Текст книги "Бойся самого худшего"

Автор книги: Линвуд Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Вот так.

Но этого было недостаточно. С ней еще на работе (в магазине одежды в Нью-Хейвене) поступали ну совершенно несправедливо. Она была первой в очереди на должность заведующей секцией, но ее отдали женщине по имени Эдит.

– Ты можешь поверить, чтобы женщина с таким именем хотя бы что-то понимала в моде?

– Почему же? – возразил я. – А Эдит Хэд? Легенда Голливуда, получившая «Оскара» как художник по костюмам.

– Ты это только сейчас придумал, – выпалила она.

В любом случае то, что к ней на работе придираются, у нее сомнений не вызывало. И причина была ясна. Она внешне привлекательнее остальных. И умнее. Они чувствуют угрозу. Раз так, то пусть идут в задницу – там ими место.

Вначале я приветствовал ее звонки на работу. Мне нравилось с ней поболтать. Но порой, когда намечалась продажа «аккорда» за тридцать пять тысяч, разговор приходилось сворачивать – не важно, насколько он тебе приятен.

А Кейт была очень обидчива.

– Дождись, пожалуйста, моего звонка, – мягко увещевал ее я.

– От тебя не дождешься, – отвечала она.

И наши с ней разговоры вовсе не походили на секс по телефону. Большей частью мне приходилось выслушивать истории о том, каким жадным на деньги был ее бывший, как не признают ее таланты на работе. Она неоднократно делилась со мной опасениями, что квартирная хозяйка в ее отсутствие заходит и роется в вещах. Нет, никакого беспорядка она не обнаруживала, но просто у нее такое чувство.

Я уже решил с ней порвать, но почему-то позволил себя уговорить познакомить ее с Сидни.

– Мне очень хочется увидеть твою дочку, – повторяла Кейт.

Я не торопился их знакомить. Не видел в этом никакой нужды. Решил, что, если встречу женщину, с которой у нас будет серьезно, тогда и придет время для знакомства.

Но Кейт настояла, и я уступил. Мы встретились за обедом в субботу. Сид, фанатка морепродуктов, выбрала ресторан на пристани.

Кейт считала, что все прошло потрясающе.

– Мы так славно посидели, – сказала она.

Я знал, что у Сид другое мнение.

– Она мила, – произнесла дочка, когда мы остались одни.

– Неужели ты действительно так считаешь?

– Действительно мила, – настаивала Сид.

– А если правду?

– Правду ты и сам знаешь, папа. – Сидни посмотрела на меня. – Она ведь чокнутая.

– Ты так считаешь?

– Конечно. За обедом говорила только она. И все одно и то же. Как эта женщина ее не любит, а с той у нее проблемы. На работе не ладится, потому что там все против нее ополчились. Теперь она перешла на другую работу, и хотя пока там все в порядке, но ей известно, что люди за ее спиной перешептываются. А недавно парень в химчистке ее обсчитал и…

– Ладно, – сказал я. – Все понятно.

– И мне понятно.

– Что тебе понятно?

– Что она хороша. Я имею в виду в постели. Верно?

– Боже, Сидни!

– Да ладно тебе, папа, чего стесняться. Если бы у меня были такие груди, я была бы самой популярной девушкой в школе. – Я пытался придумать, что бы такое сказать, но Сид меня опередила: – Но она милая.

– Правда, чокнутая.

– Да. Но среди чокнутых иногда попадаются милые.

– Она о чем-нибудь тебя спрашивала?

Сидни задумалась.

– Да, по дороге в туалет спросила, нравятся ли мне ее сережки.

Я удивлялся, как быстро Сид все просекла. Кейт была одержима манией преследования. Видела вокруг несуществующие заговоры.

За следующий день после того обеда все еще раз подтвердилось. Кейт позвонила мне на работу. О том, как чудесно прошла встреча, теперь не было и речи.

– Сидни меня сразу возненавидела. – Это были ее первые слова.

– Какая дикость! – возразил я. – Он считает тебя очень милой.

