Текст книги "Измена"
Автор книги: Линда Барлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)
Линда Барлоу
Измена
Первая глава
«Господи, помоги мне», – Энни Джеферсон робко улыбнулась Мэтью Кэролайлу, единственному человеку, способному спасти фирму, но он будто и не заметил ее улыбки.
– Я очень признательна вам за то, что вы уделили мне немного времени, – сказала она. – Я знаю, какой вы занятой человек.
– В самом деле?
– Иначе и быть не может у президента такой компании, как «Пауэрдэйм». Я очень благодарна, что вы лично проявили интерес к этому делу, а не отослали меня к вице-президенту или еще к кому-нибудь.
«Господи, что я лепечу?» – снова улыбнулась Энни. На этот раз она удостоилась ответной улыбки. Чарли всегда говорил ей, что против ее улыбки невозможно устоять.
«Чарли, мой дорогой! Как мне тебя недостает!»
– Садитесь, пожалуйста. – Кэролайл указал на простой деревянный стул с прямой спинкой.
«Всю мебель нужно будет заменить», – невольно подумала Энни, присев на жесткое, неудобное сиденье. Она чувствовала себя, как арестованный на допросе, а не как дизайнер, ведущий переговоры с потенциальным клиентом.
– Я хотел бы обсудить с вами несколько вопросов, Энни, – сказал Кэролайл.
«Энни?.. Лучше было бы обращаться ко мне более официально – мисс Джеферсон. По крайней мере… Не думай об этом», – одернула она себя.
– Полагаю, вы ознакомились с моим проектом? – сказала она.
Мэтью Кэролайл не стал садиться, а лишь небрежно присел на край стола, и ей показалось, что он оказался чересчур близко от нее. В деловых кругах его считали безжалостным человеком и побаивались. Энни показалось, что он не случайно выбрал эту позу: этот жест был красноречивее слов. Кэролайл умел подчинять себе тех, с кем вел дела, что позволяло ему как будто играючи руководить компьютерной фирмой с многомиллионным оборотом.
Кэролайл производил приятное впечатление. Ему, должно быть, было уже за сорок, но он – высокий, худощавый, зеленоглазый шатен – выглядел моложе своих лет-, что, вероятно, давалось ему ценой упорных занятий в каком-нибудь элитарном гимнастическом зале.
– Я познакомился с вашим проектом и считаю его отличным, – ответил он.
– Для меня большое удовольствие это слышать, благодарю вас.
Слава Богу! А то она уже начала сомневаться – этого человека нелегко было понять. Конечно, приглашение для личной встречи могло говорить о признании, но слишком обольщаться ей все же не хотелось. Хотя и совсем не надеяться она не могла. Уж очень редко в ее практике попадались столь интересные и выгодные предложения, как этот заказ на оформление офиса невероятно преуспевающей «Пауэрдэйм» Мэтью Кэролайла. Энни вложила в свой проект всю творческую энергию и способности, и результатом она могла гордиться: ее проект был просто превосходным. Если Кэролайл не поймет, что «Фабрикэйшнс» предлагает ему лучший проект по минимальной цене, значит, он в ее глазах не оправдает свою блистательную репутацию.
Все очень просто: Мэтью Кэролайл был ей необходим, хотя ни за что на свете она не желала этого признавать. Если она получит этот заказ, который может принести больше денег, чем все последние проекты вместе взятые, ее фирма спасена. Если же нет, то компания, которую она основала вместе с Чарли, своим покойным мужем, скорее всего прекратит свое существование.
Кэролайл взял со стола папку с проектом, быстро пролистал его и пару раз кивнул головой.
– У вас первоклассная работа, – сказал он. – Поверьте, я сотрудничал со многими дизайнерскими фирмами – значительно более крупными и известными, чем ваша – и кое-что в этом понимаю. И я твердо убежден, что обстановка, в которой работают сотрудники, имеет далеко не последнее значение для успешной деятельности фирмы. А такими вопросами я стараюсь всегда заниматься лично.
