Текст книги "Огненные сердца"
Автор книги: Линда Сэндифер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
В руднике стало тихо. У стен потрескивали подпорки, словно в беспокойстве ожидая ответа Дженны.
Этот человек был чертовски уверен в себе. Дженна понимала: он намеренно назначил такую цену, вынуждая ее отступить. Но что будет дальше, если она откажет ему? Что будет с ее дедом?
«Делай все, что сможешь, лишь бы вытащить его оттуда…»
Да, именно это сказал ей на прощание дедушка.
– Хорошо, Кайлин. Я подготовлю контракт. Вы сможете приехать в Кердален через семь дней, чтобы повидаться с моим дедушкой и подписать контракт?
Неужели ей это показалось? Внезапно Ченс сильно побледнел – но, может, тусклый свет на мгновение сделал его лицо бесцветным? Брови Кайлина сошлись над переносицей, улыбка сбежала с губ.
Он стиснул челюсти, поблескивая глазами. Эта женщина переиграла его, и Ченс понимал это: он назвал свою цену, и теперь гордость мешала ему отказаться от своих слов.
– Ладно, блондинка, – пренебрежительно отозвался он, – я буду через десять дней. И говорю вам сразу, что не стану работать на Соломона Ли. С этого момента я работаю только с вами.
Довольная улыбка исчезла с лица Дженны. Целовать этого человека и работать с ним – это совершенно разные вещи. Она запротестовала:
– Но ведь половина дороги принадлежит не мне. Это невозможно.
– В случае его смерти дорога достанется вам. К тому же вы неплохо поработали как посредник. Я предпочитаю работать с человеком, который не лишен твердых нравственных правил. Разумеется, может, я был недостаточно настойчив, чтобы выяснить, есть ли эти правила у вас.
– Может быть… но теперь вы об этом никогда не узнаете.
– У меня есть еще несколько условий, – продолжал Кайлин, приближаясь к ней. Дженна напряглась в предчувствии его близости, но на этот раз Кайлин остановился в нескольких шагах от нее. – Мне бы не хотелось стрелять в рабочих, но решения, которые я стану принимать, не должны подвергаться обсуждению – даже со стороны вашего деда. И потом, я хочу, чтобы первую боковую ветку провели в каньон Крик, к моему руднику.
– Хорошо. Эти условия вполне разумны.
– Это еще не все. Я хочу быть первым в списке покупателей этой ветки, если ваш дед вздумает ее продать, и хочу защитить свое положение, если он умрет либо до того, как ветка будет закончена, либо впоследствии.
Дженна кивнула, решив, что, в конце концов, ее задача выполнена. Она должна согласиться на все его условия.
– Если это все, то я ухожу. – Она повернулась и направилась прочь, когда весь смысл происходящего дошел до нее. Внезапно Дженну бросило в жар. Неужели она совершила самую крупную ошибку в жизни? Что скажет дедушка, узнав, что ценой сделки была половина дороги?
– Еще одно, блондинка.
Это обращение стало последней каплей. Дженна обернулась, сверкая глазами.
– У меня есть имя, черт бы вас побрал!
Ченс сардонически улыбнулся и оглядел ее так, как при первой встрече, возбуждая в Дженне бурные и неясные желания. Казалось, он понимал, как действует на нее.
– Вот его я и хотел узнать, – спокойно отозвался Ченс. – Ваше имя.
Услышав эти слова, Дженна залилась румянцем. Она поняла, что, по крайней мере, одно препятствие между ними устранено, и удивилась, неужели согласие в этом нелепом деле было достигнуто благодаря незримой нити между ними, оказавшейся такой прочной. Неужели и Кайлин чувствовал ее?
– Меня зовут Дженна, – ответила она, с силой выводя себя из оцепенения, в которое впадала каждый раз под его пристальным взглядом. Она протянула ему руку. – Мне пора. Давайте скрепим сделку.
Ченс не шевельнулся, пренебрежительно поглядывая на ее протянутую руку.
– Рукопожатие ничего не значит для Соломона Ли, – произнес он. – Полагаю, и для вас тоже. Дело будем считать решенным только после подписания контракта. Я приеду через десять дней, а до этого сообщу вам, когда меня ждать.
