Текст книги "Огненные сердца"
Автор книги: Линда Сэндифер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
ГЛАВА 10
Дженна вышла из своей палатки на рассвете, сразу заметив, что Генри хмурится и неодобрительно смотрит в ее сторону. За завтраком они обменялись несколькими словами в таком тоне, в каком прежде никогда не говорили. Генри был действительно зол на нее. Он дал Дженне понять, что ему не по душе ночной визит Кайлина в ее палатку. Генри также попытался отговорить Дженну от поездки с Ченсом к Весталу Уитмену. Но Дженна решила пренебречь его предупреждением. Генри оставалось только смириться с этим.
Над лагерем плыл аппетитный запах яичницы с беконом и горячего хлеба. Рабочие торопливо становились в очередь у кухни, наполняли тарелки, а затем разбредались к деревьям, чтобы сесть поудобнее и позавтракать.
Дженна впервые сумела рассмотреть рабочих. Здесь были люди всех цветов кожи, уроженцы множества стран, но больше всего работа на стройках привлекала китайцев и ирландцев. Эти рабочие кочевали со стройки на стройку, где только находилась работа. Все эти люди по натуре были бродягами, и представлялось почти невозможным удержать их на одной работе более нескольких недель. Поднакопив денег, они отправлялись на строительство другой железной дороги, стремясь к перемене мест. Многие из них назывались вымышленными именами, а то и просто кличками – должно быть, настоящие их имена находились в черном списке разыскиваемых преступников. Кое-кто из них путешествовал, чтобы избежать брачных уз, последствий скороспелых романов. Другие бросали жен и детей и не желали, чтобы их кто-нибудь нашел. Эти люди были воплощением и порождением тяги к странствиям, войн, забастовок, промышленных спадов и неудач. Но среди них находились и те, кто объяснял свой кочевой образ жизни постоянными неудачами, однако не пытался ничего изменить.
Невдалеке Дженна увидела Ченса, седлающего лошадь. К ее удивлению, ее кобыла, Тиа, уже стояла оседланная. После визита прошлым вечером Дженна заснула с трудом – она ворочалась в постели до полуночи, размышляя о сказанном. Но до утра у нее сохранились воспоминания не о словах, вырвавшихся в гневе и досаде, а о нежном прикосновении к ее губам, которое непостижимым образом зачеркнуло все сказанное до и после того.
Теперь Дженна понимала ненависть Ченса к ее дедушке и даже могла отчасти согласиться с ним. Соломон слишком решительно вмешался в чужую жизнь и не смог вовремя остановиться.
Дженна, улыбаясь, подошла к Ченсу, делая вид, что между ними ничего не произошло, и не желая начинать новый день с ссоры. Уложив свернутую постель позади седла, она покрепче привязала ее.
– Спасибо за то, что вы оседлали мою лошадь, но я уже говорила: позаботиться о себе здесь я могу сама.
Ченс даже не поднял голову, заканчивая затягивать подпругу.
– Вы слишком долго спали. Если вы не привыкнете просыпаться пораньше, мне придется купить вам будильник.
Казалось, прошлым вечером действительно ничего не произошло, ибо Ченс вел себя как ни в чем не бывало, был деловит и деятелен. В то же время Дженне казалось, что вчерашний разговор оставил у него только неприятные воспоминания.
Он уселся в седло и выжидательно взглянул на Дженну. По давней привычке Дженна проверила, хорошо ли затянуты ремни седла – так, как делала всегда, если не сама седлала лошадь.
– Я только что подтянул подпругу, – заметил Ченс. – Или вы мне не доверяете?
– Боюсь, я доверяю вам не больше, чем вы мне. – Дженна улыбнулась. – Ну, нам пора в путь. Как вы сказали, я слишком долго спала.
Салли Мартин подружкой моею была,
Целовались мы с нею весной,
Но забыл я любовь и забросил дела,
Променяв на песок золотой.
Золотой песок, золотой песок —
Лучше слов на земле не найти.
Я отправился в горы искать песок
И сказал Салли Мартин «прости».
Вечерние тени легли поперек горной долины, когда всадники достигли участка Вестала Уитмена. Задолго до того, как они заметили хозяина здешних мест, воздух огласили звуки, которые, по-видимому, кто-то считал пением.