Она это знала и много думала над тем, что одна из до неприличия преуспевающих компьютерных компаний, возникшая на волне экономического подъема, «Пауэрдэйм», была знаменита еще и тем, что сочетала техническое совершенство с идеалами культуры нового века. Нельзя было предлагать «Пауэрдэйм» дизайнерские решения, которые сгодились бы для «Дженерал моторс» или даже Ай-Би-Эм.
У «Пауэрдэйм» была несколько иная эстетика, если это слово применимо к Мэтью Кэролайлу, само начало карьеры которого было достаточно звонкой пощечиной всей деловой Америке. Вместе с несколькими молодыми предпринимателями, работавшими в сфере высоких технологий, в семидесятые – восьмидесятые годы он произвел переворот во всех представлениях о том, как нужно управлять американской корпорацией.
– Как вы знаете, мы не совсем обычная компания, – продолжал Кэролайл, – и это должно быть отражено уже в нашем интерьере. Я получил несколько довольно интересных предложений, однако должен признать, что вы нашли наиболее оптимальное решение наших специфических проблем.
С этими словами он достал из папки один лист и стал его изучать, слегка улыбаясь и утвердительно покачивая головой.
– Энни, вы действительно проделали фантастическую работу!
– Благодарю вас, я очень рада, что вам понравилось, – ответила она. – Дизайн офисов – по большей части довольно однообразная работа но вы поставили передо мной довольно много интересных проблем.
– Вы любите проблемы?
– О да, – согласилась она. Хотя невольно подумала о том, что сейчас решенных и нерешенных проблем в ее жизни неизмеримо больше, чем спокойствия и определенности.
– А как насчет риска? – с неожиданным напором продолжал он. – Его вы тоже любите?
Новая нотка в его голосе ее насторожила. О чем это он? Какой риск?
– Вы понимаете, что я имею в виду! Вы любительница острых ощущений? Вам нравится стоять на краю пропасти? В экстазе? С бешено колотящимся сердцем?
Энни почувствовала, что краснеет. Неужели он тоже помнит тот восхитительно-ужасный воскресный день? Как он тогда говорил ей:
«Идем со мной. Ни о чем не думай. Просто пойдем.
– Я не могу, пожалуйста, не упрашивай.
– Нет, можешь, ты же видишь, что можешь. Некоторые вещи неизбежны».
Он не мог этого забыть!
– Нет, – справившись с собой, ответила она. – Я не слишком люблю опасности.
Он бросил папку с проектом на стол.
– По правде говоря, я тоже.
У Энни снова что-то оборвалось внутри. Что-то было не так, она это чувствовала, и ее пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Неужели он собирается отказать ей?
– У вас в самом деле отличная работа, но я навел справки о вашей фирме. Признаюсь, мне не очень понравилось то, что я узнал. «Фабрикэйшнс» – компания значительно меньше всех, с которыми я когда-либо работал. Да, она была вполне преуспевающей, но последние несколько лет все больше приходила в упадок, а смерть вашего мужа поставила ее на грань краха. Вы не архитектор, Энни, вы дизайнер и, несомненно, очень хороший. Но архитектор, с которым вы работаете сейчас, вашему покойному мужу в подметки не годится. И это очень вредит вашей фирме.
Действительно, именно это убивало «Фабрикэйшнс». Но она, как могла, скрывала это, и уж конечно, не собиралась сдаваться при нынешних обстоятельствах.
– Мой муж был действительно незаурядным человеком, – сказала она. – И вы правы – его нелегко заменить. Но Сидни Кэнин – хороший архитектор, я полностью доверяю ему.
– Он – посредственность, и мы оба это знаем.
Лицо Энни снова залилось краской.
– По правде говоря, Сид не собирается больше оставаться у нас, хотя это не связано с его деловыми качествами. Он уходит по личным обстоятельствам, хочет вернуться в Нью-Йорк, откуда он родом. И сейчас занимаюсь поиском нового архитектора, и у меня появились на примете несколько очень способных. Я найму лучшего.
Он покачал головой.
– Вы не можете позволить себе нанять лучшего… Если быть откровенным, я сомневаюсь, что вы сможете нанять хоть кого-нибудь. Положение фирмы очень серьезно. Хотя ваше предложение по проекту было, безусловно, лучшим, я не думаю, что вы имели какое-то право его вносить, потому что «Фабрикэйшнс» просто не в состоянии выполнить работу, которую вы наметили.
