Текст книги "Горизонт"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

– Понятно… – сказал Аркади медленно.

Он взглянул на входную дверь; раздражение мелькнуло на его лице, но затем сменилось болезненным выражением. Он поднялся и пошел к двери. На полпути раздался стук. Высунув наружу голову, Аркади обменялся негромкими фразами с посетителем; Фаун успела увидеть женщину средних лет, которая в свою очередь изгибала шею, но не входила. Аркади вернулся с большой накрытой тканью корзиной, которую водрузил на стол.

– Я думаю, сейчас всем нам не помешает подкрепиться.

Фаун, Ремо и Барр подпрыгнули, чтобы помочь Аркади расставить тарелки и приборы; Даг остался сидеть с усталым видом. Перерыв после напряжения был нужен каждому, подозревала Фаун, даже Аркади. В корзине оказался большой закрытый крышкой глиняный горшок, полный жирного жаркого, хлеб двух видов, завернутый в ткань, и, еще более удивившие Фаун, чем такой крестьянский подход к обеду, пара кидальников, шары размером с половину ее головы с коричневой шкуркой. Вскрытые, они оказались цельными с более красной сердцевиной и слаще, чем кидальники, к которым она привыкла на озере Хикори.

– Почему у вас на севере нет этого сорта, Даг? – спросила она с полным ртом.

– Зреет дольше, наверное, – ответил он, также жуя. Судя по чавканью, все северные Стражи Озера за столом явно думали, что это вкусно. Аркади объяснил, что такие растут в мелком месте озера-полумесяца.

Пока они ели. Аркади прекратил расспросы – думал или, может быть, просто имел медицинское мнение о важности пищеварения? И Даг тоже не выказывал желания продолжать. Мальчики, думала Фаун, не посмели бы воспротивиться. «Но Аркади бы не кормил нас всем этим, если бы хотя бы не подумывал оставить, верно ведь? Или, может быть, он просто считает, что диких дозорных, как диких животных, можно приручить кормежкой?»

В конце концов, насытившись, Фаун решила спросить Аркади:

– А откуда вся эта еда? Кого мы должны благодарить?

Он, казалось, был слегка удивлен вопросом.

– Шатры моих соседей по очереди присылают мне обеды и ужины. Завтраки я делаю себе сам. Обычно, чай.

– Вы больны? – спросила она робко. Его брови приподнялись.

– Нет.

Он занялся приготовлением еще одного чайника чая, пока Фаун и Ремо вновь сложили корзину и поставили ее снаружи входной двери по указанию Аркади.

Он вновь вымыл руки, сел, налил чаю и уставился, нахмурясь, на Дага. Даг ответил таким же хмурым взглядом.

– Ваша жена, – сказал Аркади деликатно, – не выглядит околдованной.

– Она никогда не была околдованной, – сказал Даг.

– Вы никогда не работали с ее Даром?

– Немного, время от времени, – сказал Даг, – но она никогда не оставалась околдованной мной. Это было половиной разгадки к ключу расколдовывания. Хог был второй половиной.

Взмах чистой руки Аркади пригласил Дага продолжить. Может быть, эта тема будет менее удручающей, чем Гринспринг?

– Вы знаете, что околдовывание может быть странным, – сказал Даг.

– Мучительно осведомлен, – Аркади скорчил гримасу. – Как большинство молодых и глупых целителей, я однажды попробовал лечить крестьян. Результат был пагубным. Урок я запомнил.

Фаун хотела услышать больше об этом, но Аркади махнул Дагу снова.

Даг вздохнул, как бы придавая себе решимости для следующего признания:

– Хог был помощником возницы в Глассфордже. Мы ехали с его фургоном вниз до Жемчужных Перекатов. Моя лошадь лягнула его в колено, что наложило на меня некую ответственность. Я вспомнил, что я сделал со стеклянной вазой и заставил себя попробовать настоящее излечение. Которое я сделал – хорошо собрал обратно его разломанную коленную чашечку. Но я бросил его, околдованного по уши, мы узнали об этом, когда он прокрался за нами на нашу баржу. И Фаун сказала: «Возьмем его с собой, и может быть тебе удастся разобраться что с ним, но если мы его оставим, то никогда этого не поймем». И она была права. Придя к этому, мы все – я, Фаун, Хог и Ремо – сидели кружком и обменивались маленькими подкреплениями Дара, пока не поняли. Я не думаю, что тот, у кого одновременно не было околдованного и неоколдованного крестьянина для сравнения, смог бы это увидеть.