Промывной желоб и горы песка и земли по обеим сторонам ручья свидетельствовали о том, что хозяин этого участка ищет золото, хотя до сих пор считалось, что близ реки Саут-Форк золотоносных жил нет. В основном золотоискатели устремлялись к северной части гор. Оглядевшись, Ченс заметил, что Уитмен проводил взрывы на окрестных холмах – очевидно, разыскивая серебро.
Струйка дыма привлекла их внимание к жалкой лачуге, приютившейся у стены каньона. Утесы окружали ее с обеих сторон, позади лачуги поднимался более пологий склон. Вершина этой горы своими очертаниями напоминала английское седло – или, пожалуй, спину оседланной лошади. Склон усеивали обломки камня, следы недавних обвалов, и низкорослый кустарник.
Когда всадники приблизились к лачуге, из нее с хриплым лаем вылетел косматый пес, Пение оборвалось, и прежде чем Ченс и Дженна успели опомниться, град пуль выбил фонтаны пыли у самых копыт лошадей.
Испуганные животные порывались бежать. Ченс огляделся.
– Скорее за те камни!
Прежде чем Дженна последовала его приказу, Ченс сдернул ее с седла и потащил за собой, используя лошадей как прикрытие. Пули Уитмена почти настигали их, но не прошло и минуты, как Ченс и Дженна оказались за нагромождением камней и успокоили лошадей.
– Только суньтесь сюда – и следующая пуля будет вашей! – заорал Уитмен.
Ченс прислонился к камням, тяжело дыша.
– Какого черта Патерсон не предупредил нас о такой встрече? – С беспокойством он взглянул Дженне в глаза. – Вам незачем было увязываться за мной – видите, вам здесь никто не рад.
Дженна вяло кивнула, не желая возражать. Внезапно она увидела кровь на рукаве Ченса, и у нее упало сердце.
– Ченс, вы ранены!
Он оглядел руку.
– Знаю. Но рана не опасна.
Кровь струилась из раны на плече, пропитывая рукав рубашки до самой манжеты.
– Может, вы правы, но кровь надо остановить.
Дженна решительно взялась за дело. Ченс молча смотрел, как его спутница отрывает полосу ткани от нижней юбки.
Услышав насмешливое восклицание Ченса, Дженна резко вскинула голову.
– Что вас так забавляет?
– Мне казалось, что богатая наследница вроде вас ни за что не решится рвать юбки – а тем более для такой неприглядной цели.
Несмотря ни на что Дженна усмехнулась, узнав, что думает о ней Ченс.
– Были бы деньги, и на них можно купить сколько угодно юбок, Ченс. А теперь давайте я перевяжу вас.
Она оторвала рукав его рубашки, обнажив рваную, безобразную рану на мускулистой руке. Свернув полосу ткани и положив на рану, Дженна привязала ее осторожно, но крепко – с помощью еще двух широких полос, оторванных от юбки.
Работая, Дженна ощущала взгляд Ченса на своем лице. Этот пристальный взгляд заставил ее почувствовать тепло кожи Ченса под своими пальцами. Возбуждение распространилось по всему телу Дженны, как искры взлетают от костра под порывом ветра. Блеск в глазах Ченса вызвал у Дженны мысль о том, что вряд ли она одинока в своих чувствах – возможно, Ченс испытывал что-то подобное.
– Эй, вы, двое! – закричал из хижины Уитмен. – Лучше не пытайтесь сунуться сюда! Говорите, что вам здесь надо, и я, может быть, отпущу вас живыми!
Ченс поднял голову, чтобы его голос слышался лучше из-за нагромождения камней.
– Меня зовут Ченс Кайлин, Уитмен! Мы не замышляем ничего плохого. Я новый инженер Биттеррутской железнодорожной компании и приехал сюда, чтобы поговорить о клочке земли, без которого нам не обойтись.
Еще три пули вылетели из окна хижины и врезались в кучу камней неподалеку от Ченса и Дженны, обдавая их пылью и песком.
