Текст книги "Тени столь жестокие (ЛП)"

Автор книги: Лив Зандер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Глава 32



Галантия

Наши дни, Тайдстоун

Горит на костре. Горит.

Я обернулась к тем клубам дыма, что так отвлекали Малира, и осознание накрыло меня. Он убил Лорн. Не то чтобы это меня сильно волновало, но… зачем?

– Я сделал то, что должен был, и ты не поступил бы не иначе, если бы мы поменялись ролями, – сказал Малир. – Лорн пыталась убить Галантию. Как её связанный, я позаботился о том, чтобы она никогда больше этого не сделала.

Мои пальцы сжались в ботинках.

– Что?

– Я могу подтвердить это, как и Марла с Аскером, – сказал Себиан. – В тот день, когда мы пытались вытянуть тени из Вайрии, Лорн напала на неё. Она удерживала её от обращения, пока тени нападали на нас, а потом сбежала, оставив Галантию, Малира и меня погибать.

Ну конечно…

Внутри я сама себя отчитала. Я должна была догадаться об этом и сама, учитывая, насколько по-другому ощущались те тени. Но тогда всё моё внимание занимали раны Малира.

– Ты знаешь, что это правда, – сказал Малир. – В глубине души ты понимаешь, что Лорн совершила преступление и почему. Я никогда не хотел отнять у тебя твою пару, но и не позволю никому отнять мою.

– Конечно, если у тебя есть сомнения, можешь настаивать на расследовании, – добавил Себиан. – Сделай из этого публичное зрелище, хуже того, что творится сейчас, на первом дрифе за десятилетие! Если хочешь, чтобы все услышали пять одинаковых свидетельств о том, что она сделала, та женщина, которую ты не смог очаровать для связи, то пожалуйста, вперёд.

На короткий, мучительный миг лицо Ароса исказилось, будто от физической боли. Он покачал головой – дрожащим движением, выдавшим внутреннюю борьбу. Но затем, словно смирившись с мрачной правдой, это движение перешло в один-единственный неохотный кивок. Он развернулся, будто собираясь уйти, но резко обернулся и опустился на колени.

Опустив голову, его голос прозвучал почти шёпотом земле.

– Могу ли я забрать её останки с собой, мой принц?

Малир колебался лишь мгновение.

– Конечно.

– Здесь больше не на что смотреть, – крикнул Себиан, когда Арос поднялся и побрёл прочь, отгоняя любопытных зевак обратно в гомон дрифа. – Идите выпейте. В ближайший час вино течёт рекой – и платит ваш принц!

Малир закатил глаза в такт ликующей толпе, затем мягко опустил взгляд на меня.

– Я не хотел испортить тебе праздник.

– Со мной всё в порядке.

Если я и испытывала какие-то неприятные чувства к этому, то лишь жалость к Аросу… и, возможно, к Малиру. Ему не могло быть легко сделать это. Но он сделал. Ради меня.

– Ничего, блядь, не испорчено, пока мы сами не позволим этому случиться, – добавил Себиан, ничуть не смутившийся смертью Лорн. – Вот, смотри. – Он указал на высокие деревянные столбы с кольцами и сетями, прикреплёнными к стене замка, с верёвками и блоками, тянувшимися над тропой, отмеченной затейливо вырезанными символами. – Я как-то раз сломал себе, блядь, маховое перо на одном из этих, когда мне было… лет девять, что ли.

Желая поддержать Себиана в его попытке вернуть радость этому моменту, я повернулась к аттракциону.

– Для чего это?

– Это полоса препятствий, – объяснил Себиан, указывая на кусок чёрной ткани, свисавший с крюка высоко над землёй. – Видишь её? Кто проходит быстрее всех, тот и получает ткань. – В тот же миг один ворон из стаи схватил её клювом, и тут же из нижней части выбежала молодая женщина. Под одобрительные крики толпы она подняла ткань высоко, развернулась и протянула её. – Ворон пытается ухаживать за ней, дарит это в её гнездо. Ну что скажешь, Малир? Готов попробовать?

