Текст книги "Бойся самого худшего"

Автор книги: Линвуд Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава тринадцатая

Проснувшись утром, я собирался взять напрокат автомобиль, но передумал. Город незнакомый, на Нью-Йорк совсем не похож. Так что замучаешься искать эти приюты. Мне повезло договориться с таксистом на стоянке рядом с отелем. За двести долларов он согласился возить меня от приюта к приюту.

– Это займет у нас времени до полудня, – заметил он.

– Хорошо, – сказал я. – Подождите, пока я найду банкомат.

В отеле был компьютер, поэтому у меня уже был готов список местных приютов с адресами, который я и вручил таксисту. Вместе с деньгами.

Мы объехали все приюты к половине двенадцатого. В каждом я пробыл недолго. И в каждом все было одинаково. Я показывал фотографию Сид, оставлял несколько листовок с ее фотографией и номером моего мобильного. Иногда останавливал подростков, совал им фотографию.

Ни один не узнал Сид.

Об Йоланде Миллс тоже никто ничего не слышал. А я спрашивал всюду, куда заходил.

– Может быть, вы знаете еще какие-то приюты, которых нет в списке? – спросил я таксиста.

– Я даже не знал, что существуют эти, – ответил он, повернувшись на сиденье, чтобы посмотреть на меня.

К приборной доске у него был прикреплена кукла – «китайский болванчик» в виде головы Иисуса, которая во время езды дергалась. Таксист, человек крепкого сложения, пару дней не бритый, вел долгие разговоры по телефону с женой, обсуждая разные семейные дела.

– Ну тогда везите меня в главное полицейское управление, – сказал я. – Там и расстанемся.

Таксист вздохнул:

– Да, тяжелая у вас история с дочкой. Я вам сочувствую.

– Спасибо.

– А может быть, – заметил он, – вам не стоит так изводить себя? Подождите, пусть девчонка перебесится, и когда ей понадобится ваша помощь, сама явится домой.

– А если она попала в беду? – возразил я. – И ждет, когда я ее найду?

– Тогда другое дело.

Я вошел в вестибюль управления полиции Сиэтла на Двенадцатой авеню. Сказал женщине за стойкой дежурного, что мне нужно поговорить с кем-нибудь по поводу пропавшей семнадцатилетней дочери.

Вскоре появился офицер, представившийся Ричардом Баттрамом, и проводил меня в свободную комнату. Я рассказал ему о пропаже Сидни и о том, как оказался в Сиэтле.

Дал офицеру одну из моих листовок.

Он все терпеливо выслушал.

– Выходит, вы знаете о том, что ваша дочь находится в Сиэтле, только со слов этой Йоланды Миллс?

– Да, – согласился я. – Но она даже прислала мне ее фотографию.

– И какой у нее номер телефона?

Я продиктовал.

– Давайте позвоним, – предложил он, набирая номер. Послушал гудки секунд тридцать и положил трубку. Затем поднялся. – Я отлучусь на несколько минут.

Вернулся Баттрам минут через пятнадцать. Мрачный.

– Я проконсультировался с детективом, который занимается различными махинациями с мобильными телефонами. Он считает, что это одноразовый телефон. Такие продаются в супермаркетах. По ним звонят один-два раза и выбрасывают. – Баттрам посмотрел на меня с сочувствием. – Я возьму вашу листовку, поработаю с ней, но не хочу вас обнадеживать.

Я поблагодарил.

– Эта женщина не заикалась насчет вознаграждения?

– Нет.

– Тогда я не знаю, что об этом думать. – Баттрам встал проводить меня в вестибюль.

– Похоже, Сидни никогда не была в Сиэтле, – сказал я. – Но мне как-то боязно улетать. Все кажется, что нужно еще походить по приютам, и, может быть, она появится.

– Вы сделали что могли, – твердо произнес Баттрам. – И Морган из «Второго шанса» обещала вам помощь. Я ее знаю, она очень дельная. Если сказала, что проследит, значит, сделает. Не сомневайтесь.

Он пожал мне руку и пожелал удачи. Я простоял на тротуаре перед управлением полиции пять минут, затем добрался до отеля. Заказал билет на самолет и расплатился на ресепшене.

