Текст книги "Миф о Юпитере"

Автор книги: Линдсей Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

С этими красавицами можно было говорить о поэзии… пока не замечал их высокомерия, мускулатуры и заживших шрамов. Они представляли собой любопытную и разношёрстную компанию. Высокие или миниатюрные, светловолосые или темнокожие: настоящий микс. Кто-то из них выделялся: девушка, считавшая себя парнем, или парень, считавший себя девушкой.

Сначала я не спросила, почему их не заковали в гладиаторские казармы. Как они могли позволить себе содержать комфортабельный, просторный дом? Потом поняла. Да, их неподготовленные коллеги, должно быть, подвергались нападкам некомпетентных ланистов в школах, но этим женщинам удалось стать независимыми. Это были бойцы, которые победили. Те, кто потерпел поражение, погибли.

– Вы думаете отпустить меня? – кротко спросил я их.

– Сюда идёт Амазония. – Первой со мной заговорила очень высокая и худая чернокожая девушка.

–А это кто?

–Сейчас узнаешь.

–Звучит тревожно.

– Ну, бойся! А ты кто?

–Меня зовут Дидиус Фалько.

«А чем ты зарабатываешь на жизнь, Фалько?» Этот явный намёк заставил меня моргнуть.

Или это было чистое внушение? Отказавшись от желания пошутить.

Сказав, что я всего лишь лентяй, который спит с девушками, я объяснил им всё прямо: я работаю на губернатора и расследую смерть Вероволко. Я решил, что лучше быть честным. Возможно, они уже знали, кто я.

Они обменялись взглядами. Не знаю, означало ли это, что они были впечатлены моим социальным положением, или же имя Вероволько имело для них какое-то значение.

«Каково это – быть спасенным?» – презрительно спросила крепкая брюнетка.

–Это отвратительно.

–Потому что мы женщины?

– Мне не нужна была помощь. Я хорошо защищался.

«Ну, оттуда, где я была, мне так не казалось!» – воскликнула она, смеясь.

Они все расхохотались. Я улыбнулась. «Ладно, хорошо, дамы».

Позвольте мне поблагодарить вас.

«Перестань очаровывать!» – воскликнул мальчик, который думал, что он девочка (или девочка, которая думала, что она мальчик).

Я просто посмотрел на него (или на нее) и пожал плечами.

– Ты знаешь, что случилось с подростком, которого таскала за собой эта гарпия?

«Она в безопасности», – вмешалась чопорная блондинка с греческим акцентом. Нос у неё был словно срезан с перистиля афинского храма, но голос был таким же обычным, как у рыбака, ловящего улиток в порту.

«Не пугай её, она и так сегодня достаточно натерпелась. Она была под защитой моей жены».

«Ну, тебе следовало оставить ее с женой, извращенец!»

Теперь я начинала понимать, почему они меня заманили в ловушку: эта крутая женская ассоциация действительно защищала Альбию. Это было здорово… но было неясно, считали ли они меня сторонником несправедливого обращения.

«Я не пытался превратить её в молодую проститутку. Я просто хотел вытащить её из этого состояния».

Возможно, они заметили. (А может, им было всё равно.) Гречанка поставила ногу на балюстраду, обнажив изрядную часть своей великолепной ноги, тщательно выскобленной пемзой, под расшитой юбкой. Это движение, видимо, неосознанное, заставило меня сознательно сглотнуть.

«Она теперь с нами». Елене будет трудно это объяснить.

«Что ж, мой совет – подумайте дважды. Альбия – не рабыня. Незаконное превращение свободного гражданина в гладиатора – серьёзное дело. Вас всех могут разорвать на куски преступники».

Такова была утренняя рутина на арене, где осуждённых подвергали кровавому наказанию: ударам и ножевым ранениям без права на помилование. Победители сразу же отправлялись на новый бой, и последний был убит смотрителем ринга на мокром красном песке. «Кроме того, – пытался я сказать, – ты же её уже видел, она совершенно не подходит. У неё ни телосложения, ни фигуры. Могу также сказать, что она небыстрая, у неё нет ни боевого интеллекта, ни грации движений…»

Пока я осыпала всех комплиментами, откуда-то сзади раздался ироничный взрыв аплодисментов. Громкий голос произнес: «Ну! Почему бы вам не добавить, что у неё плоскостопие, плохое зрение и что грудь ей мешает?»