Малир скрестил руки на груди, разглядывая кольца и сети. Уголки его губ приподнялись, обещая ещё одну улыбку… но тут же опустились, когда он покачал головой.

– Похоже, это весело, – сказала я, желая увидеть ту редкую улыбку, что озаряла тёмные коридоры его души.

– Нет, это определённо похоже на сломанные маховые перья, – сказал он. – И хоть я не против лишиться одного, точно не стану делать это ради пустого развлечения.

– Ну, – Себиан фыркнул, – ты просто ищешь причину, чтобы избежать поражения.

– А что не так с простым удовольствием от процесса? – Может быть, именно этого ему и не хватало, чтобы суровые губы вспомнили, как улыбаться, чтобы лёгкие вспомнили, как смеяться. – Как насчёт вот этого? Если ты выиграешь, я…

Это заинтересовало Малира: его глаза сверкнули, он поймал мой взгляд, приближаясь.

– Ты…?

Его близость послала волну тепла сквозь меня; тени, что естественным образом стекались ко мне, стали пугающе интимными, моя пустота втягивала их глубже.

– Я буду каждое утро я буду заплетать тебе волосы.

Глаза Малира на мгновение расширились.

– Отлично.

– Значит, договорились. – Себиан оскалился и подмигнул мне. – Но платишь ты.

– Разумеется… – Малир вышел вперёд, протянул женщине, что только что повесила новый кусок теневой ткани на крюк, сверкающую монету. – Мы с другом пойдём следующими.

Женщина кивнула и быстро приняла монету.

– Конечно, принц Малир.

– Это принц Малир… – прошел шёпот по толпе, прежде чем превратился в восторженный клич. – Сам принц идёт на полосу!

Головы повернулись, глаза зажглись ожиданием, радостные крики сплелись в ощутимую ткань возбуждения. Я не могла не поддаться этому моменту: в животе защекотало предвкушением.

Себиан вытянул руки, потом сделал несколько широких кругов.

– Только постарайся поспеть за мной. Я знаю, все эти обязанности принцы заставили тебя немного заржаветь. Не хотелось бы, чтобы ты сломал одно из своих королевских крыльев.

– Если бы мы судили гонку по длине твоего языка, ты выигрывал бы всегда, – сказал Малир с улыбкой, и всё напряжение последних недель между ними растаяло, обнажив давнюю дружбу. Мне это нравилось. Очень. – Посмотрим, быстры ли твои крылья так же, как твой язык.

По зову женщины Малир и Себиан обернусь. Стая Малира рванула в воздух, прорезая первые обручи с бешеной скоростью. Птицы Себиана закружились, ныряли и кувыркались, их акробатические трюки сокращали отставание под восторженные аплодисменты толпы.

– Галантия.

Я вздрогнула от этого голоса и обернулась к Сиси. Конечно, кареты, что прибыли сегодня… я должна была догадаться.

– Зачем ты здесь?

– Я думала, принц Малир сказал тебе, – она стояла в зелёном платье, обрамлённая золотым плащом, её волосы впервые лежали свободными медными завитками. – Он сделает моего отца новым лордом Тайдстоуна со всеми его землями.

В компенсацию за брачное соглашение, которое Малир разорвал. Трудно было винить его за это, хоть это и стоило мне дома. Это делало мою победу в Вальтарисе ещё более необходимой.

– Чего ты хочешь?

– Извиниться. Я знаю, что ты чувствуешь себя преданной, и…

– Я не хочу слышать твоих извинений. Я думала, что нашла в тебе если не подругу, то хоть доверенное лицо, а ты плела заговоры за моей спиной.

– А как я могла иначе? – Она схватила меня за руку и встала прямо передо мной, её сверкающие изумрудные глаза впились в мои. – Скажи, Галантия, был ли у тебя выбор, когда твой лорд-отец приказывал тебе выйти за принца Домрена, за принца Малира… за любого мужчину, в самом деле, не по нашему выбору.

Горло сжалось от правды в её словах, но предательство сидело слишком глубоко, чтобы так легко его простить.

– Не по твоему выбору? Себиан рассказал мне о твоём растрёпанном виде, когда ты вышла из покоев Малира тем утром.