Рейс был у меня на десять вечера, и в аэропорт Ла-Гуардиа он прибывал с учетом разницы во времени где-то к шести утра. Времени у меня еще было в избытке, и я не нашел ничего лучшего, как направиться в закусочную напротив «Второго шанса» и занять тот же столик. Я понимал, что это глупо, но ничего не мог с собой поделать.

Четыре часа я просидел в этой закусочной, наблюдая за приютом. Съел полный обед, а потом каждые полчаса заказывал кофе.

Как и следовало ожидать, у приюта не появилась ни одна девушка, даже отдаленно похожая на Сид.

Я доехал на такси до аэропорта и уселся на скамью в зале отлетов, тупо уставившись в одну точку, ожидая, когда объявят мой рейс. За это время мобильник звонил дважды. Первым был звонок от Сьюзен. Она все еще надеялась на хорошие новости. Пришлось ее разочаровать.

Следующий был от Кейт.

– Извини, – сказала она. – Я вчера вроде как потеряла голову.

Я молчал.

– Ты в Сиэтле, да?

– Кейт, я не могу сейчас говорить.

– Но я просто позвонила извиниться.

Может, если бы я не был таким усталым и сломленным неудачей, то, наверное, постарался бы быть поделикатнее. А тут взял и выпалил:

– Хватит, Кейт. Между нами все кончено. И не надо мне больше звонить.

Кейт быстро нашлась с ответом:

– Ах ты, говнюк, поганый засранец! Я почувствовала это сразу, как познакомилась с тобой. К тому же ты еще и полный идиот. Ты…

Я разъединился и сунул телефон в карман.

Обычно в самолете я с трудом засыпаю, но сейчас изнеможение сломило меня и почти весь полет я провел во сне. И это была не просто физическая усталость. Я был подавлен, сокрушен, переполнен отчаянием. Перелетел в другой конец страны, думал, привезу обратно дочь.

И вот возвращался один.

Самолет приземлился по расписанию, но в зал прилетов я вышел где-то в девять тридцать, а к дому в Милфорде подъехал уже к полудню.

Устало дотащился до двери с сумкой на плече. Вставил ключ в замок, открыл.

В доме был полный разгром.

Глава четырнадцатая

– Расскажите, пожалуйста, еще раз, – попросила Кип Дженнингз. – Для меня.

– Значит, я вошел в дом, а тут все перевернуто вверх дном, – сказал я.

– Когда это было?

Я глянул на часы на кухне.

– Примерно полтора часа назад.

– Вы что-нибудь трогали?

– Только поставил эти часы обратно на каминную доску. Они – память о моем отце.

По дому шастали двое копов в форме. Фотографировали, что-то бормоча себе под нос. Оказалось, что в подвале было разбито окно.

– Как долго вы пробыли в Сиэтле?

– Около двух суток.

– И как ваша дочь?

– Я ее не нашел.

Глаза Дженнингз на мгновение потеплели.

– Значит, вы вернулись домой, открыли дверь. Кого-нибудь видели? Может, когда вы подъехали, кто-то убегал?

– Нет.

В доме было все перевернуто. В гостиной подушки сброшены с дивана и кресел. И все порезаны. Полки опустошены, шкафы тоже. Книги разбросаны по полу, вместе с компакт-дисками. Музыкальный центр сброшен с полки и разбит.

На кухне то же самое. Весь пол покрыт кукурузными хлопьями. Там же валялось содержимое холодильника. Его дверца была оставлена открытой.

Наверху в моей спальне был кавардак. Все одежда из шкафа разбросана по полу, даже не видно было ковра. Носки, нижнее белье, рубашки.

В спальне Сид то же самое. Хорошо, что большая часть ее одежды осталась у матери.

Комнату, где стоял компьютер, тоже не пощадили.

Правда, подвалу ущерб был нанесен минимальный. Открыли стиральную машину и сушилку и рассыпали по полу содержимое коробки с порошком «Тайд». И еще вывалили на пол инструменты из ящика, стоявшего на верстаке.