– Это неправда!
– Мне жаль, но это то, что я вижу, Энни, – помолчав, сказал Мэтью и добавил: – Вы хороши, но вы недостаточно хороши.
– Погодите! – Она так сильно сжала кулаки, что ее ногти впились в ладони. Без «Пауэрдэйм» ее компании не выжить. – Вы говорите мне, что я талантлива, что я предложила такие дизайнерские решения, которые не удалось сделать никому, что мой проект лучший из многих, и вы все же не хотите поручить эту работу моей фирме?
– Абсолютно верно. Просто мне кажется, что «Фабрикэйшнс» развалится раньше, чем закончит работу.
– Да, это может произойти, если мы не получим этот заказ!
Еще не закончив фразы, она пожалела, что сказала ее. Ни за что не признаваться в своих слабостях – одно из важнейших правил в волчьем мире бизнеса. Почуяв кровь, хищники выходят на охоту.
О Боже! «Фабрикэйшнс» так много значила для Чарли, и теперь, когда его нет, для Энни не сохранить компанию, будет изменой Чарли. Это все равно, что снова его потерять.
– Так что вы от меня хотите? Милостыни? Даже для такой хорошенькой, молодой вдовушки вы просите слишком много. Я уже говорил, что не любитель рискованных предприятий, по крайней мере когда ставки слишком велики.
Вдруг она отчетливо вспомнила свои собственные слова: «О, не надо, пожалуйста, не надо, Я не могу рисковать. Я слишком многое могу потерять».
Энни резко встала. Ей больше нечего было здесь делать. Она уже не сомневалась: он помнил ту ночь три года назад, очень хорошо помнил. И правду говорят, что он – жестокий человек.
Впрочем, для нее это не было открытием. Она знала это еще с той ночи в Англии, когда он чуть было не поломал ей жизнь. Они оба были женаты, но это не остановило его. Его обаяние и отточенное искусство обольщения… Трудно было устоять… Он мог искушать, как сам дьявол, а она была безвольной дурой, из нее, как из мягкой глины, можно было лепить все, что угодно. Она все еще не могла простить себя за то, что так вела себя. И когда вскоре после той ночи у Чарли обнаружили рак, который унес его жизнь, Энни решила, что это – наказание за ее измену.
В конце концов она все же нашла в себе силы отказать Мэтью Кэролайлу, и теперь он просто сводил с ней счеты. Несомненно, он ждал этой возможности все эти годы.
Собрав все силы, она подошла к столу и взяла папку со своим проектом.
– Извините, что отняла у вас столько времени, мистер Кэролайл. Я думаю, тут больше нечего обсуждать.
– Энни, – произнес он мягко, но она, не обращая внимания, повернулась и пошла к двери. Проходя мимо мусорной корзины, она аккуратно опустила папку прямо туда. Она все равно будет заниматься производственным дизайном – назло мистеру Мэтью Кэролайлу.
Несколько минут Мэтью Кэролайл сидел, бессмысленно уставившись на экран своего компьютера, затем встал и подошел к окну. Должно быть, где-то там, внизу, разочарованная, разгневанная, а может быть, испуганная Энни садится в свой автомобиль. В душе она, наверное, признает: что все, что он говорил о ее дизайнерской фирме, правда. Энни была отличным дизайнером, но управляющим фирмы и ее движущей силой был муж. Кроме того, Чарли Джеферсон был еще и признанным архитектором, так что без него «Фабрикэйшнс» скорее всего разорится.
Досадно, ведь городу нужны и маленькие работоспособные фирмы. Еще плохо то, что ее личное горе повлекло за собой и профессиональные проблемы. Но жизнь – жестокая штука, думал он мрачно. И нечего тут распускать слюни. Управлять фирмой – сложная задача. Большая часть малых предприятий разоряется, как его собственное, первое, которое меньше чем за год рассыпалось в прах. Энни нечего стыдиться. И даже если она не настолько сообразительна, умна и талантлива, как он думает, она должна найти способ начать все сначала. Но, с другой стороны, подумал он, только дурак мог отрицать, что добыть капитал для новых, даже не очень рискованных начинаний было под силу далеко не всем мужчинам. А она – женщина, вдова.
