Текст книги "Берегись принцессы или Dragon in distress (СИ)"

Автор книги: Лисавета Синеокова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Ты на улице.

Хвостик сердито фыркнул, но прорываться в дом с боем не решился и отошел поближе к дракону.

Ну что ж, Крылатый, поведай, что тебе нужно, – сирена смотрела на дракона спокойным взглядом без доли страха. – Хочу знать об этом до того, как пойду со спутниками твоими знакомиться.

– Мне нужна песня, – ответил Варраш, пристально всматриваясь в лицо хозяйки своими янтарными глазами.

– Какая песня и зачем? – сухо и коротко спросила женщина.

– Песня, дающая свободу, – ответил на первую часть вопроса ящер.

Сирена сначала испытывающее смотрела на дракона, словно пыталась удостовериться, что он не шутит, а потом громко рассмеялась.

– Песня, дарующая свободу... Нескромные у тебя запросы, Крылатый, – ответила она отсмеявшись, и тут же напомнила. – И ты не сказал, зачем.

– А зачем нужна песня, дарующая свободу, сирена? Чтобы быть свободным, – произнес Варраш.

– Я не даю тебе никаких обещаний, Крылатый. Такая песня стоит очень дорого, не каждая сирена решится спеть ее, – уже полностью серьезная ответила женщина, развернулась и вошла в дом, жестом приглашая за собой гостей, по-прежнему стоящих на пороге.

В доме их ожидали две пары любопытных голубых глаз, принадлежащих молодым сиренам.

– Это мои дочери – Нирея и Малия, – представила их хозяйка. – А меня можете звать Раяна.

Посетители расположились на лавках у большого стола, указанных им и тоже представились только именами.

– И кто из вас украл свободу дракона? – вопросила сирена, сразу же после знакомства, обводя проницательным взглядом гостей.

– Я, – спокойно ответила Итарина. – Это получилось случайно.

– Конечно, случайно, – фыркнула Раяна. – Такое только случайно получиться и может. Иначе ты передо мной не сидела бы, – немного подумав, она продолжила. – Значит, вам нужна песнь, дарующая свободу...

– Да, – ответил Акран.

– Как вы планируете ее использовать? – спросила она, заинтересованно уставившись на него.

В этот момент в дом зашел Нирс и снова окинул из-подо лба суровым взглядом мужскую троицу.

– Она нужна для артефакта. Который разорвет связь между драконом и моей невестой, из-за которой тот теряет жизненную силу. Пока понемногу, но скоро это изменится. И если ничего не сделать, его жизненная энергия иссякнет.

– Невеста, значит, – немного помолчав, произнесла сирена и добавила, чуть погодя. – Смелая вы пара, раз пришли сюда. Так уверенны в своих чувствах, что думаете, будто песни серены вам не страшны?

Итарина побледнела и с силой сцепила руки в замок, а Акран ни на миг не изменился в лице, продолжая спокойно смотреть на хозяйку.

Оценив их реакцию, Раяна усмехнулась и сказала:

– Не переживай, невеста. Не денется никуда твой жених от тебя. Ему никто в этом селении петь не будет.

Ее Высочество тихо выдохнула и в следующую секунду не сдержала рвущегося вопроса:

– Почему?

Издав ироничный смешок, сирена ответила, глядя прямо в глаза эрлейцу:

– Потому что нет смысла. Услышав песню, он не отречется ни от тебя, ни от прежней жизни. Слишком сильный. Такие не остаются. Они обрекают себя на тоску длинною в жизнь, но уходят и не возвращаются. Нет, я бы позволила спеть ему любой из сирен, если бы была уверенна, что он не устоит хотя бы перед ночью с поющей – все-таки получить дочь от такого мужчины согласилась бы любая сирена, даже зная, что он не останется – но, судя по тому, что я вижу, это было бы бесполезной тратой песни: он не позволит себе этой приятной малости.

Все время, что Раяна говорила, она продолжала неотрывно смотреть в глаза князя, на что тот реагировал на удивление спокойно, как будто речь шла о погоде, а не о его дальнейшей судьбе. Оценив реакцию эрлейца, сирена усмехнулась и перевела взгляд на Итарину.

– Так что можешь не беспокоиться насчет него.

