плохо, не давайте.
Отон
Есть лучшее во мне самом.
Леонарда
В вас?
Отон
Жажда верить, обожать,
Все бросить в жертву нежной власти…
Леонарда
Здесь выбор книг иль сцена страсти?
Отон
Я затруднился бы сказать.
Марта
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Вот и гравюры появились.
Те же и Валерьо, одетый продавцом, с гравюрами.
Валерьо
Гравюры лучших мастеров!
Леонарда
(в сторону)
Понятно и без лишних слов,
Что эти люди сговорились.
Тот и другой, всего скорей,
Войти обманом пожелали,
Пришли в костюмах, постучали
И сняли маски у дверей.
(Марте.)
Послушай, Марта, где же он,
Мир моего уединенья?
Марта
(Леонарде, тихо)
Они плутуют.
Леонарда
(Марте, тихо)
Нет сомненья.
(Громко.)
Дом прямо в площадь превращен!
Валерьо
(в сторону)
Как? Здесь Отон? Помилуй бог!
Отон
(в сторону)
Валерьо? Вот так так! Скажите!
Леонарда
Вы с чем пришли?
Валерьо
О, с чем хотите!
Все, все кладу у ваших ног!
Леонарда
Посмотрим. Это что за лист?
Валерьо
Адонис, писан Тицианом[81]81
Адонис, писан Тицианом… – Тициан Вечеллио (1477–1576) – знаменитый итальянский художник, глава венецианской школы. Одна из его известнейших картин изображает мифического красавца Адониса, любимца богини Афродиты (Венеры), убитого на охоте вепрем. Далее в реплике Валерьо упоминаются «Урбинский Рафаил», т. е. великий итальянский художник Рафаэль Санцио (1483–1527) и другие, менее значительные живописцы и граверы.
[Закрыть],
Который дал пример всем странам,
Как величайший портретист.
Адонис, друг Венеры нежной!
Когда б я мог сравняться с ним
Он умер счастлив и любим,
Я гибну в муке безнадежной.
Или вот этот. Неужели
Он ваши взоры не пленил?
Писал Урбинский Рафаил,
И резал на меди Корнелий.
Мартин де Вос, отрада глаз.
Вот Федерико; ведь чудесно!
Леонарда
Мне это все неинтересно.
А нет божественных у вас?
Валерьо
Есть, как же! Высшего разбора.
Вот: свадебное торжество.
Леонарда
Нет, нет, я не хочу его.
Валерьо
Вы не хотите? Ах, сеньора!
Ведь вы окружены толпами,
Которым снится ваше «да».
И вот один проник сюда,
Идальго, покоренный вами,
Ваш раб, Валерьо, облачен
В одежды низменного званья.
Отон
Раз начинаются признанья,
То здесь имеется Отон.
Я кавальеро, я богат,
Люблю, готов ума лишиться…
Леонарда
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Кто мне поможет расплатиться
За этот милый маскарад?
Ола!
Те же и двое слуг.
Первый слуга
Сеньора…
Леонарда
Сей же миг
Обоих этих с их товаром…
Отон
Хотите, так берите даром;
Не жалко нам гравюр и книг.
Леонарда
Ну, поскорей! Чего вы ждете?
Валерьо
Спокойнее, без суеты!
Леонарда
Вы мне постыдные листы,
Дурные книжки продаете?
Их надо в палки гнать отсюда.
Валерьо
Полегче, мы уйдем и сами.
Отон
Посметь так обращаться с нами!
Второй слуга
Вот люди! Экая паскуда!
Первый слуга
Там у дверей какой-то третий
С духами и с помадой ждет.
Второй слуга
Ну, поживей, честной народ!
Валерьо
О, вы жесточе всех на свете!
Леонарда
Заприте двери на засовы!
Беда тому, кто постучит!
Валерьо
(Марте, тихо)
Что ж, Марта, уговор забыт?
