Текст книги "Измена"
Автор книги: Линда Барлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
Двадцать девятая глава
– Если я правильно понимаю, – сказал Сэм, – по версии детектива Фостера, Джузеппе обнаружил катастрофическую инженерную ошибку, поставил перед этим фактом Дарси – ведущего архитектора и она убила его.
– Да. – Следующим утром Энни направилась прямиком в офис Сэма, чтобы рассказать ему о своей беседе с детективом. Сэм признался, что Фостер разговаривал и с ним тоже.
– Скажу тебе то, что уже сообщил детективу, – сказал Сэм. – Я никогда не слышал большей нелепости, чем эта.
– Я тоже. Но если этот идиот говорит серьезно, он может доставить Дарси кучу неприятностей. Мэту Кэролайлу небо уже показалось с овчинку.
Сэм поджал губы и кивнул.
– Они спрашивали меня и о Мэте, но отложим это пока в сторону и подумаем вот о чем: если Дарси в самом деле допустила какую-то ошибку, Сидни должен был об этом знать, ведь так? А если он не исправил ее и допустил, чтобы строительство продолжалось, тогда он тоже должен отвечать. В конечном счете отвечать, по сути, придется всей фирме. Черт, да я сам подписывал и штамповал окончательные чертежи. Так что я тоже несу ответственность.
– А когда ты занимался ими, ты не заметил каких-то ошибок?
– Нет, но я должен признать, что очень поверхностно просмотрел окончательный вариант.
– Сэм, неужели ты веришь, что в словах Фостера о Дарси есть хоть доля правды?
Сэм пожал плечами.
– «Не уделяет внимания» – явное преувеличение. Не уверен, что она любит эти тонкие детали, но она профессионал. И я никогда не замечал никаких признаков того, что она халтурит. В нашей профессии этого нельзя делать, Энни, и ты это прекрасно знаешь. Мне нравится старая поговорка: «Из-за одного гвоздя можно потерять всю подкову». Из-за недостатка надежности сейсмических сочленений здание может не пройти экспертизу по безопасности. Или, еще хуже, рухнет во время землетрясения. Слишком уж большие деньги вложены в этот проект, чтобы рисковать своей репутацией из-за небрежности в работе.
– Давай чисто гипотетически предположим, – сказала Энни, – что в процессе проектировки была допущена принципиальная ошибка, и никто ее не заметил. Допустим, работа идет, вся строительная ее часть завершена, и тут один опытный мастер замечает, что что-то не так. Может быть, он на самом деле ошибается. Но он упрям, уверен в своей правоте и не остановится перед тем, чтобы предать дело огласке. Может быть, он даже обратится в газеты. Другими словами, он может доставить массу неприятностей.
– Не думаю, что я бы купился на это. Ведь еще нужно пройти экспертизу безопасности.
– Мы ведь с тобой не школьники, и прекрасно знаем, что многие инспектора откровенно безграмотны, а других легко можно подкупить.
– Ну…
– Мы с тобой слишком давно вращаемся в этих сферах, чтобы быть наивными. Коррупция есть. Деньги иногда потихоньку переходят под столом из рук в руки. «Броди Ассошиэйтс» и «Мак-Энерни Констракшн» много раз прежде работали вместе, все так удобно, во время строительства таких масштабов, когда тут крутится столько миллионов долларов, у кого-то может возникнуть большое искушение отхватить немного денег…
Его обычное добродушие улетучилось.
– Брось, Энни, думай, что говоришь! Дарси не может быть замешана в такой запутанной, грязной истории. – Он помолчал, казалось, взвешивая все, потом покачал головой. – Я не могу себе этого представить.
– Нет, конечно, нет! – Энни поняла, что ее взволновало то, каким тоном произнес Сэм последнюю фразу.
Впервые он был как бы не совсем уверен. Не он ли говорил что-то о том, что Дарси сотрудничала с «Мак-Энерни Констракшн» пару лет назад?
