Текст книги "И истинным леди есть, что скрывать... Книга 2. Вдовствующая маркиза.(СИ)"

Автор книги: Лилия Гаан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Но Иннин прекрасно осознавала, чего хочет, как и то, что другого случая добиться своего ей больше никогда не представится. Она тайком спустилась в холл и сунула шиллинг в руку привратника.

– Получишь ещё столько же, если узнаешь, куда сейчас направится милорд!

В общем-то, бывшая "Штучка" Мортланда знала, куда могло потянуть этого мужчину. Но мало ли злачных мест в Лондоне? Притаившись за шторой, она проследила за отъезжающей карета.

– Если только я правильно понял,– доложил слуга,– милорд вроде бы приказал кучеру отвезти его к "Уимзи"!

Иннин взволнованно взбежала по лестнице.

Не иначе, это всё были проделки дьявола, решившего окончательно погубить её душу! Но "Уимзи" был именно тем местом, где она могла появиться без ущерба для своего доброго имени, просто натянув маску. В этом клубе многие женщины находились под такой же эфемерной защитой, и её оказывалось достаточно, чтобы никто не задавал неудобных вопросов.

Женщина неистово помолилась, но бешено стучащее сердце путало мысли и заставляло без толку повторять по нескольку раз заученные слова молитвы.

– Один только раз, и клянусь, что я навсегда стану самой послушной, самой преданной женой! – пообещала она, то ли себе, то ли ещё кому-то...

Подходящего для таких заведений платья у неё не было, но, немного подумав, Иннин все-таки потуже затянула корсет и натянула одно из своих старых вечерних платьев, сохранившихся в этом доме ещё со времен замужества с лордом Кавендишем. То, что оно скандально обтянуло малиновым шелком раздавшиеся формы, как раз подходило для заведения "Уимзи". Маску она вырезала из куска черного бархата, воткнула в причёску пару страусовых перьев и закрепила вуаль.

Поглядевшись в зеркало, женщина осталась довольной своим видом. Ни одна уважающая себя леди никогда бы не вырядилась столь вызывающе вульгарно.

Тайком крадучись по лестнице к черному ходу, Иннин нервно хмыкнула, с тоской вспомнив, как много лет назад точно так же покидала этот особняк, пытаясь убежать от судьбы. И та её жестоко и сурово наказала за легкомыслие, и вот она опять спешит в темную мглу ночного Лондона! Куда её несет? Ведь у неё есть всё – прекрасный дом, муж, деньги!

Но Иннин уже прошла через один счастливый брак, который закончился полным фиаско, потому что не смогла сладить сама с собой. И вот теперь, тайком торопясь в заведение "Уимзи", она хотела только одного – раз и навсегда поставить точку в своем увлечении мужчинами семьи Тейлоров. С Мортландом она разделалась с неимоверными усилиями, но оставался Томас!

Томас – её первая и самая светлая любовь...

Сегодня или никогда!

Улиц ночного Лондона Иннин давно уже не боялась. Те, кто обитал за стенами особняков иногда бывали пострашнее воров и убийц. Удалившись от особняка Кавендишей, она быстро остановила кэб и дала тому хорошо известный адрес.

Заведение "Уимзи" встретило посетительницу, как давнюю знакомую, шумом возбужденных голосов и общей атмосферой разгульного веселья. И как будто не было всех этих лет! По крайней мере, Иннин показалось, что вокруг всё те же лица, как и тогда, когда она скрывалась под именем мисс Эрики Трелони.

Медленно скользила она между игроками в карты и рулетку и заигрывающими с потенциальными клиентами куртизанками, вдыхая неповторимый запах порока. Ей казалось, что она либо спит, либо вся её сегодняшняя жизнь не более чем сон.

– Мисс кого-то ищет,– подошел к ней распорядитель этого злачного места,– может, я смогу помочь? Вы пришли без спутника?

Его настойчивые, и даже нелюбезные расспросы дали понять Иннин, что её приняли за ищущую клиентов профессионалку. И хотя подобные вещи здесь встречались на каждом шагу, приставания к посетителям уличных девок, всё-таки не поощрялись. Опасаясь, что её могут просто выставить на улицу, она поспешила объяснить:

– Мне нужен маркиз Тефорд!

