Текст книги "Подарок на память"
Автор книги: Линда Барлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
Глава 10
– Итак, давайте отработаем возможные версии, – сказал Блэкторн. – Кто убил Рину де Севиньи? И почему?
Он, Карла и третий их сотрудник, Джонас Голд, встретились в мексиканском ресторанчике в Нижнем Ист-Сайде и в ожидании обеда закусывали чипсами, замоченными в остром соусе.
– Я ставлю на мужа, – заявила Карла. – Я рассчитывала, что этот парень мне не понравится, но он мне понравился. А значит, дело тут нечисто. У меня дурной вкус на мужиков: те, кто мне нравится, рано или поздно оказываются козлами.
Блэкторн усмехнулся:
– Арманд, безусловно, достаточно состоятелен, чтобы нанять убийцу. Но то же самое можно сказать и о прочих членах этой семейки. Попытаемся доказать, что у него были причины желать смерти своей жены. Только не финансовые, конечно. Ведь он намного ее богаче.
– Сексуальные? – предположил Джонас. – Кто-нибудь крутился возле Рины?
– Допустим, – пожал плечами Блэкторн. – Пока что подобная версия не рассматривалась.
Джонас делал пометки в своем ноутбуке, с которым почти никогда не расставался. Помощник Блэкторна – еще совсем молодой, всего двадцать шесть лет, длинноволосый, небрежно одетый, рост шесть футов пять дюймов, худой, но сильный, любил альтернативную рок-музыку и компьютеры. А еще он неожиданно для Роба оказался одним из лучших каратистов, каких ему, Робу, приходилось только знать. Джонас обожал фильмы про кунг-фу и информационные программы. Это был совершенно равнодушный к светским развлечениям и поразительно смышленый парень.
– Судя по фотографиям миссис Севиньи, выглядела она всегда очень пикантно, – продолжал Джонас. – Моложе своих лет и, понятно, моложе своего мужа. А стало быть, наличие любовника вполне вероятно.
– Я поработаю над этой версией, – сказала Карла и, посмотрев на Блэкторна, добавила: – Если ты, конечно, не возражаешь.
Блэкторн не возражал.
– Сегодня утром мне удалось взять в оборот Марти Клемента. Он пообещал кое в чем помочь. По старой памяти. – Роб неопределенно хмыкнул.
Разговор с Марти получился не из приятных. Вообще-то он не был расположен им помогать. Пришлось напомнить ему о старых долгах.
– Ну ладно, хрен с тобой, я поделюсь материалами, – сказал Марти после продолжительных торгов. – И ты знаешь, почему я это сделаю?
– Думаю, можно обойтись и без наводящих вопросов, – с некоторым раздражением отозвался Блэкторн.
– Потому что я мягкосердечный – вот почему. Это первый случай со дня смерти Джесси, когда ты наконец-то проявил живой профессиональный интерес. Я-то уж думал, ты конченный человек, Блэкторн. Обидно, когда лучшие катятся вниз. Да и просто западло.
– Ну спасибо, Марти. Очень ценю такое отношение, мягкосердечный сукин ты сын.
На этом разговор закончился.
– Среди прочего Клемент сказал мне, – продолжал Блэкторн, – что в ФБР позвонила какая-то литературная агентша и заявила, будто встретила Эйприл Хэррингтон в конференц-центре как раз перед убийством Рины. Она рассказала о своем тогдашнем разговоре с Хэррингтон, в котором та утверждала, что ее мать была любовницей Джона Кеннеди.
– Ха! И я уже слышала эту историю, – вставила Карла. – И что же, это правда?
– Стоп! Рина была женщиной, сумевшей завоевать расположение Джона Кеннеди. Может статься, тут было и что-то еще. Вы готовы ознакомиться с очередной версией убийства президента Соединенных Штатов? – Блэкторн достал из кармана диктофон.
Под звуки мексиканского оркестра, игравшего в баре, они втроем прослушали запись звонка Кристиана в ФБР. Эту запись Блэкторну передал Клемент.
