Текст книги "Перья столь порочные (ЛП)"

Автор книги: Лив Зандер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 24



Галантия

Наши дни, замок Дипмарш

Наконец-то дела стали налаживаться.

Капитан Теолиф вернулся в Тайдстоун, чтобы сообщить моим родителям о предстоящей свадьбе. Мой успех в обеспечении помолвки проявился сразу же: меня поселили в роскошных, богато обставленных покоях, подавали еду на золотых подносах, и как минимум дюжина людей суетилась вокруг меня, готовя к свадьбе.

Как Дарьен, придворный портной, который проводил раскрытыми пальцами по моему телу, не касаясь его, позволяя нитям теней тоньше волос переплетаться и обвиваться вокруг меня. Они формировали почти прозрачную чёрную ткань, обвивавшую мои руки и торс, словно вторая кожа, и щедро распускались ниже талии, при этом почти ничего не скрывая.

Я посмотрела на контрастную бледность своей кожи, которая просвечивала сквозь ткань, усиленная утренним солнцем, проникавшим через окно гостиной, с видом на пруд и прекрасный сад.

– Можно только предположить, что принц Малир планирует заморозить меня насмерть в этом.

Скрестив руки на груди, Себиан несколько раз окинул меня оценивающим взглядом, улыбнулся при виде моих сосков и подмигнул.

– Мне нравится. Твоя красота сияет… буквально.

Щёки залились румянцем, напоминая мне о том, как хорошо было чувствовать его внутри. Насколько он был мягким и терпеливым. Как он занимался со мной любовью…

… прямо на глазах у моего жениха.

И по просьбе жениха, чтобы добавить ещё больше замешательства. Самое странное в этом всём? То, что отдать меня Себиану той ночью, позволив поддаться его нежности, было, наверное, самым добрым поступком Малирa по отношению ко мне…

– Нет чувства прекрасного у этого человека, – Дарьен изящно взмахнул рукой, его чёрные пряди представляли собой сложное плетение из десятка мелких косичек, столь же роскошное, как и чёрное платье-труба, которое он носил. – Но талия – великолепна.

Я вздрогнула, внутренне пробормотав молитву. О, пожалуйста, пусть я ещё немного удержу эту талию. Спать с лучшим другом моего жениха было странно само по себе, а иметь в себе его ребёнка? С такой ситуацией я едва могла назвать ребёнка Малирa, что снова оставляло меня на пороге катастрофы… с ребёнком. От человека с определённой… репутацией.

Я сдержалась, чтобы не дернуть ткань вокруг живота, чтобы она не сжимала слишком сильно. Нет, в ту ночь дни были не фертильные. Риса научила меня отсчитывать такие дни по менструациям, так что я могла использовать это, когда придёт время выполнять свой долг и родить наследника. Будь проклят этот бардак. Мне нужно, чтобы Малир оплодотворил меня.

Дарьен провёл пальцем вдоль моей талии.

– Предлагаю показать и использовать лозы.

Щелчком пальца он превратил тени в узоры из колючих лоз. Они изгибались вдоль естественного изгиба моей талии, визуально подчёркивая её, даже с моей точки зрения. Оптическая иллюзия, которая формировала заросли вдоль торса, прежде чем распуститься кружевными цветами по обе стороны от моего шрама, закрывая грудь.

– Хм, что делать со шлейфом? – Дарьен провёл рукой по гладкому подбородку, обойдя меня, оценивая своё творение критическим взглядом. – Полнее. Да, вот что нужно, но как… ах! – Он щёлкнул пальцами Себиану. – Моя сумка. Там, у окна. Быстро.

– Я вроде не платил тебе за поручения. Раньше ты гнался за мной по замку за мерной палкой, – тяжело выдохнув, Себиан схватил кожаную сумку, лежащую на скамье под окном, и перекинул через плечо. – В следующий раз приводи свою… спутницу.

