Текст книги "Когда наши миры сталкиваются (ЛП)"

Автор книги: Линдси Илер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

«Не может быть настолько плохим»? Если бы Дэн только знал, насколько все плохо на самом деле. В такие моменты я хочу, чтобы Кеннеди просто сказала кому-нибудь. Она должна была сообщить об этом в ту ночь, но я не могу просить ее об этом. Я был бы лицемером. Я не могу рассказать ни одной живой душе о своем отце, так почему я должен ожидать, что она расскажет свою тайну. Мы одинаковые.

В этот момент мой гнев поднимается на совершенно другой уровень. Я не могу остановить свой кулак от удара в шкафчик передо мной, не очень заботясь, что пораню руку. Я злюсь на своего отца за то, что он избил меня до полусмерти. Я злюсь на свою мать за то, что она это терпит. Я злюсь на Крейга за то, что он сделал с Кеннеди, и я злюсь на Кеннеди за то, что она ничего не сделала. Я все больше и больше злюсь на все вокруг. В какой-то момент все эти секреты настигнут Кеннеди и меня. Все закипит, и мы оба сгорим.

Я выбегаю из раздевалки и чуть не врезаюсь в тренера.

– Эй, притормози! – кричит он, когда я чуть не сбиваю его с ног.

– Извините, я просто задумался. Я не обращал внимания на то, куда иду, – объясняю я, встряхивая больную руку.

– Все в порядке? – спрашивает он, снова оглядывая меня, как в своем кабинете.

Если бы тренер узнал, что я только что оставил вмятину на металлическом шкафчике, он бы, наверное, выбил из меня все дерьмо.

– Да, просто нервы, – я не задерживаюсь здесь, чтобы продолжать этот разговор.

С тех пор как он позвал меня в свой кабинет, он был слишком внимателен. Однажды на этой неделе он даже позвонил мне после тренировки, чтобы узнать, как идут дела. Тренер всегда вмешивается в наши дела, но обычно он делает это более тонко.

Я достигаю поля, сканируя болельщиков в поисках Кеннеди. Она всегда стоит на одном и том же месте возле забора рядом с Вайолет. Я не вижу Вайолет рядом с ней. Но рядом, прислонившись к забору, стоит Крейг. Он явно не понимает, что я имею в виду, говоря «не разговаривай с ней» или «не подходи к ней». Это последнее дерьмо, которое мне сейчас нужно.

Кеннеди замечает меня раньше него. Нервное напряженное выражение читается на всем ее прекрасном невинном лице. Что, черт возьми, он говорит ей, что заставляет ее чувствовать себя неловко? Она переводит взгляд с меня на Крейга, стоящего возле забора и направляется ко мне. Крейг поворачивается и улыбается мне.

Кусок дерьма.

– Грэм... – Кеннеди привлекает мое внимание.

– Какого хрена он с тобой разговаривает? – кричу я достаточно громко, чтобы привлечь внимание толпы, которая собирается вокруг трибун. Кеннеди проходит через забор прямо в мои объятия. Тренер будет кричать на нее, если увидит на поле так близко к началу игры.

– Послушай меня, не беспокойся о нем. Я все объясню позже, но все под контролем. Думаю, он просто пытается вывести тебя из себя, и это, очевидно, работает, – шепчет она мне на ухо, все еще находясь в моих объятиях.

– Да, он получает удовольствие, зля меня. Я практически надрал ему задницу в раздевалке, прежде чем он пришел сюда.

– Я в порядке. Волнуйся об игре, и мы поговорим позже. Я обещаю.

– У Дэна сегодня вечеринка, так что поговорим, когда приедем. Я, вероятно, буду некоторое время со скаутами из Джорджии. Я забыл спросить, можешь ли ты поехать с Вайолет. Я просто отвлекся.

Кеннеди бросает на меня обиженный взгляд. Она терпеть не может ходить на вечеринки без меня. Не могу винить ее после всего, через что она прошла.

– Ты будешь в порядке. Вайолет будет с тобой. Убедись, что будешь рядом с ней, – Я склоняюсь к ней и целую прямо в губы.

Когда направляюсь к блиндажу, чувствую сильный шлепок по заднице. Я поворачиваюсь и вижу, что Кеннеди ухмыляется мне.

