Текст книги "Миф о Юпитере"

Автор книги: Линдсей Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

«Берегись!» – крикнул мне Петро. Если это были гончие, натасканные на песок, то они были настоящими убийцами. Мы попытались убежать к краю тропы.

Некоторым головорезам повезло меньше. Стая набросилась на них, жаждущая крови. К моему великому изумлению, среди собак я увидел маленькую, бледную фигурку спасённой нами молодой женщины, Альбии, с широко раскрытыми глазами, подгоняющей их. Следом за ней, словно вспышка, появилась моя дорогая Елена. За ней тяжело плелся ловец собак, размахивая руками, тяжело дыша и протестуя так, словно он не по своей воле бросил своих собак. Елена повернулась, чтобы упрекнуть его, защищая похищение.

Мы с Петронием потеряли Хлорис и Флориуса в суматохе. Петроний первым их заметил. Флориус, почти у двери, всё ещё шёл впереди, неузнаваемый.

Понимая, насколько близко Клорис, он подумал, что находится в безопасности. Затем Клорис прыгнул на него сзади. Мы услышали, как он издал сдавленный крик. Он упал на землю и наглотался песка.

Клорис уже поднялась. Безжалостно она подняла Флорио на ноги, приставив меч к его шее. Она была в ярости.

– Вставай, ублюдок!

Летний день нарушил раскат грома. Казалось, стало ещё темнее.

«Мы его возьмём...» – приказал Петроний, и мы оба, запыхавшись, бросились к нему. Он считал себя галантным малым, а это означало, что он никогда не будет подчиняться женщинам.

«Иди на хер!» – прорычала Клорис. Я согнулся пополам, переводя дыхание. Мы промчались почти всю арену после упорной схватки.

«Эта крыса моя». Петро так и не узнал. Он обильно потел в этой изнуряющей жаре и провёл предплечьем по лбу.

«Нет, я хочу это», – настаивала Клорис.

–Я гонялся за ним годами!

«И вот он у меня!» Клорис отступила назад, волоча гангстера, словно мешок с ячменем. Разъярённый в её лапах, Флорио и вправду выглядел тем глупым, ничтожным куском, которым всегда и был. Кожаные штаны не превращают куклу в полубога. Он мог бы побриться налысо, но его характер остался прежним, как у грязной тряпки. Он был так напуган, что пускал слюни.

«Как поживает твоя жена, Флорио?» – поддразнил его Петроний.

–Будьте осторожны, вы за это заплатите!

На арене гладиаторы уже резвились с приспешниками Флория. Мечи сверкали, женщины хрипло смеялись. Взбешённые лошади неслись со всех ног. Собаки охотились повсюду, доказывая, что это не чистокровные мастифы, а простодушные британские уличные псы, чесотка, блохи и большая любящая повеселиться. Они впивались зубами в одежду разбойников и мотали головами в воздух, словно Нукс, играющий с верёвкой.

Елена шла к нам, уводя Альбию от опасной зоны.

Даже в этом странном свете я ясно видела, что маленькая мусорщица, чьи глаза горели от возбуждения, была совсем не рада жизни в доме дерзкого Фалько. Затем она увидела и узнала Флорио. Должно быть, он был в борделе, пока её держали в плену. Должно быть, он что-то с ней сделал. Альбия замерла и начала кричать.

Её пронзительные крики напугали всех нас. Я на мгновение заткнула уши. Флорио проигнорировал девушку. Воспользовавшись моментом, он резко вырвался. Клорис отреагировала мгновенно, но он нанёс ей жестокий удар в лицо и вырвал меч. Она порезала себе запястье, инстинктивно попытавшись вырвать меч. Прежде чем кто-либо успел его остановить, он яростно полоснул её по животу круговым ударом. Флорио, обычно позволявший другим убивать за него, пошатнулся и выглядел испуганным.

С удивленным ворчанием Клорис рухнула на пол. Кровь была повсюду. Я опустился на колени рядом с ней и попытался остановить кровотечение, но Флорио разорвал её безвозвратно, и никто не мог расправить разваливающиеся кишки. Это было бесполезно. Я остался стоять на коленях, не веря своим глазам и испытывая тошноту.

