Текст книги "Перья столь порочные (ЛП)"

Автор книги: Лив Зандер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 26



Галантия

Наши дни, замок Дипмарш, луг

Запах жареного мяса и сладкого эля тянулся в вечернем воздухе, смешиваясь с дымом дубовых дров, струившимся из десятков кованых железных жаровен, что освещали кьяр. Он проходил на лугу позади замка, прямо у ручья, который медленно впадал в окружающее болото.

Я окинула взглядом занятые скамьи, сидя рядом с принцем-вороном за нашим богато убранным столом, а глаза нервно метались от одной чёрной мантии к другой. Капитан Аскер. Тжема, танцующая с какой-то молодой вороницей. Дарьен. А где же Лорн? Убивает щенков? Выкапывает мою могилу?

– С меня хватит, – произнёс Себиан с другой стороны, прикрывая ладонью пустой кубок, пока мимо проходила девушка с кувшином вина. Перед ним лежали косточки перепела, обглоданные до самых рёбер, а овощи так и остались нетронутыми. Порой он, конечно, был птицей, но аппетит у него был самый что ни на есть человеческий.

Малир медленно повернул голову, нахмурившись.

– А я уж думал, к утру найду тебя спящим в конюшне.

– С какой стати? Намного теплее между ног твоей жены, – пробормотал Себиан, скривив улыбку. – К тому же мне нужно держать прицел верным. Помнишь? Твоя отвергнутая любовница сейчас где-то рядом, вся из тени и злости.

– На ночь ей должно хватать отвлечения, – пожал плечами Малир и перевёл взгляд на тёмную кромку веселья.

Я проследила за его взглядом.

И увидела её.

В обтягивающих чёрных штанах и ещё более тесном корсете, подчёркивающем фигуру, Лорн размахивала руками перед каким-то мужчиной и… о боги, она только что ударила его?

Я выпрямилась, вытянув шею, чтобы проследить, как она скрылась в толпе, и вернула взгляд на мужчину. Он провёл рукой по коротким чёрным волосам, сжал их и дёрнул – жест отчаяния в чистом виде.

Я наклонилась через подлокотник к Себиану, кивнув в его сторону.

– Кто это?

– Лорд Арос из дома Батана, – ответил Себиан. – Её предназначенный.

Неужели.

Я стиснула зубы.

Мысль о том, что у Лорн есть предназначенный, ни разу не приходила мне в голову. Тем более с её одержимостью Малиром. Зачем же принц-ворон привёл его сюда? Чтобы отвлечь её? Заставить её связать себя узами? Избавиться от неё?

– Почему они не связаны? – спросила я.

– Хотелось бы сказать, что он умен. Но, боюсь, всё куда трагичнее, – Себиан покачал головой. – Она снова и снова его отвергает.

Я жевала эту мысль, пока в голове не всплыло новое беспокойство: что если после нашей свадьбы Малир встретит свою истинную? Что тогда станет со мной?

Уф. Я слишком забегаю вперёд. Для начала нужно хотя бы убедиться, что свадьба вообще состоится. Предположим, кьяр – это начало…

– Довольно веселиться! – кто-то грохнул металлической кружкой по столу и, вытирая пену с бороды, выкрикнул: – Добивайся бледноволосой!

– Да, ухаживай за ней! – рассмеялся Себиан, его виски были выбриты к празднику, а остальная часть волос собрана в свободный хвост. Он подмигнул мне. – А то я сам займусь.

И снова этот трепет в животе, закружившийся в груди с тревожной силой. Что он чувствовал ко мне? И что я начинала чувствовать к нему?

Ответов я боялась.

– Ты бы ухаживал за моей невестой во время кьяра, который я сам оплатил? Дерзко даже для тебя, – сказал Малир, осушил кубок и похлопал по колену. – Иди ко мне, белая голубка.

Этот знакомый жест заставил мурашки взбежать по коже, будто тело пыталось воздвигнуть щит. Сегодня ночью он выплеснет на меня свою злобу – я чувствовала это в зудящем шраме на груди.

Когда я спустилась со стула, Малир обхватил меня рукой за живот и усадил к себе на колени, прежде чем произнёс:

– Я с нетерпением жду танца с тобой.

Вот и оно – первое унижение из тех, что ещё предстояли.