– У вас договоренность с его светлостью?

– Можно сказать, что так! Не проводите ли меня к милорду?

– Он за ломберным столом в Красной гостиной!

Из стиснутой платьем груди вырвался облегченный вздох. Всё это время Иннин опасалась, что Томас уже где-нибудь в другом месте – допустим, в заведении Патти, куда она при всём желании не смогла бы попасть.

– Передайте милорду,– попросила женщина распорядителя,– что его желает увидеть мисс Эрика Трелони!

Иннин не знала – известно ли Томасу, кто скрывается под этим именем? Ей, наоборот, показалось забавным завести с ним разговор от имени незнакомки – бывшей любовницы брата.

В ожидании, когда о ней сообщат Тейлору, Иннин присела за один из столиков и заказала вина. Ей надо было успокоиться и привести свои мысли в порядок.

– Его светлость попросил вас подождать, пока он не закончит игры!

Инн согласно качнула перьями на голове. Её даже обрадовала отсрочка – будет время взять себя в руки. Она уселась поудобнее, отпила вина и с интересом огляделась вокруг.

"Я прихожу сюда наблюдать!" – вдруг всплыли в памяти слова Мортланда, и Иннин неожиданно согласилась с бывшим любовником.

Здесь, действительно, было на что посмотреть. Женщина чувствовала себя как в партере театра, где роли играли реально существующие люди – скучающие джентльмены, ищущие богатых покровителей дорогие содержанки, их альфонсы, и она, сумевшая неимоверными усилиями вырваться из этого порочного, насквозь фальшивого мира. Но так ли уж он фальшив? Может, наоборот, чересчур откровенен и правдив? Все чувства и желания на поверхности, никто не лжёт и не обманывается, соответственно!

Но если Иннин теперь по другую сторону барьера, то почему ей здесь так интересно, почему не в гостиных высшего света, а в заведении "Уимзи" она чувствует себя, как странник, вернувшийся из далекого путешествия? Наверное, потому что ей близки и понятны мысли обитающих здесь людей.

Вино оказалось хорошим. Его терпкий приятный привкус пришелся ей по вкусу, и расслабленно ощущая, как горячие волны согрели желудок, успокоили нервы и весело побежали по телу, Иннин заказала себе ещё бокал.

– Мисс Эрика?

Томас подошел незаметно, выбрав момент, когда она о нём почти забыла, засмотревшись на одну флиртующую пару.

– Милорд!

Иннин моментально покинуло созерцательное настроение, когда так долго занимающий её мысли мужчина оказался столь близко. Не отрывая заинтересованного взгляда от собеседницы, тот щелкнул пальцами лакею, заказывая себе вина.

– Какая неожиданность увидеть вас здесь..., после всех прошедших лет!

Иннин облегченно откинулась на спинку стула. Женщину всегда удивляло, что достаточно такого немудрящего маскарада, и люди прекращают её узнавать. Впрочем, мудрая Джина когда-то говорила, что джентльмены видят только то, что хотят видеть.

– Я тоже рада встретиться с вами! До меня доходили слухи о вашей гибели, но...,– Инн смело отхлебнула солидный глоток,– знаете, я всегда сомневалась в их достоверности!

– Вот как? – Томас слабо улыбнулся. – И почему же?

То ли вино ей придало смелости, то ли вся аура этого места, где люди были столь откровенны в своих желаниях:

– Я всегда знала, что с вами происходит! – прямо призналась она. – Видела вас на палубе отплывающего корабля, чувствовала, когда вам грозила смертельная опасность! Но сердце не подсказывало мне, что вы покинули мир живых!

Томас долго молчал, что-то напряженно разглядывая в своем бокале, а потом тихо, без особого выражения осведомился:

– Вы считаете эту клоаку наиболее подходящим местом для признаний в любви, мисс Эрика?

Инн не смутил упрек.

– Увы, это единственное место, где я могу говорить откровенно!

– Вы уверены?

Если в его голосе и прозвучала ирония, то она была настолько грустной, что сердце Иннин болезненно сжалось сочувствием. Она потянулась через стол и слегка коснулась веером мужской руки.

