Текст книги "Миф о Юпитере"

Автор книги: Линдсей Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

–Прижмись ко мне.

«Нет», – сказала она из гордости.

С хрипом я повернулся на бок и обнял ее, прижимая к сердцу.

–Всё это зря, дорогая.

Мужчины могут утверждать, что подобные ситуации всегда ни о чём. Женщины же скажут, что споры ни о чём на самом деле – это споры обо всём.

И вот мы лежим, Елена все еще напряжена и сопротивляется.

В какой-то степени она была права. Даже тогда, когда я укачивал её, чтобы облегчить её боль, я думал о другой женщине… так что, в каком-то смысле, я предал её. Но как я мог забыть? Мы с Хлорис слишком долго предавались похоти, и всё закончилось плохо, ещё до того, как я успел представить себе встречу кого-то вроде Елены. Если бы я случайно не поехал в Британию, когда Елена Юстина была там, мы бы с ней никогда не встретились.

Я был мужчиной. Когда я встретил свою бывшую девушку, меня охватила нежность и ностальгия (разве женщины не делают то же самое?). Но в ту ночь я держал в объятиях Елены, и мне не хотелось, чтобы это изменилось.

Наконец я перестал вспоминать былые времена. Прежде чем заснуть, я ещё немного с нежностью подумал об одной женщине. В тот раз, если я кого и предал, то не Елену.

XXVII

Утром боевой дух всё ещё цеплялся за нас, словно тяжёлая мокрая тряпка. Елена встала одна, наспех умылась и позавтракала в нашей комнате. Она сделала это, чтобы избежать назойливых вопросов за общим столом. Она ничего мне не предложила, но оставила изрядное количество на подносе на случай, если я захочу. Обиженный, я решил спуститься в столовую.

Конечно, Майя слышала об инциденте с Клорис. Она была в хорошей форме.

«Я всегда считал её злобной гарпией. А теперь она работает на арене... это позор. Ты позволишь такой женщине поставить под угрозу всё, чего ты добился? Что бы ты подумал, Марко, если бы Елена Юстина развелась с тобой?»

«Глупый вопрос!» Поднос с едой наверху казался всё более заманчивым; но опоздал. Я схватил булочку из корзинки и впился в неё зубами.

Развод нам не грозил, ни в коем случае. Что ж, единственное, что мы с Хеленой сделали, чтобы считать себя женатыми, – это решили жить вместе; чтобы положить конец этому, ей достаточно было просто уйти от меня. Римское право весьма благоразумно в таких вопросах.

Неоправданно разумно, сказали бы многие из моих клиентов.

Моя сестра улыбнулась с видом превосходства.

– Я думал, мы избавились от этого интригана много лет назад.

Не говори матери, что ты ее видел.

«Позволь мне объяснить. Клорис – это уже давно, Майя. Я позволю тебе самой рассказать маме о твоём новом, очень любезном поклоннике, любителе музыки!»

–Он пригласил меня на свою виллу, расположенную ниже по реке.

– Какой отвратительный метод завоевания!

–Может быть, я пойду.

– Ну, ты можешь об этом пожалеть.

Елена вошла в столовую, элегантная и готовая к действию. Она не обменялась с Майей ни единым взглядом; некоторые женщины, когда их что-то тревожит, замыкаются в себе, беседуя с подругами, но Елена отвергала подобное женское соучастие. Именно поэтому она мне нравилась. Она приходила ко мне со своими проблемами, даже когда я сама была проблемой.

«Я тут подумал, Марко. Тебе стоит поговорить с Альбией о смерти Вероволко. Она всё время околачивалась у баров; может, что-то увидела».

–Хорошая идея…

–Я тоже пойду.

Она знала, когда следует обратиться за консультацией по вопросам брака.

–Это будет здорово.

«Не обманывай себя», – сказала она, как всегда искренне. «Я буду следить за тем, что ты делаешь».

Я сделал своеобразный и очаровательный жест, игриво приподняв бровь.

–Весь день?

«Весь день», – трезво подтвердила она.

Я улыбнулся и повернулся к Майе.

– Кстати, вчера я видел Петро.

–Как повезло.

Я заметил, что Хелена считала, будто ее действия только что увеличили вероятность того, что моя сестра отправится плавать по Темзе в поисках кексов и сильных волн соблазнения на вилле Норбано.