– Никуда я отсюда не сдвинусь, и точка! – закричал в ответ Уитмен. – Эта земля принадлежит мне по закону, и я не желаю, чтобы по ней ходили ваши чертовы поезда! Здесь тянется материнская жила, так что убирайтесь со своей дорогой в другое место!
– Твои требования незаконны, Уитмен, и ты знаешь об этом! – громогласно возразил Ченс. – Не вынуждай меня привозить сюда шерифа с ордером на твой арест!
Ответа не последовало, выстрелов тоже.
– Может, у него кончились патроны? – спросила Дженна.
– Сомневаюсь. Скорее всего, он пытается обойти нас с тыла. Надо проверить. Может, удастся застать его врасплох и вынудить бросить оружие.
Ченс огляделся, выискивая подходящее прикрытие, которое помогло бы ему пробраться к задней двери хижины, не рискуя получить пулю.
Дженна удержала его за руку.
– Нет, Ченс, незачем так рисковать. Он может убить вас. И кроме того, – не задумываясь, продолжала она, – если вы погибнете, мне придется разбираться с Уитменом самой.
Ченс усмехнулся.
– Теперь понимаю, зачем я вам понадобился: вам был нужен человек, который бы воевал за вас. Не беспокойтесь, я постараюсь не особенно рисковать – умирать меня пока не тянет.
Затаив дыхание, Дженна смотрела, как ее спутник петляет между деревьями. Уитмен заметил Ченса и дал пару выстрелов, но Ченс уже скрылся из виду среди густых кустов. У Дженны заколотилось сердце: Уитмен понял, что Кайлин обходит его дом сзади! Что, если он устроит засаду?
Минуты тянулись бесконечно. Вокруг стояла тишина. Внезапно внимание Дженны привлек резкий скрип – словно в доме открылась дверь. Неужели Уитмен отважился выйти через дверь, прямо к ней? Может, это очередная уловка?
Припав к земле, Дженна осторожно выглянула из-за камней. Нет, никакой уловки – Уитмен поспешно направлялся к лошадям.
Жеребец шарахнулся в сторону, но Уитмен сумел схватить поводья Тиа. Разъярившись при виде этого, Дженна выхватила револьвер. Никогда прежде она не стреляла в человека и сейчас хотела не убить Уитмена, а только припугнуть его. Но что будет, если ей придется стрелять? И если вместо Уитмена она ранит Тиа?
Ченс выскочил из-за угла хижины и дал два предупреждающих выстрела над головой Уитмена, но старик уже гнал кобылу между деревьев, к склону горы, напоминающей седло, – это был второй и последний выход из каньона.
Дженна бросилась к Ченсу.
– Он спятил! Мы хотели только поговорить с ним!
– Странно он себя ведет, особенно если заявляет, что по закону имеет права на этот участок. Я поеду за ним посмотрю, способен ли он поговорить спокойно, или, по крайней мере, верну лошадь.
Ченс вскочил в седло своего коня и вскоре скрылся между деревьями.
Дженна побежала к хижине, откуда было лучше видно тропу в гору. Она молилась только об одном, – чтобы Ченс не погиб. Ей удалось заметить, что жеребец с трудом настигает длинноногую и легкую Тиа. Дженна в ярости закусила губу, заметив, что Уитмен бьет лошадь сухой, мозолистой, корявой, как ветка дерева, рукой. Не задумываясь о последствиях подобного поступка, Дженна принялась карабкаться по каменистому склону, решив, что, если ей представится случай выстрелить в Уитмена, она ре не станет колебаться.
Уитмен вынырнул из-за деревьев и направился напрямик по склону, по-видимому, желая срезать путь через вершину горы.
Дженна прицелилась и выстрелила. Пуля пролетела далеко от Уитмена, но все-таки достаточно близко, чтобы напугать его. Он сильнее пришпорил Тиа, но кобыла заупрямилась. Она не привыкла к такому обращению, звукам выстрелов, неровным тропам. Лошадь отказывалась пробираться по острым камням. Уитмен колотил Тиа до тех пор, пока ее пронзительный крик страха и боли не отдался эхом по всему каньону. Сердце Дженны разрывалось от жалости к животному. Мисс Ли знала, что сама она сумела бы направить Тиа через любое препятствие – но мягкостью, а не жестокостью.
