Текст книги "Когда наши миры сталкиваются (ЛП)"

Автор книги: Линдси Илер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Аманда и некоторые из ребят открывают в изумлении рты. Выражение лица лучшей подруги Кеннеди, Вайолет самое утешительное. На ее фарфоровом лице сияет улыбка, и на долю секунды мне кажется, что она сейчас разразится медленными хлопками. К счастью, Вайолет этого не делает, встает и садится на колени Дэна. Все сдвигаются, чтобы освободить место для нас двоих.

– Не знаю, долго ли она будет терпеть твое дерьмо, но для нее всегда найдется свободное место, – смеется Вайолет над собственной шуткой, подмигивая нам обоим.

Я обнимаю Кеннеди за талию и тащу ее туда, где сидела ее лучшая подруга. Кеннеди устраивается рядом со мной, и я продолжаю держать ее руку под столом, водя пальцем круги на ее ладони.

В соловой повисает тишина. Слышится шепот здесь и там, но в основном все погружены в собственные разговоры, по крайней мере, большинство из них. Я смотрю через стол и вижу, как соблазнительные глаза Аманды смотрят на меня почти угрожающе. Гнев Крейга пронзительно жуткий. Я показываю ему средний палец, радуясь, что удар, который я нанес сегодня утром, послужит ему напоминанием, пока он не заживет.

– Это было настоящее шоу, чувак. – Дэн поднимает бровь, а затем смотрит на Кеннеди, которая слишком сосредоточена на столе перед ней. Ей некомфортно и это не без помощи Аманды. Я не позволю ей чувствовать себя таким образом. Я имел в виду то, что сказал: где бы ни был я, она будет там.

– Это было невероятно романтично. – Вайолет пинает Кеннеди под столом, чтобы привлечь ее внимание. – Очнись. Этот парень только что заявил, что ты его девушка для всех, кто слушал, а ведь он не заводит девушек. – Вайолет показывает на меня, ухмыляясь.

– Спасибо, Вайолет, – подавляю собственный смех.

– В ее словах есть смысл, брат. Ты больше из тех, кто входит и выходит, делая очередную зарубку. Что-то подсказывает мне, что либо у нее под этой одеждой отпадное тело, либо она сумела проникнуть под твою кожу и не заботится о том, насколько ты большая задница, – говорит Дэн, шевеля бровями на нас двоих. Вайолет дает ему подзатыльник. Если бы она этого не сделала, то я, черт возьми, всыпал бы ему.

– А тебе все хочется знать, да, Дэн? – Я бросаю в него картошку фри, и попадаю ему прямо между глаз.

– В любом случае... – протягивает Вайолет. – Какие планы на эти выходные? Очевидно, мы не пойдем к Крейгу.

Мои глаза практически кричат «Заткнись, черт возьми», но уже слишком поздно.

– У нас игра в пятницу, а значит после этого будет вечеринка. Мы никогда не скучаем. – Дэн бросает на Вайолет яростный взгляд.

– Мы не поедем на этих выходных, Дэн. Так что ты можешь либо строить планы с нами тремя, либо пойти на вечеринку и подрочить, – Вайолет повышает голос достаточно, чтобы Дэн понял, что она не шутит, но не настолько громко, чтобы кто-то еще мог услышать.

– Клянусь Богом, женщина, ты заноза в моей заднице! Раз уж ты так чертовски вежливо попросила, полагаю, что другого выбора нет. Что же мы тогда будем делать? – Дэн смотрит на меня через стол в поисках ответа.

– Не смотри на меня. Как вы все любезно напомнили мне сегодня, раньше у меня не было девушки, поэтому я займусь планированием свидания, – объясняю я, откусывая кусочек от своего сэндвича с курицей.

– Вы не ходили на свидание, но каким-то образом тебе удалось сделать Кеннеди своей девушкой. Ми-и-ило… – Дэн шутит, как идиот, которым он, по сути, и является.

– Вы серьезно не были ни на одном свидании? Какого черта? – Вайолет расспрашивает нас обоих. Кеннеди смотрит на меня сквозь ресницы и улыбается.

– У нас все получилось и без этого, – говорит Кеннеди своей лучшей подруге. У нее самая очаровательная невинная улыбка. Я наклоняюсь и целую ее в щеку.