Марта
(к Валерьо, тихо)
Тш! Госпожа услышит! Что вы!
КОМНАТА В ДОМЕ КАМИЛО
Камило, Урбан в маске.
Камило
Ей-богу, маска, ваш рассказ
Звучит весьма необычайно.
Вдобавок, я не знаю вас.
Урбан
Сеньор! Священнейшая тайна —
Все, что вы слышали сейчас.
Камило
Но раз ко мне она нежна,
Она и верить мне должна.
Нельзя ли, чтоб я ей служил,
Встречался с ней и говорил
И знал при этом, кто она?
Урбан
Нельзя. Доверьтесь ей всецело.
Желая ближе разузнать,
Вы сразу губите все дело.
Камило
Стараться что-нибудь понять —
Сойдешь с ума, скажу вам смело!
Когда б еще я знал врагов,
Я мог бы этот странный зов
Считать ловушкой очевидной;
Но человек я безобидный,
Мне всякий удружить готов.
Но вы, быть может, разрешите,
Чтоб я, во избежанье бед,
Подумал о своей защите
И взял с собою пистолет.
Урбан
Возьмите два, хоть сто возьмите.
И если сердце внять готово
Призыву сердца молодого,
Идите смело до конца.
Такого дивного лица
Нет в этом городе второго.
Камило
Но что мне от ее красот?
Впотьмах – плохое лицезренье.
Еще окажется урод.
Урбан
А голос? А прикосновенье?
Вам это яркий свет прольет.
А надоело, заскучали —
Не возвращайтесь.
Камило
Но нельзя ли
Перед собой хоть видеть путь?
Урбан
Как можно? В этом-то вся суть!
Вы все спросили, что желали?
Камило
И я пойду таким слепцом?
Урбан
Так вы должны войти, Камило,
И точно так покинуть дом,
Камило
Великолепно, очень мило!
Урбан
И слушаться меня во всем.
Камило
А где, мой друг, я вас найду?
Урбан
Сегодня, ровно в три, я жду
У Королевского моста;
Но вас – и только, без хвоста;
Иначе я не подойду.
Камило
(в сторону)
Не покидает ли иной
Для стран авзонских или галльских[82]82
…стран авзонских или галльских… – Авзония – древнее поэтическое название Италии, Галлия – Франция. Ниже в реплике Камило упоминаются «португальские Индии», т. е. Бразилия, Гоа, Даман, Диу.
[Закрыть]
Свою семью и край родной
И к далям Индий португальских
Плывет над водной глубиной?
Бросают же родимый дом,
Чтоб воевать за рубежом?
Стоят же тысячи народа
В жаре и в давке, в куче сброда,
Любуясь пышным торжеством?
Иной среди пустынной нивы
Часами в зной и холод ждет,
Мелькнет ли кролик боязливый;
Простую рыбу стережет
Всю ночь удильщик терпеливый.
А я, который юн и смел,
Собравшись в путь, я оробел,
Когда, быть может, он прекрасен?
(Урбану.)
Идите с миром; я согласен.
Урбан
Поверьте, счастлив ваш удел!
Камило
Я принимаю приглашенье,
И в три я буду у моста.
Урбан
Вас ожидают наслажденье
И ангельская красота.
Камило
Или хотя бы приключенье.
Урбан
Прощайте же. Вас будут ждать.
Иду.
Камило
Прошу не опоздать.
Урбан
Не бойтесь, я не опоздаю.
Камило
(в сторону)
Что это значит, я узнаю,
Хотя бы жизнь пришлось отдать.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
ПОЛЕ У ВЪЕЗДА НА МОСТ. НОЧЬ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Камило один.
Камило
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Я буду стоек и спокоен,
Не отступлю перед судьбой.
Я вышел в дерзновенный бой
И должен одержать, как воин,
Победу над самим собой.
Томимый тяжким колебаньем
Между боязнью и желаньем,
Я движусь, как во власти сна,
И воля словно сражена
Каким-то злым очарованьем.