Он принялся за работу, словно позабыв о Дженне и о только что заключенной сделке. Поскольку у Дженны не осталось выбора, кроме как поверить его словам, она опустила протянутую руку и направилась к выходу.
ГЛАВА 7
– А я повторяю: нам стоит всего лишь подняться к нему, пока он спит, и всадить пулю в голову, – заявил Дерфи. – На Уэстбрука и Бартлета это подействовало отлично, так что незачем сидеть здесь, гадая, когда старик испустит дух. Все наши проблемы будут решены раз и навсегда.
Генри Патерсон поднялся со своего места у окна, за столом, где Дерфи, Айвс и Лиман сидели за вином, сигарами и покером. С холодной злобой он схватил Дерфи за ворот рубашки и поднял со стула.
– Олух! Мертвый он нам не нужен – надо только так напугать его, чтобы он забыл о своих планах. Сколько раз можно повторять об этом? Ты чуть было не прикончил его тогда выстрелом из дерринджера и не утопил в реке. Какого черта тебе это понадобилось?
Он отпустил Дерфи, оттолкнув его назад так, что тот чуть не перевернулся вместе со стулом. Генри взглянул на него сверху вниз, не выпуская из руки стакан с виски, словно происходящее ничуть не волновало его.
– Если откажешься выполнять мои приказы, Дерфи, следующим покойником станешь ты. Вспомни, кто привез тебя сюда, и вспомни, кто тебе платит.
– Но он вывел меня из терпения! В своем роскошном пульмане он вел себя так надменно, словно знал: стоит предложить мне немного денег и я пойду у него на поводу.
– Ты и без того на подозрении, – напомнил Генри. – Тебе следует быть осторожным, когда дело касается Соломона. В этой стране он – важная шишка. Если он будет убит, власти потребуют найти убийцу, и тогда всем нам придется туго.
– Никто не спрашивал меня о тех двух убитых, а в случае во время бурана у меня было алиби. – Дерфи ухмыльнулся: – Люди считают, что старику хочет помешать какой-нибудь владелец парохода или грузовых фургонов. Сейчас самое время подняться наверх и пристрелить его – лучшего выхода и не придумать.
– Если только кто-нибудь не заметит тебя. У него есть слуги; внизу, в гостинице, всегда полно людей. Одумайся!
Глуповатое выражение растаяло на лице Дерфи, словно масло на горячем хлебе. Генри повторил свой план – словно ребенку, который в первый раз ничего не понял.
– Айвс, Лиман и я лишимся работы, если ты убьешь Соломона. Если мы окажемся без работы, то ты тоже останешься с носом. Этого нельзя допустить, пока дорога не построена и деньги не начали течь в наш карман. Нельзя дать Соломону понять, что мы пытаемся выскользнуть из-под его каблука, – он способен убить нас, если мы окажемся предателями. Его решение строить эту дорогу губит наши расчеты на монополию в Кердалене, но поспешные поступки, предпринятые в гневе, здесь бесполезны. Тебе это понятно?
Дерфи кивнул, усмехаясь.
Оуэн Айвс неторопливо вынул изо рта толстую сигару и, перебирая карты, заметил:
– По-моему, все идет как по маслу. Судя по всему, старик умирает от пневмонии. Но даже если он не умрет, он ослабеет настолько, что ему придется вернуться в Нью-Йорк. Так что можно спокойно подождать еще несколько дней.
– Интересно, знает ли он о нашей компании? – с тревогой спросил Лиман. – Что, если Соломон пытается проучить нас, делая вид, что ничего не замечает?
Генри повернулся к окну и приподнял пеструю занавеску. Ночной город освещали свечи в окнах и фонари у дверей домов, слышались крики пьяных старателей. Патерсон уставился в никуда. Он задумал кое-что еще и не желал, чтобы об этом знали его приятели. Генри никогда не упоминал вслух о своем желании жениться на Дженне. Когда это случится, никому и в голову не придет, что свой план Генри вынашивал уже много лет. Вероятно, один план другому не помешает, и все-таки Генри не желал провала ни одного из них. В случае одной неудачи ему все равно будет обеспечено спокойное будущее.