Затем я понял, что сын Майи, Марио, сидел под столиком и кормил свою собаку.

А где же мой?

– Я оставила Нукс с Альбией вчера вечером, чтобы утешить ее, – сказала Елена.

– Ты читаешь мои мысли, Елена. Давайте посмотрим правде в глаза.

Мы думаем одинаково: мы пара.

«О, я уже знаю!» – прокричала она. Это вызвало смятение среди рабов, драивших пол в коридоре. Мне удалось хорошенько пнуть ведро с водой, когда мы проходили мимо. «Марко… попробуй решить, чего ты хочешь в жизни, чтобы мы все могли двигаться вперёд».

Я резко остановился и развернул её лицом ко мне. Она слегка поскользнулась на влажном кафельном полу, и мне пришлось крепко держаться.

–Меня похитили. Ничего не произошло. Не трать силы на размышления о том, что я мог сделать. Я здесь.

Елена нахмурилась.

«Легко так говорить, когда ты здесь в безопасности. А что происходит, когда ты исчезаешь в притонах и трущобах?»

–Ты должен мне доверять.

– Доверять тебе довольно утомительно, Марко.

Да, я видела, что она измотана. У неё были две маленькие дочери, одна из которых всё ещё кормила грудью. Наша попытка нанять няню принесла нам больше проблем, чем её отсутствие. Она смогла отдохнуть у тёти, у которой была опытная прислуга, но она прекрасно знала – да и я тоже, – что мы скоро вернёмся домой, в Рим. Наши дочери, которым требовался постоянный уход,

Они все снова будут нашими, потому что, выходя на работу, я должна была заботиться о них одна. Если со мной что-то случится, Джулия и Фавония будут полностью на её попечении. Наши матери помогали ей, но при этом ещё больше напрягали отношения ссорами. В итоге Хелена много времени проводила одна, гадая, где я и какая опасность мне грозит.

Хелена была очень опытной женщиной. Она знала, что любой мужчина может сбиться с пути. Увидев Клорис, она, должно быть, решила, что мой день настал.

Да, я признался, что, должно быть, казалось, что я думаю то же самое.

Елену я в этом не виню. Как я мог предвидеть, что мсье Дидий Фалько, мальчик с дурной репутацией в мегаполисе, в итоге станет хорошим мальчиком?

Альбия изо всех сил старалась оставаться незаметной. Не думаю, что спасение из этого жестокого заточения сделало её благодарной. В тот период моей жизни, о котором я никогда не рассказывал, я был разведчиком в армии. Находясь в прямом контакте с врагом – тогда врагом были племена – я имел дело с туповатыми представителями британского общества. Эта чернь, которая говорила «не знаю, не слышал и ничего не видел», была там столь же активна, как и в криминальных трущобах у подножия Эсквилинского холма в Риме, и, будучи покорённым народом, бритты практически не имели желания помогать. Они постоянно усложняли жизнь любому римлянину, часто весьма скрытно. Альбия всё это впитала.

«Альбия, нам с тобой нужно поговорить». Когда я подошёл к девушке, Елена отвела детей. Они сгрудились вокруг своей подруги, защищаясь; я надеялся, что эти невинные создания ничего не знают о её связи с шайкой проституток. Нукс, как всегда убеждённый, что она – радость моего сердца, отстранился от Альбии и бросился ко мне. Я совершил ошибку, сев.

Я пытался выглядеть примирительным. Когда собака увидела, что я к ней подхожу, она тут же прыгнула на меня.

Теплый язык начал облизывать какие-то анатомические бороздки, которые, возможно, нуждались в промывании.

Альбия ничего не сказала.

«Не смотри так испуганно». Это было пустой тратой слов. Девушка с бесстрастным лицом присела на табуретку. «Хватит, Накс... Слезай, тупая сука! Альбия, той ночью...» Казалось, прошло две недели, хотя прошло всего четыре дня. «Они убили человека. Это случилось в «Золотом дожде». Его столкнули в колодец лицом вниз».

Он утонул.

Альбия продолжала смотреть на меня страдальческим и пустым взглядом бездомного.

Лицо его казалось еще более бледным, а дух – еще более подавленным.

