Текст книги "Катастрофа или последний треугольник в Атлантиде (СИ)"

Автор книги: Лилия Хайлис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Хорошо. Допустим, скульптура переживет... – на этот раз усмехнулась Касс: – Ваше бессмертие. А песня? Я по непонятной, зато... – она усмехнулась еще раз: – ...до странности навязчивой ассоциации чувствую: искусства записи и воспроизведения звуков от тебя дикари не получат... Или для звукозаписи ты сделаешь исключение?

– Ты когда-нибудь задумывалась, откуда мы берем информацию для своих видений?

– Причем тут...

– А вот, причем. Мир – это не только красота и гармония, это еще и память. Я не знаю, где она хранится, как записывается, знаю только: она существует. Гигантская кладовая памяти Мира. Все, что было, что есть, что будет. Когда видим мы, оракулы, мы удивительным, непонятным мне самому образом, подключаем к памяти Мира память своего личного мозга... Или, если, скажем, собирается Круг, то память коллективную. Я имею в виду, общую память всех участников Круга. На самом деле, никто ничего не сочиняет: все давным-давно существует в памяти мира. Поэты только извлекают оттуда созвучия, музыканты – музыку, философы – идеи, оракулы – видения, и так далее... Через эпохи, меня не будет, но другой, сейчас еще не родившийся, не задуманный еще сегодня природой поэт, подключится к хранилищу памяти, настроится на мою волну. Услышит мою песню о юности, почувствует себя гением, обрадуется, что сочинил шедевр. И выдаст ее...

Не шла Лону мечтательная улыбка. Или просто не была такой же привычной, как саркастическая, например. Он тем не менее, мечтательно улыбнулся и протянул: – Мою гармонию...

– А я? – Касс развела руки. – А мне тогда что? Я – зачем?

– Вдохновлять меня.

– А если я не согласна?

– А тебя никто и не спрашивает...

Касс немного подумала и повторила: – Но я не согласна.

– И этим еще больше вдохновляешь, – ухмыльнулся Лон.

Касс пристально взглянула на него. Где-то глубоко-глубоко, на дне его внешне спокойных... на самом дне его круглых карих глаз гнездилась неуверенность. Может, это был обыкновенный человеческий страх...

– Я говорю серьезно, – упрямо сказала она. – Я не согласна, и я ухожу...

– Пожалуйста, я тебя не держу... – Апол слегка отвернулся. Голос поэта звучал теперь глуше: – Только что ты без меня? Это со мной – приемы, концерты, виз, Прекрасная Дева Касс, подруга поэта. А без меня? – Лон опять взглянул на Касс и снова отвернулся: буркнув в заключение: – Малышка Касс? Папашкины монеты? К тому же имей в виду, жарко сегодня до невозможности. Почти, как там.... В видении твоем...

Он опять стал играть с переключателем.

С экрана донеслись обрывки фраз: – Дурные примеры заразительны... Машина по имени Рахел бесследно исчезла.... Отличительные признаки... Тот, кто увидит машину Рахел, обязан сообщить... Звоните прямо в студию немедленно...

Очередной щелчок переключателя – крупным планом с экрана смотрело жутковатое лицо женщины-паучихи. Личной собственности синеглазой красавицы Фины.

– Вот это да... – Лон даже присвистнул. – Вот это новости: машина сбежала.

– Прекрати называть их машинами! – выкрикнула Касс.

– Да без разницы, называть их машинами, шаминами или еще по-другому...

– Не смей называть их машинами!

– Может, тебе прекратить тренировки? – Апол, казалось, размышлял вслух: – Что-то они на тебя плохо действуют...

– Все это ложь! – не дослушав, орала Касс. – Все, что ты тут наплел! Любовь есть, и смысл есть, и Рахел совсем не безобразна... Подумаешь, Философ! Подумаешь, Оракул! Подумаешь, Творец!

– Успокойся, ты что... Нервы сдали, – бормотал Лон. Он явно не ожидал от нее такого взрыва.

Поэт начал было обнимать подругу, пытаясь успокоить. Но она вырвалась, метнулась к двери, трясшимися руками стала открывать. Касс вообще более не слышала Лона. Она желала вырваться, сбежать, освободиться от его присутствия. А еще она почему-то была уверена: ей надо увидеть Рамтея.