– Энни, взгляни-ка на меня. – Она подняла глаза. Сэм мягко покачивал головой, глядя на нее открыто и серьезно. – Послушай, мне бы хотелось, чтобы ты больше об этом не беспокоилась. Насколько мне известно, никаких ошибок в спецификациях материалов для собора нет. Но я еще раз это перепроверю. Проведем ряд тестов, и если обнаружатся какие-то ошибки, мы их исправим. Если возникнет необходимость, переделаем всю конструкцию. Во что бы это ни обошлось.
– Сэм, послушай, я…
– Более того, насколько мне известно, Джузеппе Бриндеши не обращался к Дарси с подобными утверждениями. Но если он даже и обращался, то я с большим трудом могу представить себе, чтобы она вышла из себя – или как там полицейские себе это все представляют? – и убила его.
«Я с большим трудом могу представить себе», – сказал он. Он не сказал: «Я не могу себе представить». Вот черт! Она и сама не хотела в это верить и тем более не хотела, чтобы в это поверил Сэм.
– Между прочим, ты разговаривала об этом с Дарси? – спросил он.
– Нет. Бог мой, как я могла?
– И хорошо. Она стала очень мнительной в последнее время. Мне бы очень не хотелось тревожить ее бездоказательными рассуждениями. – Он немного помолчал. – А насколько хорошо вы на самом деле друг друга знаете?
– Очень хорошо, – сказала Энни. – Она одна из самых близких моих подруг.
– Ну тогда ты, наверное, знаешь, что мы с Дарси не так давно были любовниками, правда, не долго.
– Что?
– Нет? – сказал он. – Я подумал, что она тебе, должно быть, сказала.
– Нет, она мне ничего не говорила. – Энни была потрясена до глубины души. Дарси и Сэм? О таких вещах близкие подруги обычно рассказывают друг другу.
– Господи, какой я болван, – Сэм был явно смущен. – Ну, ничего серьезного не было. Просто ошибка и с моей, и с ее стороны. – Он некстати улыбнулся. – Я, по-видимому, произвел на нее значительно менее сильное впечатление, чем она на меня.
– Я в этом сомневаюсь.
Он пожал плечами.
– Если честно, то мне кажется, что Дарси переживает из-за этого немного сильнее, чем сама готова признать. Я боюсь, что в душе она была серьезно увлечена, но старалась не подавать виду.
«Этим может объясняться странное настроение Дарси в последнее время», – подумала Энни. Но чему невозможно было найти объяснения, так это почему Дарси ни разу ни словом не обмолвилась о своем романе.
– В любом случае, – сказал Сэм, – я прекрасно ее знаю, и я сильно сомневаюсь в том, что говорит Кэнин. Дарси – отличный архитектор. И конечно же, она не убийца. По крайней мере я не думаю, что это так.
Весь остаток дня Энни снова и снова мысленно возвращалась к этому разговору с Сэмом. Ей хотелось поговорить об этом с Мэтом, но он все еще был в Вашингтоне. И в определенном отношении она была даже рада этому – он хоть ненадолго был вне досягаемости полиции.
Ей по-прежнему не давали покоя всякие на первый взгляд мелочи: необычная нервозность Дарси; ее попытка убедить Энни в причастности Мэта Кэролайла к убийству; то, что она казалась просто обезумевшей от горя на похоронах Джузеппе; то, что ее не было дома в ночь убийства.
Было и еще, о чем Сэм не знал, кое-что, что произошло в тот день, когда Дарси и другие сотрудники фирмы приходили вместе с Энни на стройку посмотреть, как продвигается строительство: Дарси взобралась на леса вместе с Джузеппе. Что он сказал ей тогда? «Ты ведь архитектор, а, мадонна? Ну тогда давай, поднимайся, я хочу тебе кое-что показать».
Может быть, что-то было неладно с каркасом собора? Может быть, она проверила, убедилась в этом и тогда решила его убить?
Нет, черт побери! Только не Дарси. Какой здесь может быть мотив? Деньги? Дарси вышла из бедной семьи, и Энни знала, что она стремится к большему благосостоянию, чем то, которого ей до сих пор удалось добиться. Она обычно встречалась только с богатыми мужчинами – в их числе был и Сэм, чья принадлежность к самому высшему обществу не вызывала сомнений.