– Она тебе так и сказала?

– Да. Сказала, что ты ей понравилась.

– Врешь. Чувствую по голосу, что врешь.

– Кейт, мне надо идти.

Мы по-прежнему встречались, но теперь реже. А после исчезновения Сид я перестал ей перезванивать – с меня и так было достаточно, – но порой брал трубку, не посмотрев на определитель номера.

– Позволь мне приехать, – говорила она.

Я мямлил что-то невразумительное.

– Просто развлечься ты был не прочь, – заметила она однажды, – а теперь, значит, я тебе не нужна?

Вот такие у нас были отношения.

И сейчас она была на телефоне, а я стоял здесь на кухне, где на полу валялись предметы, сброшенные со стойки, неспособный думать ни о чем, кроме следов крови на дверце и руле автомобиля моей дочки.

– Ты слушаешь? – спросила Кейт.

– Да, – ответил я. – Слушаю.

– Голос у тебя какой-то странный.

– Сегодня был тяжелый день.

– Тебе одиноко?

– Да.

Это была правда, я чувствовал себя очень одиноким.

– Конечно, когда свалилось такое.

– Да, – согласился я.

Мы помолчали.

– Ты ел? – поинтересовалась она.

Я задумался. Заглядывал в холодильник – это точно. Но означает ли это, что ужинал?

– Нет.

– Я привезу что-нибудь из китайского ресторана. И новые DVD.

И я сдался. Потому что был голоден, измотан и страшно одинок.

– Хорошо, приезжай. Только часа через полтора.

– Ладно.

Положив трубку, я посмотрел в окно. До сумерек оставалось еще больше часа.

Я запер дом, сел в машину. Снова съездил к пустующему дому Сьюзен, затем в Дерби. Поездил вокруг, очень медленно мимо автостоянок у заведений фастфуда. Высматривал.

Как всегда, ничего.

Вы думаете, я не знал, что это бесполезное занятие? Что вероятность того, что я, проезжая мимо, случайно увижу дочку сидящей у окна в «Макдоналдсе», ничтожна?

Но мне было необходимо что-то делать.

Я поехал обратно и, случайно упершись взглядом в табличку «Колтер-драйв», не думая, свернул направо. Остановился у обочины, достал из кармана листок с ксерокопией водительского удостоверения Ричарда Флетчера. Он жил на Колтер-драйв, 72. Ближайший дом был под номером 22. Следующий дальше – 24. Я медленно двинулся по улице.

Дом Флетчера стоял в стороне, скрытый за деревьями. Простой, двухэтажный, четыре окна, посередине дверь. Передняя лужайка заросла сорняками. У небольшого гаража громоздились старые шины, несколько ржавых велосипедов, сломанная газонокосилка и прочий мусор. Рядом стоял желтый «форд-пинто», дальше – «форд»-пикап, знавший лучшие времена. У открытого капота осматривал двигатель сам хозяин. Ричард Флетчер. Мерзавец.

Я остановил машину неподалеку. В любое другое время хрен бы у него что получилось. Надо же, какой шустрый. Взял грузовичок прокатиться и загадил навозом. Больше никого не отпущу на пробную поездку одного. Век живи, век учись.

Сейчас я не знал, что буду делать. Мыслить рационально не было сил. Просто вылез из машины и зашагал к гаражу. Откуда-то вдруг появилась серая дворняга. Настороженно провожая меня взглядом, она устало покачивала хвостом.

Я подошел к грузовичку. Ричард Флетчер повернулся, видимо, не понимая, откуда я взялся.

– В следующий раз, когда возьмешь машину на пробную поездку, прежде чем возвращать, не забудь смыть с нее дерьмо.

Теперь он меня узнал. Выпрямился, молча провел рукой по волосам.

– Не думай, что такое свинство сойдет тебе с рук, – продолжил я. – Мы уже сообщили об этом куда следует. У нас не прокатная фирма.

Он пошевелил губами, видимо, пытаясь придумать, что сказать, но так и не нашел слов.