– Удачи, детка, – шепчет она.

– Кому нужна удача, когда у меня есть ты? – улыбаюсь ей в ответ.

Марк уже ждет на своем месте, когда я найду свое законное место на поле. Он бросает мне мяч, и мы проходим через нашу обычную разминку. Я позволяю всему дерьму исчезнуть в одно мгновение. Пришло мое время произвести впечатление, чтобы гарантировать себе отъезд отсюда. Пришло мое время сиять.

Глава 49

Кеннеди

– Кстати, вы, ребята, отвратительно милые. Это чертовски тошнотворно, – смеется Вайолет, роясь в сумочке. Она достает губную помаду, ухмыляясь от уха до уха, как будто только что нашла потерянное сокровище.

– Она любит, чтобы ее было много, – шучу я, забирая у нее помаду и прикладывая к губам тонкую кисточку.

Грэм уходит с места питчера, и все разговоры между моей лучшей подругой и мной прекращаются. Трудно обращать внимание на что-то еще, когда он играет. Вайолет все понимает. Или, по крайней мере, притворяется ради меня.

Как и в любой другой раз, когда я видела его подачу, он сегодня на своей волне. Иногда трудно поверить, что Грэм только в старшей школе. Он играет каждым нервом и каждой клеткой своего тела. Он должен играть, и по одобрительным кивкам скаутов вдоль забора они тоже это понимают. По крайней мере, шестеро из них смотрят с благоговением.

На протяжении всей игры украдкой бросаю взгляд на скаута сборной из «Джорджии», чтобы увидеть его реакцию на поле или определенную игру. Его легко заметить. На нем знакомая красная кепка с большой буквой «G» спереди. Он выглядит впечатленным, но иначе и не может быть, когда у кого-то такой талант, как у Грэма.

«Университет Джорджии» – мечта Грэма. Он всегда мечтал пойти туда играть с тех пор, как был ребенком. Не думаю, что он когда-либо считал это возможным, судя по его разговорам за последние несколько недель. Иногда трудно вспомнить, что он такой популярный, уверенный в себе парень, когда говорит. Он так сомневается в себе. Это имеет большое отношение к его отцу. Ты не можешь винить кого-то за то, что он чувствует себя недостойным, когда собственный отец обращается с ним как с тряпкой, при каждом удобном случае.

Вайолет толкает меня локтем в бок. Я поворачиваюсь к ней лицом и бросаю на нее раздраженный взгляд.

– Что? – требовательно спрашиваю.

Вайолет указывает на кого-то позади меня.

– А это кто? – спрашивает она.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть туда, куда указывает ее палец, и вижу мать Грэма, идущую по трибунам с мужчиной. Ему, наверное, чуть за пятьдесят, темные волосы уже начинают седеть.

– Я думаю, это отец Грэма, – шепотом объясняю я.

Я потрясена, увидев его. Теперь, когда знаю, что они здесь, не могу отвести от них взгляд. Мать Грэма поворачивается ко мне, слегка машет рукой и улыбается. Она поворачивается к отцу и что-то шепчет ему на ухо, вероятно, объясняя, кто я такая. Отлично.

Сегодня вечером Грэм играет лучшую игру в своей жизни. Они выигрывают двенадцать к нулю. Вы не поверите, но его отец кричал с трибун. У меня такое чувство, что он пьян судя по тому, как он кричит, не обращая внимания на своего сына, который играет в самую важную игру в своей жизни. Грэм немедленно уходит с поля, глядя на меня. Он подмигивает. Я не могу удержаться от того, чтобы не переводить взгляд с его отца на него и обратно. Грэм понимает, что я делаю, и пожимает плечами, как будто это не имеет значения.

Я задерживаюсь на несколько минут, чтобы Грэм направился ко мне, прежде чем его сопроводят поговорить со скаутом из Джорджии. Он подходит ко мне сзади, когда я разговариваю с Вайолет, обнимает меня за талию и прижимается губами к моей шее. Я поворачиваюсь к его сильному телу, обвивая руками его стройную талию.

– Хорошая игра, детка, – говорю я.