Ведь, может быть, завистник жалкий,
Какой-нибудь безвестный враг
Придумал этот ловкий шаг,
И ждут меня удары палки,
А то еще удары шпаг.
А я? Склонил покорно шею,
И головы поднять не смею,
И жду кровавого конца,
Как бессловесная овца,
Идущая под нож злодею!
Но я вовек не возбуждал
Ничьей вражды; со мной все дружны.
Все эти страхи – вздор ненужный:
Кто никого не обижал,
Шагает смело безоружный.
И тот, кто мне принес поклон,
Ведь сам же мне позволил он,
Чтоб я кой-чем вооружился!
Не для того ль, чтоб я страшился?
Ведь страх всегда вооружен,
И вряд ли юного гонца
Мое оружье беспокоит:
Глаза он сразу мне прикроет,
А зрячему связать слепца,
Конечно, ничего не стоит.
Кто слыхивал такое диво?
Ведь если женщина красива
И ей желанен кто-нибудь,
Он вправе на нее взглянуть!
Как эта красота стыдлива!
Что если, ангела лаская
И сладостно прильнув к нему,
Я черту шею обниму,
Который, гнусный вид скрывая,
Нарочно прячется во тьму?
Что если лысая старуха,
Оглохшая на оба уха,
Давно отвыкшая жевать,
Решила мной повелевать,
Призвав на помощь злого духа?
А вдруг она – одна из тех,
Кого недуг французский гложет,
И на меня ярмо наложит,
Чтоб я потом, за час утех,
Пять лет ходил, как труп, быть может?
Но, кажется, сюда идут.
Камило, Урбан в маске, с байковым клобуком в руке.
Урбан
Какой-то человек… Кто тут?
Камило
Не вы ли новый мой приятель?
Урбан
Явился ваш доброжелатель.
Камило
Безумцы так себя ведут!
Урбан
Никто не видит нас, Камило?
Камило
Нас видят звезды и луна.
Урбан
Хотя б угасла и она,
Вас ждет небесное светило,
Вам ночь блаженства суждена.
Камило
Она, быть может, ангел божий,
Быть может, ведьма с мерзкой рожей,
Внушающей не страсть, а страх;
Но раз я буду с ней впотьмах,
Ведь это же одно и то же.
Урбан
Одно и то же? Вот так раз!
Иль тело в прелести расцвета
Не больше вкуса будит в нас,
Чем осязание скелета,
Каким рисуют смертный час?
Ведь красота – благоуханье;
И мы ее очарованье
Вкушаем, видим, познаем,
Как всякий аромат – чутьем.
Камило
Чем мне поможет обонянье?
Я не аптекарь и не врач.
Влюбленных зренье услаждает,
И только тот в любви вкушает
Весь аромат ее, кто зряч,
Кто, наслаждаясь, созерцает.
Слепец, – каким я скоро буду,
Исполнив дамскую причуду,—
Восторг любовный познает
Не более, чем грубый скот.
Урбан
Готов поспорить здесь и всюду.
Слепец, он создает в уме
Всего лишь смутное виденье,
А вам, сеньор, воображенье,
Хоть вы и будете во тьме,
Не меньше даст, чем ваше зренье.
Ведь пара глаз горит пожаром
В подобный миг, а двум-то парам
Земля и твердь насквозь видны!
Камило
Глаза иных омрачены
В подобный миг слепым угаром.
Ей сколько лет?
Урбан
Взглянув, решите.
Камило
Девица, замужем, вдова?
Иль знает тайны мастерства
Быть, по заказу, чем хотите,
На зло законам естества?
Урбан
Нет, не вдова и не девица,
Не брошенная молодица
И не замужняя она.
Камило
Тогда картина мне ясна:
Старуха, чучело, гробница.
Ну и хозяйка же у вас,
Когда я понял так, как надо!