Дарьен издал испуганный крик, прежде чем поймать звенящую сумку обеими руками, прижав её к груди, взгляд его резко устремился на Себиана. – У неё нет чувства прекрасного, и она постоянно мешает моему творчеству.

– Она? – Я снова посмотрела на его платье, глубокий вырез оголял плечи и редкие пряди волос между грудными мышцами. – Я думала, ты… ты…

– Любитель другой стороны человечества? – он цокнул языком, повесил сумку на широкий пояс на тонкой талии и достал белесый камень, держа его на раскрытой ладони. – Дорогая, прежде всего, я – любитель платьев. Как я могу их не любить? Рюши, люверсы, складки, кружева, слои. И это… – Его кулак обрушился на камень, позволив ему рассыпаться. Изнутри появились тени, плетущиеся в форму цветка розы в полном цвете, с лепестками. Он осторожно прикрепил изящное украшение к моему шлейфу, пришив теневыми нитями.

– Брюки, рубашки, жилеты. Зачем мне тратить время на банальное, если я могу создать это? Носить это?

Я с восторгом наблюдала, как он раскалывает один камень за другим, превращая моё платье в сад цветов и ворон, восседающих на лозах между ними.

– Что это? – спросила я.

– Соляной кристалл, – ответил Себиан. – Если присмотреться, можно увидеть, как тени извиваются внутри.

Стоило лишь взглянуть на Дарьена с надеждой, и он вложил в мою ладонь один из соленых кристаллов. Я повертела его между пальцами, наблюдая, как чёрные нити внутри слегка шевелятся. Удивительно красиво.

Дарьен забрал у меня камень, расколол его и вплёл из тёмной розы, вырвавшейся наружу, узор в моё платье.

– Создание таких украшений занимает у меня многие дни.

В это верилось без труда.

– А что ещё можно хранить в них?

– Любую теневую магию, – ответил Дарьен. – Но куда важнее хранение нитей. Без нас, ткачей, все ходили бы голыми.

Я посмотрела на Себиана.

– Мы должны вплетать перья теней в нашу одежду, оружие, самые важные вещи, – сказал он. – Чтобы они могли меняться вместе с нами.

Я опустила взгляд на, пожалуй, самое прекрасное платье во всех королевствах, и была совершенно очарована новым знанием.

– Я буду самой прекрасной невестой во всей Дранаде, – ровно как говорила Риса…

– Невестой? О, дорогая, не оскорбляй меня, – Дарьен тихо рассмеялся, поправляя шнуровку на плечах. – На создание свадебного платья мне понадобится две недели. Это же ты наденешь на свой кьяр.

– На мой что? – спросила я в тот же миг, как стая воронов влетела через проём над окном.

– На твой кьяр, – Малир всё ещё складывался из теней и перьев рядом со мной, его перистое прикосновение скользнуло по моему шраму, и тут же его палец заменил ощущение, наполнив воздух ароматом зимы и лемонграсса. – Где я стану ухаживать за тобой.

– Ухаживать? – из уст любого другого это прозвучало бы романтично, но не из его. – Какое ужасающее слово.

Уголки его губ дёрнулись.

– Согласен.

– Не думал, что ты решишься на кьяр, – Себиан прислонился спиной к книжному шкафу, сунув руки в карманы штанов. – Как романтично.

Малир закатил глаза.

– Разве не ты сказал, что нам всем не помешает немного веселья? Кьяр как раз даёт множество поводов для него.

Я перевела взгляд с одного на другого.

– Кто-нибудь объяснит мне наконец, что это за кьяр?

– Что-то вроде обряда обручения, – сказал Себиан. – Мужчина будет кормить тебя, ухаживать, дарить подарки. И, э-э… летать с тобой? – он нахмурился, глядя на Малира. – И как ты собираешься это провернуть?

Малир лишь пожал плечами, снова облачённый в один из самых изысканных жилетов-корсетов, какие я видела, серая рубашка под ним была расшита серебряными лунами и звёздами.

– Большинство кьяр между нашими народами обходились Танцем Десяти Перьев. Так будет и с этим.