Ремо сказал:

– Даже я смог увидеть. Когда Даг мне показал. Хотя, пока я не могу расколдовывать сам.

Аркади с удивлением посмотрел на Ремо:

– И что ты увидел? – спросил он.

– Не рассказывай ему, Даг, – сказала Фаун. – Покажи ему. – Она ощутила неудовольствие, вызываясь на роль Демонстрационного Крестьянина, но, судя по выражению лица Аркади, она подозревала, что у того имелись весьма упрямые представления на эту тему, которых обычное заявление, вероятно, не поколебало бы.

– Снова локоть? – спросил Ремо.

– Пусть так, – согласился Даг. – Смотрите внимательно, Аркади, за обменом Даром.

Ремо потянулся через стол и дотронулся до левого локтя Фаун; она ощутила распространяющееся тепло от крошечного подкрепления Дара. Она попыталась определить, заставило ли оно ее чувствовать некую дружелюбность по отношению к парню или сделало его в ее глазах лучше; но так как она уже относилась к нему хорошо, на этот вопрос было сложно ответить.

Аркади глянул на Дага с некоторой озадаченностью.

– И?

– Смотрите дальше. Наблюдайте за небольшим ответным потоком Дара от Фаун ко мне, почти таким же, как от меня к ней. При подкреплении он течет похожим образом.

Даг улыбнулся и потянулся левой рукой к ее правому локтю. Как и раньше, она ничего не видела; но Аркади выругался – она поняла, что впервые слышит, как он ругается.

– Отсутствующие боги! Это все объясняет.

– Да. Вы только что видели расколдовывание. Дар крестьянина пытается сбалансировать себя через обмен Даром, таким же образом, как обмениваются Даром двое Стражей Озера, но если Страж Озера закрыт – отвергает его – он отбрасывается обратно и вызывает этот странный хм… дисбаланс в Даре крестьянина, который заставляет крестьянина искать других подкреплений. Одержимость, если дисбаланс достаточно силен.

– Нет, да… – Аркади потянулся и почти разлохматил свой аккуратный узел на затылке. – Да, я видел, но не только это. Вот почему ваш Дар в такой ужасной неразберихе? Как много такого вы делали? – Он разве что не кричал. Фаун уставилась на него с разочарованием. Она чувствовала, что открытие Дага заслуживает более сильных аплодисментов.

– Я расколдовывал каждого крестьянина, которого лечил, конечно. С тех пор как я это понял, – добавил Даг слегка виновато. Фаун гадала, как поживает Кресс.

– И еще там был овес, – встряла Фаун. – И пирог. И москит, не забывай, с него началось. Твоя бедная рука тогда раздулась так плохо, что ты не мог протез натянуть после того, как вырвал Дар того москита, помнишь?

– Вы приняли Дар из всех этих вещей? – сказал Аркади в ужасе. – Чудо, что вы еще живы! Отсутствующие боги, человек, вы могли убить себя!

– Ага! – сказала Фаун с триумфом. – Я тебе говорила, что брать Дар того дерева с шипами – плохая идея, Даг!

Даг слабо улыбнулся.

– Я некоторым образом сам это понял, сэр. Ну… Фаун и я поняли. Несколько позже.

– Должным образом контролируемый подмастерье, – сказал Аркади несколько сквозь зубы, – никогда бы не был допущен к загрязнению себя такими ужасными экспериментами!

– Подмастерье наладчика Дара, вы имеете в виду?

– Конечно, – сказал Аркади беспокойно. – Никто больше не был бы способен на такой идиотизм.

Даг почесал ощетинившийся подбородок и мягко сказал:

– Тогда он никогда не смог бы стать способным понять расколдовывание. А он смог. Может быть, хорошо, что я начал неконтролируемо.

– Это всё? – спросил Аркади. Даг утратил свою вспышку юмора.

– Нет, – признал он. – Потому что потом был Крейн.