Глядя из окна на холмы Сан-Франциско, Мэтью Кэролайл позволил себе немного помечтать: ее голубые глаза, мечущие молнии, ее прекрасные золотые волосы, ниспадающие изящными волнами, упрямый подбородок, нежные и такие обольстительные изгибы ее тела. Энни – вдова. Ну а он все еще женат…
Он обдумывал и отбрасывал различные варианты, пока наконец ему не пришла в голову идея, заманчивая со всех сторон.
Мэтью поднял телефонную трубку и несколько минут спустя повесил ее, вполне удовлетворенный. Он сделал все, что мог, и теперь вспоминал Энни Джеферсон не разочарованной и сердитой, а улыбающейся и счастливой.
Вторая глава
Спустя год
– Он все такой же красивый!
– Кто?
– Мэтью Кэролайл. Ты не находишь?
Энни пожала плечами и через силу улыбнулась Дарси Фуентс, с которой вместе работала в «Броди Ассошиэйтс» одной из крупнейших архитектурных дизайнерских фирм в городе. Они стояли рядом в салоне яхты Мэтью Кэролайла, пришвартованной в заливе Сан-Франциско, и наблюдали, как танцуют несколько элегантно одетых пар, среди которых был и Мэтью Кэролайл со своей женой Франческой.
«Ну, не так уж он и красив», – думала Энни. Сэм Броди, ее босс, который тоже был на танцплощадке, с его добродушным лицом, крепкой фигурой и неизменным калифорнийским загаром, несравненно больше подходил под определение красавца. Из-за длинных рук и ног Кэролайл казался несколько неуклюжим, а черты его лица были более резкими, чем у Сэма. Сравнивать их – это все равно, что сравнивать Дэниэла Дэйла Льюиса с молодым Полом Ньюмэном. Кроме того, от одного вида Мэтью Кэролайла у Энни к горлу подступал комок обиды. Она все еще не могла простить ему краха «Фабрикэйшнс».
– Мне кажется, Франческа пьяна, – сказала Дарси. – Ее так шатает, несмотря на то, что муж крепко держит ее.
– Может быть, у нее депрессия, ведь ей перевалило за сорок, – предположила Энни.
– С чего бы это? Она выглядит на двадцать девять, – сказала Дарси и засмеялась, видя, как Франческа, упала на руки Сэма Броди, когда Кэролайл и Сэм обменивались партнершами. – Хотела бы я в сорок лет так выглядеть, хотя терпеть ее не могу.
Энни изумленно подняла брови. Дарси, знойная брюнетка, хотя и выглядела на свои тридцать три, привлекала к себе значительно больше внимания мужчин, чем хозяйка дома.
– Именинница не задумываясь обменялась бы с тобой внешностью. Впрочем, как и большинство здешних женщин, – сказала Энни.
– Много же это мне дало, – усмехнулась Дарси, – моя личная жизнь – труба.
– Твоя личная жизнь просто бурный источник блаженства по сравнению с моей.
– Да, но мне всегда попадается что-то не то, – вздохнула Дарси. – Вечно наши Марс и Венера оказываются в конфликте.
Дарси, старший архитектор «Броди Ассошиэйтс» и самая близкая подруга Энни, была страстной поклонницей астрологии и прочих веяний Новой эпохи. Перед тем как въехать в квартиру по соседству с Энни в районе Морс-Бич, она составила гороскоп Энни. «Раз мы будем не только сослуживцами, но и соседками, нам лучше держаться вместе».
По звездам выходило, что они совместимы, и это было похоже на правду. Дарси была первоклассным архитектором – женщина, преуспевающая в сфере, которая до сих пор оставалась преимущественно мужской вотчиной. И Энни, специализирующаяся по внутреннему дизайну в основном для больших производственных помещений, любила работать с ней. Они прекрасно дополняли друг друга.
– Я – Лев, знак стихии огня, полный энергии, энтузиазма и грандиозных планов, – объясняла Дарси. – Ты – Рак, водный знак, упорный, чувствительный, верный и придающий большое значение мелочам.