Остальная часть обеда уходит на составление планов на выходные. Мы решаем устроить двойное свидание. Ужин и, возможно, просмотр фильма в доме Вайолет. Это будет наше с Кеннеди первое настоящее свидание. Черт, это будет мое первое свидание!

Последние пятнадцать минут я молчу и смотрю, как Кеннеди смеется над каждым диковинным словом, которое слетает с губ Вайолет. Как им удалось подружиться – выше моего понимания. Вайолет... ну она Вайолет. Ее репутация говорит сама за себя. Она – несносная петарда. Вайолет считает, что держать язык за зубами – это против ее религии. Кеннеди добросердечная, всепрощающая и не способна обидеть даже муху, ну, я правда исключение. Я не являюсь правилом. Я – исключение. Я – ее исключение.

Все уходят на уроки, но я не двигаюсь. Я держу Кеннеди за руку так, чтобы жестом передать то, что мне нужно от нее. Вайолет делает несколько шагов, ожидая, что Кеннеди пойдет с ней, но Кеннеди не двигается, оставаясь рядом со мной. Вайолет понимает намек, улыбается нам и догоняет Дэна. Она запрыгивает ему на спину, требуя, чтобы ее покатали. Кеннеди и я смеемся над ее выходками.

– Что у тебя на уме, Блэк? – спрашивает Кеннеди, глядя на меня голубыми глазами.

– Просто хочу убедиться, что ты в порядке после сегодняшнего утра с Крейгом и после всего того дерьма, которое натянула Аманда. – Я внимательно наблюдаю за ней, чтобы увидеть, изменилось ли ее выражение лица. Оно не колеблется ни на секунду.

– Ну, мой парень, – произносит она и это звучит музыкой для моих ушей, – я в порядке. Тебе не нужно беспокоиться. Я сильнее, чем кажусь.

– Я знаю, что это так. Я просто... тяжело смотреть, как люди так обращаются с тобой. Я имел в виду то, что сказал раньше, Кеннеди. Я буду здесь с тобой столько, сколько ты захочешь.

Кеннеди кладет руку мне на лицо.

– А что, если это будет завтра или, может быть, через месяц? – ее лицо полно серьезности.

– Если это то, чего ты хочешь, то я позволю тебе это сделать. Хотя отпустить тебя будет чертовски больно. Моя репутация с девушками не самая лучшая, но одно обещание я могу тебе дать. С тобой все по-другому

Кеннеди наклоняется и нежно целует меня. Непредсказуемые искры проносятся по моим венам. Она прижимается ко мне всем телом, когда мы углубляем поцелуй. Это странно – знать, как ее обнаженное тело чувствует рядом с моим, но все же самое простое прикосновение может так же легко поставить меня на колени.

– Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, какой ты восхитительно милый? – Кеннеди наклоняет голову набок. Я вскидываю бровь при слове «милый».

– Не думаю, что кто-то когда-либо обвинял меня в том, что я милый, – отвечаю я. Кеннеди и я плаваем на неизведанной территории.

Кеннеди всегда держится сама по себе. Всем известно, что у нее нет бойфрендов, и она ни с кем не дурачится по выходным, как большинство из нас. Она скромна до невозможности, а я... ну, я просто не такой.

Конечно, ко всем другим девушкам, с которыми связывался в прошлом, я тоже чувствовал влечение, но это никогда не было так, как с Кеннеди. Я слишком настроен на каждое ее движение и знаю о самых простых вещах в ней, которых достаточно, чтобы сделать меня безумным. Мне всегда будет ее мало, всегда буду хотеть большего. Даже когда слышу ее голос, дыхание становится глубже от желания. С Кеннеди у меня проблемы. Она будет той единственной, за кем мне придется побегать.

– Я тебе очень доверяю, понимаешь? Сегодня утром я думала, что все дерьмо, которое было брошено в нас, было способом вселенной попытаться остановить то, что происходит с нами, но когда я вышла и увидела тебя у дома, я вспомнила, что сказала моя мама. Все это нахлынуло на меня, заставляя признать, что то, что я думала, было ерундой. Ты не смотришь на кого-то так, как на меня, и имеешь в виду именно то, что говоришь, – объясняет Кеннеди.

– Что тебе сказала мама? – с любопытством спрашиваю я.