– Скажи, Малир, что доставляет тебе больше удовольствия? Унижать меня перед всеми или подстраивать всё так, чтобы я сделала это сама?

Он даже не попытался сдержать смешок, прежде чем опустил кубок на стол.

– Что скажет мой народ? – крикнул он. – Чем я должен одарить свою самку?

– Ракушки! Осколки стекла! – раздалось многоголосое. – Монеты! Блестящие камушки! Гвозди!

Я нахмурилась.

– Гвозди?

– Наши анои имеют привычку помешиваться на собирании гладких, блестящих или… иначе красивых предметов. Самцы часто дарят их самке в знак ухаживания. – Он взял небольшой свёрток из сложенного листа, перевязанный бечёвкой, где тот лежал на нашем столе с начала пира. – Это мой подарок тебе.

Я взяла свёрток, развязала бечёвку и осторожно развернула его – и что-то чёрное, спутанное соскользнуло мне в ладонь.

– Что… что это?

– Браслет. Цепочка айримеля, местный мастер сделал её для меня, но безделушки я выбрал и собрал сам. – Он поднял браслет с моей ладони, давая дереву и кости звякнуть о металл. – Покажи мне запястье. Нет, другое.

Я протянула ему второе запястье, то самое, где была ленточка, прищурившись на тусклые плоские диски, некоторые вытянутой формы.

– Это… пуговицы?

– Пуговицы? – переспросил Себиан и свёл брови в недоверчивом выражении.

– Лучше, чем каштаны, не так ли? – Замок щёлкнул, и Малир коснулся моей щеки ладонью. – Yeh ash valtem skalde ya.

Что-то глубоко внутри меня отозвалось на эти слова, или, может, это была сама их чуждая мелодия, распалившая любопытство.

– Что это значит?

– «Я всегда буду тебя беречь», – сказал он. – Одна из многих клятв, которые традиционно произносят во время кьяра.

– Покажи всем, что ты приняла его дар, – сказал Себиан. – Подними руку, милая. Похвастайся.

Я подняла руку повыше, слегка взмахнув в воздухе, чтобы пуговицы звякнули перед аплодирующей толпой, и посмотрела на Малира.

– Спасибо.

Кивнув, он взял кинжал и обхватил моё запястье. Холод металла коснулся кожи, я дёрнулась, но он лишь перерезал голубую шёлковую ленточку, позволяя ей упасть и утонуть между морковью и горошком в супнице перед нами.

Необъяснимое чувство утраты кольнуло в животе. Не знаю почему, но я сильно привязалась к той ленте. И, возможно, я бы высказалась об этом, если бы не то, как в голове эхом отозвались недавние слова.

«Самцы часто дарят самке красивые предметы в знак ухаживания».

«Ничего, кроме воронов, вечно грызущихся за власть».

Онемение поднялось по шее и разлилось по щекам. О боги, реакция Малира, когда он нашёл на мне ту ленту, теперь стала так понятна! Ворон в ту бурю? Он не нападал на меня.

Он ухаживал за мной.

Я нашла Малира взглядом.

– В твоём дворе есть предатели или вороньи лорды с чрезмерными амбициями?

– Разве это был бы настоящий двор, если бы их там не было? – спросил он. – Исчезновение королевского дома обычно ведёт к возвышению другого. Армия твоего отца могла бы это обеспечить.

Она могла бы обеспечить и другие варианты для меня, но теперь уже было не на что опираться. Малир мог срезать ленту ещё во время примерки платья, но он дождался сегодняшнего вечера.

Публичное предупреждение моему тайному ухажёру.

Я провела пальцем по болтающимся пуговицам, надеясь найти в их звоне хоть каплю спокойствия, но не нашла.

– Кто он?

– Впервые твоя наивность мне по душе. – Он наклонился ко мне, прижался губами к моему виску и вплёл в тьму шёпота слова: – Если я когда-нибудь узнаю, кто осмелился ухаживать за тобой, голубка, я отрежу ему яйца и скормлю их своим воронам. И ты будешь смотреть.

Дыхание перехватило от его властного тона, от рыка угрозы в голосе. Он звучал злым. Яростным.

Ревнивым?

– Ухаживай за своей самкой, мой принц! – крикнула женщина. – Или, клянусь богиней, ночевать тебе одному в гнезде!