Там были несколько коробок со всякой всячиной. Вещи, которые жалко выбрасывать. Рисунки Сид из детского сада, фотографии, старые книги, деловые бумаги родителей. В коробках порылись, но перевертывать не стали.

– Может, это хулиганы-подростки? – предположил я.

Дженнингз посмотрела на меня:

– Что-нибудь украдено?

– Не знаю. Надо проверять.

– Ваш компьютер пропал?

– Нет, стоит на месте.

– А ноутбук дочери?

– То же самое.

– А ведь ноутбук легко унести, – заметила Дженнингз.

– Пожалуй.

– А столовое серебро?

– Вон разбросано на полу.

– А плейеры и другие мелкие вещицы, которые помещаются в карман?

– У меня нет плейера. А плейер Сид сейчас в моей машине. Но они не взяли маленький телевизор. – Я показал на телевизор, висящий над кухонным шкафом.

– Они его даже не сломали. – Кип Дженнингз недоуменно пожала плечами. – Вы держали дома какие-то деньги?

– Немного, – ответил я. – Вон в том ящике. Несколько купюр, пятерки, десятки. Чтобы расплатиться за пиццу и другое.

– Посмотрите, – попросила она.

Я открыл ящик. Денег там не было.

– Еще что-нибудь пропало? Посмотрите.

– По-моему, нет.

– Вряд ли это художества подростков. Они обычно разрисовывают стены красками из спрея. Разбивают телевизоры. Иногда испражняются на ковер. И конечно же, прихватывают с собой все, что найдут ценное и негромоздкое. Думаю, ноутбук они бы вам никогда не оставили. – Она помолчала. – Нет, здесь что-то искали. И довольно рьяно.

– И что же?

– Это вы мне скажите.

– Вы думаете, я знаю и скрываю?

– Нет. Но вы лучше меня знаете, что может быть спрятано в вашем доме.

– Я ничего здесь не прячу.

– Может, спрятали не вы.

– Что это значит?

– Это значит, – сказал Кип Дженнингз, – что ваша дочь пропала и вы не знаете почему. Она говорила вам, что работает в отеле, а там о ней никто ничего не слышал. Это наводит на мысль, что дочь не была с вами полностью откровенной. Так что, возможно, она что-то прятала в доме и этим секретом с вами не поделилась.

– Не может быть.

– Искали тут тщательно. За годы, что я работаю в полиции, мне редко доводилось видеть такие погромы. На это требуется время. Значит, гости знали, что их никто не потревожит. – Она посмотрела мне в глаза: – Кто знал о вашей поездке в Сиэтл?

Я начал вспоминать. Кейт. Лора Кантрелл. Мой коллега Энди Герц. Сьюзен и Боб с Эваном. И каждый из них мог кому-нибудь рассказать.

Но я пропустил очевидное.

Йоланду Миллс. Выступавшая под этим именем женщина знала о моей поездке в Сиэтл. Практически она меня туда и направила.

– Выходит, это было спланировано, – сказал я.

– Что?

– Меня подтолкнула к отъезду та женщина, которая сообщила, что видела мою дочку в Сиэтле. Она совершенно точно знала, что меня не будет дома.

– Напомните мне, пожалуйста, – попросила Кип Дженнингз.

Я рассказал ей об Йоланде Миллс, о том, как не смог найти ее в Сиэтле, как тамошние копы определили, что она звонила мне с одноразового телефона.

– Сиэтл выбран не случайно, – сказала Дженнингз. – Это один из самых дальних регионов нашей страны. Когда вы направлялись в аэропорт, они знали, что у них в запасе не меньше двух суток.

– Но она прислала мне фотографию, – вспомнил я. – На ней Сид, я в этом совершенно уверен.

– Могу я ее увидеть?

– В компьютере, – сказал я.

Мы поднялись в кабинет, где повсюду были разбросаны книги и другие вещи. Системный блок и монитор компьютера были перевернуты, но не повреждены. Я включил и открыл фото, присланное Йоландой Миллс.

– Скверная фотография, – заметила детектив. – Лица совсем не видно.

– Зато хорошо виден шарфик, – возразил я. – Видите, вот этот, на ее шее. Кораллового цвета, с бахромой. Я знаю этот шарфик. Мать подарила ей не так давно. К тому же волосы, нос, осанка. Это она – голову даю на отсечение.