– Спасибо. – Он заставляет себя улыбнуться. Я отличаю настоящую улыбку Грэма Блэка от фальшивой. От настоящей у меня дрожат колени и колотится сердце. Эта улыбка не вызывает у меня никаких чувств. Смотрю на него, чтобы лучше видеть его глаза. Только по ним можно выяснить что он чувствует. Его глаза пусты, как будто Грэм не уверен, что он должен чувствовать по поводу своего агрессивного отца, терроризирующего его с трибун на протяжении большей части игры.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, быстро его целуя.

– Буду. Просто нужно произвести впечатление на скаутов и тогда все это будет уже не в моих руках.

– Ты же знаешь, что я говорю не об этом.

– Я знаю, что не об этом, малышка. – Грэм целует меня еще раз, прежде чем отправиться на встречу со скаутами. Выражение смущения и печали на его лице почти разбивает мне сердце.

Мы с Вайолет добираемся до уже пустой парковки. Стоим у ее машины и ждем, когда Дэн выйдет из раздевалки, обсуждая недавнюю обувную дилемму Вайолет. Грэм, вероятно, в кабинете тренера со скаутами, планирующими его будущее, пока мы говорим. Я не могу гордиться им еще больше. Он заслуживает всего, что ему предложат.

Когда игроки выходят из раздевалки один за другим, каждый из них кивает нам или бросает несколько слов, когда наш разговор переходит на вечеринку Дэна сегодня вечером. Вайолет собирается официально пригласить его на бал. Я должна быть рядом с ней, пока Грэм не придет. Она заметила, что Крейг разговаривал со мной перед игрой. После нашей встречи с ним во время ужина она не доверяет ему до крайности.

– Я обещаю, что останусь с тобой или Дэном, так как вы, вероятно, в любом случае будете рядом, – объясняю я, закатывая глаза от ее беспокойства. – Крейг всего лишь подросток с уязвленным самолюбием. Он скоро справится со всей ситуацией и будет сухо трахать девушек, прежде чем мы сможем сказать «мужчина-шлюха».

– Очень смешно. – Вайолет игриво шлепает меня по затылку. Внезапно ее улыбка исчезает и лицо становится серьезным. – Держись от него подальше, Кеннеди. Я серьезно.

Я понимающе киваю.

– От кого ей нужно держаться подальше? – Дэн пугает нас обеих, заставляя подпрыгнуть. – Блин, вы двое сегодня нервничаете.

Мы с Вайолет избегаем отвечать на вопрос Дэна всю дорогу до вечеринки. Крейг – один из его лучших друзей. Как объяснить кому-то, что его лучший друг – сексуальный извращенец?

К тому времени, как мы въезжаем на подъездную дорожку к дому Дэна, лужайка уже забита машинами. Обычно так и бывает. Я думаю, что таковы большинство маленьких городов. Все приходят на вечеринки, по крайней мере те, которые крутятся «в толпе». Музыка уже включена, и парни и девушки слоняются вокруг, пытаясь найти кого-то, кто согреет их на ночь. Обычная школьная вечеринка в Америке.

Мы втроем входим в парадную дверь, и нас встречают практически все, с кем мы ходим в школу, и некоторые, кого мы не узнаем. Пьяная первокурсница натыкается на меня пытаясь пойти наверх, держась за руки с очень трезвым футболистом постарше. Я не знаю его имени. Мне хочется остановить ее, прежде чем что-нибудь случится. После всего, что я пережила, это кажется хорошей идеей. Но даже если бы я остановила ее, она бы отмахнулась от меня. Парень замечает, что я пристально смотрю на них. Он подмигивает мне, заставляя желудок перевернуться. Отвратительно.

– Кто все эти люди? —кричу я сквозь громкую музыку, которая проникает в каждую комнату в доме.

– Боже, ты ведь никогда не ходила на вечеринки до Грэма, правда? Мы ходим в школу с большинством из этих людей, Кеннеди. Несколько игроков из команды, которую мы только что обыграли, тоже здесь, – отвечает Дэн, качая головой.

Он хватает Вайолет за руку, ведя ее на кухню за выпивкой. Я остаюсь одна, чтобы самостоятельно ориентироваться в переполненных комнатах. К счастью, Вайолет возвращается через несколько минут, протягивая мне красный пластиковый стаканчик. Я делаю большой глоток, не спрашивая, чем именно она меня угостила.

Пиво.

Мерзость.