«Она умирает», – резко сказал Петроний Лонг. На этот раз он ошибся, и я это знал. Она уже была мертва.

XLIV

Оглушительный рев бури напугал нас до глубины души.

Небо разрывали яростные вспышки молний. Проливной дождь ограничил видимость, лишив нас дыхания… и именно в этот момент Флорио воспользовался возможностью и сбежал.

«Оставьте её в покое!» – приказала Елена. Она сняла палантин, ткань которого уже местами пропиталась водой, и накрыла Хлорис синей тканью, пока я вытирал руки и предплечья о песок. Там, на тропе, лежала куча тел, в основном мужских. Женщины начали поглядывать в нашу сторону; одна или две бросились бежать. У других ворот я разглядел несколько красных одежд: прибыли солдаты, по крайней мере, некоторые из них. Некоторые из них разговаривали с приспешниками;

Большинство небрежно разглядывали темную тушу мертвого медведя.

– Марко! – подгонял меня Петро.

«Мы о ней позаботимся», – повторила Хелена, подтолкнув меня. «Вперёд! Иди за Флорио!»

Петроний уже был в пути, и я, словно во сне, последовал за ним.

Теперь мы знали, что находимся в Британии. Клянусь всеми богами, что слабость, которую я начал испытывать к этой провинции, была уничтожена первым, неистовым ливнем. Штормы в Средиземноморье имеют свойство начинаться ночью. Почему же, когда погода в северном климате менялась, это всегда происходило днём?

Вряд ли хоть одно здание в городе имело такую же хорошую дренажную систему, как амфитеатр, но от обилия хлынувшей воды мы плескались в ливнях, даже укрывшись под дверью. Водосточные желоба уже ревели от воды. Наверху ливневые завесы опустошили все трибуны. Проход между ограждением для зрителей первого ряда и защитным ограждением практически мгновенно затопило.

Во всем Лондиниуме не было другого места, кроме реки, где мы могли бы так легко промокнуть. Мы с Петронием, пошатываясь, вышли за дверь. Одежда прилипла к телу, волосы прилипли к голове, а струйки воды обрушивались на нас. Мне казалось, что я могу утонуть от воды, стекающей по носу. Глаза наполнились водой. Ноги застряли в сапогах, которые висели мертвым грузом, и я едва мог оторваться от размокшей земли.

Мы внимательно осмотрелись, но Флорио исчез. Размытые, сгорбленные фигуры, как могли прикрывая головы, бежали в разные стороны сквозь дождь и туман. Петро пытался их расспросить, но они отмахивались. Если Флорио нашёл или украл у кого-то плащ, мы никогда об этом не узнаем.

Молнии продолжали пронзать чёрное как смоль небо, освещая наши хмурые лица. Петроний протянул руку в одну сторону и рванул с места. Я повернулся направо.

Я выходил на открытое пространство, бессмысленная прогулка. Вокруг раздавался ещё один ужасный раскат грома. Если бы здесь был хоть какой-то проход, я бы бросился в укрытие, бросив всё.

Тропинка, ведущая от арены, упиралась в дорогу. Колено заболело, как только я ступил на гравий, но я продолжал хромать, несмотря на усиливающийся дождь. Я ненавидел это место. Я ненавидел погоду. Я ненавидел проклятое, бесхозяйственное и уязвимое общество, которое впустило Флорио, и администрацию, которая никак не контролировала его теневые делишки. Я ненавидел городских планировщиков, которые строили арены в отдалённых местах. Я ненавидел жизнь.

Маркус Дидий Фалько, который всегда был самым жизнерадостным на собраниях.

Я повернул на юг и направился к застроенной территории. Первое место, которое я увидел, было похоже на промышленное здание, издававшее шум, похожий на шум работающего оборудования. Я приоткрыл дверь наполовину.

Должно быть, это было мельничное колесо. Было очень темно, но я слышал громкий стук лопастей и плавный гул воды, поднимающейся и падающей в резервуар. Звук был прерывистым.

Я мог бы укрыться, но дождь, вероятно, кончится только через несколько часов. Я всё ещё питал слабую надежду добраться до Флорио.

Я громко позвал, но никто не ответил, поэтому я вышел на улицу и снова нырнул в бурю.