– Что ты смотришь на меня так, будто твой мир начинается и заканчивается со мной... – Слова зависают в воздухе, оставляя меня в некотором шоке. Я не знал, что мои чувства к ней настолько очевидны.

– Она права, понимаешь? – Я перекидываю ногу через край скамейки, прижимая Кеннеди к себе.

– Теперь понимаю и доверяю тебе, когда ты говоришь это, – ее голос звучит тихо, когда она прислоняется головой к моей груди. Кеннеди явно о чем-то думает. – Нам, наверное, пора на урок. Уверена, что мы уже опаздываем.

Кеннеди встает из-за стола, и я быстро вскакиваю, чтобы схватить ее костыли. Она благодарно улыбается. Как всегда, я борюсь с желанием уложить ее на пол кафетерия, чтобы добиться своего.

Как будто читая мои мысли, она смотрит на меня искоса, ухмыляясь.

– Я знаю это выражение твоего лица. Ну же. Давай пойдем в класс, прежде чем ты осуществишь свои грязные мысли.

Как я уже сказал… Кеннеди та, за кем мне придется побегать.

Глава 39

Кеннеди

Откровенные взгляды наших одноклассников превращаются к пятнице во взгляды исподтишка. Это делает мою жизнь намного легче, по крайней мере, более управляемой. Мне больше не нужно бегать из класса в класс, боясь, что на меня будут смотреть, когда я буду рядом с Грэмом. Не говоря уже о том, чтобы позволить им увидеть, как мы держимся за руки или показываем какие-либо признаки наших отношений. Кажется, все привыкают к этой идее. Вполне естественно, что Грэм с тоской смотрит на меня через коридор или целует в щеку, прежде чем поспешить на бейсбольное поле для тренировки. В течение дня он посылает мне милые сообщения, просто чтобы дать знать, что думает обо мне. Все кажется настолько близким к совершенству, насколько можно надеяться.

Я понимаю все опасения по поводу нас. Принимать Грэма с кем угодно, даже с такой неудачницей, как я – это что-то новое. Его отношения никогда не простирались за пределы спальни. Это неслыханно и неудивительно, что некоторые неохотно впускают меня в свой мир. Я сама не решаюсь войти в него.

К шести часам по коже бегут мурашки. Мы с Грэмом проводили вместе каждый час между его тренировками по бейсболу и играми, а также посещениями моего врача. Я получила известие, что мне больше не нужен гипс. Пока что мне придется носить прогулочный ботинок. Мне не на что жаловаться. Все лучше, чем передвигаться на этих дурацких костылях.

– Пожалуйста, перестань ерзать! – рявкает Вайолет, выключая радио в машине. – Ты скоро его увидишь.

– Нет, если ты будешь продолжать вести машину, как будто тебе девяносто пять лет, – шучу я, открывая сообщения, чтобы увидеть пропущенное смс от Грэма.

Грэм: «Постарайся сегодня не отвлекать меня, окей? Тренер пригрозил, что больше не позволит тебе приходить на игры после того, что произошло вчера на тренировке».

Мой смех наполняет «мустанг» Вайолет, когда я вспоминаю, как тренер кричал на него из блиндажа. Мы с Вайолет сидели на трибуне и работали над домашним заданием, потому что Грэм потребовал, чтобы я подождала его. Скажем так, после того как Марк начал кричать Грэму, чтобы тот обращал внимание на его сигналы вместо того, чтобы смотреть на трибуны, тренер встал перед тем местом, где я сидела, чтобы попытаться скрыть меня из виду.

Я посылаю ему короткое сообщение с пожеланием удачи. В ответ получаю смс с подмигивающим смайликом. Мы та еще парочка.

– Судя по усмешке, расплывшейся на твоем лице, можно с уверенностью предположить, что прекрасный принц прислал тебе сообщение, – драматически вздыхает подруга. Вайолет на секунду отрывает взгляд от дороги, чтобы взглянуть на мой телефон. Я поворачиваю его к ней и она закатывает глаза после прочтения смс. – Так я и думала. Вы двое отвратительны. Подумать только, я считала, что никогда не увижу того дня, когда кто-то приручит печально известного Грэма Блэка.

– Ты никогда не... вы, ребята, никогда... —спрашиваю я, надеясь, что уже знаю ответ. Я уверена, что все это написано у меня на лице.