Дверь дома распахнулась, скрипнув на петлях. Флетчер повернул голову. Стоящая на пороге девочка крикнула:

– Папа, иди ужинать!

Девочке было лет десять – двенадцать. Я не смог ее как следует разглядеть. Только заметил металлические скобы для выправления зубов.

– Я сейчас, дорогая! – крикнул Флетчер и повернулся ко мне: – Извините, но я должен идти ужинать с дочкой.

Он направился к дому, поднялся по ступенькам и скрылся за дверью. А я остался стоять. На душе стало еще тяжелее.

Подъезжая, я увидел у дома серебристый «форд-фокус» Кейт Вуд. Она сама была рядом с пакетами в руках. Большой коричневый с символикой китайского ресторана и другой, из которого виднелась винная бутылка.

Я поставил машину, посмотрел на Кейт, и тут во мне что-то сломалось. Мне страшно захотелось, чтобы она меня утешила. На мгновение мелькнула мысль, что сейчас это, наверное, единственное в мире существо, которому я действительно нужен. Приблизившись, я крепко обнял ее, положив голову на плечо. Она обнять меня не могла, в руках были пакеты, только повторяла:

– Все хорошо, дорогой. Успокойся, успокойся.

Я молчал. Мои плечи тряслись.

– Давай войдем в дом, – предложила она. – Пошли.

Я с трудом нашел ключ, отпер дверь.

– Сейчас разложу все на тарелки, – сказала Кейт, – и мы сядем. Откроем вино. – Она вгляделась в мое лицо. – На тебя страшно смотреть. Ты похудел, наверное, килограммов на пять.

Действительно, в последние несколько дней я начал замечать, что брюки на мне болтаются, но задумываться над этим не стал.

– Пойду пока посмотрю, что там на сайте, – сказал я.

– Когда вернешься, я расскажу, какая история у нас приключилась с Эдит, – пообещала Кейт. – Представляешь, она провалилась с треском.

– Да, я на минутку.

Через секунду из кухни раздался возглас:

– Боже! Что здесь случилось?

Это она увидел разбросанные по полу вещи.

– Не обращай внимания, я сейчас все уберу.

Я поднялся по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Даже не озаботился сесть перед компьютером, только наклонился и двинул мышью по экрану, чтобы открыть почтовый ящик. Там было три письма: одно с предложением купить виагру по сниженной цене; второе – относительно пополнения счета на сайте интернет-аукциона (у меня там не было никакого счета, и я эти сообщения сразу удалил), а третье начиналось словами:

«Уважаемый мистер Блейк. Я почти уверена, что видела вашу дочь».

Глава восьмая

Дрожа, я сел и начал читать.

«Уважаемый мистер Блейк. Я почти уверена, что видела вашу дочь. Дело в том, что я работаю в приюте для тинейджеров в Сиэтле…»

Сиэтл? Черт возьми, как там оказалась Сид? Нет, погоди. Главное, что Сид жива. Жива.

У меня, только недавно видевшего следы крови на машине дочки, как будто гора свалилась с плеч. На глаза навернулись слезы.

Я продолжил чтение.

«…я работаю в приюте для тинейджеров в Сиэтле, и в мои обязанности входит просматривать объявления о пропавших детях. Зашла на ваш сайт и, когда увидела фотографии вашей дочери Сидни, сразу ее узнала, потому что она очень хорошенькая. Конечно, всегда возможна ошибка, но я почти уверена, что это была она. Только назвалась ваша девочка другим именем. Не Сидни. Это я помню точно. Кажется, Сьюзен или Сьюзи. В общем, как-то так».

Сидни назвалась именем матери. На секунду я подумал, что мой компьютер сломался, потому что курсор все время дергался по экрану, а потом увидел, что это дрожит моя рука на мыши.

«Связаться со мной вы можете по этому адресу, – говорилось дальше в письме. – Представляю ваши мучения, и буду очень рада, если смогу помочь. Ваша сестра во Христе Йоланда Миллс».

