Текст книги "Солнечная ведьма (ЛП)"

Автор книги: Линда Джонс Уинстед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Глава 18

Софи шла вдоль холла третьего уровня, пока Кейн с Арианой спали в той же комнате, где провели прошлую ночь. Она надела новый наряд, который принесла для нее Лиана, простое, непрозрачное женственное желтое платье с удобным облегающим лифом и струящейся, слегка касавшейся пола юбкой.

За ее прогулкой наблюдали жильцы уровня, но никто не пытался заговорить. К настоящему времени все они, несомненно, узнали, что еще до конца завтрашнего дня она станет их императрицей. Некоторые ее боялись, остальным просто было любопытно. При других обстоятельствах она бы остановилась, поговорила с людьми и с улыбкой заверила, что не нужно ее опасаться. Софи хотела предупредить, что она не стоит их любопытства, поскольку совершенно точно не выйдет за императора, но продолжала идти молча и в одиночестве. Если она не сможет исполнить задуманное, то ей, весьма вероятно, все же придется стать императрицей.

И, возможно, у них есть причина для страха.

Она вошла в большую комнату с бассейнами. Независимо от времени суток, здесь, казалось, всегда царила ночь. Из-за отсутствия окон освещение было необычным. Огненные шары и установленные в стенах странные пруты повсюду отбрасывали желтое сияние.

В бассейне купались четыре женщины и один мужчина. Мужчиной оказался Брас, которого она слишком хорошо помнила. Все пятеро тихонько смеялись и купали друг друга, помогали мыть волосы и плескались, как дети. Заметив, что их уединение нарушено, они повернулись к Софи и замолчали.

Софи прислушалась к своим эмоциям. Ненависть была слишком недолговечной, чтобы ее контролировать, и, пока Гэлвин не похитил Ариану, Софи вообще не знала этого чувства. Она задвинула его поглубже. Любовь переполнила ее до краев, но она также сомневалась, что сможет управлять ею. Софи уже знала, какие бедствия способна вызвать эта эмоция. Страх, вожделение, радость, горе – она познала их все.

Она смотрела, на пятерых, красивых людей в бассейне, молодых, симпатичных и явно беззаботных. К Брасу это тоже относилось. Фактически, он, возможно, был даже симпатичнее девушек.

Все они вели в этом дворце привилегированную жизнь. Да распутную, но также во многом благодатную. Приходилось ли им когда-нибудь грустить?

Софи подумала о дне, когда умерла ее мать. Она чувствовала себя такой потерянной, преданной и обделенной. Несколько лет спустя смерть Вильяма подействовала на нее почти также. По щеке Софи скатилась слеза. Терять любимых было ужасно, но хоть раз в жизни каждому приходится столкнуться с подобным испытанием. Понимание этого факта ничуть не уменьшало остроту боли.

Она вспомнила, как посмотрела в колыбель Арианы и узнала, что дочь похитили. Горе, которое она испытала в тот момент, было почти таким же, как новость о смерти. Она никогда не чувствовала себя настолько беспомощной.

Потом Софи подумала о сестрах. Она так любила их, и любит до сих пор. Но Айседора с Жульетт предали ее, и даже если они снова встретятся, и она их простит, то их отношения все равно изменятся. Не менее печальным было то, что она никогда уже не сможет любить сестер так, как раньше.

В ней разрасталась печаль. Софи удерживала ее в себе, пока эмоции не стали настолько сильными, что начали влиять на сердцебиение и температуру кожи.

И тогда она выпустила их. В течение нескольких мгновений она будто действительно видела, как сквозь ее кожу сочится печаль. У той оказался странный оттенок зеленого. Распространяясь наружу, чувства мерцали подобно поверхности воды. Софи ступила ближе к краю бассейна, и зеленое мерцание переместилось вместе с ней. Оно затронуло купальщиков, и люди вздрогнули.

Похоже, они не замечали зеленого свечения, и через миг Софи тоже перестала его видеть. Но оно все еще было здесь. Одна из девочек сразу заплакала, по ее лицу потекли слезы.

Брас коснулся рукой ее плеча и спросил:

– Петра, что случилось?

Он шептал. По словам Лианы, мастерам обучения не разрешили говорить, но, похоже, в компании друзей правила менялись. Или игнорировались.

Петра повернулась к Брасу и спрятала лицо у него на груди.