– Если бы я это сделала, ты бы знала об этом. Поверь мне, Грэм из тех парней, которыми хвастаешься. – Вайолет удивленно поднимает брови. – Он слишком великолепен, чтобы не поцеловаться и не рассказать об этом.

Я мгновенно краснею, проклиная свою светлую кожу.

– Да, это так.

– О, Боже мой! —кричит Вайолет, чуть не хлопая в ладоши. – Вы двое точно сделали это. Я вижу это по тому, как загорелись твои глаза. Это означает только одно. Ты потеряла девственность с городской шлюхой. Моя лучшая подруга – мисс Женщина!

Вайолет никогда не отличалась утонченностью, и временами я ценю это ее прекрасное качество. Сейчас это не один из таких моментов. Меня не смущает мой выбор с кем потерять девственность и это не имеет никакого отношения к моему смущению. У меня нет такого опыта, как у большинства девушек моего возраста. Я чувствую себя неловко, зная, что Грэм переспал с Бог знает сколькими девушками, а мой опыт начинается с него.

– Как это было? Я помню свой первый раз. Это было больно и длилось максимум две минуты, – признается Вайолет с выражением ужаса на лице.

– Вообще-то это было потрясающе. Даже идеально, – говорю я своей лучшей подруге, которая терпеливо ждет подробностей по выражению ее лица. – Мне не с чем сравнивать, но у меня такое чувство, что в первый раз все было лучше, чем могло бы быть.

– Я тебе завидую, – улыбается Вайолет.

Я знаю, что подруга рада за меня. И еще больше радуется тому, что я не планирую провести остаток выходных, читая книги и работая над домашним заданием.

Мы въезжаем на стоянку у бейсбольного поля, обнаружив, что здесь почти все занято. Вайолет находит место возле забора, всего в нескольких шагах от блиндажа. Грэм уже стоит на питчерской горке, разминаясь, и выглядит как главный герой любой девичьей подростковой фантазии. Я наблюдаю, как он потягивается и наклоняется, его форма идеально обтягивает его фигуру. Он снимает кепку и вытирает капли пота на лбу тыльной стороной руки. Больше мне некуда смотреть. Я вижу только его, как и всегда. У моих глаз словно есть собственный разум, когда дело касается Грэма. Кажется маловероятным, что двое семнадцатилетних способны любить друг друга так, как мы, но я знаю, что чувствую, когда смотрю на него.

Как по команде Грэм отводит взгляд от своего кэтчера, и смотрит прямо на меня. Я улыбаюсь ему, и он опускает кепку на место, тайком улыбаясь под тенью козырька. Меня никогда так не интересовал бейсбол, как сейчас. Как обычно, Грэм вкладывает в игру всю душу. Никто не ожидает от него меньшего. Толпа выкрикивает его имя. Я замечаю, что вдоль другого забора выстроились люди с камерами, одобрительно кивая головами. Он родился, чтобы играть в бейсбол и их присутствие является доказательством этого таланта.

Однажды он это сделает. У меня нет в этом сомнений. Все дело в том, как он играет. У Грэма романтические отношения с игрой. Бейсбол – это его религия и способ чувствовать себя живым. Вот почему принять решение в ночь аварии было легко. Он заслуживает того, чтобы показать миру, что его талант никогда не пропадет даром, как у многих до него.

Номер семь из другой команды попадает в линейный привод прямо к питчерской горке. Грэм протягивает перчатку, хватая мяч. Если бы ты моргнул, то пропустил бы спектакль. Крик толпы эхом разносится по нашему маленькому полю.

– Хороший улов, мой парень, – кричу я прежде, чем осознаю, что только что сказала. Вслух... и все услышали. Чувствую, как жар медленно ползет от груди к моему лицу. Вайолет таращит на меня глаза, и ее рот раскрывается в идеальной форме «о». Вот тогда я понимаю, что сделала. Грэм – мой парень, и я только что объявила об этом публично.

– Пожалуйста, убей меня, сейчас же, – шучу я. Это мой единственный защитный механизм. Вайолет качает головой рядом со мной. Я думаю, ей это слишком нравится.