«Здесь ты в безопасности», – сказала ей Елена. Нукс бросил меня, подбежал к Елене и прыгнул ей на колени. Елена управляла собакой с тем же мастерством, с которым управляла нашими дочерьми. «Альбия, расскажи Дидию Фалько, если ты что-то видела той ночью».

–Нет. – Ты ничего не видел или не собирался никому рассказывать?

Накс с интересом разглядывал нас по очереди.

– Вы были в «Золотом дожде» или где-то поблизости в тот вечер?

– повторил я.

«Нет». Это было бесполезно. Я пытался поймать лунный свет сачком.

Чем больше он отрицал, тем больше я сомневался в его словах. Даже если отчаявшиеся люди не лгали открыто, они скрывали информацию. Но если им это сходило с рук, они лгали. Правда – это сила.

Обладание им давало им последний проблеск надежды. Разговоры об этом делали их совершенно беззащитными.

«Альбия!» – резко вмешалась Елена. «Никто тебя не тронет, если ты заговоришь. Фалько арестует тех, кто это сделал».

–Меня там не было.

Хотя Альбия была очень неразговорчива, я заметил одну вещь: она была в полном ужасе.

«Ну, это не помогло», – я постарался не злорадствовать.

«Я очень на неё зол». «По крайней мере, Хелена меня не винила». «Альбия – глупая девчонка».

– Она просто испугалась. Она всю жизнь боялась.

«Ну! Разве мы все не были?» Услышанное от Елены Юстины было неожиданностью. Я уставилась на неё. Она сделала вид, что не говорила этого.

«Могу ли я теперь выйти и поиграть?» – спросил я жалобно.

–Есть дела, Марко.

– Что такое, моя дорогая?

–Возьмем, к примеру, адвоката.

– Ваш друг Попилио? – Я напрасно ждал комплиментов за то, что запомнил его имя.

–Я не испытываю к нему никаких дружеских чувств, и он мне не принадлежит.

«Ладно. Я многое могу вытерпеть, – пошутил я, – но только не то, что ты сбежишь с адвокатом, и точка! Ты меня слышишь?»

«Правда?» – небрежно спросил он.

«Конечно», – нахмурилась я. «Дорогая, ты же знаешь, я терпеть не могу юристов».

День налаживался. Попилио считался очень умным (разве не все они в его профессии?), но я поймал его с поличным как раз в тот момент, когда его обдирали.

Хелене пришлось отпустить меня, чтобы провести эту беседу. Тем не менее, она пошла со мной. Я терпеливо ждал, пока она сначала покормит Фавонию, что дало мне возможность сделать пренебрежительные замечания о том, что я хочу, чтобы мои дочери вели тихую домашнюю жизнь и не попадались в неподходящие места, как это случилось с ними накануне вечером. Это позволило Хелене сказать, что в таком случае она хотела бы, чтобы я подавал хороший пример. Так, прощупывая друг друга, хотя и без злобы, мы поспешили одним утром, всё ещё приятным и тёплым, в небольшой арендованный дом, где адвокат разместил свою практику. Несмотря на Несмотря на привлекательную меловую вывеску снаружи, обещавшую лучшие судебные преследования к северу от Альп, а также дипломатические и обычные выступления в защиту, клиенты всё ещё не воспользовались предлагаемыми услугами. Я искал объявление о том, что услуги предоставляются бесплатно, если вы не выиграете дело, но, конечно же, не нашёл его.

Попилио загорал во дворе, ожидая, когда кто-нибудь потребует непомерную компенсацию за какой-то проступок. Пока он бездельничал, его нашёл британский бизнесмен. С улицы вошёл застенчивый проситель. Волосы у него росли клочьями, ноги короткие, широко расставленные, и он нес большой плоский поднос, уставленный резными украшениями из гагата и другими безделушками.

Таких торговцев гагатом, как он, было больше, чем блох у кошки; так было всегда. Более того, легионеры, желая подарков для своих возлюбленных, брали самые качественные товары, пока находились на границе. Во многих районах южной Британии шанс купить настоящий чёрный гагат, промытый морской водой, из Бригантии был таким же, как найти настоящих бирюзовых скарабеев у пирамид Александрии.