Устав от бега в такую погоду, я нашёл более перспективное место: сквозь тьму показалась группа зданий. Когда я приблизился, опустив голову, чтобы укрыться от бури, удача на этот раз улыбнулась мне. Место производило впечатление чего-то коммерческого. Кто-то стоял в открытом дверном проёме, выглядывая наружу, но отступил в сторону, чтобы пропустить меня. Жара ударила в самое пекло. Цивилизация ждала. И тут я понял: для посетителей арены предусмотрены общественные туалеты.

Как всегда осторожный, я искал табличку с названием. На столе, где собирали входную плату, висела грубая фреска. Место называлось «Термы Цезаря». Что ж, это, по крайней мере, звучало заманчиво.

XLV

–Мечи запрещены!

«Я должен зарегистрировать это место от имени губернатора!»

Мне хотелось искупаться. Мне хотелось сбросить промокшую одежду, высвободить оружие из мокрого кулака, снять тяжёлые, промокшие насквозь ботинки и сесть на тёплый выступ, позволяя коварному пару окутать меня, пока я дремлю. Если бы совесть позволила мне уйти, я бы с радостью остался там на несколько дней.

«Это официально? У вас есть ордер?» В провинции никогда не было ордеров на обыск. Даже в Риме, клянусь Аидом! Если офицеры стучали в дверь, желая всё осмотреть, хозяин впускал этих хулиганов и начинал копить деньги на оплату того, что они сломали.

Я сердито взмахнул мечом.

– Это мой приказ. Если хотите обсудить, можете отправить гонца в резиденцию прокурора.

– Что ты говоришь! В такую-то погоду?

–Тогда закрой рот и покажи мне, что внутри, как уборщик, который хочет сохранить свои права.

Вероятно, они так хотели увидеть бани в Британии, что даже не существовало системы лицензирования. Кто бы за этим следил, если бы не было инспекторов? Законодательство без обеспечения соблюдения – ненадёжная основа.

Лицензии на ведение бизнеса, конечно же, были у нас дома, и напыщенные сенаторы, расхаживавшие вокруг, словно городские советники, жаждали взобраться на курс почёта, одновременно занимаясь назойливыми проверками часов работы, распущенности простого народа и мер пожарной безопасности. Подкуп сопровождающих обычно просто переносил проблему дальше по улице, к следующей жертве.

Там, в месте, где бюрократия ещё не укоренилась, простая сила языка, казалось, производила впечатление. Не могу сказать, что меня сопровождали, как санитарного инспектора, но мне позволяли бродить по горячим и холодным комнатам, не испытывая беспокойства.

Казалось, будто я всю жизнь провёл в роли информатора, постоянно обыскивая ванные комнаты с мокрым полом; они были опасны, если торопиться и в ботинках. Скользя по ним, было сложно сосредоточиться.

Скользкая плитка облицовывала стену, покрытую неровностями, сквозь которые проходили трубы горячего воздуха. По крайней мере, рёв бури приглушался толстыми каменными потолками.

Если не считать обычного шума и журчания, это место было оазисом тепла и тишины.

Я не ожидала такой тишины. Это был просторный комплекс с парными, но посетителей не было.

В этом мрачном заведении не было той общительности, которую должны были предложить римские бани. Здесь не было ни философских дискуссий, ни обсуждения Игр, ни обмена сплетнями, ни упражнений с грушами. Это был очередной провал уроков вежливости, унаследованных от британской судебной системы. Более того, масла для ванн отдавали прогорклым запахом.

–Здесь всегда так пусто? Это же большое место!

–Предполагается построить новый форт.

– Кто знает, когда это случится! Чем вы зарабатываете на жизнь? Кто пользуется туалетами?

«Особенно солдаты. Им нравится бар по соседству. Они здесь раньше бывали. Их всех вызывали на манёвры». «Должно быть, именно тогда губернатор приказал войскам выйти на поиски ансамблей».

Мне пришла в голову идея. Хозяин гостиницы, который помогал мне развлекать центуриона Силуана (казалось, прошло уже около шести недель), упомянул, что собирается принести воды из бани.

–Есть ли военная база, которая пользуется вашей водой?

Хозяин кивнул.

«У нас есть колодец с водяной мельницей и водяным колесом, – гордо сообщил он мне. – Нигде к северу от Галлии нет ничего подобного нашей системе».