Аркади, наклонившийся было, чтоб излить что-то гневное, медленно сел прямо. Внезапно нейтральным тоном он сказал:

– Расскажите мне о Крейне.

– На этот раз мальчики там были, – сказал Даг с усталым кивком на Барра и Ремо.

Ремо сказал:

– Крейн был настоящим предателем Стражей Озера. Мерзейший подонок из всех, каких я видел. Вот почему, сэр, вы не должны называть так Дага. – Благоговеющий до сих пор перед наладчиком Дара тихий Ремо сейчас вспыхнул искренней яростью; голова Аркади слегка отдернулась назад.

Вмешался Барр:

– Крейн был из Олеаны, изгнанный из лагеря за воровство и, гм, связь с крестьянкой. Он стал лидером той бандитской шайки внизу реки Грейс, ловящей и сжигающей корабли и убивающей их команды – жуткие события. Думаю, если бы нас, Стражей Озера на борту не было, наша баржа была бы обманута, как и другие.

Ремо продолжил:

– Даг отправил нас собрать все другие лодки и людей, которые пришли вниз по реке в этот день, чтоб атаковать лагерь и вычистить его. Мы это сделали. Даг, хм, сам поймал Крейна. Барр и я были на холме, разбирались с другим бандитом, так что на самом деле я не свидетель… – закончил он с умоляющим взглядом на Дага.

Даг сказал невыразительным голосом:

– Я уложил его, вырвав кусочек Дара из его спинного мозга, сразу ниже шеи. Однажды я видел мужчину, упавшего с лошади и сломавшего себе шею в этом месте, так что имел очень хорошее представление о том, что с ним будет.

– Это… звучит чрезмерно, – сказал Аркади почти таким же тоном. Он твердо взглянул на Дага.

– В это время он держал нож у моего горла, – вмешалась Фаун, нервничая, как бы Аркади не начал представлять Дага как какого-то хладнокровного убийцу, – а его люди собирались увести нашу баржу. Не думаю, что у Дага был выбор.

– Если бы я мог что-то изменить… – сказал Даг, – …ну, если бы мог что-то изменить, я бы оставил больше людей охранять баржи, и не важно, насколько бы это ослабило нас в пещере. Но случись все так же, я бы сделал это снова. Я не сожалею. Но это привело меня к последней путанице в моем Даре… – Он показал общим жестом на свое тело.

Аркади рассудительно нахмурился:

– Понятно.

– А разве ты не собираешься рассказывать о разделяющем ноже? – спросил Ремо озабоченно.

– О, – Даг пожал плечами. – Мы нашли в бандитском логове незаряженный разделяющий нож, который они отобрали у убитой женщины из Стражей Озера. Крейна должны были повесить с остальными, так что я предложил ему разделение вместо этого. Он согласился. Удивил меня немного. Я откипятил старую привязку с ножа, восстановил спиральность и привязал ее к Крейну. И использовал его для казни, что было не слишком правильно, но относительно этого человека все было неправильно. Так что я решил, что это подойдет. Первый сделанный мной нож. Я бы хотел, чтобы ваш мастер по ножам в лагере послушал как он звучит, если получится, хотя я совершенно уверен, что не бывает такой штуки, как наполовину сделанный нож. Он или заряжается или нет.

– И, – сказал Аркади, – вы думали, что вы сможете это сделать… почему?

Даг вновь пожал плечами.

– Мой брат – мастер по ножам на озере Хикори, так что я нагляделся на процесс. Но самое главное я понял о работе с Даром ножа в Боунмарше.

– А, э… – сказал Аркади, – другая сторона «почему»?

«Что дало Дагу право, он хочет спросить?», гадала Фаун.

Даг спокойно посмотрел на него.

– Мне был нужен нож. Терпеть не могу ходить голым.

За столом стало тихо.

– Знаешь, Даг, – сказала Фаун тихо, – мы все время с прошлой весны провели, прыгая из огня да в полымя так плохо – чудо, что мы успевали дышать. Но когда ты вывалил все это в ряд вот так… не делаешь ли ты некоторого вывода из того, что происходит?

– Нет, – сказал Даг.

Она посмотрела на Аркади:

– А вы, сэр?

Она подумала, что выражение его лица говорит «да», но вместо ответа он отодвинул свой стул. Он сказал:

– Вы, ребята, выглядите так, как если бы последнюю ночь спали в канаве.