– Точно, – сказал Малир под хохот и выкрики толпы, потом посмотрел на меня. – Ты когда-нибудь видела ухаживания птиц в дикой природе?

– Не могу сказать, что видела…

– Самец крадётся вдоль ветки под весенним солнцем, надеясь подобраться к самке поближе, чтобы она его не прогнала. – Одной рукой крепко удерживая меня за талию, другой он медленно поднялся к моей голове. – Если ему удаётся, он проводит клювом по её перьям… – его ногти раздвинули мои волосы, скользнув по коже головы длинным движением, от которого тёплая истома потекла по позвоночнику, – вот так.

Мои лопатки свелись вместе. Грудь приподнялась. Я едва не задрожала от всепоглощающего восторга, когда он ритмичными движениями продолжил прочёсывать кончики моих волос, слегка подёргивая кожу головы. Это было гипнотизирующе, но всё же недостаточно, чтобы я не поняла, что здесь происходит. Он лишь ещё сильнее отпугивал моего ухажёра, притворяясь ласковым. Его нежное прикосновение ничего не значило.

Но я всё равно собиралась наслаждаться этим.

Хоть один раз. Пока мне позволено.

Ногти скользнули по позвоночнику. Ладонь провела вверх по талии. Костяшки пальцев едва коснулись основания шеи. Лёгкое поглаживание здесь, завиток вокруг выбившейся пряди там. Боги милосердные, я и не думала, что этот мужчина способен притворяться настолько заботливым.

– Вороны часами вылизывают и приглаживают перья друг друга, – продолжал Малир, наматывая мои волосы на руку, прежде чем перекинуть их через плечо, открывая шею холодному воздуху.

Пальцы прочерчивали тугие круги вдоль позвоночника, и от того, как они разминали напряжённые мышцы, разум затуманивался, голова клонилась на плечи. О боги, не позволять себе утонуть в его мнимой ласке было мучением. Чудесным, возвышенным мучением.

– Поэтому распущенные волосы – знак того, что женщина не связана, не привязана, – пропел он. – Скажи мне, моя невеста, заплетёшь ли ты мои волосы?

Я заставила тело не прижиматься к нему.

– Конечно же, только тогда, когда смогу звать тебя мужем.

– М-м-м, сколько сомнения в этих словах. – Он бережно заправил выбившуюся прядь за ухо, а затем прошептал: – Yeh ash valtem sorg fer’ya. – Его губы скользнули по раковине моего уха. – «Я всегда буду заботиться о тебе».

Дрожь пробежала по телу от этих слов, от неразбавленной любви, которой я жаждала всю жизнь. На миг, всего на несколько вдохов, я позволила себе утонуть в них. Притвориться, что это не ритуальная фраза и не ложь. Как же чудесно было бы, если бы это было правдой.

– Ни один самец не сможет склонить самку к связи, если сперва не накормит её.

Малир едва коснулся кожи на затылке, дразня нервные окончания, потом потянулся к множеству мисок с фруктами на столе перед нами и выбрал ежевику, зажав её между большим и указательным пальцами. Поднёс к губам, сомкнул их на ягоде, затем слегка приподнял подбородок. Предложение.

Себиан наклонился ко мне, провёл пальцем по бедру под прикрытием скатерти и прошептал:

– Возьми её из его уст, милая.

Сердце забилось чаще. Я смотрела на эти прекрасные губы, которые никогда не улыбались, – те самые, к которым, как он обещал, я никогда не подойду близко. Но сейчас они манили, пробуждая страх и восхищение одновременно.

Я подалась вперёд, и его губы опустились. Мои потянулись навстречу, приоткрылись в поиске чёрной спелой ягоды. Наши лица сблизились, дыхание смешалось.

Я сжала губы вокруг ежевики, наслаждаясь её сладостью, когда сочная мякоть разлилась по языку. Глаза сомкнулись. На секунду, на долю общего вдоха, наши губы соприкоснулись. Они искали и двигались в почти-поцелуе, пробуждая жажду, уходящую глубоко в сердце.

Я не заметила, как моя рука скользнула за его шею, пальцы погрузились в волосы, а из груди вырвался стон в ответ на тяжёлый выдох Малира. Я открыла глаза – его были закрыты.

Пока люди не захлопали.