Генри знал, что Дженна не намерена вновь выходить замуж, но она доверяла ему и даже подумать не могла, что Генри жаждет заполучить ее состояние. Стоит сыграть на ее чувствах и напомнить об их дружбе, и в конце концов Дженна может увидеть его в ином свете. После смерти Соломона она наверняка станет искать утешения у него, но Генри был уверен: время для этого еще не пришло.
Партнеры Генри считали, что он просто желает обладать монополией на железные дороги в Кердалене, но не подозревали, что для него эта дорога – всего лишь лакомый кусочек перед большой победой: компанией Соломона Ли.
Наконец Патерсон заговорил:
– Вряд ли он нас в чем-то подозревает, Джон. Откуда ему знать, что мы связаны с «Центральной компанией Кердалена»?
Айвс откинулся на своем стуле так, что его передние ножки оторвались от пола. Задумчиво попыхивая сигарой и разглядывая Дерфи, он выпустил дым, который тут же поднялся к пожелтевшему потолку комнаты дешевой гостиницы.
– Он ничего не заподозрит до тех пор, пока Дерфи не опередит его. Ты ведь готов на это, верно, Дерфи?
Холодная угроза в черных глазах Айвса насторожила Теда Дерфи, ибо он знал, что Оуэн Айвс способен убивать без малейших колебаний. Дерфи не боялся прикончить кого угодно выстрелом в спину, но не решился выпустить пулю в лоб Уэстбруку с близкого расстояния, и эту задачу возложили на Айвса: тот вошел в палатку и убил инженера не дрогнув.
– Будь спокоен, – ответил Дерфи. – Больше я ничего не сделаю, не посоветовавшись с вами. Просто этот старый ублюдок меня довел. Вам не в чем упрекнуть меня.
На стук все повернулись к двери.
Айвс невозмутимо выпрямился и отложил карты.
– Девчонки появились как раз вовремя. Пора позабавиться.
Лиман поднялся, оправляя костюм и собирая сумку. Он открыл дверь и быстро проскользнул мимо стоящих на пороге сильно накрашенных женщин. Лиман никогда не участвовал в подобных развлечениях: его понимали и не высмеивали.
Женщины вошли в комнату и устроились на коленях мужчин, с которыми прежде договорились встретиться. Вскоре парочки разбрелись по отдельным комнатам. Генри досталась пышнотелая рыжеволосая Клодина. Она не была хороша собой, но так искусно делала макияж, что выглядела обворожительно. Соблазнительно покачивая бедрами, она подошла поближе и прижалась необъятным бюстом к груди Генри, одновременно просовывая обе руки ему под куртку.
– Как хорошо, что ты вернулся, котик! Надеюсь, дела не слишком утомили тебя.
Патерсон улыбнулся, убирая бретельки ее зеленого атласного платья с плеч. Коснувшись губами шеи Клодины, он заметил:
– Ты не скучала без меня, Клодина?
Она сильнее прижалась к нему всем телом, чувствуя заметную выпуклость в брюках.
– Конечно, скучала, Генри, – всем здешним сосункам далеко до тебя.
Улыбаясь, он взял ее за плечо и повернул к постели. Не тратя времени даром, они принялись раздевать друг друга, и вскоре, охваченный похотливым возбуждением, Генри повалил свою подругу на подушки.
Делани перекатился на бок и приподнялся на локте. Пальцем он убрал прядь черных волос Лили, упавшую поперек сливочно-белой груди. Зеленые глаза женщины поблескивали в полутьме комнаты, освещенной лишь тусклой лампой. Лили смотрела в потолок, и Делани был уверен, что среди теней на нем она видит нечто особое, чего не замечает он сам.
– О чем это ты так задумалась, Лили? – прошептал он. – Неужели сегодня я не угодил тебе?
У Лили вырвалось гортанное восклицание, и она запустила пальцы в густой ежик волос на груди Делани. Улыбнувшись, она поцеловала его.
– Нет, Бард. Не говори глупостей.