Почему она никогда не говорила мне об этом романе?
Энни в замешательстве вспоминала, как делилась с Дарси самыми интимными подробностями своих взаимоотношений с Мэтом и всегда считала, что Дарси – открытый человек, который просто не в состоянии утаить какие-то сногсшибательные новости. Теперь она знала, что у Дарси был роман с Сэмом, и ей было интересно, что еще Дарси скрывает от нее.
Сэм дал понять, что прервал роман против воли Дарси, значит, ее разочарование и явилось той последней каплей? Сэм – человек такого типа, за которого Дарси надеялась выйти замуж. Богатый, красивый, преуспевающий, обаятельный, способный ввести ее в значительно более высокие общественные круги, чем тот, которому она принадлежала в силу своего происхождения.
Потеря Сэма должна была стать для нее тяжелым ударом.
И что из этого всего следует?
Если Дарси замешана в каком-то архитектурном мошенничестве, она не смогла бы обойтись без сообщника. Это должен быть кто-то со стороны генерального подрядчика. Кто-то, обладающий властью и несущий ответственность…
Джек Флетчер?
Должно быть, он. Энни все эти месяцы чувствовала, что с ним что-то не то. Он контролировал график строительства, вел счет часов, отработанных разными субподрядчиками, и заказывал строительные материалы. Если кто-то и мог жульничать, то Флетчер был как раз тем человеком.
Он прикарманивал деньги и отстегивал существенную часть Дарси. Может быть, именно Флетчер и повредил леса. Энни отказывалась верить, что ее лучшая подруга была способна на убийство.
– Уж, конечно, она не убийца, – сказал Сэм. – По крайней мере я так думаю.
Тридцатая глава
Тем вечером после работы Энни поехала к дому Сидни Кэнина в Кэу Хэллоу. Ее не удовлетворили сведения, полученные от полицейских. Чтобы вникнуть в его подозрения, нужно было выслушать его самого. Хотя Сэм посоветовал ей не беспокоиться, она не могла все это так оставить. Иногда она начинала сомневаться, имеет ли он вообще какое-то представление о зле, творящемся в мире.
Энни долгое время не соприкасалась с этим злом. Чарли вытащил ее из болота человеческой жадности, лжи и обмана. Она так хотела, чтобы все осталось в прошлом, забылось. Особенно ей хотелось забыть, что она когда-то, пусть немного, но способствовала утверждению этого зла.
Однако серьезной ошибкой было бы думать, что зло рождается на улицах. Жадность, насилие и жажда власти проникают в спальни и гостиные домов по всей стране. Такие пороки не знают социальных, экономических или профессиональных границ, они могут проснуться в ком угодно и когда угодно. Это может случиться даже с людьми, которых больше всех любишь и кому больше всего доверяешь.
Дом Сидни был темен, когда она подъехала к нему. Там не горело ни единого огонька. Это казалось странным, потому что Сидни был очень предусмотрительным человеком, который непременно оставил бы включенными пару лампочек, чтобы отпугнуть воров. Ничто не могло ускользнуть от внимания Сидни, он проявлял всяческую предусмотрительность, чтобы не угодить в одну из тех ловушек, которые в избытке расставляла сама жизнь.
Энни в нарушение всех правил припарковалась перед гидрантом и поднялась по лестнице к двери Сидни. Она нажала на кнопку звонка, и долго еще до нее доносился его гулкий отзвук.
Никто не вышел. Его могло не быть дома, но опять же, почему нет света? Энни стало как-то совсем не по себе, от волнения ее пробирала дрожь. Сидни рассказал полицейским историю, которая в принципе могла повернуть ход всего расследования. Выдвинул подозрения в сговоре и назвал Дарси как одну из возможных виновниц. Если он прав, то человек, попытавшийся встать на пути махинаторов, убит.
А если кто-то решил устранить с дороги и Сидни? Справа от парадной двери в нише находилось окно. Энни прижалась лицом к стеклу и стала всматриваться внутрь.