Глава 9

Лон что-то кричал ей вслед, но Касс неслась вон, не слушая его, не думая ни о чем. Хотелось немногого: остаться одной. Вот сейчас, сейчас, сейчас, после мучительного транса, после страшного видения, после сонной комнаты, после откровений оракула, уже совсем скоро легкие наполнятся воздухом открытого пространства. Еще чуть-чуть – и разгоряченное лицо, наконец, обдаст свежим ветерком...

Девушка выскочила на улицу. Первый же глоток воздуха обжег ноздри, губы, глотку... Видимо об этом-то, и вещал Лон вдогонку: жара невероятная. Ничего, только добежать до аэробиля, а там прохлада, напитки... Да она в три прыжка...

Касс поискала глазами свой мобиль. Сначала беспорядочно, просто посмотрела туда-сюда... Затем стала методически обводить глазами возможные стоянки. Три прыжка, по-видимому, срывались. Ничего, ничего, надо только подумать, походить вокруг... Ни на одном из мест, где обычно оставляла аэробиль, тот почему-то не отыскивался.

Куда же он мог подеваться... Ах, да, ведь вчера Лон прилетел за ней, а потом, после приема, привез прямо к себе. Касс остановилась и недоуменно повернула к глазам ладони. Тупо уставилась на свои пустые руки. Мысленно обозвала себя машиной. При ней не было ни кoшелька, ни ключей, ни золота.

Все это, конечно, не смертельно. Ситуация лишь означала: предстоит хорошая прогулка через пол-Парнаса, причем, без единой монеты... В том смысле, что без единого стаканчика прохладительного... Да, в день, когда челюсти плавятся от зноя....

А еще ситуация означала, что по дороге надо сочинить для Эриды версию, похожую на правдивую. Это она, Прекрасная Дева Касс, станет лгать Прекрасной Деве Эриде. Что ж, опыт есть. Она уже солгала однажды. Правда, тогда ради того, чтобы избавить русалку от лаборатории Баала. А теперь?

Касс немного подумала и вроде бы нашла ответ. Теперь она солжет ради спокойствия Лона. Что ж, пора примириться с тем, что иногда и Прекрасным Девам приходится говорить неправду. Тем более, тут обмана особого нет. Просто промолчать о том, что ушла от Лона. Например, торопилась на прогулку и забыла ключи внутри... Вряд ли Эрида поверит... Хоть Прекрасной Деве, хоть кому... Это она-то, Касс, с утра пораньше торопилась на прогулку? А собственно, почему бы и нет? Мало ли, что может прийти в голову человеку? Зло ради добра, – горько поняла девушка, – но я прощу себе это зло и разберусь позже, когда буду в состоянии мыслить, а сейчас... – и она стала обдумывать варианты лжи.

Допустим, не могла уснуть всю ночь после вчерашнего приема... После бессонной ночи к утру разболелась голова... Главное, потом не попасться на неожиданных вопросах: Эрида ведь любит уточнять... Выбрать момент, чтобы застать врасплох, а тогда поймать на несоответствии, несовпадении, легкой заминке...

Впрочем, не все ли равно, что подумает или скажет Эрида...

Нет, совсем необязательно всем вокруг знать пока о разрыве с Лоном... Хотя, раньше или позже, в принципе без разницы, все равно скоро все узнают... Ах, как не хочется, чтобы первой вестницей этой новости оказалась именно Эрида.

Касс вздохнула и двинулась в путь.

Парнас был внешне спокоен, и все же... Что-то изменилось в Посейдонисе за последние два дня... Или только на Парнасе? Причем, трудно даже понять, что именно... Создавалось впечатление, что жителями города овладело дурное предчувствие. Странная сила выгнала людей из домов на улицы в эту невозможную жару... Даже столиков на тротуарах сегодня, кажется, больше, чем всегда... На лужайках, в сквериках... И отовсюду обрывки фраз... Непривычные разговоры навевали тоску, наводили на нехорошие размышления...

– ...Какие у машины возможности спрятаться в городе, при свете дня... Значит, кто-то помогает... Кто-то из Настоящих, не иначе.

– ...Тебе легко: набрал красок, набрал кистей и – вперед. Кстати, куда ты? На излюбленный желтый Нил?...

– ...Да почему, собственно, нужно безоговорочно верить Ноэлу? А если он вообще из ума выжил... Вместе с Кронотом...