– Иди скорее, пока все горячее! – крикнула снизу Кейт. – Курица чоу-мейн выглядит так аппетитно.

Я нажал кнопку «Ответить» и напечатал: «Уважаемая мисс Миллс, большое спасибо за письмо. Пожалуйста, скажите, как с вами можно связаться, кроме электронной почты? Какой номер вашего телефона? Как называется ваш приют? Его адрес в Сиэтле?»

Я печатал очень быстро и наделал кучу ошибок, затем их исправил.

– Тим, у тебя там все в порядке? – донеслось снизу.

Я продолжил печатать.

«Сидни пропала примерно месяц назад, и мы – я и ее мать – не находим себе места. Ищем повсюду. Когда вы ее видели? Она заходила к вам один раз или больше? Вот номера моих телефонов: домашний, мобильный и рабочий. Пожалуйста, позвоните. За счет абонента».

Я дважды проверил все цифры в номерах телефонов, убедился, что нигде не напутал, и отправил письмо.

– В чем дело? – спросила Кейт. Она стояла у двери, прислонившись к косяку.

Я повернулся. Видимо, на моих щеках были слезы, потому что ее глаза широко раскрылись.

– О Боже, Тим, что случилось?

– Ее видели, – произнес я, чувствуя себя совершенно обессиленным. – Видели Сид.

Кейт подбежала и прижала мою голову к груди.

– Где? Где она?

Я отстранился и показал на экран:

– Пришло письмо из Сиэтла. От женщины, которая работает в приюте. Ну, это такое место, куда могут зайти сбежавшие из дому подростки.

– А как Сид оказалась в Сиэтле?

– Не знаю. Но сейчас мне это безразлично. Лишь бы она была жива и здорова.

– Так позвони этой женщине. Там, кажется, три часа разницы, в минус. Она может быть еще на работе.

– В письме нет номера ее телефона. Я отправил ей ответ, попросил позвонить или прислать номер.

– А как называется этот приют?

– Тоже не написала. Непонятно почему.

– Как ее зовут?

Я глянул на экран.

– Йоланда Миллс.

– Пусти. – Кейт сделала жест, чтобы я освободил место за компьютером. Я встал. Она села в кресло. – Сейчас я найду в сети алфавитный телефонный справочник, и ты ей позвонишь.

Кейт быстро проделала нужные операции.

– Так, давай посмотрим, что мы имеем… Пока ничего. Три Миллс с именем на Й, но ни одной Йоланды.

– Может быть, она замужем и телефон записан на мужа, а она оставила свою фамилию – Миллс.

– Тогда давай посмотрим, сколько у нас абонентов по фамилии Миллс. – Кейт присвистнула: – Ого, их тут больше двух сотен.

Я пытался успокоиться. В ушах стучала кровь.

– Может, подождем ее ответа? – предложила она. – Иначе придется обзванивать всех.

– А если сузить список? Поискать приют для тинейджеров в Сиэтле.

Пальцы Кейт затанцевали по клавиатуре.

– Тут их много, – произнесла она через некоторое время. – Но мужские можно сразу отбросить, и тогда… Приютов для молодежи остается где-то с полдюжины.

Я схватил ручку и записал электронные адреса. Затем повернулся к Кейт:

– Я пойду вниз с ноутбуком Сид и буду звонить по мобильному, а ты здесь звони по обычному. Может, нам удастся ее изловить.

– Хорошо, – согласилась Кейт и сняла трубку.

А я спустился вниз с ноутбуком Сид. Мой дом был оборудован беспроводным Интернетом, так что со связью проблем не было. Набрал на мобильнике первый из пяти номеров, которые появились на экране.

– Слушаю, – ответила женщина.

– Здравствуйте, – сказал я. – Мне нужна Йоланда Миллс. Она работает в вашем приюте?

– Нет. У нас такой нет.

Я поблагодарил и, немного подождав, набрал второй номер. Сверху были слышен голос Кейт. Она тоже звонила.