– А как насчет других моих спутников? – немедленно уточнила принцесса.

– Я не даю никаких обещаний. Они пришли сюда добровольно, – пожала плечами Раяна.

Иштар заметно занервничал, а Танар, напротив, был спокоен до угрюмости.

– Не пугайтесь, молодые люди. Если какая-нибудь сирена положит на вас глаз, то вам это однозначно не будет неприятно, – С ехидным выражением лица произнесла Раяна.

Рыжеволосая Олеяна, услышав это, покрылась густым румянцем, который все, кроме Итарины, приняли за смущение, но принцесса хорошо знала, что от смущения подруга так не краснеет. Такой румянец был явным признаком еле сдерживаемой ярости фрейлины. А тем временем галавная сирена продолжала:

– Хоть у Нирса спросите. Он мой мужчина вот уже двадцать лет и никогда ни на что не жаловался. Верно, Нирс?

– Да, моя госпожа, – ответил рыжебородый, окидывая женщину влюбленным и жаждущим взглядом. Та в ответ улыбнулась ему и повернулась к гостям с приподнятыми бровями и выражением на лице 'вот видите, все как я и говорила'.

Тем временем дочери хозяйки накрыли на стол и сами заняли места по обе стороны от матери. Ужин прошел в молчании и звуках деревянных ложек, стучащих о деревянные же тарелки. Не сказать, чтобы атмосфера за столом была располагающей или дружелюбной, но все остались сыты и тем довольны.

– Кстати, у нас сегодня гуляния. Девушки и дети будут водить хороводы, а старшие ассказывать разные истории, – спохватилась Раяна. – Не хотите присоединиться?

Гости неуверенными кивками подтвердили свое желание. Все-таки неприлично заезжим нос воротить от хозяйских радостей, да и помощи им еще никто не обещал.

– Вот и хорошо. А мои дочери составят вам компанию, – с довольной улыбкой заключила сирена.

Гуляние начиналось после того, как на небосводе зажигался первый десяток звезд, поэтому к тому времени, как путники успели освежиться и привести себя в порядок после дороги, оно уже стремительно набирало обороты. Проходило оно, конечно, на площади. Хотя теперь там места было немного меньше – дракон не курица и постранство занимает приличное, а страх перед драконом и того большее – но веселье от этого не стало менее бурным. То и дело раздавался веселый смех, прибаутки и кликанья.

Стоя на пороге дома, Раяна и Нирс провожали своих гостей.

– Повеселитесь хорошенько, – напутствовала их главная сирена. – Все равно к исходу дня важные вопросы не решаются, так что выкиньте из головы все тревоги и расслабтесь.

Рыжебородый мужчина, стоя чуть позади черноволосой женщины, окидывал мужчин цепким ревнивым взглядом, и был не так дружественно настроен, как его жена и дочери, но, тем не менее, молчал.

Итарина шла за весело щебечущей Малией и думала, как же им 'повезло' прибыть в селение сирен как раз в ночь, в которую они устроавиают гуляния. Теперь мужская часть их отряда будет замечена каждой свободной сиреной, и неизвестно, покинут они это селение в полном составе или весьма и весьма поредевшем. Вон, Нирея уже вовсю строит глазки Танару, который отвечает ей только вежливостью и то без энтузиазма. Глубоко вдохнув и медленно выпустив воздух из легких, принцесса попыталась успокоиться. В самом деле, сирены – разумные женщины, может и удастся выбраться из их нежных, но властных ручек без потерь.

Тем временем они приближались к большому затейливому хороводу: он состоял из трех кругов, как бы сцепленных между собой. Все тяжелые мысли улетучились из головы Итарины, как только она увидела эту великолепную фигуру.

– И как они умудряются не путаться? – восхищенно спросила она.

– Практика. Много практики и азарт, – улыбаясь, ответила ей Малия. – Тоже хотите попробовать?

Ее Высочество, не медля ни секунды, кивнула. Еще бы она не хотела! В тот же миг младшая дочь Раяны подхватила ее за руку и потащила к ближайшему к ним кругу.

– Подожди, ты не сказала мне, что делать, – попыталась было затормозить ее принцесса, но не тут-то было.

– По ходу все сама поймешь, – весело ответила та и, выждав подходящий момент, вместе с Итариной вклинилась в круг.