– Почти так и есть, – подтвердила Фаун. «Кишащей пугающими болотными ящерицами, именно что».

– Тогда я думаю, вам всем понравится горячее купание, – сказал Аркади.

У трех дозорных это заявление вызвало остолбеневшие взгляды. Фаун, потрясенная видением горшков с углями и с водой на очаге, торопливо сказала:

– О, мы не можем причинять вам столько забот, сэр!

– Это несложно. Я вам покажу.

«Несколько… чопорно?» Аркади вывел их наружу и провел по нескольким ступенькам, спускающимся вниз с крыльца со стороны озера к некоей мощеной дорожке. В дальнем конце ее был замечательная система: душевое ведро с веревкой, привязанной к основанию, закрытое занавесками, и большую бочку с медным дном над огнем. Угли внизу все еще слабо светились.

– Вы можете воспользоваться дорожкой вниз к озеру, чтобы набрать еще воды, если хотите, – Аркади указал на пару ведер на коромысле, – и нагреть ее в бочке. Еще дрова есть в стопке позади тех кустов форситии. Наливаете горячую воду в ведро, намыливаетесь и споласкиваете, потом снова погружаете в бочку. Не торопитесь. Мне нужно пойти поговорить кое с кем, но через некоторое время я вернусь. – Он остановился и оглядел Дага. – Э… Вы бреетесь?

– Время от времени, – сказал Даг суховато.

– Тогда пришло время.

Аркади скрылся сзади постройки, через несколько мгновений появился со стопкой полотенец и новым куском мыла и снова ушел, уже надолго. Фаун смотрела ему вслед, озадаченная таким поворотом событий, однако без неблагодарности.

– От нас что, так воняет? – спросил Ремо, обнюхивая свою рубашку. Барр проверял механизм душа и был занят, чтоб ответить.

– Мы просто не такие уж красавцы, если сравнить с Аркади, – допустила Фаун.

– И это задержит нас здесь занятыми достаточно долго, как он того хочет, чтобы поговорить с… кое с кем. Сколько этих кое кого, интересно? – сказал Даг менее потрясенно.

«О. Конечно.» Благодарность Фаун растворилась в новой тревоге. Как много людей в лагере имели больший авторитет, чем этот настройщик Дара, что ему нужно с ними консультироваться? Это было ответом на вопрос Дага, пусть и в несколько тревожащей манере: немного.

Но Даг помог Фаун выкупаться первой и выкупался сам с видимым удовольствием. Она думала, что со стороны Барра было очень вежливо вызваться купаться последним, до тех пор, пока он не отказался выйти снова. Он отмокал в бочке, над которой в прохладном воздухе курился парок, с блаженством на лице. Он там все еще мок, когда вернулся Аркади, найдя остальных одетыми и собравшимися вокруг огня, чтобы просушить волосы. Способом Дага было один раз намотать полотенце на голову, зато Ремо возился со своими больше, чем Фаун.

Аркади сложил руки на поясе и осмотрел Дага.

– Лучше, – допустил он. – В конце концов, я не мог позволить вам сопровождать меня по лагерю с видом, как у голодного бродяги.

– А я сопровождаю? – спросил Даг настороженно. – Зачем?

– Таким образом в порядке вещей производится обучение.

Фаун едва не вскрикнула от радости, но Даг только почесал свой свежевыбритый подбородок.

– Я принимаю ваше предложение с охотой, сэр, но я не уверен, как надолго мы сможем остаться. Моя работа на севере, не здесь, внизу. – Он взглянул на Фаун.

Аркади ответил на незаданный вопрос.

– В настоящее время вы все можете остаться здесь у меня. Включая вашу жену-крестьянку, хотя была просьба, чтобы она не передвигалась по лагерю в одиночку.

Фаун радостно кивнула, принимая правило, однако Даг слегка нахмурился, и это заставило Фаун запоздало задуматься «Просьба от кого?»

– Понимаете, вы будете в первую очередь только смотреть и слушать, – сказал Аркади, – по меньшей мере до того времени, пока я смогу понять, как можно почистить ваш грязный Дар. Если смогу.

Даг изогнул бровь.