Делани прижал ее к широкой груди. Он гордился своим широкогрудым, мускулистым и ширококостным телом. Несмотря на небольшой рост и плотное сложение, Делани нельзя было назвать толстяком. Он был страстным и внимательным любовником этой хрупкой женщины, похитившей его сердце. Заключив в кольцо массивных рук, Делани нежно прижал ее к себе, покрывая поцелуями ароматные, растрепанные волосы.
Делани никогда не заговаривал о своих опасениях – ему казалось, что Лили любит его не так, как Дьюка Кайлина. Она действительно любила Делани, но в глубине души он был в этом не уверен. Делани постоянно хотелось узнать, о чем она думает, чтобы подавлять неожиданно вспыхивающие опасения.
Он никого не любил так, как эту женщину. Вот потому он и не женился, потому проводил жизнь в трудах и странствиях, беспечный, беззаботный и одинокий: до тех пор пока не сошелся с Лили более полугода назад. Делани не стал бы отрицать, что он очарован, что не в силах расстаться с Лили. В таком случае его жизнь потеряла бы всякий смысл, он потерял бы жизненные силы, как орды слуг дьявола перед Господом. Жизнь без Лили для Делани была бы не в радость.
– Тогда о чем же ты задумалась так глубоко?
Ее лоб прорезали морщины.
– Я думала о Ченсе и его планах принять предложение Соломона.
– Он заботится только о тебе, обо мне и Вапити. Конечно, я до сих пор не могу опомниться, но предложение выгодное. Только хотел бы я знать, как Ченс получил его. Похоже, удача сама оказалась в его руках.
– Но Ченс ненавидит Соломона. И потом, это опасно. Возможно, следующая пуля убийцы будет предназначена ему.
– Верно, но в любом деле есть риск, Лили. Может, он решил забыть о своей ненависти ради прибыли. К тому же он заключил сделку не с самим Соломоном, а с его внучкой. Так что не тревожься – твой сын неглуп, поверь мне.
Однако Лили продолжала хмуриться, и казалось, их обоих окутала черная туча, а тени в углах комнаты стали резче. Делани ощущал испуг, хотя и не понимал почему. Лили заговорила вновь, и странное предчувствие беды исказило ее лицо.
– Я хочу проведать его, Бард, – сама не знаю зачем. Что-то словно подталкивает меня – может быть, прошлое. Кое-что осталось невысказанным. Только… Бард, не говори Ченсу. Он никогда этого не поймет.
Делани невольно разжал объятия. Он не хотел бы знать о том, что произошло между ней и Соломоном много лет назад, он был не слишком уверен, что сумеет удержать Лили от поездки в Кердален. Делани должен был верить в свою любовь – да, верить в нее, но неужели мог такой заурядный человек, как он, выдержать состязание с богатым и всесильным Соломоном Ли, какой бы ни была вина этого человека в прошлом?
Делани обнял Лили покрепче, молясь всем святым, чтобы это объятие не стало последним.
– Если хочешь, поезжай, Лили, и будь осторожна в пути. А когда ты вернешься, я буду ждать здесь.
Соломон раздраженно фыркнул и затеребил одеяло. Он пробыл в этой чертовой постели так долго, что заработал пролежни.
– Мне следовало знать, что он потребует у тебя почти невозможного. Половина Биттеррутской дороги! Это немыслимо! Настоящий грабеж!
– Успокойся, дедушка. – Дженна видела, как побагровело лицо Соломона и как тяжело он задышал. – Ты оправишься, не пройдет и двух дней. Уверена, ты не согласился бы на такую сделку, но ведь ты просил уговорить его любой ценой – вот я и сделала так, как та хотел. Прости, если я зашла слишком далеко, но, по-моему, он будет более чем счастлив расторгнуть сделку.
Внезапно Соломон замахал рукой, отвергая сказанное.
– Ни за что! И потом, кому какое дело, если он получит пятьдесят процентов? Я хочу только построить эту проклятую дорогу, а не сколотить на ней состояние. Ты сделала то, что я просил, и справилась со своей задачей неплохо.
Он слабо улыбнулся, когда Дженна пожала ему руку. Соломон выглядел утомленным, и Дженна поняла, что пора оставить его, но Соломон сжал ее пальцы, словно прочел ее мысли и не хотел отпускать.