А дальше была пляска. Веселая, безудержная с подскоками, притопами, резкими поворотами и хлопаньем в ладоши. Этот хоровод был совсем не прост, но принцесса быстро приноровилась и уже к середине круга стала получать настоящее от удовольствие от происходящего, и ее звонкий смех присоединился к музыке веселья, наполняющей воздух.

Акран стоял, прислонившись спиной к дереву, росшему рядом с чьим-то домом, и смотрел на свою невесту. Ей действительно нравилось происходящее: живая искренняя улыбка не сходила с губ, а глаза блестели задором.

– Она красивая, – раздалось совсем рядом.

Князь повернул голову и увидел совсем рядом молодую женщину, с интересом смотрящую на него.

– Красивая, – подтвердил он и снова стал наблюдать за Итариной, раскрасневшейся и уже изрядно растрепавшейся от активных телодвижений, что только добавляло ей очарования.

– Жаль, – произнесла незнакомка с нотками досады.

– Чего? – уточнил эр Харш, снова перенося на нее свое внимание.

– Жаль, что с тобой ничего не получится. Ты мне понравился, – просто отвеила сирена.

– Извини, – пожал плечами эрлеец, не считая нужным говорить что-то еще.

Женщина рассмеялась, развернулась и ушла, мягко покачивая бедрами, а Акран, не став провожать ее взглядом, снова посмотрел на невесту, и его привычно-серьезные глаза, найдя ее смеющиеся губы, потеплели, и на его собственных расцвела легкая полуулыбка.

* * *

Неподалеку от места, где водили хороводы, располагался большой костер, над которым на вереле висел огромный котел. Мужчины, стоящие рядом деловито помешивали кипящее и парящее варево, время от времени пробуя его на вкус, причмокивая и с сосредоточенным видом добавляя в него еще какие-то ингридиенты. Олеяне было не так чтобы слишком любопытно, что именно кашеварят здешние мужчины, но Иштар твердо избрал курс на издающую приятный аромат похлебку, и ей пришлось идти следом, потому что все другие разбрелись кто куда, Итарина вообще убежала водить хоровод в компаии с хозяйской дочкой, а одной фрейлине оставаться в незнакомом месте не хотелось.

Подойдя к котлу, эрлеец заглянул в него и приветливо поинтересовался:

– Чего варите, добрые люди?

– Сырную похлебку, – был ему короткий ответ одного из мужчин.

– А чего вы варите, а не женщины? – не замедлил задать другой вопрос Иштар, пользуясь тем, что ему отвечают.

– У женщин праздник, – так же коротко ответил ему тот же мужчина.

– А у вас праздники бывают? – снова поинтересовался хаш Рахт.

– Как же не бывать? Бывают. Нам каждый день, когда красавицы наши улыбаются – праздник, – отозвался другой.

– Это правильно, мужики, – кивнул головой Иштар. – Женщин беречь надо и повод для улыбок давать почаще, – а потом, склонившись к уху стоящей рядом Олеяны, прошептал. – Пойдем-ка отсюда. Не нравятся мне эти ребята с поварешками.

Фрейлина прикрыла улыбку ладонью и кивнула, после чего Иштар с серьезно-одобрительной физиономией произнес:

– Ну, варите, мужики, – и, взяв рыжеволосую девушку за руку, с деловым видом пошел дальше.

Олеяна руку вырывать не стала. Ей не хотелось потеряться в этой толчее, да и к тому же, может, так она хоть как-то сможет поубавить интерес сирен к эрлейцу исключительно из дружеских побуждений, а то, что ее ладони так уютно и тепло в его крепкой руке, к делу совершенно никакого отношения не имеет.

Следующая их остановка была уже вне видимости суровых местных похлебковаров рядом со старой, совсем седой сиреной, сидящей на широкой цветастой лоскутной подстилке и что-то рассказывающей расположившимся вокруг нее маленьким девочкам. Примечательным оставался сам факт того, что маленьких мальчиков в пределах видимости не было, как и мальчиков вообще.

Подойдя поближе, Иштар остановился и с интересом прислушался, Олеяна немедленно последовала его примеру – кто не любит послушать истории ночью, когда небо усыпано звездами, чей свет по яркости превосходит только луна и костры, зажженные через каждые двадцать шагов для лучшего освещения площади.