– У меня хорошо получается слушать. Так я ваш подмастерье или ваш пациент?

– Немного того и другого, – подтвердил Аркади. – Вы спрашивали… Нет, она спрашивала, – поправил он себя негромко, – делаю ли я какой-то вывод из вашего рассказа. Я делаю. Я вижу человека, поздно и внезапно пришедшего к силе настройщика Дара, бесконтрольно сделавшего жуткую кашу из себя.

– Знаете, сэр, это не звучит сильно обнадеживающе, но мои два наилучших предположения были, что я схожу с ума, либо что я превращаюсь в Злого. Ваша версия нравится мне больше.

Аркади фыркнул.

– Обычно обучению тому, что вы пережили, отводится пять или шесть лет, а не пять или шесть месяцев. Конечно, вы нашли это сложным. И… сколько вам лет? Примерно пятьдесят пять?

Даг кивнул.

– Ну, в придачу, ваш талант поздно проявился – около пятидесяти. Не знаю, что вы делали раньше все это время…

– Был в дозоре, – сказал Даг кратко.

– Или почему это все открылось сейчас, – продолжил Аркади.

Даг улыбнулся Фаун.

– Вы думаете, это ваша крестьяночка сделала что-то с вами? – спросил Аркади. – Признаю, я не вижу каким образом.

Улыбка Дага стала шире.

– Мой брат по шатру Вит – у которого, точно знаю, такой рот, что однажды он лишится в такой вот день всех зубов – однажды сказал, что он не знает, это я похищаю младенцев из колыбели или Фаун грабит могилы. Думаю, второе. Я совсем уж лежал в своей и только ждал кого-то, кто придет и забросает меня землей. Вместо этого пришла она и вытащила меня оттуда. Должен сказать, сэр, лежать там было гораздо более спокойно, чем делать все, что я делал позже, но там было мучительно тесно. Я не хочу возвращаться.

Сердце Фаун затрепетало.

Аркади только потряс головой. Он повернулся к двери, сделал два шага, затем повернулся вновь.

– О, Даг? – Он сложил вместе обе руки.

Фаун увидела это только отраженно, но этого было вполне достаточно; Барр и Ремо вскочили, потрясенные, и Даг – лицо Дага просто засветилось.

У Аркади тоже были призрачные руки!

– Позже мы посмотрим, что можно будет сделать с вашей маленькой проблемой асимметрии, – сказал Аркади. – Кроме прочего. – Он дернул подбородком в сторону Ремо. – Идем со мной, юный дозорный. Я покажу тебе, где забрать ваших лошадей.

Глава 5

Ученичество Дага началось раньше, чем он – да и Аркади, по предположению Дага – ожидал. Они все сидели за столом, уже заканчивая завтрак, который прислали в корзине поддержать увеличившиеся хозяйство – хлеб, кидальник и сваренные вкрутую яйца, еще чай – когда после краткого стука в дверь запыхавшийся мальчик ворвался внутрь и выпалил:

– Мастер Аркади, сэр! Мастер Челла сказала сказать вам, что там принесли раненого дозорного, и если вы будете так любезны прийти…

– Очень хорошо, – сказал Аркади спокойно. – Скажи ей, что я скоро буду.

Мальчик кивнул и убежал так же внезапно, как появился.

Аркади пил чай. Даг сказал нервно:

– Разве не должны мы идти немедля?..

– Если дозорный был бы настолько плох, сомневаюсь, что он смог бы прибыть живым, сказал Аркади. – У вас есть время допить чай. – Он поставил кружку, поднялся без торопливости и добавил: – Когда дело действительно срочное, Челла звонит в большой колокол, который установлен перед шатром целителей. Два удара и три. Все шатры мастеров в пределах слышимости, в ту или иную сторону. Тогда мы бежим.

Сейчас, очевидно, они шли. Даг обнял Фаун на прощание, благодарно кивнул в ответ на ее тихое «Удачи!», набросил куртку на плечи и вышел следом за Аркади. Утро не было ранним; уставшие от их тридцатимильной прогулки Барр, Ремо и Фаун отсыпались, хотя даже так они поднялись до их хозяина. Даг проснулся на рассвете, с полной головой неуверенностей, которые гонялись друг за другом всю ночь и сейчас были готовы к новым кругам.