«Лично я никогда не причислял себя к поклонникам версий о заговоре, но вдруг здесь не обошлось без оного? Вдруг Рина что-то знала о заговорщиках?
Знаю, звучит неправдоподобно. Вы скорее будете заниматься разработкой клиентов Рины, не обращая внимания на странных и неприятных людей, в кругу которых вращается моя сестра Изабель. Но я уверен, что вы не хотели бы упустить из виду и малейшей детали».
Первой заговорила Карла:
– Мне это нравится Боже, держу пари, Рина была в Далласе в день убийства. Клянусь, она знала, кто стрелял из-за травяного холма. И поскольку это не могли быть люди благословенного ФБР, опять же держу пари – это были цэрэушники. И вот теперь они укокошили Рину, поскольку она оставалась последним живым свидетелем убийства Кеннеди. А стрелок, что достал ее в Анахейме, небось тот же парень, что стрелял из второго пистолета в Освальда!
– Ты просто умница Карла. Спасибо, – поблагодарил, усмехаясь, Блэкторн. – Твоя версия более чем убедительна.
– Думаю, мы должны ее проверить, – вставил свое слово Джонас.
Удивленно уставившись на него, Карла всплеснула руками:
– Ты шутишь!
Джонас, невозмутимо отхлебнув пиво «Лоун Стар» прямо из горлышка, процитировал Кристиана:
– «Не упустить из виду и малейшей детали».
– Вы, компьютерные простаки, просто обожаете всякое такое дерьмо с заговорами. – Карла покачала головой. – Все дело в том, что люди убивают друг друга по самым идиотским причинам. Года два назад, когда я еще вкалывала на правительственной службе, мы взяли парня, убившего в электричке другого парня только потому, что ему не понравилась газета, которую тот читал. И не потому, что он был принципиальным противником пристрастий или способов освещения новостей редакции газеты. Ему не понравилась колонка спортивного фельетона. Убийце показалось, что читающий стебается над командой «Метс». Он считал, что каждый, кто читает в газете заметку, где нападают на «Метс», заслуживает смерти. Взял и выстрелил парню в горло, и бедняга отдал Богу душу, залив кровью весь спортивный раздел. Шуткой дня тогда стала загадка: «Что такое: черное и белое, а сверху красное?»
Блэкторн с Джонасом усмехнулись.
– Как бы там ни было, – продолжала Карла, – а мне кажется, что истинная цель послания Кристиана – увести федеральщиков от собственной задницы и послать их в погоню за сестрой. Они ведь недолюбливают один другого, верно?
– У меня такое впечатление, что в этой семье все друг друга недолюбливают, – заметил Джонас.
Наконец принесли заказ. У Блэкторна было комбинированное блюдо из двух цыплят энчиладо и говяжьего тако, Карла получила цыпленка фаджитас с пылу с жару, а Джонас – пока еще неизвестное друзьям блюдо под названием «маммот чимичанга спешиал».
– А что, Изабель действительно тусуется в кругу «странных и неприятных людей»? Интересно, что ее братишка имел в виду? – спросила Карла, накладывая на маисовую лепешку цыпленка, перец, помидоры и лук – Кто-то непременно должен это выяснить.
– По-моему, она и на это претендует, – обратился Джонас к Блэкторну, указывая горлышком бутылки на Карлу.
– Неутомимая, – констатировал Блэкторн. – Нет необходимости напоминать вам, что Изабель – подозреваемая номер один. Она единственная, кто по-настоящему пострадал от изменения Риной своего завещания. Мы имеем свидетельства о частых спорах между Изабель и Риной. Похоже, несколько последних недель перед убийством у них были «существенные разногласия» по работе. И понятно, Изабель была не самым счастливым человеком из присутствовавших на оглашении завещания.
– Можно представить, каким обделанным себя чувствуешь, пришив какого-нибудь парня, чтобы получить его дело, и вдруг выяснив, что он тебя «кинул» и уже передал это дело другому. Елки-палки, да от такого расклада немудрено и рехнуться, – пробубнила Карла, откусывая огромный кусок своей фаджиты и закатывая от наслаждения глаза.
