Текст книги "Перья столь порочные (ЛП)"

Автор книги: Лив Зандер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Нет. На этом варианты заканчивались.

– Хорошо. Я освобожу её до свадьбы. – До тех пор мне оставалось только впускать в себя его семя как можно чаще и молиться, чтобы мне не передалась материнская напасть. – Но я настаиваю на шести неделях, чтобы… – забеременеть, – придумать план.

– Шесть недель, – протянул Малир, долго вглядываясь в пустоту. Тишина. Раздумья. Затем он шумно отодвинул кресло от стола, повернул его ко мне, опустился и похлопал себя по бедру. – Ложись мне на колени. Начнём твоё искупление.

– Прошу прощения?

– Ради моего больного развлечения, – пояснил он. – Неужели ты и вправду рассчитываешь, что я соглашусь на тебя как на невесту, не испытав ту самую покорность, о которой ты сама говорила?

От неожиданности мои ягодицы сжались. Никогда в жизни меня не шлёпали, но Риса не раз, хоть и впустую, грозила «положить меня себе на колени» – так что я прекрасно понимала, что именно он имеет в виду.

Окаменев, я кивнула и заставила себя двинуться к нему, шаткой поступью, шаг за шагом. Если это необходимо… пусть будет так.

Колени мои сделались ватными, когда я оказалась рядом с ним. И единственное, что спасло их от предательского подгиба, – это то, что я наклонилась вперёд и опустила торс на его колени. Ещё пару недель назад я бы сгорела от ужаса при мысли о таком унижении. А теперь…? Я боялась удара. Насколько сильно он ударит?

Шуршание шёлка и хлопка поднялось вдоль задней стороны моих ног, когда Малир задрал юбки, обнажая ягодицы, пуская в ход холод ночи, от которого кожа покрылась мурашками.

– Потянись вниз и возьмись за ножки стула. Держись крепко.

С нервным покалыванием по всем окончаниям я послушалась, пальцы судорожно стиснули дерево. Я так напряжённо ждала первого удара – каждая мышца натянута и быстро уставала, – что не была готова к нежному поглаживанию его ладонью. К тому, как он скользил по коже и проводил по ней костяшками пальцев.

– Ты так легко краснеешь и покрываешься синяками… Смотреть на это – сущее удовольствие, – пробормотал он, ёрзая подо мной, явно смущённый эрекцией, что упиралась в одно из моих рёбер. И это было многообещающе. – Замри, Галантия.

Тепло его руки исчезло – и вернулось вместе с оглушительным шлепком, от которого по телу разлился жгучий жар. Из моей груди вырвался беззвучный крик, лёгкие будто взорвались. Боль была настолько жестокой и резкой, что я даже не услышала, как за моей спиной распахнулась дверь.

Только когда удары сменили шаги, мышцы мои задрожали, будто я вот-вот скатилась бы с его колен. Ходьба была слишком тяжёлой, слишком размеренной для Лорн. Но от этого было не легче – я ведь не хотела публики совсем…

– Я думал, мы договорились.

Звук голоса Себиана заставил моё сердце сорваться в галоп. Я подняла голову, пытаясь оглянуться. О чем договорились?

Малир вдавил три пальца в затылок, повернув моё лицо вперёд и одновременно прижимая вниз.

– Что тут сказать? Она сама пришла ко мне – искупать свои грехи.

– Потому что она, чёрт возьми, не захотела послушаться и остаться в моей комнате, как я велел… – Мне и не нужно было его видеть боковым зрением, чтобы знать: те пальцы, мягко поглаживавшие мой затылок, принадлежали ему. Успокаивающие. Заботливые. – Это правда, милая? Ты пришла искупать вину?

Даже когда он прошёл к столу, устроившись меньше чем в двух шагах передо мной, я так и не смогла поднять глаза. Слишком неловко. Слишком мучительно гадать, что он думает, увидев меня вот так – раскинутую на коленях Малира, с обнажённым задом, выставленным напоказ.

