Текст книги "Горизонт"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Маленький дозор Стражей Озера проскакал рысью по лужайке. Командир лагеря в самом деле приехал не один; он выбрал напарником для этого расследования своего сверстника Таппа. А также, возможно, свидетелем. Что было неудивительно, сзади него тащились Барр с Ремо. Когда они увидели Дага и Фаун, на их лицах появилось облегчение, а когда Ниту – смущение. Все четверо остановили своих лошадей на грязном дворе перед крыльцом.

Энтан Булраш, сидя в своем седле, был лицом к лицу с Дагом. Он не стал спешиваться, но ослабил поводья и наклонился к луке седла. Его сутулая спина, так же как и почти полностью закрытый Дар, выдавала его настроение: усталое раздражение, сдерживаемое неловкостью и осторожностью. Если бы он был моложе и мерее уставшим, он бы, вероятно, был бы более сердит. Даг понял, что его злость сидит очень глубоко.

Взгляд командира упал на Ниту, и девушка вздрогнула.

– Что вы здесь делаете, дозорный? – проворчал он. Она вздернула подбородок.

– Я не на дежурстве, сэр. И свободна ехать, куда нравится.

– Неужто?

Она благоразумно не стала отвечать. «К счастью». Энтан перевел взгляд на Дага и продолжил:

– Вижу, ваш доносчик оказался быстрей. Так что, северянин, какая из сказок была правдой? Это был побег или жест милосердия?

– Это был пятилетний мальчик со столбняком. Сэр. – Даг дотронулся пальцами до лба в привычном салюте, лишенном настоящего уважения на деле.

К его чести, по лицу капитана пробежала тень сочувствия. Мерцание его Дара расширилось; он поднял взгляд по направлению к угловой комнате и кивнул:

– Понятно. Это тоже проясняет дело, полагаю. – «Даже, если дело было не таким, как он предпочел бы?»

– Я говорил ему, что это не мог быть побег, – пробормотал Ремо.

– А похищение – могло быть, – сказал Барр рассудительно, то ли в шутку, то ли всерьез, с ним всегда было сложно это понять. – Я бы в это поверил.

Резкий взмах кулака Энтана попросил у них молчания.

Папа Бриджер решительно вышел вперед.

– Я думаю, без этого тощего малого и его малютки-жены моего внука сегодня бы хоронили.

Даг повернул левую руку в успокаивающем жесте, который должен был быть ладонью вниз, если бы эта ладонь оставалась у него. Он понял, что смутная угроза от его крюка и напоминание о его жертве были бонусом для Энтана.

Энтан заметил множество глаз Бриджеров, уставившихся на него, и сказал Дагу несколько сквозь зубы:

– Нам бы лучше поговорить без аудитории.

– Это их крыльцо, – заметил Даг. – Вы находитесь на их дворе.

Энтан посмотрел угрюмо, но, на самом деле, ему нечего было возразить.

– Что я думаю, – сказала Фаун, внезапно вставая, – это что сейчас подходящий момент, чтобы познакомить присутствующих друг с другом, чтоб ни у кого не было повода разговаривать друг через друга. – Следующие несколько минут она это делала. Попытка Энтана беспрестанно смотреть сердито на Дага была прервана необходимостью узнавать имена и краткие истории жизни. К тому времени, когда Фаун закончила представление всех, включая Таппа с его недавней проблемой кишечника, стало ясно, что план Энтана провести разговор по своим знакомым правилам – в виде сурового дозорного нагоняя – ушел у него из рук.

Энтан посмотрел на крестьян, потер лицо и ухватился за соломинку:

– Как много людей знают сейчас об этой вашей вылазке, Даг? Только те, кто здесь, или больше – соседи, родственники?

– Соседи, женатые сестры, зятья – кто только не останавливался здесь, чтоб помочь последние несколько дней. Так делается у крестьян, знаете ли, сэр.

– У-гу. Так что нет никакой надежды, что в такой толпе это останется в секрете?

– Боюсь, что так, сэр, – сказал Даг, понимая его идею и ее безнадежность. – Я уже пытался объяснить это Ните. Но я верю, что она думала только о половине этой картины.

Нита взглянула через плечо на всех Бриджеров и тревожно заморгала.

Энтан посмотрел на Ниту взглядом «Я с тобой позже разберусь». Он сказал Дагу:

– Разве Аркади не разъяснил вам, что вся такая деятельность запрещена?