Постепенно под кожей зашевелилось беспокойство.

– Но… я ведь не знаю этого танца.

– У тебя есть два дня, чтобы выучить его, – с хищной улыбкой сказал Малир. – Я публично объявил о кьяре и пире, что состоится вместе с ним, меньше часа назад.

Пир.

Одно это слово вернуло воспоминания, которых я предпочла бы не иметь. Я умоляюще посмотрела на Себиана, но тот лишь откинул голову к книгам и протянул:

– Это танец для знатных воронов, не для сынов фермеров вроде меня.

Гнев разлился по жилам: Малир снова будто нарочно хотел меня опозорить. Но вспышка ничего бы не решила. Мне нужно было постараться – любой шаг, что приблизит наши тела, приблизит и мою цель.

Я коснулась его руки и встретила стальной взгляд.

– Может, ты научишь меня? – сглотнула. – Пожалуйста?

Взгляд Малира упал туда, где лежала моя ладонь, будто он раздумывал, не отшвырнуть ли её. Но он лишь позволил ей соскользнуть, сам обойдя меня кругом и окинув внимательным взором платье. Сиси была права: обольстительница из меня никудышная.

– Нравится ли оно тебе, мой принц? – Дарьен поклонился и шагнул за Малиром, одной рукой расправляя подол, другой – коснувшись его плеча. – Я решил подчеркнуть её…

– Убери руку немедленно, – рыкнул Малир, напрягшись, смерив Дарьена взглядом, от которого можно было умереть. – Иначе закончишь этот наряд одной рукой.

Я нахмурилась, заметив, как взгляд Малира метнулся от этого невинного касания к платью Дарьена и обратно к его пальцам.

– Прошу прощения, мой принц. Порой меня слишком увлекает вдохновение, – Дарьен поспешно убрал руку, откашлялся и провёл ладонями по моим плечам. – Возможно, стоит добавить ожерелье вроде того, что вы велели мне сшить к пиру? С её волосами, завитыми и убранными вверх…

– Никаких завитых локонов. Никаких заколотых волос. Пусть будут распущены и стекают вниз, – Малир наклонился к самому моему уху и шепнул: – Так ты любишь больше всего.

В животе у меня что-то дрогнуло, когда я резко повернула голову к нему – не иначе как в полном шоке. Да, именно так я и предпочитала… но откуда он мог знать?

– Значит, без ожерелья, – заметил Дарьен и указал на ворон, вышитых в подоле. – Я добавлю настоящие перья, чтобы придать объём. Самые лучшие, самые молодые. Жаль, что у нас нет белого ткача. Ради единства несколько белых нитей усилили бы образ сплочённости.

Губы Малира на миг сжались в тонкую линию.

– Что-то я не припомню от них особой солидарности, когда началась война. Они прятались, словно трусы, и смотрели, как остальных из нас режут на куски.

«Их»? Но больше всего…

– Кто такие белые ткачи?

– Некоторая теневая магия может быть белой, – объяснил Себиан. – Это невероятная редкость, за всю мою жизнь я такого не встречал. А ты, Малир?

Малир провёл ладонью вдоль моей руки, поглаживая вышитые из теней лозы.

– У моего отца был один в вороном дозоре. Странные существа, говорят, болезненные. Если не приглядеться, их можно принять за… – его пальцы наткнулись на тонкую голубую ленточку на моём запястье. Он резко сжал её, дёрнув мою руку вверх между нами. – Что. Это. Такое?

– Я нашла её утром у себя в комнате. Думаю, ворон мог её обронить, – я посмотрела на Себиана, ведь Малир, скорее всего, историю ещё не слышал. – Помнишь ту ночь бури? Я говорила, он нёс что-то в клюве.

– Вот дерьмо, – Себиан отлип от книжной полки, хотя руки так и оставил в карманах. Он посмотрел на ленту, затем медленно поднял взгляд на Малира. Их взгляды сцепились, длинные и молчаливые.