– ...Ну и семейка: родители развлекаются, а дети... Особенно этот хромой... Пьяница...

– ...Теперь еще новый появился, настоящий туланский плут... Говорят, ходит всюду, распространяет Амброзию Бессмертия...

– ...Что-то одно: или бессмертие или катастрофа. Ничего себе, выбор...

– ...А остальные? Один – изверг, другая – сумасшедшая, и тоже – изверг...

– ...Как она перед ним на колени, перед этим... халдеем. Хлоп! Прекрасная Дева-то...

– ...Вот тут – Апол! Плечи – во! Талия – во! Имя, богатство! Что еще надо? А тут – беззвестный халдей с непроизносимым именем...

Касс вздрогнула, опустила голову и ускорила шаг. В долетавшие до нее речи вкрапливалась новая тема.

– ...Не может быть, она? Неужели, Прекрасная Дева?

– ...Говорю, это Касс, та самая, подруга Апола.

– ...Одна, пешком... Нет, быть не может. Не она...

– ...А хороша все-таки...

– ...И ничего такого особенного: две руки, две ноги, глаза блестят...

– ...Что ж, все правильно устроено в этом мире: кому – погибель, кому – бессмертие...

– ...Не просто истеричка, и в самом деле ненавидит родителей...

– ...Верно, правда, что Ноэл говорит: цивилизация на краю гибели: атланты вырождаются, машины сбегают...

– ...Если до сумерек не найдут – засадят в Круг. Круг, конечно, найдет...

– ...Смотри, смотри, да это же – Прекрасная Дева Касс... Ох, хороша...

– ...А мне Прекрасную Деву Фину жаль: молодая, красивая, и – пожалуйста: безумна. Это Зев виноват... Говорят, он особенно мучил жену во время беременности, вот и результат... Все дети...

– ...Чтобы машина сбежала... Да ведь не случалось никогда ничего подобного...

– ...Касс... Апол... Возлюбленная... Одна... На улице... Точно, она...

Касс почувствовала, что задыхается. Задыхается от непривычной ходьбы, да еще при этой жаре... Задыхается от дурных предчувствий, от любопытных глаз, от того, что ее узнают, от того, что нет.

Ей стало одиноко. Пожалуй, она давно не гуляла пешком. Пожалуй, она давно никого, кроме себя, не видела... Пожалуй, она давно ни о чем, кроме своего, не думала.

Прекрасная Дева Касс... Скорей бы спрятаться, закрыться, в доме, в аэробиле... Куда-нибудь в тень... Надо бы бегом, быстрее, но физически невозможно.

Вдруг нечто, большое, бесформенное, метнулось к ней справа, заслонило дорогу. Девушка обреченно остановилась и подняла глаза, пытаясь хотя бы немножко сдержать, успокоить, восстановить свое же собственное шумное дыхание.

Это был кентавр. Глаза его глядели на нее туповато, но с добротой. Со свойственной всем им туповатостью. С далеко не каждому из них свойственной добротой. Или, наоборот, со свойственной машинам... рабам... туповатой добротой...

Может ли доброта быть тупой? Может ли злоба быть мудрой? Нет, здесь предполагается обобщение: может ли Добро быть глупым? Может ли Зло быть умным? Можно ли разрешить себе пользоваться Злом ради Добра?

Где-то она уже встречала этого кентавра. Смешно, где она могла встретить кентавра да еще заметить, запомнить его лицо? Но лицо это определённо казалось знакомым, откуда? Ах, да, да ведь это же тот, второй кентавр, из видения... Неужели, тот самый?

– Прости меня, Прекрасная Дева.

Кентавр вгляделся в нее, словно желал убедиться в том, что первое впечатление не обмануло его. Затем свободно, пожалуй, слишком свободно для раба, спросил: – Ведь ты – Касс?

Она кивнула. Странно, как смиренно, с наклоненной головой стояло перед ней это существо. Хотя первое, что чувствовалось в нем, была сила. Сила исходила от мощного торса, местами покрытого уже изрядно поседевшими волосами... От атлетических рук... Даже от гривы волос на шее и голове... Силой дышали крупно вырезанные ноздри носа, грубо очерченные губы, угловатые мохнатые брови...

– Я узнал тебя: видел по визу много раз...