Дженнингз наклонилась и долго рассматривала шарфик. Затем неожиданно направилась к двери, бросив на ходу:

– Я вернусь через минуту.

Я сел за компьютер. Проверил почтовый ящик. Там ничего не было, кроме спама.

В дверях появилась Дженнингз с чем-то ярким и цветастым в руке. Она протянула это мне:

– Вот какой-то шарфик. Когда я осматривала комнату вашей дочери, это вещица привлекла меня своим цветом. Он валялся на полу вместе со всем остальным.

Я вертел шарфик в руках.

– Это он? – спросила детектив.

Я медленно кивнул:

– Да, тот шарф.

– Ну, если на вашей дочери был этот шарфик несколько дней назад в Сиэтле, как же он оказался здесь, в этом доме?

Хороший вопрос.

У меня не было даже времени как следует подумать, потому что в комнату заглянул полицейский.

– Идите посмотрите, – произнес он, обращаясь к Дженнингз. – Там кое-что нашли.

Глава пятнадцатая

Коп повел Дженнингз в мою спальню. Я последовал за ними. Посередине кровати лежала подушка без наволочки. Рядом – прозрачный пластиковый пакетик с белым порошком.

– Вот это обнаружили в подушке, – сказал коп. – Я заметил небольшую выпуклость под наволочкой.

Детектив Дженнингз взяла пакетик за угол большим и указательным пальцами.

– Так-так.

– Это то самое? – спросил я.

Она внимательно посмотрела на меня. И коп тоже.

– Что значит «то самое»?

– Наркотик?

– Пока не знаю. Но если это действительно наркотик, то как он оказался в вашей подушке?

– Понятия не имею, – ответил я.

– Что, даже никаких предположений?

– А что предполагать? Его кто-то сюда положил.

Коп усмехнулся.

Дженнингз кивнула:

– С этим трудно не согласиться.

– Я не спал на этой кровати двое суток. Тогда в подушке ничего не было. Кто-то положил пакет в мое отсутствие.

– Выходит, дом посещали дважды, – со вздохом произнесла Дженнингз. – Вначале кто-то пришел, чтобы спрятать в подушку наркотик – правда, еще нужно проверить, что в пакете действительно наркотик, – а затем сюда вломился кто-то другой и начал его искать.

– Не знаю. По правде говоря, меня больше беспокоит, как шарфик моей дочери оказался здесь, если был на ней в Сиэтле, как это видно на фотографии.

– Давайте пока оставим это, – сказала Дженнингз, кладя пакетик на кровать. – А займемся данным предметом. Предположим, кто-то другой, не вы, спрятал его в вашей подушке. Под наволочку. Но разве это не глупо? Вы бы обнаружили его сразу же, как легли.

– Вы намекаете, что пакетик мой, верно? Так что же это, выходит, я его тут спрятал, а затем пригласил вас, чтобы вы нашли. И если в мой дом проникали дважды – один раз, чтобы спрятать наркотик, а затем во второй раз, другие люди пытались его найти, – как же они, черт возьми, его просмотрели? Все перевернули вверх дном, а наркотик, лежащий почти на виду, не заметили? Вашему сотруднику хватило на это десяти минут. Странно, не правда ли?

Дженнингз молчала, задумчиво потирая подбородок.

– Наркотик можно было положить в подушку и после того, как в доме был совершен погром.

– Зачем прятать сюда? – показал я на подушку. – Чтобы я быстро его обнаружил?

Она внимательно посмотрела на меня:

– А если это ваш наркотик?

– Как же это вы себе представляете? Я захожу в дом, вижу беспорядок и сразу же иду в спальню, достаю из кармана пакетик и прячу в подушку. А потом звоню в полицию. Замечательно.

– Мистер Блейк, у вас есть адвокат? – спросила детектив Дженнингз.

– Мне он не нужен.

– Может понадобиться.

– Нет. Мне необходимо, чтобы вы помогли разобраться в происходящем и нашли дочь.

– Кстати, вашей дочери не нужно было сюда вламываться. Бить окно в подвале. Ведь у нее были ключи.