(В сторону.)
Плут! Видно с первого же взгляда!
Его хозяйка – дикобраз,
Мужеподобная громада.
Посмотрим, всякое бывало…
Я маску с этого нахала
Содрать и бросить так и рвусь!
Конечно, дамы я лишусь,
Но дама стоила мне мало.
Нет, воля все-таки упряма,
И пламенем согрета грудь!
(Урбану.)
Ну что ж, мой друг, пора и в путь.
Где ваша сумрачная дама,
Чтоб на нее слепцу взглянуть?
Урбан
Наденьте этот клобучок.
Камило
Что за безумный я игрок!
Урбан
Так требует моя хозяйка.
Камило
Еще, вдобавок, это байка!
Хоть из камлота быть бы мог.
Урбан надевает на Камило клобук.
Далеко нам?
Урбан
Большой конец.
Камило
Слепца вожатый в воду кинет,
И страстный пыл его остынет.
Урбан
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Терпенье, господин слепец!
Час испытанья скоро минет.
Те же и Отон.
Отон
(про себя)
Ночь в ярких звездах, помоги!
Раз ты ведешь мои шаги
И жизнь мою к могиле мрачной,
Стань черной, ночь, стань непрозрачной,
Чтобы не виделось ни зги!
Хотя я вышел в это поле,
Где ласковая тишина
Смирить бы пламень мой должна,
Он разгорается все боле,
И виновата в том она.
Урбан
(к Камило, тихо)
Нам кто-то заступил дорогу.
Возьмитесь-ка за мой ремень.
Отон
Ола! Кто это?
Камило
(в сторону)
Ну и день!
Слепою курицей, ей-богу,
Тащусь, беспомощный, как пень.
Отон
Ответьте!
Камило
(в сторону)
Если грянет гром,
Мне это будет поделом,
Урбан
Я – маска.
Отон
Легонькая шалость?
Урбан
Мы с ним вдвоем хлебнули малость
И потихонечку идем.
(К Камило.)
Вперед, нам светит месяц ясный!
Камило
Святое небо, как темно!
Урбан и Камило уходят.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕОтон один.
Отон
Лишает разума вино.
Любовь к затворнице прекрасной
Мутит мой разум, как оно.
Возможно ли, чтоб эта дама
Свой дом считала сенью храма
И так блюла смешной обет,
Чтоб стольким рыцарям в ответ
Лишь «нет» да «нет» твердить упрямо?
Нет, невозможно; молвить честно,
Я полагаю, что она
Навряд ли к святости склонна,
Затем что святость, как известно,
Всегда костлява и бледна.
Она здорова, молода
И проедает без труда
Четыре тысячи дохода;
Ужель она в теченье года
Не зябнет ночью иногда?
Пусть на затворе держит дом,
Пусть ей греховный свет не нужен,
И дух ее с молитвой дружен,
Не все ль равно, раз эконом
Приносит индюка на ужин?
Нет, сто ночей не буду спать,
Все ночи буду коротать,
Прикован к милому порогу,
И кто приблизится, ей-богу,
Тому вовек уже не встать!
Пусть я под снегом коченею,
Хотя здесь редко снег идет,
Пусть тяжкий сон меня гнетет,
Я как скала окаменею,
Медуза[83]83
Медуза – молодая и прекрасная девушка, влюбившаяся в бога морей Посейдона и за это превращенная в чудовище со змеями вместо волос на голове и взглядом, заставлявшим каменеть даже самых бесстрашных людей. (Ант. миф.)
[Закрыть], у твоих ворот.
КОМНАТА В ДОМЕ ЛЕОНАРДЫ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕЛеонарда, Марта.
Леонарда
Не знаю, хорошо ль висят
Весь этот бархат, эти ткани.
Марта
Превыше всяких ожиданий.
Вы отойдите, киньте взгляд.
Леонарда
А этот лицевой ковер,
Он хорошо тут поместился?