Еще несколько дней назад она бы надменно повела взглядом по сторонам и сказала: – Видишь ли ты всех этих людей? Ты считаешь, они не смотрят виза? Однако, никто из них не посмел заговорить со мной.

Да, она, конечно, произнесла бы именно эти слова, всего лишь несколько дней назад... Однако, теперь мозаика складывалась по-другому. Теперь Касс, с молчаливой покорностью готовая выслушать его, стояла перед рабом и ждала продолжения.

– Я знаю, ты была дружна с русалкой Легой, – продолжал кентавр. – А тот, кого она любила, был моим близким другом...

– Лега прошла очищение. – Касс сама услышала: ее голос заметно дрогнул.

Кентавр печально кивнул: – Да что там, конечно... Не могли же они ее так оставить.

– Почему? – машинально спросила Касс. Она-то хорошо знала, почему.

– Неповиновение, потенциальный бунт, – вздохнул собеседник.

Интересно, откуда у кентавра в лексиконе эти слова? Эти мысли? Вообще, мысли? Может, скоро кентавры займутся вопросами философии? А нимфы начнут управлять... космическими мобилями, скажем...

– Видно, это правда, раз машина сбежала от хозяйки, – продолжал незнакомец. – Сначала то, потом это... Да еще...

Во взгляде кентавра обозначилась тоска. – Скажи, – попросил он. – Правда ли, что скоро все это... – он обвел глазами площадь и криво усмехнулся. – Рухнет к Баалу... В Тартар...

– По предсказаниям Ноэла, – уклончиво ответила Касс.

– А бессмертие? Правда ли, что знаменитый Асклепий изобрел бессмертие?

– Разве можно изобрести бессмертие? – горько улыбнулась Касс. – И нужно ли?

– А ведь интересно...

Кентавр, похоже, только сейчас осознал, с кем стоит и разглагольствует чуть ли не по-товарищески. Ему стало слегка не по себе. Но он справился со смущением и продолжал свою философскую беседу: – Интересно поглядеть, как будет, лет через тысячу...

На меньшее он, конечно, никак не мог согласиться.

– Или через тысячу лет здесь, – он опять обвел глазами площадь, – уже ничего не будет?

– По Ноэлу, – тихо ответила Касс. – А по Лону Аполу через несколько месяцев, может, недель, здесь будут мирно катиться волны Атлантики... А может, наоборот: не мирно катиться, а шуметь, разбойничать, бушевать.

Кентавр кивнул. Умирать ему, безусловно, не хотелось. Да и кому хотелось?

– Перспектива – лучше не надо...

Еще одно слово как раз из лексикона кентавров. Откуда он знает такие слова? Кто в Посейдонисе говорит о перспективах, неповиновении, потенциальном бунте? Неужели, Рамтей? Больше некому. Но Рамтей? Впрочем, попало же к нему известное ожерелье. Узнал же брат Зева о русалке Леге... Ах, Рамтей, Рамтей, как же разговорить тебя, атлант номер два?

– Хотя, для таких, вроде меня, например, чем такая жизнь... – кентавр тяжело вздохнул. – А все же, не хочется умирать.

Касс подумала, что за глоток шипучки она бы сейчас согласилась и умереть. Все бессмертие на свете она отдала бы сейчас за глоток прохладной кисловато-сладкой лимонной... Или прохладной сладкой апельсиновой... Или прохладной...

– Тебе хочется пить, – странным непостижимым образом угадал собеседник.

– Да, очень, невыносимо... – Касс сама почувствовала: ее голос прозвучал жалобно. – А до дому еще далеко... Угораздило вот выскочить из дому без денег...

Это было по меньшей мере глупо: жаловаться кентавру на отсутствие денег. Глядишь, и поможет: полезет в потайной карман и достанет золотые на питье и транспорт.

– Что ж ты молчишь, садись, – он хлопнул себя по спине... или крупу? – Я тебя в миг доставлю. Где твой дом?

Кентавр подумал и сделал предохранявшее движение ладонью: – Нет, постой... Я же хотел сказать тебе... Предупредить...

Предупредить? О чем это он может предупреждать ее?

– Если можешь, уезжай куда-нибудь из города... – наклонив голову, прошептал кентавр. – Подальше. Сегодня, до вечера уезжай.

– Куда я уеду? – спросила Касс. – Да и с какой стати?

– Слуги есть у тебя? Рабы?