Малир резко распахнул глаза. Мы оба отпрянули, ягода скользнула мне на язык и дальше в горло. Секунды, минуты, может, целая вечность прошла, пока мы смотрели друг на друга, не мигая, не двигаясь, не говоря ни слова. Это не было похоже на притворную ласку.

Совсем не было…

– Хватит кормёжки! – крикнул Аскер, капитан, теперь далекий от своей обычной невозмутимости: румяный, с целой батареей пустых кружек перед собой. – Говори своё обещание!

Мальир глубоко вдохнул, провёл большим пальцем по губе, убирая тёмно-красную каплю, и посмотрел на меня.

– Yeh ash valtem haron fer’ya. – «Я всегда буду обеспечивать тебя».

Мои лёгкие застыли на вдохе, давая словам разнестись эхом, пока края зрения покрывались искрами. Почему он звучал так, будто говорит это всерьёз?

Потому что я сходила с ума, вот почему.

Слышала то, чего не было.

Малир взял мою руку и поднялся, позволяя мне соскользнуть с его колен, прежде чем повёл меня вокруг стола к травяной площадке.

– Готова к нашему танцу?

О боги… танец. Между ухаживаниями и почти-поцелуем я совсем о нём забыла… вместе со всеми шагами, чёрт побери!

Я почувствовала, как по лбу выступила испарина перед надвигающейся катастрофой.

– Ты же знаешь, что я не готова.

– Знаю, – ответил он и посмотрел на музыкантов.

По его жесту лютни и арфы смолкли, как воздух перед бурей, а затем заиграли снова, но уже другую мелодию. Знакомую мелодию. Она пронзила грудь, переплетаясь с шоком.

Это был не вороной танец.

Глава 27



Галантия

Наши дни, замок Дипмарш, луг

Сердце стучало в горле в такт задорной мелодии – той самой, что я слышала сотни раз: на праздниках в большом зале Тайдстоуна, на помолвочных пирах во дворе, на уроках танцев с Рисой. Но… но как это возможно?

Живот сжался в такт низкому гулу лютен, когда я подняла глаза на Малира.

– Это не танец Десяти Перьев.

Он шагнул ближе, пока наши тела не соприкоснулись.

– Нет, не он.

Малир взял мою правую руку и положил её себе на грудь. Другую сплёл со своей и поднял вверх. Его вторая рука легла мне на поясницу.

– Лети со мной, – сказал Малир и, сделав энергичный шаг влево, повёл меня в танец.

Мои ноги послушно двинулись, находя знакомый до боли рисунок, каким бы ни был сумбур в голове. Никакого неловкого спотыкания, никакого позора. Только идеальные круги, когда мы кружились и кружились, а крошечное расстояние между нами становилось нашей осью.

Я моргнула, поражённо глядя на Малира, чёрные пряди которого колыхались от ветра, поднятого нашим движением.

– Ты… знал этот дранадианский танец?

– С мальчишества, – сказал он. – Меня учила мать. Она всегда говорила: мы не знаем, когда вновь придётся танцевать с людьми. Вот и заставляла меня упражняться многие ночи.

Это было видно в том, как его тело обрамляло моё, в точности движений рук, в плавной лёгкости ног. Магия заключалась в том, как наши тела двигались вместе, так естественно – ворон и человек, танцующие под звёздами, которые никакая война не могла погасить. Всё вокруг размывалось, оставляя лишь прямую линию его спины, благородные черты лица, величавую уверенность в каждом шаге.

И тогда я увидела его.

Принца, скрытого в тени.

Мальчика, которого учили танцам великих залов, языкам чужих земель и смертельным приёмам клинка. Лишь мимолётный отблеск, драгоценная искра в чёрной бездне его жестокой души.

Он был прекрасен.

Я сдвинула пальцы на его груди, не зная, ощущаю ли вышивку серебром на жилете или рубцы, скрытые под ним.

– Я была уверена, что это снова окажется лишь насмешкой над моим достоинством. Что ты и сегодня останешься со мной холодным, жестоким.

– Ты моя невеста. Скоро – жена. Будущая королева Дранады и Вайрии. Перед лицом королевства я всегда буду оказывать тебе подобающую честь и уважение. – Его пальцы скользнули вверх по моей спине, чтобы накрыть затылок и мягко прижать меня к себе. Щёку мою утопил в своей груди, губами коснулся виска, ноздрями вдохнул мой запах и тихо прошептал: – Но не обманывайся, маленькая белая голубка… В наших покоях я намерен быть именно тем – холодным и жестоким.