Аркади вчера днем после того, как показал Ремо где устроить лошадей, очевидно, решил, что Даг отмыт достаточно хорошо, чтобы его можно было показывать людям. Он сопроводил его в шатер целителей для знакомства. К удивлению Дага выяснилось, что Аркади не был главным целителем Русла Полумесяца; этот пост занимала женщина старше его годами, полная, мешковатая и веселая. Мастер Челла проницательно оглядела Дага и показала ему свое владение, познакомив его в свою очередь с мастером-травником и двумя его подмастерьями и со своей напарницей, женщиной примерно возраста Дага. Они не задавали так много вопросов, как опасался Даг; было понятно, что Аркади уже обсуждал с ними своего странного найденыша. «Условно принят». Но в чем состояли условия?..

Спустя пять минут прогулки по дороге вдоль берега показался шатер целителей. Это было разросшееся серое строение, похожее на дом Аркади, почти того же размера. У перил снаружи была конструкция, с которой Даг познакомился в дозоре: две оседланные лошади спереди и волокуша сзади. Челла и тощий шатен-дозорный как раз поднимали седого, более плотно сложенного дозорного на ноги, держа его руки на плечах и помогая ему. На каждом шагу старый дозорный бормотал «Оу. Оу. Оу…»

– Ну, Тапп, – сказал Аркади с грубоватой радостью, когда они поравнялись с группой, – и что вы с собой сделали?

– Ничего, будь оно проклято! – отрезал седой человек, его коса порядком разлохматилась. – Все, что я сделал – забросил седельные сумки на лошадь точно так же, как десять тысяч раз до того. Клянусь! Внутренности человека не должны вываливаться просто потому, что он эту поганую лошадь решил оседлать. Оу. Оу!

Аркади открыл им дверь. Тощий патрульный нагнулся, чтоб снять с напарника ботинки, потом осторожно провел его через первое помещение, забитое полками с записями, в светлую комнату со стеклянными окнами с видом на озеро. Все четверо помогли уложить больного на узкую, высокую как стол кровать в центре комнаты. Тапп покрылся холодным потом и мучительно дышал, но при этом с любопытством оглядывал Дага и его левую руку.

Аркади и напарник Таппа между тем стащили с него штаны, и Челла живо закатала его трусы до уровня паха, подняла белые брови и указала на красную шишку на его животе.

– Ага, – сказал Аркади. – Идите сюда, Даг, и скажите мне, что вы чувствуете.

Тапп нервно посмотрел на Дага.

– Проклятье, а это кто еще?

– Вымой рот, Тапп, – проворчала Челла.

– Если человек не может ругнуться когда болен, то когда ж ему еще можно? – пожаловался Тапп.

– Не в моем шатре, – сказала Челла твердо.

Тапп фыркнул, затем подмигнул:

– Да, мэм. Мастер-мэм. – Его любопытный взгляд вернулся к Дагу. – Ты разве не дозорный? – спросил он недовольно. – Не из наших. Курьер?

– Был когда-то, – сказал Даг. – Сейчас, хм…

Аркади ждал с холодным интересом, чтоб посмотреть как Даг себя опишет.

– Ты знаешь, как мы обмениваемся молодыми дозорными с другими лагерями в надежде, что кому-то другому повезет вбить в них немного мозгов? – спросил Даг.

– Да, и что? – сказал Тапп.

– Тогда думай обо мне как о целителе по обмену. На испытании. – Даг прочистил горло и добавил: – Понимаешь ли, и сегодня первый испытательный день.

– Аркади, Челла, нет! – закричал Тапп. – Вечно вы напускаете на меня своих ногоруких новичков!..

Аркади широко улыбнулся:

– Успокойся, Тапп. Даг здесь только наблюдает.

Он устремил внезапно острый медный взгляд на Дага:

– И что вы наблюдаете?

Даг сложил правую руку чашечкой над шишкой и неохотно открылся.

– Его резкое движение при поднимании сумок, похоже, порвало слабое место в мускулах живота, и кусок кишки вывалился наружу и пережал сам себя весьма нехорошо. Он весь горячий и раздутый, что тоже делу не помогает. Я думаю, он пытался крепиться слишком дох… – Даг взглянул на Челлу, наблюдающую за ним так же пристально, как Аркади, – слишком долго… «Не надо мне волокуши, сам поеду…»

Напарник засмеялся:

– Точно так он и говорил! – Тапп посмотрел на него.