На их удачу, старая сирена только начала свой рассказ. Ее голос поскрипывал, как несмазанные дверные петли, но сквозь этот крип прорывались приятные нотки прежнего звучания, говорившие о том, что в молодости мелодичную речь этой сирены было очень приятно слушать.

– Давным-давно, когда не было царей и королей, а народ жил вольно, и каждый был сам себе хозяин повстречал, молодой парень девушку, что оказалась ему по сердцу, и решил, что только с ней будет счастлив и хочет создать семью. Но так как парень он был разумным, то понимал, что новый дом нужно создавать на крепком фундаменте, поэтому, заручившись согласием своей возлюбленной, отправился с торговым караваном в путь, чтобы заработать денег на свадебку да послесвадебное время. Проходил тот караван через исконные земли сирен, влекущих песнями. Мужи торговые бывалые сами были осторожными и юноше тому наказ давали никуда от каравана не отлучаться, поближе к ним держаться, иначе не увидит он своей ненаглядной больше. Посреди ночи, парня того разбудили звуки, каких раньше он не слыхал никогда, но такие они были тихие, что, забыв о предостережениях товарищей, и влекомый любопытством, он отошел от обозов, следуя за мелодией, желая распознать ее получше. Вы, наверное, догадались, что там были за звуки, верно? – малышня увлеченно закивала. – То пела сирена. Пела-звала, потому что не хотелось ей жить одной, а мужчины сторонились поселения, где она жила, как пораженного чумой, опасаясь за свою свободу. Идя дальше, юноша ощущал все большее желание увидеть, наконец, источник прекрасного пения. А когда он достиг поющей и посмотрел ей в глаза – пропал от наполнивших его чувств. Он упал перед сиреной на колени, целовал ей руки и признавался в пылких чувствах, пока не охрип. Сирена была молодой и неопытной, сердце ее просило любви. Парень ей понравился, и она открыла ему свою душу, впустив туда и полюбив со всей силой, на какую только была способна. Конечно, обоз наутро тронулся ез него. Мужи только шапки поснимали, глядя на деревья, в которых скрылся парень, словно по покойнику. Через месяц, когда торговцы вернулись в родной городок того парня, где его ждала невеста, сообщили ей все как есть, мол, ушел твой жених за пением сирены – забудь, девка, и живи дальше, чай, молодая, найдешь себе другого. Но девушка та не смирилась с вестью. Она собралась и отправилась в земли сирен вслед за женихом. Торговцы в деталях описали ей маршрут, и уже спустя три дня она оказалась в поселке сирен. Она ходила от дома к дому, в поисках своего заблудшего жениха, расспрашивала каждого встречного, но все ей повторяли лишь одно: 'Забудь, он больше не твой'. Наконец, она набрела и на дом счастливо сирены, на чей зов откликнулся парень. Постучала в дверь и очень удивилась, когда ей отворил тот, которого она искала. В порыве чувств, она бросилась к нему на шею, но жених, отстранил от себя бывшую невесту. Не желая верить, что ее любимый забыл о чувствах к ней, девушка прошептала 'наша любовь слишком сильна', затем заключила возлюбленного в объятья и поцеловала. И вместе с тем поцелуем вернулись прежние чувства в сердце юноши, а навеянные песней рассеялись. Вновь обретшие обоюдное счастье влюбленные поспешили покинуть поселение, а сирена, что отдала сердце юноше, придя и узнав, что тот избавился от ее чар и вернулся к невесте, не выдержала боли разбитого сердца и прыгнула с крутого обрыва, разбившись о волны.

История закончилась столь неожиданно, что Олеяна и Иштар в недоумении переглянулись. Вопрос, который крутился в голове у рыжеволосой девушки, озвучила одна из маленьких сирен, подавшаяся навстречу рассказчице:

– Матушка Ханья, это правда?