– Он разъяснил, что он считает ее нежелательной, и объяснил почему. – Даг заколебался. – Мне было ясно, что я не смогу отвернуться от умирающего в жуткой агонии ребенка и продолжать смотреть на свое отражение в зеркале во время бритья.

Энтан явно был задет последним доводом – но не достаточно.

– Если повторится история Топориной Топи, мои дозорные примут на себя удар этого. – Он взглянул на Таппа, на Ниту. «Ищешь разбитые головы? Или что-то большее?»

Даг тоже был задет – но не достаточно.

– Плохо выполненная хорошая мысль – вовсе не то же самое, что плохая мысль. Я верю, что с расколдовыванием былой замысел Аркади поставить шатер целителей на крестьянском рынке был бы правильным путем попробовать новое без риска бунтов на ваших воротах. Это бы не было повторение истории Топориной Топи.

Энтан отшатнулся, сидя в седле.

– Значит, вот что за вожжа заехала тебе под хвост?

Даг кивнул. «Боги, разве сейчас подходящие время, место и человек для этого спора? Не важно, продолжай.»

– Потому что однажды, когда все Злые исчезнут – когда это долгое зло не будет больше сформировывать нас – кем станут Стражи Озера? Я видел массу возможностей. Сейчас не слишком рано пробовать что-то новое, особенно здесь. По многим причинам, юг – представление будущего севера.

Энтан стал жестким, как человек, который борется не только против внешнего, но и против внутреннего врага.

– Послушай меня, северянин. Это мое призвание – удерживать Русло Новолуния. Чтоб защищать его от того, чтоб наши традиции и наша кровь не уничтожались дюйм за дюймом.

Даг фыркнул:

– Наши традиции? В самом деле? Куда вы ездили по обмену, когда были молодым дозорным, Энтан?

– Южные Морские Врата, – неловко ответил командир лагеря.

– Для севера весьма южные. Так когда Новолуние производило свое последнее перемещение? Я знаю, как выглядит традиционный лагерь, и это вовсе не похоже на Новолуние. Если бы вы были традиционными, вы бы сожгли каждый дом в нем. Потому что традиционные Стражи Озера не защищаются. Мы бежим.

Новолуние стало таким же «сидячим», как его соседи-крестьяне. А вы так сильно сжимаете кулаки лишь потому, что в них осталось так мало.

Энтан посмотрел вниз на поводья и с усилием разжал пальцы с побелевшими костяшками. Он нахмурился, глядя на Фаун.

– Я думал, у вас появились новые причины для того, чтобы защищать то, что перед вами, Даг.

Даг пожал плечами.

– Я был бы очень счастлив вернуться в Новолуние и продолжить свое обучение. – Он уделил взгляд сияющей Фаун, наделившей его таким непоколебимым доверием. «Отсутствующие боги, а буду ли я счастлив…»

– И вы поклялись бы не делать втайне ничего такого, – взмах руки в сторону семьи Бриджеров, – снова?

Тишина. Потом:

– Могу ли я иметь целительский кабинет, чтоб у меня не было секретов?

Более долгая тишина.

– Это называется «поунижаться»? – пробормотала Нита сквозь зубы.

Фаун сидела на ступеньках рядом с ней; Даг расслышал ее ответный шепот:

– В стиле Дага, да. Смотри и слушай.

Даг продолжил более настойчиво:

– Будущее происходит прямо здесь, каждый день. Вы можете плыть или тонуть, но вы не можете выбрать не быть наводнению. Полагаю, настоящее понимание кроется в том, что так было всегда. – Он набрал воздуха. – Я думаю, нам пора учиться плавать.

Энтан отрезал:

– У людей, таких как я и Тапп, тоже есть дети, которых нужно защищать. Всех детей, не только наших.

Даг понимающе кивнул, но обвел рукой вокруг не только Фаун, но и Ниту, олеанских дозорных, Финча и Спарроу и его сестру наверху лестницы.

– Если вы в действительности подразумеваете всех детей, Стражей Озера и крестьян, то я с вами. Потому что они могут быть сложностью сейчас, но потом они станут нашими судьями, когда падут воды.

– Проклятье, – медленно сказал Энтан. – Я думал, вы опасны всего лишь как мягкосердечный дурак. Но ведь вы настоящий предатель, так? В десять раз больший, чем тот бедолага-бандит, которого вы зарезали на Грейс.