– Бесспорно, мы должны уделить немалое внимание Изабель, – сказал Блэкторн. – Уверен, что Марти сделает то же самое.
– Если вы спросите меня, то я думаю, надо заняться Кристианом, – заметил Джонас. – Больно уж он прыток в своих попытках отвести от себя подозрения. Есть какие-нибудь соображения по поводу возможных мотивов?
– Лично мне он всегда представлялся бездушной сволочью. Похоже, отношения у них с Риной были напряженными. Судя по всему, ни он, ни его сестра так и не признали Рину.
– А что случилось с их родной матерью?
– Она умерла примерно за год до того, как Арманд женился на Рине.
– Что-то многовато покойничков для одной семьи, – заметила Карла. – Жена Кристиана ведь тоже погибла в автокатастрофе. Теперь он отец-одиночка с двенадцатилетней дочерью на руках.
– И скорее всего не очень-то хороший отец. Кейт, его дочь, за последние десять месяцев дважды объявлялась пропавшей. Один из отчетов о ее поисках полностью составлен соответствующей службой ФБР. Выяснилось, что девочка убегала из дома из-за конфликтов с отцом.
Карла изумленно вскинула брови:
– Она обвиняла Кристиана в издевательстве над детьми?
– Нет. Она обвиняла его в том, что он задница. Серьезно. Именно так заявила Кейт в полицейском участке. Они провели расследование и мотивировали конфликт формулировкой «мой отец меня не понимает». Обычная жалоба подростков. Служба социальной помощи проанализировала ситуацию в семье и не нашла существенной проблемы.
– Служба социальной помощи – дерьмо собачье, – фыркнула Карла. – Есть миллион причин, по которым дети не говорят всей правды о своих родителях. Господи, да не исключено, что он и вправду издевался над девочкой, сукин сын!
– Не будем делать поспешных выводов, – осадил ее Блэкторн. – И не будем забывать, что именно Эйприл Хэррингтон сорвала наибольший куш от смерти Рины де Севиньи.
Вся троица несколько минут жевала в полном молчании, как бы обдумывая сказанное.
– Как бы там ни было, но проверка по ней ничего не дала, – сказала наконец Карла. – Вы видели, что я о ней ничего ровным счетом не разузнала. Примерная гражданка, образцовая деловая женщина, уважаемый специалист по части детективных романов, но не по настоящим преступлениям.
– Я проверял записи телефонных разговоров, факсы и электронную почту, – хмыкнул Джонас. – Даже не спрашивайте как. Я искал любую интересующую нас информацию, но в первую очередь я пытался найти информацию о контактах между Риной и Хэррингтон. Если бы нам удалось обнаружить такие контакты, мы с полным основанием могли бы предполагать, что Эйприл лжет, будто не знала содержания завещания. Увы, но никакой связи между ними я не обнаружил.
– Копай глубже. Верно чую – она что-то скрывает. Не знаю, правда, но уверен в этом почти наверняка. Интуиция.
– Хорошо. Есть у меня еще места, где можно попытаться, – кивнул Джонас.
– Услуги профессионала стоят больших денег, – растягивая слова, произнесла Карла. – Из всех подозреваемых у Эйприл Хэррингтон наименьшие финансовые возможности. Любой из Севиньи мог бы произвести передачу денег киллеру незаметно, не оставляя письменных улик, связанных с денежными операциями. Им ничего не стоит достать наличные, нигде этого не отражая. У Хэррингтон такой возможности нет.
– Ты думаешь, она стреляла сама? – несколько натянуто пошутил Роб, ему неловко было вспоминать о своем промахе в конференц-зале.
– В моем списке подозреваемых Эйприл стоит гораздо ниже, чем в ваших, – пожала плечами Карла.