Там ничего не было.
Ни мебели, ни ковров, ни картин на стенах или безделушек на полках. Все, что она смогла там разглядеть, – это несколько сложенных картонных коробок да моток упаковочной тесьмы.
Сидни любил свой дом, но, по-видимому, он решил, что не в его интересах надолго здесь задерживаться. Он уже давно вел разговоры о том, что собирается переехать обратно в Нью-Йорк. Похоже, что в конце концов он осуществил свои планы.
Энни снова села в свою машину и бесцельно покатила по городу. Вопрос, касающийся Сидни, оставался открытым. Она воскресила в памяти тот прием на яхте у Мэта в ночь смерти Франчески. Он почти не сводил глаз с этой женщины. И поспешил встать на ее сторону, когда она сделала свое ошеломляющее заявление о своем намерении подать на развод. Танцевал с Франческой, нежно прижимая ее к себе. А что если Сидни любил ее, мечтал на ней жениться, а потом в припадке страсти и ревности убил, когда ему стало ясно, что она все же не собирается бросать своего мужа?
Что если Джузеппе каким-то образом узнал о романе Сида и Франчески и тем самым вынудил Сида убить и его тоже, чтобы избежать разоблачений? А если, испугавшись, что полиция докопается до всего этого, выдумал целую историю об ошибках в чертежах собора и сказал полицейским, что Франческа изменяла мужу с Джузеппе?
«Что в этой версии хорошо, – со вздохом подумала Энни, – так это то, что с Дарси подозрение снимается. Если на стройке нет никаких злоупотреблений, то она никак не может быть связана с убийством…»
Она пересекла рыночную площадь, проехала мимо собора, объехала квартал вокруг него и снова миновала его уже с другой стороны. Она заметила, что в одном из трейлеров на стоянке у стройки горит свет. Это был трейлер Флетчера. Слишком много времени он проводит в этом трейлере. Он вообще когда-нибудь уходит домой?
«Где он держит свои записи? – подумала она. – Если есть какое-то документальное подтверждение строительной аферы, а Флетчер замешан в этом сговоре, у него должны быть эти документы».
Энни знала, что полиция не может получить разрешения на обыск без убедительных обоснований. Она понятия не имела, есть ли вообще у полицейских какие-то подозрения в отношении Флетчера, и прекрасно понимала, что ее собственные подозрения чисто интуитивны и ни на чем, в сущности, не основаны: она испытывала к нему неприязнь, следовательно, он-то и был виновником.
Это было абсолютно несправедливо и в высшей степени нелогично.
Но так или иначе она испытывала сильное желание осмотреть его трейлер. Поскольку она не имела никакого отношения к стражам закона, она не могла достать ордер на обыск, но не слишком переживала по этому поводу. Когда-то давно, во время своих уличных скитаний, она научилась взламывать любые замки и легко проникать внутрь.
Она поехала домой, облачилась в черный теплый костюм и темно-синие кроссовки и в довершение всего спрятала свои белокурые волосы под темной вязаной лыжной шапочкой.
В карман своего жакета Энни положила фонарик, который давал мощный, узконаправленный пучок света. Со дна коробки, хранимой более десятка лет и всегда надежно запертой, она извлекла набор отмычек из нержавеющей стали, которые по дешевке уступил ей один приятель по кличке Чердачная Обезьяна. Она немного повертела их в руках, чтобы удостовериться, что не разучилась обращаться с ними. «Это, как умение ездить на велосипеде, не забывается», – думала она, подтрунивая над собой.
Энни поехала обратно в район собора и объехала вокруг квартала. В трейлере Флетчера по-прежнему горел свет. Вот черт! На ее взгляд, он совсем не относится к людям, которые оставляют свет, чтобы отпугнуть воров. Нет, его машина по-прежнему оставалась на стоянке. Она поехала вниз в район Кастро, погрузившись в размышления. Дарси не может быть в этом замешана, снова и снова убеждала она себя. Это, наверное, Флетчер. И с проектом собора все в порядке. А что не в порядке, так это то, что Флетчер жульничает и расшатал гвозди в лесах.