Я кивнула.

– Ну что ж… – Себиан облокотился на край стола, скрестив вытянутые ноги. – Прошу, не позволяй моему присутствию тебя отвлечь.

Глава 22



Галантия

Наши дни, замок Дипмарш, покои Малира

Девятнадцать лет боль была мне чужда.

Малир познакомил меня с ней, превращая мою задницу в пылающий костёр беспощадными ударами. Самые жестокие из них вновь и вновь приходились в одно и то же место, и тело моё так содрогалось, что я едва могла вдохнуть. Для человека, осушившего две чаши вина, его точность была пугающе безупречной.

Хуже всего были удары, что падали между бёдер, – они напоминали о моей сломанности, заставляли выгибаться, тереться о его бедро, искать наслаждения поверх боли. Трудно признаться, но… боги! Я была мокрой. Мокрой и жаждущей!

Жаждущей этих обжигающих искр, что разносили жизнь по моим жгучим жилам. Но больше всего я жаждала этого до жути сдержанного прикосновения Малира. Я чувствовала его в коротких паузах между шлепками, в уверенном ритме его руки, в предсказуемости каждого удара. Даже сквозь боль, настолько сильную, что меня бросило в пот, всё это не походило на искупление.

Это было похоже на проявление внимания.

Пылкого, безраздельного внимания.

Я подняла взгляд на Себиана и обнаружила, что он тоже захвачен происходящим. Его пылающие зелёные глаза впивались в меня, губы приоткрыты, дыхание рваное, грудь в коричневой кирасе тяжело ходила вверх-вниз. Он злился? Насмехался? Возбуждался?

Ответ дала его рука: она скользнула к завязкам штанов и освободила тугую, налитую плоть. Себиан вытащил член и медленно погнал кулаком вдоль ствола, сжимая багрово-фиолетовую головку. Боги, от одного этого зрелища внутри у меня всё скручивалось…

Когда моё тело дрожало, а по шее скатывались капли пота, Малир ещё раз полоснул по саднящей плоти и остановился. Подцепил пальцем мой подбородок, развернул лицо к себе. Его большой палец стёр слезу – ту, что вырвалась от невыносимого напряжения всех моих мышц, а вовсе не от плача. Малир понял это и, разочарованно опустив мою голову обратно, вздохнул.

– Осмелюсь сказать, ты покраснела достаточно, голубка. Пока что.

– Судя по исходящему от нее запаху, я склонен согласиться, – проговорил Себиан, оттолкнувшись от стола. Его налитый член пружинил, пока он шагал ко мне, а потом присел передо мной на корточки, откидывая влажный локон с моего лица. – Ну что, милая? Отмолилась? Будешь послушной?

Я хватала воздух сухими губами, вся в огне.

– Д… да.

– Вот так, милая. Ты будешь такой хорошей для нас. А что получают хорошие девочки? – В один миг он поднялся, сорвал меня с колен Малира и прижал к груди. – Их награждают.

Всё завертелось слишком быстро. Голова кружилась, пока Себиан нёс меня к куче подушек. У края он скинул сапоги, стянул мои башмачки и шагнул внутрь. Опустил меня в мягкий океан чёрного дамаска с серебряной вышивкой – и даже в нём мою саднящую кожу пронзила боль, вырвав шипение. Что происходило?

– Чёрт возьми, милая, твой запах сводит меня с ума. Дашь мне попробовать, а? – Себиан стянул кирасу, взглянув куда-то за мою спину. – Как они?

– Неспокойные, – прошипел Малир, и от этого шипения по моему позвоночнику пробежал холодок. Он сел позади меня, обрамляя моё тело своими длинными ногами, и прошептал у самого уха: – Как бы я ни ненавидел тебя, мои тени ненавидят сильнее. Попробуешь сопротивляться – они убьют тебя. Это не угроза, это предупреждение.