–Оно крыто?

Жестом он указал в сторону, откуда я пришел.

–Нам пришлось построить колодец там, где есть вода.

«О, я уже видел ваши весенние удобства». Из-за шторма всё вокруг было перевернуто, и я потерял к ним интерес. «Скажите, где этот бар?» – спросил я.

«Вон там», – ответила уборщица, словно удивлённая моим незнанием. «Его зовут Сезар. Так же, как и нас».

Что ж, это избавило пьяниц от необходимости запоминать два имени.

Я вышел из купален Цезаря и сделал несколько быстрых шагов по огромной луже, которая тянулась до бара Цезаря.

Как вы думаете, кого я увидел, войдя, пьющим из кувшина с печальным выражением лица? Моего дорогого друга Луция Петрония!

Он приподнялся, выглядя обеспокоенным. И тут же вся моя боль за Клорис всплыла на поверхность.

– Ты в порядке, Фалько?

–Нет.

Он заказал еще чашку и подтолкнул меня к скамейке.

«Плачь. Сделай это сейчас». Он имел в виду, что я должна плакать там, рядом с ним, а не с Хеленой. Мне было достаточно того, что она видела меня в отчаянии, по локоть вымокшего в крови и внутренностях бывшего любовника. Я взглянула на свою одежду. Хорошо хоть дождь смыл часть грязи. Что касается слёз, то им своё время.

Петроний облокотился на стол, его сапоги сушились на полу, а босые ноги покоились на полотенце.

Он казался подавленным, хотя и странно спокойным. Он потерял свою добычу под ливнем и уклонился от своих обязанностей. Я не мог с ним спорить, ведь сам сделал то же самое.

«Конечно, ты его нашел», – бросила я ему вызов, отряхивая воду с волос.

«Я найду его», – хрипло сказал Петро; он был одержим.

Я выпил и вытер рот.

«Он выглядел по-другому! Это был настоящий шок. Я помню его пьяным болваном с заусеницами и прямыми волосами, который мечтал открыть собственный ипподром, чего он никогда бы не сделал».

«Власть сделала его мудрым, – проворчал Петро. – Теперь он выбирает элегантную одежду».

–Эти чертовы детские штанишки!

Петроний позволил себе криво улыбнуться. У него был более консервативный вкус, чем у меня, если такое вообще возможно. – Штанины были сделаны из…

Довольно безвкусный стиль. Они бы идеально подошли вонючему погонщику мулов из Брусио.

–Так словно колокольчик на шее у коровы... Я заметил, что его конское кольцо было в три раза больше моего. – Я протянул руку и посмотрел на тонкую золотую полоску, означавшую, что меня втащили в средний класс.

На Флорио была надета шина, которая закрывала весь сустав его пальца.

«Разница в том, – сказал Петро, – что ты бы никогда не надел его, если бы это зависело от тебя. Елена купила тебе его. Она хочет, чтобы весь мир знал, что ты имеешь право на такую честь, а ты делаешь, как она говорит, потому что чувствуешь себя виноватым».

–Виновный?

–Виновен в том, что вел себя как неряха, хотя заслуживает лучшего.

Но Флорио… – Петро замолчал; он не хотел выказывать всё своё презрение. Я однажды видел, как Петроний взял кольцо мафиози, тестя Флорио, и раздавил его каблуком ботинка.

Обескураженный, он налил себе еще вина.

«Флорио – сутенер борделя?» – вдруг спросил я.

Петро отступил. Я понял, что это не новая идея.

«Ты имеешь в виду Каптора? Да, это он. Старая банда всегда имела дело с проститутками Рима, не забывай. Они держали бордели, как ради того, что они символизируют, так и ради преступности, которая в них процветает. Это не только маникюрщицы, болтающие с подругами целыми днями, или гадалки, которые не могут отличить Рака от Козерога. Я говорю об ограблениях. Мошенничестве. Незаконных азартных играх. Наёмных убийцах. Всё это, в дополнение к обычному разврату».

–А сам Флорио ищет новые таланты?

«И он первый подверг их испытанию», – заявил Петроний. Мы оба бросили пить. «Всех кобыл в его более чем замечательной конюшне лишил девственности сам Флориус».