Ещё один разговор, к которому меня не допустили. Почему?

– Что это значит? – спросила я, и, когда никто не удосужился ответить, перевела взгляд на Дарьена.

– Это ведь просто ленточка, да?

Мой вопрос вывел Дарьена из задумчивости: он захлопнул мешочек на поясе.

– О, что же со мной? Принёс кучу соленых кристаллов, а ни одной жемчужины аэрымеля для блеска. Не утруждай себя, Себиан, завтра прикреплю.

Себиан дождался, пока Дарьен выйдет за дверь, и только тогда сказал:

– Кто бы осмелился?

– Осмелился на что?

– На заговор против меня, – Малир вскинул взгляд к проёму над окном и указал на него. – Хочу, чтобы строитель закрыл каждое летное отверстие, ведущее в её покои. Если хоть один ворон при дворе приблизится к ней или посмотрит не так – я хочу знать.

Я подцепила пальцем ленточку, словно ища в ней утешения.

– Я не понимаю… Что не так?

– Ничего, – Себиан провёл ладонью по моей спине и задержал её на пояснице. – Просто вороны, что грызутся за власть. Сними платье. Надень что-нибудь другое, и я отведу тебя к Сиси. Она может знать Танец Десяти Перьев.

Сделав реверанс, который Малир почти не заметил, я вышла в свои покои. Что это всё значило?

Я скрылась за ширмой, осторожно сняла платье из теней, повесила его на стойку и натянула простое голубое шёлковое. За ширмой что-то брякнуло – наверное, Тжема, что без слов приняла на себя обязанности моей горничной.

– Огонь почти погас, – сказала я, завязывая шнурки на груди и выходя из-за ширмы. – Я не знала, что подбросить, дуб или… – кровь похолодела, сковав ноги. – Что ты здесь делаешь?

– Он мой! – ладонь Лорн врезалась в мою щёку так сильно, что шлепки Малира показались детской игрой. Я пошатнулась и ударилась плечом о каменную колонну. – Никогда об этом не забывай!

Мгновение – и Себиан оказался за Лорн. Он вцепился в её волосы одной рукой, а другой приставил к горлу теневой кинжал.

– Отойди от неё. Или, клянусь, я сделаю то, на что Малир не решается, и избавлю всех от твоих мучений.

Лорн лишь расхохоталась, позволив облаку теней закружиться вокруг неё, и скользнула из его хватки. Мгновением позже её пальцы стиснули моё горло в смертельной хватке.

– Забирай замки, шёлка, титулы, но его ты не получишь.

– Я понял, – Малир спокойно подошёл ближе к Себиану. – Лорн. Отпусти её.

Лорн уставилась на него горящими глазами.

– Ты объявил кьяр?

Малир поднял обе руки в примиряющем жесте, медленно вставая между ней и мной. Защищал меня?

– Мне нужно жениться, иначе я не выиграю эту войну.

Из горла Лорн сорвался судорожный глоток – слишком уязвимый звук для такой свирепой женщины.

– Почему она?

– Если не она, то другая.

– Это ты себе так говоришь? – фыркнула она. – Я видела, как ты на неё смотришь. С того дня, как она появилась, ты избегаешь меня, отталкиваешь меня…

– Тебе нужно остановиться, – зарычал Малир. – Я принц, которому нужен союзник и наследник.

– Ничего из этого я дать тебе не могу, потому что я всего лишь чёртова воронья шлюха, – выплюнула Лорн. – Бесплодная с тех пор, как мы вместе выбрались из тех подземелий. Ты хоть помнишь?

Кожа у меня пошла мурашками – часть ненависти Лорн ко мне объяснялась. Их держали вместе. Пытали вместе. Они бежали вместе.

– Я никогда не забуду, и это единственная причина, почему я до сих пор не отправил тебя в Ханнелинг Холд, – сказал Малир. – Но сейчас ты должна отпустить её.