– Приют «Надежда», – произнес мужской голос.

– Я звоню Йоланде Миллс.

– Повторите, пожалуйста, имя и фамилию.

Я повторил.

– Я знаю здесь всех, – сказал он. – У нас ее нет.

Я снова поблагодарил и разъединился.

– Как дела? – крикнула сверху Кейт.

– Пока никак. А у тебя?

– То же самое.

На кухонной стойке стояли две тарелки с креветками в обжаренном рисе, курицей чоу-мейн, курицей в кисло-сладкой подливке и овощами в кляре. Мой желудок был пуст, но есть не хотелось.

Звонки по следующим двум номерам закончились с тем же результатом. Я начал набирать последний, пятый, но Кейт крикнула сверху: «Тим!» – и я немедленно ринулся к ней.

– Удалось дозвониться?

– Тебе пришло письмо, – сказала она, уступая место за компьютером.

От Йоланды Миллс. Господи, даже не верится!

«Уважаемый мистер Блейк. Спасибо, что ответили. Я, конечно, сглупила, ничего не написала о себе. Я работаю в христианском молодежном центре „Второй шанс“. Он расположен в западной центральной части города. У нас, конечно, есть телефоны, но я все время прихожу и ухожу, потому что в мои обязанности входит организация питания. Так что приходится ездить по магазинам и прочее. Но при мне всегда мобильный. Вот его номер. Можете звонить».

Я тут же схватил трубку и начал набирать.

– А если она какая-нибудь сумасшедшая? – спросила Кейт, когда я нажал последнюю кнопку. – Или мошенница. Сейчас многие пытаются обдурить простаков.

Кейт выступала в своем репертуаре. Когда у меня в трубке раздались гудки из далекого Сиэтла, в тысячах миль отсюда, Кейт добавила:

– Если она заведет разговор о деньгах, о каком-то вознаграждении, это будет знак, что…

Я поднял руку, чтобы она замолчала, ожидая ответа в любую секунду.

Наконец в трубке прозвучало:

– Алло.

– Это Йоланда Миллс?

– Вы мистер Блейк?

Я перевел дух.

– А мы уж начали искать ваш номер в сети. Большое спасибо, что быстро ответили. Вы не представляете, как много для меня это значит.

– Только не знаю, насколько смогу вам помочь. – В ее речи не ощущалось никакого характерного выговора. И возраст по голосу определить было невозможно. Так могла говорить и молодая, и старуха.

– Когда вы видели Сид? – спросил я.

– Кого? Ах да, Сид… Сидни. Наверное, дня два-три назад.

– Как она выглядела? Несчастной? Или больной?

– Нет, ваша дочь выглядела прекрасно. Если только это была она. Приходила к нам пару раз поесть.

Боже правый, моя дочь ест в приюте для сбежавших из дому подростков. Что привело ее к этому? Почему она оказалась на другом конце страны?

– Вы с ней говорили?

– Так, перебросились парой слов.

– Она что-нибудь вам сказала?

– Нет. Больше улыбалась.

– Она была одна или с кем-то?

– Кажется, одна. Но теперь припоминаю: она выглядела грустной.

У меня защемило сердце.

– Вы сказали, что видели ее два дня назад…

– Хм, дайте подумать. – Йоланда Миллс замолчала. – Значит, первый раз я ее увидела примерно четыре дня назад, потом она пришла через два дня как раз к обеду. Это было позавчера.

Выходит, Сид живет в Сиэтле. И с ней в этом приюте могли познакомиться еще люди, кроме Йоланды.

– А что, у вас можно прийти поесть и необязательно там жить?

– Конечно. Некоторые живут довольно долго, а есть такие, кто приходит только пообедать, да и то нерегулярно. Ночуют эти ребята где придется – у приятелей или в машинах, у кого есть, а порой даже на скамейке в парке. Такое тоже бывает.

Я попытался представить Сид, ночующую на скамейке, но не смог.

– А у вас часто бывало, что вы сообщали родителям о пропавших детях?