Энни не хотела, чтобы это оказалась Дарси.
Она поехала обратно к строительной площадке. Прошло двадцать минут, а он все еще был там. Вот проклятие!
Она нервничала, но была исполнена решимости действовать. Чувствовала, как страх гонит кровь по жилам, и с тяжестью на душе ощущала в кармане своего жакета подрагивающие в такт биению сердца отмычки.
Ну, Флетчер, давай же! Иди домой!
Было уже за полночь, когда она наконец сдалась. Свет в трейлере погас, но машина Флетчера не сдвинулась с места. По-видимому, он собирался остаться на ночь на стройке.
Расстроенная и уставшая, Энни закинула свои приспособления в бардачок и поехала домой на Норс Бич, где без сил свалилась в постель.
Тридцать первая глава
В ту ночь Энни снился сон о мужской и женской дружбе.
Они были в комнате вместе с Дарси и смеялись, читая книгу «Мужчины с Марса, женщины с Венеры».
– У нас дружба не такая, как у них, – сказала Дарси. – Мы обсуждаем реальные человеческие проблемы, а они – бейсбольные рейтинги.
И обе безудержно захохотали.
Энни проснулась в слезах. Ей необходимо было поговорить с Дарси. Ничего не прояснится, пока она не сделает этого.
Но чувство опустошения не оставляло ее и следующим утром. Дарси улизнула из дома до того, как Энни поднялась с постели. В офисе Энни узнала, что Дарси весь день будет в Оклэнде осматривать дом, за ремонт которого взялась в «Броди Ассошиэйтс».
Потом Энни пошла на строительную площадку, решив действовать иначе. Она хотела проникнуть в этот трейлер днем, пока Флетчер находится внутри собора. Это было рискованно, но, если ее застигнут врасплох, всегда можно оправдаться тем, что хотела поговорить с ним и, не найдя его в здании, решила посмотреть, нет ли его в трейлере.
Но через несколько часов ей стало казаться, что сегодня все будто сговорились делать все ей наперекор. Флетчер большую часть времени проводил либо в трейлере, либо поблизости от него. Он, по-видимому, решил заняться бумажной работой.
Вот черт! Все это начинало ее бесить. Она не знала, кому верить, на кого положиться.
Когда Энни к ужину приехала домой, машина Дарси стояла перед домом. Даже и не подумав зайти сначала к себе, она постучала в дверь Дарси.
Дарси вышла открыть ей, обернувшись, как тогой, полотенцем. Ее длинные темные волосы мокрыми прядями свисали ей на спину.
– Слава Богу, это ты. Я только что из душа. Проходи.
Энни последовала за ней в ванную комнату, где Дарси принялась расчесывать волосы.
– Дарси, я хочу задать тебе очень личный вопрос.
– Ладно. Валяй. – Она не проявила ни малейшего интереса.
Энни набрала воздух в легкие и выпалила:
– У тебя был роман с Сэмом?
Гребень Дарси увяз в клубке спутанных темных волос. Ее кожа из оливковой вдруг стала сливовой.
– С-с Сэмом?
– С Сэмом.
Взгляды двух подруг встретились в зеркале.
– Кто тебе сказал?
– Сэм.
– Вот сукин сын!
– Ты хочешь сказать, что это правда?
– Да, – уныло проговорила Дарси, – правда. Я еще удивляюсь, что этого не знают все в округе, несмотря на то, что я за ним так бесстыдно бегаю.
– Бегаешь? За Сэмом?!
– Он бросил меня. В первый раз за много лет меня бросили! Может быть, я не могу спокойно перенести именно то, что меня отвергли, но выкинуть этого парня из головы выше моих сил. – Слова лились из нее бурным потоком. – Я хочу сказать, что я совсем ошалела. Я думаю о нем днем и ночью. Это как болезнь. – Она помолчала. – Ты говоришь, он сам тебе об этом сказал? Вот дерьмо! А он не рассказывал тебе, как я его подкарауливаю возле его дома?
– Нет. Значит, это правда! – Она была почти готова к тому, что Дарси станет все отрицать.