Дети напряженно смотрели со смесью недоверия и ожидания в хитрые глаза старой сирены, которая, выдержав паузу, неожиданно скрипуче рассмеялась и ответила:

– Конечно же, нет, дитя мое. Это всего лишь сказка. Разве ты не знаешь, что освободить от чар сирены может лишь та самая сирена, что их наложила? Тут хоть до посинения зацелуй очарованного, но результата никакого не будет. Эта сказка учит маленьких любопытных сирен тому, что нельзя отдавать сердце первому встречному, пусть он будет хоть самым симпатичным парнем на свете. Песня сирены вызывает в мужчине любовь, но не искореняет всех его недостатков. Так что, думайте, мои дорогие, перед тем как петь мужчине, и хорошенько думайте, перед тем, как влюбиться в очарованного.

– Какие занимательные, однако, у сирен сказки, – пробормотал Иштар, а Олеяна не выдержала и прыснула со смеху.

Привлеченная звуком, матушка Ханья посмотрела на неожиданных слушателей и цепким взглядом прошлась по каждому из них, особенно отметив эрлейца.

– Так, похоже, тут тоже задерживаться не стоит, – тихо сказал Иштар и потянул за собой фрейлину дальше. Впрочем, она не сопротивлялась, ведь сказка была окончена, а под будто пронизывающим насквозь взглядом старой сирены ей было очень неуютно.

В итоге, держась за руки, молодые люди обошли всю площадь и осмотрели все достопримечательности гулянья. Уже далеко заполночь, когда веселые всполохи перестали наполнять воздух площади, повсюду стало разливаться усталое спокойствие, и даже хоровод теперь был только один, а темп танца стал куда медленнее, Иштар и Олеяна достигли дальнего конца площади. Тут было мало людей, в основном они проходили мимо, покидая праздник, а освещение было гораздо более тусклым, чем с другой стороны: редкие вспышки огня долетали сюда, чтобы осветить лица. Ночь медленно, но верно становилась такой, какой и должна была быть: тихой и темной. Эрлеец нашел неподалеку скамью рядом с раскидистым деревом и поспешил занять место, утягивая за собой Олеяну под тень от густой кроны. Скамья оказалась довольно длинной, так что они оба расположились с комфортом.

– Было весело, – тихо произнесла девушка.

– Да, – подтвердил Иштар. – Только мужчины тут у них странные. Не хотел бы я оказаться на их месте.

– Как неожиданно с твоей стороны. Ты что, не проникся их чудесной жизнью? – наигранно-удивленно произнесла Олеяна и рассмеялась.

Хаш Рахт хотел было ответить в том же тоне, но его опередили. Совсем рядом с ними раздался женский голос:

– Девочки, вы только посмотрите какой мужчина!

Иштар и Олеяна повернулись на голос и увидели трех сирен, стоящих в нескольких шагах от облюбованной ими лавки. Одна из них стояла чуть впереди и откровенно оценивающе рассматривала эрлейца, как будто он был вещью, которую она собиралась приобрести. Девушки, расположившиеся чуть позади, стояли, с весельем наблюдая за ситуацией.

– Как тебя зовут? – спросила сирена, все так же оглядывая мужчину.

– А тебе зачем? – в ответ поинтересовался Иштар.

– Хочу знать имя мужчины, которому собираюсь спеть, – ответила сирена, испытываще глядя в глаза эрлейцу.

– По-моему, ты спешишь с решениями. Ты меня впервые в жизни увидела, – попытался воззвать к ее разуму правая рука князя.

– Мне ни к чему тратить годы на то, чтобы познакомиться с тобой таким, какой ты есть сейчас. После песни ты станешь таким, каким мне захочется тебя видеть, – пожала плечами девушка и спросила. – Дети есть?

– Нет, – отрицательно качнул головой мужчина. – А возможное наличие жены тебя не беспокоит?

– Нет, – просто ответила сирена и улыбнулась, а потом из ее уст полились звуки песни.

Сначала тихие и почти неуловимые, ноты становились все громче и напористее. Иштар замер, а потом подался вперед, поглощая глазами поющую. Он медленно встал с лавки и сделал маленький вымученный шаг навстречу сирене. В этот момент на Олеяну, пребывавшую в растерянности от происходящего, нахлынула глухая ярость, и она силой сжала ладонь, которую эрлеец до сих пор держал в своей руке. С удивлением какой-то частью сознания отметив, что все гулянье они провели держась за руки, она встала и, посмотрев на самодовольное лицо сирены, тихо, но четко произнесла:

– Перебьешься.