Мне понравилась вкрадчивая речь этого продавца. Он признал, что в этом бизнесе есть подделки. Его дерзкое заявление заключалось в том, что лучшие подделки настолько хороши, что их стоит покупать сами по себе. Он обещал адвокату, что позволит ему монополизировать рынок, надеясь, что позже, когда подделки станут пользоваться явным спросом, он на этом неплохо заработает.

Мы с Эленой спокойно наблюдали. Пока Попилио ходил за деньгами, чтобы заплатить за своё сокровище, мы расположились под тем, что могло бы быть фиговым деревом, если бы мы были на Средиземном море. Там это был незнакомый кустарник. Кажется, кто-то понимал концепцию тенистых двориков с прохладными перголами, хотя, если присмотреться, двор недавно использовался для содержания тяглового скота. Должно быть, его немного прибрали для адвоката, когда он хотел сдать его в аренду.

Продавец самолетов сделал легкую попытку пробудить наш интерес, дав понять, что нам следует купить сладостей для Елены.

Она поняла свою ошибку. Она сама его отвергла. Я жестом попросил её уйти, но уже более мягко.

«Извини, малыш, я забыл кошелёк в спальне». Он понял, что я над ним издеваюсь, но спокойно ушёл с деньгами, которые получил от адвоката.

Попилио был очень ухоженным мужчиной с рыжевато-русыми волосами. На вид ему было лет тридцать. Не слишком молодой для своей профессии, но производил впечатление энергичного и амбициозного, а также циничного, жаждущего гонорара. Он говорил тихим голосом, типичным для высшего класса, который было трудно определить. Я бы сказал, что он лишь недавно стал новым человеком, возможно, благодаря бабушкам и дедушкам, которым удалось подняться до среднего класса, пусть даже и провинциального. Родственники были достаточно близки, чтобы в детстве Попилио слышал их рассказы о жизни в деревне и был достаточно увлечен, чтобы противостоять

Только в отдалённую провинцию. Либо это так, либо он скрылся с деньгами клиента и был вынужден спешно покинуть Рим.

«Это мой муж, Дидиус Фалько, – сказала Елена. – Я рассказывала тебе о нём вчера вечером».

Она не сказала мне, что они говорили обо мне. Так что я застрял, не зная, какую роль она мне отвела. Я застенчиво улыбнулся.

«Добрый день, Фалько». Слава богу, Попилио не помнил разговор с Эленой за ужином. Он изо всех сил старался вспомнить, кто я и чем зарабатываю на жизнь, хотя Элене он всё же запомнил. Ревность – палка о двух концах: я надеялся, что он не слишком хорошо её помнит. Адвокаты гоняются за женщинами с таким же энтузиазмом, как и за выпивкой. Я это знал; на работе я встречал немало таких.

Мы немного поговорили о том, чего Попилио надеялся добиться в Британии.

Я предложил ему заняться охотой на рабов и подать в суд Люди испытывали искушение вернуть беглецов или завладеть чужим имуществом. Он считал, что британское общество не настолько ориентировано на рабовладение, чтобы сделать такой бизнес прибыльным. Существуют рабы, приговорённые к принудительному труду; они усердно трудятся до самой смерти в отдалённых местах. В домашнем хозяйстве, если в доме есть пара незначительных работников для кухни, это уже много. К ним относятся слишком хорошо, поскольку они часто выходят замуж за хозяина или хозяйку. Нет стимула к побегу, и, похоже, даже соседи нечасто этим злоупотребляют.

–Знаю! Вам нужны большие объекты, где труд – это деньги; если один человек пропадет, это будет означать потерю бизнеса.

«Ещё лучше, я мог бы потребовать компенсацию за дорогостоящих греческих бухгалтеров, массажистов и музыкантов!» – рассмеялся Попилио.

«Итак, вы изучили возможности?» – спросил я.

«Я просто пошутил», – солгал он. «Моя миссия – оказывать провинции первоклассные юридические услуги. Я хочу посвятить себя оказанию индивидуальной помощи в сфере торговли и морского права».

Я сказал ему, что это похвально. Он, похоже, не привык к иронии.

–Прости меня, Фалько, я не помню, что рассказывала мне твоя жена о твоих действиях.

Иногда я решаю не блефовать.

– Я работаю на правительство. Расследую подозрительную смерть, которая, похоже, связана с какими-то гангстерами.