На самом деле в списке Блэкторна Эйприл тоже не была лидером, но он предпочитал держать свое мнение, как говорится, при себе. Его странным образом насторожило поведение Эйприл в адвокатской конторе. Если это было спектаклем, то, черт возьми, миссис Хэррингтон с полным правом заслуживает «Оскара».
Но только ли чрезмерная правдоподобность волновала Блэкторна? Только ли она приковывала его внимание к Эйприл?.. Роб глубоко вздохнул. Что греха таить, с первого же дня их знакомства он не мог не думать об этих густых волнистых волосах, об этих восхитительно нежных губах и роскошных бедрах. Подобные мысли тревожили его куда больше, чем что бы то ни было, ведь впервые со дня смерти Джесси он мечтал о женщине.
«Нет, я не имею права», – в сто первый раз сказал себе Блэкторн, пытаясь вникнуть в суть разговора между Джонасом и Карлой.
– …У нас есть и другие варианты, – говорил Джонас. – Люди, не так близкие Рине, как семья, но тоже с потенциальными мотивами. Клиентура, например, прочий народец, работающий на «Горизонты власти», уволенные бывшие сотрудники – всех нам надо проверить. И любовники, если таковые имеются, у мужа или у жены.
– И не будем забывать об убийстве Джона Кеннеди, – с усмешкой сказала Карла.
– Я проведу компьютерную проверку по всем подозреваемым. И если только существует малейшая письменная улика, я ее найду.
– Уж хотя бы письменная улика, – снова подключился к обсуждению Блэкторн. – Больше-то у нас ничего и нет. Ни одного вещественного доказательства, за исключением пули от пистолета, который, как видно, нам никогда не найти. Боже, как я ненавижу этих высококлассных профессионалов!
– А-а-а, не беспокойся. – Карла принялась за вторую порцию фаджиты. – Без проколов ни у кого не обходится. Есть шансы, что он опять кого-нибудь пришьет и оставит при этом чуть больше следов.
– Только на это и остается надеяться… – вздохнул Блэкторн.
Глава 11
– О нет, только не снова, – пробормотала Эйприл, понуро уставившись на свой калькулятор. По-видимому, вводя длинную колонку цифр, она допустила какую-то ошибку, и результат опять не сошелся.
Эйприл вздохнула, в очередной раз пожалев, что все еще не освоила хотя бы одну из многочисленных компьютерных программ, фантастически упрощающих бухгалтерские и другие финансовые расчеты. Но так уж сложилось, что у нее все руки до этого не доходили. Смешно сказать, но она до сих пор не могла разобраться в том, какая разница между бухгалтерскими программами РАМ и РОМ. Все это было для Эйприл темным лесом.
– Что-нибудь случилось? – спросил Чарли, входя в кабинет.
Последние несколько дней он очень много помогал Эйприл, которая стала обращаться к нему по всем возникавшим у нее вопросам.
– Я опять ошиблась по некоторым позициям. Но это не очень важно. Я проверяла наши финансы.
– Расчеты ведет Долорес. Она хорошо подкована в бухгалтерском деле.
– Отлично. У Долорес масса талантов. – Эйприл искренне восхищалась Долорес: она оказалась мастером на все руки. Опытный секретарь, дисциплинированный управляющий офисом, дока в компьютерах, а теперь выясняется, что она еще и знаток в бухгалтерском деле. – Я бы хотела попросить Долорес немного поднатаскать меня по части финансов. Думаю, что после обеда у нас появится свободная минутка.
– С вашего позволения, я имею несколько иное предложение. Накопилась масса дел, которыми следует заняться в первую очередь. Мы должны проработать вопрос с раскруткой новой видеопрограммы. К тому же, если мы в ближайшее время не подпишем и не отошлем назад контракт, присланный из отеля «Мауи», они не станут держать зарезервированные нами помещения.
– Я понимаю, но, пока данные еще свежи в голове, мне действительно хотелось бы заняться расчетами.
– Как угодно. Уверен, что Долорес будет рада все вам объяснить.
