Текст книги "Огненные сердца"

Автор книги: Линда Сэндифер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 8

На следующее утро, увидев, как Дженна торопливо шагает к пристани, Ченс выпрямился у борта и швырнул сигарету в воду. В самом деле, на нее стоило посмотреть.

Поправляя на голове шляпу с прямыми полями, надетую поверх толстого узла заколотых волос, Дженна вела за собой гнедую кобылу, родословная которой, по-видимому, была еще длиннее, чем ее ноги.

Сама Дженна сегодня выглядела отнюдь не богатой наследницей. Она надела белую блузку, отделанную кружевами, но к ней подобрала простую коричневую юбку, подпоясанную кожаным поясом. По свободному шагу Дженны Ченс догадался, что она отказалась от нижних юбок. Она была не только готова к работе, но и заменила свой дерринджер револьвером в кобуре. Новая Кобура на соблазнительно изогнутом бедре вовсе не лишала Дженну женственности, а придавала ей вид особы, в общении с которой мужчине следует быть особенно осторожным.

Дамское седло Дженна заменила обычным, позади седла был привязан свернутый тюк с постелью и седельные сумки. Пока Дженна шла по пристани и поднималась по трапу на борт, Ченс заметил, как решительно сжаты ее губы.

Боже милостивый, она воспринимала все происходящее совершенно серьезно!

Ченс пробрался к ней через толпу. Дженна успокаивала лошадь, гладя ее по шее.

– Вам не следовало выбирать для поездки такую лошадь, – заметил Ченс. – Может, она и недурна, но готов поставить двадцать долларов, что она сломает ногу в первой же колдобине.

Дженна ласково похлопывала лошадь по морде, не глядя на Ченса.

– К вашему сведению, Тиа – чистокровная американка, она совершенно тверда и легка в ногах. Ее род восходит к первым лошадям переселенцев, а сама она – потомок отличных верховых иноходцев. К тому же она почти повсюду путешествует с нами в грузовом вагоне.

– Да, но не попадет ли она в барсучью нору на всем скаку?

У Дженны раздраженно изогнулись губы.

– Вижу, вы не разбираетесь в лошадях, мистер Кайлин.

– Напротив, разбираюсь достаточно хорошо. И я знаю, какие лошади подходят для езды в горах. Эта кобыла не относится к их числу.

– Ладно, увидим.

Ченс оставил в покое лошадь и оглядел Дженну.

– Откуда у вас такая одежда?

– Разумеется, из шкафа, мистер Кайлин, – невозмутимо отозвалась Дженна. – Юбка от одной из амазонок, но поскольку мало кто из здешних женщин заботится о приличиях, я укоротила подол. Шляпу я купила в лавке, пожалуй, мои шелковые были бы здесь не к месту, верно? Итак, есть ли у вас еще какие-нибудь замечания?

Этим утром она была настроена шутливо – прежде Ченс не видел ее такой, но его это не смутило.

– Поскольку вы, по-видимому, разбираетесь в подобных вопросах лучше меня, догадываюсь, что больше мне нечего критиковать. Кстати, ваш багаж уже погружен. Может быть, вам понадобится что-нибудь еще, скажем, кровать, столовое серебро, драпировки…

Дженна ответила на его насмешки беспечной улыбкой. Она пребывала в отличном настроении. Ченс понадеялся, что Дженна воспримет тяготы работы с неменьшим юмором.

Ченс остановил взгляд на револьвере на бедре Дженны. Это была известная модель кольта сорок пятого калибра, которому уже давно дали прозвище «миротворец». Рукоятка слоновой кости виднелась из расшитой кобуры. Ченс предположил, что прежним владельцем этого оружия был какой-нибудь щеголь. Вероятно, у кольта был слабый спусковой крючок, но об этом Дженна ничего не знала.

– Надеюсь, вы умеете обращаться с этим кольтом, – заметил Ченс. – Иначе вы рискуете умертвить не противников, а себя.

Дженна положила руку на рукоятку кольта, припоминая сразу всех бродяг, с которыми ей пришлось столкнуться во время путешествия в компании Ритчи. Ей не хотелось признаваться Ченсу в том, насколько испугали ее эти встречи.

– По-моему, вы сказали, что не находите ничего, достойного критики.

– Я поторопился.

– Хорошо, тогда скажу сразу: если я не умею чего-нибудь, я научусь этому. Так что не беспокойтесь обо мне. И потом, не пытайтесь запугать меня, чтобы заставить вернуться – этого я не сделаю. Ведь вы хотите избавиться от меня, верно?