– Отлично, сэр. – Что за ответ это был? Точно не отрицание.

– Боги, мне от вас дурно. Если я еще буду сидеть и слушать вас, небось свалюсь с этой проклятой лошади. Послушайте, северянин. У нас не было проблем, пока вы не явились. Безусловно, быстрейший способ избавиться от них – это избавиться от вас. А у меня нет времени.

Фаун смотрела куда-то в пространство, но ее голос был неожиданно резким:

– Моя мама обычно говорила мне: «Что, времени сделать это правильно у тебя нет, зато на переделку найдется?»

Энтан посмотрел на нее холодно и вернул хмурый взгляд к Дагу.

– Вы не мой дозорный, Даг Блуфилд. Отсутствующие боги, вы здесь даже не чей-нибудь родственник. Если вы настолько погрязли в отношениях с крестьянами, берите их куда хотите – исключая границы моего лагеря. И что бы вы ни начали творить здесь, пусть оно преследует вас не до наших ворот.

– Мое обучение… – начал Даг.

– Вам следовало подумать о нем раньше.

– Я думал.

– Тогда вы сделали свой выбор. Так что, нет ни одной проклятой причины мне сидеть здесь, споря с вами, так? Просто не возвращайтесь в Новолуние. Мы не позволим вам войти снова. – Он повернул коня. Тогда его взгляд упал на Барра и Ремо, сидящих верхом на своих скакунах. – А, – приостановился он, – вы двое. Вы идете со мной или остаетесь с ним?

Губы Ремо приоткрылись в удивлении; он взглянул на Ниту и обратно на Энтана.

– А мы можем остаться в Новолунии, сэр?

– Можете попробовать. Ваш командир дозора сказал мне, что вы исключительно дисциплинированные дозорные.

– О, только не я, сэр! – сказал Барр радостным тоном. – Я слишком долго общался с предателями. Мой Дар полностью порочен, видите ли. Вы не захотите, чтоб я был в вашем дозоре. Что-нибудь беспорядочное может в нем завестись. Например, мозги.

Энтан сжал зубы, и это было совсем не похоже на улыбку.

– Хорошо. Значит, вы сможете принести Дагу обратно его лошадь и вещи. – Его взгляд молнией метнулся к Ремо. – А вы?

Ремо с мучением посмотрел на Барра, Ниту, Дага.

– Я… могу я подумать какое-то время, сэр?

– Можете, пока ваш напарник собирается. – Рука Энтана повернулась к Ните. – Вы, идите за вашей лошадью и догоняйте. – Он дернул подбородком, адресуясь к Таппу. – Хватит всей этой дури. Обратно в лагерь.

Когда дозорные повернули своих коней, Барр подвел лошадь к крыльцу:

– Думаю, я вернусь завтра с Копперхедом и прочим. Какие-нибудь сообщения?

– Скажи Аркади… – Нет. Едва ли Даг мог сказать Аркади, что он сожалеет о произошедшем, потому что он не сожалел о нем. Лишь о том, что вернуться не выйдет. – Скажи Аркади, я сожалею о том, как все вышло. Но разве ты не будешь спорить за меня там столько, сколько там еще пробудешь? Потому что Энтан Булраш не единственный авторитет в Новолунии. А твоему рту терять нечего.

Барр по-крысьи ухмыльнулся и ускакал вслед за остальными.

Глава 12

Фаун поднялась вслед за Дагом по лестнице, чтоб понаблюдать, как тот лечит Спарроу. Потом они вернулись в кухню Бриджеров и нашли семейный совет в самом разгаре. Это напомнило Фаун застольные разговоры у нее дома в Вест-Блу. В любом случае, они все отзывались весьма грубо о командире Булраше.

– Ну, верно, но я несколько симпатизирую Энтану, – сказал Даг, когда Черри Бриджер поставила перед ними кружки с чаем.

– Да он разве что за уши вас не оттаскал! – сказала Черри. Финч вжал голову в плечи и выглядел виновато.

– Человек старается защитить свой лагерь, – и Даг кратко повторил историю Аркади о трагедии в Топориной Топи.

– Но ведь это было давно, – сказал Финч. – До моего рождения!