– Она знает? – Лорн ткнула пальцем в его сторону, а затем прямо в меня. – Малышка, ты знаешь, что он был папенькиным миленьким вороньим мальчиком?

– Закрой рот! – Малир резко шагнул к ней. – Клянусь, Лорн, ещё одно слово…

– Она никогда не даст тебе того, что даю я. Ты знаешь это, малышка? Ты знаешь, что ему нравится? – Лорн сместила вес на одну ногу, обвела его взглядом и уставилась прямо на меня. – Ты знаешь, что ему нравится, когда его трогают сзади? Знаешь, что он, чёртов, изв…

Взрыв теней затопил мою комнату, окатив ледяной тьмой. Дерево застонало, металл загремел. Я задержала дыхание, моргая сквозь рассеивающуюся муть, пока снова не различила Лорн. Взрыв швырнул её на мой стол, она поднялась, пошатнулась к Малиру… и рухнула, запрокинув голову.

Малир поймал её, поднял на руки и обернулся к Себиану.

– Скажи Аскеру, пусть найдёт его. Найдёт и доставит в Дипмарш.

Я смотрела, как он унёс её, оставив меня в оцепенении. Всё тело окоченело, когда я повернулась к Себиану.

– Кто – он?

Вздохнув, Себиан прикрыл лицо рукой и сжал переносицу.

– Это… сложно.

Глава

Глава 25



Галантия

Наши дни, замок Дипмарш, сады

– Повернись налево, – велела Сиси и вздохнула куда дольше и тяжелее, чем прежде. – Нет, твоё другое лево, Галантия!

Я быстро развернулась в другую сторону и тут же ударилась коленом о каменную скамью, которой там раньше точно не было. Белая галька дорожки хрустела под моими неуклюжими шагами.

– Это бессмыслица! Я не вижу здесь никакого узора. Просто хаотичное переплетение рук, поворотов и шагов в десять сторон сразу!

– Это проворно, гибко и изящно, – пробормотал Себиан, сложив руки под головой. Он уже час дремал на скамье слева от меня, его чёрные волосы свободно спадали на белый мрамор, сверкая на солнце. – Как мы.

Над ним, на голой ветке молодой берёзы, его ануа хлопал крыльями, словно соглашаясь. Себиан часто так делал – отпускал птицу, чтобы на время дать отдых своим чувствам.

Сиси стряхнула красный клёновый лист с подола своего тёмно-зелёного платья и изогнула бровь, глядя на него.

– Ты, как всегда, воплощение грации, Себиан.

Он фыркнул, не открывая глаз, пока сквозь облака пробивались солнечные лучи, играя на его смуглом лице.

– Я – воплощение усталости.

Он и правда слишком серьёзно отнёсся к новой задаче – не спускал с меня глаз с тех пор, как я переехала в просторные, роскошные покои. Даже ночью.

В моей постели. Прямо рядом со мной.

Он, по сути, переселился ко мне.

– Да, могу себе представить, как ты утомился. Говорят, по ночам ты больше не спишь, – заметила Сиси. Её зелёные глаза скользнули к моим, и она вполголоса добавила: – Во всяком случае, не в своей спальне.

Я прижала язык к нёбу, лишь бы не выдать словами то странное… положение, в котором оказалась.

Сиси же, похоже, приняла молчаливость за признание, и только ухмыльнулась, тихо добавив:

– Смотри-ка, разбила сердца всем бедным дамам, что томились по нему.

У меня пересохло во рту.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь.

– Ой, да брось. Разгадать было несложно – и не из-за вашей неосторожности, если тебя это утешит, – сказала она едва слышно, так, что Себиан, без своего ануа, наверняка бы не расслышал. – Когда самый печально известный Ворон перестаёт наведываться в чужие спальни и начинает отшивать дам, стучащих к нему в дверь, поневоле задаёшься вопросом… Что же изменило самого распутного повесу, какого только знала столица? Что именно – недели спустя после твоего появления? Никогда я не видела этого Ворона таким… преданным.