Окинув Дженну восхищенным взглядом, Ченс кивнул:

– Да, я действительно мечтал об этом. Но, похоже, вы сумеете приспособиться к каким угодно обстоятельствам. Так попытайтесь привыкнуть звать меня по имени. Когда вы называете меня «мистером», мне становится не по себе.

Дженна Ли улыбнулась.

– Неужели вы предлагаете заключить мир?

Шквал чувств охватил Ченса. Он понимал, что неразумно придерживаться слишком дружеского или фамильярного тона в общении с Дженной, но услышал собственный голос:

– Да, мне бы хотелось заключить мир с вами, но это не распространяется на вашего деда.

На ее лице отразилось насмешливое недоверие.

– А почему эта мысль вообще пришла вам в голову, Ченс?

Строительный лагерь постепенно передвигался к востоку от старого миссионерского поселка к Силвер-Бенд, несмотря на то, что кое-где в горах снег еще не растаял.

Дженна не раз бывала на строительстве железных дорог, но ее каждый раз поражало, что столь грандиозная задача выполняется с такой поразительной быстротой. Строительство в горах, особенно таких крутых, как эти, было опасным делом. Требовались сильные, выносливые рабочие, способные на тяжелую, утомительную и долгую работу.

Как крохотные муравьи, ползающие по склонам муравейника, рабочие действовали руками и динамитом, буквально сдвигая горы с места Тем временем лошади и мулы перевозили тонны земли и камня с одного места на другое, чтобы выпрямить основание железной дороги. Казалось, выполнить такую работу немыслимо, но тем не менее строительство продвигалось с небывалой скоростью.

Дженна наблюдала за рабочими, испытывая смешанное чувство изумления и восхищения. Здесь она представляла всесильного Соломона Ли, но постоянно опасалась, что ее приказам могут не подчиниться. С Ченсом Кайлином никто не осмелился бы спорить. Одного взгляда его холодных зеленых глаз было достаточно, чтобы любой человек задумался, прежде чем возражать ему. Пусть втайне Ченс и Дженна оставались врагами, при посторонних он играл роль ее партнера. Дженна уже не раз порадовалась его помощи. За эту дорогу Ченс готов был отдать свою жизнь, а Дженна понимала, чего стоит такая преданность.

Палатки были раскинуты на лугу, в стороне от дороги. Дженна и Ченс молча въехали в лагерь, разыскивая Айвса и Генри, поскольку с рабочими их не оказалось.

Дженна уже рассказала Ченсу, что его назначение вряд ли будет воспринято с радостью Айвсом, Лиманом и Генри, которые считали, что компания может обойтись без инженера. Поскольку это решение было принято без их одобрения, Дженна готовилась ко всяческим неожиданностям.

Патерсона они нашли нежащимся под холщовым тентом. Он взглянул на Ченса, явно удивленный его присутствием, но еще больше изумился, увидев Дженну. Он помог ей спешиться и поцеловал в щеку. Дженна приветствовала Генри такой улыбкой, которую Ченсу еще не доводилось видеть. Оба они обменялись любезностями, главным образом касающимися здоровья, и, конечно, Патерсон не преминул заметить, указывая на кобуру на бедре Дженны:

– Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу тебя с оружием, Дженна. Или ты просто решила насладиться красотами Дикого Запада?

Она усмехнулась.

– Как это ты догадался, Генри?

– Давай поговорим серьезно, Дженна. Зачем тебе оружие?

– Так, на всякий случай. Я решила, что на этот раз кольт подойдет мне больше, чем дерринджер.

– По-моему, твой спутник мог бы защитить тебя, – возразил Патерсон и обратился к Ченсу: – Если не ошибаюсь, вы вытащили Соломона из реки. Кажется, ваша фамилия Кайлин?

Ченс кивнул:

– Вы правы. Я Ченс Кайлин.

– Должно быть, направляетесь к своему руднику и решили проводить Дженну? Я благодарен вам. Женщинам ни к чему путешествовать в одиночестве в таких местах.

Генри обернулся к Дженне.

– Сколько ты намерена пробыть здесь?

Дженне было нелегко сказать давнему другу, что ему предстоит лишиться всей полноты власти. Ей не хотелось уязвлять гордость Генри, но она была согласна с дедом: компании был необходим опытный инженер, чтобы закончить постройку дороги.