– Если мы огонь и вода, то как же мы тогда уживаемся? – удивлялась Энни.
– Ну, у нас есть несколько гармоничных тригонов и благоприятных сочетаний в гороскопах и только два квадрата, и у меня Рыбы – восходящий знак, а у тебя несколько огненных знаков хорошо сочетаются с моими.
Бог знает, как это все понимать!
По всеобщему мнению, Энни и Дарси внешне также дополняли друг друга. У Энни были рыжеватые волосы, голубые глаза, светлая кожа; у Дарси волосы были черные, глаза – карие, а темно-оливковая кожа круглый год сохраняла загар. Энни одевалась в элегантные, несколько консервативные деловые костюмы и носила со вкусом подобранную бижутерию. Дарси появлялась на работе в декольтированных, облегающих и коротких платьях. Она густо пудрилась и ярко подводила глаза черным карандашом. Ее длинные ногти всегда были покрыты ярко-коричневым, красным или пурпурным лаком. Хотя Дарси никогда не одевалась в строгом, деловом стиле, у нее, насколько Энни было известно, никогда не возникало проблем со своими сотрудниками.
– Ну, я, конечно, ничего не могу сказать по поводу их знаков, – сказала Энни, оглядывая толпу, – но я тут вижу несколько вполне подходящих кандидатур. – Она заметила, что на танцплощадке Франческа ветрено переходит от одного партнера к другому, а ее муж, вернувшись к столу, потягивает шампанское.
– Как насчет вон того спортсмена в облегающих штанах?
Дарси покачала головой.
– Не забывай, что мы в Сан-Франциско. Здесь одинокий красавец всегда оказывается голубым. – Она еще раз посмотрела на парня и, улыбнувшись, добавила: – А впрочем, попытка – не пытка.
– Вот и попытайся, красотка.
Дарси отправилась пытаться, а Энни подумала: отчего бы ей самой не заняться чем-нибудь таким же? Чарли умер почти два года назад. Может быть, хватит подпирать стену на вечеринках… Сказать легко, но она по-прежнему не могла забыть Чарли. Он был для нее всем и, несмотря на то, что был только на пять лет старше ее, казалось, пришел из другого мира – мира спокойствия, уверенности и надежды. Он заставил ее поверить в то, что ничего невозможного нет, – нужно много работать и стремиться к цели. И она верила ему, потому что с Чарли все было по плечу. Пока у него не обнаружили рак. Он надеялся, что победит и болезнь, но когда стало ясно, что бессилен, утешался тем, что знания, приобретенные врачами во время его лечения, помогут другим людям. Чарли сумел увидеть просвет даже в самых мрачных тучах.
Помня все, чему он научил ее, Энни работала не покладая рук, но когда она потеряла компанию, ей стало казаться, что она лишилась в этой жизни всего. Но, наверное, Чарли был прав: всего через несколько месяцев она нашла прекрасную работу дизайнера, и вот она здесь, на яхте Мэтью Кэролайла, среди своих коллег. Год назад, когда Кэролайл не оставил ей надежды сохранить «Фабрикэйшнс», она и представить себе такого не могла.
Она приехала на вечеринку поздно, когда яхта уже была готова к отплытию. Прогулка продолжалась во время обеда и еще несколько часов, но теперь они опять стояли в гавани, и каждый, кто хотел уйти, свободно мог это сделать.
К своему удивлению, Энни до сих пор оставалась на яхте, хотя ей меньше всего хотелось проводить время в компании с Мэтью Кэролайлом. Она была уверена, что он и не подозревает о ее присутствии. Наверное, она попала в список приглашенных благодаря Франческе. Хозяйка дома занималась благотворительностью и была одной из самых ярких личностей в строительном комитете Церкви Единого Пути, нанявшем «Броди Ассошиэйтс» для строительства и отделки кафедрального собора. Энни познакомилась с Франческой во время переговоров по вопросам строительства и финансирования.