Рим! Акцент, язык и отношение словно вернули меня домой. От этой узнаваемости у меня в горле встал ком. Мне даже показалось, что я знаю этот голос.

Я обернулся. До сих пор я выдерживал это противостояние достаточно долго, чтобы чувствовать себя совершенно расслабленным. Теперь всё изменилось.

«Амазония», – сообщила мне одна из девушек слева. По крайней мере, эти крепкие девицы были воспитанными. Когда они заканчивали долбить толстые деревянные шесты своими учебными мечами, кто-то должен был вытереть их губкой и подвергнуть часовому уроку дипломатического этикета.

Когда мои глаза встретились с незнакомцем, я был ошеломлен.

Широко распахнутые карие глаза смотрели на меня с улыбкой. Амазония, как и остальные, была одета в белое, что подчёркивало её смуглую, чувственную кожу. Волосы были собраны на макушке в змеевидный хвост длиной около шестидесяти сантиметров; причёску украшали бутоны цветов. Я ожидал увидеть надменную, лишённую чувства юмора лидершу, замышляющую унизить меня.

Я наткнулся на маленькое сокровище: гибкое тело, доброе сердце и природную притягательность. Было ли это инстинктивное мужское распознавание хорошей партнёрши в постели? Нет. Я уже знал эту женщину. Боги, было время в моём неспокойном прошлом, когда я знал её довольно хорошо.

С нашей последней встречи она сменила профессию, но, полагаю, ничего особенного. У неё появилось несколько новых мелких морщинок вокруг глаз, и в ней чувствовалась взрослая, но всё остальное было именно таким, каким я его помнил, и, как только я это помнил, всё было на своих местах. Блеск в её глазах подсказал мне, что она тоже всё помнит. Она была канатоходкой из Триполитании. Поверьте, она была лучшей канатоходкой, какую вы когда-либо видели: великолепная цирковая акробатка… и не менее хороша в других вещах. Я никак не мог объяснить Елене эту случайную встречу.

Я сомневался, что так называемая Амазонка удивится, увидев меня.

Должно быть, он уже какое-то время прислушивался. Возможно, он точно знал, кто этот несчастный пленник, которого он собирался осмотреть.

– Спасибо, что заботитесь о нём. Для всех вас… это Марко! Он не такой уж тугодум, как кажется.

Ну, не совсем. Мы с Марко – старые-старые друзья.

Я слабо защищался.

–К Кто придумал это число? Война? Амазонка? Привет, Клорис.

Она покраснела. Другая тихо, но сдержанно рассмеялась.

Я заметил, с каким уважением они к ней относились. Не было никаких сомнений, что она была их предводительницей… Что ж, этого следовало ожидать; было время, когда она могла бы провести меня через цветущие луга до самого Элизиума.

«Прошло много времени, Марко, дорогой», – с хищной улыбкой приветствовала меня девушка, которую я знала как Клорис.

Затем я ощутил мучительный страх человека, который только что встретил свою бывшую девушку, которую считал лишь воспоминанием… и обнаружил, что она все еще заинтересована в нем.

XXV

«Ну и ну! Это настоящее удовольствие!» – воскликнула она с лучезарной улыбкой.

–Вы пропустили меня?

«Почему? Я что, тебя знал?» – пошутил он.

«Ты даже не заметил моего отсутствия», – безоговорочно ответил я.

«Но это я тебя бросила, Марко, дорогой. Если ей хотелось так думать, ладно». На самом деле, я бросила твою злую старую мать.

–Будь осторожен, моя мама замечательная женщина, и она очень любила тебя.

Клорис уставилась на меня.

«Не думаю», – сказал он угрожающим тоном. «Ну вот, опять», – подумал я.

Меня отвели в отдельную комнату, где были разбросаны очень дорогие шкуры животных. Большинство из них, к сожалению, были довольно смяты. Клорис всегда любила, когда было много места, где можно было прилечь. И всякий раз, когда она устраивалась в полулежачее положение, её намерением было вовсе не отдых. Насколько я могу судить, в этой комнате было немало её любимых занятий.