Касс отрицательно покачала головой. Она инстинктивно не желала держать рабов. И всегда это было предметом насмешек той же Эриды. Впрочем, Фадита по неизвестным причинам, тоже не любила никого из прислуги держать в доме постоянно.

– Если есть у тебя рабы или слуги, отпусти их сегодня куда подальше, – посоветовал кентавр. – Если уезжать не хочешь и рабов нет, запрись вечером хорошенько, никуда не выходи, никому не открывай.

Касс посмотрела на него внимательно. Кентавр, судя по его виду, не шутил. Не ставил перед собой задачи поднять ее на смех. Что за дурацкие советы?

– Послушай меня, Прекрасная Дева, – попросил кентавр. – Я предупредил. Прости, я сказал больше, чем мог.

Ничего. Окунуться в прохладу, утолить жажду... И она сможет думать, а теперь...

Кентавр лег, на манер самого обыкновенного коня, а потом, на манер самого обыкновенного человека, помог ей взобраться на спину. Когда Касс устроилась, он поднялся, не то прокричал, не то проржал: – Держись! – и с места понесся скачками. Она крепко обхватила его за шею.

Касс моментально позабыла обо всём. Жара, ноющие ноги, сухой пожар во рту – да ведь это вздор! Подумаешь, загадки Рамтея! Тем более, загадки кентавра...

Зато, какой небывалый восторг! Нестись вот так по Парнасу, упиваясь скоростью, приятным теплом этого крепкого тела, любопытствующими взглядами толпы.

Да, это был восторг. Мчаться, вцепившись в жесткую гриву... Или волосы... Мчаться, ничего не слыша и никого не опасаясь... Всем своим телом чувствовать близость другого тела, сильного, покорного ей...

Наездница громко рассмеялась и услышала в ответ хохот кентавра: сочный, беззаботный, просто так, за компанию... Несколько раз на неуловимых высоких нотах хохот этот переходил в ржание, но девушке было все равно. Она только мельком подумала, насколько он легок и быстр, этот переход от мужского смеха к конскому ржанию и обратно, но мысли не удерживались в ее голове надолго.

Касс неприлично громко смеясь, ловила широко открытым ртом встречный ветерок. Временами, приходилось уклоняться от развевавшихся волос кентавра (или всё-таки, гривы?), но и это было весело, вызывало радость и смех.

Когда они остановились перед дверью Эриды, та одним прыжком выскочила из дому. Не веря своим глазам, восхищенно прошептала: – Ого! Вот так малышка Касс! Этак ты меня скоро переплюнешь!

– Прикажи напоить... нас... – попросила Касс, легко спрыгнув на землю.

– Нас? – восторженно переспросила Эрида, растягивая это "нас" и постепенно увеличивая его громкость. Недоверчивый взгляд в упор останавливался то на подруге, то на ее спутнике.

– Да нет, – смутился кентавр, – я ничего...

– Ну почему же, – тон Эриды стал непривычно громким и приподнятым, глаза взбудораженно блестели. – Проходите, проходите, садитесь...

Они вошли. Касс плюхнулась на первое попавшееся ложе. И сразу же увидела напротив яркие синие глаза Фины. Фина, в отличие от хозяйки, не выражала удивления. Она вообще не выражала эмоций. Лицо, рот, фигура, руки, – во всем теле девушки не шевелился ни один мускул. Дочь Зева сидела белая, неподвижная. Ни дать, ни взять, – красивая фарфоровая статуэтка.

– Все, как надо, – обреченно подумала Касс. – Мало было Эриды... Обязательно, разумеется, непременно, ну просто необходимо было поприсутствовать здесь еще и Фине...

Кентавр беспомощно топтался посреди залы всеми четырьмя копытами, явно не зная, куда себя деть. К ложам и близко подойти не осмеливался. В голову не приходило кентавру, что ему тоже можно присесть на ложе и отдохнуть.

– А ведь я не спросила даже его имени, – вспомнила Касс. – И надо же как-то заплатить...Или, наоборот, обидится... Как же быть...

– Садись, – предложила кентавру хозяйка и хлопнула в ладоши. Мгновенно подлетел раб, высокий, стройный, сероглазый эльф. Она приказала принести прохладительного и стала, не без иронии, расспрашивать кентавра: – Тебе чего? Лимонной? Банановой? Или, может, нектара? Ты хорошо относишься к нектару?