– Вы думаете, что это Сидни была здесь? Вернулась и спрятала наркотик в мою подушку?

Кип Дженнингз подошла ближе. Почти вплотную.

– Насколько хорошо вы знаете свою дочь, мистер Блейк?

– А вы хорошо знаете свою?

Она и бровью не повела.

– Вы знаете всех ее приятелей? Куда она уходила по вечерам? Знаете, с кем она общается по Интернету? Вы уверены, что Сидни никогда не пробовала наркотики? Вам известно, ведет ли она половую жизнь и насколько активно?

– Никто из родителей этого не знает, – сказал я. – Невозможно представить, чтобы Сидни была как-то связана с наркотиками.

– Послушайте, мистер Блейк, ваша дочь пропала. Ее автомобиль брошен. На нем найдены следы крови. Вам что, этого мало?

– Но я не…

– Вам нужно наконец осознать, что это возможно. Что Сидни могла быть замешана в каких-то нехороших делах. Могла связаться с нехорошими людьми. Он говорила вам, что работает в отеле. Это оказалось неправдой. Но она могла лгать вам и насчет всего остального.

Я вышел из комнаты не дослушав. Направляясь на кухню, крикнул другому полицейскому:

– Уходите!

– Что?

– Уходите из моего дома.

– Оставайтесь на месте, мистер Талботт, – твердо проговорила Кип Дженнингз, появившись сзади. – Мистер Блейк, вы не имеете права приказывать полицейским. Ваш дом – место преступления.

– Но мне нужно начинать уборку, – бросил я в ответ. – Привести все в порядок.

– Пока нельзя. Вы начнете что-то делать, только когда я разрешу. И вам придется сегодня найти другое место для ночлега.

– Вы выгоняете меня из собственного дома?

– Да, именно это я и делаю. Ваш дом является местом преступления, включая спальню. Особенно при выявившихся обстоятельствах.

Я расстроенно взмахнул рукой:

– Мне казалось, что вы призваны помочь.

– Я веду расследование, мистер Блейк. Это моя помощь. До сих пор мне казалось, что вы со мной честны. Рассказываете все, что знаете, ничего не скрываете. Но теперь у меня зародились сомнения. Вот почему, я думаю, вам следует поговорить с адвокатом.

– Вы серьезно намереваетесь обвинить меня в хранении наркотиков?

Она посмотрела мне в глаза:

– Я дала хороший совет, и, думаю, вам следует его принять.

Я молчал, и она продолжила:

– Вас намеренно заманили в Сиэтл, чтобы порыться в доме. Может быть, к этому причастна ваша дочь.

– Это невозможно, – сказал я. – Женщина, с которой я говорил по телефону, была не она.

Дженнингз пожала плечами:

– С ней мог быть кто-то еще.

Из всего, что тут наплела Дженнингз, это предположение показалось мне самым смехотворным.

Но злиться уже не было сил.

– Я забыл сказать вам еще кое-что.

– Говорите, – сказала Дженнингз.

– За домом моей бывшей жены кто-то наблюдает.

Она нахмурилась:

– Что значит «наблюдает»?

– Сьюзен несколько раз замечала машину, которая подолгу стояла недалеко от ее дома. Она даже заметила, что там кто-то курил. Это ведь не полиция?

– Насколько мне известно, нет, – ответила детектив. – Она записала номер машины?

– Нет.

– Скажите ей, чтобы в следующий раз записала. И я проверю, что это за машина.

– Спасибо.

Мой взгляд блуждал по разгромленной кухне и случайно остановился на открытом ящике шкафа, где лежали деньги.

И я подумал, что, наверное, пора побеседовать с Эваном.

По пути в «Бобс моторс» я попал в место, где вели дорожные работы. Здесь на сравнительно небольшом участке была лишь одна полоса. Я не стал суетиться и пропустил «тойоту-сиенну». Водитель меня поблагодарил взмахом руки.

Следом попросился вперед синий мини-вэн. Я и его пропустил, заметив сзади надпись «Цветы от Шоу». И вспомнил Айана, который наверняка сидит там за рулем.