Делаю еще один глоток, надеясь, что это поможет моим напряженным мышцам расслабиться. Когда Грэма нет рядом, я чувствую себя не в своей тарелке. Наша школа – это типичная средняя школа. Люди придерживаются группы, которую знают, и большинство из них не рады новым посетителям. Вот почему я всегда чувствую, что не вписываюсь. Затем в мою жизнь вошел Грэм, и внезапно я оказываюсь в его мире, где выпивка, секс и спорт являются главным приоритетом. К этому все еще трудно приспособиться. Чувствовать, что я могу быть собой рядом с людьми, которые провели два года, игнорируя мое существование – нелегкий подвиг.

– Привет, – раздается завораживающий глубокий мужской голос слева от меня.

Я поворачиваюсь лицом к голосу, и меня встречает самая большая ухмылка, которую я когда-либо видела на парне. Его ямочки выделяются на загорелом точеном лице. Этот парень может быть моделью. Его внешность не соперничает с внешностью Грэма, но он определенно не борется за внимание противоположного пола.

– Привет, – говорю я, пассивно обращая свое внимание на Вайолет, которая борется со смехом.

Я произношу одними губами: «что?» отчего она смеется еще сильнее.

– Я Джейкоб Ландерс, – представляется, как будто это имя должно что-то значить для меня.

– Я Кеннеди, а это Вайолет, —указываю на свою лучшую подругу, которая обменивается взглядом с Дэном, который сейчас стоит рядом с ней, обняв ее за талию.

«Что, черт возьми, происходит с этими двумя?»

– Приятно познакомиться. Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что у тебя самые красивые глаза? – говорит Джейкоб с явны намеком.

«Почему он пристает ко мне?»

Стоит дать ему пятерку за усилия. Большинство девушек упали бы к его ногам только от одного его взгляда.

«Это потому, что у большинства девушек нет Грэма Блэка».

Отдаю парню должное, он довольно симпатичный. У него песочные светлые торчащие во все стороны волосы и великолепные карие глаза. Они кажутся невинными, но если потрудиться и заглянуть чуть глубже, то можно увидеть, что в глубине скрыто настоящее зло. Не говоря уже о том, что у него чертовски шикарное тело, и высокий рост. Он не ниже 195 сантиметров.

Как я уже сказала, большинство девушек тут же упали бы к его ногам, стоит ему лишь махнуть рукой. К несчастью для него, я – не большинство девушек.

– Я уверен, что Грэм все время ей это говорит, – перебивает Дэн с торжествующей улыбкой на лице. Он явно получает удовольствие от ситуации. Джейкоб смотрит на нас троих, но его взгляд останавливается на мне. Он оглядывает меня сверху донизу, позволяя своему взгляду слишком долго задержаться на моей груди.

– Грэм Блэк? – его вопрос заставляет Вайолет смеяться еще громче.

Теперь мне вроде как жаль Джейкоба.

– Да, он самый. Единственный и неповторимый Грэм Блэк уже зацепил этот маленький кусочек, – объясняет Дэн с почти гордой улыбкой. Он выглядит так, будто хочет либо нокаутировать этого парня, либо аплодировать ему за то, что он приударил за подругой Грэма Блэка.

– Грэм – твой парень? – спрашивает Джейкоб и продолжает, не дожидаясь моего ответа. – Конечно ты его девушка. Он не мог оторвать глаз от тебя, прислонившейся к этому проклятому забору, как и все остальные в нашем блиндаже. Мне придется передать сообщение, что ты вне пределов досягаемости. Это очень плохо. – Джейкоб улыбается, разворачивается, направляясь в сторону группы парней, которые слонялись неподалеку. Они все оборачиваются и смотрят на меня.

– Что, черт возьми, только что произошло? —спрашиваю я вслух любого, кто захочет прояснить мое замешательство.

– Похоже, у тебя есть бейсбольная команда поклонников, – говорит Вайолет как бы между прочим.

Я не наивна. Знаю, что я не самая уродливая девушка в этой компании. Я просто не вижу ничего особенного, когда смотрю в зеркало. Ничто во мне не выделяется как фантастическое. С тех пор как Грэм проявил ко мне интерес, кажется, что все остальные парни стали ему подражать. Это немного раздражает. Я спокойно жила, не привлекая никакого внимания со стороны парней, а теперь вдруг они роятся вокруг меня как пчелы вокруг улья.