– Второй раз. Я регулярно просматриваю объявления, внимательно смотрю фотографии. И ваша дочка, если только это она, вторая, кого я видела в нашем приюте.

– В первый раз вы не ошиблись?

– Нет, – произнесла Йоланда с гордостью. – Это был юноша, звали его Трент. Он был откуда-то из Эль-Пасо. Родители с ума сходили от отчаяния, а он в это время жил в нашем приюте. Как только я увидела его фотографию в сети, моим первым побуждением было сказать ему, чтобы он позвонил родителям, успокоил. Но я побоялась спугнуть Трента и позвонила им сама, и они первым же рейсом прилетели сюда.

Прилетели. Да-да, конечно, надо срочно заказывать билет на самолет.

– Если она снова у вас появится, не говорите ей, что разговаривали со мной, – попросил я. – Нам неизвестно, почему она сбежала. Мы просто не знаем, что думать, измочалили себе все мозги, пытаясь вообразить, что же такое у нее случилось.

– Так говорят большинство родителей, – сказала Йоланда, – но многие, я думаю, знают ответ.

– Возможно. – Я был очень благодарен Йоланде Миллс за отзывчивость, но не хотел сейчас с ней это обсуждать.

– Проблема заключается в том, – проговорила она, – что я не могу на все сто процентов быть уверенной, что это ваша девочка. – Она на секунду замолкла. – Ой, погодите, ведь у меня есть ее фотография.

Я чуть не упал с кресла.

– Фотография? У вас есть фотография Сидни?

– Да. Но не очень хорошая. Понимаете, сейчас у многих есть телефоны, которые могут фотографировать. У меня такой же. Но я не очень дружу с техникой, плохо разбираюсь во всех этих гаджетах. Вот и с телефоном так и не научилась как следует управляться. Поэтому хожу по приюту, верчу его в руках и время от времени делаю снимки, чтобы закрепить навык нажимать нужные кнопки. А тут ваша дочка шла мимо, и я случайно ее сфотографировала.

– Пришлите, пожалуйста, мне этот снимок поскорее, – взмолился я.

– Конечно. Но тут такое дело. Я понятия не имею, как его загрузить в компьютер и переслать. Мой муж прекрасно в этом разбирается, но он работает в ночную смену и будет дома только утром. Когда придет, я обязательно попрошу его это сделать.

Я не мог представить, что фотографию придется ждать до утра.

Кейт, которая не могла слышать, что говорит Йоланда, мягко похлопала меня по плечу и потерла большой и указательный пальцы, напоминая спросить о деньгах.

– Я могу вас как-то отблагодарить? – спросил я. – Вы примете вознаграждение в каком-нибудь виде?

– Ни в коем случае, – произнесла Йоланда с обидой в голосе. – Это было бы не по-христиански.

Глава девятая

После разговора с Йоландой Миллс состояние у меня было, как будто я выпил двадцать чашек кофе. Да не выпил, а мне их впрыснули прямо в кровь. Пытаясь унять дрожь в теле, я лихорадочно соображал, с чего начинать.

– Надо позвонить Сьюзен. Нет, пока не буду. Подожду до утра, когда придет фотография. Может, позвонить детективу Кип Дженнингз? Чтобы она сообщила в полицию Сиэтла – пусть они ищут Сидни. А может быть…

Меня прервала Кейт:

– Тим, погоди секунду. Тебе нужно…

– Мне нужно заказать билет на самолет, – прервал ее я. – Может быть, есть ночной рейс. – Я развернулся в кресле и начали нажимать на клавиши.

– Тим, ты же не знаешь определенно, что эта девушка в Сиэтле – твоя Сид. Дождись, когда придет фотография, хотя и тогда полной уверенности не будет. Сейчас любую фотографию можно легко подделать. Откуда ты знаешь, кто такая эта Йоланда? Откуда тебе известно, что она не ищет выгоды? Жизнь научила меня, что выгода на уме у каждого. Тебе улыбаются и все такое, а сами пытаются тебя наколоть. Так что тебе лучше…

Я не выдержал.

