Текст книги "Солнечная ведьма (ЛП)"
Автор книги: Линда Джонс Уинстед
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Глава 11
Он чуть не пропустил его: лоскуток ткани оказался не привязанным к ветви, а лежал на выступе скалы. Желтая вспышка привлекла внимание Кейна, и он спешился.
Через несколько часов стемнеет, и Софи проведет вторую ночь в плену. Эта мысль на мгновение вызвала у него приступ паники, поддаться которой он не мог себе позволить. Поскольку Софи и ее похититель шли пешком, а он ехал на лошади, к настоящему времени он уже должен был их догнать. Но Кейн передвигался по столь ухабистому ландшафту, что, возможно, быстрее было бы идти на своих ногах, а он не только ехал верхом, но также вел за собой черного мерина, которого купил для Софи, когда они покидали Шэндли.
Стрелка на земле указывала на запад, и на мгновение Кейн обратил взор в том направлении.
Метка сильно походила на другие знаки, оставленные для него Софи, но что-то было так. Он скорее почувствовал, нежели увидел разницу. Вместо того, чтобы поспешить в указанном направлении на поиски потерянной им женщины, он присел и изучил борозду. Та выглядела глубже остальных и не такой прямой. Кейн поднял голову и посмотрел на простиравшиеся перед ним равнины. Прищурившись и полностью замерев, он открыл не только глаза и ум, но и сердце. Там ничего не было. Ничего.
Нутро подсказывало, что эту стрелку начертила не Софи. А значит, она была в беде, и похититель знал о преследовавшем их Кейне.
Он посмотрел в противоположном направлении, ища какой-нибудь знак… и нашел его. Земля уже многие мили оставалась бесплодной, но тут странным узором неожиданно выросла маленькая группа полевых цветов лаванды. Он подошел к ним. Казалось, будто цветы образовывают… стрелку.
Кейн направился в указанную дикими цветами сторону. Через несколько футов он нашел следы. Снова одной пары ног, но глубже тех, которые видел у пруда.
Ублюдок нес ее.
Лиана поднялась на седьмой уровень, где наряду с другими колдуньями жила ведьма, готовившая зелья для третьего уровня – микстуры, предотвращающие зачатие, и эликсиры, усиливающие удовольствие. Отец императора Нечтина когда-то полностью запретил магию, но позднее его сын смягчил тот указ. Выгоды перевесили риски.
Лиану не страшило это место. Здесь было темно, почти так же как на первом уровне, а в воздухе всегда витал странный запах. Мускусная и таинственная вонь кипящих смесей и сухих трав напоминала ей о тех днях, когда она еще не имела столько привилегий, как сейчас. Первую дозу противозачаточной смеси ей влили в горло силой, отчего у нее вырвался крик и перехватило дыхание.
Теперь, проглатывая ее, она вздрагивала не так сильно.
Лиана быстро отыскала Джедру, старуху, поставлявшую им микстуры. Чем скорее она покончит со своим делом и вернется к себе, тем счастливее себя почувствует.
Для Джедры выделили ряд комнат, что указывало на ее важное положение во дворце. Тут была спальня, видеть которую Лиана совсем не желала, большая комната, где ведьма встречала посетителей и давала уроки ученикам, и своего рода кухня, служившая источником запаха на уровне. Пройдя в нее, Лиана прикрыла нос. Теперь, прежде чем явиться к Себастьену, ей придется искупаться. Возможно, дважды.
Женщине, наделенной властью, следует одеваться получше, думала Лиана, здороваясь с Джедрой. Даже при том, что ведьма была меньше пяти футов роста [5]5
152.4 см
[Закрыть], невероятно древней и такой же неотесанной, как большинство виденных Лианой мужчин или женщин, все равно возникала мысль, что старуха могла надеть что-нибудь приличнее лохмотьев.
Ее одежда действительно выглядела не лучше неподдающегося определению тряпья: то ли это было платье, то ли блузка с юбкой или же какая-то накидка. В любом случае, оно было свободным, рванным и грязным.