– И сделал этим хуже, – продолжил Даг. – Как далеко был ваш дозор?

– Два дня езды, – сказал напарник. – Мы были на северо-западе почти у берега Серой.

– Где-то в поездке его кишка завязалась узлом, и дыра распухла и туго сжалась, и сейчас, без сомнений, дело плохо. Я думаю, ему повезло, что поездка не заняла три дня.

Аркади склонил голову в неохотном уважении:

– Очень хорошо. И что бы вы сделали с этим?

Даг сказал осторожно:

– Я знал одного парня в… в месте, где был с дозором однажды, с ним случилось что-то похожее. Целители каким-то образом запихнули кишку обратно внутрь и уговорили отверстие закрыться, потом отправили его в лагерь до завершения лечения. Я не знаю точно, как было произведена часть с кишкой.

– Если бы не было перекручивания, и рызрыв мускульной ткани был достаточно большим, вы могли бы сделать это надавливанием пальцев, на деле, – сказал Аркади.

– Я так делал на пути сюда раз пять, – пожаловался Тапп, – но кишка продолжала выпадать до тех пор, пока не распухла.

Челла моргнула. Аркади вздохнул:

– И, полагаю, вдобавок вы настаивали на том, что можете есть?

– После первого дня – уже нет, – сказал Тапп тише.

Аркади закатил глаза и пробормотал «Дозорные!» себе под нос. Он набрал воздуха и снова повернулся к Дагу.

– При перекрученной и сжатой, как сейчас, нужно произвести некоторую осторожную коррекцию Дара, чтоб восстановить кишку без ее разрыва, проливания крови и гниющей еды в брюшную полость, иначе это приведет к заражению.

Даг понимающе кивнул:

– Как ножевая рана в животе.

– Правильно. Челла, если я могу обеспокоить вас – дайте густое подкрепление Дара в воспаленную зону, посмотрим, сможем ли мы несколько ослабить сжатие перед тем, как двигать что-либо.

Челла кивнула, положила руки на вздутие и закрыла глаза. Даг ощутил поток несформированного Дара, хлынувшего в больную плоть Таппа. Дополнительный Дар, возможно, поддержит и ускорит собственные попытки тела вылечиться, а также снизит воспаление и боль. Самая простая процедура; все патрульные обучались хотя бы этому, даже моложе Дага. Фокус работы Челлы был, однако, в лучшем и более густом воздействии.

– Пока мы ждем эффекта, – продолжил Аркади, – позвольте, я расскажу вам больше…

Далее Даг охотно и Тапп куда менее охотно выслушали детальное описание полудюжины других способов. Даг в жизни не мог представить, чтоб человеческие внутренности оказывались в местах, им не предназначенных, и что следовало делать с этим. Особенно Даг был потрясен – или шокирован – версией, когда желудок продавливался сквозь небольшое отверстие в диафрагме, связанное с пищеводом, и оставался половиной на одной и половиной на другой его стороне. К тому времени, когда Тапп должен был пожелать никогда не рождаться на свет, Аркади прервал рассказ и мягко сложил руку чашечкой над шишкой. Даг поднял чувствительность до предела. «Глубже и глубже.» Аркади проницательно взглянул на него, затем сосредоточил внимание на задаче, закрыв глаза в концентрации.

Пальцы-проекции Дара Аркади были формой не похожи на пальцы. Они мягко расширяли дыру, отделяющую перекрученную кишку, и вдвигали напряженную материю обратно внутрь. Тапп стонал и обливался болезненным потом; его напарник сжал его руку и наблюдал за ним в тревоге, забыв о юморе дозорных.

Сила, думал Даг. Сила так легко двигать материю через ее Дар была потрясающей, хоть проекция Дара Аркади танцевала так деликатно, как если бы он выкладывал лепестки цветов, которые старался не помять. Он уговорил две стороны разорванной дыры сойтись вместе, потом сделал аккуратно сформированное подкрепление Дара, чтобы держать их вместе. Напряженное лицо и хватка Таппа ослабли и он обмяк на столе. Все было закончено менее чем за десять минут, даже не повреждая кожи.