Я вздыхаю, убеждая себя посмотреть на Грэма. Когда я, наконец, это делаю, он смотрит прямо на меня. Я думала, что на его лице будет написано выражение ужаса. Вместо этого его губы растянуты в широкой ухмылке. Он подмигивает мне, быстро выбрасывая последнюю подачу игры, не отрывая от меня глаз. Как будто уже знает, каков будет результат. Грэм уверен в себе и, возможно, немного самоуверен. Он зарабатывает это право, когда на поле. Его последний шаг является доказательством этого, когда судья кричит страйк, а это финал. Вайолет и я прыгаем ликуя, а вокруг нас раздаются радостные крики с трибун.

Грэм подбегает к нам с Вайолет. Вайолет шутливо вытирает уголки моего рта, пока я смотрю на него.

– Привет, моя девушка. – Он сдергивает с себя кепку, надевая ее мне на голову. Она слишком большая и падает мне на глаза. Мне приходится поправить ее, чтобы видеть парня. Поеживаюсь от того, что она мокрая от пота, настолько трудная у него игра. Но я ее не снимаю и наблюдаю за его волнением от победы. – Сохрани ее для меня, ладно?

– Конечно, – обещаю я, подмигивая ему.

– А теперь поцелуй своего парня. – Грэм перегибается через забор, чтобы добраться до меня. Я быстро целую его, но он притягивает меня ближе, обхватывает рукой мой затылок, углубляя поцелуй. Вайолет шепчет что-то о том, что мы отвратительны. Мы продолжаем игнорировать ее. Внезапно Грэм резко отстраняется. Позади него стоит тренер и тащит его за футболку.

– Что это было тренер? – спрашивает Грэм с виноватой усмешкой.

– Прекрати целовать свою девушку. – Тренер притворяется, что падает в обморок от ситуации, насмешливо хлопая ресницами. – Тащи свою задницу в блиндаж. Возможно, ты выиграл игру и девушку, но теперь тебя ждет несколько скаутов. – Мужчина поднимает бровь, ожидая, что Грэм последует за ним. Тренер улыбается мне, прежде чем направиться обратно к блиндажу.

– Я обещаю, что это не займет много времени. Мы можем встретиться в ресторане? – извиняющимся тоном говорит Грэм. Я киваю в ответ.

– Идите, впечатлите скаутов, а потом приходите на наше первое свидание, мистер Блэк. – Я улыбаюсь и приподнимаюсь на цыпочках, чтобы поцеловать его в щеку.

Вайолет прочищает горло, прежде чем заговорить.

– Разве первое свидание обязательно, учитывая, что он уже получил молоко и теперь нет смысла покупать корову.

Я убью ее.

Грэм поднимает бровь, прекрасно понимая, что Вайолет знает, что мы спали вместе.

– Что? Она моя лучшая подруга. Она все поняла еще до того, как я ей сказала. А теперь иди, пока тренер не запретил мне приходить на твои игры. Скоро увидимся, – объявляю я, отталкивая его от забора в сторону ожидающих скаутов и тренера, который нетерпеливо топает ногой по земле.

Мы с Вайолет ждем, когда Дэн закончит принимать душ, сидя на капоте ее машины, припаркованной за дверями раздевалки. Мы были слишком заняты разговорами о выпускном бале и других вещах, на которые Грэм и Вайолет наверняка потащат меня.

– Кеннеди, – шепчет Вайолет, толкая меня локтем в бок, чтобы привлечь мое внимание. Она показывает пальцем перед нами. Поднимаю глаза и делаю глубокий вдох. Я избегаю его по уважительным причинам. Он несколько раз пытался заговорить со мной, скорее загнать меня в угол в коридоре. Мне удалось проскользнуть мимо него прежде, чем он успел что-то сказать, но это не помешало ему не сводить с меня глаз. Даже когда не вижу его, я чувствую на себе его взгляд, забирающий то, что осталось от того, что он пытался забрать. Крейг знает, что лучше ничего не говорить мне в присутствии Грэма, но сейчас я одна.

– Вайолет, Кеннеди, – произносит Крейг глубоким голосом. От того, как он произносит мое имя, у меня мурашки бегут по коже.

– Какого черта тебе надо, Крейг? – говорит Вайолет предупреждающе, закатывая глаза от его нежелательного присутствия.