Итак, к делу.
– Император неважно себя чувствует. Ему нужно что-нибудь для улучшения настроения.
Джедра приподняла одну бровь.
– Себастьен не принимает мои микстуры. Никогда. Он боится, что я могу забыть о своей преданности и отравлю его, или кто-то другой подмешает в напиток лишний ингредиент до того, как он его выпьет. Я совершенно уверена, что Себастьен не изменил своего мнения.
– Прекрасно, – рявкнула Лиана. – Это мне нужно поднять настроение.
Старая ведьма улыбнулась и покачала головой.
– Будь я глупой, не прожила бы так долго. Разумеется, я могу дать тебе эликсир, но если ты попытаешься убедить мальчика принять зелье, он узнает о твоей попытке его обмануть и очень рассердится.
– Император Себастьен не мальчик, – произнесла Лиана своим самым холодным тоном.
Ведьма не выглядела ни удивленной, ни обеспокоенной гневом Лианы.
– Для меня он всегда будет мальчиком, а ты девочкой.
Лиана не сказала старухе, что перестала чувствовать себя девочкой в пятнадцать лет.
– Просто дай мне что-нибудь.
С тех пор, как она поведала Себастьену о Мэддоксе, император то злился, то впадал в уныние, или же испытывал и то и другое одновременно. Еще когда он был слишком юн, чтобы править без советника, Мэддокс стал его правой рукой, и известие, что самый надежный союзник солгал ему… Себастьен воспринял это тяжелее, чем она ожидала. Он погружался в длительные периоды молчания, а когда его характер прорывался на волю, последствия оказывались сокрушительными и непредсказуемыми. Когда он вел себя подобным образом, Лиана не могла на него влиять. Нужно как-то успокоить его нервы, это все, в чем она нуждалась.
– Мне доставить его, или ты подождешь?
– Подожду, – ответила Лиана.
Джедра быстро собрала ингредиенты для микстуры, которую просила Лиана. Работая, она что-то бубнила, как если бы наслаждалась своим занятием. Она побросала в небольшую серебряную чашу капельку того, щепотку этого и размешала смесь деревянной ложкой. Потом мгновение изучала ее прежде, чем добавить еще одну порцию сухой травы со своей полки. Закончив, Джедра вылила прозрачную янтарную жидкость в маленькую бутылочку, закрыла ее и едва ли не подскочила к Лиане.
– Вот, возьми, – сказала ведьма, передавая пузырек.
Лиана забрала его, готовясь сбежать. Она бы попросила доставить микстуру ей на третий уровень, но чем меньше людей узнают о ее связи с Джедрой, тем лучше.
Когда Лиана отвернулась, Джедра добавила:
– Мальчик не примет лекарство из твоих рук. Он тебе не доверяет.
Лиана обернулась к старухе.
– Это не так.
Джедра покачала головой. Пряди седых волос дико разметались во все стороны.
– Так, но, может, однажды все изменится. Думаю, такое возможно… да.
Лиана подошла к ведьме поближе.
– Ты видишь что-нибудь из будущего?
– Пророчество не мой дар, – ведьма пожала плечами. – Я варю зелья и учу. Вот и все.
Испытывая отвращение, Лиана отвернулась и направилась к выходу. Закрывая дверь, она услышала, как старуха пробормотала:
– Но иногда я вижу очень реалистичные сны…
С приближением заката Рин ускорил шаг, неуклонно направляясь к небольшой горе, служившей вступлением к холмистому, казалось, простиравшемуся в бесконечность пейзажу. Вдали вырисовывались горы, намного более крутые и величественные, чем те, которые она называла горами дома. Эти скалы производили весьма пугающее впечатление.
Когда они повернули и начали взбираться по узкой тропе, Софи посмотрела наверх. За последние несколько часов земля перестала быть полностью пустынной. Тут и там появлялись корявые деревья и низкорослые кустарники, а вдали виднелись признаки зеленых лесов, отмечавших конец бесплодного сердца. Холм, на который так легко поднимался Рин, местами выказывал первые признаки растительности.