– Хватит, Кейт, надоело.

Она приложила руку к щеке, как будто я ее ударил.

А меня уже прорвало.

– Кто только тебя не накалывал. И бывший муж, и на работе, и квартирная хозяйка. Есть вообще кто-то на земле, кому ты доверяешь?

– Нет, – бросила она не задумываясь.

– Значит, и я тоже?

Она помолчала.

– Для тебя эта кутерьма вокруг дочки предлог, чтобы порвать со мной.

Это было уже почти смешно, но я не рассмеялся.

– Неужели?

– За это время ты мне ни разу не перезвонил. А когда я пыталась, смотрел на определитель и не снимал трубку.

– Послушай, Кейт…

– Вот, значит, для чего я тебе была нужна. Потрахаться.

– Кейт, у меня нет ни времени, ни сил затевать этот разговор. Нужно заказать билет.

– Вот видишь? И сейчас то же самое. Мой психоаналитик называет это стратегией избегания общения.

– Какой еще психоаналитик?

– Скажи честно, Тим, твоя дочка действительно пропала? Или просто уехала куда-нибудь в летний лагерь? А разговаривал ты с Сиэтлом или с кем-то из соседнего дома?

Меня начало мутить.

– Давай обсудим это после, Кейт. У меня много дел. – Дальше я сказал то, что, наверное, не следовало бы: – Сколько я тебе должен за китайскую еду?

– Да пошел ты! – ожесточенно выкрикнула она и вышла.

Я поднялся, чтобы ее догнать, но затем решил, что нет смысла. Снизу послышались какие-то звуки, потом хлопнула дверь.

Я снова опустился в кресло и начал звонить в полицию. В кабинет, где работала Кип Дженнингз. Ответил мужчина, сказал, что она ушла домой. Я объяснил, что это срочно, и попросил передать ей, чтобы она позвонила мне.

Он сказал, что попробует. Я положил трубку и начал смотреть по компьютеру рейсы на Сиэтл. Уже набрал бланк заказа на рейс в час пятьдесят девять из аэропорта Ла-Гуардиа, но прежде чем подтвердить, заметил, что в Филадельфии будет пересадка. Это мне не годилось. Затем я нашел другой рейс примерно на то же время и без пересадки. Правда, билет стоил на триста долларов дороже. До Сиэтла было шесть часов лета – значит, там я буду в пять вечера по местному времени. Час уйдет, чтобы добраться до города, так что есть шанс сразу встретиться с Йоландой Миллс.

Обратный билет я заказывать не стал, потому что не знал, как там сложатся дела. После введения данных кредитной карточки компьютер задумался и через некоторое время выдал мне билет. Только я успел его распечатать, как зазвонил телефон.

Трубка моментально оказалась в моей руке.

– Мистер Блейк, это детектив Дженнингз. – Голосу нее было немного гнусавый.

– Здравствуйте, спасибо, что позвонили. Я получил первые сведения о Сидни.

– Вот как? – произнесла она с меньшим энтузиазмом, чем я ожидал. – Дочка вам позвонила?

– Нет.

– А что же это?

– Я получил электронное письмо от женщины, которая работает в приюте для сбежавших из дома тинейджеров в Сиэтле. Она видела там Сид. Потом мы говорили по телефону. В общем, я купил туда билет на два часа дня.

– Мистер Блейк, я не уверена, что это разумно.

Я услышал, как дочка громко позвала ее: «Мама, я готова».

– А что мне делать? Сидеть и ждать?

– Но тут не исключено мошенничество.

– Но она ничего не просила. Сказала, что брать вознаграждение не по-христиански.

Кип Дженнингз хмыкнула:

– Все может измениться, когда вы туда прилетите. Так что… Касси! Я говорю по телефону. Подожди минутку. – Она вздохнула. – Когда вы окажетесь там, то неожиданно может появиться причина для оплаты услуг. Или вознаграждения. Так что подумайте, прежде чем лететь так далеко. Вас там могут ограбить. Поставить в такие условия, что вы дадите сколько скажут. Я с такими вещами прежде встречалась.