Дженна слышала проклятия Уитмена, видела, как он бьет Тиа по шее и крупу. Она взбиралась вверх по склону с проворством, которого в себе и не подозревала, с единственной мыслью о том, что она с радостью изобьет Уитмена, пока он не испустит дух или она не упадет от усталости.
Ченс настиг Уитмена как раз в ту минуту, когда кобыла наконец решилась на отчаянный прыжок через поваленное дерево. Дженна видела все замедленно, словно в ужасном сне: Тиа встала на дыбы, Уитмен потянул поводья. От этого кобыла потеряла равновесие и рухнула на каменистый крутой склон. Ее пронзительное ржание отдалось в ушах Дженны, а затем наступила тишина. И лошадь и всадник исчезли среди камней и деревьев.
Дженна не помнила, как преодолела оставшееся расстояние, но когда она наконец опустилась на колени рядом с кобылой, то задыхалась от спешки. Ченс уже пытался высвободить ногу лошади из-под камня. Уитмен лежал на земле неподалеку – он еле дышал. Кобыла поводила дикими от ужаса глазами. Дженна гладила ее по голове, пыталась успокоить, уверяла, что сейчас ей помогут встать.
Наконец Ченсу удалось отодвинуть в сторону камень. Вместе с Дженной они попытались поднять Тиа, но кобыла не шевелилась.
Уитмен открыл глаза, но словно не видел ничего вокруг. Он закашлялся, и кровь потекла по его губам и подбородку.
– Вставай, Тиа! Прошу тебя, вставай! Ты должна подняться, – умоляла Дженна и тянула лошадь за узду, не замечая, что слезы застилают ее глаза.
– Бесполезно, Дженна, – шепотом произнес Ченс. – У нее сломана нога.
Все ощущение реальности покинуло Дженну, едва она скользнула взглядом по изящному, длинному телу Тиа. Дженна стиснула зубы, заметив, что кость торчит из длинной кровавой раны на правой передней ноге.
– Ее надо пристрелить, – тихо произнес Ченс.
– Нет! – Несмотря на собственный протест, Дженна понимала – другого выхода у них нет.
Ченс беспомощно стоял, глядя, как Дженна рыдает над лошадью. Уитмен вновь открыл глаза и попытался заговорить. Ченс подошел к нему.
– Мы отвезем тебя к врачу – потерпи еще немного.
Уитмен явно пытался что-то сказать. Ченсу пришлось почти поднести ухо к его губам, чтобы разобрать несколько несвязных слов:
– Он… говорил… не пускать… хорошо заплатит… так он сказал…
– Кто? – Ченс свел брови. – Кто сказал?
Уитмен вытянул губы, словно стараясь ответить, содрогнулся всем телом и испустил дух.
Ченс застыл на месте, размышляя над последними словами Уитмена. Значит, кто-то заплатил ему, чтобы задержать строительство железной дороги, – но кто? Дерфи? Или, может, один из владельцев фургонов, которым не хотелось терять прибыль?
Его тревожила печально закончившаяся встреча – он надеялся, что с Уитменом удастся поговорить спокойно. А теперь Уитмен был мертв и унес важные сведения с собой в могилу, к тому же Дженна никак не могла прийти в себя.
Ченс осторожно взял ее за руку.
– Лошади уже ничем не помочь. Возвращайтесь к хижине, я приеду туда.
Еще всхлипывая, Дженна позволила Ченсу помочь ей подняться. Дженна видела, как Тиа косит на нее огромным глазом – кобыла ждала помощи от своей хозяйки. Дженна потеряла единственное любимое существо, безгранично доверяющее ей.
– Вы хотите… пристрелить ее?
Пальцы Ченса сжались на ее плече.
– Другого выхода нет.
Дженна в последний раз провела рукой по шее Тиа и разразилась судорожными рыданиями. Внезапно отвернувшись, она побежала вниз по склону, спотыкаясь о камни, но ни разу не оглянувшись.
Ченс дождался, пока Дженна окажется по другую сторону хижины, и нехотя вытащил свой кольт из кобуры.
Дженна беспомощно опустилась на землю, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Выстрел потряс ее, после звучного эха в каньоне наступила тишина. Дженна съежилась и положила голову на колени.