– Это твой дом?
– Нет. Поспеши.
– Я не приближаюсь к своей дочери. Фактически, ты уводишь меня от нужной дороги! И я устала, – запротестовала Софи. – Мои ноги изранены, плечи болят, и я хочу есть.
С тех пор как она обнаружила, что Гэлвин Фарел похитил Ариану, Софи впервые вспомнила о еде. Время от времени Кейн уговаривал ее поесть, однажды ночью даже заставил, когда она чувствовала себя особенно подавленной. Но до этого момента она не ощущала голода.
– Мы поедим после, – резко ответил Рин.
Софи замедлила шаг. После?
– Поторопись!
Рин дернул за веревку, и Софи пришлось побежать за ним, чтобы удержаться на ногах. Если она упадет, он просто потащит ее за собой? Вполне возможно, учитывая, как он торопится. Дикарь свернул на еще более узкую дорожку, ведущую вверх холма и очень похожую на ту, по которой Софи много раз возвращалась домой. Но это была не гора Файн, и здесь в конце долгого пути ее не ждали ни дом, ни сестры.
Они отправились не к вершине, а сошли с тропы на полпути. Рин, похоже, отлично знал, куда идет. Шагая быстро и уверенно, он нырял под ветви и разводил перед ней густую листву. Он явно торопился, и хотя больше не подгонял ее, она чувствовала нетерпение в каждом его движении.
Ничто не взволновало ее так сильно, как его уверенное обещание поесть после. Рин ошибочно принимал ее за свою пару, и Софи прекрасно понимала, что это значит.
Любая истинно свободная, раскованная женщина могла бы найти занятие любовью с энвинцем интересным и приемлемым. Рин не знал, где она живет, поэтому в будущем не мог доставить проблем. И по-своему он был весьма примитивно-привлекательным.
Но она не хотела, чтобы он к ней прикасался. Ее дочери грозила опасность, Рин не предоставил ей выбора… и еще был Кейн. Она не передумала насчет своих планов на жизнь, но сейчас Кейн принадлежал ей. А она ему. Софи знала, что долго это не продлиться, не могло продлиться, но пока неожиданно для самой себя она хранила ему верность.
Они наткнулись на широкий вход в пещеру, и Рин почти втолкнул ее внутрь.
– Нет, Рин, пожалуйста, – взмолилась она, когда он последовал за ней. Последний дневной луч почти погас, и в темноте пещеры все казалось черным. Софи заставила себя поднять взгляд и посмотреть в лицо Рину, и обнаружила, что его глаза пылают во тьме золотым светом.
Она ахнула.
– Не бойся, – велел он. Его голос, на красоту которого она не раз обращала внимание, звучал глубже. Более хрипло. Ритм дыхания изменился, став чаще и громче. – Я не сделаю тебе больно. – Это обещание сопровождалось звуком, подозрительно похожим на рычание. – Сядь.
Софи настолько изумило произошедшее, что она немедленно подчинилась приказу. Вжимаясь спиной в холодную каменную стену пещеры, она наблюдала, как к ней приближаются ярко горящие золотые глаза. Она могла видеть только их, и теперь они парили прямо перед ней.
Рин глубоко вдохнул и наклонился к ней. Он обнюхал Софи точно так же, как этим утром – втягивая воздух возле ее шеи, лица и вдоль руки. А потом сделал нечто совершенно неожиданное.
Он провел языком по ее горлу. Медленно. Праздно… и как-то еще, что она даже не могла охарактеризовать, настолько это было ей чуждо. Потом начал покусывать кожу, которую совсем недавно пробовал на язык. Он не причинил Софи боли, но, определенно напугал. Она задрожала, но не той приятной дрожью, которая накатывала на нее от поцелуев Кейна.
– Рин, пожалуйста… – Софи пыталась сохранять спокойствие, но в голосе отчетливо проступала паника. Он продолжал грызть ее шею, поэтому она принялась его отталкивать. Рука уперлась ему в грудь.