С его словами чёрные ледяные щупальца скользнули по разгорячённой коже, принося неведомое облегчение пульсу жара. Тени Малира обвили мои бёдра, раздвинули их, распахнули меня.

Я лишь сильнее вжала пальцы в подол чужого платья, пытаясь укрыться тканью.

– Эта суета мне наскучила, – прорычал Малир, вырывая шёлк из моих ладоней и снова обнажая мою раздвинутую щёлку для Себиана, что стоял напротив и скидывал штаны. – Ты ведь сама пытаешься доказать мне свою готовность, верно?

От его насмешки в его тоне я затрепетала, дыша мелко и судорожно. Я готовилась ко многому – от помолвки до смерти и всего, что между этим. Но я не готовилась к тому, как тени Малира будут удерживать меня, пока Себиан, скинув рубашку, опускается на живот между моих ног и прижимается ко мне губами.

– О боги… – вырвалось из меня хриплым стоном, когда язык Себиана скользнул к моему влажному входу.

Его глубокие, мужские стоны вибрировали у меня между ног, пока язык нырял и кружил, пожирая меня, словно голодный зверь. В этой жадности, в яростном пыле его рта, что поглощал меня целиком, кровь густела, тело наливалось тяжестью, и я глубже вжималась в грудь Малира.

Пальцы Малира потянулись к зелёным лентам на лифе, зацепились за петли и с той же нетерпеливой поспешностью начали разрывать платье.

– Ну и какова она на вкус?

– Сладкая. Чёрт, она вся мокрая, стекает прямо мне в рот, – Себиан поднялся выше, сомкнул губы вокруг моего клитора и потянул, вызвав потрясающие спазмы в этой крохотной жемчужине. Я застонала от удовольствия. – Вот так, милая, хорошо? Дай мне услышать. Кончи для нас, Галантия.

Сдавленный всхлип вырвался из меня, когда Малир грубо сунул руку в мой лиф. Его пальцы вжались в грудь, вырывая её из ткани, другая рука спустила корсаж вниз. То же самое он сделал и с другой грудью – обе ладони сомкнулись, сжимая и мучая полные холмы.

– Себиан сказал тебе кончить для нас, голубка, – шепнул Малир почти неслышно, сдавив соски между пальцами, пока они не заныли. Он перекатывал их, тянул до пульсации, доводил до боли, вытягивая из меня новый стон. – Вот так. Это и нужно моей голубке, как бы она ни отрицала.

Между дьявольским ртом Себиана и злым мучением Малира моё дыхание сорвалось на прерывистые вдохи. Клитор бился острой жаждой разрядки, посылая дрожь в мышцы, пока всё тело не начало подёргиваться.

Я вцепилась пальцами в чёрные пряди Себиана, рванула так сильно, что кожаная завязь не выдержала и волосы рассыпались по плечам. Боже, какое же это было зрелище – играющие мышцы спины, крепкие ягодицы, что напрягались при каждом толчке в подушки.

– Вот так, милая, кончи мне в рот, – простонал Себиан. – Я хочу, чтобы она залила мне всё лицо, Малир. Доведи её.

Когда Себиан снова присосался к моему клитору, распрямляя мои ноги в хватке теней, Малир провёл языком вдоль моей шеи и впился зубами, прижимая пульсирующую кожу.

Я вскрикнула от боли, и тут же звук перелился в всхлип переполняющего наслаждения. Из центра тела ударил жар и прокатился по венам до кончиков пальцев, обрушив тяжесть в каждую клеточку. В глазах вспыхнули точки, дыхание сбилось.

– Такая послушная девочка, – промурлыкал Себиан, скользя губами от клитора к моему входу, по внутренней стороне бедра, выше, к холмику. Когда моё тело ослабло после оргазма, он откинулся на пятки, не обращая внимания на влажный блеск, размазанный по его губам и щекам. Его взгляд обратился к Малиру. – Раз уж ты забрал её девственность, справедливо, чтобы мне досталось остальное. Я хочу её.

Он хочет меня.