– За эти годы произошло много всего, но вы были единственным человеком, занимавшем в моём сердце неизменное место! Так уж получилось!

Странно, но ответной игривой реплики не последовало – Томас молчал, всё также сконцентрировав свое внимание на бокале с вином и задумчиво вращая его между пальцами.

Иннин вдруг стало здорово не по себе при виде вертикальной морщинки, прорезавшей его лоб – в ней было нечто такое, что делало её откровения неуместными.

– Я благодарен вам за признание, – тихо промолвил Томас, – но, увы, оно не сделало меня счастливым! Вы не только на редкость красивы, мисс Эрика, но и, судя по вашим словам, обладаете столь же прекрасной и открытой душой, а я.... Чем на ваше чувство могу ответить я? Пригласить в дом свиданий за ближайшим углом? Разве вас это не оскорбит?

Иннин криво улыбнулась. Надо же, оказывается можно надавать пощёчин и столь возвышенными словами!

– Нет, не оскорбит, – резко ответила она, и тут же добавила,– но и в дом свиданий я не пойду! Хочу посидеть рядом с вами за бокалом вина!

Томас поднял на неё тяжелый и мрачный взгляд.

– Можно посидеть и в нашей гостиной! Леди Клара давно спит...

Иннин понадобилось какое-то время, чтобы осознать сказанное столь нелюбезным образом.

– И как давно вы догадались? – сухо поинтересовалась она, пытаясь скрыть дрожь в руках.

– Мне рассказал о ваших взаимоотношениях Эдвин, – Тейлор не стал себе приписывать особой проницательности,– но, я думал, что вам бы хотелось забыть о тех днях?

Неожиданно Иннин разобрал смех, невесёлый, но всё-таки смех!

– Почему я должна что-то забывать? Это моя жизнь – хорошая или плохая, но другой не будет, и всё, что произошло в Вудвилл-холле останется со мной навсегда! Но, оказывается, вы были в курсе развлечений вашего брата?

Тейлор заметно смутился. Значит, и у него бывали проблески совести!

– Нет! Мне стало известно об этом, когда вы уже покинули Вудвилл-холл!

– А если бы изначально знали, кто скрывается под маской мисс Эрики, то помешали бы?

Увы, собеседник даже не попытался разыграть благородное негодование.

– Скорее всего, нет! Вы отвергли чувства лорда Кавендиша, значит, сами выбрали свою судьбу. И разве Эдвин был с вами жесток? Вы имели всё, о чем может только мечтать женщина!

Иннин задумалась над его словами. Да, братья мало отличались друг от друга! От острого чувства разочарования она бы заплакала, но он не стоил её слез.

– Казалось, у меня не должно остаться никаких иллюзий относительно мужчин, и все-таки, я упорно считала вас доблестным рыцарем – принцем, присланным мне прямиком из сказки!

– Что поделаешь,– мрачно фыркнул Тейт,– я не "рыцарь телеги"!

Иннин уже встала из-за стола, когда её остановил тихий вопрос:

– Где Лили, дорогая?

– Не знаю,– резко бросила она через плечо,– но где бы ни была кузина, ей сейчас лучше, чем мне!

По возвращении в особняк леди развила кипучую деятельность – подняла на ноги весь дом, растолкала спящую Клару и всех горничных.

– Пойми,– нервно заявила она, судорожно зевающей золовке,– нам невозможно оставаться в этом доме. Это неприлично! Известный своим волокитством денди и мы – две порядочные женщины. Мы можем оказаться в самом центре очередного мерзкого скандала!

Клара моментально проснулась, и сама кинулась подгонять прислугу.

На рассвете, когда Тейлор (против обыкновения даже не пьяный) появился дома, его ждал опустевший особняк, где качающиеся от усталости слуги завершали укладывание багажа леди. Сами же женщины, взяв только самое необходимое, уже выехали по направлению к Чейз-холлу.

Тейлор растерянно прошёлся по комнатам, сохранявшим следы поспешных сборов. Зашел и в спальню леди Иннин.

На туалетном столике валялась небрежно скомканная бархатная маска. Только теперь, когда она покинула лицо своей хозяйки, стало заметно, какие у неё неровные, на скорую руку вырезанные края. Тейлор небрежно смял в пальцах никчемную тряпицу.