Тот, окончательно смешавшись, молчал, тупо глядя вниз.

– Садись же, – приказала Эрида, и кентавр, как подкошенный, одним неловким движением повалился прямо на ковер подле нее.

Он чувствовал, что занимает слишком много места, что является в этой комнате инородным телом. Догадывался, насколько огромным, насколько неуклюжим выглядит в обществе трех Прекрасных Дев. Ощущал себя неповоротливым, другим, чужим.

Он несмело, искоса, исподтишка разглядывал хозяйку. Иногда, неловкий его взгляд падал и на Фину. На свою недавнюю наездницу не смотрел вообще: теперь он стеснялся ее почему-то больше всех.

Эльф принес поднос с напитками, и Касс с наслаждением погрузила губы в холодную ароматную шипучую жидкость.

Краем глаза девушка заметила, что Фина, наконец, оживилась и потянула кубок с крепким нектаром к себе. Кажется, это и был тот самый коричневатый нектар, смешанный по новому рецепту Зева.

– У тебя есть имя? – спросила Эрида, тут же запустив пальцы в седоватую гриву кентавра.

Тот, прикрыв глаза ресницами, шумно хлебал из огромного кубка, который Эрида сняла с подноса и сама поднесла к его огромным губам. В такт глоткам двигались легкие руки Прекрасной Девы. Она поглаживала грязно-серые космы, шею, почесывала гостя за ушами, похлопывала по мускулистой груди.

– Однако, ты знаешь, что делаешь, – весело сказала Эрида, одобрительно поглядев на Касс. – Удивительно, ведь мне раньше не приходила в голову эта идея...

Тут Фина подала голосок: – Обманщица! – воскликнула Фина и голосок сорвался: – Ты его уже любишь!

Эрида растянула в улыбке яркие губы: – Ничего, и тебе достанется.

– О чем это они? – с замиранием сердца думала Касс. Не нужно было обладать даром провиденья, чтобы при одном взгляде на Эриду понять: да, именно, причем легко, без лишних раздумий.

– Ненавижу мужчин! – с отвращением молвила Фина. – Хоть Настоящих, хоть машин. Ненавижу всех мужчин на свете, – повторила она. – А больше всех, – Фина пьяно мотнула золотоволосой головкой: – папашу Зева.

– Ты только не начинай опять, – оборвала ее Эрида. – До ужаса не люблю истерик... То есть, насчет папашки Зева, ты, безусловно права, но это чудо...

Руки Эриды трудились без отдыха. Вот они заскользили по туловищу. Бока кентавра немедленно залоснились в ответ. Методически, не прекращая похлопываний, почесываний, оглаживаний, – тонкие руки Эриды неустанно находились в движении, постепенно опускались по бокам на живот, медленно, упорно добираясь до одним им известной цели.

– Прогони его, – потребовала Фина. Губы ее по-детски надулись: – Обманщица, ты только что клялась, что любишь меня.

Кентавр, Касс так и не расслышала его имени, стесненно взглянул сначала на Фину, потом на Эриду. На Касс он упорно не смотрел. Бока его подрагивали. Было ясно: он мог ожидать всего, что угодно, но только не этого напора хозяйки дома... С сопровождением отпора Фины.

Эрида прекратила манипуляции руками, засмеялась счастливым коротким смешком, ласково шлепнула обалдевшего кентавра по спине и громко, отчетливо, было легко разобрать каждое слово, прошептала ему на ухо: – Ты придешь ко мне ближе к ночи, ладно? Запомни мой дом, хорошо, милый? И ещё дружочка приведи какого-нибудь... Покрепче...

Теперь только бедняга оглянулся на Касс. Она пожала плечами. Ей-то что за дело до того, с кем проводят ночи знакомые... Конечно, Касс благодарна этому, но не родственница пока еще, не опекать же его теперь вечно...

Хозяйка дома без особой спешки провожала кентавра к двери.. И при этом без устали приласкивала, нашептывала что-то на ухо. Касс приподнялась было, но совершенно взбесившаяся Эрида выразительно на нее посмотрела, и этого взгляда оказалось достаточно, чтобы девушка тут же рухнула обратно. Прокричала кентавру вслед слова благодарности – и только.

– Обманщица! – с нажимом повторила Фина.