Слова, некогда ласкавшие душу, теперь вспыхнули искрой разума в моей голове. Между поркой, оргазмом и всепоглощающим присутствием этих двоих я едва не забыла цель.

Я оглянулась на Малира и увидела его челюсти, стиснутые в неподвижную линию.

– Но… а как же помолвка?

Себиан простонал:

– Скажи, что я не собираюсь трахнуть твою жену, Малир, – простонал Себиан.

– А почему бы и нет? – уголок губ Малира дёрнулся, пока он касался пальцем шрама у меня на груди, проводя ногтем по линиям, наклоняясь к самому уху. – Белая голубка, ты сама обещала, что будешь моей – для всего, что я захочу. Моей, чтобы ломать. Моей, чтобы причинять боль. Моей, чтобы мучить. И моей, чтобы делить. – Я вздрогнула, когда его дыхание исчезло и снова возникло с другой стороны. – Что может быть развратнее, чем подарить свою будущую жену лучшему другу и смотреть, как она стонет, словно шлюха?

Малир скользнул в сторону, и моя спина погрузилась в подушки, как и вся прежняя дерзость – в яму живота.

– Но…

Тело Себиана нависло надо мной. Его длинные чёрные волосы окружили лицо с неожиданно мягким выражением.

– Ты не представляешь, как долго я мечтал об этом.

– Как и она, – вмешался Малир, срывая шёлк с моего тела вместе с помощью Себиана, стягивая платье через голову. – Она стонала твоё имя во сне.

– Правда, милая? – Себиан провёл ладонью по моему бедру. – Ты грезила обо мне, о том, как я трахаю твою сладкую, тугую киску? Ты хочешь меня?

Сердце моё трепетало, путаясь меж страстью и страхом. Да, я хотела его, наверняка хотела уже давно. Но… мне был нужен Малир! Нужен его ребёнок. Я повернула голову к нему: он сидел рядом, небрежно развалившись, одна нога вытянута, другая согнута. Это какой-то подвох? Игра?

– Не смотри на него. Смотри на меня. – Оперевшись одной рукой, другой Себиан подцепил мой подбородок и вернул взгляд к себе. Он опустился ниже, чуть сбоку, голос его смягчился. – Я буду с тобой очень осторожен. Ты же знаешь это, правда?

Сознание помутнело, кровь в жилах разогрелась.

– Да.

Я знала, что Себиан никогда не причинит мне боли, но дело ведь было совсем не в этом.

Пока я не опустила взгляд и не увидела его твёрдый член. Он напрягался в каких-то сантиметрах от моего входа, толще и длиннее, чем я помнила, а на его головке блестела капля влаги.

Это будет больно.

– Тише… ты напряглась. Расслабь мышцы, – его горячая кожа прижалась к моей, закрывая обзор, но я чувствовала, как головка упёрлась в мой вход, сердце забилось с головокружительной скоростью. – Я войду медленно. Вот так.

Его головка слегка протиснулась внутрь, но не вошла полностью. Пробный толчок – и внизу вспыхнуло давление. Стоило мышцам, о существовании которых я раньше и не думала, натянуться, он тут же отступил, оставив вместо боли отчаянное томление. Со следующим толчком он скользнул глубже, растягивая меня, пока из горла не сорвался всхлип.

– Ты примешь его, голубка, слышишь меня? – приказал Малир. – Ты примешь в себя каждый дюйм члена Себиана, или клянусь, я сам схвачу тебя, переверну и войду в тебя без капли его нежности – так, что твои красивые губы издадут совсем другие звуки. Я заставлю тебя петь.

Себиан простонал, продвигаясь всё глубже, его движения отзывались пульсацией.

– Вот моя хорошая девочка. Умница, Галантия. Откройся для меня.

При следующем толчке всё моё тело затрепетало так сильно, что дыхание сбилось.