Очень волосатую грудь, которая до этого момента была гладкой и мускулистой, без единого волоска. Теперь же под ее ладонью оказались волосы. Густые, шелковистые и определенно не человеческие.
Она застряла в ловушке здесь, в пещере. Спина упиралась в каменную стену, а впереди… впереди… она не знала, кто стоял… перед нею. Софи подняла руку, чтобы прикоснуться к лицу Рина, и выяснить, какое изменение ощутит там. Но он каким-то образом узнал, что она делает, и остановил, быстро и сильно сжав рукой ее запястье. Рукой и в то же время не рукой. Ладонь тоже оказалась волосатой. И только когти могли так впиваться в ее плоть, пока он отодвигал ее руку от своего лица.
– Ты не та, – проворчал Рин.
Едва ли она была в состоянии заметить, что предупреждала его.
– Но ты близка, – прошептал он. – Так близка. – Рин снова лизнул ее горло, медленно провел кончиком языка от одной стороны до другой и закончил исследование прикусив изгиб плеча. – Помни, – сказал он. Его голос звучал настолько грубо, что теперь стал неузнаваемым. – Не плачь.
И он ушел.
Полная луна в безоблачном небе позволила Кейну продолжить путь ночью. Сейчас он ехал на лошади Софи и вел за собой собственную. Он и дальше станет менять животных в течение ночи и завтра.
Впервые он задал себе вопрос, которого избегал с тех пор, как обнаружил исчезновение Софи. А если я не найду ее? Или еще хуже, если не найду вовремя?
От одной мысли столкнуться с лежащим на скалистой земле безжизненным телом Софи, он задрожал как ребенок, который никогда не сталкивался с опасностью. Раздумывать над этим чудовищным предположением было совершенно невыносимо. Он уже терял любимых и хоронил друзей. Но никогда прежде так не боялся.
Софи была самим воплощением жизни, и мысль, что кто-то мог забрать у нее эту жизнь, казалась невероятной. Она должна иметь возможность состариться, приобрести седые пряди в золотых волосах и морщинки от смеха в уголках глаз. У нее должны родиться другие дети и внуки. Софи любила детей и должна прожить до глубокой старости, окруженная ими. Но если она умерла…
Кейн не представлял, как будет жить без нее, но разве он может оставить Ариану Гэлвину Фарелу? Нет. Если он не разыщет их дочь, призрак Софи станет преследовать его вечно.
Когда-то он сам подумывал забрать у Софи Ариану, но это было до того, как он по-настоящему ее узнал. До того, как понял, что она за человек. Ведьма или нет, она была замечательной женщиной, любящей своего ребенка. Казалось немыслимым, что ему, возможно, придется воспитывать дочь одному.
После отъезда от валунов с ложной стрелкой и странным пучком полевых цветов, он больше не нашел ни одного знака. Возможно, стрелка все же предназначалась не для того, чтобы сбить его с пути, и он ушел в неверном направлении. Возможно, цветы были всего лишь цветами, выросшими необычным узором. Он потерял способность выслеживать Софи и ее похитителя задолго до наступления полной тьмы. Земля стала каменистой, вокруг появились ручьи, которые его добыча могла пересечь, не оставляя следов. Поскольку всегда оставалась вероятность того, что они могли развернуться и замести следы, Кейн сомневался в каждом повороте и каждом своем решении.
Некоторое время назад Кейн наткнулся на узкую скалистую тропу, выглядевшую так, словно ее недавно потревожили. По ней он пришел к этому месту. Дорожка вела к близлежащим зеленым холмам, за которыми простирались серые горы. Человек мог скрываться там многие годы, да так и остаться ненайденным.
Он потерял ее. Правда пронзила болезненно и глубоко, словно оружие. Кейн продолжил идти вперед, лошади, на которой он ехал и которую вел за собой, двигались медленным темпом. Теперь найти ее поможет только чудо. Чудо… или магия. Софи владела магией, но он нет. Он мог полагаться только на себя. Свой ум и навыки. И они подвели его, так же как в день гибли Дарэна и всех остальных.