Церковь Единого Пути была любимой благотворительной организацией Франчески. Это была быстрорастущая межцерковная христианская секта, возглавляемая самой дорогой подругой Энни, Почтенной Барбарой Рэй Эскер. О ее помощи женщинам – жертвам домашнего насилия и больным СПИДом в Сан-Франциско ходили легенды. Кафедральный собор Церкви Единого Пути обещал стать самым величественным сооружением в городе. Предполагалось, что Энни станет менеджером этого проекта.
Хотя нынешний прием был посвящен празднованию сорокалетия Франчески, для Энни это был праздник в честь ее собственного головокружительного успеха.
– Привет! – К ней подошел ее босс, Сэм Броди. – Ты прямо сияешь, Энни. И отчего же это мы так счастливы?
В его голосе звучали озорные нотки, и Энни улыбнулась.
– Ты прекрасно знаешь, отчего.
– Ну, могу предположить, что это как-то связано с одним кафедральным собором, для которого дизайнер по имени Энни Джеферсон разработала изысканнейший проект внутреннего убранства.
Энни обняла его. Ей нравилось работать на Сэма. Он был одним из тех людей, с появлением которых все вокруг будто бы светлело. У Сэма были светлые волосы, золотистые и блестящие, сияющие голубые глаза. От него веяло духом аристократизма и благосостояния. Он ходил в привилегированные школы, был членом привилегированных клубов, но в его поведении никогда не проскальзывало даже тени снобизма. Он был неизменно доброжелателен, любезен и очень доступен.
– Между прочим, – сказал он, – я вчера узнал, что у нас в портфеле заказов – проект Прессмана. На Эла Прессмана твой дизайн кафедрального собора произвел такое впечатление, что он вцепился в нас мертвой хваткой. Так что ты заслуживаешь всевозможной признательности, и я сейчас пребываю в раздумьях, как бы тебе ее выразить.
– Надеюсь, она выразится в прибавке к зарплате, – кокетливо улыбнулась Энни.
– Я подумывал еще и о повышении в должности.
– От таких предложений мне трудно отказаться.
Он улыбнулся и элегантно поцеловал ее руку.
– Не так давно я понял, что ты – одна из самых больших удач в моем бизнесе.
– Спасибо, – смущенно пробормотала она.
Сэм отправился дальше обмениваться любезностями с гостями, а Энни глубоко вздохнула. Все так хорошо складывается! Хандра, переживания по поводу работы и неуверенность в будущем – все это позади. Впервые со времени смерти Чарли она твердо стояла на ногах.
– Потанцуем? – услышала она за своей спиной.
Обернувшись, Энни увидела Сидни Кэнина, который как бы в нерешительности стоял позади нее. Сид был архитектором в «Фабрикэйшнс». Для Энни было сюрпризом, что после распада ее фирмы Сэм предложил работу и Сиду тоже. По-видимому, планы Сида переехать обратно в Нью-Йорк провалились, и великодушный Сэм взял его на работу, несмотря на его далеко не блестящую репутацию.
В отличие от Сэма Броди или Мэтью Кэролайла Сид относился к той категории мужчин, на которых во второй раз не посмотришь. Среднего роста, среднего телосложения, абсолютно ничем не примечательный, он носил старомодные очки в роговой оправе с толстыми линзами, которые сильно искажали его глаза. Он был немногословен, а когда все же говорил, то всегда мрачно и раздраженно.
Все же, не желая показаться невежливой, Энни согласилась, и, к ее удивлению, он оказался хорошим танцором.
Они немного поговорили об удачном контракте на строительство собора. Правда, Сид, как всегда мрачно, заметил:
– Не стоит почивать на лаврах, когда еще ничего не построено. – Он избегал ее взгляда и, казалось, нервничал больше, чем обычно. Энни заметила, что он поглядывает на Франческу Кэролайл, с которой только что танцевал. Во время этого танца он вопреки своему обыкновению не был мрачным, а, напротив, был заметно оживлен. – Когда работаешь над такими большими проектами, – добавил он, – всегда что-нибудь случается.
Хотя это было правдой, не об этом Энни хотелось сейчас думать. Как менеджер проекта она очень рассчитывала на успешное завершение собора.