Я присоединяюсь к Вайолет и Дэну за игрой в пивпонг, ожидая появления Грэма. Люди приходят и уходят, пока мы играем. Никто больше не приближается ко мне, но я все еще чувствую на себе взгляды. Если то, что говорит Джейкоб, правда, тогда целая толпа бейсболистов проверяет меня. К счастью, он, должно быть, передал им сообщение, что от меня нужно держать руки подальше. Сомневаюсь, что кто-то рискнет приставать ко мне, зная, что Грэм – мой парень.

Проверяю свой сотовый телефон несколько десятков раз. Никаких сообщений или пропущенных звонков. Уже почти одиннадцать, а от Грэма ничего. Я волнуюсь, но знаю, что он, вероятно, все еще с тренером. Он заслуживает того, чтобы занять все время в мире, если от этого его будущее станет немного светлее. Снова чувствую на себе чей-то взгляд после того, как кладу телефон в задний карман. На этот раз все по-другому. На меня наваливается леденящий ужас. Я медленно поворачиваюсь, чтобы посмотреть, кто стоит рядом и вижу пару тревожных голубых глаз. Они что-то говорят, но я не знаю, что именно. Я не могу прочитать их выражение достаточно быстро.

Крейг слоняется возле того места, где я стою, не отходя слишком далеко от стены. Он знает, что если Вайолет увидит его в одной комнате со мной, то взбесится до чертиков, но она слишком занята очередным спором с Дэном.

Крейг расчетлив и манипулирует. Это не очень хорошая комбинация.

– Ты так чертовски наивна, – шепчет он мне на ухо, крепко сжимая мое предплечье.

Я отодвигаюсь, чтобы вырваться из его объятий, и снова обращаю свое внимание на Вайолет, подталкивая ее локтем, чтобы привлечь ее внимание. Она поворачивается и видит, что Крейг отворачивается от того места, где мы только что стояли.

– Держись от нее подальше! – кричит Вайолет шепотом, чтобы никто не услышал ее угрозы. Крейг истерически смеется, прежде чем покинуть нас.

– От этого парня у меня мурашки по коже, и подумать только, что я когда-то считала его таким чертовски красивым. Ты же знаешь, что я даже переспала с ним на втором курсе. Худшая ошибка, – тихо произносит Вайолет, делая последний бросок в игре, чтобы закончить все это. Когда смотрю, как мячик для пинг-понга отскакивает в последнюю чашку, радуюсь, что игра закончилась. Я больше не в настроении играть.

Где к черту Грэм, когда он нужен мне?

Глава 50

Грэм

Кеннеди права. Удача – это не то, что мне нужно. Разговор со скаутом из Джорджии прошел так, как я и не мечтал. Он похвалил мою подачу и ритм на поле вместе с моим знанием игры. Приятно слышать от кого-то, кроме моего тренера, что я могу далеко пойти в спорте, который люблю всю свою жизнь. Скаут объяснил, что не может дать мне официальное обещание, но можно с уверенностью предположить, что если я захочу в Джорджию, то они примут меня, как только я закончу учебу.

Я вздыхаю с облегчением, когда тренер закрывает за собой дверь после обмена любезностями с несколькими рукопожатиями и похлопываниями по спине. Он плюхается в кресло, глядя на меня поверх стола. Я вижу, что он хочет что-то сказать. Это можно понять по напряжению в комнате, которое можно разрезать ножом.

– Что такое тренер? – Я нарушаю тишину, которая практически оглушает.

– Я не знаю, как обсудить с тобой эту тему. Как только я это скажу, мне нужно, чтобы ты был честен со мной. Я не хочу слышать от тебя никакого дерьма, – объясняет он. – Дело в том, что я не должен был поднимать этот вопрос перед тобой, и в голове я понимаю это, но я твой тренер с начальных классов. Я не могу стоять в стороне и ничего не говорить. Ты мне как сын. – Он наклоняется вперед, опершись локтями на стол. Тренер выглядит огорченным, когда проводит рукой по лицу.

Ничего хорошего из этого не выйдет.

Это знак тренеров для «Тебе не понравится то, что я собираюсь сказать».