– Я отправлю одного из ногоруких учеников в ваш шатер сегодня вечером, чтобы дать вам еще одно подкрепление, – сказал Аркади Таппу и посмотрел вверх.

– Кто-нибудь сказал его жене, что он уже дома?

– Я послала мальчика, – сказала Челла.

И действительно, жена Таппа появилась спустя несколько минут, вне себя от тревоги, и возгласы «Тапп, что ты с собой сделал?» и «Я не виноват!» повторялись в разных вариациях. Аркади рассудительно дал ей большинство своих инструкций – постельный режим и никакой еды до завтра, оставаться в лагере, пока Челла не скажет обратного. Даг помог нести Таппа обратно до лошадиной волокуши и смотрел, как его покатили прочь в сопровождении его напарника и жены.

Смотря им вслед, Даг поворачивал крюк то так, то эдак, пытаясь представить работу Дара, которая могла бы уговорить половину чьего-нибудь желудка вернуться в его надлежащую позицию сквозь такое маленькое отверстие без того, чтобы разорвать его прямо под сердцем.

Аркади, потягивающий спину рядом с Дагом, сказал:

– Он прекрасно выздоровеет, если не переусердствует. Не поможет даже то, что он, по словам напарника, два дня дурачился с разрывом и говорил своему командиру, что он будет в порядке еще до того, как отправится домой. Иногда у дозорных совершенно нет мозгов.

– Растрясают в дороге, – сказал Даг. – Разумные люди не отправляются искать Злых.

– Полагаю, кому и знать, как не тебе.

– Сорок лет тем и занимался, сэр.

– Ух. Думаю, ты об этом? – Он нахмурился на крюк Дага. – До и после руки, так? Потому что, похоже, что это случилось лет двадцать назад.

– Ага, – сказал Даг. – Как раз об этом. – Но если Аркади выуживал историю из старого дозорного, он был обречен на разочарование. У Дага появился более важный вопрос.

– Сэр… Почему вы не холодеете и вас не трясет после этой работы?

Голова Аркади повернулась.

– А что, ты?..

– После всех моих излечений, весьма сильно, а тот эпизод со стеклянной вазой сбил меня с ног. Все тело было как желе и тяжесть в желудке.

– Ну, значит, ты что-то делал неправильно.

– Что?

– Нужно будет разобраться. – Аркади потер рот тыльной стороной ладони и с любопытством посмотрел на Дага, но не стал задавать вопросов. Вместо этого он передал Дага Челле, пока он отойдет, по его словам, проверить новеньких.

Челла показала Дагу способ хранения записей в своем шатре, больше довольная, нежели польщенная узнать, что потрепанный северянин умеет читать и писать. Однажды их прервала женщина, малышу с больным горлом которой требовалось подкрепление Дара. Во второй раз их прервал мальчик, которого втащил внутрь отец – он разбил голову до крови в драке с братом. Камень, как-то относящийся к делу, был оставлен гневным, потрясенным проигравшим как доказательство или, возможно, как сувенир.

Работая, Челла сохраняла вежливый и кажущийся привычным поток инструкций и комментариев, которые Даг впитывал – с растущим ощущением, что он был всего лишь последним в длинной цепочке подмастерьев, прошедших через ее шатер. Даг был мучительно осведомлен о том, что ничем не может помочь в пришивании куска скальпа, но по крайней мере его крюк оказался полезен для отвлечения внимания, пока шло пришивание. Мальчик прямо попросил историю – сурово сокращенную Дагом – о том, как пропавшая рука была откушена глиняным волком, потом прикусил трясущуюся губу и вынес свое собственное маленькое испытание под изогнутой иглой Челлы с новой решимостью.

Челла подавила улыбку и похвалила его храбрость.

Барр ворвался внутрь с новостью о том, что корзинка с обедом и Аркади оба прибыли обратно домой. Даг шел тихо рядом с ним вверх по дороге, и в голове его вертелись уроки сегодняшнего утра. Множество вещей, которых он не знал, казалось увеличивающимся с тревожащей быстротой.

* * *

В корзинке с обедом были сэндвичи с ветчиной и кидальник, немедленно уничтоженный.