Картина была написана с большим драматизмом: тёмно-красные стены испещрены чёрными деталями. Если присмотреться, можно было увидеть иллюстрации, изображающие жестокие мифы, в которых несчастных разрывали на куски или приковывали к колёсам. Большинство этих картин были крошечными. Меня не слишком беспокоил вид быков, яростно бросающихся на обезумевших жертв; неразумно было отводить взгляд от Хлориды.

–Что случилось с девочкой?

Она снова сбежала. – По крайней мере, Клорис никогда не прибегала к уловкам. В этом и была проблема в прежние времена: она всегда хотела, чтобы моя мать знала, что происходит. Моя мать всегда возмущалась, потому что я, по своей мудрости, никогда ей ничего не рассказывал.

«Ты отпустил девчонку?» – спросила я с явным раздражением. «Послушайте, если кто-нибудь из вас снова её увидит, пожалуйста, оставьте её у себя. Она – хулиганка. Её зовут Альбия. Я не хочу, чтобы с ней случилось что-то плохое».

«Она, скорее всего, побежит прямиком в бордель, эта маленькая идиотка».

К сожалению, я решил, что Клорис права. Почему ты ею интересуешься, Фалько? Она свидетель по твоему делу?

«Утопленник?» Я об этом не подумал, хотя это вполне возможно. Альбия рылась в мусоре возле «Золотого дождя»; она вполне могла что-то знать. Я даже не спрашивал её. Нет, жена сама нашла.

«Твоя жена, говоришь?» – взвизгнула Клорис. «О! Значит, в конце концов, какая-то жалкая ведьма тебя к ней пристроила? Я её знаю?» – подозрительно спросила она.

–Нет. –Я был в этом уверен.

–Как это называется?

– Елена Юстина.

– Елена – греческое имя. Она рабыня?

«Только если твой благородный отец лгал двадцать лет. Он сенатор. Я стал уважаемым человеком».

Она знала, какую бурную реакцию это вызовет. Когда Клорис перестала смеяться, она вытерла слёзы. Затем, не в силах сдержаться, снова пошла в атаку.

–Ух ты, я просто не могу в это поверить!

–Поверьте, – спокойно приказал я.

Тон моего голоса положил конец истерике.

– Не будь со мной педантичным, Марко, дорогой.

Я улыбнулся ей. Это был фарс. Как и многое в наших отношениях. Было бы бестактно сказать, что я женился именно потому, что, как только она меня бросила, я наконец-то нашёл настоящую любовь. Клорис, будучи девушкой экспрессивной, наверняка бы стошнило.

«А ты? Что всё это значит?» – спросил я.

«Она умела владеть мечом». В своём цирковом номере Клорис использовала их как противовес, когда не размахивала зонтиками или веерами из перьев. Мужской аудитории нравилось дрожание мечей , хотя большинство предпочитало веера, потому что казалось, будто под ними ничего нет. Но я знал – потому что она мне говорила – что она носила кожаное нижнее бельё, чтобы верёвка не жгла ей чувствительные места. Её девизом было: держи своё снаряжение в идеальном состоянии. Я надеялся, что она и дальше ему следует. «Мне нужен был шанс, когда я бросил тебя, дорогая. Я стал профессиональным бойцом. Я уже знал организаторов; они сразу отнеслись ко мне серьёзно. Я хорош!»

–Этого следовало ожидать.

Странное сияние озарило её лицо, наполовину хвастливое, наполовину вызывающее. Выпрямившись, она разобрала зыбкие пески кожи и попыталась снять сапоги: высокие, туго зашнурованные, с жёсткой подошвой для ударов и толстыми ремнями для защиты. Контраст с её женственной, почти прозрачной белой одеждой был тревожным. Это всегда привлекало: фигура

Из маленькой девочки она превратилась в неожиданно сильную. Когда она сплела голые пальцы, я вспотел, вспоминая наши эротические игры.

У Клорис были ноги, привыкшие к захвату канатов и трапеций; она могла использовать их, чтобы яростно обвиться вокруг чего угодно...

–Расскажите мне о вашей ситуации в Британии.

– О, Марко! Похоже, я – объект твоего исследования.