Преданным.

У меня в животе всё сжалось – и совсем не по правильным причинам. Тот факт, что Сиси всё поняла, должен бы тревожить, но вместо этого в груди разлилось то самое уютное тепло, что приходило каждый вечер, когда Себиан клал мою голову себе на грудь, позволял мне прятать ступни под его ногой и перебирал пальцами мои волосы.

Мы не были близки с той ночи, как Малир меня отшлёпал. Слишком много событий, слишком много потрясений – я валюсь в постель без сил. И всё же Себиан, этот ловелас с рушащейся репутацией, будто вполне доволен тем, что просто держит меня в объятиях. Но почему?

Я подняла взгляд на его ануа. Птица чистила перья на шее, обнажив залысину, отчего походила на курицу, чудом избежавшую ощипа. Вид не самый внушительный, мягко говоря. А если его прежняя истинная больше не при нём… может ли эта преданность со временем превратиться в любовь? Глупо ли надеяться на это? Что он захочет меня, будет желать, полюбит?..

Да, глупо. Потому что я, чёрт побери, обручена с его другом. Мысль об этом застряла в горле, словно сухая овсянка.

– Всё не так, как ты думаешь.

– Всё именно так, как я думаю. – Она подняла указательный палец и щёлкнула им в воздухе пять раз, по слогам: – Впе-чат-ля-ю-ще. Ни одной женщине не удалось завоевать интерес принца Малира к браку, и ни одной – внимание Себиана. Так как же тебе удалось заполучить обоих? Научусь-ка у тебя, пожалуй.

Единственное, чему я могла бы научить, – это как создавать бардак вселенских масштабов. Мне нужно было переспать с Малиром, а в итоге он позволил Себиану переспать со мной. А ещё Лорн, напавшая на меня из-за жениха, с которым я даже не спала. Действительно впечатляющий хаос…

Я коснулась пальцем ленты на запястье – это быстро вошло в привычку, делать так всякий раз, когда требовалось успокоение.

– Я расскажу тебе, если ты научишь меня, как соблазнить Малира до нашей брачной ночи. И как можно чаще.

Грудь Сиси на мгновение перестала подниматься – ровно настолько, сколько ей понадобилось, чтобы взглядом скользнуть вниз, к моему животу, а оттуда – к старому дубу в центре сада перед нами.

– Как я уже говорила, в его покои мне самой попасть так и не удалось. Разбирайся сама.

Я уловила перемену в её тоне: вдруг сдержанный, хотя прежде всегда был дружелюбным.

– Ты ведь теперь тоже меня ненавидишь, да? Как и остальные дамы. Это же не я хочу выйти за Малира, понимаешь? У меня нет выбора.

– Знаешь, почему мы с отцом поселились при Дворе Воронов, а не остались в Ханнелинг-Холде, как мои предки? Потому что принц Малир забрал его у моей семьи и отдал какому-то новоиспечённому Ворону, лорду Барадуру. – Она глубоко вдохнула, затем посмотрела мне прямо в глаза. – У нас, женщин, выбора нет, такова доля титула. Если бы был, мы бы целыми днями пили вино и сплетничали о красивых конюхах – вдвое больше удовольствия и ни капли брачных бед. А теперь снова.

Сиси указала на свои ступни и легко, изящно повторила первые шаги танца, ясно давая понять, что разговор окончен.

– Здесь придётся встать на цыпочки, Галантия, в прямом смысле.

Я последовала за ней, смахнув пот со лба, выступивший, несмотря на холодный ветер, предвещавший первую зимнюю метель.

– Всегда всё рушится на этих переплетениях рук и бесконечных поворотах – шаги ведь меняются.

– Это самая важная часть, – сказала она. – Когда ворон ухаживает за вороной, они летят вместе и в танце касаются крыльями. Сейчас будет. Возьми меня за руку. Отлично, теперь поворот и шаг на… твоё другое право, Галантия!