Взгляд Сиси остался резким, пронзительным, будто прожигая меня насквозь.

– Я знаю, что ты любила принца Малира. Я видела это в том, как ты на него смотрела.

Я дёрнулась, но ничего не сказала.

– Если это что-то значит, он никогда не прикасался ко мне, – сказала она. – Если только не считать того, как он схватил меня за волосы в тот день, прижал лицо к своему очагу и пригрозил расплавить кожу, если я хоть слово скажу тебе о нашей тайной помолвке. Как ты сумела терпеть его внимание – моё уважение тебе. Я сама его не хотела, кроме как ради нужды моей семьи обрести место в этом новом мире.

Крики толпы стихли до гулкого шума, пока она уходила. Две силы боролись внутри меня: тяжесть в животе от жестокости Малира к ней и лёгкость в груди от того, что он её не касался. По-настоящему не касался. Моя ревность была… ошибочной.

По крайней мере, в случае с Сиси.

А Лорн? Что ж, она сейчас шипела на костре. Какова вероятность, что Малир трахнул её ночью и убил через неделю? Какова вероятность, что она солгала, чтобы ослабить меня в тот день? И какова вероятность, что Малир получил свои раны потому, что я на это купилась?

Но больше всего – какова вероятность, что я ошиблась в Малире и в сердце, которое он носил под тенями? Марла сказала мне, что всё зависит от нас обоих – мы в силах взрастить любовь. Может, пора перестать с этим бороться.

Но сначала – Вальтарис.

Глава 33



Галантия

Наши дни, Вальтарис

Бёдра мои двигались в такт медленным ударам копыт Лиуала по камню, тело ломило от усталости, осевшей в самом костном мозге, превращая конечности в свинец. И всё же я держала ладонь поднятой к тем теням, что колыхались впереди, впитывая их в свою пустоту, пока мы углублялись в Вальтарис.

Смолёная дорога вилась сквозь город чёрными плитами обсидиана, обрамлённая зданиями, что высились в тишине кладбища. Ни крохотных коготков, царапающих подоконники забаррикадированных окон, ни острых зубов, грызущих трупы воронов.

Нет, крысы города были мертвы, как и всё остальное, их тела лежали кое-где среди почерневших трупов и костлявых, иссохших деревьев. Солдаты, на лицах которых отразилась усталость, сродни моей, грузили мёртвых на ожидавшие телеги, и смрад разложения лишь слабо глушился шарфом, которым я закрыла рот и нос.

Я должна была чувствовать гордость, возможно даже радость. Три дня подряд я занималась этим, очищая город по одному плато, по одной главной дороге за раз. Но счастье казалось извращённым чувством, когда оно прорастало из смерти…

Я оглянулась на Малира, сидевшего за моей спиной в седле, его волосы были собраны в единственную косу вдоль головы.

– Сколько ещё до Крылатой Крепости?

Он обвёл Лиуала, своего чёрного мерина, вокруг трупа одной рукой, в то время как другая удерживала тени впереди.

– Я хочу сначала заехать на Насест.

– Что там?

– Ная и моя мать. И отец тоже. – Короткая пауза. – Я хочу устроить им достойные похороны, прежде чем осмелюсь войти в крепость.

Это объясняло, почему тени за моей спиной извивались всё сильнее по мере того, как мы продвигались дальше, чёрные щупальца, так часто являвшиеся видимым отражением состояния Малира. Он был… тревожен.

– Я понимаю.

– Если не ошибаюсь, лестница должна появиться справа от нас скоро, – сказал он. – Аскер? Ты патрулировал Смолёную дорогу почти каждый день. Сколько нам осталось?

– Ещё двести шагов, может, чуть больше. – Аскер, ехавший несколькими шагами позади нас, окинул взглядом ярко-красные знамена, колышущиеся на балконах, и деревянные вывески, что висели над дверями лавок, будто нетронутые временем. – Вальтарис так же прекрасен, как я помню.