Марта
Вице-король бы им гордился,
Король – и тот бы тешил взор.
Леонарда
Любовь Иакова[84]84
Любовь Иакова. – Один из библейских патриархов, Иаков, чтобы получить в жены любимую им Рахиль, должен был семь лет служить ее отцу и своему дяде – Лавану. Однако Лаван обманул его и вместо младшей Рахили дал Иакову в жены свою старшую дочь – Лию. Чтобы получить Рахиль, Иаков был вынужден служить Лавану еще семь лет.
[Закрыть]. А что же,
Сюда идет такой рассказ!
Марта
Что было с ним и что у вас,
Верней, нисколько не похоже.
Тот ждал семь лет да семь других,
А ваша милость дня не ждала.
Леонарда
Что если этот день – начало
Грядущих горестей моих?
Урбан нейдет. Чем нам заняться?
Марта
Да можно карты принести.
Леонарда
Он отказался с ним идти.
Да, да!
Марта
Не надо волноваться.
Что бы могло его смутить?
Такой воинственный мужчина!
Леонарда
Но он красив, и вот причина,
Что он изнежен, может быть.
Да и потом – какой герой
Стерпел бы выдумку такую,
Чтобы его вели вслепую?
Идальго, пылкий, молодой,
Не из теперешних красоток,
Неустрашимый, полный сил,
Перед которым сам Ахилл
Казался бы пуглив и кроток!..
Марта
Леонарда
Рассказ, певцами измышленный…
Притом он знал, к кому плывет.
Да и на башне для него
Свет зажигали, поджидая;
А здесь, и в комнату вступая,
Он не увидит ничего.
Когда б ты римлян назвала,—
Того, кто в пропасть устремился,
Кто на мосту один сразился,
Иль чья рука в огонь легла[86]86
…кто в пропасть устремился, Кто на мосту один сразился, Иль чья рука в огонь легла… – Имеются в виду три легендарных героя Древнего Рима. Марк Курций, доблестный юноша, верхом на коне ринулся в разверзшуюся на форуме бездну, чтобы, согласно предсказанию оракула, умилостивить богов, после чего бездна закрылась (362 г. до н. э.); Гораций Коклес в дни осады Рима войсками этрусского царя Порсены, прикрывая отступление римских воинов, защищал деревянный мост через Тибр до тех пор, пока этот мост не был сломан, и только после этого переплыл на противоположный берег (VI в. до н. э.); Муций Сцевола (Левша), римский юноша, отправился во время войны с Порсеной во вражеский лагерь, чтобы убить царя этрусков; он был схвачен стражей царя и во время допроса, желая показать свою стойкость, положил правую руку на жаровню и наблюдал за ее медленным тлением. Устрашенный подобным мужеством, Порсена заключил мир с римлянами (508 г. до н. э.)
[Закрыть],
Тогда бы это верно было.
Марта
Прошу награду.
Леонарда
Как? Идут?
Марта
Ну, да! Что вестнице дадут?
Леонарда
Мантилью, ту, что я носила.
Марта
Темно-лиловую, с шитьем?
Леонарда
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Подай мне маску, живо, живо!
И ты надень.
Леонарда и Марта в масках, Камило в клобуке, Урбан.
Урбан
Вот как счастливо
Мы прибыли в желанный дом.
Камило
А ведь, пожалуй, что и да.
Ступени были, даже много.
Леонарда
Подвиньте кресло, ради бога.
Урбан
Извольте сесть.
Камило
Куда?
Урбан
Сюда.
Камило
Кто это говорил сейчас?
Урбан
Моя хозяйка.
Леонарда
С этих пор —
Служанка ваша, мой сеньор.
Камило
Пусть буду проклят триста раз,
Но эту шапку я снимаю!
(Снимает клобук.)
Великий боже, здесь темно!
Леонарда
Поэтому мне все равно,
И ваш проступок я прощаю.