Дарси испустила короткий смешок.
– Ты хочешь сказать, что он не развлекал тебя пикантными историями о том, как я следила за его домом по ночам и заглядывала к нему в окна, только чтобы мельком взглянуть на него?
Энни пыталась представить себе неотразимую Дарси, бегающую за каким бы то ни было парнем. Это казалось просто невероятным. Дарси всегда казалась ей чрезвычайно независимой и выдержанной, особенно когда дело касалось мужчин.
– И после всего мне приходится встречаться с ним на работе и мы просто сама любезность по отношению друг к другу.
– Боже мой, Дарси! – Энни качала головой, не зная, смеяться ей или сердиться. – Почему ты мне не рассказала обо всем этом. Мы ведь с тобой были такими хорошими подругами.
– Энни, клянусь Богом, я хотела тебе рассказать. Но Сэм твердо настаивал на том, чтобы сохранять наши отношения в секрете, пока между нами что-то было. А когда все было кончено, ну, я как-то постыдилась тебе признаться. Пойми, я натворила столько глупостей, что мне совсем не хотелось говорить об этом. Настолько все было отвратительно.
«Какие глупости?» Дарси рассмеялась:
– Теперь, когда все рассказала, я испытываю такое облегчение! Вот черт, нужно было сделать это еще пару недель назад.
– Почему Сэму было так важно держать ваши отношения в секрете?
– Он очень скрытный человек, а мы работаем вместе. Это породило бы массу кривотолков и не только в нашей фирме. Слухи у нас расходятся моментально, ты сама знаешь.
– Ни у кого из нас не возникло и тени подозрения. Вы в самом деле были очень осторожны.
– Если бы это продолжалось подольше, я бы, наверное, все тебе рассказала. Из меня конспиратор довольно паршивый. Наверное, он меня бросил отчасти из-за того, что сдержанностью я не отличаюсь.
– Но все это время ты была предельно сдержанна.
– Это со мной в первый раз. Может быть, я заразилась от него этой сдержанностью. – Она помолчала. – Ты не замечала, что он никогда не говорит о себе. Я хочу сказать, он умеет с кем угодно поддерживать обстоятельную, приятную беседу, но это, как мне кажется, благодаря тому, что хорошо умеет слушать. Он провоцирует людей на разговор, но сам при этом молчит. Вот так было и со мной. Когда мы встречались, я надеялась узнать его поближе, понять, что его волнует, с кем он близок, какие у него интересы, что он ценит в жизни. Но, как ни странно, Энни, я не узнала практически ничего или очень мало. В каком-то смысле именно это меня и привлекает в нем, отчасти из-за этого я не могу побороть свои чувства. Все из-за того, что Сэм такой скрытный. Он для меня полная загадка.
– Интересно, почему Сэм такой скрытный, – в раздумье произнесла Энни. Она вдруг осознала, насколько верны наблюдения Дарси. Сэм всегда проявлял исключительное радушие и дружелюбие по отношению к ней, но о его личной жизни она не знала практически ничего.
Дарси смахнула с лица длинную прядь темных волос. У нее снова были длинные, покрытые красным лаком, ухоженные ногти. Энни подумала, что это хороший признак.
– К чему ты пришла? – спросила она.
Энни на минуту задумалась. Как дизайнеру ей в основном приходилось иметь дело с голой оболочкой здания, и в ее задачу входило обустроить этот каркас изнутри, следя за покраской, отделкой стен, ковровыми покрытиями, мебелью и такими, казалось бы мелочами, как комнатные растения и картинки на стенах. Но чтобы понимать своих сотрудников и друзей, ей нужно было проделать обратное – мысленно откинуть все внешние прикрасы и оболочки, пока ей не откроется истинная суть души человека.