И едва уже не завелась снова, но тут Эрида вернулась в комнату. Фина смолкла.

– Я вышла пройтись и забыла в доме ключи, – выпалила Касс приготовленную ложь.

Эрида рассеянно кивнула. Стало ясно: к большому облегчению гостьи, хозяйка сосредоточилась на предстоявшем приключении с кентавром. Теперь ей было не до соседки. Машинально вызвала эльфа, машинально же приказала ему перемахнуть стенку, забраться в дом Касс и достать ключи.

– Где они у тебя там... – Эрида теперь казалась рассеянной, пробормотала, думая о чём-то своём.

Пока девушка пыталась вспомнить и объяснить, Фина снова заглянула в кубок. Шумно хлебнув еще, дочь Зева тупо смотрела на собеседницу.

– Она только что обещала меня любить, – обиженно пожаловалась Фина и потянулась к Эриде всем телом.

Та отклонилась.

Фина не без труда выпрямилась, взглянула на Касс и сказала: – Вот, и все так... Дайте тогда яду, что ли...

Губы Фины разъехались в разные стороны, она вздохнула и заныла: – И никому я не нужна. Все меня ненавидят. Отравили бы – и точка.

– Ну вот еще, глупости, – неуверенно сказала Касс.

– Может, ты меня любишь? – Фина подождала, но уяснив, что надежды нет, горько вздохнула: – Вот. И ты меня ненавидишь.

Дочь владыки заплакала.

– Да хватит тебе, успокойся, говорю. – Эрида обняла ее за плечи.

– Это правда, что твоя... Рахел сбежала? – вспомнила Касс.

Эрида посмотрела на нее выразительно, с укоризной.

– Даже машины, и те ненавидят.

Слёзы Фины высохли как-то мгновенно, сами собой. – Ненавижу проклятых машин! – взвизгнула она. – Плохо этой паучихе у меня было, видите ли... Конечно, еще Арс тут, братец родной, издевается, живодер... Да Фест, второй братец родной, хромает вокруг, все старается последнюю ногу кому-нибудь отдавить, подлец... Ну, и папашка с плёткой... Откажет ему очередная красотка, и он сразу – что? – Фина размахнулась правым кулаком. Она хотела опустить кулак в свою левую ладонь, чтобы изобразить разгневавшегося Зева. Но не попала, угодила кулаком в стол и, поморщившись от боли, закончила: – У, погань! Сама себя же! Вот так! Вот так! За плеть!

Касс стеснённо посмотрела на Эриду. Та пожала плечами. Выражал ее вид упрек. Что-то, вроде: – Сама виновата: вспомнила о сбежавшей, затронула больное место...

– Свободы, видите ли, захотела! – опять взвизгнула Фина. Потом, уже потише, пробурчала: – Все им не хватает чего-то, все чего-то хотят. Вот-вот, сейчас, как Круг соберется, она у меня сразу все получит. Это что ж теперь, каждый паук будет требовать свободу?

– Вся наша жизнь – сплошная цепь неудовлетворенных желаний, – вдруг изрекла Эрида.

Касс напряглась.

– А тебе то что? – в который раз взвизгнула Фина. – Тебе то что до моей машины!

Касс, перестав уже обращать на нее внимание, напряжённо смотрела на Эриду и отчётливо представляла себе, как ту же фразу, насчет неудовлетворенных желаний произносит Лон. В сущности, ещё двух часов не прошло с тех пор, как девушка услышала от поэта то же заявление. Эрида воспроизвела его сейчас, как вызубренный урок, даже тем же тоном и с тем же прищуренным глазом. Или, может, это Лон перенял у Эриды?

– От кого-то я это уже слышала, – протянула Касс.

– Дайте мне папашкину плеть! – с чувством проорала Фина. – Лазер мне! Или тогда яду...

– И не помнишь, от кого? – Эрида хихикнула. От мыслей о кентавре она явно отвлеклась. За лукавой улыбкой, где-то на самом донышке глаз просматривалось презрение.

– На что ты намекаешь? – Касс сама не поверила тому, как тихо прозвучал её вопрос.

– Угадай, почему моя сестрица развелась со своим... номером один...

Эрида, уже с открытым пренебрежением расхохоталась, словно вспомнила что-то недостойное её, но всё-таки, одновременно, приятное и остроумное.