– Себиан…

– Ты не представляешь, насколько она узкая, Малир. Чёрт, милая, ты такая горячая, божественно горячая. – Себиан двигал бёдрами медленно, в спокойном ритме, позволяя наполненности в центре то нарастать, то стихать, и лицо его искажалось смесью наслаждения и боли. – Вот так, сладкая. Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо, обещаю.

Я стонала каждый раз, когда он скользил глубже. Растягивал, заполнял собой. Тёрся о плотные стенки, пока они не разогрелись. Каждый толчок прижимал его твёрдое тело к моему холмику, и клитор отзывался новой пульсацией.

Он держал ровный ритм, снова и снова задевая набухший бутон своим мускулистым телом, зубы стиснуты, глухие стоны срывались сквозь них, словно сдерживание внутреннего зверя давалось ему с трудом.

Но он сдерживался, двигаясь чувственно, сосредоточенно глядя вниз на меня. Казалось, он чувствовал каждую мою реакцию. Когда мой таз отодвигался – он замедлялся. Когда дыхание сбивалось – он входил глубже. Когда я смещалась – следовал за мной.

– Чёрт, твоя киска такая тугая, – выдохнул Себиан. – Так сладко выжимает семя из меня.

На следующем толчке, резком и глубоком, мои губы раскрылись в беззвучном стоне. Себиан ухмыльнулся и повторил, ещё сильнее, загнав меня в дрожь до самой сути.

Я извивалась под ним – то ли желая сбежать от нарастающего жара, то ли прижаться ещё ближе. В ответ Себиан прижал свой таз к моему и задвигался в быстрых, пульсирующих толчках.

Жар разорвался внутри огненным вихрем, в конвульсиях, выбив из груди крик.

– Себиан!

У него перехватило дыхание, он трахал меня сильнее, сбиваясь с ритма.

– Я залью тебя всю, милая. Вот и все…

Сознание утонуло в волне блаженства, тело дёргалось в конвульсиях, но сквозь эти всплески я ощущала его, – как он напрягался и пульсировал внутри, как наполнял меня до конца.

Когда дыхание его успокоилось, Себиан чмокнул меня в щёку.

– Дай я обработаю твои раны. – Он вышел из меня и поднялся, член его всё ещё стоял, и он голым подошёл к маленькому деревянному ящику на полке. – Мазь Тармосса?

– Верхний левый угол. – Малир поманил меня пальцем, и я перекатилась на живот, поднимаясь на четвереньки. – Повернись. Покажи мне те следы, что я оставил на тебе.

Сердце колотилось от усталости, но я подчинилась. Он ведь возьмёт меня сзади, по-звериному. Холодно, безлико. По-другому я и представить не могла с Малиром.

– Выдави, – сказал он. – Я хочу видеть, как из тебя стекает его сперма. Хочу видеть, как он использовал тебя.

Какие-то мышцы сработали правильно, и я почувствовала, как семя Себиана, – семя не того мужчины, – выходит из меня. И, может быть, оно скатилось бы по бёдрам или впиталось в подушки, если бы Малир не собрал его ладонью и не размазал тёплую влагу по моей правой ягодице.

Себиан вернулся с маленькой глиняной кружкой в руках.

– Кожа должна быть сухой, чтобы мазь впиталась и помогла заживлению.

– Позволь сделать так, чтобы это стоило таких затрат.

Шлепок.

Боль обожгла мою мокрую задницу при ударе, отдаваясь эхом в комнате. Боги, проклятый ублюдок, он даже не удосужился трахнуть меня, как животное?

Я зашипела и обернулась.

– А как же помолвка?!

Малир снял рубашку, и онемение растеклось по моим пальцам, когда он бросил её Себиану. Десятки глубоких рубцов покрывали его грудь, плечи, живот, рисуя дикую картину, которую я видела один или два раза на самых непокорных пленниках Тайдстоуна.

Как ни странно, это ужасное зрелище сделало жжение более терпимым, пока Себиан вытирал воспалённую кожу рубашкой Малирa, а затем намазывал её мазью.