В одно мгновение мои ноги переплелись, и я плюхнулась на землю задницей.

– Я завтра опозорюсь, и именно этого он и добивается!

– Ах, но только до тех пор, пока я не украду внимание своим изяществом! – Себиан поднялся со скамьи, потянулся, зевнув, и подошёл ко мне, подмигнув. – Ты слишком зажата. Просто… двигайся как хочется. Сделай шаг назад. Пошевели бёдрами. Подними руки. Помаши ими. Будь игривой, дорогая, вот так.

Он схватил мою руку и притянул к себе, насвистывая мелодию, и повёл меня в подобие кругов. Его пальцы переплелись с моими, поднимая и опуская руки, будто это взмахи крыльев.

– Взмахни крыльями. И раз, два… – отпустив одну руку, он закрутил меня на месте, а затем и вовсе отпустил, предпочтя ходить вокруг меня, переваливаясь, как утка, и кудахтать, пока я не прыснула от смеха. – Будь глупой, нелепой. Вот что значит ухаживание. Веселиться. Игриво дразнить друг друга. Ну же, покажи мне!

Память нахлынула – тот день на пляже, когда я видела чаек, дравшихся из-за дохлого краба в песке. Как они хлопали крыльями, подпрыгивали, трясли головами, пока их перья не вставали дыбом, делая их больше и грознее.

Счастливое воспоминание. Оно кольнуло внутри и разлилось по телу. С широкой улыбкой я пошла по кругу, подражая журавлю: длинные шаги, взмахи руками-крыльями, головой трясла так, что волосы били по раскрасневшимся щекам.

Сиси расхохоталась, но быстро взяла себя в руки и покачала головой.

– Это нелепо…

– Нелепо, да, но так весело! – А боги знают, как мало мне этого доставалось в последнее время. – И потом, никто же не смотрит.

Пока я не обернулась – и жар мгновенно сошёл с щёк при виде Малира. Он стоял, облокотившись плечом о каменную колонну в парадном камзоле, и выглядел… странно.

Он улыбался.

Но лишь до тех пор, пока наши глаза не встретились. Его улыбка тут же исчезла, вытянулась в жёсткую линию губ, а радость сменилась холодным, мрачным взглядом.

Всё моё веселье разом испарилось. Себиан же ничего не заметил и продолжал кудахтать и переваливаться вокруг меня – ровно в тот момент, когда к Малиру подошёл капитан Аскер. Они перекинулись парой слов, Малир кивнул и ушёл, а Аскер направился к нам.

– Что вы делаете?

Спина Себиана тут же выпрямилась от резкого баса Аскера, и танец внезапно оборвался.

– Веселимся?

– Когда веселье мешает делам поважнее, это называется безответственностью, – пронзительно уставился на него Аскер, потом перевёл взгляд на меня и чуть поклонился. – Не позволите ли пройтись со мной по садам? Мне бы хотелось попробовать новое видение.

– Конечно, – ответила я и пошла рядом с ним по усыпанной ракушками тропинке, вьющейся меж молодых деревьев, вечнозелёных кустов и покрытых мхом статуй.

Я оглянулась через плечо на Себиана и улыбнулась, но он лишь жёстко смотрел, ясно показывая, что с Аскером они не в ладах. Почему?

Аскер бросил на меня взгляд из-под бровей, его волосы с проседью были туго заплетены вдоль головы, борода – жёсткая и грубая.

– Должно казаться странным, что я ищу встречи с тобой именно сейчас.

– Лучше бы вы сделали это раньше, – ответила я, ведь, возможно, это избавило бы нас от массы разочарований и неловких моментов. – Что мне нужно сделать, чтобы помочь вам вызвать ещё одно видение? На этот раз чуть более точное, чем предыдущее, если можно. Я ведь, очевидно, оказалась вовсе не тем сокровищем, каким вы меня сначала считали.