Они с Сидом оказались рядом с Сэмом Броди, который в очередной раз держал в объятиях теперь уже откровенно пьяную Франческу. Она хихикала и мотала головой. Энни встретила взгляд Сэма, и он состроил гримасу, будто говорил: «Вытащи меня отсюда».
Энни только посмеялась над ним. Франческа, когда была трезвой, в большой мере способствовала пополнению строительных фондов и была к тому же председателем строительного комитета, без нее собора бы не было. Так что Сэму приходилось быть умницей.
Сидни мрачно наблюдал за Франческой и Сэмом. У Энни промелькнуло подозрение: уж нет ли у Сидни связи с Франческой? Может, они любовники? Или он просто увлечен ею? Нет, вряд ли, хотя уже несколько лет ходят слухи, что у Кэролайлов не все ладно.
Танец закончился, и Энни, улыбнувшись, сказала:
– Спасибо, было просто замечательно. – Но когда она попыталась уйти, Сидни схватил ее за руку.
– Я очень беспокоюсь по поводу проекта. Может, мы отойдем куда-нибудь и поговорим? – спросил он.
У Энни не было никакого желания знакомиться с длинным перечнем страхов, гнездящихся в воображении Сидни, но игнорировать его обоснованную тревогу она тоже не могла.
– О чем конкретно ты беспокоишься?
– Ну, это мелочи, но они могут оказаться важными.
Но тут кто-то стал постукивать ножом по бокалу, требуя всеобщего внимания. Энни была благодарна за то, что их прервали. Когда речь заходила о «мелочах», Сида трудно было остановить.
Оказалось, что по бокалу стучал Мэтью Кэролайл, который встал перед оркестром, чтобы сделать заявление. Слева от него, прислонившись к стене, стояла его жена. У нее был болезненный вид, и Энни боялась, как бы она сейчас не потеряла сознание или ее не стошнило.
– Как вы знаете, сегодня особый день для моей жены, и мы очень рады, что вы все сегодня с нами, – тем временем начал Кэролайл. – Я знаю, что Франческа просто счастлива видеть так много друзей. Спасибо вам за то, что пришли.
Сидни, стоявший рядом с Энни, издал какой-то гортанный звук. Взглянув на него, Энни заметила, что он пожирает глазами Кэролайлов. Франческа тоже вела себя очень странно. В то время как ее супруг говорил, она явно скучала. Франческа всегда была неизменно учтива и сдержанна, но до Энни доходили слухи о ее пристрастии к спиртному, и Франческа действительно перебрала в этот вечер.
«Франческа и Сидни? Ерунда!» – думала она.
– Вначале, когда я предложил ей устроить эту вечеринку, – продолжал Кэролайл, – моя дорогая супруга была против этого. «Можно потратить деньги с большей пользой», – сказала она и отложить их для более достойного случая, чем, как она выразилась, никому не нужный день рождения. Но, как вы все знаете, Франческа тратит столько сил и времени на эти более достойные дела и всегда делает это без помпы, даже не требуя признательности от тех, кому она помогает. И она заслуживает ответной заботы, и по крайней мере по такому случаю небольшая помпа вполне уместна.
Франческа как-то совсем некстати вышла и встала впереди своего мужа, в то время как тот, похоже, собирался продолжить речь. Со злостью глядя на него, она сказала:
– Ради Бога, перестань молоть чушь, Мэт.
В комнате повисла гнетущая тишина. Кэролайл взял жену за руку, как бы пытаясь остановить ее, но она резко вырвалась.
– Давай не будем больше обманывать самих себя. Я устала от этого маскарада и, я уверена, ты – тоже.
– Сядь, Франческа, – уже совершенно другим тоном сказал Кэролайл. – Ты слишком много выпила.
Его голос и выражение лица воскресили в памяти Энни тот день, когда он, по сути, уничтожил «Фабрикэйшнс». Несмотря на внешний лоск и подчеркнутую любезность, в Мэтью Кэролайле чувствовалась какая-то безжалостность.