Дженну радовало то, что лихорадка Соломона отступила, пока она была в Байярде. Врач сообщил, что для своего возраста Соломон – удивительно крепкий мужчина, но болезнь лишила его сил и полностью оправиться ему будет трудновато. Через некоторое время лихорадка могла возобновиться – от любой, даже малейшей простуды.
– Но почему он все-таки решил принять предложение, Дженна? Я понимаю, ты щадишь меня, но я не могу поверить, что пятьдесят процентов вынудили Кайлина стать моим партнером.
Дженна понимала, что когда-нибудь Соломон спросит об этом, но надеялась медлить с ответом как можно дольше, лишь бы не повторять колких слов Кайлина. Однако ее дед был умен и приготовился самым решительным образом вытянуть из нее признание.
– Все верно, – сдалась Дженна. – Он согласился принять предложение только в том случае, если будет работать со мной.
Соломон вздохнул и отвернулся. Значит, годы ничего не изменили. Но неужели он надеялся на это?
– Ладно, только не тревожься об этом, Дженна. Я рад, что Кайлин доверяет тебе.
– Надеюсь, он будет верен своему слову. Хотя я не удивлюсь, если он обманет мои ожидания.
– Как бы ни вел себя Кайлин, он – честный человек. В разговорах с ним будь осторожна, не позволяй ему уйти от нас из-за какой-нибудь мелочи. И потом, Дженна… не говори об этом Генри и всем остальным, пока сделка не будет заключена. Они уверены, что смогут справиться с постройкой, зная, что именно мне грозит тюрьма, если рельсы провалятся под первым же поездом. Стоит им узнать о Кайлине, и они налетят на меня, как свора злых псов. Сейчас мне недостает крепкой палки, чтобы усмирить их.
Решение деда хранить секреты от собственных служащих и тем более от Генри встревожило Дженну. Но Соломон был прав, и Дженна не хотела навлекать на него лишние неприятности.
Она заботливо посмотрела на него, и ее сердце сжалось: Дженна заметила старческие пятна на руках деда, поредевшие седые волосы, аккуратно зачесанные назад, большие уши, сморщенную кожу, выступающий, как у многих стариков, нос.
– Скажи, дедушка… – смущенно начала она и замолчала, чувствуя, что вторгается в область его секретов. В конце концов, когда-нибудь ему придется объяснить, что связывает их с Кайлином. – Почему он нужен тебе любой ценой? Особенно теперь, когда он так враждебно настроен к тебе?
Соломон задумался о том, будет ли его заботливая внучка по-прежнему любить его, если узнает о прошлом… о том, как беспечно он погубил целую семью, для того чтобы удовлетворить свое желание. Соломон Ли отвел глаза, размышляя, сможет ли вынести осуждение Дженны, и решил, что время для этого еще не пришло.
– Когда-нибудь я расскажу тебе, Дженна, – когда буду чувствовать себя получше. А теперь иди. Кайлин прибудет через несколько дней. Позаботься, чтобы у юриста все было готово.
Ченс захлопнул крышку карманных часов с резким щелчком и раздраженно сунул их в карман жилета. Дженна опаздывала.
Он налил себе стакан виски и осушил его залпом. Потом налил другой и зашагал по каюте, снятой на борту парохода. Подойдя к окну, он оглядел строения Кердалена, обнимающего изогнутый берег озера. В этот апрельский день в городе было довольно тихо, разве что посетители баров поднимали шум, без которого, как казалось им, немыслимо тратить деньги.
Все десять дней после встречи с Дженной Ли Кайлин провел в сомнениях. Он уже почти решил вернуться в Байярд прежде, чем она прибудет с бумагами, прежде, чем он станет партнером ненавистного человека, которому Ченс не мог доверять. Однако Ченс просто не мог отказаться от сделки с Соломоном Ли или повысить требования. Ли знал, как обходиться с людьми, знал, как связывать их контрактами по рукам и ногам.
Он чувствовал себя так, словно только что продал душу дьяволу, и ради чего? Чтобы спасти Вапити? Но стоила ли овчинка выделки? Ченс полагал, что стоила. Кроме рудника, у него не было ничего.