Проклятый Вестал Уитмен! Хорошо, что он умер…
ГЛАВА 11
Генри назначил встречу со своими партнерами, и Айвс вызвался передать об этом Дерфи. Они встретились в полночь в уединенном месте у реки, в миле от лагеря. Партнеры сидели рядом, разговаривали шепотом, и только луна освещала их лица.
– Что же нам делать с Кайлином? – спросил Айвс.
– Если повезет, Уитмен прикончит его, – сухо отозвался Дерфи.
Эта мысль уже мелькала в голове Генри, но ему не хотелось такой же участи для Дженны. Он надеялся, что сумеет отговорить Дженну от поездки. Остальных не заботило, если Дженна погибнет вместе с Соломоном, но у Генри были свои планы, и расставаться с ними ему было жаль. Бог свидетель, Кайлин и без того осложнил положение на железной дороге. Если с Дженной что-нибудь случится, все надежды завладеть состоянием Соломона будут потеряны для Генри.
Одна мысль о Кайлине привела его в ярость. Зачем Соломону понадобился партнер, и почему он выбрал именно Кайлина? Генри знал Соломона много лет, был его другом, его доверенным лицом. Но Соломон предал его – он даже не предложил Генри стать его партнером, не доверил ему строительство дороги. Пусть у Генри не было такой подготовки, как у Кайлина, но опыт всей жизни ничем не хуже, а может, и лучше.
– Наша попытка припугнуть Соломона не удалась, – произнес он. – Теперь, когда Кайлин здесь, положение серьезно изменилось. Он может узнать про нас, как узнал Уэстбрук. Привлекать внимание к Дерфи очередным убийством слишком опасно. Но отступать нельзя. Мы слишком многое вложили и слишком многое можем приобрести, построив эту дорогу. И если мы будем осторожны, он никогда не узнает, что мы – владельцы «Центральной компании Кердалена», даже после того, как закончится строительство дороги. После этого нам уже будет нечего бояться.
– Ну, одно я знаю наверняка, – вмешался Дерфи, – заключая сделку, мы не знали о Кайлине. Пожалуй, нам пора что-то делать.
Последовало продолжительное молчание. Каждый из мужчин обдумывал неожиданно возникшую по воле Соломона ситуацию. Казалось, что бы они ни предприняли, раньше или позже железнодорожный магнат погубит их.
Наконец Джеймс Лиман заговорил – таким же вялым, как его тело, голосом, но тем не менее требующим внимания:
– Убивать наших противников слишком опасно, джентльмены. Вероятно, мы должны последовать примеру Соломона: перехитрить их, а затем ударить по самому больному месту – по карману. Пусть Кайлин и Соломон выстроят эту дорогу, – продолжал он. – Но мы, настоящие строители, позаботимся о том, чтобы дорога обошлась им недешево – по крайней мере, на бумаге. А тем временем мы будем обсчитывать Соломона на каждой мелочи, всеми силами затягивать строительство и заодно получим лишние деньги для своей дороги.
Лиман помедлил, чтобы дать партнерам обдумать первую часть плана, а затем приступил к изложению второй части.
– Когда дорога будет построена, мы убьем Соломона и Кайлина. Тогда ни у кого не будет оснований назвать нас убийцами. Всем известно, что у Соломона немало врагов. А после его смерти справиться с Дженной будет совсем просто. В горе она захочет избавиться от дороги. Поскольку мы ее служащие, она доверится нам и продаст дорогу за сущие гроши, лишь бы сбыть ее с рук, при этом думая, что совершает выгодную сделку. Она уберется на свое ранчо в Коннектикут и больше не захочет даже смотреть на эти горы. А если Кайлин что-нибудь заподозрит прежде, чем будет достроена дорога, то… на строительстве всегда бывают аварии.
– А как насчет доли Кайлина? – спросил Айвс. – С кем придется иметь дело, если он умрет?
Лиман подготовился к этому вопросу заранее.
– Его единственная наследница – мать. Она содержит пансион в Байярде и вряд ли захочет осложнять себе жизнь, связываясь с железной дорогой. Полагаю, она согласится продать ее за хорошую цену. Женщины неравнодушны к деньгам, джентльмены, зато головная боль им всем не по душе. Вы знаете много женщин, способных управлять железной дорогой?