– Ты хочешь сказать, что и тут взяла свое...

– Конечно, я никого не пропускаю... – веско ответила Эрида. Что-то жутковатое промелькнуло в ее неторопливом голосе. – Всегда и везде беру свое...

– Проклятая обманщица, – опять затянула Фина. – Тебе что, даже яду для меня жалко?

– Слушай, иди поспи, – раздраженно огрызнулась Эрида. – Ну сколько можно?

– Я тебя люблю, – обиженно сказала Фина.

– Я тебя тоже, – ответила Эрида, уже спокойно. – Ты пойди, поспи, я потом приду.

Та встала и, шатаясь, побрела в другую комнату. Уже на пороге девушка вспомнила что-то и с трудом обернулась. Язык ее заплетался, но Фина сочла нужным сказать на прощанье: – Да, а если появится братец Эрмс... продавать бессмертие...

Она внимательно посмотрела на Касс, неожиданно трезво и отчетливо задала вопрос: – А ты уже купила свое бессмертие? – и исчезла за дверью.

– Зев поручил Эрмсу распространить новую амброзию, – пояснила Эрида. – Тот теперь ходит по Парнасу и всем предлагает счастье на века. Впрочем, каждый просит сам... А на Олимпе уже все напокупали и даже съели.

– Почему Эрмсу? – поинтересовалась Касс.

– А он у нас торговлю любит, пройдоха он у нас... – Эрида снова хихикнула и повторила то, что о брате сказала на приеме Фина: – Хитрый, скользкий, изворотливый... У кого хочешь, что хочешь, уведет, кому хочешь, что хочешь, продаст. Представляешь, он у Лона твоего на вчерашнем приеме чуть теру не увел. Шутки ради.

– Нет, я не знала, – прошептала Касс.

– Ну да, ты же там была увлечена... – Эрида лениво ухмыльнулась. – До обморока...

– Слушай, – прошептала Касс. – Неужели это правда? – Она кивнула в сторону, куда только что скрылась Фина.

Эрида сразу поняла, о чем речь, и уклончиво сказала: – Все в жизни надо попробовать.

– А как же...

Эрида растянула свои яркие губы в усмешке. Получилась почти прямая линия. – Неужели ты ничего не видишь, не замечаешь... Или не желаешь замечать?

Она расхохоталась. – Чиста, Прекрасная Дева. – она опять расхохоталась. – Нечего сказать, чиста.

– С ума сойти, – прошептала Касс.

– Да вот, никто не сходит, – серьезно сказала Эрида. – А кентавр – это, пожалуй, действительно что-то новое... Молодец, подруга: кентавр – это тебе не Апол, общий любимец, заезженный-переезженный... Тут ты молодец...

Касс открыла было рот, но Эрида перебила: – Вкусы у тебя... Странные, оказывается, у тебя случаются затеи...

Взгляд соседки медленно и откровенно прошёлся по девушке, что называется, сверху донизу. – Прекрасная Дева Касс...

– Да он только подвез меня...

– Не разочаровывай меня, я тебя умоляю, – капризно протянула Эрида.

– Может, мне другое нужно, – Касс говорила сначала, раздраженно, а потом даже с воодушевлением . – Может, я вообще, любви хочу. Настоящей, как в песнях. И все. И ничего больше.

– Ишь ты, чего захотела! – не то удивленно, не то возмущенно протянула Эрида. – Любви... – Эрида помолчала и назидательно начала: – Вся наша жизнь...

– Знаю, знаю, – перебила Касс и закончила: – Сплошная цепь неудовлетворенных желаний.

– Вот именно, – отрезала Эрида. – Неудовлетворенных. – На слоге "Не" она сделала сильное ударение, а после этого слога выдержала паузу.

– Ну и пусть, – сказала Касс. – Ведь я же не требую взаимной любви. Я только хочу настоящих чувств.

– А ты бы лучше поработала с кентавром, – посоветовала Эрида. – Тут тебе и настоящие чувства, тут тебе и острые ощущения... А то ведь... – Эрида посмотрела куда-то в сторону. – Любовь, даже если она реальная, проходит быстро. Особенно, когда без взаимности...

– Значит, ты это испытала?

– Раз сто.

– И все сто раз по-настоящему?

Взгляды двух Прекрасных Дев: один – лучистый, другой – пронзительный, холодный, – встретились.