Он не мог отрицать, что предложение вновь стать инженером вызвало у него лихорадочное возбуждение. В сущности, больше всего прочего Ченсу хотелось быть инженером на строительстве железной дороги через эти горы. О такой удаче он не смел и мечтать, но заломил слишком высокую цену, надеясь, что Дженна никогда не согласится на нее. Когда же она согласилась, он уже не мог отступить.
Когда-нибудь его рудник станет прибыльным, но Ченс терпеть не мог рыться под землей, не видя солнца, и потому никогда не отдавал этой работе всю душу. Работая на руднике, он преследовал всего одну цель – оставаться занятым настолько, чтобы не оставалось времени думать о себе или своей жизни, о том, что сделано и что не сбылось. Каждый день он добывал все больше руды, одновременно думая о том, что будет делать завтра… и через день. Ему следовало бы найти себе жену и создать семью, чтобы справиться с одиночеством, но он еще не встречал женщину, которая бы вскружила ему голову.
Не встречал до сих пор.
Сердитым движением Ченс поднес стакан к губам. Его беспокоило уже одно то, что мысль о браке постоянно соседствовала в его голове с мыслями о Дженне Ли – казалось, это безумие началось с их первой встречи. Однако Ченсу было не на что надеяться. Он не мог связать свою судьбу с этой женщиной и стать совладельцем состояния человека, который погубил его отца. Поступив таким образом, он предаст свою семью, самого себя, свои убеждения.
Яркое пятно привлекло его внимание. Присмотревшись, Ченс увидел, что вдоль берега озера к пристани спешит женщина. Это была Дженна. Ченс ожидал, что она приведет с собой юриста или Генри Патерсона, но она пришла одна. Дженна несла в руке свернутые бумаги, Ченс думал, что она положит его контракт под несколько замков, едва он будет подписан, но это оказалось не так.
Ченс наблюдал за Дженной, невольно восхищаясь грацией ее движений. Она не давала ему ни малейшего повода для грубости, и потому его поведение было непростительно. Ченс не знал, что для него труднее – помнить, кто она такая, или забыть об этом.
Он отставил пустой стакан, вышел из каюты и спустился на главную палубу. Пассажиры парохода сошли на берег двадцать минут назад, через несколько часов пароход должен был отплыть обратно, к верховьям реки. Времени на обсуждение контракта хватало с избытком.
Дженна стояла, не зная, как преодолеть два фута воды между причалом и бортом парохода. Она была уверена, что непременно упадет, запутавшись в широких юбках. Трап убрали, когда с парохода сошли последние пассажиры, и должны были спустить вновь только перед следующей посадкой. Пароход слегка покачивался на волнах. Дженна поежилась при мысли о падении в ледяную воду озера.
В этот момент Дженна увидела, что по палубе к ней направляется Кайлин. Он был небрежно одет, без пиджака, в черном облегающем жилете поверх белой рубашки. Поля черной шляпы скрывали глаза, лицо оставалось невозмутимым, но походка выдавала раздражение и полное отвращение к предстоящему делу.
Опустив цепь, преграждающую вход на борт, Кайлин протянул руку.
– Идите сюда, – произнес он. – Я не дам вам упасть.
Сардоническая усмешка сделала его похожим на мальчишку, который подкладывает лягушку в стол учительницы. Однако Дженна тут же решила, что схватится за его руку покрепче, и если начнет падать, то они свалятся в воду вместе.
Подав Ченсу руку, Дженна подобрала до щиколоток подол юбки. Один шаг – и Дженна оказалась на борту, а Ченс машинально обхватил ее за талию, чтобы удержать. Жар его тела на мгновение опалил Дженну, прежде чем Ченс разжал руки и указал в сторону лестницы, ведущей на верхнюю палубу.
– После вас, мисс Ли. Вторая каюта справа.
Дженна испытала желание остановиться на палубе и полюбоваться озером в этот теплый весенний день. Более сотни миль берега окружали поросшие лесом горы, большинство из которых сейчас скрывались за мысом. К несчастью, вся любезность Кайлина словно испарилась, сменившись нетерпеливой усмешкой: казалось, он спешит быстрее покончить с делом.