Заухмылялись все, кроме Айвса.
– По-моему, Дженна не отказалась бы занять место Соломона.
– Конечно, но какой прок в недостроенной дороге, которую она к тому же будет считать причиной смерти деда?
Возражений больше не нашлось ни у кого. Казалось, найден идеальный выход. Генри размышлял над этим планом больше остальных, но в конце концов решил, что отношениям с Дженной этот план ничем не угрожает. Стоит поступать разумно, и Дженна никогда не заподозрит истину.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Есть возражения?
Айвс выразил свое согласие. Дерфи вяло добавил:
– Так или иначе, за одну дорогу вам придется платить.
– Да, – подтвердил Лиман, – но получим мы две дороги по цене одной, и через эти горы будут ходить только наши поезда. У нас не будет ни единого конкурента, вся прибыль достанется нам. Поскольку наши дороги будут проложены по обе стороны реки, больше никто не осмелится начинать здесь строительство. Прокладывать дорогу в другом месте будет просто невыгодно.
– Ладно, – наконец согласился Дерфи. – Надеюсь, вы знаете, что делать.
Когда Ченс спустился с горы, Дженна сидела перед хижиной Уитмена. Ченс остановился поодаль, не желая вторгаться в ее горе. Очевидно, лошадь для Дженны значила слишком многое, гораздо больше, чем он предполагал.
Он спешился.
– Надо уезжать, Дженна, – мягко проговорил Ченс. – Уже темнеет.
Дженна не ответила, не пошевелилась, и он взял ее за плечи и поставил на ноги. Казалось, у нее нет сил, чтобы подняться самой. Взглянув на заплаканное лицо Дженны, Ченс коснулся пальцами ее подбородка.
– Простите, Дженна. Мне не следовало брать вас с собой. Я найду вам другую лошадь.
– Кажется, я проспорила вам – вы говорили, что она сломает ногу…
Внезапно мисс Ли разразилась судорожными рыданиями. Ченс обнял ее, Дженна положила голову ему на грудь. Ченс пожалел, что не может найти нужных слов и успокоить ее, но понимал, что со временем Дженна оправится от горя.
Ченс погладил ей волосы и сочувственно провел рукой по спине. Внезапно он слишком остро ощутил, как Дженна прижимается к его телу. Только усилием воли он удержался, чтобы не прикоснуться губами к благоухающим светлым прядям, падающим на шею.
Меньше всего на свете он должен был желать и любить эту женщину, но что-то возбуждало Ченса помимо его воли. Он обнаружил, что хочет защитить Дженну от боли, ото всех и вся, кто мог бы причинить ее.
Он мягко отстранил ее: следовать минутному влечению означало только навлекать на себя неприятности. Дженна перестала плакать, только ее глаза до сих пор влажно поблескивали и на щеках остались полосы. Кончиками пальцев Ченс вытер ей щеки.
– Ваши сумки мы привяжем к моему седлу, а за вашим седлом пошлем кого-нибудь попозже. А теперь нам пора ехать – если мы хотим засветло добраться до Мило-Галч.
Ченс устроился в седле и убрал ногу из стремени, протягивая Дженне руку.
– Держитесь, блондинка. Садитесь позади меня.
Излюбленное прозвище Ченса вывело Дженну из оцепенения: Ченс произнес его не пренебрежительно, а почти ласково. Дженна взглянула на него, стройного и прямого, уверенно сидящего в седле. Ее взгляд скользнул по широким плечам, остановился на пропитанной кровью повязке на руке. Ченс понимающе улыбнулся. Иногда между ними возникало какое-то странное чувство, но Дженна не могла понять какое.
Дженна схватилась за руку Ченса и с его помощью забралась в седло. Держаться здесь было не за что, и она робко обхватила руками его узкую талию. Ченс пустил жеребца легкой рысью. Когда они достигли Мило-Галч, Дженна спала, положив голову на спину Ченса и крепко обняв его.