Попилио поднял слегка накрашенные брови.

«Вы ведь не за этим ко мне пришли, правда?» Если он и выглядел обиженным, то лишь потому, что начал подсчитывать, насколько он собирается пострадать с экономической точки зрения.

«Я за всеми слежу», – мягко заверил я его. «Мне жаль вас разочаровывать, но если я отстраню вас от расследования, вы не сможете получить никаких гонораров за клевету!»

Попилио бросил на меня равнодушный, предостерегающий взгляд.

– Я не против исков о клевете, Фалько.

Это означало, что если бы я действительно побеспокоил его, он избавился бы от меня гораздо более быстрым способом.

Я улыбнулся.

–Как долго вы находитесь в провинции?

«Всего пара дней». Этого времени было бы недостаточно, чтобы заподозрить что-то... если бы это было правдой.

–Вы когда-нибудь оказывались в баре, где подают напитки под названием «Золотой дождь»?

–Никогда. Я предпочитаю развлекаться дома в одиночестве, с амфорой старого вина.

«Очень разумно», – сказал я. «В Италии можно найти множество вин, даже здесь, на севере. Дайте им как следует отстояться. Затем процедите через сито два-три раза… и вылейте в канализацию. Столовые вина из Германии и Галлии, похоже, лучше выдерживают режим выдержки».

– Спасибо за совет, – ответил он.

«Пожалуйста», – ответил я.

Не было смысла оставаться там только для того, чтобы обсуждать его вкусы. Юристы – такие снобы. Я был уверен, что он предпочитает более дорогие вина, чем те, которые, по моему мнению, стоило пить дома с жареной барабулькой. Великие вина Империи вряд ли могли бы попасть в Британию в хорошем состоянии, но я решил, что переубедить его будет сложно.

Я не видел никаких признаков того, что у него там жили соседи по комнате, и если он только что приехал, каких новых друзей он мог завести?

Суть вопроса заключалась в следующем: когда Попилий ночью подавал драгоценный виноградный сок, кто делился им с ним?

Мы ушли, ни лучше, ни хуже информированные, чем приехали. Мы медленно пошли обратно в дом. Мы с Хеленой размышляли о том, каким человеком, по всей видимости, был этот адвокат, и каков его истинный характер. Я не обращал особого внимания на окружающую обстановку, и ещё меньше – на прохожих.

Но вот я здесь, и тут из дверного проема мне прошипел знакомый голос:

– Марко, дорогой, иди сюда! Мне нужно с тобой поговорить.

Клорис!

XXVIII

Она прислонилась к дверному косяку, как будто стояла там уже долгое время, ожидая меня.

– Клянусь богами Олимпа, ты меня до полусмерти напугала, бессердечная женщина! Ты что, за домом адвоката следишь?

– Какой адвокат? Я искал тебя, дорогая.

Клорис проигнорировала Хелену. Взгляд Хелены был прикован ко мне.

–Что происходит, Клорис?

–От британца у колодца.

Я мог бы проигнорировать всё остальное. Но это требовало расследования. Я повернулся к Елене, предоставив ей право решать. Она сердито пожала плечами и предоставила мне самому разобраться. Когда она ушла одна, широким шагом, глупец принял бы её уход за знак доверия. Но не я.

Клорис выглядела довольной собой.

–Это было легко!

– Ты ошибаешься. Поторопись.

–Мы не можем разговаривать посреди улицы.

–Ну что ж, давай найдем бар.

–Мой дом находится недалеко отсюда.

Это было не очень близко.

«Мы пойдем в бар», – лаконично сказал я.

Мы дошли до небольшого, довольно чистого и опрятного ресторанчика под названием «La Cuna en el Árbol» («Колыбель на дереве»). Меня угостили обычными неаппетитными холодными закусками.

Мы сели на скамейку в парке. Мы находились довольно далеко от доков, так что, скорее всего, мы были вне зоны досягаемости вымогателей. Тем не менее, я инстинктивно убедился, что владелец не облокотился на стойку над нами, подслушивая. Он уже ушёл внутрь.

«Ты выглядишь усталой», – прокомментировала Клорис, которая выглядела безупречно.