– Не всякое сокровище сверкает с первого взгляда, – сказал он, приподняв густые брови, каждая из которых изгибалась как ей угодно. – Мои видения капризны: их может вызвать любая мелочь, хоть обсуждение, как правильно завязывать шнурки на сапогах. Моей спутнице, Марле, в этом проще.

– Она тоже судьба?

– Да, – кивнул он, шагая рядом со мной мимо каменного фонтана, весело журчавшего возле старого дуба, окружённого цветами, побитыми ночным морозом. – Но если мне достаются проблески будущего, то она видит прошлое.

– Я читала об этом.

– Правда? – уголки его губ дрогнули. Это не была улыбка, но я поняла: он одобрил мою попытку узнать то, что от меня столько лет скрывали… и что я сама игнорировала. – Многие записи были уничтожены по приказу короля Барата. Невежество рождает ложь, а ложь рождает войны. Но эта свадьба… она станет началом новой эпохи, лучшей эпохи. Здесь есть сила: Хисал и Брисдены, объединённые решением, Ворон и человек, объединённые любовью.

Любовью? Едва ли. Моё желание любить в жизни было столь же глупо, как и весь мой взгляд на мир.

– Да, – сказала я.

Аскер вновь скосил на меня взгляд и недовольно поджал губы – он прекрасно понимал, что между мной и Малиром любви не будет.

– Что ещё ты почерпнула из книг?

– В основном я читала о вашей магии, – призналась я. – Особенно о «пустотах». Почему они такие редкие?

– Потому что мы их перебили, – вмешался Себиан, шагавший позади. – Вороны умные и всё такое…

Мои шаги замедлились, когда мы прошли мимо группы собравшихся женщин, их хихиканье и перешёптывания сменились реверансами и натянутыми улыбками, будто я не понимала, что они все меня ненавидят за то, что мне досталось то, чего ни одна здравомыслящая женщина не пожелала бы.

– Перебили?

– История наших самых тёмных времён, – сказал Аскер, сложив руки за спиной, ракушки хрустели под его шагами. – Виновен был тот Ворон, чьи действия породили эту легенду. Мужчина с даром пустоты, но настолько сильный, что мог не только поглощать чужие способности, но и красть их навсегда, присваивая себе. Мы называем это…

– Ворами, – сказала я. – Его убили тени.

– Да. Именно так. Его сын и наследник назвал это грехом – чтобы один Ворон копил в себе такую силу. Он приказал уничтожить всех воров, чтобы история не повторилась. Множество эхо и пустот несправедливо обвинили в том, что они воры, и казнили. Остальные ушли в подполье, – продолжил Аскер. И это объясняло, почему они такие редкие. – Король Оманиэль пытался снять это клеймо с пустот, ведь его спутница оказалась эхо. Но это кровавое пятно слишком глубоко въелось в ткань наших грехов. Марла всё это видела и рассказывала мне, как пустоты… – он внезапно замер и повернулся ко мне, глаза сузились. – Виселица на утёсе, за ней – море. Тело светловолосой женщины, болтающееся в петле, захлёбывается в солёных волнах.

Видение.

По рукам пробежал холод, мелкие волоски встали дыбом. Я знала это место. Видела пару раз, когда высовывалась из окна достаточно далеко, чтобы разглядеть виселицу за Тайдстоуном. Там утёс низко нависает над морем, где волны особенно свирепы, с такой силой бьются о скалы, что взлетают вверх и обрушиваются на тех, кто дёргается на конце верёвки.

– Виселица за Тайдстоуном, на северо-западном утёсе, – прошептала я, обхватив себя руками в поисках тепла. – Чьё это тело?

– Не могу сказать, – тяжело выдохнул он и поднял взгляд к серому небу. – Мне нужно поразмышлять, зачем богиня показала мне это.

И с этими словами он взмахнул крыльями и улетел за крышу, а моё сердце бешено заколотилось. Малир и я договорились, что через две недели я отправлюсь в Тайдстоун, чтобы освободить Марлу. Но почему у меня было чувство, что я обеспечиваю себе не будущее… а смерть?