– Я приехала не в гости, Генри, – произнесла она. – И с мистером Кайлином встретилась не случайно. Мы оба останемся здесь.

Изумление Генри немедленно сменилось настороженностью. Дженна поспешила объяснить:

– Как тебе известно, мистеру Кайлину принадлежит рудник Вапити. Но ты не знаешь, что он опытный инженер-строитель. Разумеется, когда дедушка выяснил это, он нанял мистера Кайлина на место Уэстбрука. А меня дедушка попросил на время заменить его самого.

Дженна знала: ей следует сообщить, что Ченсу также принадлежит половина дороги, но последствия этих слов могли стать подобными взрыву. С этим следовало разобраться позднее.

За все годы знакомства с Генри Дженна заметила в нем всего один недостаток: он моментально выходил из себя. Сейчас могло произойти то же самое.

Голубые глаза Генри блеснули.

– Приятно слышать, что Соломон не сидит без дела. Полагаю, именно из-за Кайлина ты уезжала в горы, Дженна.

Дженна предпочла не обращать внимание на его язвительный тон.

– Да, ты прав.

– Но почему мне никто не сказал об этом?

– Потому, что дедушка понимал – ты ни за что не согласишься с его решением. А он сейчас не в состоянии спорить.

Генри устремил взгляд на Ченса – на этот раз в его глазах не было и тени дружелюбия.

– Полагаю, будет любопытно посмотреть, как рудокоп справляется со строительством железной дороги. Надеюсь, Кайлин, что вы действительно инженер. Заходите, я познакомлю вас с нашим мастером.

Дженна с Ченсом прошли в палатку. Она оказалась скудно обставленной: посредине стоял старый узкий стол и несколько деревянных стульев, в углах виднелись три кровати, накрытые шерстяными одеялами, и несколько ящиков, наполненных всевозможными вещами – начиная с одежды и кончая оружием. На столе были расстелены карты, прижатые по углам кружками и пепельницами. Поверх карт лежал ворох бумаг с колонками цифр.

Лимана не было, а Айвс сидел у стола, попивая кофе. Услышав объяснения Генри о цели прибытия Дженны и Ченса, он удивленно изогнул брови и слегка прищурил черные глаза.

Ни один из мужчин не поздоровался с Ченсом, не подал ему руки. Дженна не ожидала теплого приема, но надеялась, что, по крайней мере, Генри отнесется к Ченсу достаточно любезно. Должно быть, вопрос о месте инженера на строительстве дороги волновал Генри сильнее, чем казалось Соломону. Дженна ощутила вину за то, что позабыла о чувствах друга. В конце концов, друзьям полагается помнить об этом.

Чувствуя, что пора нарушить неловкое молчание, Дженна прошла к столу и с деланным интересом посмотрела на карты.

Генри подошел к ней, внезапно утратив всю сдержанность.

– Черт побери, Дженна, что за нелепость! Прости, но я не могу согласиться с решением Соломона, не могу допустить, чтобы ты осталась здесь. Это же лагерь рабочих! Женщине здесь не место. Здесь неуютно, грязно, полно мужчин. Он совершенно напрасно подвергает тебя опасности. В конце концов, мы наймем курьера, чтобы быстрее доставлять сюда распоряжения Соломона! – Генри бросил на Ченса злобный взгляд. – Тем более, что с новым инженером Соломону останется только сидеть и ждать, пока мы достроим дорогу. Неужели он не доверяет нам? Или он прислал тебя, чтобы следить за нами… чтобы убедиться, что мы выполняем его приказы?

Как обычно, Айвс оставил свое мнение при себе, но, судя по виду, был согласен с Генри. Дженна всегда недолюбливала Айвса за его холодное пренебрежение ко всем и всему. Соломону тоже не нравился этот человек, но пока Айвс оставался исполнительным служащим, Соломона он устраивал.

Дженна совершенно растерялась и с облегчением вздохнула, когда на помощь ей пришел Ченс.

– Нет, она прибыла сюда не за тем, чтобы следить, – спокойно ответил он, пряча угрожающий блеск в глазах. – Она всего лишь доверенное лицо Соломона Ли, владельца половины железной дороги. Вторая половина принадлежит мне. Контракт был подписан не далее как вчера. Мне все равно, как вы к этому отнесетесь. А теперь приступим к делу. Начнем с чертежей Уэстбрука.