Дженна поднялась по трапу и вошла в каюту. Эта узкая комната казалась просторной, благодаря впечатлению, созданному белыми стенами и игре солнечных лучей на потолке. Керосиновая лампа на столе поблескивала стеклом, мебель была обита ярко-зеленой тканью в тон драпировкам, отгораживающим нишу с постелью и откидным столиком.
Ченс подвинул гостье стул.
– Позволите предложить вам выпить?
– Нет, благодарю, мистер Кайлин. Давайте займемся делами. – Дженна развернула копии контрактов, пытаясь уложить их на стол.
Встав за спиной Дженны со стаканом виски в руке, Ченс пристально взглянул на ее прямую спину и расправленные плечи. Эта женщина производила впечатление царственного величия и уверенности. Голубовато-серое атласное платье с бархатной отделкой подчеркивало полную грудь и тонкую талию, кружев и бантов на нем было как раз в меру. Голову Дженны украшала шляпка с перьями в тон платью.
Ченс подошел ближе и ощутил тонкий аромат ее духов. Солнечные лучи рвались в окна, покрывая горячими поцелуями ее лицо, словно тонкими пальцами пробираясь сквозь пряди ее золотых волос. Мягкие, нежные губы заставили его на время забыть о деле, и Ченсу пришлось быстро взять себя в руки, прогнав любопытство. Эта женщина была кровью и плотью Соломона Ли, и ему, Ченсу, не стоило об этом забывать.
– Если вы с чем-нибудь не согласны, – произнесла она, – это легко поправить. Вы можете посоветоваться со своим юристом, однако поверьте, в контракте говорится обо всем, что мы уже обсудили.
– Изменения потребуют времени, Дженна. Мне казалось, вы хотите, чтобы я приступил к работе немедленно.
Она обернулась и взглянула на него через плечо.
– Да, я действительно хочу, чтобы вы сегодня же начали работать. Я не могу ждать еще неделю, споря по мелочам. Возле реки Саут-Форк есть крутой подъем, где застопорилась работа, и мы не можем понять, в чем дело. Но мы готовы согласиться на все ваши условия.
Ченс склонился над столом и начал читать контракт. Он держался на расстоянии от Дженны, чтобы иметь возможность рассуждать здраво. Медленно изучая строчки, кишащие юридическими терминами, он молчал, а Дженна спокойно ждала, делая вид, что читает копию документа. Наконец Ченс поднял голову.
– Вы не откажете мне в любезности сказать, какой юрист составлял этот контракт?
– Разумеется. Джонатан Квентин.
Ченс одобрительно кивнул.
– Хорошо. Это мой приятель. Уверен, он не стал бы готовить мне ловушку.
– Вы по-прежнему не доверяете моему дедушке?
Несколько минут они смотрели друг на друга негодующими взглядами. Наконец Ченс ответил:
– Да, я не доверяю ему и не уверен, можно ли доверять вам. Этот контракт подразумевает союз, но мне нелегко быть союзником человека, от которого я хотел бы держаться подальше. Я делаю это только ради Вапити, так что не стоит заблуждаться насчет моих намерений – а именно намерения заключить перемирие. Мое мнение о Соломоне Ли не изменилось ни на йоту.
Дженне захотелось расспросить его, за что Ченс так возненавидел ее деда, но, судя по раздраженному голосу Ченса, добиваться истины сейчас было бы неразумно.
Дрожащей рукой Дженна потянулась к перу, понимая, что враждебность Ченса беспокоит ее сильнее, чем хотелось бы.
– Дедушка передал мне свои полномочия. Я подпишу контракт первой.
Внезапно он остановил ее руку. Дженна вскинула голову и взглянула в тревожно вспыхнувшие глаза Ченса.
У Дженны бешено заколотилось сердце. Его ладонь была горячей и сильной, и от этого прикосновения Дженна начала терять голову. Приблизив лицо к ее лицу и застыв в такой позе, Ченс молчал. Дженна отметила, что его широкие плечи вызывают у нее трепет и восхищение.
– Не торопитесь, Дженна. Полагаю, нам нужен свидетель.