–Мне просто интересно: почему именно здесь?

«В Британии? Я слышал, вы много говорили об этом месте. Мы сформировали команду специально для того, чтобы приехать сюда. Кучка скучающих мужчин с очень небольшим выбором развлечений. Идеальное место. Совершенно новая арена. И самое главное: никаких постоянных групп мужчин-гладиаторов, которые затягивают действие и сговариваются помешать нам работать».

– Кто твой фиксер, твой ланиста?

–К Это чушь собачья!

Неправильный вопрос. Мне следовало бы догадаться. Клорис всегда была независимой. Быть жертвой агентов, которые игнорировали её способности и воровали гонорары за публичные выступления, тоже сводило её с ума во время работы в цирке. По правде говоря, дрессировка была не в её стиле.

«Мы можем обучаться самостоятельно, – сказала она. – Мы тренируемся каждый день и наблюдаем за успехами друг друга. Женщины – очень хорошие аналитики».

– Да, я помню, что ты много времени уделял анализу того, что меня беспокоило. Что происходило… Вы лидер группы?

«Анализ твоих недостатков был слишком утомителен, дорогой!» – вмешалась она.

«Спасибо. Вы босс?» – упрямо повторил я.

«У нас нет лидера. Но я сплотил группу. Они меня слушаются».

Они знают, что у меня отличное равновесие и отличная физическая подготовка. Я владею двумя стилями: ретиарием и гладиатором, а также совершенствую свой фракийский стиль.

Я свистнул. Немногие мужчины-гладиаторы могли владеть тремя стилями боя.

«Хочешь проверить меня?» – улыбнулся он.

–Нет. На сегодня мне уже достаточно надавали.

«Да, маменькин сынок устал и очень испачкался с толстухой... Подойди поближе, и я тебе помогу», – сказала Клорис.

Он разминался, растягиваясь, готовясь провести час, выполняя со мной сложные упражнения. Одна мысль об этом пугала.

Она имела это в виду. Она думала, что я хочу того же, что и она, как и женщины. Об этом можно было бы написать целый философский трактат, но я был занят тем, чтобы держаться от неё подальше.

«Послушай, мне не хочется казаться таким слабым, но я слишком голоден, Клорис. Тебе это не поможет. Я не смогу сосредоточиться».

«Ух ты! Ты совсем не изменился». Она подумала, что он шутит. Эта мысль ей даже понравилась. «Пора определиться!»

–Да ладно тебе, Клорис! Ты же не скажешь мне: «Либо ты со мной связываешься, либо ты меня ешь»!

«Кажется, это хороший выбор!» Он вскочил и бросился ко мне.

Я едва мог глотать, потому что она уже обвивала меня так, как умеет только акробат. Я забыл, каково это, но воспоминания нахлынули. «Ну? Что ты решил, дорогой?» – спросила она со смехом.

Я вздохнул, что можно было бы принять за вежливое сожаление.

– Слушай, я умираю с голоду. Можно мне поужинать, пожалуйста?

Клорис ударила меня по почкам, хотя это был слабый, случайный удар, который причинил мне лишь лёгкую боль. Она выбежала из комнаты. Я упал, весь в поту. Затем, как я и ожидал, она приказала принести мне поднос. Я очень тщательно выбираю своих бывших девушек. Клорис никогда не хотела зла.

«Позже!» – многозначительно пообещал он, уходя.

«О Меркурий, покровитель путешественников… вытащи меня отсюда или дай мне умереть, чтобы я не знал, что происходит!» В Риме я был прокуратором гусей и священных кур. «О Меркурий, пусть Хлорис никогда не узнает!» В тот момент я сам был подобен нежному цыплёнку в клетке, которого откармливают. Я начал усердно жевать. Мне понадобились все мои силы.

С гладиатором лучше не связываться. К тому же, он был чудесным созданием, и я это точно знала. В другое время я бы без сопротивления поддалась его влиянию. Но в тот момент на кону было слишком многое. Я достигла прогресса… очень многого; я жила другой жизнью.