– Просто узнать, приедет ли Кеннеди сегодня вечером, вот и все. – Крейг делает шаг ближе ко мне, прислонившись к передней части машины, рядом со мной.

– Я думаю, что мы все знаем ответ на этот вопрос, – говорю я себе под нос, пытаясь казаться уверенной и сильной, даже когда все не так. Находясь в ловушке на капоте автомобиля, я откидываюсь назад от него как можно дальше, это игра, которую я не выигрываю. Крейг воспринимает это как приглашение наклониться ближе, пока он не оказывается почти на капоте машины со мной.

– Это очень плохо. Я думал, мы сможем закончить то, что начали в прошлые выходные, – рычит Крейг, проводя рукой по моей ноге. К горлу подступает желчь. Он точно знает, что делает, и я не понимаю, почему ему так хочется сделать мою жизнь несчастной.

Прежде чем мы с Вайолет успеваем что-то сказать, он уходит с угрожающим смехом, эхом разносящимся по стоянке. Мое дыхание становится поверхностным. Не зная, что и думать, я продолжаю убеждать себя, что он просто пытается взять надо мной верх. Единственная причина, по которой у него хватило наглости что-то сказать мне сейчас, это то, что Грэма нет рядом. Может быть, я приняла неверное решение, когда не стала сообщать о нем в полицию, или, может быть, если бы даже я сообщила о нем, ничего бы из этого не вышло. Крейг не преуспел в том, что намеревался сделать той ночью в своей комнате, так что какой толк звонить в полицию? Теперь уже слишком поздно сообщать о нем. Лучше держаться от него подальше. Чем больше расстояние между нами, тем больше шансов у Грэма сохранить хладнокровие. У него многое зависит от хорошего поведения. Ни одной команде не нужен в составе вспыльчивый парень, и я не позволю своим ошибкам поставить под угрозу будущее Грэма.

– Кен, ты в порядке? – спрашивает Вайолет, похлопывая меня по ноге и отвлекая от мыслей.

– Мы можем просто оставить это между нами? У Грэма достаточно дел. Я не хочу обременять его этим, – тихо объясняю я. Он должен знать о попытках Крейга напугать меня, но я не могу заставить себя дать ему еще один повод для волнения.

– Кеннеди, Грэм захочет узнать, – спорит она.

Я знаю, что Вайолет права, но я всего лишь не хочу давать ему повод для беспокойства.

– Ты не понимаешь. Есть вещи, о которых ты не знаешь и не понимаешь, просто верь мне, когда я говорю, что ему не нужно об этом знать.

Вайолет кивает, довольствуясь моими объяснениями. Она бросает эту тему, но это не значит, что Крэйг покидает мои мысли.

Бейсбола и скаутов, а также проблем с отцом достаточно, чтобы Грэму было чем заняться. Я знаю, что отец не оставил его в покое. Я не показываю, что замечаю, но я вижу синяки и чувствую, как он съеживается и напрягается, когда обнимаю его слишком сильно. Последнее, что нужно Грэму, это беспокоиться о том, что он оставил меня одну. Это секрет, который лучше пока оставить в тайне.

Глава 40

Грэм

Все мои мечты становятся реальностью, и единственный человек, которого я не могу дождаться, чтобы рассказать об этом, сидит в «Пиццерии Антонио». Я прохожу через стеклянную двойную дверь и, как всегда, точно знаю, где она, не оглядываясь по сторонам. Это инстинкт, какая-то невидимая нить, связывающая нас вместе.

Не желая прерывать ее в середине приступа смеха, вероятно из-за чего-то сказанного Вайолет, отступаю назад, чтобы посмотреть на нее. Только лучшая подруга может заставить ее так смеяться. Смех Кеннеди разносится по всему залу, переполненному обедающими людьми. Один этот звук заставляет мое сердце биться быстрее. Я все еще удивляюсь, как сильно Кеннеди влияет на меня.

На ней те джинсы, которые я так люблю. Они низко сидят на ее бедрах, и когда она двигается, ее майка поднимается, показывая небольшую часть ее голой спины и живота. Кто бы мог подумать, что маленький участок кожи может так отвлекать. Каждый раз, когда сегодня вечером Кеннеди наклонялась к забору, я это замечал.