Артисты на арене были в форме и знали, как себя подать. «Твоя надменная богиня – горячая голова? Всю ночь мнёт простыни, не так ли?»

– Давай уже говори, Клорис.

– Так обращаться к свидетелю нельзя.

–Свидетель чего?

–С места смерти.

–Да ладно ? Слушай, не смейся надо мной из-за этого.

«Ты считаешь, что я ничего не знаю», – пожаловался он. Может быть, я вредил себе, уделяя недостаточно внимания. Да, возможно, именно это я и делал.

«Хорошо». Я собирался сделать это как можно более уместно. «Я расследую смерть бритта по имени Вероволько, приехавшего в Лондиниум из племени с южного побережья. Четыре дня назад его тело было обнаружено с головой в колодце грязной хижины, где варили мед, чуть ниже, у реки. Похоже, его ограбили. Возможно, это ещё не конец. Так что…» Итак, скажи мне, Клорис, знаешь ли ты что-нибудь, что могло бы помочь мне найти их убийц?

–Как ты думаешь: я знаю, кто это сделал?

–ВОЗ?

– Задавайте мне вопросы. Я свидетель.

–Если так пойдет и дальше, вы станете подозреваемым… и допрос будет проводить зловещий пыточный отряд губернатора.

–Я не собираюсь с ними разговаривать.

Я открыл рот, чтобы сказать, что все отвечают на вопросы.

Потом я остановился. Я не хвастался.

«Они могли бы даже убить меня, – презрительно сказала Клорис, – но все, что я им скажу, это: «Идите на хер!»»

«Прелестно. В таком случае, они, без сомнения, тебя убьют... Тогда скажи мне, где ты был той ночью?»

–Очень близко.

–В баре?

«Нет, но я был снаружи и смотрел внутрь». Окна были, хотя я помню, что они были маленькими и с решётками.

–Что привело вас туда?

–Я следовал за мужчиной, который нам мешал.

– Какой храбрый парень! Как его зовут?

– Это как раз то, что я надеялся узнать.

– Елена Юстина рассказала мне, что на вас оказывает давление один бизнесмен.

–Он ничего не добьется.

Я терпеливо вздохнул.

«Я уже знаю это, Клорис. Но я также знаю тебя, хотя он не так хорошо осведомлён. Уверен, ты заставишь его осознать свою ошибку! Он римлянин?»

–Он сукин сын.

– Я уже понял… Либо ты мне помогаешь, либо заткнись. Если ты хочешь только мучить меня, я ухожу.

Он улыбнулся.

– Я тебе помогу. Мучить тебя будем потом.

– Ой, пожалуйста! Давайте продолжим.

Клорис облизала пальцы, чтобы очистить их, и посмотрела на голубое небо.

«Скажу кое-что в пользу твоей жены: она умеет приковать его к супружескому ложу!» Я промолчал. Моя еда осталась нетронутой рядом со мной на скамейке. В такой компании я не собирался притрагиваться к простому хлебу с начинкой… или к чему-либо ещё, если уж на то пошло; аппетит у меня был явно недостаточный. Клорис продолжала говорить с той же сдержанностью, с которой делала всё остальное: «Этот воротила (по крайней мере, он так себя считает) снова был у нас дома, донимал нас, чтобы мы позволили ему взять нас на себя. Мы выгнали его, и я пошёл за ним, так, чтобы он меня не заметил. Я проследил за ним полгорода до того злополучного заведения, «Золотой дождь». На улице у него была не самая приятная встреча с другими мерзавцами, Пиро и Ансамблем».

–Я их видел.

«Свиньи», – без особого энтузиазма заявила Клорис. «Они поболтали, а потом все пошли в тот притон. Я подкрался. Вскоре появился британец. Он проявил интерес…»

–Из-за места?

– Нет, идиот.

– Из-за тебя? Это был Вероволко. Типично для него.

«Так ты его знал, Марко?» – спросила она с удивлением в голосе.

«Я его знал. Поэтому позже и занялся этим делом. Вам удалось от него уйти?»

–У меня не было шансов.

«Почему бы и нет? У него был великолепный крутящий момент». Это напомнило мне, что я должен выяснить, что с ним случилось.