– Не знаю. Я не вспоминала об отце многие годы, но внезапно подумала о том дне, когда он привел меня сюда. Он так сильно болел…

Другие три женщины тоже начали плакать, каждая по-своему. Одна рыдала, другая шмыгала носом, третья молча стояла на месте, а по щекам ее лились слезы. Петра искала утешения в объятиях Браса.

Но Брас тоже чувствовал боль. Не смотря на отсутствие слез, Софи видела в его глазах горе.

Теперь пришло время для настоящего испытания. Софи потянула эмоцию обратно в себя. Концентрируясь, Софи пыталась увидеть мерцающий зеленый свет. Сначала ничего не получалось, но в конечном счете она преуспела. Затронувшая людей печаль отступила и вернулась к Софи. В течение нескольких долгих минут она парила вокруг нее подобно облаку, а затем ушла в ее тело.

Люди в бассейне не перестали плакать. Воспоминания, которые у них вызвала волна грусти, были настоящими, и чтобы успокоиться, им понадобится время. Но потоки слез все же несколько утихли. Брас с невысказанным упреком поднял взгляд на Софи.

Он размышлял, что она с ними сделала, но не отважился спросить.

Софи отвернулась и ушла от бассейна. Она шагала уверенно и целеустремленно. Вышло не очень, но это было только начало. Ее сила поддавалась управлению.

Шагая вдоль коридора, она сохранила в памяти мысли о матери, сестрах и Вильяме, но держала чувства под контролем. Она прошла мимо женщин, незатронутых ее печалью, которые продолжали тихо разговаривать, смеясь и сплетничая. Сдерживать эмоции оказалось нелегко, но с практикой, наверняка, станет легче.

В конце коридора находилось окно с видом на город. Утреннее солнце теперь сияло ярче, и Софи направилась к окну, чтобы подставить лицо лучам. Свет придавал ей сил. Так было всегда, просто она этого не понимала. Она раньше очень многого не понимала.

Софи положила руку на живот, и печаль развеялась. На ее лице показалась улыбка. Она всегда знала, что их с Кейном ожидают множество долгих бессонных ночей и младенцев. Когда-то она считала это худшей из судеб, но теперь… теперь знала, что так было предначертано. Они непременно найдут способ снять проклятие. И она не позволит страху потери разрушить настоящее.

Она не походила на свою мать, бабушку или любую другую из ранее живших женщин Файн, она была самой собой. Матерью, женщиной, которая будет любить одного единственного мужчину до конца своих дней, могущественной ведьмой.

Достаточно ли могущественной?

Лиана проспала в своей уютной постели не больше трех часов. И когда проснулась, немного удивилась, обнаружив что, все еще, жива и находится на третьем уровне. Прошлой ночью она специально дразнила Себастьена, намеренно его злила. Такое поведение никогда не было мудрым.

Возможно, он решил дождаться окончания свадебной церемонии и только потом сбросить ее на тринадцатый уровень. Или хотел показать это зрелище своей невесте, или же собирался сбросить их туда вместе.

Выйдя вчера из спальни императора, Лиана не стала искать мастеров обучения. Она конечно думала так сделать, но не потому что тело требовало облегчения, а потому что хотела доказать себе, что ее кровать и тело мог заполнить любой мужчина. Не только император, которого она планировала убить.

Она встала, оделась в темно-красное платье и в приступе враждебности туго скрутила волосы сзади. Вряд ли они с Себастьеном сегодня встретятся, но вспомнив, как он любит смотреть на ее распущенные волосы, она решительно стянула длинные пряди в строгую прическу. Сегодня утром она выглядела слишком бледной, словно спор с Себастьеном высосал из нее всю кровь. Отсутствие румянца делало ее старше, поэтому Лиана подвела глаза и подкрасила щеки и губы. Если они все же увидятся, император пожалеет, что не лег с ней прошлой ночью.

Когда Себастьен устанет от Софи и позовет свою любимую наложницу, она отправит вместо себя кого-нибудь другого.

Если он пошлет за ней. Если к тому времени она не будет бороться за жизнь глубоко под землей.

Лиана вздрогнула, когда в ее дверь неожиданно постучали. Себастьен уже зовет ее? Если так, значит он собирается избавиться от нее перед свадьбой, а не после. Свадьба не должна состояться до полудня завтрашнего дня. На празднество пригласили многочисленных жрецов и министров, проживающих во дворце, а также посла из Трайфина, прибытия которого ожидали уже сегодня. Себастьен не послал за своей матерью и сестрами, поскольку для императора Каламбьяна свадьбы престали быть редким событием.