– Однако, такие люди, как командир Булраш и Аркади, помнят это так, будто оно случилось вчера, – Даг отхлебнул чай и потряс головой. – Я думаю, Энтан ощущает, что его методы поизносились, но предложить взамен ему нечего, так что ему остается только держаться за них покрепче. Таких людей много.

– Но Даг пытается изменить все это, – вставила Фаун с гордостью.

– Не нагружай чрезмерно мою лодку, Искорка. Один человек не может изменить весь мир точно так же, как не может изменить сторону, в которую дует ветер. Самое большее, на что он способен – это понять, куда ветер дует, и плыть туда же. Думаю, тот, кто сможет это сделать, переправит свой груз с берега на берег в целости. – Он потер лицо. – Боги, послушай же меня. Все эти ветра, воды, прочая чепуха… Неудивительно, что все утекает у меня сквозь пальцы. Искорка, мне нужно немного доброй крестьянской грязи, чтоб укрепить меня. Понимаешь, все дело во времени. Я совершенно не понимаю времени, и чувство Дара здесь не поможет; оно привязано ко времени так же, как и все прочее. – Он оглядел круг непонимающих лиц и склонил голову. – Извините. Слишком много зимних ночей в дозоре, когда нечего рассматривать, кроме звезд. Это делает человека странным.

Фаун подумала, что почти слышит, как Бриджеры называют про себя Дага странным, но никто не сказал этого вслух.

– Тогда что мы делаем дальше, Даг?

Папа Бриджер сказал, подчеркивая слова:

– Вы, двое, если хотите – оставайтесь здесь. Настолько долго, насколько пожелаете. – Ларк коротко кивнул, а Черри и Мама Бриджер пробормотали что-то в поддержку.

Фаун попыталась представить себе это. Могли бы они жить как постоянные гости в комнате наверху? Что делая? Положим, она представляла себе крестьянские заботы; она бы приняла свою долю в них. Но она подозревала, что, если Даг займется целительством среди крестьян столь близко к Новолунию, против этого возникнут возражения. И… с ребенком? В доме какой-то другой женщины? Хотя Черри Бриджер могла бы стать заменой родственницы… По меньшей мере, какое-то время они будут в безопасности.

Финч с серьезным лицом наклонился вперед, поставив локти на стол.

– Фаун, помните тех друзей, о которых я вам рассказывал? Они поговаривали о том, чтоб уехать на север.

– Да?

– Я рассказал им о том, что мне говорили вы о своей стране, и это их подтолкнуло. Мы решили, что когда-нибудь должно наступить этой весной. Мы думали отправиться вместе, потому что Тракт – это не место для одиночек. Мы собирали все нужное по порядку – Сейдж попросил руки у своей любимой, чтоб она отправилась с ним – и должны были отправиться на прошлой неделе, но Спарроу заболел, и я все отложил. Я хотел взять гнедую кобылу и двух вьючных мулов как свою долю наследства, а также свои инструменты и припасы.

Папа Бриджер и Ларк кивнули.

– У Сейджа есть фургон, так что они будут передвигаться медленнее, чем вьючный караван. Я думал догнать их, когда… ну, я планировал так или иначе уехать.

Финч подразумевал, что, если Спарроу умрет, то он сбежит с позором с фермы. Фаун понимающе кивнула. Мама Бриджер вздохнула.

– Я рад, – Финч взглянул на Дага и набрал воздуха в грудь, – что этого не случилось. Но я все еще хочу догнать Сейджа и ребят. О чем я думал… вы ведь были на Тракте, сэр?

Брови Дага взлетели вверх.

– Я никогда не проезжал его из конца в конец за раз. Но проходил пешком и верхом многие его отрезки.

– А я никогда не был севернее Крокодильей Шляпы, – сказал Финч. Фаун уже знала, очарованная названием, что это ближайшая деревня, примерно в пятнадцати милях по Тракту на Север. Ей было любопытно, действительно ли там продают шляпы из аллигаторов.

– Но вы, сэр, – продолжил Финч, – раз вы теперь собираетесь домой… если бы вы поехали с нами сейчас, вы были бы кем-то вроде проводника. Что скажете? – Он взглянул тревожно на Фаун.

– Кем-то вроде… – сказал Даг. Он также взглянул на Фаун с вопросом в глазах. – Я пока не целитель, которым намеревался стать.

Она задумчиво пожевала губу.