Столкнувшись лицом к лицу с тем, чего ожидали от того человека, которым я был раньше, я чувствовал себя некомфортно. Теперь мне нужно было быть верным определённым вещам;

Новые начинания. Как и говорил Майе Петроний Лонг: когда принимаешь важные решения, пути назад уже нет. Удивительно, как другие не замечают, насколько ты изменился. За неожиданностью таится опасность. Когда эти люди думают, что знают тебя вдоль и поперек, ты начинаешь сомневаться в себе.

Должно быть, я проявил нетерпение. Я едва успел доесть свою единственную еду, как две женщины пришли меня искать.

– Ах, Гераклея! Ты опять встревожена?

«Да, мне страшно!» – добродушно улыбнулась я, словно ожидая, что меня собираются схватить для тематической оргии. Гераклея и её спутница переглянулись, явно понимая, что у Клорис есть планы.

Я не мог сказать, что они думали, но я знал, что они не собирались вмешиваться.

«У тебя проблема», – предупредили они меня. Даже в тот момент самый благоговейный страх был необходим.

Когда меня привели обратно в огороженную территорию сада, Клорис уже ждала меня. Она встретила меня лучезарной улыбкой. Она обняла меня, потащила в сад и пообещала: «У меня для тебя есть замечательный сюрприз, дорогая!»

Лучше всего было принять это обещание с терпимой улыбкой. Это было до того, как он повёл меня в центр группы, вокруг статуи, и я понял, насколько коварным было это обещание.

Все женщины были там. Они молча смотрели, как Клорис ведёт меня к ним, ожидая, что произойдёт. В последний момент, хотя уже было слишком поздно что-либо изменить, я услышал ещё один очень знакомый женский голос.

Клорис, вцепившись мне в руку, покусывала моё ухо, а моё лицо выражало чистейшую вину. Рядом была Хелена.

Альбия, уже стоявшая рядом с ним, должно быть, каким-то образом нашла её и сообщила, что он пленник. Елена смело появилась в доме, полном женщин. Должно быть, она поспешила туда, раз уж взяла с собой даже девушек. Она пришла спасти меня, но её взгляд говорил мне, что если бы она знала о Хлорис заранее, то бросила бы меня на произвол судьбы.

«О, смотрите, кто здесь!» – воскликнула Елена Юстина, моя подруга по постели и сердечный друг. Она говорила этим напевным голосом, призванным успокаивать беспокойных маленьких детей в незнакомой обстановке, которые боятся, что кто-то из родителей пропал. Это было…

Хорошая мать. Ни Джулия, сидевшая на траве, ни ребёнок, которого она носила, не чувствовали бы тех эмоций, которые испытывала Елена.

Теперь он был окончательно потерян и знал это.

Она производила яркое впечатление. Высокая темноволосая женщина, она вела беседы с профессиональными рестлерами, словно вращаясь среди женщин, находящихся на обочине общества. Как и Альбия рядом с ней, она была одета в синее, но в нескольких удачных оттенках, ткань облегала её тело с безразличной элегантностью. Серьги с жемчугом и лазуритом указывали на её богатство; отсутствие других украшений говорило о том, что она не испытывала вульгарной потребности выставлять напоказ своё богатство. Она казалась прямолинейной и уверенной в себе.

– Елена, душа моя!

Её тёмные глаза пристально смотрели на меня. Голос её звучал тщательно, интонированно.

«Твои дочери скучали по тебе, Марк! А ты тут, словно Геракл, развлекаешься среди женщин царицы Омфалы. Будь осторожен». С тех пор Гераклу приписывали преувеличенную любовь к женской одежде.

«Я в своей одежде», – пробормотал я.

Он осмотрел меня с ног до головы.

«Я это понимаю», – прокомментировал он оскорбительным тоном.

С распростёртыми объятиями и радостными криками ко мне подбежала Джулия Джунила. Когда я обняла свою маленькую молнию, она придумала шумную игру: залезла головой вперёд под мою тунику. У неё был огромный воротник, на котором уже распустились нитки, а тесьма порвалась.

Это было последнее унижение. Я просто стояла и превращалась в гимнастический костюм моей двухлетней дочери.

«Ну!» – воскликнула Хелена, решительно глядя на Клорис. «Ты закончила с ним? Можно мне забрать его домой?»

«Ты женился на своей матери!» – обвинила меня Клорис, не потрудившись понизить голос.