Он тогда очень невнимательно смотрел фотографию Сид. Может, стоит попросить его взглянуть еще раз?

Айан включил указатель правого поворота.

Я повторил его маневр и последовал за ним в старый жилой район с деревьями, образующими навес над улицей. Он остановился у двухэтажного дома в колониальном стиле, а я проехал еще метров двадцать.

Айан вылез. Были видны свисающие из ушей белые проводки, которые прятались в кармане рубашки. У него был такой же плейер, как у Сид. Он достал из машины большой букет и понес к дому.

Я вылез и подошел к его машине. Айан позвонил в дверь. Открыла женщина, взяла цветы, потом он быстро пошел обратно.

Увидев меня у машины, вздрогнул.

– Здравствуй, Айан, – сказал я.

Он вытащил из ушей наушники.

– Что?

– Ты Айан, верно?

– Да.

– Мы разговаривали недавно, когда миссис Шоу закрывала в конце дня магазин. Я показывал тебе фотографию моей дочки.

– Да. – Он открыл дверцу машины.

– Взгляни, пожалуйста, еще раз, – попросил я, доставая фотографию из пиджака.

– Я же сказал тогда, что ее не знаю.

– Это займет всего секунду, – настаивал я.

– Ладно, – нехотя согласился он.

На этот раз Айан рассматривал фотографию целых пять секунд. Затем вернул, пожав плечами.

Я его поблагодарил.

– Нет проблем, – ответил он.

– Миссис Шоу сказала, что ты живешь за магазином?

– Да.

– Там у тебя квартира?

– Что-то вроде. Не очень большая, но мне хватает.

– Удобно жить рядом с работой, – заметил я. – Живешь один?

– Да.

– Давно работаешь у миссис Шоу?

– Два года. Она моя тетя. Эта квартира за магазином ее, и я переехал туда после смерти мамы. А почему вы спрашиваете?

– Просто так.

– Извините, но мне нужно ехать по другим адресам.

– Поезжай.

Айан сел в машину, закрыл дверцу, пристегнулся ремнем, а затем резко рванул с места.

Иногда мне попадался клиент, который, уже окончательно решив купить автомобиль, вдруг начинал паниковать. Он давно мечтал о таком автомобиле, но ведь теперь за него надо платить. И он нервничает, облизывает губы, потому что во рту пересохло. Уже не рад, что влез в это дело с головой.

Айан был похож на такого клиента.

– Зачем тебе Эван? – поинтересовалась Сьюзен.

– Хочу задать ему пару вопросов о Сид.

– Ты думаешь, я не спрашивала?

– Может, надо спросить еще.

– У тебя странный вид. Что-то случилось уже после возвращения из Сиэтла?

Я собирался ей все рассказать, но не сейчас.

– Так где он?

– В гараже, готовит автомобиль к продаже.

Я вышел, направляясь к небольшому гаражу в задней части площадки, где стояли машины перед передачей покупателям.

Эван пылесосил задний коврик «доджа-чарджера», трехлетки, и не слышал, когда я его окликнул. Пришлось щелкнуть выключателем на пылесосе.

Он развернулся и, увидев меня, радости не обнаружил.

– Включите.

– Мне нужно с тобой поговорить, – сказал я.

– Папа велел подготовить машину через час.

– Еще успеешь.

– Что вы хотите? – Он убрал волосы с глаз, но они упали снова.

– В мой дом вломились какие-то вандалы. И все там перевернули вверх дном.

– А при чем тут я? – Он снова отбросил с лица волосы.

– Не знаю. Может, ты мне расскажешь. И еще о том, что случилось с Сидни.

– Я ничего не знаю.

– Но ведь вы жили в одном доме.

– Подумаешь, большое дело. Да, жили несколько недель. Она своей жизнью, я – своей.

– И все?

– Да, все. Встречались за едой. Иногда я просил ее освободить ванную, чтобы можно было помыться.

Это он врал. В доме Боба было несколько ванных комнат.

– Ты познакомил ее со своими приятелями?

– Какими еще приятелями? – Он сердито посмотрел на меня.

– Эван, а как у тебя с наркотиками? Употребляешь? А может, кто-то из приятелей их продает?