Его уверенность в нашей свадьбе должна была бы меня радовать, но в груди всё равно росла тяжесть, будто это неожиданное проявление доброты в танце оказалось недостаточным.

– Думаешь, тебе когда-нибудь надоест?.. Ненавидеть меня?

Он погладил затылок, перебирая мои пряди.

– Ненависть положили в мою колыбель вместе с именем. И как бы мы ни уставали от имён, они следуют за нами в могилу.

Значит, он намерен ненавидеть меня до самой смерти. Понятно.

– Хисал и Брисден, – прошептала я. – Союз, навеки разрушенный злой звездой.

Его пальцы снова заскользили по моей голове, мягко перебирая волосы, каждый ласковый штрих сильнее вдавливал меня в его грудь. Там я и осталась – в ложбинке между его мышцами, ухом улавливая бешеный ритм сердца, другим – слушая его шёпот.

– Союз, обречённый лишь на душевную трагедию. – Его пальцы замерли в моих волосах, и только теперь я заметила их едва уловимую дрожь. – И так должно быть. Так и будет. Всё иное, Галантия, стало бы предательством моей семьи, как бы ни тяготела меня… моя личная болезнь.

Его личная болезнь.

Что он имел в виду?

Я позволила молчанию повиснуть между нами, сердце билось в груди, пока я пыталась уловить смысл его слов. Возможно ли, что он ненавидит меня не так уж сильно? Что под слоем вражды и вражды, рождённой нашей кровной войной, скрывается что-то иное? Что я могла спутать его честь с ненавистью? Его верность – с презрением?

Моя голова слегка повернулась, и взгляд поднялся, встречая его глаза, даже когда тяжесть воспоминаний давила на мысли. Как он замечал, что я предпочитаю носить волосы распущенными. Как смотрел на меня с улыбкой, когда я танцевала. Как закрыл глаза во время нашего почти-поцелуя. Этот самый танец и то, как он прижал моё лицо к своей груди.

Я выдержала его задумчивый взгляд.

– А если бы я не была Брисден?

Он застыл, дыхание сбилось, шаги дрогнули и остановились. Его глаза – обычно холодные и настороженные – будто заблестели, выдавая непроизнесённую уязвимость. Но вместо ответа он отвёл взгляд, а мышцы на скулах напряглись.

– Yeh ash valtem flig ak’ya, – быстро сказал он, тут же отпуская меня, и почти вполголоса пробормотал: – Я вечно буду летать с тобой.

Его реакция сбила меня с толку. Слова, которые он сказал – и которых не сказал, – зацепили сердце. Неужели в этой тьме действительно таится что-то иное? Тёплое, светлое – спрятанное в том отблеске, который я уже видела?

Грудь сжалась, прилив эмоций накрыл всё, во что я верила. Мысли тонули в волнах воспоминаний, и каждая – о том, как его руки касались меня сегодня. Ласкали, гладили, утешали.

Но и причиняли боль.

И снова будут причинять.

Гнев терзал мои шрамы – яростное напоминание о том, сколько раз поступки Малира оставляли меня избитой и сломанной. Пропасть между тем, во что я хотела бы поверить, и тем, чего от него ждала, казалась непреодолимой. Я ощущала себя на краю пропасти: один неверный шаг – и падение разобьёт меня безвозвратно. И разве не этого он хотел?

– Прости, – пробормотала я, едва слыша сама себя. – Мне нужно побыть одной.

Я отвернулась от Малира и резко зашагала прочь, прочь от веселья в холодные объятия ночи. Прочь. Мне нужно было убежать от этого. От него.

Глава 28



Галантия

Наши дни, замок Дипмарш, луг

Чем дальше я уходила от затихающей музыки, тем гуще становился воздух от холодной влаги, гниющей древесины и застоявшейся воды. Вокруг темнело, оставаясь лишь теневыми очертаниями пучков трав, голых кустов и редких измождённых деревьев, а единственным ориентиром были блестящие лужи, рассыпанные под лунным светом. Боги, почему так тянуло в груди?