Ее лицо залил густой румянец – она совершенно забыла о свидетеле.
– Я приглашу капитана, – предложил Ченс, придя к ней на помощь.
– Хорошо, – согласилась Дженна. – Но прежде, чем я подпишу контракт, Ченс, я бы хотела попросить вас кое о чем.
Он вопросительно поднял бровь – не от ее просьбы, а оттого, что Дженна впервые назвала его по имени и собственное имя, сорвавшееся с этих губ, похожих на розовые лепестки, вызвало у Ченса странный, но приятный трепет.
– Мне бы хотелось отправиться вместе с вами, – продолжала она. – Я хочу знать все, что происходит на строительстве. Вы знаток своего дела, и я не прочь поучиться у вас. Дедушка чувствует себя неважно, и, может статься, мне придется заниматься строительством вместо него.
Ченса ужаснула мысль о том, что Дженна окажется среди сотен рабочих, не говоря уже о том, что постоянно будет рядом с ним. Она была слишком красива и чересчур сильно отвлекла бы его от работы.
– Лагерь строителей – не подходящее место для вас.
– Я не собираюсь ни в чем вам противоречить. Не беспокойтесь.
– Нам придется проводить в седле целые дни – притом каждый день.
– Я умею ездить верхом.
Да, об этом Ченс знал. В день их встречи в руднике он долго стоял у выхода, глядя, как она спускается по горной тропе, сидя в седле как влитая.
– Мне бы не хотелось подчиняться вашим приказам, Дженна, – предупредил Ченс, понимая, что отступает перед ней вновь, и удивляясь, почему вообще пляшет под дудку этой женщины. – Как я уже говорил, мои решения будут последними. Я не хочу, чтобы вы или ваш дед пытались изменить их.
– Он хотел, чтобы вы взялись за эту работу, потому что доверяет вам. И я тоже. Нет, никто из нас не станет вам мешать. Кроме того, дедушка измучен пневмонией. Он проведет в постели еще несколько недель, а может, и месяцев.
Ченс с удивлением услышал, что старик оправился не только от раны, но и от пневмонии. Должно быть, он был еще крепким, а может, упрямство заставило его выжить – упрямство и желание повелевать в империи железных дорог.
– Поверьте, мы не станем мешать. Я просто буду сопровождать вас. – Дженна поспешно встала, собрав контракты. Она не собиралась признаваться в том, как тягостна ее жизнь, – особенно этому человеку. – Вы согласны?
Он заметил мольбу в ее глазах. Эти глаза… такими же они были ночью шестнадцать лет назад в промерзшем экипаже – печальными, одинокими и слегка напуганными.
Ченс указал на контракт.
– Хорошо, подписывайте.
– Нет, вы должны дать мне слово.
– Тогда прежде разыщем капитана, – предложил Ченс, открывая дверь.
Поднявшись в рубку, Ченс объяснил суть дела капитану. Капитан охотно согласился стать свидетелем – такие просьбы он выслушивал чуть ли не каждый день. Когда они вновь спустились на палубу, держа копии контракта, Дженна протянула Ченсу руку.
– На этот раз мы скрепим сделку?
Ченс задумался о том, насколько Дженна замешана в делах Соломона Ли. Неужели она только прикидывалась неопытной, чтобы следовать за ним по пятам и проверять его работу? Ченс с усмешкой отметил, что этого Дженна уже добилась.
Он пожал ее руку – мягкую, женственную, но сильную.
– Встретимся утром здесь, на пароходе, перед отплытием, – предложила Дженна. – Не беспокойтесь, я буду готова к работе.
Ченс отпустил ее руку. Сделка состоялась. Однако будущее присутствие Дженны рядом не радовало его. Пожалуй, жизнь в горах придется ей не по вкусу, а Ченс не имел ни желания, ни опыта в утешении женщин. Может, стоит хотя бы намекнуть ей, что их ожидает?
Он помог ей перебраться на причал.
– Не забудьте свой дерринджер. Он может вам понадобиться.
Ченс ощутил удовлетворение, увидев встревоженное лицо Дженны. Может, если она поймет, как опасна ее затея, то забудет о ней сразу же, оставшись здесь, в Кердалене.