Внезапно его внимание отвлек от дороги звук, настолько тихий, что Кейн заставил лошадь остановиться и напрягся, прислушиваясь. Мгновение все оставалось тихим, а затем до ушей снова донесся звук, слабый и милый.
Это был голос. Женский голос. За весь день Кейн не встречал тут других живых существ за исключением нескольких птиц, букашек и похожих на крыс созданий. Он закрыл глаза, стараясь определить, откуда идет звук и идентифицировать его.
Это была Софи, и она находилась неподалеку.
Кейн спешился, отвел лошадей в сторону от дороги и быстро привязал их к низкой ветке корявого дерева. К огромному его облегчению, Софи, казалось, не была испугана, но Кейн сомневался, что ее похититель готов ему сдастся. Он вынул меч и притаился у обочины. Похоже, Софи шла к нему, а не удалялась, но она находилась слишком далеко, чтобы разглядеть ее. Дорога виляла и изгибалась, а густая листва древних деревьев скрывала от глаз тропу и людей впереди.
Он так обрадовался, услышав ее голос, что почти улыбнулся. Это позволило ему удержаться и не кинуться по дороге к ней на встречу. Но это было бы глупо и опрометчиво. А не смотря на все его недостатки, беспечностью он никогда не отличался.
Она приближалась. До него доносился только ее голос. Либо Софи говорила сама с собой, либо похититель слушал ее молча.
– Жульетт оказалась права, – бормотала Софи. Кейн начал различать ее шаги, твердые и уверенные. – Эта задержка, несомненно, обойдется нам в несколько дней. Дней, вдали от моего ребенка. Это ужасно несправедливо.
А потом он услышал звук, полностью завладевший его вниманием. Она запела. Это была колыбельная, возможно, та, которую она напевала Ариане. Ее голос звучал умиротворенно, без гнева или страха, а поступь гармонировала с нежной мелодией о птицах, бабочках и солнечном свете.
Когда она почти поравнялась с ним, Кейн отошел в тень, скрывшись среди деревьев. Рукоятка меча уютно покоилась в правой руке. Левой он планировал выхватить спрятанный в ножнах на талии клинок. Если понадобится. Он не двигался, ожидая когда покажутся Софи и ее захватчик. Ублюдок мог идти рядом с ней или держаться позади на случай появления врага. Кейн решил пропустить их мимо и напасть с тыла.
Софи вышла из-за поворота, спокойно шагая в такт своей песне, в лунном свете ее волосы серебрились. Похоже, она не пострадала и даже пребывала в хорошем настроении, во всяком случае, так казалось. Кейн ждал, когда вслед за ней выйдет безмолвный похититель, но Софи прошла мимо, а никто так и не объявился.
Кейн ступил на дорогу и окликнул ее по имени. Софи резко обернулась. Секунду она молчала, ошеломленная его внезапным появлением. Но через миг побежала к нему, кинулась ему на шею и сжала так сильно, что он едва мог вздохнуть. Кейн обнял ее в ответ и приподнял от земли.
– Я знала, что ты найдешь меня, – тихо бормотала она. – Я знала! Я загадала на луну, чтобы ты меня нашел, и ты это сделал. Сделал.
– Я думал, что потерял тебя, – признался Кейн, изо всех сил сжимая ее в объятиях.
– Меня похитили! – взволнованно и торопливо заговорила она. – Энвинец, можешь себе такое представить? Я считала их всего лишь легендой, но они существуют, Кейн. Существуют! И он… он…
– Он тебя обидел? – тихо спросил Кейн.
Софи покачала головой.
– Нет, он принял меня за свою пару, но, разумеется, ошибся и… Я не могу сейчас об этом говорить. Я хочу только обнимать тебя. Можно? Просто обнимать тебя?
Того же хотел и он. Укачивать Софи в объятиях, снова и снова уверяя себя, что она здесь, в безопасности, и можно перестать воображать, каков будет этот мир без нее.