Поставь мне кресло рядом с ним.
Камило
Я весь опутан волшебствами!
Леонарда
Сеньор! Я сяду рядом с вами.
Камило
О, что за казнью я казним!
Уже мне душу сожигает
Любовь без света, – я ж слепец,—
Любовь, что пламя из сердец,
Как сталь из камня, высекает.
Как искру создают ударом,
Когда огонь хотят извлечь,
Так, тронув душу, ваша речь
В душе откликнулась пожаром.
Он вспыхнул в сердце молчаливом,
Нежнее сердца – трута нет;
Служил ударом ваш ответ,
А ваш язык служил огнивом.
Моя душа – огонь зажженный,
Который созерцает вас,
И я страшусь, чтоб он погас,
Счастливым видом ослепленный.
О дайте видеть вас воочью,
А не в одном моем уме!
Ведь мы же больше не во тьме,
Когда огонь пылает ночью!
Иль верьте в искренность мою,
Иль сказки начинать не надо,
Чтоб я не знал мучений ада,
Раз я не вправе быть в раю.
Когда на глади полотна
Художник ночь изображает,
Хоть луч он все же оставляет,
Чтоб эта ночь была видна.
Я – благородный человек,
Который вас увидеть вправе,
Который вашей доброй славе
Ничем не повредит вовек.
Ведь тот, кто просит, вам не враг.
Отдайте мне хоть эту руку!
Леонарда
Ну что ж, возьмите.
Камило
Как поруку
В том, что наверно будет так.
Марта
(Урбану, тихо)
Какая тонкость разговора!
Урбан
Толкует складно.
Марта
Очень мило.
Леонарда
Клянусь вам памятью Камило…
Камило
Так и меня зовут, сеньора.
Леонарда
…что я удивлена сама,
Подав вам руку так послушно.
Камило
О, это так великодушно,
Что я готов сойти с ума!
Леонарда
И что же, вы довольны ей?
Не жмите так. Как можно, право?
Камило
Скажу: рука – рука Исава[87]87
…рука Исава… – Согласно библейской легенде, Иаков, стремясь получить благословение своего отца Исаака, предназначавшееся его старшему брату Исаву – «косматому человеку», – обвязал руки и шею шкурой козленка. Полуслепой Исаак, прикоснувшись к нему, сказал: «Голос Иакова, а руки Исава». Камило применяет эту фразу в том смысле, что руки неизвестной – руки красавицы, а по голосу судить о ее красоте нельзя.
[Закрыть],
А голос – я не знаю, чей.
Леонарда
Ах, если так, подать огня!
Марта уходит.
Урбан
Чтоб дивный клад был обнаружен.
Камило
Где солнце, там огонь не нужен,
Но солнце скрыто от меня.
Марта возвращается со светом.
Марта
Вот и огонь.
Камило
Но что же это?
Да тут все в масках, все как есть?
Леонарда
Подальше руки, ваша честь!
Ни в чем не преступать запрета!
Кто эту маску только тронет,
Тот в клочья будет разнесен.
Камило
Но тот оправдан и прощен,
Кто голову смиренно склонит?
Я не из страха (страха нет,
Раз я пришел без колебанья)
Смиряю руки и желанья,
Но уважая ваш запрет.
Как вы чудесно сложены!
Как платье пышно и нарядно!
Я чувствую, как беспощадно
Вы презирать меня должны.
Ковры, и бархат, и атлас!
Картины! Все прельщает очи,
Но тонет все во мраке ночи,
Не видя света этих глаз.
К чьей обратиться мне защите?
Кто любит, тот не верит мне!
Леонарда
О нет, я верю вам вполне,
Но вы меня пока простите.
Как только я, с теченьем дней,
Немного ближе вас узнаю,
То этот дом, я обещаю,
Радушней станет и светлей.
Сидите смирно, дайте срок.