– Тебя пороли, – возможно, столько же раз в том же месте, сколько Малир ранее шлепнул меня… – Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил, что мой отец врезался тебе под кожу.

– Я имел в виду не эти шрамы. – Малир фыркнул и встал, направляясь к одному из служебных проёмов, обернувшись к Себиану. – Помоги ей перебраться в покои напротив моих. Там можно быть более… скрытными. Я хочу, чтобы ты следил за ней всё время, иначе говоря, я возлагаю на тебя защиту моей невесты.

Глава 23



Малир

Прошлое, подземелья Тайдстоуна

Время ползло сквозь темноту подземелий, каждый день отмечался побоями розгами, кнутом и, иногда, кулаком тюремщика. Дважды какой-то человеческий капитан доставлял меня на окраины Вайрии, запирал в клетке и почти до потери сознания травил серой корой дьявола, требуя снять теневую вуаль моего королевства.

Я отказывался.

По крайней мере, так я себе говорил каждый раз, когда тени не слушались, притворяясь гордым там, где на самом деле заслуживал лишь стыда.

Мой взгляд скользнул к телу Харлена, которое гнило, кто знает сколько уже, но я остановил себя. Не из-за бледно-зелёного оттенка его лица, не из-за личинок, падающих из уголков рта, и даже не из-за того, как его плоть начала проседать.

Нет, это было из-за тех пустых глазниц, которых я не мог вынести, проклеванных чуть чище до костей каждый раз, когда я просыпался у стены, у которой не мог вспомнить, когда засыпал.

Я проглотил волну горькой желчи и тошноты, чтобы желудок не избавился от мха, который я терпеливо соскребал с заплесневелых углов и ел, чтобы избежать новых бессознательных превращений. Моя недоброжелательность была истощенной, неистовой.

– Лорн? – я сморщил нос, испытывая отвращение к собственному дыханию, и просунул пальцы в щель внизу стены в поисках её. – Ты проснулась?

Её дрожащие кончики пальцев коснулись моих.

– Неужели мне так повезет, и я просто не проснусь?

Я прижал голову к камню, ощущая, как сердце сжимается от поражения в её голосе, вся та борьба, что была у неё раньше, угасла.

– Как только Аскер придёт освободить меня, я возьму тебя с собой далеко отсюда. Может, через океан, где мы…

– Пожалуйста, остановись… – её голос был почти шепотом, но висел так тяжело между нами, что давил на мои плечи. – Единственные Вороны, что придут сюда, – это ткачи смерти и пустоты. Это не закончится, пока они не получат Вальтарис, и даже тогда это кончится смертью для нас. Если только ты наконец не используешь свои тени.

Челюсти сжались.

– Они не принадлежат мне, вот почему не слушаются. Это проклятие моей крови. Способ богини заставить меня расплатиться за то, что украл мой предок.

– Это всего лишь сказка, Малир.

– Сказка? – я фыркнул. – Разве я не рассказывал тебе, что они сделали с моими родителями? С нашими землями?

– Потому что они злы, – проревела она. – Мы – ткачи смерти, Малир. Если мы не кормим смертью свои тени, они будут питаться всем, что попадется под руку. Перестань. Бояться. Их.

Голова опустилась, и я уловил запах собственного тела, обрывки туники были жесткими от грязи, кожа липла от старого пота. Как я могу не бояться их? Они убили мою собаку, моих родителей… Не говоря уже о многих попытках убить меня в детстве.

«О, маленький принц перерастет их», – говорили все. Но мои тени росли вместе со мной. Только мать понимала, позволяя мне направлять часть своих теней в её пустоту под дрожью и слезами. То, что я однажды сунул своего аноа в мешок с мукой и пытался утопить его в реке, явно не способствовало нашим отношениям…

Яркий и игривый всплеск энергии пробежал по моему сердцу, стирая боль, страдания и голод. Что это было?