После чего дернула пребывающего в неадекватном состоянии Иштара за руку на себя, и в то момент, когда он развернулся, увидев его остекленевшие глаза, приблизилась к нему и крепко закрыла уши ладонями. Теперь, когда звуки песни он слышал гораздо более приглушенно, во взоре стали появляться проблески сознания, но он все равно пытался повернуть голову в сторону поющей девушки. И тогда Олеяна решительно подошла вплотную к мужчине, прижав свои ладони к его ушам как можно крепче, встала на носочки и поцеловала.

Сирена, набиравшая воздух для очередной мелодичной строчки неожиданно закашлялась и круглыми от удивления глазами уставилась на пару. Иштар, в первые секунды стоящий неподвижно, отмер и положил рук на талию рыжеволосой, сильнее прижимая ее к себе. Теперь уже он целовал фрейлину, а та, закрыв глаза, отвечала, не отрывая ладоней от его головы.

Обе подруги незадачливой певицы весело рассмеялись.

– Нда, Крея, такого поворота событий ты явно не ожидала, – произнесла одна сквозь смех.

Сирена лишь хватала воздух ртом, пораженная наглостью парочки, не отрывавшейся друг от друга уже добрую минуту и не обращавшую внимания на разгневанную девицу.

– Идем. Или тебе интересно, как далеко они зайдут в своем поцелуе? – хихикнула другая.

– Не волнуйся, мужчин на свете много. Споешь другому. Может, даже посимпатичней найдешь, – еле сдерживая смех, попыталась поддержать подругу первая, после чего девушки подхватили так и не окончившую песню сирену под руки и увели, предоставив молодых людей друг другу.

Олеяна не ожидала от себя такой реакции: она таяла и плавилась в руках эрлейца, растворяясь в движениях его губ и рук, скользящих по ее спине вверх к самой шее, а потом вниз к линии талии и еще ниже... Стоп! Еще ниже?! Наглая эрлейская морда!

Осознав, что руки мужчины с удовольствием остановились на месте пониже спины, Олеяна будто очнулась от наваждения и резко прервав поцелуй, становившийся все более глубоким и смелым, отскочила от Иштара.

Ее глаза метали молнии, волосы растрепались, а губы стали ярко-красными, что даже при таком скудном освещении было заметно.

– Пришел в себя? – выдохнув и напомнив себе, что это была ее собственная идея, спросила Олеяна.

В глазах мужчины отразилось медленное понимание ситуации, после чего он перестал прожигать девушку потемневшим взглядом, тряхнул головои и улыбнулся, пытаясь вернуть на лицо веселое и беззаботное выражение. Получалось не очень.

– Да. Спасибо.

– Хорошо, – кивнула фрейлина и стала поправлять одежду и прическу.

– Думаю, пора возвращаться, – произнес Иштар, следя за нервными – и потому резкими – движениями рук девушки.

Олеяна кивнула и первой двинулась по направлению к дому главной сирены. Эрлеец нагнал ее в два шага и пошел рядом. В какой-то момент их пальцы соприкоснулись, и Олеяна порывистым движением скрестила руки под грудью, благодаря темноту за то, что та скрывает вспыхнувший румянец. Мужчина, заметив этот жест, с силой сжал руки в кулаки, а потом резко расслабил. Не все сразу.

* * *

Танар хар Рейни оглядел хмурым взглядом звенящую веселым смехом площадь. Неожиданно быстро компания разбрелась, и он остался один. Очень кстати, ведь это было в его планах с самого начала. Убедившись, что Ее Высочество находится под неусыпным надзором эрлейского князя, он двинулся к другому концу площади, а достигнув его, свернул за угол дома и прибавил шаг. Его целью был один из домов неподалеку от центра поселения. Танар был уверен, что хозяйка дома уже давно не посещала гуляния.

Темные окна и позднее время мужчину не остановили: найдя нужный дом и перемахнув закрытую, но слишком уж низкую калитку, он поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Не получив никакого ответа постучал снова, но уже громче. После третьего стука за дверью раздалось недовольное:

– Да кому там неймется?!

Дверь открылась, и на пороге показалась немолодая, но по-прежнему интересная женщина в ночной рубашке и большой шали поверх нее. Свет от свечи в руке хозяйки дома упал на лицо Танара, и та на секунду застыла, вглядываясь в него.