– Вы спятили. Включите пылесос, мне нужно готовить машину.

– У меня еще один вопрос к тебе, Эван. Почему ты воруешь?

– Что?

– Ты меня слышал.

– Идите знаете куда…

– Деньги, часы у Сьюзен.

– Она их нашла.

– Да, я слышал. Но насчет денег ты не отрицаешь?

Этот вопрос застал его врасплох.

– Папа знает, что вы со мной разговариваете?

– Может, пойдем к нему и поговорим втроем? И я в его присутствии спрошу тебя, не ты ли побывал в моем доме.

– Что мне там делать?

– Не знаю. Вот ты мне и расскажи.

– Вы охренели совсем.

– А чем ты занимаешься, сидя часами за компьютером?

Он насупился:

– Это она вам рассказала?

– Может быть.

– Она не имеет права за мной шпионить только потому, что живет с моим отцом. А потом выбалтывать что высмотрела.

– Знаешь, что я тебе скажу, Эван? Ты как-то обозвал мою бывшую жену нехорошим словом, и мне захотелось оторвать тебе голову. Но для меня главное сейчас найти Сид, поэтому я тебя прощаю. Но мне кажется, что исчезновение Сид как-то связано с тобой.

Он покачал головой, пытаясь рассмеяться:

– Ну, вы даете!

Затем включил пылесос и продолжил работу.

В этот момент в гараж вошел Боб. Мы поздоровались.

Выходя, я сказал ему:

– Следи за своим парнем. Как бы он не попал в беду.

Когда я проехал пару миль, зазвонил мобильный. Это была Сьюзен.

– Может, объяснишь, что случилось?..

– Пока я был в Сиэтле, в наш… в мой дом влезли неизвестные. Все перевернули, что-то искали. Пропали деньги из кухонного шкафа. Немного. Может быть, что-то еще. Не знаю. А потом уже полицейские, когда осматривали дом, нашли в моей спальне пакетик с наркотиком.

– Боже!

– Я думаю, Эван темнит.

– А вот с ним, Тим, лучше не связывайся. Пусть Боб разбирается.

Затем позвонил Эдвин Четсуорт, адвокат по уголовным делам. Он работал в фирме, куда я обращался, когда нужно было уладить юридические вопросы. Особенно во время банкротства. Однажды клиент угрожал предъявить судебный иск мне лично наряду с автосалоном, где я работал, по поводу подержанного автомобиля, в котором обнаружилась лажа.

Я позвонил в фирму перед отъездом в «Бобс моторс». Объяснил ситуацию. Там сказали, что это работа для Эдвина и он мне перезвонит.

Сейчас я рассказал ему все подробно.

– Буду очень удивлен, – произнес он, – если они предъявят обвинения по поводу наркотика. Хотя в этом пакетике может оказаться не наркотик, а пищевая сода.

– Почему?

– Потому что, по вашим словам, вы вызвали копов в свой дом, в котором побывали грабители. Будем их так условно называть. Так что наркотик в вашу подушку мог положить кто угодно. Судья отклонит обвинение, как только они откроют рты.

– Вы уверены?

– Нет. Но так мне подсказывает интуиция. А с детективом Дженнингз больше не разговаривайте.

– Но она ищет мою дочь. Мне приходится с ней общаться.

Четсуорт помолчал.

– Я ей не доверяю. Если она снова заведет разговор о том, что случилось в вашем доме, без моего присутствия с ней не разговаривайте. У них нет возможности доказать, что эти наркотики были ваши.

– Конечно, не мои.

– Разве я вас об этом спрашивал?

Сумка, с которой я ездил в Сиэтл, стояла в машине. Я вошел в дом с ней, но в таком хаосе разбирать не стал. А когда Кип Дженнингз не позволила мне ночевать в собственном доме, я взял сумку с собой.

Поехал в торговый центр, поужинал пиццей с кофе. Понаблюдал за проходившими мимо молодыми людьми. Вглядывался в лица девушек.

Такая вот у меня уже выработалась привычка.

Затем сел в машину и поехал в «Бизнес-отель». За стойкой дежурили Картер и Оуэн.

Я подошел и спросил номер.