– Что происходит, тренер? – Я откидываюсь на спинку стула, положив лодыжку на колено и готовясь к тому, что он скажет.

– Это насчет твоего отца, Грэм. – Тренер ждет, что я скажу. Когда я не отвечаю, оставляя тишину между нами, он продолжает. – Я слышал его сегодня на трибунах. То, как он говорит с тобой не то, как отец говорит со своим сыном, поэтому я позволю тебе объяснить мне ваши отношения. Я бы не хотел предполагать, что не прав.

Я сижу в этом крошечном кресле, обдумывая, что сказать. Сосредотачиваюсь на фотографиях в рамках и наградах вдоль стен. На его столе стоит деревянная рамка с фотографией его самого и его семьи. У него есть жена и трое детей, два мальчика и одна девочка. Они все выглядят счастливыми, стоя вокруг стола для пикника в парке.

– Лучшая семья Америки, – шепчу я себе под нос, чтобы он не услышал.

Интересно, есть ли у нас в доме такие фотографии? Были ли мы когда-нибудь так счастливы? Я хотел бы думать, что были. Никто не хочет верить, что их отец всегда ненавидел свою собственную семью.

– Тренер, это не то, что вы думаете, – лгу я. – Он не жесток со мной, – снова лгу.

– Грэм, это не так уж трудно. То, что он говорил, было неуместным и ненужным. Ты можешь поговорить со мной. – Тренер встает со стула за своим столом. Он подходит и встает передо мной, прислонившись к столу. Его глаза впиваются в меня. Он ждет правды, которую никогда не получит.

Вот когда меня накрывает осознание. Он знает. Я не сомневаюсь, что он уже знает мою тайну. Видите, как он смотрит на меня? В его глазах жалость, чего я избегал все эти годы, никому не рассказывая о своем отце, кроме одного человека. Только один человек знает все.

Кеннеди.

Я подавляю гнев, пытаясь не позволить эмоциям взять верх надо мной. Реальность такова, что я готов ударить что-нибудь, что угодно, лишь бы оно сломалось от удара.

– Тренер, вы хотите, чтобы я был честен с вами, но вы не можете быть честным со мной. Я знаю, что вы все знаете, так что давайте прекратим это дерьмо, ладно? – позволяю своему голосу повыситься от нарастающего гнева.

– Тогда давай покончим с этим дерьмом! Я знаю, что синяк под глазом был не от того, что ты ввязался в драку, так что объясни мне, что случилось, и не лги мне на этот раз, —требует тренер. Он злится прямо рядом со мной.

Я ему все объясняю. Всю чертову правду. Я далеко не счастлив от того, что мне приходится раскрывать все грязные маленькие секреты моей семьи. Ему нельзя лгать, когда он уже знает правду. Это бесит еще больше. Он никогда не признает, что это Кеннеди подошла к нему, но ему и не нужно. Он избегает моих вопросов, когда я спрашиваю его, откуда он знает.

Кеннеди – единственный человек кроме моей и ее матери, который знает, что происходит, когда я дома с моим пьяным отцом. Это она постоянно требует, чтобы я кому-то доверился. Она беспокоится каждый день из-за того, что она знает. Я понимаю, почему она сделала то, что сделала, но это не значит, что я рад ее выбору. На самом деле, чем больше я сижу здесь, рассказывая тренеру о своей дерьмовой жизни, тем больше мое раздражение доходит до края.

Тренер продолжает уверять меня, что если мне что-то понадобится, то мне стоит просто звонить, и он, не колеблясь, возьмет трубку. Я говорю ему спасибо, и что если будет хуже, то приду к нему в первую очередь. Думаю, мы оба знаем, что это ложь. Я не собираюсь доверять ему или кому-либо еще. Я справлюсь с этим сам как делал в течение многих лет. Это не изменится в ближайшее время.

К тому времени, как добираюсь до своей машины, парковка уже пуста. Меня обдает прохладным воздухом. Я стою рядом с машиной, прежде чем ударить кулаком в окно. Это приносит секундное облегчение. Одно я знаю точно – мне нужно напиться. Вот что мне нужно сделать.