В Мэте она была уверена, он был для, нее, как открытая книга, она знала о нем всю правду, знала, что он не скрывает ничего отвратительного. Дарси вызывала у нее ощущение какой-то исключительной подвижности, смены настроений, может быть, какой-то борьбы самолюбий, но тоже ничего пугающего, ничего зловещего. Во взаимоотношениях с Чарли она ощущала такую смесь доброжелательности и упорства, амбиций и разума, решительности и настойчивости. Это был человек не без недостатков, как и все люди, но, безусловно, хороший. И такими же были большинство ее знакомых. При любом знакомстве у нее обычно возникало отчетливое представление о том, что человек собой представляет.
Но с Сэмом все было совсем по-другому. У него были столь располагающие манеры и внешность, что она никогда не задумывалась о том, что за ними скрывается.
– Ты была любовницей Сэма, – сказала она, – но ты говоришь, что так его и не узнала?
Дарси пожала плечами:
– Я хочу сказать, что не успела узнать его близко. Наши отношения были слишком кратковременными.
Энни вздохнула.
– Ты знаешь, что Сид Кэнин утверждает, что при проектировании собора была допущена ошибка и что Джузеппе, вероятно, убили из-за того, что он это обнаружил.
– Что?
– Это следует понимать так, Дарси, что, если ошибка в чертежах действительно существует, ты должна была об этом знать. И что, возможно, на тебе лежит вина за нее. А если так, то ты повинна и в смерти Джузеппе.
– Ты что, серьезно? – Отвернувшись от зеркала, Дарси уставилась Энни прямо в глаза. – Я убила Джузеппе? Я?
– Хотя Сэм ринулся на твою защиту, когда услышал эту версию, но чем больше мы об этом говорили, тем менее уверенным он казался.
– Вот же дерьмо! – Дарси вся залилась краской, а потом кровь стала медленно отливать от ее лица. Она передернула плечами и попыталась выдавить из себя смех. – Это символично. Мне вечно не везет с любовниками.
После разговора с Дарси, горячо отклонявшей все обвинения в свой адрес и утверждавшей, что она впервые слышит о каких-то нареканиях в адрес проекта, Энни возвратилась в офис.
Сначала она заглянула в КАДовский файл собора на своем компьютере, потом достала чертежи, распечатанные из программы КАД. Она принесла их в конференц-зал и разложила на столе.
Джузеппе хотел взглянуть на чертежи архитектурного проекта здания. По сути дела, он просил оригинал, но так и не смог изучить их. Его убили до этого.
Тогда она не обратила на это внимания. Но теперь…
Черт возьми, если бы у нее было побольше опыта в таких вопросах, как конструкционные напряжения и нагрузки! И хотя она разбиралась в технических деталях, с которыми ей приходилось сталкиваться, она не чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы оценить, нет ли каких-то ошибок в спецификациях.
Энни услышала звук приближающихся шагов в коридоре за дверью конференц-зала. Она виновато подняла голову. Не то, чтобы она не имела права изучать чертежи, но тем не менее… Дверь открылась. Это оказался Сэм.
– О, это ты, – сказал он. – Я увидел свет и удивился, кто это так усердно трудится в столь поздний час. Чем это ты занимаешься? – спросил он, проходя дальше. – Это чертежи собора?
– Мне просто захотелось еще раз на них взглянуть.
Он переводил глаза с нее на чертежи и обратно. Энни почувствовала, что краснеет. Сэм присел напротив неё.
– Это связано с измышлениями Фостера, так ведь? Энни, я же сказал тебе, что сам проверю все чертежи. – Он хмурился, и его глаза смотрели с укоризной. – Чего ты боишься?
Энни хотела было запротестовать, сказать, что она ничего не боится, но слова застряли у нее в горле. По правде говоря, в последние дни у нее появилось чувство, что все в ее жизни пошло кувырком. Она находилась в Сан-Франциско, городе землетрясений, и земля уходила у нее из-под ног. Она не воспринимала всерьез обвинения против Вико и Мэта. Но от мысли о строительных махинациях ей становилось дурно.
– Послушай, – продолжал Сэм. – Я не забыл нашего давешнего разговора. Я беседовал с детективами и заверил их, что Сидни Кэнин – смутьян и лжец, затаивший злобу на нашу фирму. И я ручаюсь за Дарси на все сто процентов.