– Если ты так говоришь, – заметил Себиан, ехавший рядом с нами на Пиусе, и даже ткань, закрывающая рот и нос, не скрыла презрительной складки на его губах. – Здания в порядке, да, но земля…? Она полностью мертва.

– Она восстановится, – сказал Малир. – Всего лишь нужно солнце и дождь. Природа сделает остальное. Возможно, немного хороших семян, что мы сможем привезти из Хэннелинг Холда.

– Если Арос захочет ими поделиться, – добавил Себиан. – Я же говорил, что нам стоило перерезать ему глотку вместо того, чтобы отпустить.

Аскер цокнул.

– Не советую. Лорд Арос…

– Да-да, знаю, – простонал Себиан. – У него титул, крепость, он командует преданной армией людей и воронов, и политика, бла-бла-бла… Не говоря уж о том, что он, по всей видимости, держит семена в заложниках.

– Он преклонил колено и вернулся домой с останками своей пары без дальнейших инцидентов, – добавил Малир. – Возможно, между нами и осталась вражда, но он Ворон. Он предан нашему делу.

– Хорошо. Последнее, что нам нужно, это вассал, которого трудно заменить, решивший переметнуться где-нибудь на юге, – сказал Аскер и скользнул взглядом по одному из низлежащих плато города. – Большая часть приграничных земель, что не были так ужасно испорчены, занята людьми.

– Я хочу, чтобы они ушли, – сказал Малир. – Отправьте путников, пусть известят их: собирайтесь и покидайте земли. К первому таянию снегов земля нам понадобится, если мы хотим избежать голода.

– Но это же всего лишь беднейшие крестьяне, которые не смогли позволить себе аренду на дранадийской земле. – Я подняла руку к теням впереди, и плечо, локоть, запястье… каждая чёртова жилка в моей руке горела болью. – Скажи, что не собираешься просто… выгнать их.

– Ты слишком добра для собственного блага.

– Говорит ткач смерти, которому нужно, чтобы я высасывала его тьму.

– Мы с тобой – симбиоз, маленькая голубка. – Он подхватил мою тяжёлую руку снизу, поддерживая и даря мне передышку. – Как твоя пустота приносит мне свет, так мои тени приносят тебе тьму. Равновесие.

Живот мой болезненно сжался, но отрицать логику я не могла, равно как и придумать остроумный ответ.

– Просто дай крестьянам уведомление и время. Если не ради них, то ради меня, пожалуйста.

Последовала ужасно долгая пауза.

– Ради тебя.

– Спасибо.

Вокруг нас другие ткачи смерти работали в мрачном единстве, их руки плели в воздухе замысловатые узоры, борясь с тенями. Держа раскрытую ладонь направленной на мрак впереди, я втягивала их дикий водоворот в пустоту, доверху переполненную, – и их излишние щупальца скребли изнутри. До сих пор я так и не научилась использовать их вновь, и это было мучительно.

– Что, во имя богини, это такое? – спросил Аскер, останавливая свою гнедую кобылу и устремив взгляд на… нечто в поднимающихся тенях.

Труп? Животное?..

Холод пробежал по шее, когда я увидела уродливую фигуру перед собой. Она была не похожа ни на что, что мне доводилось видеть раньше, лишь отдалённо напоминая человеческую форму, но искажённую в кошмарные очертания, словно разбитое отражение на ряби реки. Чёрные конечности вытягивались и скручивались в крылья и когти, но при этом оставались частично человеческими – вопреки самой природе. Чёрная плоть срасталась с перьями в хаосе без всякого порядка и логики, удерживаемая лишь клубящимися тенями, которые ощущались… иными.

– Это не тени Малира, – прошептала я себе под нос, чтобы солдаты и ткачи вокруг нас не услышали. – Мне стоит их поглотить?

– Даже не вздумай. – Дёрнув поводья, Себиан остановил Пиуса. – И уж точно я не проеду мимо этой твари, пока не узнаю, что это.

Он потянулся за спину к луку. Почти призрачный шёпот пронзил воздух, когда он соткал теневую стрелу, её оперение было лишь полночными щупальцами. Он наложил её на тетиву, его тело было воплощением натянутой сосредоточенности. Стрела сорвалась.