«Не думаю», – сказал я. «Я справлюсь с матерью».

Устав от удушья, я заставил Джулию снова встать. На этот раз она успокоилась и лежала, глядя на

Женщина, её голова, полная кудрей, особенно привлекательно лежала у меня на плече. Несколько рук потянулись, чтобы погладить и пощекотать её под радостные восклицания.

Ситуация изменилась. Клорис была достаточно умна, чтобы понять, что на её подруг повлияло то, что они считали нас семьёй; разлука с нами принесла бы им больше вреда, чем пользы.

«Было здорово видеть тебя здесь, но тебе лучше пойти домой, Марко».

Клорис проводила нас до двери. Она сделала всё возможное, чтобы ещё больше усугубить ситуацию.

«Ну, по крайней мере, я вижу, что у неё хорошие детёныши». Это подразумевало, что Хелена – просто моя племенная кобыла.

Никто из них не клюнул на приманку. «Надеюсь, я не доставила тебе слишком много хлопот, Марко, дорогой», – ласково сказала она.

–Ты всегда был проблемой.

–И ты всегда был…

–Что?

«Ну... я расскажу тебе в следующий раз, когда мы будем одни». Кровь Елены кипела, как она и собиралась. «А теперь иди, дорогая...» – сказала Хлорис, злобно шевеля губами. «Не будь с ним слишком строга, Елена, дорогая. Мужчины верны только своим инстинктам, ты же знаешь».

Тогда Елена Юстина сделала всё, что могла. Стоя посреди улицы, она сказала:

«Конечно», – улыбнулась она. Она сказала это вежливо. Это демонстрировало силу её воспитания. «Вот что привело его ко мне».

Альбия наклонилась, чтобы развязать Нукс, которую оставили снаружи привязанной к деревянному столбу. Она испуганно посмотрела на меня, а затем позволила собаке тащить себя довольно далеко впереди нас.

–Спасибо за спасение.

«Мне сказали, что тебя похитили!» – парировала Хелена. «Если бы мне сказали, что ты станешь послушной секс-игрушкой, я бы не вмешивалась».

–Успокоиться.

–Кто именно это был, Марко, дорогой?

– Женщина-гладиатор, привлекающая большую аудиторию по имени Амазония.

Я признался. По своей предыдущей профессии она была канатоходкой в цирке.

–А, это она!

«У меня всегда был хороший вкус, – проворчал я. – Поэтому я и нашёл тебя».

Елена Юстина, используя все свои знания, дала мне понять, что она не очень убеждена.

Я чувствовал себя человеком, только что принявшим решение. Почему-то это всегда угнетает.

Неудивительно, что я чувствовал себя подавленным. Я вёл двух усталых девочек по тёмным улицам, атмосфере которых я не доверял, в сопровождении чрезвычайно молчаливой жены.

XXVI

Я отнесла малышей в детскую и сама уложила их в кроватки. Это казалось какой-то уловкой. Я ничего не могла с собой поделать. Их мать, что весьма показательно, игнорировала их.

Позже я застал Хелену одну, как и ожидал. Она сидела в кресле с притворным безразличием. Всё это было притворством. Она ждала, когда я приду и найду её. Я кое-что подготовил. Я даже быстро принял ванну: никогда не спорь с женщиной, если знаешь, что она душисто надушилась корицей, а от тебя разит. Чтобы мой уход не показался слишком нарочитым, я выбежал и нашёл её босой и растрепанной. Нетерпеливый любовник с его привлекательно неопрятным видом: в ту ночь мне придётся прибегнуть к самым изощрённым уловкам.

Я присел на корточки возле дивана и выпрямился, опираясь локтем на подлокотник.

–Хочешь, я расскажу тебе, как прошёл мой день?

Я был краток. Я придерживался фактов. Вскоре после того, как я начал, когда я рассказывал, как я принял Альбию, Елена прервала меня:

–Ты даже не посоветовался со мной.

–Вот тут я и ошибся.

«Ты – мужчина в доме», – заметила она с сарказмом.

Я продолжил рассказ. Она слушала, но ни разу не взглянула на меня.

– Тогда-то меня и взяли под стражу девушки-гладиаторы. Остальное вы знаете.