Позади меня раздался взмах крыльев, пронесшийся мимо вихрем, прежде чем перед глазами разлилась мутная тьма, словно чернильные капли. Не успев вовремя остановиться, я споткнулась о землю с запахом грунта и сосновых иголок и врезалась в чью-то грудь.

– Ткач смерти и видение хотят тебя убить, а ты решила прогуляться по болотам при свете луны? – глаза Себиана заблестели, словно звёзды, когда он заглянул через моё плечо и поднял руки. – И что ты теперь наделал, что она так бурно убегает?

Смех Малира скользнул по моему затылку, ясно давая понять, что он следовал за мной всё это время.

– Клянусь богине, я вел себя как следует.

Ах, этот ублюдок…

Я резко повернулась к нему.

– Твоё «как следует» – это половина проклятой проблемы! – потому что я не знала, что с этим делать. Всё было запутанно, как незнакомая, неизведанная территория. Ужасно! – Я бы предпочла твоё обычное невыносимое «я» всему этому в любой день.

– А, почему сразу не сказать? – его рука в мгновение ока обвила мою шею, пальцы сжались вдоль сухожилия, не душа меня на самом деле, но ясно давая понять, что он может. Что он хочет. – Вот я, ухаживаю за тобой, произношу обещания на нашем старом языке, не зная, мщу ли я семью или предаю последних из них, а ты оставляешь меня на нашем кьярe. Прямо перед всей этой чертовой собранной знатью, заметь! – он кричал это. – Включая того, кто осмелился ухаживать… за тем, что… моё, – прорычал он последние слова.

– То, что пытается сказать Малир, милая, так это то, что ты сейчас не была хорошей девочкой для нас. – Тепло окутало мою спину, когда Себиан подошёл ближе, вызывая дрожь по всему телу. – А что происходит с плохими девочками?

– Их наказывают, – хрипло прошипел Малир у моего уха, прежде чем прикусить мою челюсть, сжав кожу и кость между зубами до боли. – Держи её крепко.

Когда Себиан обхватил меня руками, прижав спину к своей груди, моё сердце рвануло в бешеный ритм.

– Не смей!

Малир игнорировал мои извивания и посмеивался над каждым ударом, который мне удавалось нанести ему сбоку, позволяя себе опуститься передо мной на колени. Решительные руки подобрали мои юбки так, что оборки собрались вокруг бедер. Зимний холод покусал бедра, быстро сменившись влажным теплом, когда Малир наклонился ртом к моему влагалищу.

– Остановись, – закричала я – нет, простонала… колени задрожали от горячего движения языка вокруг клитора. – Ты не можешь этого сделать. Я… Я…

Зла!

Как он смеет заставлять меня задавать вопросы, сомневаться, заставлять меня…чувствовать? Чувствовать, как его язык проник между моими нижними губами, а затем широкими движениями скользнул вверх по клитору, вырывая вздох из моей вздымающейся груди.

– Я видел, как он делал многое со многими женщинами, но никогда такое. – Себиан скользнул рукой вверх, обхватывая мою грудь и разминая налившуюся плоть, прежде чем засунуть большой палец в глубокий вырез. Он потянул ткань вниз, позволив сначала одной, затем другой груди освободиться в прохладную ночь. – Как насчет того, чтобы сейчас быть хорошей девочкой и кончить ему в рот, а? Позволишь ему попробовать твой восхитительный мед?

– Ущипни ее за сосок. Сильно, – прохрипел Малир между легкими щелчками языка, которые превратили мой клитор в пульсирующий, набухший камешек. – Не отпускай, пока она, блядь, не кончит.

Два пальца сжали мой сосок, посылая горячее жало, вспыхивающее по плоти. Он тянул, крутил и перекатывал, вызывая бред в моих ощущениях. Восхитительная пытка удвоилась, когда его другая рука сжала мой второй сосок.

– Это то, что тебя заводит? Боль? – Себиан ущипнул сильнее. Боль усилилась, заставляя меня корчиться и задыхаться. – Ты хочешь, чтобы это прошло, хм? Все, что тебе нужно сделать, это кончить, милая.

От нехватки кислорода у меня закружилась голова, и боль превратилась в чистое, ошеломляющее наслаждение, усиленное тем, как Малир сжимал мои бедра. Он продвинул свое лицо глубже, пока мои ноги не раздвинулись шире, посасывая половые губы, сея хаос в ощущениях. Жар сначала закипал, затем нарастал, пока, наконец, не лопнул, посылая волну блаженства по всему моему телу.