Я глубоко вздыхаю, любуясь ею. То, как она откидывает голову назад, когда смеется, и то, как кладет руку на основание шеи, как будто это поможет спрятать красоту ее смеха. Ее смех резко обрывается. Кеннеди заметно напрягается, я вижу это с того места, где стою и улыбаюсь. Кеннеди так быстро поворачивает голову в сторону, что секунду боюсь, что она сломает шею. Она оглядывает меня, начиная с пальцев ног и медленно поднимаясь к лицу, где я приветствую ее подмигиванием.

Кеннеди выскакивает из кабинки, оставляя Вайолет и Дэна смотреть, как она подбегает ко мне. Теперь, когда у нее нет костылей, ей гораздо легче передвигаться. Я никогда не скажу ей, но мне их не хватает. Она больше зависела от меня, когда спотыкалась с ними. Девушка обвивает руками мою шею, и я крепко обнимаю ее.

– Сегодня ты был потрясающ, – хвалит Кеннеди, болтая ногами, чтобы ее снова опустили на землю.

– У меня есть для вас важные новости, – гордо признаюсь я.

– Не думаю, что это новость, когда мы все знаем, зачем на игре были скауты. – Кеннеди игриво толкает меня локтем в бок.

– О, правда? – Я толкаю ее в ответ, когда мы возвращаемся к кабинке. – Тогда просвети меня о том, что произошло сегодня вечером. Я бы хотел услышать твои предположения.

– Дай угадаю. Сотни скаутов приезжают издалека только ради того, чтобы увидеть, какому университету ты отдашь предпочтение в будущем. – Кеннеди смотрит на меня в ожидании ответа. – Я хотя бы приблизилась к истине?

Я обнимаю ее за плечи, сильнее прижимая к себе. Девушка прекрасно подходит моему телу. Она поспешно обхватывает меня рукой за талию.

– Близко, детка. Скаут из «Джорджии» собирается посетить нашу следующую игру, чтобы увидеть меня на поле. Я всегда хотел поступить именно туда, и теперь эта мечта не кажется такой уж далекой, – честно говорю я.

Кеннеди проскальзывает в кабинку и снова поворачивается ко мне.

– Любой, кто не слеп, может увидеть, что ты должен играть в бейсбол, Грэм. – Она протягивает руку под стол, кладет ее мне на бедро, проводит ею вверх и вниз по всей длине, насколько может дотянуться, позволяя ей замереть чуть ближе, чем мне хочется. Она рисует круги большим пальцем, вызывая жар, проходящий через мое тело, что мгновенно делает меня твердым.

Понимая, что мы с Кеннеди ведем себя грубо, я обращаю внимание на наших ожидающих друзей. Вайолет изучает нас, как будто мы ее научный проект, который она просто не совсем понимает, а Дэн делает то, что он делает лучше всего – изучает изгибы Вайолет.

Я отвешиваю ему подзатыльник, чтобы отвлечь его. Он потирает ушибленное место.

– Какого черта это было? – кричит Дэн, пытаясь скрыть ухмылку на лице.

Он чертовски хорошо знает, за что получил подзатыльник. Не думаю, что они признают, что они больше, чем просто гребаные приятели несмотря на то, что оба утверждают обратное.

– Неужели никто никогда не учил тебя, что грубо трахать девушку глазами на глазах у людей?

Все смеются над моей прямотой.

– Говорит тот самый человек, который забыл научить Кеннеди что нельзя тереть член своего парня под столом, – огрызается Вайолет, подмигивая Кеннеди.

Кеннеди давится водой, которую пьет. Я легонько похлопываю ее по спине, и обе девушки снова заливаются смехом.

– Я не... – возражает Кеннеди в полном ужасе.

Вайолет скептически приподнимает бровь.

– Что? Так и было. – Вайолет вскидывает руки в знак капитуляции. – Я тебя не осуждаю. Я чертовски тобой горжусь. Кто знал, что Грэм Блэк будет тем, кто избавит тебя от подавления своей сексуальности. Кроме того, если вы хотите продолжить, я уверена, что мы с Дэном найдем чем заняться, пока ты... закончишь с ним.

– Вайолет! – Кеннеди визжит от ужаса. Ее щеки от смущения становятся исключительно ярко-красными. Иногда легко забыть, что еще неделю или две назад Кеннеди была девственницей.