– Что ты тут делаешь? – прищурившись, спросила она.

– Мне нужна Леяра, – ответил мужчина.

– С каких это пор? – зло сверкнув глазами, выплюнула сирена.

– Она здесь? – не обращая внимания на злость женщины, спросил Танар.

– Нет. Она теперь живет отдельно, – немного спокойней ответила сирена.

– Где? – снова задал короткий вопрос хар Рейни.

– На южной окраине. Последний дом, – так же коротко ответила женщина.

Отриссийский воин кивнул, развернулся и стал спускаться с крыльца. Когда он подошел к калитке, сирена не выдержала и снова обратилась к нему:

– Зачем ты вернулся, Танар?

Телохранитель Ее Высочества обернулся и ответил:

– Ты сама знаешь, – после чего снова перепрыгнул через калитку и скрылся в темноте. Теперь его путь лежал в другую сторону.

Он двигался быстро, уверенно ориентируясь в ночных улочках. Поселение сирен не было маленьким, так что к южной окраине он добрался лишь спустя полчаса спешной хотьбы. Последний дом был совсем небольшой, а забор косился во многих местах то в одну, то в другую сторону. Заметив дрожащий свет одинокой свечи в небольшом окошке, он замедлился. На какое-то время мужчина замер перед калиткой, словно не решаясь войти, но та неожиданно отъехала с громким скрипом, открывая ему проход, и он пошел к двери. Остановившись напротив створки, Танар занес кулак, чтобы постучать, но не успел. Дверь открылась раньше. За ней оказалась молодая женщина, держащая в руке свечу. Она наклонила голову вниз, обуваясь. Заметив за порогом пару мужских сапог, она удивленно и медленно подняла глаза.

Встретившись взглядом с воином, женщина вздрогнула и чуть было не уронила подсвечник. Словно не веря своим глазам, она прошептала:

– Танар?

– Здравствуй Леяра, – ответил он, не в силах оторвать глаз от стройной женственной фигурки, взволнованно вздымающейся груди и таких знакомых ясных глаз, сейчас округлившихся в изумлении.

– Я... Я услышала скрип калитки... – чуть громче произнесла сирена.

– Слишком гордое название для этого ржавого предмета, – прервал ее отриссиец, сжав кулаки и пытаясь взять под контроль нахлынувшие чувства.

Женщина криво улыбнулась:

– Уж какая есть. Зачем ты пришел? – спросила она, выходя на крыльцо и закрывая за собой дверь. Танар резко отошел, чтобы восстановить прежнее расстояние между ними. В глазах сирены мелькнула вспышка боли, а лицо превратилось в безразличную маску.

– Мне нужна твоя помощь, – словно выдавливая из себя слова, признался Танар.

– Неужели? Я считала, что буду последней, кого ты попросишь о помощи, – усмехнулась она в ответ.

– Кроме тебя, мне просить некого, – сказав это, хар Рейни сжал зубы так, что на скулах заходили желваки.

– Я так и поняла, – хмыкнула сирена. – Что тебе нужно?

– Так и будем гворить на пороге? – приподнял бровь мужчина.

– Тебя что-то не устраивает? – повторила его жест женщина.

Тана пожал плечами, показывая, что по большому счету ему все равно.

– Ты, наверное, уже слышала, что в поселение пришли гости? – спросил он.

– Да. Трое отчаянных мужчин, две женщины и дракон, – кивнула сирена. – Один из мужчин – ты?

– Да, – кивнул хар Рейни.

– Зачем вы пришли сюда? – Леяра решила подтолкнуть мужчину к дальнейшему рассказу.

Танар тряхнул головой, заставляя себя оторвать взгляд от губ сирены, и продолжил:

– За тем, что можем получить только здесь. За песней, дарующей свободу.

На несколько секунд на крыльце повисла напряженная тишина, и прервал ее снова отриссийский воин:

– Я помню твои слова и прошу не для себя. Песня нужна для артефакта.

– Что за артефакт? – сглотнув набежавший ком, поинтересовалась женщина.