Очевидно, последний довод оказался не в пользу Ченса.

– Поздравляю вас, Кайлин, – наконец произнес Патерсон, – ко, пожалуй, тут больше подошли бы соболезнования. Очевидно, вы еще не знаете, как тяжело работать на Соломона Ли или вместе с ним.

– Я и не собираюсь этого делать, – возразил Ченс, которому явно надоела враждебность обоих мужчин. – Я работаю с мисс Ли. А теперь, если не возражаете, перейдем к делу.

Все четверо обступили стол. Ченс ясно дал понять, что обсудить его назначение будет лучше в другой раз. Он встал рядом с Дженной, Айвс и Патерсон расположились напротив. Подробно и вдумчиво Ченс рассмотрел чертежи Патерсона, проверил его пояснения насчет рельефа и уклонов местности, поворотов и подъемов трассы, выемок и насыпей, посмотрел, где предстоит строить мосты и туннели, – словом, углубился в работу.

Айвс ткнул пальцем в карту.

– Съемка местности, проведенная этой зимой, показала, что трасса, проложенная Уэстбруком, будет не только длиннее, но и обойдется дороже, поскольку вдоль реки потребуется возводить большую насыпь. Проложив дорогу вот здесь, – он показал пальцем, – мы могли бы сократить ее на четверть мили и сберечь несколько недель работы.

Ченс знал место, о котором говорил Айвс, и немедленно понял, что здесь возникают иные проблемы.

– Пожалуй, здесь действительно можно сократить время земляных работ, но это ущелье постоянно заполнено снегом. Чтобы расчищать трассу зимой, потребуется построить заслоны вдоль рельсов, а поскольку здесь часто случаются обвалы, то ремонт дороги потребуется ре через год. Нет, так нам не удастся сберечь ни время, ни деньги.

– Самый легкий путь через горы не всегда бывает лучшим местом для железной дороги, Кайлин, – надменно возразил Айвс. – Мы с Генри уже не первый год занимаемся этим делом. Пусть Соломон думает что угодно, но мы способны справиться с постройкой без вас.

Ченс выпрямился во весь рост, на добрых шесть дюймов возвысившись над Айвсом.

– Может быть, но эта работа доверена мне, и я буду делать ее так, как считаю нужным, а не так, как предлагаете вы, Патерсон или Уэстбрук. Эти горы мне известны настолько хорошо, что я могу проложить дорогу по каждому ущелью и вывести ее напрямик.

Айвс всеми силами пытался сдержаться. Патерсон шагнул вперед.

– Пусть поступает как захочет, Айвс. Некоторые люди учатся только на собственных ошибках. Нам так или иначе придется прокладывать дорогу здесь, если мы не получим разрешения от старика Уитмена.

Ченс пропустил колкость Патерсона мимо ушей.

– Я слышал об Уитмене, – произнес он. – Он живет здесь с восемьдесят третьего года. Земли действительно принадлежат ему?

– Нет, – ответил Генри. – Мы проверили все бумаги и попытались поспорить с ним, но он заявляет, что это чья-то ошибка, что его купчая на землю потеряна. Он не уступит.

– Хорошо, я сам поговорю с ним.

Ченс вышел из палатки. Дженна последовала за ним.

– Мне жаль, что вас встретили вот так, – произнесла она. – Уверена, все изменится, едва они привыкнут к вам.

– Вы не отвечаете за них, Дженна. Я не ждал от вас извинений за их грубость. Они просто испытывали меня, как я и предполагал.

– Испытывали?

– Да, проверяли не только мои знания, но и мое умение руководить. Айвсу прекрасно известно, что вести дорогу по тому ущелью нельзя. – Он вскочил в седло. – Спасибо за заботу, но обо мне незачем беспокоиться. Лучше уговорите кого-нибудь уступить вам палатку.

Дженна внезапно прикоснулась к ноге Ченса, останавливая его.

– Куда вы едете? – с тревогой спросила она. – Осматривать дорогу уже поздно…

Мускулистая нога напряглась под ее пальцами, и Дженна отшатнулась, удивляясь, почему при движении этих мускулов ее словно пронзила молния.

– Я еду за реку, поговорить с Дерфи. Это второе из неотложных дел.

– О чем вы хотите поговорить с ним?

– Так, ни о чем. Просто познакомиться. Поздороваться и дать понять, кто его новый соперник.

– Вас могут убить, – пробормотала Дженна, не скрывая, что не одобряет его решения.