В голосе Чарли звучали легкие покровительственные нотки, и это несколько забавляло Эйприл. Что-что, а в механизме управления деньгами она была сильна. И хотя «Горизонты власти» во много крат более сложная система, чем скромный магазинчик «Пойзн Пен», Эйприл не сомневалась, что сможет навести порядок в хаосе большого предприятия так же, как в свое время навела его в малом. И Чарли, и Долорес, естественно, были немало удивлены такой самонадеянностью.
– Меняя тему разговора, я хотел бы задать вам один вопрос, – продолжал тем временем Чарли. – Вы что-нибудь знаете о книге, которую писала ваша мать перед смертью?
Эйприл вскинула брови:
– Какую книгу?
– Рукопись. Я не знаю точно содержания, что-то автобиографическое, кажется. Недавно мне позвонил редактор вашей матери и поинтересовался судьбой этой рукописи.
– Мне никто ничего не говорил.
– Литературный агент Рины страстно желает прибрать эти мемуары к своим рукам. При сложившихся обстоятельствах книга может принести немалый доход.
– Моя мать, безусловно, прожила очень интересную жизнь, – задумчиво произнесла Эйприл. – Она вращалась в высших кругах, знала многих знаменитых людей и вот убита при загадочных обстоятельствах. Как книготорговец, я, пожалуй, и сама смогла бы продать несколько экземпляров. У Рины всегда здорово получались названия.
– Да, но в данном случае агент не может продать книгу, поскольку не может найти рукопись. Похоже, она пропала. Если только не находится среди личных вещей Рины.
Эйприл нахмурилась: в словах Чарли явно содержался намек.
– Вы, по всей вероятности, полагаете, что мне известно, где рукопись? Но я впервые слышу об этой автобиографии.
– Простите, но вы меня неправильно поняли. – Чарли выглядел смущенным. – Я просто хотел выяснить, не находится ли рукопись среди личных вещей, оставленных вам матерью. Можно предположить, что она в большом конверте, который Рина вручила своему адвокату, а тот, в свою очередь, передал вам.
– Конверт я получила, верно, но в нем не было рукописи.
Эйприл не хотелось говорить Чарли, что в конверте была лишь старая, пожелтевшая фотография в дешевой рамке и что скромный этот «подарок на память» теперь стоял на столике в изголовье ее кровати.
– А вы уверены, что рукопись существует? Многие, заявляющие о том, что пишут книгу, зачастую просто фантазируют на эту тему.
– Маловероятно. Рина рассказывала о своих мемуарах не одному человеку. К тому же она и на самом деле написала несколько книг.
– А вы спрашивали о рукописи Арманда?
– Нет, но посоветовал редактору связаться с мистером Севиньи.
– Ну хорошо, я еще раз осмотрю квартиру. Хотя, повторяю, ничего даже отдаленно напоминающего рукопись я там не встречала. Прежде меня в этой квартире уже побывали полиция и ФБР. Кажется, Арманд тоже. После них осталось немногое. Из личных бумаг.
– Я перезвоню редактору и проинформирую ее. Может, рукопись еще и найдется.
После ухода Чарли Эйприл задумалась о рукописи. Автобиография? Интересно, а о ней в этой книге что-нибудь написано? И если рукопись существует, почему она пропала?
– Отец, я говорю тебе, что корпорация в опасности, черт побери!
– Был бы очень тебе признателен, если бы в разговоре со мною ты не употреблял подобных выражений.
Кристиан лишь раздраженно отмахнулся. Арманд де Севиньи был таким рьяным проповедником учтивости и вежливости, что на самом деле считал нетактичным со стороны банковского служащего звонить и напоминать клиенту о просроченных займах.
Отец с сыном встретились в конференц-зале на самом верхнем этаже здания «Де Севиньи Лтд.». Этажом ниже располагались офисы «Горизонтов власти», куда Кристиан предпочитал не заглядывать. Не хватало еще столкнуться там с этой сучкой, сестрой, или нарваться на ее смазливого дружка-любовника. Правда, теперь там появилась Эйприл Хэррингтон. Она была чем-то более интригующим. И привлекательным: длинные ноги и фигура сильфиды будоражили воображение… Наверняка сейчас она с головой ушла в работу, которой занималась Рина. Втайне Кристиан надеялся, что Эйприл рано или поздно схлестнется с Изабель и найдет способ выжить ее из компании.