– Дракон и девушка из отряда сейчас крепко связаны артефактом, передающим его энергию ей. Чтобы это прекратить нужно заменить испорченную деталь на исправную. Песня сирены, дарующая свободу, в этом играет решающую роль. Она и настраивает деталь на сохранение, а не передачу. Знаю, путано. Но так объяснил человек, понимающий в этом гораздо больше моего, – Танар рассказал все как есть и теперь смотрел на Леяру, ожидая ее слов.

Сирена тяжело вздохнула, посмотрела на стоящего перед собой мужчину и произнесла:

– Когда ты уходил, то сказал, что больше никогда не хочешь видеть мое лживое лицо.

Руки воина сжались в кулаки

– Когда ты уходил, ты сказал, что будешь ненавидеть всегда чувства, которые тебе навязаны, себя, – за то что испытываешь их, и меня – за то, что спела тебе.

Мужчина резко вздохнул и весь напрягся.

– Когда ты уходил, ты сделал мне очень больно, Танар...

– Я предупреждал, что смогу быть с тобой совсем недолго. Ты согласилась и обещала не использовать чары, – хар Рейни решительно перебил сирену.

– Ты обещал мне верность на это короткое время! – рассерженной кошкой зашипела в ответ Леяра. – А я уже через неделю увидела в твоих объятьях другую!

– Не моя вина, что молодых сирен не учат сдержанности! – рыкнул Танар.

– Тише! – яростно прошептала женщина и накрыла его губы ладонью, оглядываясь на дверь и прислушиваясь.

Мужчина замер. Маленькая мягкая ладошка пахла молоком и медом. И он не выдержал. Накрыв руку сирены своей, поцеловал. Потом немного отвел от лица и снова поцеловал, вернув обратно. Он не мог остановиться, покрывая такую знакомую, такую манящую ладонь поцелуями, прижимаясь к ней губами, то легко, то иступленно.

Почувствовав нежданное касание, женщина вздрогнула и медленно повернула глову обратно. Она смотрела на высокого сильного мужчину перед собой, и в ее глазах стояли слезы. Спустя несколько мгновений, в которые она позволила себе чувствовать его прикосновения, сирена плавно, но непреклонно высвободила ладонь из его рук и повторила:

– Ты сделал мне очень больно, Танар.

Дезориентированный мужчина смотрел в ее глаза, наполненные непролитыми слезами, и не верил тому, что видит, может быть, поэтому он произнес:

– Я не был с ней. И не хотел быть. Твоя соседка просто не привыкла слышать слово 'нет'. Она бы и спела мне, но ты увидела ее потуги привлечь мое внимание и сделала это первой, – сказав это, он развернулся и спустился с крыльца.

Уходя, Танар не обернулся и не увидел катящихся одну за одной слез по щекам Леяры, с силой зажимающей рот ладонью. Единственным звуком, долетевшим в спину удаляющемуся мужчине, был скрип старой покосившейся калитки.

* * *

Варраш удобно расположился неподалеку от дома главы поселка, закрывая обзор окнам ближайшего дома, но жалоб от жильцов, как и следовало ожидать, не поступило. Явар пристроился рядом с крылатым змием, практически вплотную к золотистому чешуйчатому боку, и совершал ритуал вылизывания: вдумчиво и со вкусом, не обращая на происходящее вокруг ровным счетом никакого внимания, вернее, старательно делая вид.

Заснуть в таком шуме не представлялось возможным, поэтому дракон наблюдал. Зрение у него было отменное, но даже если бы оно было вполне себе посредственно-человеческое, трудно не увидеть происходящее в нескольких десятках метров от тебя: площадь в поселении была не такой уж и большой. Ящер переводил взгляд от одной группы людей к другой. На одной из них он задержался дольше, чем на остальных. Смеющаяся девушка пыталась поймать темп танца и быстро усвоить движения. У нее хорошо получалось, если не учитывать оттоптанные ноги соседей и искривившийся периметр хоровода. Варраш фыркнул. О чем думает отец этой девочки? Она ведь, в сущности, еще совсем ребенок. Какой может быть замуж? Да и князь этот тоже не производит впечатление возмужавшего и умудренного опытом мужчины. Впрочем, в сравнении с драконами, люди и в шестдесят лет кажутся сущими детьми. Ящер фыркнул еще раз. В этот раз на себя. Какая ему разница выйдет ли принцесса замуж и за кого! Несмотря на такие мысли, он продолжал следить за пляшущей фигуркой.