И действительно, за дверью стоял Тэнэли, один из личных охранников Себастьена. Он-то, несомненно, с наслаждением понаблюдает за ее падением.

– Император Себастьен требует принести к нему дочь его невесты. Кормилица с пятого уровня сообщила мне, что вчера вы забрали у нее ребенка.

Лиана подавила нараставшую панику. Зачем Себастьену Ариана? Он, конечно, не причинит вреда ребенку. Она вспомнила крик из тринадцатого уровня. Возможно, тот звук, все же, не был плодом ее воображения.

– Зачем? – резко спросила она.

Румяное лицо стража посуровело.

– Император не сообщил мне причину, лишь велел забрать ребенка.

Разумеется.

Она могла бы отказаться передать Ариану Тэнэли, но из этого не выйдет ничего хорошего. Себастьен прикажет обыскать дворец, Ариану и Кейна найдут, брат станет сопротивляться… и умрет. Благодаря избиениям Нэйрна, он и так уже полумертвый.

– Я сама принесу ребенка императору, – сказала она, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь.

– Я вас провожу.

Лиана шла вдоль коридора, проклиная не отстающего ни на шаг стража. Себастьен, наверняка, не желает ее видеть, как, безусловно, и она его. Но она не передаст свою племянницу Тэнэли, а лично вручит ребенка Себастьену.

У дверей комнаты, где провел ночь ее брат со своей семьей, она приостановилась.

– Жди здесь.

Тэнэли оставил приказ без внимания, но Лиана пронзила его своим лучшим яростным взглядом, и он отступил. Даже прислонился к стене рядом с дверью, будто готовясь к долгому, нудному ожиданию. Лиана вошла в комнату, и от представшего ей вида у нее перехватило дыхание.

Кейн лежал на боку, прижимая к груди спящую Ариану. Софи нигде не было видно.

То, как брат обнимал своего ребенка, было довольно мило, но не это заставило ее столь бурно отреагировать. Раны Кейна исчезли. Остался лишь тонкий бледный шрам на щеке.

– Это невозможно, – прошептала Лиана. – Ты… здоров.

Кейн поднял голову и улыбнулся.

– Одно из преимуществ иметь возлюбленную-ведьму.

Лиана приблизилась к кровати.

– Софи ведьма? – спросила она, предусмотрительно понизив голос.

Кейн кивнул и снова перевел взгляд на спящего ребенка. Его улыбка настолько отличалась от всех тех эмоций, которые она испытывала за последние шестнадцать лет, что Лиана почувствовала зависть. Зависть к собственному брату и его счастью.

– Себастьен приказал принести ему Ариану.

Улыбка Кейна растаяла.

– Нет. Он не получит мою дочь.

– Я о ней позабочусь, – сказала Лиана.

– Нет!

Она подошла ближе.

– Если хочешь увидеть ребенка и Софи мертвыми, продолжай в том же духе, – тихо предупредила она. – Настаивай на своем, сразись со стражами, подними шум. Себастьен убьет Софи с Арианой, а тебя заставит наблюдать и только потом казнит.

Лицо Кейна ожесточилось, в глазах запылал огонь. Он накрыл ребенка своей большой рукой, и девочка, не просыпаясь, заерзала.

– Обещаю, я позабочусь об Ариане, – она коснулась его щеки, где на молодом лице – невероятно! – остался лишь тонкий шрам. Брат был всего на три года младше нее, но сейчас она чувствовала себя ужасно древней и все еще воспринимала Кейна, как ребенка.

Лиана помнила вчерашний разговор с Себастьеном. Весь. Некоторые из его слов она никогда не забудет.

– Важно, чтобы Софи пока не беременела. Ей ничего не грозит, пока…

– Слишком поздно, – прервал Кейн.

Лиана покачала головой.

– Даже если ты переспал с ней, то не можешь знать…

– Слишком поздно, – повторил он. – Скоро она родит еще одного ребенка, и будь я проклят, если позволю ему войти в этот мир с фамилией Бэкит.

Лиана нежно забрала ребенка из рук Кейна.

– Если ты будешь сопротивляться, то погибнешь.

Он вскочил с кровати, удивительно проворно для того, кто только вчера был так чудовищно избит, что едва мог дышать.