–Изнасиловали?

–При необходимости, многократно. Чтобы запугать их и заставить делать то, что им говорят.

–Той девчонке, которую он поймал, той, что с нами, лет четырнадцать.

–Некоторые моложе.

–Вы наблюдали и ничего не сделали, чтобы это остановить? –

Я сердито посмотрел на него. «Ты осознавал, что наблюдаешь...»

Флорио напрямую?

– Сначала нет. Как вы и сказали, всё выглядит совсем иначе.

«Твой друг на таможне сказал мне, что он использует бордель как офис, когда приезжает в город. Значит, он вешает свои ботинки где-то в другом месте?»

Я предположил, что в «Старушке-соседке» ей сдали место в аренду.

Петро подтвердил: «Он несколько раз прошёл мимо меня, прежде чем я понял, кто он. Потом я быстро понял, что это владелец, и что он был очень вовлечён в бизнес».

–И Где же он еще?

«Ниже по реке. У него лодка», – сказал мне Петро. «Именно лодка меня и насторожила. Ты помнишь, кто-то был на носу в то утро, когда избавлялись от тела пекаря?»

– Вы сказали, что вас что-то беспокоит.

«Я не мог понять, что это такое. Я закричал, когда понял, что это он. Он просто стоял там, практически ничего не делая…» Петро поморщился. «Наверное, смотрел, как его люди выбрасывают тело за борт. Типичный Флорио. Ему нравится смотреть. Вся семья такая. Они наслаждаются страданиями, прекрасно понимая, что сами их и вызвали».

– Чувство власти и таинственности. Держу пари, Флорио шпионит за клиентами, когда они с девушками в борделе.

–Конечно.

Мы молчали. Мы потеряли Флорио, а погода была невыносимой. Ничего не изменилось бы, если бы мы просто сидели и размышляли.

Мы всё ещё обсуждали что-то, когда дверь распахнулась. После того, как вновь прибывшим удалось её захлопнуть, хозяин вежливо обратился к ним:

–Женщинам вход воспрещен.

Поскольку в комнату случайно вошли Елена и Альбия, Петроний улыбнулся и сказал ей, что эти бедные, промокшие насквозь женщины пришли с нами. Официант решил, что это проститутки, и мы платим за их услуги, но мы всё равно обращались с ними вежливо.

Увидев меня, Елена подошла ко мне с той же заботой, которую проявил Петроний.

–О, Марко!

«Всё хорошо», – солгал я. Хелена, всё ещё стоя, обняла меня; это чуть не сломало меня. Я сдержал слёзы.

– Её забрали друзья. Никто ничего не мог сделать. Ты же знаешь.

Когда она отпустила меня, я успокоился. Она села рядом со мной.

Альбия уже успокоилась после истерики и в тот момент была тиха и сдержанна. Елена подергала её за волосы, потом за юбки.

Девочка просто сидела. Елена заправила растрёпанные волосы Альбии за уши и, как могла, вытерла лицо полотенцем Петро.

–И Флорио? – тихо спросила Елена.

Петроний с ворчливым видом наполнил кувшин.

«Мы его потеряли. Но это тупиковая провинция на краю света. Ему некуда идти».

По моему мнению, это было оптимистично.

Мы все немного посидели Вялость, усталость, пробирающая до костей от непогоды. Если бы мы задержались здесь ещё немного, мы бы все замёрзли. Наша промокшая одежда не сохла, а лишь становилась всё тяжелее и холоднее.

Но мы остались, потому что у Хелены было срочное дело. Она нежно обняла Альбию:

– Ты очень расстроилась, когда узнала этого человека. Я хочу, чтобы ты рассказала мне (это будет лучше всего, моя дорогая), что ты о нём знаешь.

–Мы знаем, что она заведует борделем под названием «Старуха-соседка».

Петро объяснял это спокойным тоном, чтобы заставить девушку заговорить.

«Ты изначально хотел туда пойти?» – спросила его Елена.

«Не знаю». Альбия, казалось, боялась попасть в беду из-за своих слов или поступков. «Я не знала, куда она меня ведёт».

– Вы знали, кто этот человек?

–Нет.

–Вы никогда раньше этого не видели?