– Раньше ты бы и не задумался перед тем, чтоб отправиться в подобное путешествие без обучения и всего лишь с целительством дозорного.

– Я был проклятый дурак раньше. Это просто опасно.

– Весьма удачливый дурак, если так. И ты ведь не стал более необразованным за эти пару месяцев, проведенных у Аркади.

– По моим ощущениям – именно так. Аркади открыл мне глаза на целую новую реальность. Есть перед чем склонить голову. Мастер Вейв тоже – я думал, что знаю все о мастерстве ножей из своих наблюдений за Даром, но стиль Вейв совершенно другой. Между ними двумя я чувствую себя так, будто кто-то взял мой череп и встряхнул его хорошенько, как бутылку сидра – так, что пробку вышибло.

– Тебе не нужно быть лучшим целителей в семи землях. – Хотя, она предполагала, что Аркади можно было бы так назвать. – Конечно, Аркади ставит высокую планку, хотя мне кажется, кое-что из этого в твоей голове – голос твоей мамы. Она сведет тебя с ума, ты же знаешь это, Даг. Единственное, чем ты действительно должен быть – это немного лучшим того, что сейчас есть у людей. И быть с ними.

Даг мрачно потряс головой.

– Может быть, ты сможешь найти другого целителя в Олеане, который примет тебя на твоих условиях. Аркади не может быть единственным хорошим учителем.

Его мрачность немного посветлела.

– Точно, Искорка. – Он почесал затылок, изучая Фаун. – Ты хочешь домой.

По правде говоря, если они собираются в этом году на север, это нужно делать быстрей. Беременность на раннем сроке – это не пикник… Она вспомнила свою тошноту и выматывающую усталость – но беременность на позднем сроке для путешествия еще хуже.

Для нее, как бы то ни было. Да, нам нужно двигаться дальше, пока я не стала слишком круглой. Даг трепетно переживал за ее здоровье – участие, которое она ценила столь высоко после пугающей изоляции ее первого опыта – но еще более ее беспокоило то, что будет дальше. Ее никогда сильно не интересовали чужие дети, хотя ей всегда хотелось своего. Так что… насколько пугающе взять на руки ребенка, которого ты не сможешь отдать обратно?

Ей не нужна замена родственницы; у нее теперь есть настоящая в лице Берри Блуфилд. «Лучшее, что Вит для меня когда-либо делал». Если Фаун собирается родить ребенка в чьем-то доме, то она хотела бы, чтобы это был дом Берри в Клиркрике.

Бесполезно пытаться лгать человеку с чувством Дара, но она хотя бы попробовала:

– Я хочу того, что нужно тебе.

Кривая улыбка:

– Я думаю, мне нужно домой. Нам нужно. – «Нам троим», а не «нам двоим»; она услышала это и улыбнулась ему в ответ. Даг выпрямился. – Отправляться домой и начинать. Аркади ошибся кое в чем; имеет значение, где ты кладешь руку на рычаг. Но мы никуда не поедем без наших лошадей. Посмотрим, что Барр и Ремо – или только Барр – привезут нам.

* * *

Барр привез Аркади.

А еще Копперхеда, Мэгпи и двух тяжело груженных вьючных лошадей. Когда Даг почувствовал их, он выпрыгнул на крыльцо и уставился с открытым ртом на караван. Сам Барр ехал верхом на Копперхеде, но вел в поводу чужую лошадь под седлом с его сумками. Даг тщетно искал Ремо, и сердце сжималось от его отсутствия.

С тех пор, как командир Булраш принял решение об изгнании, прошло два дня.

Даг не ожидал, что Барр вернется раньше вчерашнего полудня. Сотня причин могла его задержать, и в первую очередь надежды возлагались на какие-то уговоры Барра, которые могли бы отменить решение Энтана. И чем дольше Даг ждал, тем более его надежды крепли. Но Барр, конечно, не смог бы упаковать все это всего лишь за краткий визит в Новолуние, и, во имя богов, как он заполучил всех этих лошадей?..

– Это всё – это что? – спросил Даг, потрясенно возвращая Барру приветственный взмах.

Аркади ответил первым.

– А на что это похоже, вы, дурень несказанный? Я ведь говорил вам, что из этого выйдет? Или не говорил?