– Она что-то знает о Лили,– убежденно пробормотал он,– что-то знает! А я – осёл, настоящий идиот! Мог бы и догадаться, что после такого фиаско Иннин умчится стремглав восвояси... И что теперь делать? Вряд ли Чейз, как не плохо у него с головой, позволит мне докучать своей жене!

Он был прав, и главное – это отлично понимала и сама Иннин, спешно покидая Лондон и всё, что когда-то связывало её с семейством Тейлоров.

– Мой друг,– кинулась она по приезде на шею несколько опешившего от такого непривычного изъявления чувств сэра Уилла,– как же я рада, что оказалась дома! Вы не представляете, что произошло с Кларой и со мной! Пусть лучше она сама расскажет, что нам пришлось пережить!

Всю дорогу Иннин тщательно вбивала в голову юной золовки свою версию произошедшего, и та теперь правдиво и убежденно рассказала, как они, едва дождавшись, когда скандально известный Тейлор покинет особняк, тот час кинулись собирать вещи в дорогу.

Сэр Уилл слушал животрепещущий рассказ сестры с каменным выражением лица. Он терпеть не мог младшего Тейлора, считая его разгульным фатом, и не преминул заметить:

– При всем моем уважении к леди Лилиане, мне не нравится её супруг. И хотелось бы, чтобы вы свели общение с семьей Тейлоров до минимума! Я понимаю, что речь идет о вашей кузине, с которой вы очень близки, но...

– Конечно, дорогой,– поторопилась согласиться его жена,– вы, как всегда, правы! Я так же не желаю видеть этого распутника в нашем доме!

Неудивительно, что когда Тейлор изъявил желание навестить кузину жены, то его ждал неприятный сюрприз. В самих сухих выражениях, но в допустимых пределах вежливости, ему было отказано в визите по пустяковой причине – мол, леди Чейз ждёт родов и подвержена приступам раздражительности при виде посторонних.

– И что это? – кисло поинтересовался Томас у брата, ознакомив того с письмом. – Обычный каприз нашей прелестницы, или ей есть, что скрывать, и она настроила своего чудака-муженька против меня? Может, нагрянуть к ним внезапно?

Братья сидели в конторе Тейта, и излагали тому суть произошедшей катастрофы.

Долгое время Мортланд и Томас скрывали от Алекса пропажу Лили, надеясь разыскать беглянку самостоятельно, но время шло, и все их усилия оказались тщетными. Тейлор подключил к делу даже своих друзей из тайной полиции, но никто не смог найти следов исчезнувших дам.

– Не сквозь землю же они провалились! – с досадой воскликнул Эдвин.

Тейт мрачно хмыкнул:

– Это вряд ли! Скорее всего, дамы удачно загримировались и разделились при побеге, чтобы потом встретиться в условленном месте.

– Но где это условленное место?

– Только не в Чейз-холле! – сразу же отмел эту версию Тейт. – Когда леди Иннин собралась замуж за сэра Уилла, я навел справки об этом джентльмене. Он чудак-изобретатель, но отнюдь не дурак и человек весьма твердых моральных устоев. Ни при каких обстоятельствах он не станет вмешиваться в чужую семейную жизнь и жене не позволит, чего я не могу сказать о многочисленных кузинах леди! Вот те поголовно склонны к авантюрам и сумасбродны, как, впрочем, и большинство женщин. Мне кажется, что надо искать здесь! А леди Чейз оставьте в покое – пусть привыкает к новому мужу, рожает детей и в очередной раз устраивает свою жизнь. У неё нет ни связей, ни знакомств, ни денег, чтобы хоть чем-то помочь беглянке!

– Так и у Лили нет денег,– загорячился Томас,– и куда же делись эти две дурехи без пенни в кармане?

Тейт пожал плечами, мудро промолчав, что леди имела на счету кое-какие деньги, которыми он снабжал её через поверенного Кавендишей.

– Будем искать! – твердо пообещал он братьям. – Если бы с ними что-то случилось, то нас поставили бы в известность. Мёртвые, даже самые красивые женщины никому не нужны, чтобы их так тщательно скрывать, ну, а живые, рано или поздно, всё равно находятся!