– Давай найдем место для ночлега. Наши лошади тут неподалеку. А утром вернемся к главной дороге и продолжим путь в Арсиз.
Она кивнула и немного отстранилась, продолжая цепляться за него руками. Он отступил ровно настолько, чтобы вложить меч в ножны, и снова притянул ее к себе.
– Я ни минуты не сомневалась, что ты меня найдешь, – сообщила Софи, когда они двинулись по дороге. Она обнимала его рукой за талию, он ее за плечи.
– Я тоже. – Это была незначительна ложь. Он только-только начал сомневаться. В последние несколько часов. Ужасных, безнадежных часов. Луна освещала им путь, и внезапно он увидел красоту этого места. Деревья, ночное небо, даже грязь на дороге – все казалось прекрасным, потому что Софи была рядом и в безопасности. Какой же он болван! У него нет ни дома, ни работы, ни денег за исключением тех, которые он выиграл благодаря магии Софи. Он абсолютно ничего не мог предложить этой женщине и в то же время не мог представить свою жизнь без нее.
– Софи, – сказал он, когда дорога повернула, и они увидели лошадей, – Думаю, я люблю тебя.
Она вздохнула. Определенно, он надеялся не на такой ответ. А на какой? Улыбку? Ее собственное признание?
– Любовь опасна, – тихо сказала она. – И потом, ты знаешь меня недостаточно долго, чтобы убедиться любишь ты меня по-настоящему или нет. Может, я не тот человек, за которого ты меня принимаешь. А вдруг, я открыла тебе только часть себя, ту, которую желала показать. Мужчине и женщине могут потребоваться годы, чтобы как следует разобраться друг в друге и выяснить, возможна ли для них настоящая любовь. С другой стороны, может, говоря о любви, ты подразумеваешь физическую страсть, которая, несомненно, великолепная и волнующая, но она отличается от долгой, романтичной любви.
– Похоже, ты много над этим размышляла, – пробормотал Кейн.
– Разумеется, – Софи еще раз вздохнула. – Думаю, я тоже тебя люблю.
ПРЕЖДЕ ЧЕМ отправиться к Себастьену, Лиана искупалась, переоделась и натерла кожу бальзамом и маслами. Тем не менее, зловонье седьмого уровня все еще раздражало и жгло ей нос.
Приводя себя в порядок, она часто поглядывала на пузырек, стоящий на туалетном столике. Среди кремов и лосьонов он выглядел невинно, словно был одним из них. Он стоял возле ее расчески, простой и милый. Так почему его близость разъедала ее?
Она могла просто рассказать Себастьену, что находится в бутылочке, и попросить его выпить снадобье.
Но он не станет.
Она могла попробовать уговорить императора, но учитывая его настроение, Лиана сомневалась, что он легко поддастся, да и сама попытка грозила навредить ее положению.
Если бы зелье не воняло как дерьмо, она натерла бы им свое тело в надежде, что в ходе вечера Себастьен слижет достаточное количество, и лекарство подействует.
Но оно действительно воняло отбросами, и если император когда-нибудь заподозрит ее в обмане, то вряд ли она проживет так долго, чтобы увидеть тринадцатый уровень.
Если бы Лиана думала, что Джедра даст ей яд, то намазала бы им все тело и позволила Себастьену облизывать ее до самой его смерти. Но старая ведьма никогда бы такого не сделала. Она испытывала странную нежность по отношению к императору, хотя тот терпеть не мог ее ремесло и отказывался лично встречаться с колдуньей в течение последних лет десяти или около того.
Он ненавидел магию, но еще больше боялся ее.
Джедра намекнула, что однажды Себастьен начнет ей доверять. Есть ли в снах старухи хоть немного правды?
С тех пор, как она рассказала о Мэддоксе, император стал сам не свой. Его самый большой страх – предательство изнутри – стоял на пороге, и он это понимал. Кошмар Себастьена ожил и разъедал его изнутри. Он не примет эту микстуру из ее рук, и она не осмелится его обмануть. Даже ради его собственного физического и умственного здоровья.