«И великолепное, завышенное мнение о себе. Как я могла влюбиться в него после того, как была с тобой, дорогая?» – Клорис разразилась громким смехом. «Возможно, я и раньше жаловалась на тебя, дорогой Фалько, но, оказывается, ты – нечто по сравнению с этим волосатым типом».

«Brituncle» в тысячу раз лучше.

–Спасибо ни за что.

«Отплатишь мне потом… Он хотел пойти в «Золотой дождь», но я никак не мог пойти с ним. Я не хотел, чтобы эта большая шишка узнала обо мне».

–Но, похоже, у британца были какие-то обязательства.

Она кивнула.

–Он сказал, что его кто-то ждет.

–Что произошло, когда вошел Verovolco?

«Некоторое время, правда. В любом случае, я плохо видел; окно было слишком маленьким. Я уже решил сдаться и уйти. Потом услышал, как они спорят».

–Слушай, а ты хочешь сказать, что они уже были знакомы раньше?

«Похоже, так оно и есть. Я видел, как они все сидят за одним столом. Ваш британец направился прямо к ним; несомненно, это были те люди, с которыми он должен был встретиться».

–О чем они спорили?

– Нет. Но Вероволько пришлось хуже всех. Было много разговоров, а затем всё стало совсем плохо. Казалось, Вероволько пытался быть тираном, но он не справился с этой задачей. Наш могущественный претендент на

Представитель был главным. Он ничего не делал, просто сидел за столом, но я видел, как он одобрительно кивал головой.

–К Piro ya Ensambles?

«Да». Она помолчала. Клорис жила в самом жестоком слое общества; она видела много зависти и злобы в действии. Тем не менее, она содрогалась, говоря об убийстве. «Пиро и Энсамблз схватили британца. Казалось, они это спланировали. Когда их босс дал сигнал, они тут же подняли его, развернули и оттащили назад. Я должна была знать, что этой банде нельзя доверять, но у меня не было ни единого шанса».

– Конечно, вы не видели, что происходило снаружи, во дворе.

«Мне это было не нужно. Они бросили его в колодец и оставили там. На следующий день все уже знали... В общем, я видел, как они смеялись, когда вернулись в бар».

–Кто забирал крутящий момент?

– Пиро, я полагаю. Он отвечает за сбор добычи.

–Но разве вы не уверены?

–Нет, я не очень ясно это видел.

«Ну, не зазнавайся», – предупредил я его. «Просто расскажи мне, что ты видел своими глазами. Что случилось потом?»

«Как думаешь, дорогая, что случилось? Бар опустел, как по волшебству. Все знают репутацию Пиро и Энсамбльса. Я выбежал оттуда первым. Я не собирался позволить им поймать меня на слежке за этими людьми. Если бы я не знал тебя, я бы всё забыл. Я знаю, что для меня лучше!»

Я сидел там, не говоря ни слова.

Клорис усвоила мое душевное состояние.

–Это плохая ситуация.

–Кажется, весь Лондиниум полон плохих дел.

Клорис, мне нужно больше узнать об этом человеке, вашем начинающем адвокате...

–Я знал, что ты спросишь.

– Извините за мою предсказуемость.

«А, ты никогда не меняешься...» Я понятия не имел, что он имел в виду. «Это загадка », – сказал он. Он появляется из ниоткуда, когда хочет противостоять нам. Мы не знаем, где он находится, хотя знаем, откуда он приходит.

Рим. Как будто слово «Рим» было написано на её теле, и я не имею в виду её интимные места. Она даже имени своего не называет. Она требует, чтобы мы подчинились ей, и даёт ясно понять, что будет очень неприятно, если мы продолжим говорить «нет».

–Можете ли вы это описать?

–Он ничтожный человек.

–Это не особо помогает, Клорис.

«Нет... это может быть кто угодно!» – усмехнулась она. «Не спрашивайте меня».

Я смотрю только на тех мужчин, с которыми могла бы переспать, дорогая.

–Пожалуйста, попробуйте.

«Он никто, Фалько. Если бы ты встретил его на Виа Фламиния, ты бы даже не взглянул на него».

– И как же этому скрытному ублюдку удается заставить тебя так волноваться?

– Молчаливая угроза. Но она за это заплатит.

«Будьте осторожны. Доверьте это профессионалам. Я здесь, чтобы выследить этих негодяев... как и мой старый друг Петроний».