Приложив одну руку к груди, я ухватился за стену другой и с трудом поднялся на ноги, идя вдоль неё, ведомый… не зная чем. По инстинкту я остановился за несколько шагов от следующего угла. Я поднял глаза к сырому потолку, всматриваясь и впитывая чувство спокойствия.

Пока оно не исчезло, оставив лишь боль от голода, усталые мышцы и резь между рёбрами, утрату… мучительную. Куда оно ушло? Я хотел снова это почувствовать. Хотел…

Скрипнули петли.

Я резко повернулся и вцепился пальцами в осыпающийся цемент, полностью ожидая удара в лицо. Его не последовало.

Тюремщик всё ещё возился с запиранием железной двери изнутри, когда другой страж опустил деревянное ведро с водой на пол между собой и лордом Брисденом. От вида все в горле сжалось, заставляя меня втянуть язык.

– Уберите это тело, пока другая половина заключённых не сдалась от болезни, – лорд Брисден поморщил свой крючковатый нос на Харлена, его длинные каштановые волосы были зачесаны назад, а охотничий костюм украшен зелёными волнами. Цвета Брисдена. – Они умирают быстрее, чем мы успеваем доставить их в Вайрию. Хотя вряд ли кто-то из них окажется полезен. – Его сильный взгляд остановился на мне. – Кроме нашего юного принца здесь.

Серия судорог проносилась по моему желудку, по одной на каждый шаг, который он делал ко мне.

– Ты дважды увез меня в Вайрию. Я не могу… не могу… – Кашель скреб по горлу, словно песок, и взгляд мой упал на ведро. Я так хотел пить. – Я не подниму тени.

– Да, ты так говорил, – сказал он, – но иметь принца в плену никогда не бывает плохой идеей, так что я решил оставить тебя. Сложив руки за спиной, он медленно ходил передо мной, глядя с такой интенсивностью, что кровь стыла в жилах. – Та же история с той… бешеной девчонкой рядом с тобой. Её тени сильны. – Он остановился и полностью развернулся ко мне. – Но не так сильны, как твои, Малир. Не так ли?

Я слизнул потрескавшуюся нижнюю губу, взгляд мой был на ведре.

– Я не подниму их.

– Милорд! – фигура стражника за плотной решеткой железной двери моей камеры шевельнулась. – Леди Галантия. Один из охранников поймал её, когда она снова пробиралась по двору.

– Какая мне разница? – прорычал лорд Брисден. – Это её мать истерит, когда девочка убегает от няни. Спроси у моей жены, что она велит делать.

– Милорд, леди Брисден в настоящее время… ну, с лекарями.

– Она не могла продержать этого дольше нескольких недель, верно? – Лорд Брисден сурово покачал головой. – Закройте мою дочь в её комнате и найдите ту чертову няню, чтобы убедиться, что она там останется. – Лорд Брисден указал на меня. – Привяжите его к бочке и выпорите.

– Нет! – закричал я, пульс разрывался в ушах. – Не порите! Пожалуйста! Не порите! Ааа…

Сильные руки схватили меня, усиливая боль старых синяков, таща к бочке в центре камеры. Пока, в порыве адреналина и паники, моё тело не обернулось.

Форма рассыпалась в веер жестокости. Мы хлопали и визжали, царапались о стены, сгибая перья на непреклонном камне.

ВЫПУСТИТЕ! Мы хотим выйти!

– Чёртовы идиоты, – проворчал лорд Брисден. – Бейте их! Бейте их!

Кожа бьёт нас, рвёт на землю. Подбородок ударился о твёрдый камень, я прикусил дёсны. Железо осталось на зубах, кровь текла изо рта, густая, сладкая и тёплая.

– Вставай, маленькая птичка, – тюремщик схватил меня за спутанные волосы, подтолкнул к бочке и прижал грудью. – Привяжите его хорошенько, пока я выбью крылышки.

Удар!

Десятки кожаных ремешков щипали спину, заставляя плечи напрячься, цепи стянулись вокруг запястий и щиколоток.