– Блядь… – Себиан прижался своей эрекцией к моей заднице, выразительно покачивая бедрами. – Ты слышал это, Малир? Как мило она кончила для нас?

У меня все еще кружилась голова, когда Малир внезапно поднялся. Он схватил меня за волосы, оторвал от Себиана, развернул, затем надавил на голову, заставляя опуститься на колени.

– Ложись! – рявкнул Малир и скользнул к моей шее, подталкивая туловище вперед, пока щека не коснулась сухой, грубой травы. – Оставайся так. Не двигайся.

Позади меня с отчетливым лязгом расстегнулась пряжка ремня. Он собирался трахнуть меня, как животное, и от осознания этого сердце запнулось. Почему? Разве я не этого хотела?

Да, но это было до того, как…

До того, как я позволила ему вскружить мне голову своими прикосновениями, губами, этим проклятым танцем. И насколько это было глупо? Мне нужен был его ребенок. Но, по крайней мере, мне нужно было напоминание о его ненависти, его презрении, его отвращении.

– Покажи мне худшее в себе, Малир, – выкрикнула я. – Сделай так, чтобы было больно.

Его ладонь столкнулась с моим влажным влагалищем, позволив шлепку эхом разнестись в ночи, прямо вместе с моим вскриком.

– Это просто.

– Хрен ты это сделаешь. – Губы Себиана коснулись моего виска, заставляя меня осознать, как он опустился на колени рядом со мной, одной рукой поглаживая мою щеку, а другой скользя по моей талии. – Я не позволю ему причинить тебе боль, милая. По крайней мере, не слишком сильно. – Его плечо дернулось, когда он потянулся ко мне, пальцы закружились в месиве у меня между ног. Затем Себиан поднес их ко рту, ухмыляясь щедрому блеску, прилипшему к костяшкам его пальцев. – Лучше попробовать тебя на вкус, прежде чем он добавит к этому что-нибудь свое.

Пальцы Малира впились в мои бедра, дергая, поднимая мою задницу выше. Его тупая головка исследовала мой вход, дразня его, смазываясь моей влажной похотью. Пока он не толкнулся вперед, напрягаясь…

– Она фертильна, – сказал Себиан, заставляя меня поднять голову, чтобы посмотреть на него, когда он провел языком по своему пальцу. – Такая чертовски спелая, что у меня слюнки текут от ее сладости.

Что…

Бедра сжались при звуке разочарованного стона Малира.

– Скажи мне, что ты шутишь.

– Мы должны быть осторожны, – Себиан провел кончиком пальца по моим губам, окрашивая их моим возбуждением. – Или через девять месяцев в колыбели будет лежать маленький принц или принцесса, и мы оба сможем почесать затылки, пытаясь понять, чей это ребенок.

Он. Мог. Понять. Это. На вкус.

Биение сердца остановилось от шока, но тут же участилось от чистого волнения. Спасибо богине за красивых и очаровательных следопытов. Это мой шанс!

Я оглянулась на Малира, который стиснул зубы, словно сдерживая сотню проклятий. Его грудь вздымалась тем быстрее, чем крепче он сжимал своими негнущимися пальцами мои бедра, как будто не мог решить, должен ли насадить меня на свой член или толкнуть в траву.

Прежде чем он решился на последнее, я заставила себя податься назад. Я вращала бедрами, игнорируя требование его головки растянуться, сосредоточившись вместо этого на том, как Малир снова застонал, на том, как его бедра подергивались в легкой пульсации.

Это было многообещающе.

Себиан усмехнулся.

– Она сегодня нетерпелива.

– Она не столько нетерпелива, сколько хитра. – Шлеп. Красный, горячий жар пробежал рябью по моему заду от удара Малира, все давление у моего входа исчезло. – Видишь ли, моя будущая жена мне не доверяет. Она думает, что я разорву нашу помолвку, как только она подарит нам Марлу. Что может быть лучше для обеспечения успеха, чем иметь моего наследника в своем чреве?

Мочки моих ушей зачесались от жара. О, черт возьми, смогу ли я когда-нибудь быть на шаг впереди него?