Внешний вид Аркади был типично утонченным, если исключить измятую в седле одежду и несколько прядей, выбившихся из его прически. Но взволнованность его обычно безмятежного Дара и дикая решимость в его взгляде отчаянно напомнили Дагу кошку, которую заперли в бочке и столкнули со склона.

– Вы нарушили свое слово, данное мне! – продолжил Аркади.

– Я не искал этого, сэр. Проблема пришла ко мне, и я не смог уклониться.

– Да имели ли вы представление, чем бросаетесь? Нет, конечно, нет! Дозорные! Энтан – бык, а вы – осёл. Единственная, кто действительно понимает – это Челла, и даже она не на моей стороне!

– Стороне? – спросил Даг. Его взгляд на Барра не прояснил картину. Барр не то чтобы смотрел в небо и невинно насвистывал, но вполне мог бы.

– Это бессовестно… просто бессовестно!..

Даг восхищался способностью Аркади произносить такие слова, об которые язык можно сломать, даже в приступе ярости, но сейчас он все еще плыл по течению. Если Аркади был послан не для того, чтоб предложить Дагу прощение, то зачем он здесь? Просто для того, чтоб выплеснуть свои чувства?

– …выбрасывать такой талант, как ваш. И еще хуже выпускать вас в мир обученным на одну десятую и полностью без контроля. Так что раз это стадо дурней не позволяет вам вернуться… – голос Аркади стих, – …я еду с вами.

Челюсть Дага упала.

– Что?

– Вы меня слышали. – Аркади опустил глаза к земле. – Я отправляюсь с вами. Чтобы продолжить ваше обучение, пока оно не будет закончено к моему удовлетворению.

– Куда?

– На север, полагаю. Вы ведь туда собираетесь, не так ли? Ваша жена будет стремиться домой как голубь – женщинам в ее положении это свойственно, знаете ли. Это было очевидно.

Даг хотел сказать «Не для меня», но вместо этого сказал лишь:

– Аркади, вы хотите поехать с нами верхом по Тракту?

Аркади кивнул.

– Это восемь сотен миль и больше, вы знаете это?

Он снова кивнул, более резко.

– Скажите, на какое самое большое расстояние вы когда-либо ездили за один раз?

Аркади вздернул подбородок:

– Двадцать миль.

– За сколько дней?

Аркади прочистил горло:

– За один.

– И как долго вы когда-либо оставались без ванны?

Аркади посмотрел на него сердито, но не снизошел до ответа на этот вопрос. Он расправил плечи и спешился; Барр последовал его примеру. Целитель несколько рассеянно отдал юному дозорному поводья, а потом поднялся на крыльцо.

– И Новолуние это разрешит? – Скрипящие мозги Дага наконец-то начали работать снова. Если это предложение – правда, он должен упасть на колени и благодарить отсутствующих богов. «Но так ли это?» – Они вообще знают, что вы уехали?

– Узнают, – отрезал Аркади. – Я предупреждал Энтана и прочих слюнтяев на совете лагеря. Если они думали, что я блефую, в следующий раз пусть думают лучше.

– Вы не сможете жить в пути так же, как в лагере. – Дак взглянул вдаль на полосу деревьев вдоль дороги, туманную в послеобеденном влажном тепле, а затем обратно, успев поймать уклончивый взгляд Аркади.

– Похоже, в этой поездке у меня на руках будет больше народа, чем я рассчитывал. Я не смогу быть вашей сиделкой, а Барр – слугой.

– Я не стану после верховой езды падать с седла как куль, благодарю вас, – сказал Аркади сквозь зубы. – Даже после поездки в восемьсот миль.

– Ваша страна – это мир под кожей, но мир снаружи – мой. Моя дорога, мои правила. Сможете ли вы принять это?

– Думаю, не менее успешно, чем это делали вы, – ответил Аркади. Их взгляды встретились с неприятной силой, и никто не отвел взгляда.

– Тогда вы можете начать с заботы о вашей лошади, – сказал Даг, наконец. – Конюшня сзади дома.

Взгляд Аркади вспыхнул. Барр выглядел весьма встревоженным. Но после долгой паузы Аркади сказал только «Хорошо» и взял обратно поводья. Когда он начал обходить дом, он добавил через плечо:

– Когда я вернусь, я хочу проверить, что вы сделали для этого мальчика со столбняком.

Правила определились достаточно четко; Даг согласно кивнул.