– Спасибо, Сэм. Кстати, я разделяю твое мнение о Сидни.
– Насколько я разбираюсь в процедуре расследования убийств, они должны рассмотреть все возможные варианты. Но мне кажется, это не означает, что они сколько-нибудь серьезно относятся к одной из этих версий, пока у них не появятся твердые доказательства. – Помолчав, он добавил: – Например, еще одна версия, которую они выдвигали, – это то, что смерть Джузеппе как-то связана со смертью Франчески Кэролайл.
Кошмар. Опять двадцать пять!
– Похоже, полиция подозревает, что Джузеппе был любовником Франчески. Ну а если так… – Он помолчал, а потом спросил: – Энни, это правда, что у тебя с Мэтом близкие отношения? – Увидев, что Энни замешкалась с ответом, Сэм поспешно добавил: – Я совсем не намерен соваться в твою личную жизнь. А спрашиваю потому, что у Мэта было много неприятностей с полицией, и если они снова собираются начать против него дело, то связь с ним может сказаться и на твоей жизни.
– Сэм, а я думала, что ты считаешь Мэта Кэролайла своим хорошим другом!
– Я так и считаю, Энни. Мы знаем друг друга больше двадцати лет.
– Тогда как ты можешь хотя бы допускать мысль, что он убил свою жену или что он виновен в смерти Джузеппе?..
– Энни, – перебил он и продолжил с расстановкой: – Мы сейчас говорим не о моих личных соображениях на этот счет. Это полиция считает, что он убийца, которому удалось уйти от наказания. Они не могут привлечь его к ответственности за первое убийство, и у них чешутся руки схватить его на этот раз.
– Но у них нет никаких доказательств! Сидни, вполне вероятно, выдумал историю о том, что Джузеппе и Франческа были любовниками, чтобы скрыть факт, что он сам был любовником Франчески.
Сэм покачал головой.
– Сидни и Франческа? Никогда! Может быть, Сидни и пылал к ней страстью, я даже уверен в этом. Франческу же он просто забавлял, она с ним попросту бессердечно флиртовала. Но не он был ее любовником.
– Ты говоришь так, будто знаешь, кто это был.
– Да, знаю. Не забывай, что мы с Франческой дружили много лет. Я был знаком с ней дольше, чем с Мэтом. Она никогда не признавалась мне в этом, но я все же знал, что они с Джузеппе близки. Я как-то видел их в обнимку в старой церкви.
– Бог мой, Сэм!
– Я это держал про себя во время процесса. Я знал, что Джузеппе уехал из страны, поэтому не мог быть убийцей. И как я мог выйти и признаться в том, что я видел? Такие свидетельские показания только повредили бы Мэту. Поэтому я молчал. Боже, Энни, мне было из-за этого настолько не по себе, но Мэт – мой друг, и я считал себя обязанным оставаться преданным ему. А теперь вот эта смерть Джузеппе… Его убили в тот самый день, когда Мэт побывал в соборе и увидел, что Джузеппе вернулся в страну. Полиция нашла отпечатки пальцев Мэта на лесах, – он сокрушенно покачал головой, – что я после всего этого должен думать?
– Ты знаешь не хуже меня, как его отпечатки попали туда! Я была с ним. Мэт никого не убивал.
– Это как раз то, что и я себе постоянно твержу. Мэт не такой человек, чтобы совершить что-либо подобное. Должно быть какое-то другое объяснение. От мыслей обо всем этом я просто начинаю сходить с ума.
– Сэм, ты же не пойдешь с этим в полицию?
– Конечно, нет. Я просто хочу, чтобы они скорее поймали виновника. Это мучение носить на душе такое бремя, когда одно за другим происходят убийства.
Она подошла к нему и сжала его руки в своих руках.
– Он не делал этого. Пожалуйста, поверь. Ему сейчас очень нужны друзья. Пожалуйста, не отворачивайся от него сейчас, когда над ним снова сгущаются тучи.
– Ему очень повезло, что он встретил тебя, Энни, – сказал Сэм. – Не беспокойся. Мэт всегда может на меня рассчитывать.