Ченс сложил руки на луке седла и усмехнулся.

– Вас волнует моя жизнь, Дженна? Или вы просто боитесь, что если меня убьют, то вы останетесь одна с этими парнями в палатке?

Мисс Ли выпрямилась.

– А вы, полагаю, хотите, чтобы ваш труп поскорее увезли в Байярд?

Ченс рассмеялся.

– Да, если только он не утонет в реке.

– Отлично. Мы устроим вам пышные похороны и закажем заупокойную мессу. Кстати, передайте Дерфи привет от меня.

Она круто повернулась и пошла прочь. Кобура с револьвером подпрыгивала на ее бедре. Несмотря на то что Кайлин ненавидел ее деда, Дженна унаследовала от него немало достоинств. Ченс надеялся, что она и впредь сохранит присутствие духа – меньше всего ему сейчас был нужен впавший в уныние партнер.

Лили Кайлин помедлила в вестибюле гостиницы. Где-то наверху в одной из комнат находился Соломон. Может, ей было бы лучше совсем не приезжать сюда? Забыть о прошлом и не пытаться вернуть его в настоящее? Или прошлое и без того забыто? Сможет ли она вновь справиться с этой болью?

По иронии судьбы ее сын стал работать на Соломона, но отчаянные люди совершают отчаянные поступки, а Ченс не мог позволить себе потерять Вапити и начать новое дело. Он всегда заботился о матери, и ее приезд сюда был вызван желанием освободить Ченса от этой ответственности. Лили считала, что сможет уберечь сына от неверного шага.

Мысль о собственном руднике пришла в голову именно ей, едва разнеслись слухи о том, что в Кердалене найдено золото, – она предложила последовать примеру остальных и «попытать удачу». Золотая лихорадка была заразной болезнью, особенно для двух людей, которых не связывало ничего, кроме преданности друг другу. Теперь, когда два других сына Лили женились и разъехались в разные концы страны, у нее остался только Ченс.

Казалось, новая и полная надежд жизнь поможет забыть или хотя бы приглушить воспоминания о прошлом, о временах после смерти Дьюка. Но удар оказался слишком сильным, урок – слишком жестоким, и даже бегство не спасло Лили от преследования призраков прошлого.

Теперь ей следовало позаботиться о том, чтобы будущее Ченса не разрушилось так, как будущее Дьюка, – и благодаря тому же человеку.

На стук Лили дверь открыла горничная в строгом черном платье и крахмальной наколке. С сильным английским акцентом она поприветствовала Лили и пригласила ее в маленькую гостиную, а сама вышла в соседнюю комнату и тихо заговорила с Соломоном. У Лили бешено билось сердце, она не знала, какой будет встреча. Не прошло и минуты, как горничная позвала ее.

Несмотря на то что солнце сияло сквозь белые тонкие шторы, маленькая спальня казалась сумрачной и угрюмой, такой же угрюмой, как проницательные голубые глаза старика, смотрящего на Лили.

Соломон…

Он страшно постарел – а может, такое впечатление создавало его усталое, побледневшее от недавно перенесенной болезни лицо. Но он был по-прежнему хорош собой, его лицо оставалось волевым, а осанка – горделивой даже в постели.

Все это притягивало Лили к Соломону много лет назад, как бывало почти с каждой женщиной, которая видела его. Лили любила Дьюка, но к Соломону относилась с почтительным трепетом. Соломон желал ее, а этот человек умел брать все, что ему хотелось, любой ценой. Лили не заметила, в какой момент вновь начала думать о нем как о мужчине, а не о старике.

Однако остался ли он прежним Соломоном с неистребимым самолюбием, привычкой повелевать и надменностью, внушающими трепет своей властностью, способными подчинить себе весь мир? В его присутствии Лили испытывала какое-то странное, но болезненное чувство, как и много лет назад. Она не верила, что это любовь, но если ошибалась, то эта любовь была совсем иной, чем чувство к Дьюку.

– Лили! – потрясенно прошептал Соломон. – Я не поверил, когда Шарлотта доложила о тебе… Прошу тебя, сядь. Какой приятный сюрприз – найти тебя здесь, вместе с Ченсом!

Лили села на стул возле самой постели – теперь Соломон мог дотронуться до нее. В комнате стояла духота, несмотря на освежающий ветер, который раздувал занавески на открытом окне.

– По-моему, ты догадывался, что я где-то рядом, Сол. От тебя ничего не скроешь.