Камило
(Урбану)
Приятель! Если сокол связан
И лишь глядеть на дичь обязан,
Он просит снова клобучок.
Он будет более спокоен,
Лишенный и ушей и глаз;
Хоть мало видит он сейчас,
А он совсем в уме расстроен.
Откройте соколу глаза,
Чтоб он видал свою добычу,—
Он внемлет боевому кличу
И метит в сердце, как гроза.
А здесь ему на краткий миг
Ее во мгле увидеть дали
И тотчас же его связали,
Чтоб он беглянки не настиг.
Здесь позабыли о порядке,
Который знали все века:
И сокол здесь без клобучка,
И клобучок на куропатке.
О, неужели же, сеньора,
Так бессердечен ваш приказ,
И, кто достоин слышать вас,
На вас не смеет бросить взора?
Леонарда
Послушай, Марта, принеси
Какой-нибудь нам легкий ужин,
Чтоб хищник был обезоружен.
Марта уходит.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕЛеонарда, Камило, Урбан.
Камило
Как? Ужин? Боже упаси!
Сеньора! Мне ли до съестного,
Когда я сам спален огнем?
Нет, нет, мне страшен этот дом,
Где даже нет лица живого!
И что, скажите, мне порукой,
Что я не съем чего-нибудь
Отравленного?
Леонарда
Эта грудь,
Томимая любовной мукой.
Камило
То не ответ. Придите в лавку,
Лицо укутав в темный шелк;
Хоть бейте в грудь, а все же в долг
Вам не уступят и булавку.
Здесь я торговец; вы к нему
Пришли, закутавшись в покровы;
Пока он не увидит, кто вы,
Он не поверит ничему.
Леонарда
Камило! Хмуриться не надо,
Что я так скрытна до сих пор;
Пред вами женщина, сеньор,
Совсем особенного склада.
Я вас увидела однажды,
И вам я душу обрекла
Так пламенно, что не могла
Снести неистребимой жажды.
Я эту хитрость сочинила,
Чтоб вы могли прийти сюда
И не узнали никогда,
Ни с кем, ни где все это было.
Когда вы скажете, что я
Доверчивей должна быть к людям,
Мы это дружески обсудим
И спор уладим, как друзья,
Я дам вам золота, камней
На много тысяч.
Камило
Не фальшивых?
Леонарда
О бог любви, о бог счастливых,
Где ларчик мой?.. Что вам милей?
Вот цепи, пряжки…
Камило
Нет, не надо,
Не то я рассержусь на вас.
Мне взгляд единый ваших глаз
В сто раз милей любого клада.
Мне нужны эти два сапфира,
Рубины, перлы этих уст;
Без них весь мир мне будет пуст,
Их прелесть мне дороже мира.
А в золоте какой мне прок?
Я человек и сам богатый.
Леонарда
Пусть небо льет на вас дукаты,
Как на Испанию Восток!
Но все же, в знак любви, примите
Вот этот перстень. Он на вас
Украсится во много раз.
Камило
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
А этому вы блеск дадите.
Пусть он на память обо мне
Сверкает на руке прекрасной.
Те же и Марта с ужином.
Марта
А вот и ужин.
Камило
Труд напрасный.
Клянусь вам, искренне вполне,
Я, право же, не в силах есть.
Леонарда
Я вас и не зову обедать,
Но вы обязаны отведать;
Здесь личная задета честь.
Камило
Вы об отраве?
Леонарда
Да, о ней.
Отведайте, ведь мне обидно.
Камило
Обидеть вас – настолько стыдно,
Что лучше – тысяча смертей.
Из ваших рук беру отраву,
Как Александр из рук врача;[88]88
…беру отраву. Как Александр из рук врача… – Александр Македонский был предупрежден во время одного из своих походов, что его врач Филипп подкуплен персидским царем Дарием и собирается дать ему под видом лекарства смертельный яд. Когда Филипп предложил ему выпить чашу с напитком, Александр, ничем не обнаружив своих мыслей и будучи уверен в честности Филиппа, выпил эту чашу и вслед за тем показал врачу полученный на него донос.