– Дождись сначала возвращения Софи. Если она вернется и не найдет тут Арианы…

– Я не могу ждать. Вообще-то, я должна спешить. В коридоре ждет страж.

В отличие от Тэнэли, ни у Лианы ни у Кейна не было оружия.

Она отвернулась от брата.

– Я не допущу, чтобы с ней что-то случилось. Обещаю.

– Но…

У двери Лиана обернулась.

– В шестнадцать лет я не давала обещаний. Я не легко их даю, но ничто не может заставить меня их нарушить.

Кейн тяжело осел на край кровати и кивнул, в явном расстройстве запустив пальцы в волосы. Лиана оставила его, быстро проскользнув через дверь и закрыв ее.

Тэнэли оттолкнулся от стены.

– Ты не торопилась.

– Думаешь, легко уговорить мать отдать своего ребенка?

Он пожал плечами.

– Понятия не имею.

Лиана шагала по коридору, надеясь, а потом молясь, чтобы они нигде не столкнулись с Софи. Иначе Тэнэли начнет гадать, кто был в комнате с Арианой, и почему Лиана солгала, сказав, что забрала девочку у матери.

Но ей сопутствовала удача, и они вошли в лифт, так и не встретившись с Софи.

Она придет в ярость, когда вернется в комнату и не найдет Ариану, но с этим ничего нельзя было поделать.

Пока лифт поднимался, Лиана непрестанно размышляла. По словам Кейна, Софи уже беременна. Возможно ли такое? Откуда она это знает? Она была ведьмой, сильной, если судить по стремительно затянувшимся ранам Кейна. Как бы Себастьен отреагировал на такую новость? Воспользовался бы всеми преимуществами своей власти или избавился от Софи, не дожидаясь возвращения Мэддокса?

После предсказания волшебника, Себастьен стал бояться магов, и, не приноси они ему существенную пользу, объявил бы их всех вне закона, как когда-то сделал его дед. Дворцовые ведьмы заботились об отсутствии на третьем уровне младенцев, и именно ведьма придумала первую порцию пэнвира. Некоторые генералы держали у себя на службе ведьм, волшебников или провидцев, советуясь с ними при планировании сражений с мятежниками.

Себастьен не возражал против таких поступков, пока они не затрагивали его лично. Должна ли она рассказать, что его невеста ведьма? Он обрадуется или испугается?

Когда они добрались до бального зала, где ожидал Себастьен, два стража широко распахнули двустворчатые двери. Фергус странно посмотрел на нее, когда она приблизилась с Арианой на руках, но ни один из стражей не попытался ее остановить. Или обыскать.

Себастьен ждал на троне, и хотя он ей не улыбнулся, все же встал и спустился с возвышения.

– Не ожидал увидеть тебя в роли опекуна, особенно после столь страстной любовной ночи.

Лиана проигнорировала приманку, и не стала рассказывать, что спала в одиночестве.

– Зачем тебе этот ребенок? – спросила она.

– Я вдруг подумал, что во время церемонии моя невеста может попытаться сказать жрецам «нет» или, боже упаси, вообще рискнет сбежать из дворца. Но если ребенок будет у меня, то она, несомненно, станет сотрудничать.

– Ты так жаждешь получить ее?

Он приподнял бровь и пожал одним плечом.

– Я ее хочу, и я всегда получаю то, что хочу.

– Ты хочешь ее ради мести.

– Да.

Плотно прижимая к себе Ариану, Лиана подошла к Себастьену. Ребенок придавал ей силы, уверенности и заставлял чувствовать себя целостнее. Лиана посмотрела Себастьену в глаза.

– Отпусти их, – тихо попросила она. – Софи и ребенка, отправь их домой. Когда Мэддокс вернется во дворец, поговори с ним. Спроси, почему он решил, что не может доверить тебе новость о падении северного дворца. Выслушай его ответ и помирись с ним.

– Когда ты успела превратиться в дипломата? – спросил Себастьен. Его глаза были бесчувственными, более бледными и холодными, чем она помнила.

– Он всегда хорошо служил тебе, милорд. Не сомневаюсь, что у него была веская причина скрыть новость.

Себастьен протянул руку и вынул из ее волос одну шпильку. Затем вторую и следующую. Она стояла не двигаясь и не протестуя, пока пряди ее волос не рассыпавшись по плечам и вдоль спины. Закончив, Себастьен завел руку себе за спину.

– Тебе всегда нравился министр Сулейн, – рассеянно заметил он.