На мгновение Лили показалось, что она видит сон, что говорит самой себе слова, придуманные заранее для встречи с ним. Однако она никогда не представляла себе Соломона таким старым и бледным, изможденным и печальным. Ей всегда казалось, что время не посмеет состарить такого человека, как Сол.

Он прищурился.

– Да, ты слишком хорошо меня знаешь. Конечно, я знал, что ты здесь. Мне хотелось вновь повидаться с тобой, Лили, и я рад нашей встрече. Признаться, ты совсем не изменилась.

Лили стыдливо отвернулась.

– Этому трудно поверить, Сол, – все мы меняемся. Появляются морщины, прибавляется мудрости…

Некоторое время оба молчали.

– Что случилось? – почти нехотя спросил Соломон. – Зачем ты пришла ко мне?

– Мне просто хотелось увидеть тебя. Я слышала, что ты чуть не погиб.

Улыбка осветила его морщинистое лицо, и в этот момент Лили вспомнила вкус его губ. О, Сол умел целовать, он так страстно желал ее! Лили понимала, что ей не следует сближаться с ним, но по какой-то странной причине ее всегда тянуло к этому человеку. Она стремилась удовлетворить желание, которое не утоляла любовь к Дьюку. Наедине с ней Сол становился удивительно внимательным, но настойчивым. После этого он потребовал, чтобы Лили рассталась с Дьюком. Но когда она отказалась, Соломон решил, что стоит Дьюку разориться, и Лили будет вынуждена бросить мужа. Сол был уверен в этом, он не мог себе представить, что все обернется по-другому.

– Да, я едва не погиб, – согласился он. – Полагаю, многие только порадовались бы моей смерти, но я всегда был эгоистом и не думал о других. Хотя, пожалуй, тебе я бы мог доставить это удовольствие.

Лили пристально взглянула на него. Казалось, прошлое исчезло и они вновь оказались в ее крохотной комнате холодной зимней ночью. Ничто не изменилось. Изменится ли когда-нибудь впредь?

– Я никому не желаю смерти, Сол.

– Даже мне?

– Может быть, я хотела этого десять лет назад… Но какая разница? Соломон… – Лили сложила руки на коленях, нервно перебирая пальцами ремешок сумки. – По-моему, Ченс напрасно согласился работать на тебя и на твою внучку.

– Так вот почему ты пришла! Значит, я угадал.

Казалось, Соломон ни в чем не обвиняет ее – только сожалеет, что этим визитом она преследует свои цели.

Она продолжала:

– Я не хочу, чтобы ты обошелся с ним так же, как с Дьюком. Ты должен поступить с ним по справедливости ради меня, Сол.

В тишине отчетливо раздавалось тиканье часов. Ветер слегка приподнимал занавеску, наполнял комнату тихим шепотом, задувая в окно. Лили увидела, что Соломон задумался, уставившись поверх ее головы. Может, к нему вернулись картины прошлого?

Когда он заговорил вновь, его голос был совсем слабым:

– Я не имел ни малейшего намерения вредить Ченсу. Лили, он нужен мне и я нужен ему – вот и все.

– Неужели ты решил искупить свою вину?

В его глазах мелькнула боль.

– Глупость невозможно искупить.

Лили встала, собравшись уходить. Соломон протянул руку, словно пытаясь удержать ее, но, странно, тут же опустил ее – должно быть, боясь проснуться и увидеть, что сжимает в ладони всего-навсего одеяло.

Вместо этого он постарался запомнить лицо Лили, чтобы пронести это воспоминание до конца жизни. Соломон в самом деле считал, что она ничуть не изменилась. Да, она постарела, на ее лице прибавилось морщин, но зрелость сделала ее еще более привлекательной, чем в юности. Соломону хотелось прикоснуться к ней, заключить в объятия. Однако она и теперь спешила растаять вдалеке, как бывало всегда.

Лили скользнула к двери с грацией дикого животного. Боже, почему за всю жизнь ему не встретилась другая женщина, способная взволновать его так же сильно?

– Не беспокойся о Ченсе, – произнес он. – Я больше не причиню вреда ни тебе, ни ему, Пожалуйста, поверь мне.

Ее глаза наполнились болью, едва ожили воспоминания о темных, одиноких ночах. Соломон понял, что Лили не верит ему, но она кивнула и вышла из его комнаты так легко, как когда-то ускользнула из его жизни.