ПРОШЛО НЕСКОЛЬКО ЛЕТ...

1814 ГОД. БЕЛЬГИЯ.

Каждый день, едва только брезжил рассвет, все семейство дю Валльдэ в полном составе появлялось в церкви.

Лили усаживалась за орган, проверив наличие мальчиков из церковного хора, а падре Оноре готовился к утренней мессе. Малыш Майкл, ставший на французский лад Мишелем, обряженный в кружевной стихарь обычно стоял на своем месте на хорах, и ждал, когда мать ударит по клавишам инструмента, чтобы запеть гимн. Голос у младшего Дугласа был чудесным – серебряным, чистым, воистину ангельским!

На скамье между миссис Гвинн и Жервезой дремала малышка Маргарет – последний подарок Тейлора. О том, что она беременна Лили узнала, когда пересекала Ла-Манш. Мрачная бурная ночь ознаменовалась чудовищной качкой, и охватившая тогда женщину тошнота прошла только после родов. Беременность протекала тяжело, но когда Лили, наконец-то, после трех сыновей родила дочь, её радости не было предела.

И, по сути дела, это было единственное счастливое событие за всё время пребывания в эмиграции. Жизнь в Бельгии оказалась невероятно тяжела для наших англичанок.

И хотя домочадцы дю Валльдэ встретили женщин очень тепло и с радостью предоставили беглянкам приют – это было всё, что они могли для них сделать. Две пожилые служанки – Жервеза и Мадлен, камердинер покойного графа пятидесятилетний Антуан и падре Оноре жили практически в нищете и едва сводили концы с концами. После того как маркиза рассказала этим людям всё, что знала о судьбе Иннин, всё семейство задумалось, как им жить дальше.

Поддельные документы, которыми предусмотрительно снабдили женщин люди Рейли, помогли им достичь Брюсселя без особых приключений, но по ним невозможно было жить в маленьком городке, где все на виду.

Падре Оноре, возглавивший к тому времени местный католический приход, решил это дело по-своему. Поговорив кое с кем в мэрии, он сумел им выправить новые бумаги, и англичанки превратились в его родственниц – уроженок Бордо. Благо, что говорили они по-французски вполне сносно. Лили стала овдовевшей женой французского полковника – месье де Казаса, и её новорожденную дочь крестили в католическом храме, как Маргариту де Казас.

Миссис Гвинн, будучи убежденной приверженкой англиканской церкви, пребывала в шоке, но другого выхода из положения не было. Если бы она заупрямилась и отказалась изображать католичку, все их усилия и жертвы оказались напрасными. Чем хуже становились дела у Бонапарта, тем свирепее действовала тайная полиция. Достаточно было малейшего подозрения, и ничто бы не спасло англичанок от обвинений в шпионаже. Благо, что Эвис всегда отличал здравый смысл, помогший ей справиться с протестантским фанатизмом, и она мудро рассудила, что кое в чём можно и временно отступить.

– Я не призываю вас предать религию ваших отцов,– мягко успокаивал взвинченную англичанку падре Оноре,– но вам необходимо бывать в храме и делать вид, что вы молитесь, как и все вокруг. Душой же будьте далеки от мессы, если она так противна вашей совести!

Договориться с Лили было проще.

Молодую женщину больше интересовал кусок хлеба насущного, чем вопрос, в каком храме молиться.

И эта проблема с течением времени становилась всё более острой.

Мир вокруг их маленького семейства трещал по швам. Их побег был совершен в самый разгар наполеоновских войн, и всех здоровых мужчин демобилизовали в армию Бонапарта. С каждым днём на рынке становилось все меньше и меньше продуктов, а те, что продавались, стоили фантастически дорого.

Благо, Жервеза завела на заднем дворе всеобщую любимицу корову, вокруг ухода за которой крутилась вся жизнь домочадцев. Лили быстро научилась сбивать сливки и делать творог. Но если в доме двое маленьких детей, одним молоком не обойдешься, поэтому, когда местного органиста призвали в армию, женщина с радостью ухватилась за эту работу.