«Что ж, я очень рада это слышать», – насмешливо пробормотала Клорис.

–Петру помнишь?

–Я помню, как они оба вели себя как дураки, как пара идиотов.

Я улыбнулся, но спокойно размышлял.

–Клорис, готовы ли вы сделать заявление по поводу убийства?

– Почему бы и нет? Я могу быть твоим свидетелем.

–Предупреждаю вас, если вы дадите нам официальное признание, это будет опасно.

–Ну, ты обо мне позаботишься!

Я бы попробовал.

«Это всё, дорогой?» – пробормотала она. Голос её был похож на голос девушки, которую мужчина разочаровал в постели.

–Если только вы не придумаете что-нибудь еще, что может помочь.

–Нет. Ну что, пойдёшь со мной домой?

–Мы уже об этом говорили.

–И с каких пор разговор стал развлечением?

– Извините. У меня есть другие дела.

Она встала, не форсируя ситуацию.

«Тогда я не буду вмешиваться! В другой раз...»

Видимо, Клорис теперь могла принять отказ. Я помнила, как мне было трудно сказать «нет». Но тогда она знала, что на самом деле я хотела вымотаться.

Она покачивалась по тротуару лёгкой походкой тренированной спортсменки. Я на мгновение замер на месте.

Внезапно появился свидетель. Хотя новости были не совсем хорошими.

Он мог арестовать Пиро и Энсамблеса, когда бы ему ни захотелось, и допросить эту пару...

Это всё, что я мог сделать. Если бы они не признались, я бы ничего не добился.

У него действительно была свидетельница. По крайней мере, она описала то, что произошло той ночью. Но он никогда не мог использовать её показания. Клорис была гладиатором… юридически опозоренной. Любая информация, исходящая от неё, была ещё хуже, чем информация, полученная от раба. Даже если бы она дала нам сотню показаний, она бы не смогла предстать перед судом.

Любой компетентный адвокат, особенно нечестный, отлично провел бы время, излагая свои доводы защиты, если бы нашим единственным свидетелем был человек такой низкой профессии, как Клорис, да еще и женщина.

Я встал, чтобы уйти. Хозяин, должно быть, заметил это; он появился из-за стойки. Мне было интересно, как долго он здесь, но он не был похож на человека, слышавшего историю Клорис.

«Что-нибудь еще, сэр?» – спросил он меня почтительно.

«Нет, спасибо». Я ещё не притронулся к еде. «Колыбель на дереве»

«Я сказал, взглянув на их вывеску, где выцветшая жёлтая колыбелька, приютившаяся среди нескольких длинных тонких веток, подтверждала это. – Необычное название для бизнеса!»

Он просто улыбнулся и пробормотал:

–Так оно называлось, когда я занял это место.

Меня начинали интересовать названия, которые они давали тавернам.

XXIX

Поскольку мне нужно было подумать, я вернулся в дом и прокрался внутрь. Я избегал мест в доме, где мог столкнуться с людьми, и направился к гостиная наверху, двери которой выходили на длинный балкон с видом на сад. Там я устроился в тени, в широком низком гамаке. Я слышал шум фонтанов внизу, и время от времени

Воздух наполняло полуденное чириканье маленьких, разгорячённых воробьёв, плескавшихся в почти пустых чашах фонтана. Холодный напиток мог бы стать идеальным способом провести день. К сожалению, по дороге я ничего не взял с собой.

День был таким тёплым, что я словно оказался в Риме. (Если бы только!) Разница была ощутимой. Воздух был насыщен пыльцой цветов и деревьев; аромат августовских роз доносился из сада подо мной среди лёгкого благоухания близлежащей деревни… но запаха сосны не чувствовалось. Ощущение, будто находишься в устье великой реки, изредка кричавшие чайки, высматривая еду у пришвартованных лодок.

Любой мог сказать, что Лондиниум – это порт. И было очевидно, что он иностранец.

С тонкого каркаса гамака, в котором я лежал, капала влага. Его убрали на хранение до наступления жары, словно люди боялись, что хорошая погода будет недолгой. В Британии садовую мебель приходилось переносить; когда кто-то выходил устанавливать её на клумбах, я слышал, как волочатся по гравию ножки стульев – они заносили и устраивались.