– Да. Он… он друг.

– И все же ты пришла ко мне и предала его.

Сердце Лианы дрогнуло.

– Я решила, что не могу поступить иначе.

– А теперь просишь о снисхождении для его семьи. Я нахожу это довольно странным.

Ариана, просыпаясь, заворочалась и захныкала, требуя снова ее покормить. Лиана задумалась, позволит ли Себастьен вызвать для девочки кормилицу. Мысль о голодном ребенке встревожила ее.

– Да, – спокойно ответила Лиана. – Я прошу о снисхождении к семье Мэддокса.

Себастьен смотрел на нее сверху вниз, и его глаза заискрились от веселья. Уголки губ дернулись.

– Это кое-что проясняет. В прошлом ты просила только ради меня. В награду за долгие годы твоего преданного служения я серьезно обдумаю возможность не избавляться от Софи Файн и ее отродья, после того, как закончу с ними. При одном условии.

– Каком же?

Он одарил ее улыбкой, намек на которую показался моментом ранее.

– Я хочу, чтобы ты лично убила Мэддокса Сулейна.

Ей не представилось шанса вернуться к себе в комнату сразу после прогулки и исследования своей новооткрытой власти. Эксперимента в ванной показалось недостаточно, и Софи проверила себя еще несколько раз, стараясь не поднимать шума. Но едва она собралась вернуться к Кейну и Ариане, как старая женщина увидела ее возле купальни и воскликнула, что пришло время готовиться ко дню. Наверное, от будущей императрицы требовали соблюдения определенных правил.

Поскольку она слишком устала, чтобы сопротивляться, Софи подчинилась. Обуздание, высвобождение и последующее возвращение энергии изнуряли физически и умственно. И потом, идея немного восстановить силы прежде, чем вернуться к Кейну, казалась не такой уж плохой.

Для побега можно было использовать ее новооткрытую власть несколькими способами. Они могли вместе с Кейном и Арианой просто выйти из дворца, по пути воздействуя на тех, кто захотел бы их остановить. Но следовало не забывать о Лиане. Если она продолжит отказываться бежать вместе с ними, то оставив дворец, они подвергнут ее жизнь опасности.

С другой стороны, она могла применить свои способности непосредственно на самого императора и убедить его отказаться от нелепой свадьбы. Она еще не знала, как именно это сделает, но должен существовать способ повлиять на него.

Софи искупали, одели в голубое платье и уложили волосы наверх. Те же самые юные девочки, которые помогали ей купаться в первый раз, наряду с двумя женщинами постарше. Все это время Софи обдумывала, что скажет императору, когда снова его увидит, и старательно сдерживала эмоции.

Несмотря на обстоятельства, ее успокаивала одна мысль. Она, Кейн и их ребенок выберутся из этого дворца вместе, целыми и невредимыми. Не смотря ни на что.

Она отказалась от предложенных румян, и женщина, делавшая ей прическу, торопливо отступила. В голосе проявилась ее новая сила, или женщина боялась, потому что считала Софи своей будущей императрицей? Какова бы ни была причина, они все немного опасались ее.

Одна из старух настояла на том, чтобы проводить Софи до ее комнаты и предложила подобрать для невесты императора более подходящие покои на пятом уровне. Софи отказалась, сказав, что ее устраивает комната на третьем уровне. Будет слишком трудно перевезти Кейна и Ариану в середине дня. А им лучше держаться в месте, пока не придет время отъезда.

Она прикоснулась к дверной ручке и отпустила старуху прежде, чем у той появилась возможность заглянуть внутрь. Некоторые женщины на третьем уровне заслуживали доверия, другие нет. Лиана знала, кто удержит рот на замке, но Софи не отличала здесь друзей от врагов.

Когда старуха удалилась, Софи проскользнула в спальню и быстро закрыла дверь. Кейн стоял у окна, впитывая лучи солнца, как чуть ранее делала она. Его вид вызвал у нее улыбку. Он надел синюю тунику мастера обучения, которая, похоже, была единственной доступной для него одеждой.

Мгновение Софи любовалась Кейном. До этого момента она не замечала, насколько хороши его ноги. Потом направилась к колыбели, чтобы взглянуть на Ариану, но Кейн перехватил ее по дороге и с мрачным выражением лица развернул к себе.

– Лиана ее забрала, – тихо сказал он. – Ариана у императора Себастьена.