Уорднер-Джанкшен был маленьким городишкой возле ущелья Мило-Галч. На другом берегу реки располагался его более крупный и шумный сосед, Уорднер. Дженна проснулась внезапно, едва убаюкивающая езда прекратилась, и мгновенно вспомнила обо всем, видя перед собой фасад гостиницы и слыша доносящиеся откуда-то звуки пианино.
Ченс перекинул ногу через седло и спешился.
– Простите, я, кажется, заснула, – произнесла Дженна, неловко оправляя блузку и юбку и пытаясь отвести спутанные волосы с лица. – Я очень сильно устала.
– Ничего страшного. – Обхватив руками за талию, Ченс помог ей спуститься. – Но это еще одна причина, чтобы переночевать здесь.
Гостиница была маленьким двухэтажным строением, как большинство домов в горах, но построили ее совсем недавно, и в помещении еще сохранился запах свежей древесины.
Когда оба путника вошли в гостиницу, за конторкой никого не было. Ченс позвонил в колокольчик, послышались торопливые шаги по верхнему этажу, а затем по лестницам. Служащий спешил занять свое место у конторки.
– Добрый вечер. – Его худощавое лицо напряглось. – Но разве вы не видели объявление на окне? У нас нет свободных мест.
Путники оглянулись через плечо на приклеенный к стеклу лист бумаги. Ченс поставил на пол седельные сумки, расправляя плечи. У него ныла рука, и Дженна выглядела усталой и подавленной.
Служащий обеспокоенно взглянул на окровавленную руку Ченса и оторванный рукав.
– Вижу, вам нужна помощь, сэр. На другом берегу реки, в Уорднере, есть врач. Там же, кстати, есть еще одна гостиница, хотя сейчас, летом, когда все ринулись в горы, вряд ли там остались свободные комнаты. Люди надеются найти работу на новой железной дороге – должно быть, и вы с супругой тоже?
Эти вполне невинные слова потрясли их обоих. Дженна оскорбленно выпрямилась. На мгновение взгляды голубых и зеленых глаз встретились, и в них ясно сквозило удивление: неужели кто-то мог принять их за супружескую пару? Ченс боролся с необъяснимым желанием подтвердить предположение клерка и не знал зачем. Может, потому, что любой мужчина гордился бы такой красивой женой?
– Мы не женаты, – спокойно произнес он. – Я Ченс Кайлин, инженер Биттеррутской дороги. А это Дженна Ли, внучка Соломона Ли.
– Внучка Соломона Ли? – потрясенно повторил клерк. Его лицо отразило одновременно ужас и почтение. Когда первый шок прошел, он быстро открыл толстую книгу регистрации, подхватил тонкими белыми пальцами перо и вписал имена вновь прибывших. – Какая честь принимать вас здесь, в моей гостинице, мисс Ли! Кто-нибудь из здешних постояльцев наверняка не откажется поспать ночь в конюшне, чтобы освободить комнату для леди.
Встревоженная быстрой сменой настроений клерка, Дженна возразила негромко, но решительно, склонившись вперед и положив руку на страницу книги.
– Вы очень любезны, – сказала она, – но я не позволю вам выселять постояльцев из их комнат. Мы с мистером Кайлином найдем другое место для ночлега.
– Даже слышать об этом не желаю, мисс Ли! Нет, нет, вы останетесь у меня, в моем доме – домик, по правде сказать, скромный, но чистый и уютный. Моя жена замечательно готовит… – Служащий оглянулся и снял с вешалки пиджак. – Это совсем рядом, у реки. Пойдемте, я покажу вам дорогу. Для мистера Кайлина комнаты у нас нет, но, думаю, он сможет переночевать в конюшне…
Дженна остановила его, взяв за руку и наградив самой любезной из своих улыбок.
– Большое вам спасибо, но мне бы не хотелось тревожить вашу жену так неожиданно и в такой поздний час. Мы найдем себе ночлег в Уорднере.
Прежде чем клерк успел что-либо сказать, Дженна поспешила прочь из гостиницы, направляясь прямо к мосту через реку. Ченс поблагодарил клерка, отвязал жеребца и последовал за Дженной.
Она разговаривала с клерком вежливо, но твердо. Дженна не повысила голос, ничем не выдала своего раздражения, а ведь Ченс понял, что она раздражена. Он испытал к ней уважение, вспоминая, как Дженна отказалась занять чужую комнату и доставлять неудобство жене клерка – к тому же она не позволила ему самому ночевать в конюшне.