Во дворе еще оставался Барр, держащий упряжь пяти лошадей, хотя Дар Копперхеда выказывал признаки глубокого уговаривания; это и десятимильная прогулка мерина этим утром без сомнений объясняли, почему он не пытался оборвать привязь со своими компаньонами прямо сейчас. Даг принял его и Мэгпи из рук Барра. Барр благодарно передал их.

– А где Ремо? – спросил Даг.

Лицо Барра поблекло.

– Он остался.

– А. – «Неожиданный обмен». Даг нахмурился вслед Аркади. – Барр… Аркади блефовал по поводу этого сумасшедшего гамбита? Объявить самого себя заложником, чтоб заставить совет лагеря уступить и принять меня обратно?

Уголок рта Барра пополз вверх.

– Я думаю, он думал, что блефовал. Уверен, они думали, что он блефовал.

Даг кивнул с пониманием и некоторым облегчением, а затем взгляд его стал строже:

– Ну и в чем тогда польза?

– Хм, я его здесь подловил. И решил, что с остальным ты справишься лучше.

– Да?..

Челла – целитель; Аркади – учитель целителей. Фаун бы сказала, что разница между ними такая же, как между зерном и сеятелем. Когда отправляешься покорять новые земли, последнее явно более значимо. Так что было лучше – раскрыть блеф Аркади или совета лагеря? С медленной улыбкой Даг подумал: «Ни то и ни другое. Лучше всего было бы схватить подарок из проросших семян и сбежать, пока первоначальный владелец не стал требовать их обратно.»

– Я скажу Финчу, что мы все готовы выехать на север завтра, – сказал Даг и повел лошадей в конюшню.

* * *

Их отъезд утром задержался, но поскольку до первой намеченной остановки нужно было покрыть пятнадцать миль, то им на самом деле и не нужно было отбывать на рассвете. Даг и Барр снарядили своих лошадей с эффективностью дозорных, а Финч и его мама то и дело вспоминали о чем-то, что надо было добавить в сумки – какие-то нужные вещи, о которых вспоминаешь в последнюю минуту. Это некоторым образом напомнило Фаун ее собственный отъезд – из Вест-Блу после свадьбы, только самой свадьбы не было. Финч тоже был самым младшим ребенком без земли и со скудной долей наследства, и пространство, которое он занимал, было нужно следующему поколению даже больше, чем его рабочие руки.

Его семья не была рада тому, что он уезжает, но они также не спорили с ним об этом слишком сильно. Чувства его матери, похоже, были смешанными.

Его папа, казалось, был рад, что нашелся взрослый проводник, пусть он все еще и находил Дага тревожащим. Аркади и Барр также сбивали с толку Бриджеров несмотря на то, что Барр развлекал семью за ужином рассказами об их путешествии на «Надежде» – хотя, посмотрев на Маму Бриджер, историю о речных бандитах он опустил, к облегчению Фаун. Самые завиральные истории Бо едва ли вызвали бы более широко распахнутые глаза; большая река всего лишь в тридцати милях к западу отсюда явно казалась им экзотическим миром.

«Когда-то я была еще более невежественной». Время, казалось, сместилось, как если бы десять лет перемен упаковались в ее последние десять месяцев. Фаун потрясла головой в удивлении и послала Мэгпи вслед за длинноногим Копперхедом. Финч продолжал крутиться в седле и махать, хотя когда они повернули на дорогу и деревья, покрытые бутонами, скрыли дом, он достаточно живо повернулся лицом вперед.

Барр и Аркади продолжали посматривать назад. Фаун подозревала, что Барр все еще желал, чтобы Ремо передумал и нагнал их, а Аркади имел похожие надежды относительно совета лагеря. Аркади не привык проигрывать в споре, поняла Фаун. Она немного отстала так, чтоб оказаться рядом с Барром, когда караван вытянулся по дороге в мягком весеннем воздухе. Барра обременяли две вьючные лошади, но они, казалось, следовали за ним без протестов.

– Где ты взял этих лошадей и снаряжение? – спросила она.

– Это все Аркади. Я думаю, он едва затронул свой кредит даже после того, как снарядил меня. Хотя целый тюк набит только медицинскими штучками, которые он не хотел оставлять. Я должен был напоминать ему упаковать одежду. – Барр сделал гримасу. – Он сказал, что если не сделает мобильный шатер целителей, совет не поверит, что он это серьезно.