Я села, измученная. Было приятно быть свежевымытой и в чистом халате. Но это было и опасно: сейчас не время расслабляться и засыпать. Было бы даже лучше, если бы я упала в обморок во время секса.

Тема, над которой мне не помешала подумать усталость... но удовольствия от нее я в тот вечер не получу.

Когда Елена наконец подняла глаза, я спокойно ответил ей взглядом. Любовь на моём лице была искренней; она не могла не поверить в это. Я никогда не встречал никого похожего на неё. Я изучал её лицо, все эти знакомые черты – от выдающегося подбородка до густых, нахмуренных бровей. Вернувшись домой, она быстро переуложила волосы; я понял это по новому расположению корявых костяных шпилек. Она заметила, что я это заметил, и захотела возненавидеть меня за такую наблюдательность. Она также сменила серьги. От лазуритовых подвесок ей всегда болели уши; на этот раз она надела золотые, поменьше.

– И «Хочешь, я расскажу тебе, как прошел мой день?» – бросила мне вызов Елена, как настоящий боец.

–С удовольствием.

«Я не собираюсь утомлять тебя утомительной рутиной утренних и дневных обязанностей». «Слава Юпитеру за это».

«Мне всегда было очень любопытно узнать твой широкий круг общения, Хелена», – мягко пожурил я ее.

– Это на тебя не похоже.

«Нет, это звучит как слова напыщенного осла», – сказал я. «Но ты и сам не свой. Полагаю, тебе есть что мне рассказать».

Хелене отчаянно хотелось бросить в меня подушкой, но она сохранила достоинство. Она крепко сжала свои длинные руки на коленях, чтобы сдержаться.

– Выяснили, чем занимались эти женщины на улице, когда вас отвлекли от драки с управляющим борделя? Или вы были слишком заняты общением с Клорис, чтобы задать полезный вопрос?

Я заметил, что мои зубы сжимаются.

–Ты его спросил?

–Мне удалось навести некоторые справки, находясь в их обществе. –

Правда в том, что она не сказала ледяным тоном: «Пока ты резвился в любовном гнёздышке». Есть бизнесмен, который пытается подмять под себя группу. Он их травит, и им это совсем не нравится.

Они работают без представителя и не хотят никому давать свою долю.

Мне стало интересно, не тот ли это гангстер, которого ищет Петроний.

–Как это называется?

«Я не спрашивала. Он просто хочет их эксплуатировать. Они знают, что он ещё и держит бордели», – объяснила Хелена. «Поэтому, когда ты пытался помочь Альбии сбежать, они вмешались. Они сказали мне, что ты нуждаешься в их помощи!»

– Это безвкусная шутка, как с вашей стороны, так и с их.

Елена Юстина всегда была справедливой. Она помолчала немного, а затем кивнула: «Альбия сказала мне, что старуха была ужасна».

–ИСТИННЫЙ.

Альбия очень расстроена произошедшим. Мне нужно, чтобы он рассказал мне всю историю.

Наступила тишина. Раньше Елена бы проверила, не ранен ли я, осмотрел бы меня на наличие крови и синяков. В тот день шансов не было.

– Хочешь ли ты мне еще что-нибудь рассказать, цветочек?

Ей удалось не воскликнуть: «Не называй меня так!» Вместо этого она сделала вид, что не заметила.

–Зачем ты привел девочек?

«Ты не возвращалась домой. Мы все пошли тебя искать». Она не показывала своей паники. Вместо того, чтобы рассказать об этом кому-либо в доме, она предпочитала сама искать на улицах. Когда она нашла Альбию и узнала, что я в беде, она, должно быть, схватила девочек и убежала.

– Ты с ума сошла, дорогая. В следующий раз поговори с дядей и сделай всё как следует.

«Они всё ещё были заняты во время ужина. К нам пришла интересная группа». Я ждал продолжения. «Норбано пришёл снова, без сомнения, чтобы порхать вокруг Майи. Думаю, все этого ждали».

Майя выглядела очень расстроенной, но держалась молодцом. Он вёл себя как очень хороший человек.

«Я провожу различие», – сухо заметил я, – «между тем, когда вы говорите, что кто-то хороший, и когда вы говорите, что он только кажется таким».