–Нет.

–И как он к вам обратился?

«Он подошёл и был добр ко мне, когда я сидела там, где меня оставил Фалько». Альбия помолчала, а затем смущённо призналась: «Он что-то сказал мне, потому что я плакала».

Я прочистил горло.

«Это была моя вина. Я разозлился. Альбия, наверное, подумала, что я её там бросил и не вернусь».

«Но ты, конечно же, вернулась», – сказала Елена, скорее чтобы успокоить девушку, чем чтобы похвалить мои честные намерения.

–Возможно, она не знала меня достаточно хорошо, чтобы быть уверенной, что я это сделаю.

– Поэтому Альбия выглядела как несчастная молодая девушка, сбежавшая из дома.

«Вот о чём меня спрашивал этот человек, – горячо воскликнула Альбия. – Я сказала ему, что у меня нет дома».

Елена поджала губы. Её переполняли сильные эмоции.

–Ладно, давай посмотрим, правильно ли мы поняли друг друга: я предлагаю тебе дом, если ты хочешь его, Альбия.

Голубые глаза девушки наполнились слезами. Петроний ткнул меня локтем в рёбра, но я проигнорировал его. Мы с Еленой не обсуждали этот вопрос наедине. Привезти дикарку в Рим и подвергнуть наших дочерей незнакомому влиянию – это требовало тщательного обдумывания. Даже пылкая Елена Юстина выступала за традиционные семейные советы. Однако каждая римская матрона знает, что домашние советы были задуманы нашими знатными матерями лишь для того, чтобы мнение матроны дома возобладало.

Я согласился. Я знал, как вести себя, как римский патриарх.

Елена наклонилась к девушке:

–Расскажите, что произошло, когда вы с Флорио пошли в «Старый сосед»?

Последовало долгое молчание. Затем Альбия заговорила с удивительной энергией.

«Толстая женщина сказала мне, что я должен работать на них. Я никогда не думал, что вернусь к тебе и Марко Дидио. Я думал, что должен делать то, что они мне сказали».

Хелена сумела не отреагировать гневно, но я заметил, как напряглись мышцы вокруг ее рта.

–И тот человек?

–Он заставил меня сделать то, что нужно было сделать.

Затем Елена обняла девочку, повернувшись ко мне спиной.

Петроний крепко сжал руки, чтобы ничего не сломать. Я положил ладонь на спину Елены.

«Ты уже знала, что это такое , Альбия?» – пробормотал он.

–Я знал, что делают люди.

– А с вами такое когда-нибудь случалось?

«Нет». Внезапно девушка заплакала. Слёзы полились, почти без рыданий. Её глубокая печаль и горькое отчаяние разрывали сердце. «Я сделала это…»

«Нет. Даже не думай об этом!» – воскликнула Елена. «Я не могу изменить то, что они с тобой сделали, но теперь ты в безопасности с нами. Я помогу тебе рассказать эту историю губернатору. Тогда мы сможем помешать этому мужчине и той старухе причинять боль другим девушкам, таким как ты. Ты поймёшь – и, возможно, это поможет, Альбия, – что ты боролась против него. Против него и всех ему подобных».

– Через мгновение Елена добавила громким голосом: – Не все мужчины такие, я тебе обещаю.

Альбия подняла глаза. Её взгляд переместился с Елены на меня.

«Мужчины и женщины могут быть счастливы вместе, – сказала Хелена. – Не забывайте об этом».

Альбия уставилась на меня. Это был самый долгий разговор, который мы когда-либо с ней вели, так что дальнейшие слова были понятны. Должно быть, она обдумывала это большую часть времени, пока была с нами.

– Ты находишь людей. Найдешь ли ты мою семью?

Это всегда был самый болезненный вопрос, который можно было задать информатору. Либо пропавших не удавалось найти, и шансов на это было мало, либо их находили, но всё шло наперекосяк. Я не знал ни одного дела, которое бы завершилось благополучно. С тех пор я отказывался принимать подобные запросы от своих клиентов.

«Я не могу сказать тебе ничего, кроме правды, Альбия. Не думаю, что смогу», – сказала я ей.

Он издал крик протеста.

Я заставил ее замолчать и продолжил говорить, не перебивая.