– А он серьезно?

Барр ухмыльнулся.

– Даг серьезно.

– Угу.

День был многообещающим для начала поездки: бледно-голубой цвет поверх их голов, бледно-зеленый по бокам. Когда наступил теплый полдень, Фаун начала клевать носом. Позевывая и сползая в седле, она боролась с тяжелыми веками и соблазнительными видениями того, как можно было бы валяться на одеяле за кустами и дремать.

Она вдруг заморгала, проснувшись в шоке понимания. «Я действительно беременна».

Последние несколько дней на ферме ее усталость имела достаточно других причин, так что Фаун не замечала, как она нарастает внутри. Если бы не чувство Дара Дага, это стало бы ее первым подозрением. Она уставилась со смесью благоговения и тревоги вниз на свой живот, аккуратно обтянутый брюками для верховой езды. «Смогу ли я сделать все правильно на этот раз?»

– Спишь, Искорка? – голос Дага встряхнул ее, и она проснулась.

– Боюсь, так… – пробормотала она. – Может, мне стоит привязать себя к седлу? Ты рассказывал, курьеры так иногда делают…

– У меня есть идея получше. Почему бы тебе не перебраться сюда, – он показал на свои колени, – и мы смогли бы тогда повторить тот путь, который проделали когда-то в Глассфордж.

Она улыбнулась при воспоминании.

– А Мэгпи?

– Она обучена Стражами Озера. Будет идти следом.

– Ну, если ты думаешь, что получится…

Копперхед пошел рядом, и Фаун завязала поводья узлом на шее своей кобылы и позволила Дагу помочь ей скользнуть к нему. Она устроилась довольно ловко, обвив его руками и прижавшись щекой к сердцу, вдыхая запах чистого хлопка и теплого Дага. «Повезло носу».

– Так мило, – пробормотала она, прижимаясь плотнее. – Только я не буду закрывать глаза. Не хочу пропустить милю Трипойнтского Тракта. – Хотя, пока все мили были весьма похожими – ровные поля перемежались коричневатыми каналами. Но, по крайней мере, все эти видневшиеся вдали деревья, украшенные понизу фестонами серого свисающего мха, были другими, нежели в Олеане. Болотный кипарис, магнолия, живой дуб… какой сонный полдень…

* * *

– Искорка?

Она расклеила веки от бормотания Дага.

– Что? Что я пропустила?

– Примерно четыре мили ничего. В основном, болот.

– Я спала час? – Она скосила глаза, надеясь, что не закапала слюнками его рубашку. – У тебя, наверное, рука отваливается!

– Потерпит. Но мы подъезжаем к Крокодильей Шляпе.

– О!

Даг остановился, чтобы она смогла слезть, и она ощутила прилив бодрящей силы до того, как заново оказалась в седле у Мэгпи. Они пошли шагом за остальными, и это тоже помогло ее пробуждению.

Крокодилья Шляпа оказалась типичной маленькой деревней из тех, что разбросаны по Тракту. Несколько дюжин деревянных домов с садиками различной аккуратности стояли в стороне от дороги. На некоторых воротах были нарисованы знаки, оповещающие о комнатах и местах в стойлах для усталых путешественников. Крепкий мост стоял над мельничной запрудой. Дорога расширялась в площадь, вокруг которой скопились заведения, обслуживающие как местных крестьян, так и Тракт: пара пивных, аккуратная двухэтажная гостиница со своей собственной большой конюшней сзади, офис деревенского клерка, еще одна конюшня, знаки упряжи и ремонта, фургонщика и большой кузницы. Финч помахал рукой и, развернувшись, повел караван во двор кузницы.

Сбоку стоял большой фургон дышлом к земле. Он был свежеокрашен в зеленый цвет с красивыми волнистыми желтыми полосами, а колеса были украшены красным. Под его полукруглой холщовой крышей Фаун заметила фигуру женщины, которая возилась с какими-то корзинами. Двустворчатая задняя дверь в кузницу была широко распахнута, изнутри подмигивало красным сияние, вырывающееся из кузни, рядом с которой стоял, сложив руки на поясе в ожидании, дородный молодой человек. Возле двери, в лучшем свете, высокий, тощий парень держал за голову большого коричневого мула, почесывая ему макушку и бормоча что-то успокаивающее в длинные уши.