Молодую женщину мало смущало, что она распевает с хором католические гимны. Чтобы покормить своих малышей свежими яйцами, Лили была способна и не на это.

Все лелеемые когда-то Иннин цветочные клумбы она безжалостно выкорчевала и засаживала капустой, самолично пропалывая сорняки и собирая гусениц.

С корзинами в руках дамы в сопровождении Жервезы исходили все окрестности в поисках съедобных трав и ягод. И всё равно, еды катастрофически не хватало.

И для Лили и для миссис Гвинн стало привычным делом укладываться спать на голодный желудок. В корсетах пропала хоть какая-то необходимость, настолько исхудали обе женщины, уж не говоря о потрепанных, по многу раз латаных платьях.

– Моя жизнь иногда напоминает качели,– грустно поделилась как-то Лили с Эвис, – когда у меня есть, что положить в тарелку, то пропадает аппетит из-за выходок Тейлоров, но стоит с ними расстаться, и мне становится нечего поставить на стол!

– И что же предпочтительнее? – осторожно поинтересовалась та.

– Свобода!

– Даже если мы изгои в чужой стране?

Лили ничего не ответила на это справедливое замечание. Прожив четыре года в эмиграции, они с Эвис так и не сумели адаптироваться в этой стране. Им не нравилось здесь всё – от еды до окружающих людей. Бельгийцы были так не похожи на свободолюбивых и независимых англичан! Даже воздух был чужероден и заставлял тосковать по свежим и пряным запахам родной Англии. По-фламандски они говорили плохо, но большинство населения их городка были валлонами, говорящими, в основном, по-французски. Увы, но и это обстоятельство не сближало женщин с новой родиной.

– Может, ваш муж уже перестал нас разыскивать, и мы можем вернуться в Англию? – как-то взмолилась миссис Гвинн, доведенная тоской до отчаяния.

Это разговор состоялся в апреле 1814 году, когда даже до этого глухого уголка континентальной Европы дошли слухи о разгроме Бонапарта.

Лили только и смогла, что тяжело вздохнуть.

–А что мы будем делать в Англии? На что жить, и где скрываться? И как бросить наших стариков в этой полностью разоренной стране?

Миссис Гвинн так и не смогла простить падре Оноре хоть показного, но вероотступничества.

– Но как-то жили они до нас, а мы не можем здесь оставаться вечно!

– Ничто в этом мире не может быть вечным! Зато теперь мы сможем написать письмо Иннин, и узнать, что происходит дома!

– А если...

– Письмо напишет падре Оноре!

ЧЕЙЗ-ХОЛЛ.

Иннин плакала над листком бумаги, исписанным родным знакомым почерком. Только сейчас, прочитав письмо от падре Оноре, она до конца осознала, что проклятая война, лишившая дю Валльдэ родины и дома, наконец-то, закончилась.

Священник живо интересовался её жизнью, и кратко сообщал об изменениях в их семье. Так Иннин узнала, что у Лили родилась дочь. Смутно и намеками поведал он и об их бедственном положении.

Леди Чейз разнервничалась не на шутку. Отец Оноре был скромным, со склонностью к аскетизму человеком, и уж если он писал, что дела плохи, значит, так и было. Мысль о том, что её близкие, да вдобавок ещё и маленькие дети голодают, подтолкнула Иннин к решительным действиям.

Жизнь самой молодой женщины за эти годы стабилизировалась и, по любым меркам, считалась счастливой. Родив своему мужу одного за другим двух сыновей, она железной рукой навела в доме идеальный порядок, заставив всех домочадцев плясать под свою дудку. У маленькой хрупкой женщины, к удивлению семьи Чейзов, оказался стальной непререкаемый характер.

Первое, что она сделала, это изгнала увлечения своего супруга из дома в находящийся в глубине парка сарай. Причем остракизму подверглись все его изобретения, даже полезные.

– Мой друг, вы настолько гениальны, что опережаете свое время,– мягко пояснила леди свою настойчивость,– зачем пугать наших друзей и знакомых тем, что они оценить в силу узости мышления не в силах!