[Закрыть]
Где наша вера горяча,
Мы все осилим, ей во славу.
Урбан
Какая к древностям любовь!
Марта
И как начитан, просто диво!
Урбан
Вы говорите так красиво,
А это попросту морковь.
Пойду и принесу вино.
(Уходит.)
Камило
Он очень весел и остер.
Но заключимте уговор.
Леонарда
(в сторону)
Что он ни скажет, все умно.
Камило
Хотя всего вас трое тут,
Мне трудно, должен вам признаться,
Вести беседу, откликаться,
Не зная, как кого зовут.
Я сочиню вам имена,
Чтоб не теряться всякий раз.
Урбан возвращается с вином.
Урбан
Прошу.
Камило
Сейчас, мой друг, сейчас.
Урбан
Прошу.
Марта
Да им не до вина.
Урбан
(в сторону)
Я этих сахарных господ,
Насквозь из патоки и меда,
Русалок мужеского рода,
Душащих пальчики и рот,
Всех изничтожил бы бесследно!
(К Камило.)
Прошу.
Камило
Отведайте сперва.
Урбан
Концами губ! Едва-едва!
Да разве же вам это вредно?
Камило
(в сторону)
Вздор, здесь обмана нет.
(Леонарде.)
Сеньора!
Отменим чопорный обряд.
Урбан
(Марте, тихо)
Пьет, как девица, щуря взгляд;
Посмотрим, то ли будет скоро.
Пью за хозяйку; ей почет.
(Пьет.)
Камило! Эту пью за вас,
А эту, Марта, пью за нас;
Кто крепко любит, крепко пьет.
Марта
Несносный! Что за болтовня!
Сиди и слушай. Нам сейчас
Дадут прозванья, всем зараз.
Урбан
Я слушаю. Пью за меня.
Леонарда
Так как я буду названа?
Камило
Дианой. Объяснять не стану,
Чем вы похожи на Диану.
Леонарда
Нет, все же?
Камило
Ведь она – Луна,
Горит во тьме, боится дня?
Леонарда
Да.
Камило
Любит скрыть свои черты?
Урбан
Как здорово!
Марта
Да слушай ты!
Урбан
Я слушаю. Пью за меня.
Камило
(Марте)
А вы – Ирида. Как известно,
Она прислужница Луны.
(Урбану.)
Леонарда
Всем даны
Их имена, и как прелестно!
Урбан
Марта
Молчи и слушай, пустомеля.
Урбан
Я слушаю. Пью за меня.
Леонарда
Однако поздно; вы идите.
Пока у нас беседа шла,
Глядишь, а ночь и протекла.
Камило
И маску снять вы не хотите?
Леонарда
Ночь не последняя, Камило.
Сегодня мы простимся так.
(Урбану.)
Урбан, в дорогу! И колпак,
И, словом, так же все, как было.
Урбан
Сеньор! Наденьте клобучок.
Камило
А поцелуй перед разлукой?
Леонарда
Вот он.
Камило
О счастье вместе с мукой!
Урбан надевает ему клобук.
Полегче!
Урбан
Рост у вас высок.
Леонарда
Невежа, кто так надевает!
Урбан
Вам не сыграться никогда.
Басок, он прочен, хоть куда;
Он тридцать квинт переживает.
Беритесь крепче за ремень.
Камило
Прощайте, скрытая Луна!
Леонарда
Ах, как до завтра жизнь длинна!
Ну, снимем маски.
Марта
Скоро день.
Пора уснуть. Ложитесь с богом.
Леонарда и Марта уходят.
Камило
Любовь слепа, я вижу сам.
Урбан
А мне-то? Легче ли, чем вам?
Таскать слепого по дорогам!
Уходят.
УЛИЦА