Он не мог простить сестре того, что она приучила Миранду, его жену, к своему вульгарному образу жизни.
Если бы Изабель не таскала с собой Миранду по этим мерзким клубам, где вовлекала ее в гнусные представления эротоманов, не было бы проклятого развода и всех неприятностей, за ним последовавших.
Миранда, возможно, жила бы и по сей день.
– Послушай, отец, – Кристиан с трудом заставил себя вернуться к разговору о деле, – необходимо отнестись к ситуации более серьезно. Корпорация слишком громоздка почти по всем направлениям своей деятельности. Я назначил совещание с курирующей нас финансовой фирмой на следующей неделе. Я хочу, чтобы ты услышал все выкладки непосредственно от них. Мне, по всей видимости, ты не очень-то веришь.
К удивлению Кристиана, Арманд согласно кивнул:
– Очень хорошо, давай соберем совещание. – Старший Севиньи разглядывал свои руки. – Наше дело всегда было выгодным бизнесом.
– Времена изменились. Сегодня мы переживаем трудный период. Правда, экономическое положение в стране явно идет на поправку, и, если мы хотим продержаться до лучших времен, надо провести ряд срочных мер по ужесточению экономии. И в первую очередь хорошо бы покончить с утечкой наличности. Если мы не займемся вплотную нашими наиболее крупными займами, банки могут отозвать их. И тогда нас основательно тряхнет.
– Ты хочешь сказать, что ни одна дочерняя компания «Де Севиньи» не приносит доходов?
– Не совсем так. У нас есть несколько доходных предприятий. Но если продолжать увязывать убыточные предприятия с прибыльными, первые в конце концов потянут на дно последние.
– Тогда давай избавимся от невыгодных производств. Отсечем ветви, чтобы спасти ствол, раз так нужно.
Это было как раз то, что Кристиан надеялся услышать. Спилить омертвевшие ветки и сбросить их вниз. Так все поступают, черт возьми.
– Отличная идея!
– Мы должны быть практичными, – задумчиво произнес Арманд. – Возможно, из-за смерти Сабрины я потерял контроль над реальной ситуацией. Если так, то мне следует взять себя в руки, верно? Ты был прав, настаивая на своем предложении.
Это было что-то новое для Кристиана. Обычно отец относился к его мнению и предложениям очень скептически, чуть ли даже не с презрением… Неужели после стольких лет он наконец-то решил прекратить воевать с сыном?
– Знаешь, а и впрямь досадно, что Рина настояла на ведении «Горизонтов власти» как самостоятельного предприятия, – начал размышлять Кристиан. – Было бы неплохо, чтобы их доходы перекачивались в «Де Севиньи Лтд.». – Он с любопытством взглянул на отца. – Между прочим, а почему ей так хотелось самостоятельности? Ведь когда она начинала свое дело, корпорация «Де Севиньи» находилась на гребне волны. Можно было опереться на ее тогдашний потенциал. Не сомневаюсь, что ты поддержал бы Рину. Почему для нее было так важно сделать все самой?
Печально вздыхая, Арманд развел руками. Казалось, ему трудно было говорить.
– Она овладевала своей внутренней силой. Мне показалось, что Сабрина больше во мне не нуждается.
И впервые в своей жизни Кристиан увидел отца усталым и постаревшим.
Эйприл не слышала, когда открылась дверь ее кабинета. Но когда она вскинула голову, перед ней в строгом деловом костюме стоял Арманд. Выглядел он бледным и уставшим.
– Простите, если напугал вас, – вежливо сказал он.
– Нет, нет, ничего…
Эйприл поднялась и обошла вокруг стола, чтобы поздороваться. Арманд сердечно обнял ее, одарив так идущей ему улыбкой Рыцаря Мориса.