Я запрыгиваю в машину и включаю радио на полную мощность. Сердитая рок-музыка помогает успокоить нервы, когда направляюсь прямо к дому Дэна. Я знаю, что мне придется иметь дело с Кеннеди, когда увижу ее. Хорошо, что я не собираюсь встречаться с ней... прямо сейчас по крайней мере. А может, и нет.

У Дэна есть тайник с текилой в гараже. Мне просто нужно выпить, прежде чем я выслушаю ее оправдания. Вот что я сделаю. Пара стопок и я буду в порядке.

Кеннеди подкинет мне реплику о том, что сказать тренеру было для моего же блага. Бла-бла-бла. Она обещала мне, что не скажет ни слова. Обещала, что это останется между нами. Она даже заставила свою маму принести такую же жертву ради меня, но, в конце концов, сама же все разболтала. Когда все пошло наперекосяк, она бросила план и сделала то, что считала правильным, не думая о том, как это повлияет на мою жизнь.

Теперь мне придется иметь дело с тренером, наблюдающим за мной и опасающимся за мое благополучие. Мне не нужно это дерьмо. Достаточно того, что Кеннеди постоянно высказывает свои опасения.

Подъехав к дому Дэна, паркую машину в ближайшем месте, которое могу найти. Я иду по подъездной дорожке, избегая всех, чтобы пробраться к гаражу. Дверь всегда заперта, чтобы никто вроде меня не смог прокрасться внутрь. Ну что ж. К счастью, никто не видел, как я приехал на вечеринку.

Нахожу бутылку именно там, где я знаю, что она будет и открываю крышку. Прозрачная жидкость поначалу обжигает горло, но после первых пяти глотков неприятное ощущение пропадает. Я знаю, что нахожусь на пути полного уничтожения, но мне все равно. Сейчас меня ничего не волнует. Я сижу, прислонившись спиной к стальной двери гаража и делаю еще несколько глотков, прежде чем поставить бутылку на место. Дэн узнает, что здесь кто-то был, когда придет за более дорогим напитком. Позволяю алкоголю делать свою работу, не входя в дом, пока все передо мной не кажется размытым.

Быть пьяным удивительно расслабляет. Я делаю несколько шагов в дом из гаража, и меня встречают несколько парней из команды и болельщиц. Они околачиваются на кухне. Я оглядываю комнату и вижу, что Аманда, прислонившись к столешнице, разговаривает с Бекки.

Черт, Аманда выглядела горячей. На ней та короткая джинсовая юбка, которую я так люблю. Соедините ее с открытым декольте, которое делает ее сиськи феноменальными, и я практически пускаю слюни. Мне хочется погрузиться в нее и исчезнуть хотя бы на несколько часов. Сделав несколько уверенных шагов в ее сторону, вспоминаю, что мне нужно кое-что сделать. Алкоголь – мой водитель разрушения сегодня вечером. Если я правильно помню, еще полчаса назад я планировал избежать встречи с Кеннеди. Текила заставляет меня думать иначе.

– А где Кеннеди? – спрашиваю я любого, кто готов слушать. Аманда отталкивается от прилавка, не сводя с меня глаз и покачивая бедрами в мою сторону.

О боже, это интересно, как это всегда бывает с Амандой.

– Ты в порядке? – с явным беспокойством спрашивает Аманда.

– Я в порядке. Мне просто нужно найти Кеннеди. Ты ее видела? – меня шатает от опьянения. Мои подозрения подтверждаются, когда Аманда протягивает руку, чтобы удержать меня.

– Она была в гостиной, когда я видела ее в последний раз. С Дэном и Вайолет. Ты уверен, что в порядке? Господи, ты едва можешь стоять самостоятельно, – она рефлекторно ловит меня за локоть.

Я использую маленький столик в коридоре, чтобы сохранить равновесие. Дерьмовая картина.

– Перестань беспокоиться обо мне. В прошлый раз, когда я проверял, ты обычно беспокоишься только о том, куда направляется мой член. Я пошел, если ты меня извинишь, – отворачиваюсь, оставляя кухню и девушку позади, но не раньше, чем вижу ее широко открытый рот. Просто мне всегда это нравилось.