Польщенный сэр Уилл уступил, и вскоре его поместье превратилось в весьма приятное для жизни место. Потом, расстаравшись, она быстренько выдала замуж старшую золовку, оставив при себе только глупенькую Клару, чтобы было кем распоряжаться и помыкать.

И всё же, лишних денег у неё не было! Сэр Уилл безропотно оплачивал все её счета, но его жена точно знала, что он лично разносит расходы в бухгалтерские книги, строго следя за судьбой каждого пенни. Может, она бы и выклянчила у него денег на содержание старых слуг, но речь шла о католическом священнике, а это был единственный камень преткновения между супругами.

Её дочь от первого брака и их совместных сыновей крестили в англиканской вере, и только это, пожалуй, более-менее примиряло Чейза с католицизмом жены, и все-таки, нет-нет, но между ними вспыхивали споры по этому поводу, иногда даже превращаясь в скандалы. При таких обстоятельствах невозможно было просить у него денег для падре Оноре, ведь про Лили она не могла сказать.

Всё это время, опасаясь столкнуться с Тейлорами, Иннин старательно избегала поездок в Лондон, превратившись в настоящую домоседку. Кстати, это вызывало живейшее одобрение мужа, ошибочно полагавшего, что она это делает из-за нежелания расставаться с ним.

Но теперь, хочешь – не хочешь, а приходилось покидать надежное убежище и готовиться к встрече один на один с Тейлорами. Но, похоже, другого выхода не было!

По английскому законодательству все деньги жены автоматически становились деньгами мужа, но в распоряжении наследниц лорда Кавендиша были и собственные средства, хранящиеся у поверенного семьи. Чейз оставил их введении жены – "на булавки". Что касается денег Лили, Иннин не была осведомлена, но свои собственные фунты из осторожности хранила в целости и сохранности – мало ли как вновь могла повернуться её жизнь! И вот теперь она тайно собиралась ими воспользоваться.

– Дорогой,– не мудрствуя лукаво, заявила леди мужу,– нам с Кларой нужно срочно обновить гардероб!

– Но, любимая, не далее, как в прошлом месяце мы потратили на портниху двадцать фунтов!

Это справедливое замечание отнюдь не поставило её в тупик..

– Речь идет, мой друг, о нижнем белье вашей сестры, и мне бы не хотелось вас посвящать в эти интимные подробности!

Смущенно покраснев, сэр Уилл торопливо дал согласие на поездку. Он полностью доверял своей жене и, кстати, был прав. Иннин шла к стабильной и обеспеченной жизни слишком тяжелой дорогой, чтобы рисковать своим браком. По-своему, она даже полюбила сэра Уилла – насколько ей это было доступно после всех разочарований и бед. Не смотря на то, что супруг был старше жены на двенадцать лет, Иннин относилась к нему с материнской снисходительностью, а в людях разбиралась во сто крат лучше Чейза.

В Лондоне она поселилась в гостинице, предусмотрительно решив не подвергать себя опасностям гостеприимства Тейлоров. Пробежавшись для отвода глаз вместе с золовкой по модным лавкам и сделав необходимые заказы, леди Чейз навестила любимую кузину Лили – леди Бетси Редли.

Бетси встретила её дружелюбно.

– Давно вас не было, милая Иннин!

– Да,– легко согласилась гостья,– я, пожалуй, засиделась в деревне! Но... вы сами понимаете!

Женщины торжественно помолчали. С тех пор, как Тейлор вынужден был объявить о пропаже жены, ходило много разговоров на эту тему и все дружно пришли к выводу, что леди Лилиана погибла.

– Как дела у Тейлора? – вежливо поинтересовалась гостья.– Он оправился от потери?

Бетси тяжело вздохнула.

– Нет! Бедный Томас... Они были своеобразной парой, но все-таки он любил мою несчастную кузину!

В этом у Иннин были большие сомнения, но делиться ими она не стала, выжидающе глядя на собеседницу, и та продолжила:

– Говорят, что Тейлор вернулся в армию!

Гостья удивилась.

– Но ведь война закончилась!

Бетси не интересовали такие мелочи, как закончившаяся война.

– Не знаю..., мне сказал об этом сэр Генри, а ему, по-моему, Мортланд. Впрочем, я не спрашивала!