– Я был наверху, в нашем главном офисе, где мы с Кристианом обсуждали свои проблемы. А потом мне подумалось, что неплохо было бы остановиться на вашем этаже и справиться, как тут дела?
– Благодарю вас. Все в порядке. Сказать по правде, мне здесь очень нравится.
– Работа вам к лицу. Вы словно из весны: глаза излучают солнце. Думаю, любому мужчине приятно смотреть на такую женщину.
– Большое спасибо за комплимент, сэр. А здесь на самом деле все гораздо интереснее, чем я ожидала.
– Приятно слышать. Уверен, что скоро вы будете чувствовать себя здесь, как это говорят англичане… как рыба в воде.
– Ну не знаю. Садитесь, пожалуйста. Могу я вам что-нибудь предложить?
– Нет, нет, ничего не надо. – И все же Арманд выглядел чем-то опечаленным и несколько раз нервно прошелся по комнате, прежде чем наконец присел на краешек кресла. – А как вы тут ладите с остальными? Моя дочь, как она себя ведет?
– Есть некоторая натянутость, но ведь этого и следовало ожидать, – тактично ответила Эйприл. – А вот с Чарли работать очень легко. И с Долорес. Она отличная секретарша, очень дисциплинированная. И кажется, прекрасно знает бухгалтерию. Собственно говоря, я как раз собиралась немного позаниматься под ее руководством некоторыми вопросами по этой части.
Арманд удивленно вскинул брови.
– Вы знакомы с бухгалтерским делом?
– Как владелица небольшого книжного магазинчика, я обязана его знать. К тому же управление финансами – один из любимейших мною аспектов в бизнесе. Собственно говоря, – Эйприл усмехнулась, – мне бы на Уолл-стрит работать.
– Вы не шутите? Вы продолжаете изумлять меня, мадемуазель.
– Не вижу оснований, почему финансами корпорации с оборотом в десять миллионов долларов нельзя управлять так же успешно, как финансами компании, капитал которой в сто раз меньше. И хотя Долорес отлично ведет бухгалтерию, у нас, увы, нет полного анализа затрат и общих расходов. Должна признаться, что мне до сих пор не ясна общая картина финансирования компании. – Эйприл улыбнулась. – По этому поводу Чарли выходит из себя.
– Понимаю. Что ж, удачи вам, дорогая. – Арманд встал, подошел к окну и посмотрел на город. – Ну а квартира? Как она вам понравилась? Может, туда что-нибудь нужно?
– Нет, все и без того замечательно. И потом, я так рада, что могу жить в квартире своей матери. Как вы и предполагали, мне это сильно помогает понять ее.
– Ну и отлично. – Арманд вернулся в свое кресло.
Эйприл обратила внимание на его руки. Показалось ли ей, или они действительно тряслись? Как непохож сейчас он был на того шикарно одетого, энергичного Арманда де Севиньи, который подошел к своей жене на презентации «Горизонтов власти» за несколько минут до убийства! Эйприл вдруг почувствовала странный прилив сочувствия к этому человеку. С потерей жены он, похоже, потерял и самого себя.
– Единственное, что не дает мне покоя, так это ужасная смерть Рины. – Эйприл вздохнула. – Похоже, что ее призрак витает вокруг всех, с кем мне приходится сейчас общаться. Я не знаю, как с кем говорить, кому доверять.
– Не следует упрекать себя в этом. У меня самого очень мало людей, которым я доверяю. Я слишком часто сталкивался с предательством. Мой вам совет: будьте предельно осторожны с теми, кому доверяете.
Арманд произнес эту фразу не очень твердым голосом, и Эйприл захотелось подойти к нему, попытаться утешить, но она сдержалась.
– Прекрасный совет. Мне не хотелось бы кончить так же, как мама.