Фигура разлетелась от удара, издав какофонию душераздирающих визгов и хриплого карканья. Звуки пронзили мои уши, дрожь прошила кости до самого сердца, отозвавшись эхом в каменной мостовой, а на язык хлынула горечь рвоты.

– Успокойся… – Малир обвил меня рукой и укоротил поводья нервно пляшущего Лиуала. – Eze nja… Лиуал. Eze.

Солдаты вокруг бросились назад, некоторые падали от спешки. Конь Себиана встал на дыбы, его глаза выкатились, копыта бешено застучали по дороге. Задняя нога соскользнула по скользкой поверхности, и Пиус пошатнулся. С пронзительным ржанием он потерял равновесие и рухнул набок, сбросив Себиана из седла.

Отвратительный глухой звук удара головы о деревянную колонну прорезал хаос. Следом вырвался болезненный стон, и Себиан сполз на землю, пока Пиус, с трудом встав на копыта и понёсся обратно по Смолёной дороге, а солдаты шарахались от обезумевшего коня кто куда.

– Себиан! – крик Аскера ещё гремел в ушах, когда он принял облик вороньей стаи и метнулся вперёд.

Моя стая метнулась быстрее, и я уже обернулась снова рядом с Себианом, который с трудом поднимался на четвереньки.

– Ты ранен?

Он поднял ладонь, как только я сделала шаг к нему, показывая, чтобы я держалась подальше, в то время как его плечи поднялись и скруглились. Рывок. Хрип. И всё его тело выгнулось в конвульсиях, когда он изверг рвоту на мостовую.

Малир подошёл к нему и протянул бурдюк с водой.

– Надо было сменить облик.

– Мм-хм, – только и ответил Себиан, схватив бурдюк и несколько раз прополоскав рот. – Скажи мне, что я не единственный, кто чуть не наложил в штаны.

– Должно быть, это ворон, застрявший в тенях посреди превращения – с магией и всем прочим, – сказал Аскер, лицо его побледнело, взгляд скользнул к остаткам твари. – Нельзя знать, сколько таких мы встретим так близко к Насесту. Будет благоразумно держаться подальше от этих… крикунов.

– Лошадей придётся оставить – слишком велик риск случайно потревожить ещё одного из таких, – сказал Малир, протягивая руку Себиану и поднимая его на ноги. Затем он повернулся и впился взглядом в меня. – Сможешь идти?

– Если сможешь ты, то и я смогу.

Мы двинулись пешком по извилистой дороге, мимо фонарных столбов сложной резьбы, украшавшей деревянные рамы лавок, и изящных фасадов со сверкающим аэримелем, вделанным в обмазку. Странно было видеть такую красоту в качестве фона для новых бед, что поджидали за каждым поворотом: груды мёртвых птиц, солдаты со всё ещё крепкой хваткой на мечах, и те самые… крикуны.

– Вальтарис был прекрасен, – сказала я, шагая рядом с Себианом и рассеивая тени несколькими шагами впереди, там, где Малир их душил.

– Чёрный алмаз, так назвал этот город король Оманиэль, – сказал Аскер, прищурившись на лестницу из белого камня, что проступала из теней чуть дальше. – Его крыши снова заискрятся под солнцем. Когда об этом разнесётся весть, сомнений нет: вороны со всего королевства вернутся домой, рвущиеся помочь в восстановлении.

Малир резко остановился у узкой лестницы, его взгляд приковали замысловато изогнутые чугунные перила, прикреплённые к светлой каменной стене, что шла вдоль ступеней с одной стороны. Его рука вытянулась, пальцы легко скользнули по холодному узору, следуя за изящными изгибами и тонкими завитками, что когда-то были гордостью искусного мастера.

Он ненадолго закрыл глаза, его прикосновение задержалось, челюсть напряглась, прежде чем он начал подниматься.

– Я вспомнил.

Я последовала за ним молча. Лестница была узкой и крутой, каждый шаг отдавался эхом в неподвижном воздухе. С каждым шагом связь внутри меня будто дёргалась и рвалась, как струна расстроенной лютни, пронзительно скрипящей в груди.