– Тут на вымогательство не похоже. – Я не хотел в это верить. – Днем, когда мы ездили смотреть автомобиль моей дочери, все казалось ужасным. И вот когда теперь пришла обнадеживающая новость…

– Не надо обольщаться, – предупредила Дженнингз. – Единственное, что произошло, – это ваш разговор с неизвестной женщиной. Как она вообще с вами связалась?

– У нее такая обязанность по работе – просматривать объявления относительно пропавших детей. Не оказались ли они в их приюте.

– Мне это кажется подозрительным.

Я не сдавался.

– А что сделали бы вы, будь на месте Сид ваша Касси?

Она надолго замолкла.

– Мистер Блейк, вы искали меня, только чтобы сообщить, что собрались лететь в Сиэтл, или хотите от меня каких-то действий?

– Позвоните в полицию Сиэтла. Пусть ее там поищут.

– Я позвоню, но если честно, то сбежавшая из дому девушка не будет для них главным приоритетом в работе. Я, конечно, скажу, что мы нашли машину и что, возможно, это нечто большее, что просто бегство от родителей, но надежды на то, что они тут же вскочат и бросятся ее искать, у меня нет.

– А кровь в машине? Чья она?

– На это потребуется время, мистер Блейк. Возможно, к вашему возвращению из Сиэтла мы будем что-то знать. Но если дочь вернется с вами, то все это не будет иметь никакого значения.

Я спустился на кухню, собрал с пола разбросанные вещи. Положил на место. Кейт оставила мне тарелку с курицей чоу-мейн, креветками и говядиной с брокколи и вареным рисом.

Я съел все не разогревая. Затем поднялся наверх, собрал небольшую сумку, которую можно будет пронести в самолет как ручную кладь. Жаль было терять время на получение багажа.

Потом пошел в комнату Сид и начал рассматривать ее мягкие игрушки, расставленные по книжным полкам. Собачки, кролики. А вот маленький, когда-то пушистый лось Милт с ветвистыми рогами, которого подарила моя покойная мама, когда Сид было два года. Этот лось стал ее любимой игрушкой. Она столько лет проспала, прижимая его к себе, что он сильно вытерся. Но с некоторыми вещами девочки не расстаются, даже когда вырастают, начинают носить чулки-сеточку, вставляют в нос запонки и красят волосы в оранжево-лиловый цвет.

Маленькие друзья Сид были разбросаны по комнате. Неделю спустя после ее исчезновения я аккуратно расставил их по книжным полкам.

Они, наверное, устали ждать ее, как и я.

Я задумался, кого мне взять с собой в Сиэтл, и выбрал лося. Сид наверняка будет ему рада.

Затем я лег в постель, не ожидая, что засну. Однако после появления Йоланды напряжение, в котором я находился последние несколько недель, начало слегка ослабевать.

Скорее бы пришла фотография.

Я поднялся, когда еще не было шести. Первым делом включил компьютер. Никаких новостей. Принял душ, побрился и снова к компьютеру.

Ничего. И тут я вспомнил, что в Сиэтле сейчас четвертый час ночи.

Но это не помешало мне проверять каждые пять минут.

Письмо пришло в десятом часу. Короткое. «Надеюсь, что это она. Позвоните. Йоланда».

К письму была прикреплена фотография. Я боялся ее открывать, потому что уже убедил себя, что девушка, которую видела в Сиэтле Йоланда Миллс, Сидни. Иначе не могло быть. В моем бумажнике лежал билет, в сумку уложены вещи. Я собрался в Сиэтл за дочерью.

А если на фотографии окажется не она?

Но выяснить придется в любом случае. Я дважды щелкнул мышью по иконке и раскрыл снимок.

Мой вопль, наверное, был слышен и на улице даже с закрытыми окнами.

Это была моя девочка.

Сид.