– Норбано производит впечатление искреннего человека, – сказала Елена.

Если он заинтересован в Майе, я надеюсь. Но всегда есть вероятность, что это он. большая рыба, за которой гонится Петроний.

Элена была слишком заинтригована, чтобы спорить: «Мне кажется, Норбано слишком откровенен. Его слова о том, что он «поиск возможностей в сфере недвижимости», фактически кричат о том, что этот человек может быть шантажистом. Если бы это было так, он бы скрывал свой интерес».

«Это вы так думаете. Но такие люди любят появляться на светских приемах. Они вращаются в юридических кругах и тешат себя мыслью, что им всё сошло с рук».

Ну, они делают это довольно часто.

–Там «Там они знакомятся с влиятельными людьми», – сказала Хелена.

«И важные женщины! Не все они цепляются за девушек гангстеров с блестящими волосами и горами драгоценностей. Некоторые жаждут женщин с состоянием и блестящей родословной. Женщины, похоже, сами их ищут».

Чем славнее репутация, которую так упорно завоевывали его предки, тем быстрее она меркнет. Если бы у императора была жива дочь, она стала бы лёгкой добычей.

«Хотелось бы, чтобы Веспасиан этим занялся!» Елена им восхищалась. Я думал, что ситуация может обернуться катастрофой.

–Кто еще пришел познакомиться с Фронтино и дядей Гайо в этот замечательный вечер?

– Еще больше импортеров, размышляющих о том, стоило ли им надевать халат… и юрист, надеющийся привлечь новых клиентов.

Если Британия теперь привлечёт недобросовестных юристов, всё кончено. Цивилизация пришла… со своими страданиями и ценой.

«Он может быть преступником», – настаивала Хелена.

«Возможно, да. Были ли у него кольца из цельных золотых самородков? Были ли у него крепкие мужчины с дубинками, которые его защищали? Как его зовут?»

–Попилий.

– Я должен это осмотреть.

– Разве это не работа для Петрония?

«Почему он должен быть единственным, кому это доставляет удовольствие? Если я решу, что этот придворный подаёт надежды, то я подтолкну Петро в правильном направлении».

–Ты знаешь больше, чем кто-либо другой.

–Не будь таким.

Казалось, больше нечего было сказать. Я признался, что очень устал и мне пора спать. Хотя на первый взгляд мы общались нормально, Елена никак не подала виду, что собирается пойти со мной.

Дойдя до двери, я обернулся и тихо сказал:

«Я никогда ни с кем не разговаривал так, как с тобой».

Елена промолчала. Она всё только усугубила. «Я ничего плохого не сделала».

Мне жаль, что вы думаете иначе.

Я прекрасно понимала, что она чувствовала. Именно тогда она наконец начала это демонстрировать.

– Ну, Фалько, дело в том, что мы оба знаем, что ты мог бы это сделать.

Я ничего не мог сказать. Вопрос был решён её присутствием. Но если бы Елена не вмешалась… кто знает?

Лежа в постели один, я часами не мог заснуть. Наконец, я проснулся от лёгкого сна и убедился, что Хелена тихонько проскользнула в комнату. Она молча села в укромном кресле. Хотя у сиденья была подставка для ног, тусклый свет, проникающий сквозь открытые ставни, высветил, что она сгорбилась, обхватив колени. К тому времени она, должно быть, уже поняла, насколько это неудобно, но когда моё дыхание стало более ровным, она перестала ёрзать.

Хорошо, что она была рядом. Но это было неизбежно. Мы были в чужом доме. Было много комнат, куда можно было перебраться, если поссоришься с мужем, но повсюду шныряли орды сплетничающих рабов. Елене было бы стыдно, если бы кто-нибудь узнал о нашей нынешней ситуации.

«Иди сюда». Мой голос прозвучал более раздражённо, чем я намеревалась. Ответа не последовало. Удивилась ли я? Для следующей попытки я выбрала более приятный тон: «Иди в постель, дорогая... Иначе мне придётся прийти и забрать тебя».

Я не собирался этого терпеть. Он медленно подошёл и лёг в кровать. Я с облегчением задремал на мгновение. К счастью, я сразу же проснулся.