«Я уже подумала об этом за тебя. Полагаю, все твои родственники погибли во время сражения и пожара, случившегося, когда королева Боудикка напала на Лондиниум. Ты тогда, должно быть, был совсем младенцем. Если бы кто-то выжил, они бы попытались тебя найти». Вероятно, это было правдой. Если они сбежали, бросив ребёнка, лучше бы она этого не знала.

«Они исчезли, Альбия», – сказала Елена. «Я люблю их… но тебе придётся забыть об этом. Если ты решишь пойти с нами, мы увезём тебя далеко-далеко, и ты сможешь забыть всё, что произошло с тех пор».

Его слова не возымели желаемого эффекта. Альбия была крайне подавлена.

Мы с Петронием оставили Елену присматривать за ребёнком, как она сможет. Мы подошли к двери и стали смотреть на бурю.

Петро подпрыгнул на одной ноге, завязывая шнурок на ботинке.

– Она останется изуродованной на всю жизнь. Спасти её будет сложно.

«Я знаю!» И это при условии, что нам не придётся учитывать вероятность того, что Флорио заразил её какой-то болезнью или сделал её беременной. Мы узнаем об этом только со временем. Хелене придётся наблюдать за ней внимательно и тактично.

В этот момент Петроний Лонг замолчал. Я уже был поглощён собственными страданиями. Я знал, что он думает, что где-нибудь, как-нибудь поймает Флория.

XLVI

Наконец, буря внезапно прекратилась.

Хозяин или официант вышел посмотреть на небо, которое прояснялось. Это был не тот человек, которого я помнил. Тот был лысым галлом в синей тунике и уродливом поясе. Он казался спокойным и деловым. Этот, другой, был взъерошенным, худым и жилистым парнем, который долго нас обслуживал и, похоже, не знал, что у него есть в наличии.

Эта смена состава меня обеспокоила. В глубине души я надеялся, что мой знакомый снова появится, но этого не случилось. Он мне не нравился.

Но мысль о том, что его должность занял этот некомпетентный человек, оставила во мне неприятный осадок. Я заставил себя указать на это.

–В последний раз, когда я был здесь, здесь служил другой человек.

Глаза мужчины слегка остекленели.

–Он ушел.

«Он был из тех, кому нужна была смена обстановки?» Тогда он произвёл на меня совсем другое впечатление. Другой мужчина, тот, что помог мне протрезветь, Сильвано, приехал в Британию, чтобы открыть успешный бизнес. Похоже, он обосновался в солдатском баре, готовый остаться здесь надолго. Так где же он сейчас? Кто его выгнал?

Новый хозяин таверны пожал плечами. Тут я заметил, что старую вывеску с орлиным носом генерала сняли. Кто-то её перекрашивал.

– Ты меняешь имя? Как тебя теперь будут звать?

«Я ещё не решил», – ответил он, пытаясь сменить тему, словно мой пристальный взгляд его раздражал. И тут я понял, что всё это значит.

«У вас большой выбор, – серьёзно ответил я. – В такой день, как сегодня, «Молния» было бы хорошим названием».

«Это правда», – вмешался Петроний, поняв, что я имею в виду; он говорил угрожающим тоном. «Всё, что связано с Юпитером, всегда популярно».

Повернувшись ко мне, он процедил сквозь зубы: «Если они распространились так далеко на север от города, Фронтин должен это принять во внимание!»

Если банда Флорио действительно поставила там нового управляющего, он знал, что мы осведомлены о захвате бизнеса, но он просто бросил на нас презрительный взгляд.

Я сказал Хелене, что нам нужно уходить. Ей было холодно и неуютно, и она предложила согреться в соседнем туалете.

Если бы мы попытались вернуться домой, там была бы горячая вода и сухая одежда, но мы слишком замёрзли, чтобы упускать такую возможность. Это была не просто прихоть. Мы с Петронием могли спланировать наш следующий переезд.

Поэтому мы решили вернуться по затопленной улице; канализация была настолько переполнена водой, что вышла из берегов. Наша группа шла молча. Я уже думал.

Флорио не вернулся бы в бордель. Если бы он думал, что Петроний следит за этим местом. Губернатор мог бы без риска совершить налёт и арестовать старую каргу вместе с несколькими её сообщниками. Тогда мы могли бы обыскать реку в поисках лодки Флорио и обнаружить другие его убежища.