Кожа хлестала.

Ткань рвалась.

Жидкое пламя растеклось по спине, заставляя каждый мускул дергаться, пока я не поднялся на цыпочки, но от боли не было спасения. Она обрушивалась вновь и вновь на одно место, пока кожа не начала слазить, уступая место каплям крови, стекавшим вниз.

– Хватит, – лорд Брисден шагнул вперед, наклонившись. Отражение факела плясало в его карих глазах. – Упрямство не выбить из этого, как мы все знаем.

Мои глаза упали на амулет, висевший на кожаном шнурке на его шее, вызывая желание закрыть глаза от стыда. Белый камень висел в дюймах от моего лица, никому в этом мире не нужный… но для меня – весь мир.

Он принадлежал моей аноалеи.

Моей суженой.

– Какое милое лицо. Должен сказать, ты весьма симпатичный молодой человек, если тебя помыть и расчесать, – Брисден поднял руку к моему лицу, и я вздрогнул в ожидании удара, но его палец лишь провёл по чёрной прядке за ухом, где он оставил след чернил. – Высокий. Длинные чёрные волосы. Гибкая, грациозная фигура, ещё не достигшая полной силы и ширины. Не так ли, ребята?

– Симпатичный воронёнок, – сказал тюремщик.

– Похож на женщину, если смотреть с моего угла, – засмеялся страж.

Все мои чувства обострились, сердце забилось в тревоге, я повернул голову, чтобы уйти от странного прикосновения Брисдена. Это было неправильно… ужасно неправильно.

– Должен сказать, милый воронёнок, я начинаю терять терпение с этим мерзким… делом с тенями в твоих проклятых землях, – сказал Брисден. – Мне нужно, чтобы они исчезли. Сейчас. И ты, Малир, займёшься этим.

Мои пересохшие, сухие губы дрожали сильнее, чем должны были.

– Я не сниму их.

Брисден выпрямился, подошёл к противоположной стене и прислонился к ней спиной.

– Он воняет дерьмом и смертью. Сотрите с него этот запах.

В одну секунду веревка на ведре туго натянулась, а в следующую брызги ударили мне в избитую спину, обжигая, вонзаясь в позвоночник и вырывая из меня крик.

Потому что это была не вода, а уксус.

Острый, обжигающий уксус, посылающий огонь пяти преисподних по моей спине. Его кислый запах проник в мои ноздри, принося с собой воспоминание о проклятиях, криках.

Нет. Нет, нет, нет…

Я уперся в бочку, борясь с цепями.

– Нет! – крикнул я.

Брисден снова подошел ближе, прошептав мне на ухо:

– Я сломаю тебя, Малир. И ты отдашь мне Вальтарис.

Когда кто-то дернул меня за брюки, я сопротивлялся не на шутку, пинаясь, крича, ругаясь. Еще одна капля уксуса попала мне на ягодицы и прожгла себе путь вниз по мошонке и пенису.

Большие, грубые руки схватили меня за бедра. Чья-то нога раздвинула мои ноги, позволив цепям загреметь и лязгнуть. Что-то хлопнуло по коже.

Это слегка накренилось подо мной, когда первый удар ранил, обжигая и разрывая, позволяя крику вырваться из легких, а моче потечь по внутренней стороне бедра. Он вонзился глубже, пока кожа не коснулась моей, причиняя боль, кряхтя от удовольствия, в то время как я хныкал от агонии.

– Хочешь знать, что хуже, чем быть вынужденным терпеть самое ужасное? – Брисден посмотрел вниз, на то место, где я описался, и ухмыльнулся. – Получать от этого удовольствие.

И тогда я понял, что мужчина выталкивал из меня один удар за другим не из-за мочи. Он прошел сквозь мое тело, мимо разлагающегося разума и прямо в душу. И я почувствовал, как душа треснула. Почувствовал, как она разлетелась на миллион осколков, грязных и испорченных, и никогда больше я не стану целым.