– Грустно об этом думать, но такова жизнь. И если бы не умение доверять, она стала бы совсем невыносима. Не забывайте о доверии, ведь это то, что вы чувствуете сердцем. Здесь нет логической составляющей. Если вы решите доверять мне, я сделаю все, чтобы быть достойным этой чести. Если нет – я, естественно, пойму вас. Вы в сложном положении. Излишняя доверчивость опасна.
Эйприл и сама так считала. С доверием у нее всегда были проблемы. И если бы она смогла избавиться от вечной боязни быть рано или поздно преданной или отвергнутой, не исключено, что ее личная жизнь сложилась бы более счастливо.
– Видимо, дорогая, – продолжал Севиньи, – я слишком многого требую от вас. Впрочем, как и все остальные. – Он сокрушенно покачал головой. – Молодой, полной жизни женщине не следует предаваться столь мрачным настроениям.
– Довольно странно, но мне нравится эта работа, – словно пропуская мимо ушей замечание Арманда, призналась Эйприл. – Я еще не уверена в своем отношении к теории Рины, но прихожу к мысли, что действительно человек может справиться со своими дурными привычками, если сосредоточится на выбранной цели и найдет в себе силы круто изменить свою жизнь… Так приятно пофантазировать о том, что ты способен изменить себя и вернуться к людям новой, интересной личностью.
– Но это лишь фантазии, – мягко заметил Арманд.
– А вы циник! – Рассмеявшись, Эйприл несколько лукаво взглянула на него.
– Нет, реалист. Моя жена была идеалисткой. В чистом виде ее теория основана на чрезмерно оптимистической основе.
С такой точкой зрения Эйприл еще не приходилось сталкиваться.
Удивительно, но у всех, кто знал Рину, было свое, отличное от других, мнение о ней. Получалось, что она и сука, и ангел, и прагматик, и идеалист – суть личности Рины де Севиньи не укладывалась в одно определение. Каждый представлял ее по-разному…
Тут Эйприл вспомнила.
– Чарли спрашивал меня сегодня утром, не знаю ли я чего о книге, над которой работала мать перед смертью. Кажется, звонила ее редактор, она интересовалась дальнейшей судьбой рукописи.
– Я полагал, что последняя книга Сабрины по самопомощи была уже в производстве у издателя.
– Рукопись не предназначалась для серии «Горизонты власти». Это была автобиография. Вы, случайно, не знаете, Рина действительно писала такую книгу?
– Вполне возможно. Сабрина всегда что-нибудь писала: книги, речи, статьи. Компьютер был одной из любимейших ее игрушек.
– А я ненавижу компьютеры, – призналась Эйприл. – Порой мне кажется, что я единственная на земле, кто не знает, как с ними обращаться.
– Я такой же невежда. Мой сын постоянно язвит по поводу моей полнейшей компьютерной безграмотности, но я слишком стар, чтобы меняться. Сабрина мыслила более современно.
– Значит, среди ее вещей вам не попадалась автобиография?
– Нет. Хотя теперь я, кажется, припоминаю, что как-то Рина обмолвилась о своем намерении написать мемуары. Полагаю, она собиралась начать их после того как ее общественная жизнь станет менее активной. Не думаю, чтобы она уже что-то написала. Хотя я могу и ошибаться.
Чарли довольно уверенно говорил о существовании рукописи. Означало ли это, что между мужем и женой существовала определенная отчужденность? Какими на самом деле были их отношения? Как часто Рина «пряталась» от Арманда в своей квартире на Шестьдесят второй улице?
Вежливая беседа продолжалась еще некоторое время, затем Арманд встал, нежно расцеловал Эйприл в обе щеки и попрощался.
Когда Севиньи выходил из кабинета, то казалось, он вот-вот рухнет под свалившейся ему на плечи ношей – так сгорблена была его спина.
Эйприл с искренним сочувствием смотрела ему вслед. «Бедняга. Видно, без Рины старику совсем плохо», – подумала она и тут же устыдилась своей сентиментальности.
Все-таки сочувствовать человеку, укравшему у тебя мать, несколько нелепо. Еще не хватало броситься ему на шею.