Дженна быстро шла по пыльной дороге в Уорднер. Ченс с трудом нагнал ее, удивляясь такой спешке.
– Теперь можно помедленнее, блондинка. За нами никто не гонится.
– Он был очень любезен, – проговорила Дженна, не глядя на Ченса, – его великодушие заслуживало похвалы, но я сразу поняла – они с женой начнут донимать меня бесконечными разговорами о дедушке или не дадут мне шагу ступить самой. Кроме того, там не хватило бы места вам.
Дженна посмотрела на сливающиеся реки и большой город впереди. Городской шум полностью перекрывал журчание рек Саут-Форк и Кердален. Не спуская глаз с этого клочка цивилизации, Дженна холодно произнесла:
– Помню, как-то раз мы прибыли в один город, а остановиться переночевать там оказалось негде. Дедушка заплатил втридорога за весь верхний этаж единственной гостиницы городка, и из комнат выгнали прежних жильцов. Мне всегда неловко вспоминать об этом. Кто я такая, чтобы заставлять других спать на земле?
Дженна встретила взгляд Ченса и упрямо сжала челюсти. Она была горда и требовала к себе такого же отношения, как ко всем прочим, несмотря на свою известность и известность деда. Ченс понимал, что Дженна не ждет от него ответа и что, вероятно, она жалеет о внезапном порыве откровенности. Она повернулась на каблуках и торопливо направилась к мосту.
Ченс с трудом поспевал за ней. Он понимал, что Дженна расстроена не только приемом в гостинице, но и гибелью Тиа. Несмотря на это, Дженна решительно двигалась вперед, словно движение помогало забыть ей о горе.
В Уорднере гостиницы тоже были переполнены. Люди спали даже в конюшнях. Побывав в последней гостинице, путники вновь вышли на улицу.
Сдвинув шляпу на затылок, Ченс оглядел берег реки, заросший густым кустарником. Он уже упрекал себя: ему следовало оставить Дженну в доме клерка и настоять, чтобы она воспользовалась его предложением. Но теперь им оставалось только ночевать на берегу реки, под открытым небом, у костра.
– Вы не прочь выспаться сегодня на земле, Дженна? Похоже, выбора у нас нет.
Взглянув ему в глаза, Дженна заметила приглушенный огонек, готовый превратиться в пламя. У нее сильнее забилось сердце, тело словно охватили бурные волны. Но предостережение оказалось недостаточно сильным.
Дженна засмотрелась на искры звезд на черной мантии неба – это было безопаснее, чем смотреть в глаза Ченсу, иначе он заметил бы приглушенное пламя ее собственного желания. На горизонте, над цепью гор всплыла луна. Ночь обещала быть тихой.
– Вашему коню нужен отдых, – заметила Дженна, – как и нам. Но прежде всего вы должны показать руку врачу.
– Хорошо, значит, вы согласны ночевать на берегу?
Она кивнула.
Ченс скользнул взглядом по ее плотно облегающему жакету длиной до пояса – он слишком соблазнительно подчеркивал изгибы тела. Неужели Дженна не представляет, насколько она аппетитна – даже теперь, когда ее белокурые волосы выбиваются из узла, а одежда покрыта пылью после долгой поездки? Она была так соблазнительна в его руках. Ченсу хотелось вновь обнять Дженну, но он сдержался. Ему следовало помнить, что это не принесет ничего, кроме неприятностей для них обоих.
Ему представлялось невозможным проспать рядом с ней всю ночь и ни разу не обнять ее. Зачем подвергать себя таким испытаниям силы воли? Ченс прожил уже достаточно долго, чтобы понимать – желание иногда заставляет забыть о благоразумии.
Луна поднималась над изломанным силуэтом гор все выше, и под ее призрачным светом волосы Дженны казались почти серебряными. Эти шелковистые волосы манили прикоснуться к ним губами. Ченсу следовало оставить Дженну в доме клерка, однако эти слова словно застряли у него в горле.
– Хорошо, – проговорил Ченс. – Мы перекусим и побываем у врача, а затем спустимся к реке.