Лиана схватила бутылек и подошла к окну. Де давая себе времени передумать, она кинула его в ночь. И через мгновение услышала, как тот приземлился с отдаленным, приглушенным звоном разбитого стекла.
Они разбили лагерь в лесу, неподалеку от того места, где Кейн оставил лошадей, и проспали несколько часов. Лежа рядом, они цеплялись друг за друга, как будто иначе снова оказались бы в разлуке. Софи спала, опустив голову на грудь Кейна и обнимая одной рукой, он заключил ее в кокон своих рук и ног.
Они больше не говорили о любви, но воспоминания о словах остались, витая вокруг подобно безмолвному эху. Они произнесли признания, которые теперь не покинут их до конца путешествия и после него. Возможные последствия пугали сильнее, чем массивный энвинец, который изменялся в полнолуние и кусал ее горло так, словно мог счесть его вкусным.
Она не хотела признаваться Кейну, что ее любовь станет причиной его смерти. Не сейчас. Если бы она могла спасти его, разлюбив, то сделала бы это, но ее чувства были слишком сильными, чтобы отрицать их или как-то на них повлиять.
И она сомневалась, что разлюбив Кейна, спасет его. Помочь им может только уничтожение проклятия, а сколько ведьм Файн пытались это сделать? Снять трехсотлетнее проклятие невозможно.
Но вдруг, только вдруг… нет ничего невозможного.
Софи медленно села. Еще не рассвело, но она крепко проспала несколько часов и была готова идти дальше. Они потеряли так много времени. Лес оставался совершенно темным, но на востоке небо едва начало окрашиваться в серый цвет.
В темноте леса мелькнула какая-то вспышка. Золотой мерцающий огонек, маленький и яркий. Она наблюдала, как свет приближается, и вскоре поняла, что привлекших ее внимание огоньков на самом деле два, а не один.
Глаза. Глаза Рина?
На поляну, где спали Софи и Кейн, вышел большой золотой волк, самый крупный из всех, что она когда-либо видела, хотя это ни о чем не говорило. Софи встречала такое животное только раз в жизни, на горе, которую называла домом, и оно было гораздо меньше. Льняная шерсть этого волка выглядела длинее, чем у того.
В стоящем перед ней животном не было ничего среднего.
Если бы она не прикоснулась к Рину в темноте пещеры и не почувствовала когти, то никогда не поверила бы в то, что видела перед собой. Она не боялась.
– Не двигайся, – прошептал Кейн. Она услышала тихий скрежет металла о металл, когда он вытаскивал свой меч. Рин тоже это услышал. Волк зарычал, но не шевельнулся и не отступил.
– Он не причинит нам вреда, – сказала она.
– Ты не можешь знать наверняка…
– Но я знаю, – возразила она. – Поверь мне.
Кейн неохотно опустил оружие, но не стал вкладывать меч в ножны, оставив его наготове.
Медленно и изящно, волк направился к ним. Под светлым мехом плавно двигались мускулы, глаза не отрывались от лица Софи. Она улыбнулась, и золотые глаза сверкнули. Софи знала, что оказалась в присутствии великолепного создания, благородного, мистического и невероятно прекрасного.
– Софи, – прошептал Кейн. – Я хочу, чтобы ты держалась позади меня.
– Не вздумай убивать его.
Он сел, очень медленно.
– Убить его будет нелегко, но возможно.
Рин перевел взгляд на Кейна и снова зарычал.
– Можно справиться с ним, перерезав горло.
Она снова услышала шорох стали о кожу, когда Кейн вытянул нож откуда-то на своем теле. Он носил так много оружия, и она понятия не имела, какое именно он достал, но знала, что он держал меч в одной руке и нож в другой.
Рин остановился.
– Видишь? Ты напугал его.
– Он не способен нас понимать, и я серьезно сомневаюсь, что этот монстр может чего-то испугаться.
– Он не монстр, он просто… другой. – Кейн понятия не имел, насколько особенным было это животное. Она протянула руку ладонью вверх, и Рин снова шагнул вперед.