Его жена не обратила на все это никакого внимания. В очередной раз отмахнувшись от его руки, она подняла полупустой стакан и провозгласила:
– Да, я действительно выпила много. Я праздную. Но мне бы не хотелось, чтобы у наших гостей сложилось неправильное впечатление о том, почему я так много пью. Не день рождения я сегодня праздную, а свое освобождение. Не сороковой год моей несчастной маленькой жизни, а последний год моего брака с тобой!
Дарси пробралась к Энни и зашептала:
– Ты веришь своим ушам?
Прежде чем Энни смогла ответить, Франческа продолжила:
– Да, мои друзья, этому обману под названием «брак» пришел конец. Утром я подаю на развод со знаменитым Мэтью Кэролайлом. Будьте готовы к Великим Калифорнийским Войнам за Раздел Совместного Имущества, которые, без сомнения, вскоре последуют, ибо, как сказал мне мой адвокат: самый крупный миллиардер оказывается скупердяем, когда речь заходит о разделе имущества между супругами.
Мэтью стоял с застывшим лицом, и даже с другого конца зала Энни было видно, как пульсирует жилка на его шее. Она чувствовала, что он крайне разозлен и едва контролирует себя. Однако он ничего не ответил своей жене. Вместо этого он повернулся и вышел из комнаты.
Пронзительный, визгливый смех Франчески поднялся над толпой приглушенно переговаривающихся гостей. Все были в растерянности. Энни плохо знала Кэролайлов и не представляла, явилось ли все это неожиданностью для их близких друзей, однако ей казалось, что большинство присутствующих на вечере глубоко шокированы.
Подошел побледневший Сэм. На протяжении многих лет он был другом Кэролайла.
– Может быть, нам лучше уйти, – сказал он своим сотрудникам. – Прием, мне кажется, окончен.
Очевидно, остальные тоже пришли к такому выводу. Перешептываясь и сплетничая, гости потянулись к дверям. Несколько человек, среди которых были Сэм и Сид, окружили Франческу, чтобы, как решила Энни, успокоить ее. Энни пыталась определить, было ли для Сида сюрпризом заявление Франчески, но по его лицу трудно было что-нибудь понять.
Энни поискала глазами в толпе свою подругу Барбару Рэй Эскер, которая тоже работала у Франчески. Это была как раз та ситуация, которые Барбара Рэй была большой мастерицей улаживать. Она всегда тонко чувствовала, когда нужно слушать, а когда говорить. И еще лучше она умела успокаивать людей.
Однако, хотя Барбара Рэй была на приеме, она, по-видимому, уже ушла. Возможно, понадобилась одному из своих прихожан.
Взяв пальто, Энни подошла к Франческе и мягко пожала ей руку.
– Вечер был просто чудесным, – сказала она искренне, ибо так оно и было, если не принимать в расчет последние несколько минут. – Спасибо за приглашение. Берегите себя.
Женщина была так пьяна, что Энни одолевали сомнения, узнает ли ее хозяйка дома. Однако Франческа посмотрела прямо на нее, и на мгновение ее взгляд прояснился.
– Это вы берегите себя, – многозначительно улыбнулась Франческа. – Он всегда испытывал к вам слабость, моя дорогая. Примите совет: будьте осторожны.
Энни вспыхнула и почувствовала угрызения совести.
– Что она хотела этим сказать? – спросила Дарси, когда они спустились по сходням на пирс.
– Понятия не имею, – пробормотала Энни. – Она так пьяна.
– Я всегда думала, что они такая счастливая пара, – сказала Дарси. – Это в очередной раз показывает, что никогда заранее нельзя сказать, каков человек на самом деле.
Следующим утром во всех новостях передавали сообщение:
«Франческа Кэролайл, 40 лет, жена предпринимателя в сфере компьютерного бизнеса и миллиардера Мэтью Кэролайла, сегодня утром на рассвете была найдена мертвой в заливе Сан-Франциско. Истинная причина смерти будет установлена после вскрытия. Смерть произошла после торжественного приема, устроенного прошлой ночью на яхте Кэролайлов в честь сорокалетия Франчески Кэролайл. Есть свидетельства, что пострадавшая много выпила и затеяла ссору со своим мужем в присутствии гостей. Мэтью Кэролайл отказывается давать интервью, однако получена информация, что он оказывает содействие полицейскому расследованию».