На данный момент Флорио постарается остаться незамеченным.

Может быть.

Когда мы вошли в туалет, я подмигнул дежурному, и тот тут же принялся торговаться. Петронио Лонго взял инициативу в свои руки; он хотел групповую скидку, которая была слишком высокой для нас всего четверых. Тем не менее, охранники ожидают, что их положение будет уважаться, как и гангстеры вроде Пиро и Энсамблеса.

Все, что мог сделать менеджер, это слабо пробормотать о высоком качестве обслуживания и количестве горячей воды, которое у них было...

«У них есть водяное колесо!» – радостно воскликнул я. «И очень уставший раб, который его вращает».

«Мирон!» – ответил уборщик. «У Мирона с ногами всё в порядке! Он двигается быстро».

Этого я не помнил. Я старался не обращать внимания, но комментарий меня раздражал. Я вздохнул.

«Оставь мне подушку, я хочу кое-что проверить...» Я не сказал Петро, но вдруг понял, что мог потерять Флорио на волоске.

Вскоре я быстро вернулся к зданию, где видел водяное колесо. В хорошую погоду оно казалось совсем близко. Я остановился у хижины. Это было глупо. Я преследовал кого-то опасного. Мне следовало взять с собой Петрония. Я выхватил меч, очень осторожно толкнул дверь и вошёл внутрь.

Я сразу заметил, что водяное колесо вращалось гораздо энергичнее, чем прежде. Должно быть, у мельника был запас энергии.

Даже сейчас, когда буря утихла, света было мало, но я смог разглядеть механизм. Система извлечения была впечатляющей. Она была установлена внутри огромной, обшитой деревом шахты, такой широкой, что два человека могли бы пролезть внутрь, вытянув руки. Хотя они могли бы утонуть, если бы попытались. Дна шахты я не видел. Вспомнив прошлые ужасы, я почувствовал головокружение, просто глядя вниз.

Внутри. Если бы Вероволко бросили туда, он бы исчез из виду, и никто бы его никогда не нашёл. Это избавило бы меня от многих проблем.

Железная цепь, обмотанная вокруг колеса, приводила его в движение, спускалась в мрачные глубины и поднимала воду в длинном ряду прямоугольных деревянных вёдер. Рядом с ней находилась мельница, приводимая в движение человеком, которая вращала верхнее колесо и вёдра. Я добрался до мельницы, ухватился за одну из перекладин и удержался. Механизм был около трёх метров высотой и управлялся человеком, который, предположительно, весь день упрямо шагал. Затем, потрясённый моим давлением, когда я тормозил его колесо, он остановился. Это был раб, похожий на палочника, с повязкой на голове, и он, казалось, был обижен тем, что я нарушил его уединение.

«Вы, должно быть, Мирон. У вас сегодня неудачный день, да? Извините, что снова беспокою. Скажите, Мирон, кто вам раньше советовал сделать перерыв в работе?»

Мирон посмотрел на мой меч. В общем, он был оживлён.

–Ты мне заплатишь, чтобы я тебе рассказал?

–Нет. Я тебя убью, если не признаешься.

– Ладно, хорошо! – Прагматик.

«Он гангстер, – предупредил я его. – Тебе повезло, что ты ещё жив. У него бритая голова и нелепые штаны, правда?»

Мирон кивнул и вздохнул.

«У меня даже не было передышки, как ты говоришь... он просто прыгнул сюда вместе со мной. Это ты открыл дверь? Он был здесь, закрывая мне рот рукой».

–Лучше я засуну его тебе в рот, чем в задницу.

«Ну, я не вижу в этом ничего смешного!» Он пнул меня и заставил идти дальше, чтобы всё выглядело нормально.

–Вы шли не в своем обычном темпе.

–Потому что эта проклятая штука просто мешала.

–Куда он пошел дальше?

– Не знаю, и мне всё равно. Он избил меня и велел держать рот закрытым и не говорить, что я его видел. Зачем мне это? Ты…

Ты бы меня ещё раз ударил... Если поймаешь, дай ему от меня пинка. Я и без этого прекрасно справляюсь.