– Софи! – проигнорировав ее просьбу, Кейн вскинул меч и направил его между нею и Рином.
Так и не успев добраться до протянутой руки Софи и оберегающего ее лезвия, волк перевел золотой взгляд на восток, где небо постепенно становилось все светлее. Мгновение он казался пригвожденным к месту, а потом со вспышкой повернулся и убежал, скрывшись в лесу.
Когда животное исчезло, Кейн повторно убрал оружие, обнял Софи обеими руками и вздохнул с очевидным облегчением, прижавшись губами к ее шее.
– Я знаю, что ты доверчивая женщина, – тихо сказал он, – Но Софи, никогда не протягивай руку волку. Он мог укусить тебя или того хуже.
Рин не причинил бы ей боли, Софи в этом не сомневалась, но как ей рассказать Кейну, что существо в лесу и ее похититель – одно и то же лицо? Объяснение займет слишком много времени, а она торопилась вернуться к дороге. Ариана нуждается в ней.
– Возможно, в сердце каждого человека живет зверь, – сказала она.
– Но это не значит, что в сердце каждого зверя… или человека есть доброта, – возразил Кейн.
Скоро станет достаточно светло, чтобы ясно видеть поляну. Софи поднялась на ноги и потянула затекшие мускулы. Она не привыкла к долгим поездкам, многочасовой ходьбе или сну на земле. Однако, ничто и никто не заставил бы ее задержаться даже на минуту. Поездка была трудной, но то, что ждало в конце пути, стоило любых жертв.
Кейн тоже встал и потянулся. По утрам со спутанными волосами, проступающей щетиной и сонным взглядом, он выглядел странно привлекательным.
– Вчера ты не стала говорить о похитителе, – сказал он.
– Я очень устала, – и была так рада видеть Кейна, что хотела лишь сжимать его в объятиях.
– Если бы не Ариана, я разыскал бы его сегодня и убил, но мы не можем терять время.
– Нет, не можем.
У Кейна ушла минута на то, чтобы проверить все его оружие. Ножи, меч, лук и стрелы.
– Но я должен знать, нужно ли ждать от него проблем. Он попытается снова поймать тебя?
Софи покачала головой.
– Нет. Понимаешь, похищение было ошибкой. Бедняга Рин больше не доставит неприятностей.
– Как ты можешь называть похитителя беднягой?
Он казался сердитым и озадаченным, и Софи, разумеется, понимала почему.
– У нас нет времени на долгие объяснения. Мы нужны нашей дочери, Кейн.
Его лицо выглядело натянутым, на шее проступили жилы, словно все тело сковало напряжение.
– С твоей стороны было очень умно сделать стрелку из цветов. Это ведь твоя работа? Возле скал с ложной меткой?
– Я думала, у меня не получилось! – почва была твердой, и, похоже, цветы выросли после того, как участок земли скрылся у нее из вида. – Если бы я знала, то оставила бы больше знаков.
– Мне жаль, что ты не знала, – тихо сказал он. – Некоторое время я думал…
– Думал что? – поторопила она, когда он замолчал.
– Ничего.
Не ничего, предположила она, а нечто, чем не хотел делиться. Она не станет его расспрашивать. Не сейчас.
– Можно мне немного проехать с тобой? – попросила она, – А по пути я расскажу одну невероятную историю.
– Вдвоем на одной лошади? – скептически поинтересовался он.
– Совсем недолго. Это сделает разговор немного легче.
И, кроме того, она все еще чувствовала потребность держаться за Кейна. Опустить голову ему на плечо, прикасаться к его волосам и обнимать обеими руками, словно лишь он один мог подарить ей тепло и безопасность.
Она собиралась рассказать о Рине, но сомневалась, что Кейн ей поверит. Мужчина, которого она начинала любить, был по-своему упрямым и имел склонность верить только в то, что мог видеть и объяснить. Он был благоразумным человеком. Но за его красоту и благородство она прощала ему этот недостаток.