Я ковыляю по коридору, пока не нахожу Кеннеди на стуле, тихо разговаривающую с Вайолет. Ее глаза загораются, когда она смотрит на меня, но быстро гаснут, когда она видит, как я врезаюсь плечом в стену. Совершенно очевидно, что я пьян. Кеннеди понятия не имеет, почему я нахожусь в таком состоянии. Что это все ее вина. Моя жизнь была просто прекрасна до того, как она оказалась перед моей машиной. А теперь посмотрите на это. В моей жизни полный бардак.

Кеннеди вскакивает со своего места, заставляя Вайолет повернуться в нашу сторону. Она хватает меня за подбородок, как только оказывается передо мной, заставляя посмотреть на нее.

– Что случилось, Грэм? Ты выглядишь ужасно, – спрашивает она с беспокойством в голосе.

Забавно, что теперь она вдруг начинает беспокоиться обо мне. Она не могла побеспокоиться, когда побежала к тренеру?

– Что со мной такое? – выплевываю я ядовито. – Что со мной не так, Кеннеди? Честно говоря, я стараюсь сохранять спокойствие. Это правда. Я знаю, что мой гнев становится очевиден. То, что Кеннеди стоит передо мной, выглядя такой невиновной и милой, не помогает делу. Она какая угодно, но не невиновная.

Стряхиваю с себя ее руки, проходя мимо нее в комнату, где все собираются, чтобы посмотреть, как я теряю контроль.

– Я могу только догадываться, что со мной не так, Кен. Это как-то связано с определенным аспектом моей жизни, который я предпочел бы скрыть. Тебе это ни хрена не напоминает или ты слишком глупа, чтобы понять, что ты полностью испортила мою жизнь, войдя в нее? —кричу я, когда оборачиваюсь, чтобы столкнуться с ней снова.

Кеннеди бледнеет, когда я делаю шаг в ее сторону.

– Грэм, давай поговорим где-нибудь наедине. Ты явно пьян, и я знаю, что ты расстроен, но ты должен понять, почему я сделала то, что сделала, – шепчет Кеннеди, пытаясь не привлекать внимание толпы. Судя по громкости моего голоса, уже слишком поздно.

Вайолет встает с дивана, а Дэн сидит ошеломленный. Он наблюдает с недоверием за тем, как я веду себя. Вайолет стоит рядом с Кеннеди, держась за одну из ее рук с обеспокоенным выражением на лице, когда смотрит на свою лучшую подругу. Мне нужен только смертельный взгляд, которого почти достаточно, чтобы заставить меня съежиться. Я до сих пор не нахожу в себе заботы.

Когда поворачиваюсь, чтобы посмотреть в глаза Кеннеди, я вижу, что она борется со слезами. Долгое время я не видел ее в слезах и предпочитаю, чтобы так и было. По крайней мере, раньше предпочитал, теперь я не так уверен, есть ли у меня причина о ней заботиться. Она стоит рядом со своей лучшей подругой и все, кого мы знаем, наблюдают за нами. Кеннеди не спускает с меня глаз, пока я заставляю ее слушать вещи, которые я, вероятно, на самом деле не имею в виду. Слова, кажется, соответствуют тому, как я себя чувствую независимо от того, насколько сильно они жалят.

– Разве ты не слышала меня? Ты полностью испортила мне жизнь. Ты сунула свой нос в то, что тебя не касается. Ты живешь в этом пузыре, где все – солнечный свет и радуга, когда у некоторых из нас есть реальные проблемы, – кричу я, снова поворачиваясь к ней спиной.

На этот раз захожу слишком далеко. Черт.

– Ты думаешь, я этого не знаю? Мы оба знаем, что я понимаю, что такое настоящие проблемы. Если бы ты вытащил свою голову из задницы, то увидел бы, что все, что я сделала, было ради тебя, – кричит Кеннеди в ответ, вырывая руку из хватки Вайолет. Она направляется ко мне. – Черт возьми, Грэм. Это на тебя не похоже.

– Вот кто я такой. Может быть, на какое-то время я позволил тебе поверить, что я был другим, но это Грэм Блэк. Я пью, играю в бейсбол и трахаюсь с разными девушками каждые выходные. Я предлагаю тебе привыкнуть к этому, потому что это единственное, что ты увидишь с этого момента, – кричу я, вскидывая руки в воздух. Вайолет обнимает Кеннеди в тот момент, когда она начинает разваливаться на глазах у всех. Ее плечи опускаются вниз и тело содрогается от слез.