Это не могло быть хорошим знаком…

Наконец ступени закончились и вывели меня на площадку с несколькими лёгкими павильонами, каменными скамьями и статуями птиц в полёте, их крылья были распахнуты. В центре возвышался большой фонтан, его чаша давно пересохла, мёртвые живые изгороди вокруг – остатки некогда пышного сада.

Здесь было гораздо меньше смерти, гораздо меньше разрушений, если не считать груды обломков рядом – наполовину рухнувшей дозорной башни. И ещё – двух чёрных тел, мужчина и женщина – мать Малира. Я узнала её по заколкам в форме перьев, которые однажды видела изображёнными в книге, и которые всё ещё искрились в её длинных тёмных волосах.

Малир прошёл мимо тел родителей, не удостоив их даже взгляда, его глаза были прикованы к груде камней и обломков впереди, и там он не столько остановился, сколько рухнул на колени. Его руки схватили камни, булыжники, глыбы – быстро, всё быстрее – отбрасывая их прочь, пока вокруг вспыхивали тени.

Аскер возник рядом со мной и втянул воздух сквозь стиснутые зубы, глядя, как тени Малира растут, набухают, расползаются.

– Мой принц, может, стоит вернуться завтра?

Малир не отреагировал, его движения становились всё более безумными, тело было охвачено спешкой, граничащей с помешательством. Каждый лязг камня о камень будто наносил удар прямо в мою грудь, и тени, что пробуждались во мне, повторяли движения тех, что колыхались вокруг него.

– Когда в последний раз он изливал тени в тебя? – спросил Себиан.

– Два дня назад. Я была слишком измотана, пока расчищала путь сюда, – ответила я, и нельзя было не заметить, как Аскер перенёс тяжесть на пятки. – Мне нужно помочь ему.

Тяжёлая ладонь Аскера легла мне на плечо.

– Мы не знаем предела твоей пустоты, но, полагаю, ты уже достигла его.

Я обменялась взглядом с Себианом всего лишь на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы разглядеть в его глазах решимость, что пронзила и мои вены. Решимость ради нас: трёх душ, связанных судьбой, дружбой и чувствами, что мы питали друг к другу.

Себиан кивнул подбородком в сторону Малира.

– Ты займись его тенями, я посмотрю, как справиться с ним самим.

Он пошёл вровень со мной, когда мы поспешили к тому, что уже превратилось в бурлящую стену теней, извивавшихся и метавшихся. Я вытянула руку и стала поглощать их, прокладывая нам путь сквозь мрак. И там, на земле, Малир задыхался и рыдал, отчаянно хватаясь за камни, которые удавалось отодвинуть от маленького тела, лежавшего под ними.

Я опустилась перед ним на колени и взяла его лицо в ладони, пересохшие губы сжались от вида его состояния.

– Малир, излей тени в меня.

Он не отреагировал, и тогда я подняла его смоляные глаза к своим, чёрные капли стекали по его щекам, словно пролитые чернила.

– Малир?

Ни единого отклика.

– Малир!

Тишина.

– Аноалей!

Его пальцы замедлились, глаза наконец остановились на мне в этой сумеречной тьме.

– Я должен её вытащить.

– Мы её вытащим. Смотри, я уже вижу её. – Себиан схватил первую попавшуюся крупную глыбу, осторожно приподнял её с расколотого сероватого ребра, что торчало из разбитого тела Наи. – Ты можешь подключиться к его дару? Вытянуть их?

– Я… я не знаю.

Я мучительно прикусила верхнюю губу, пока не всплыло далёкое воспоминание, как глаза Малира были чёрными в одно мгновение, а в следующее – светлели. Я приложила поглощающую ладонь к его груди так же, как сделала тогда.

Его глаза прояснились.

Моя грудь почернела, словно вечное затмение медленно опускалось на разум, и странное ощущение нахлынуло вглубь моего центра. Покалывание? Нет. Царапанье, скрежет, словно когти угрожали разодрать меня изнутри.

Тени всегда так жестоки.