К нам подходит официантка, чтобы принять заказ, отрывая двух девушек от пристального взгляда друг на друга. На ее бейджике написано «Вероника» с маленькой розовой наклейкой в конце в виде сердечка. По тому, как она смотрит на меня сквозь ресницы, предполагаю, что мы знакомы. У нее взгляд той, кто была в моей спальне, и я в дискомфорте ерзаю на месте. Глаза Дэна расширяются, как будто он одновременно со мной понимает то же самое, что и я.

– Ты облажался, – говорит Дэн через стол.

– Как дела, Грэм? – Вероника говорит тихо и решительно. Большинство назвали бы этот тон сексуальным, и я не настолько невежествен, чтобы не согласиться. Да, ее голос определенно хорош, но не идет ни в какое сравнение со сладким голосом Кеннеди.

– Все хорошо. – Я одариваю ее дружелюбной улыбкой, стараясь казаться безразличным. Замечаю, что рука Кеннеди замирает на моем бедре. Круговые поглаживания прекращаются. Девушка застывает рядом со мной. Она знает, что что-то не так. Напряжение ощутимо.

– Я не видела тебя с вечеринки Крейга несколько месяцев назад. Думала, ты позвонишь после той ночи, – признается Вероника, забивая последний гвоздь в мой гроб.

Я так боялся этого момента. Я не идиот. Такие ситуации неизбежны. Защитить Кеннеди от неловких встреч с прошлыми ошибками невозможно. Кеннеди переключается с напряженного вида на холодный, наблюдает и ждет, что произойдет дальше. Она отдергивает руку от моего бедра, полностью сосредоточившись на десертном меню.

– Вероника, это моя девушка, Кеннеди, – предлагаю обратить ее внимание на Кеннеди в надежде исправить ситуацию, прежде чем она пойдет дальше, чем уже зашла. Кеннеди относится к Веронике дружелюбно, как я и предполагал. Она улыбается Веронике, протягивая ей руку с грацией, которую никто не ожидал бы от кого-то в этой ситуации.

– Приятно познакомиться, – настаивает Кеннеди с искренней улыбкой, на которую способна только она.

– Девушка? – голос Вероники пронизан гневом и явным замешательством от слова «девушка». Никто не замечает, что она не протягивает руку, чтобы пожать руку Кеннеди. Кеннеди медленно убирает ее, снова сосредоточившись на десертном меню.

– Вот дерьмо, поехали, – шепчет Вайолет себе под нос. Дэн бросает на нее взгляд, приказывая ей заткнуться, прежде чем я сделаю то же самое.

– Девушка, – говорю я, пытаясь подчеркнуть, насколько я серьезен.

– Ты что, издеваешься надо мной? – Вероника перекрикивает окружающую нас болтовню, заставляя всех прекратить свои разговоры, чтобы посмотреть шоу. – У Грэма Блэка, «мужчины-шлюхи», есть девушка? Запишите это в книгу. Такое, черт возьми, случается впервые!

Вероника смотрит на Кеннеди с отвращением. Удивительно, но Кеннеди и глазом не моргнула на ее истерику. Она – воплощение крутости и собранности.

Вероника обращается к Кеннеди, положив руки на стол прямо перед нами.

– Дай угадаю? Он сказал тебе, что ты особенная, что ни одна девушка не сравнится с тобой? А после ты обнаружила, что твои штаны спущены, но рубашка все еще на тебе, верно? – Кеннеди молчит и смотрит на Веронику с жалостью. – Не трать свое время, милая. У таких парней, как Грэм, нет девушек, особенно таких невинных, как ты. Ты девушка на наделю и никогда не будешь чем-то большим!

– Достаточно, Вероника! – останавливаю ее тираду строгим и требовательным тоном. Я просто хочу, чтобы это закончилось. Не совсем так я представлял себе наше первое свидание.

От Кеннеди идет пар, когда она смотрит на Веронику. Никогда не видел ее такой злой. Думаю, мне нужно пристегнуться. Кеннеди совсем не трусишка.

– Нет, Грэм, она права, – практически шепчет Кеннеди.

– Что? – сейчас я в еще большем замешательстве, чем раньше. Кеннеди кладет руку мне на щеку и быстро целует в губы, прежде чем снова переключить свое внимание на нашу официантку.