– Это правда, милая? Ты хочешь ребенка? – промурлыкал Себиан, лаская большим пальцем мою щеку одной рукой, в то время как другой поглаживал свою промежность. – Ты хочешь, чтобы Малир наполнил тебя своей спермой? Положил своего ребенка тебе в живот, хм?

Единственный звук, который мне удалось издать, это фырканье.

– Что я тебе сказал в тот день, когда ты проснулась, а? – Вес Малира придавил мою спину, когда он склонился надо мной, сжимая в кулаке мои волосы и оттягивая голову назад, пока его дыхание не коснулось моего уха. – Я могу просто пролить свое семя там, где оно не сможет прорасти, и взять тебя… – Палец скользнул вверх по моему намокшему влагалищу, размазывая влагу по моей сморщенной дырочке, кружа, вдавливая, погружаясь внутрь. – Прямо сюда.

Я судорожно вздохнула и сжала задницу.

– Нет, пожалуйста.

– Тсс, – прошептал Себиан, взяв меня за подбородок и поворачивая мою голову, пока мой взгляд не встретился с его. – Расслабься. Чем больше ты будешь бороться с этим, тем больнее будет.

– Борись с этим, голубка. – Малир прижался головкой к моей самой темной дырочке, его горячий шепот коснулся моей макушки. – Разве ты не об этом просила? Чтобы я причинил тебе боль? Чтобы показал тебе худшее в себе? – Он подался бедрами вперед, проталкивая член сквозь обжигающие мышцы внутрь под звук своего протяжного стона. – Маленькая белая голубка, ты не переживешь самого страшного.

Я втягивала маленькими глотками воздух, тяжело дыша от ноющего давления, когда он толкался глубже.

– Попробуй меня!

Он засунул два пальца мне в рот и зацепил ими за нижние зубы, оттягивая мою голову назад как раз в тот момент, когда сделал еще один резкий толчок, заставивший меня взвизгнуть.

– Ну вот и все. Спой для меня, прелестная птичка.

– Вы двое невероятны… – Себиан прижался своим лбом к моему и провел кончиками пальцев по моим волосам. – Милая, послушай меня, потому что его гребаные глаза только что стали черными как смоль. Ты слушаешь, хм?

Мои губы дрогнули от очередного вздоха.

– Да.

– Вот что ты сделаешь. – Еще одна нежная ласка его пальцев, прежде чем он прошептал: – Ты закроешь свой ебаный провокационный рот и возьмешь член Малира себе в задницу, как хорошая девочка, или, клянусь, я заткну его своим членом.

У меня шерсть встала дыбом.

Я зашипела на него из-под пальцев Малира. За что немедленно получила от них легкую пощечину, прежде чем они скользнули по моей щеке к горлу, позволив ледяным темным завиткам хлестнуть меня по челюсти, подбородку, нижней губе.

Себиан ухмыльнулся.

– Мы снова требуем внимания, не так ли?

Когда он расстегнул бриджи, достал член и опустился передо мной на колени, Малир дергал меня за горло до тех пор, пока мои вытянутые руки не уперлись в землю.

– Покажи Себиану, чему я тебя научил.

В тот момент, когда мои губы приоткрылись, чтобы изрыгнуть оскорбление, Малир шлепнул меня по заднице, отчего из легких вырвался еще один вопль. Но он так и не вышел изо рта, потому что Себиан раздвинул мои губы своим членом, толкаясь в рот, пока не уперся в заднюю стенку горла.

– Глотай.

Я задохнулась, пытаясь отстраниться, но его рука, крепко вцепившаяся в мои волосы, не позволяла отступить. Рефлекторно мое горло сжалось вокруг головки, и я сглотнула.

– Черт возьми, вот и все, милая, такая хорошая девочка, – промурлыкал Себиан и отступил, только для того, чтобы его рука направила мою голову в покачивающееся движение. Бедра Малира подхватили ритм, толкаясь каждый раз, когда мои губы скользили по толстой длине Себиана. – А что получают хорошие девочки?

При следующем толчке Малира он полностью вошел в меня, со стоном выдохнув:

– Мои тени.

Холодные колечки скользнули по моей заднице, принося такое чудесное облегчение разгоряченной плоти. Они растягивались у меня между ног, кружились вокруг влагалища, ныряли между половыми губами и тончайшими нитями гладили клитор.