К сожалению, их рандеву было прервано новыми визитерами – у Бетси оказался приемный день. Но машинально отвечая на вопросы вновь прибывших Иннин почувствовала себя гораздо спокойнее. Больше всего на свете она опасалась встречи с Томасом, но раз его нет в Лондоне, то никто больше не задаст неудобных вопросов.

Увы, она сильно ошибалась.

На следующий день, когда леди Чейз возвратилась от поверенного с необходимой ей суммой денег, портье гостиницы сообщил, что в приемной её ждет не пожелавший сообщить свое имя джентльмен.

"Неужели Мортланд?" – неприязненно удивилась Иннин.

Герцога ей видеть не хотелось, но никакого страха она перед ним не испытывала, поэтому поспешила покончить с этим неприятным визитом.

Каково же было её удивление, когда в гостиной леди увидела сэра Энтони Рейли.

То ли от рассеянного света, то ли по какой-то иной причине, но джентльмен показался ей непривычно бледным, да ещё его глаза остановились на вошедшей даме с непередаваемо ледяным выражением.

– Сэр Энтони?– удивленно вздернула брови леди Чейз.

– Леди Иннин!

Тон Рейли был воистину прокурорским, и так же звучали заданные им вопросы.

– Кто были те родственницы, которых я по вашей просьбе переправил почти четыре года назад в Бельгию?

Иннин растерялась, но ненадолго.

– Две мои тетки-француженки!

Но ей не удалось сбить его с толку.

– Я навёл справки, миледи, – холодно пояснил сэр Энтони,– и теперь точно знаю, что ваших теток-француженок в Англии никогда не было, да и вообще, единственная ваша родственница здесь – это леди Лилиана. Я долго думал об этом и пришёл к выводу, что вы лгали мне!

Иннин почувствовала себя прижатой к стенке, и, чтобы скрыть смущение, бросилась в ответную атаку.

– Вы забываетесь, сударь!

– Простите, если оскорбил вас! Но вы мне не оставили другого выхода!

Рейли говорил горячо и взволнованно:

– В какое положение вы поставили меня перед другом?! Каково мне было видеть, в каком отчаянии находился Тейлор, а я, связанный словом, ничем не могу ему помочь!

Таких обвинений она не собиралась сносить:

– Отчаяние? Да уж, воистину, его отчаяние было велико! И если я даже что-то и сделала для кузины, то исключительно для того, чтобы спасти ей жизнь! Маркиз вёл себя по отношению к жене, как настоящий изувер – бил её, приковывал к стене, открыто содержал в доме любовницу!

– Что за чушь вы несете?

Инн оскорблено выпрямила спину.

– Я отказываюсь вести разговор в таком тоне!

Пыл Рейли пошёл на спад.

– Извините... Но что заставило вас сделать столь дикие выводы?

– Признания самой леди Лилианы! Моя кузина не отличается разнузданной фантазией, и не будет выдумать всякие гадости, чтобы опозорить своего супруга. Раз она сказала, что её жизни грозила опасность, значит, это имело место!

Ей было даже любопытно наблюдать, как сэр Энтони взволнованно мечется по комнате. Выведенный из себя, он, очевидно, не знал, как реагировать на её слова.

– Скажите,– наконец, взмолился он,– маркиза жива?

Леди Чейз снисходительно хмыкнула, подивившись про себя – каким образом кузине удалось до такой степени вскружить голову этому, казалось бы, далекому от сантиментов мужчине?

– Жива,– неохотно ответила она,– только её положение не из лёгких. Бельгия разорена наполеоновскими войнами, а у кузины в эмиграции ещё и родилась дочь. Мне срочно надо передать им деньги. Если вы, действительно, хотите помочь, и при этом дадите слово, что будете держать язык за зубами, я скажу вам, где они!

Сэр Энтони долго думал над предложением собеседницы, и все его сомнения явственно отражались на лице. На одной чаше весов находилась привязанность к другу, на другой – жизнь любимой женщины. Инн не сомневалась, что победит последнее, но кто их, этих чокнутых англичан знает? Возможно, он в угоду своей чести решит пожертвовать любовью! Но нет, Рейли оказался нормальным мужчиной.