Текст книги "Не закрывай глаза (ЛП)"

Автор книги: Ли Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Глава 19

Через двадцать четыре часа, после исчезновения Райана, я сижу на кухне перед тарелкой с холодной яичницей и тостом. Я решаю позвонить в полицейский участок.

Меня сразу же переводят на офицера Сойера.

– Боюсь, у нас все еще нет хороших новостей для вас, мисс Уилсон. Но я могу заверить, что мы делаем все возможное, чтобы найти его. Я позвоню вам, как только что-нибудь узнаю.

– Спасибо.

Я вешаю трубку и роняю свою ноющую голову на руки. Я почти не спала всю ночь, скучая по звуку орущего телевизора и скрипу инвалидного кресла Райана, когда он передвигался по дому. Но ночь была тихой, тишину нарушали лишь звуки моих рыданий.

Я отталкиваю тарелку и поднимаюсь на ноги. На меня накатывает волна головокружения, и я хватаюсь за край стола. Закрываю глаза, и из уголков моих глаз текут слезы.

На шатких ногах выбегаю из кухни и распахиваю дверь в комнату Райана – в пятый раз за это утро.

Бормоча его имя, переворачиваю его вещи вверх дном, выдергиваю ящики только для того, чтобы снова их захлопнуть.

Я хочу знать, что произошло, неизвестность терзает меня. Мне не хочется верить, что он покончил с собой, но если это так, я бы хотела иметь возможность попрощаться с ним. Меня убивает мысль, что я хотела вычеркнуть его из своей жизни, что я хотела, чтобы его не было. А теперь его нет.

Бывали моменты, когда я ненавидела его за то, как он относился ко мне, за то, что превращал мою жизнь в ад, но сейчас я готова на все, чтобы вернуть все назад: и хорошее, и плохое.

Обыскав шкаф и комод и ничего не найдя, я переворачиваю его матрас, ожидая также ничего не найти. Но между прутьями, поддерживающими матрас, я обнаруживаю темно-синюю коробку из-под обуви. Нет ничего необычного в том, что человек хранит коробку из-под обуви под кроватью, но то, как она запрятана в дальний угол, говорит о том, что ее намеренно спрятали.

Затаив дыхание, я отодвигаю сетку в сторону и достаю коробку. Опустившись на колени рядом с кроватью, поднимаю крышку. Мои глаза округляются.

Не знаю точно, что я ожидала увидеть, но точно не деньги. Не просто деньги, а пачки стодолларовых купюр, сложенных рядом друг с другом и полностью заполняющих коробку. Тысячи долларов.

Я провожу по деньгам кончиками пальцев.

Не могу поверить, что все это время у него были деньги, а он ни разу не предложил мне помочь с оплатой счетов только потому, что хотел заставить меня страдать. Но сейчас злиться на него нет смысла. Несмотря на все его недостатки, я хочу, чтобы он вернулся в мою жизнь. И на этот раз у нас все получится. Я больше никогда не отвернусь от него. Позволю ему лечиться дома.

По-прежнему касаясь денег, я вспоминаю выражение его лица, когда увидела его вчера утром. Он выглядел таким подавленным, как будто отказался от борьбы. Отказался ли он и от жизни?

Если с ним что-нибудь случится, вина снова будет на мне. Во второй раз в его жизни я приняла неверное решение.

Не зная, что делать с деньгами, я закрываю крышку и задвигаю коробку обратно под кровать. Как только возвращаю матрас на место, слышу, как хлопает входная дверь.

Может быть, это он. Мое сердце выпрыгивает из груди, но я тут же падаю духом, услышав голос Талии, идущей по коридору. Через несколько секунд она появляется на пороге комнаты Райана.

– Милая, как ты?

Она роняет на пол сумку, заполненную папками, и спешит ко мне, чтобы обнять.

– Я не могла пойти на работу, не узнав, как у тебя дела.

– Я сказала по телефону.

Я отстраняюсь.

– По твоему голосу я услышала, что ты не в порядке. Тебе не нужно притворяться передо мной.

Она заправляет прядь волос мне за ухо и садится на кровать. Я рада, что спрятала коробку с деньгами, поскольку у меня нет ответов на вопросы, которые она может задать по поводу денег.

Я сижу рядом с ней, зажав руки между коленями.

– Я так переживаю, Талия. Не знаю, что делать. Я искала везде. Даже звонила в реабилитационный центр.

Я перевожу дыхание.

– Никто его не видел.

– Что говорит полиция?

– Пока ничего.

Я тру свои воспаленные глаза.

– Я не могу поверить, что он вот так просто растворился в воздухе. Как это вообще возможно? Это же маленький город.

– Я знаю, – говорит Талия спокойным тоном. – Вчера вечером я тоже ездила по округе, искала его, но ничего.

– Ты думаешь, он мог уехать из города?

Я ищу на лице Талии ответы, которых у нее нет.

– Но куда бы он поехал? Почему он ушел, не попрощавшись?

По моей щеке скатывается слеза.

– Я думала, у нас наконец-то все наладилось.

– Что насчет записки? – осторожно спрашивает Талия.

– Я не знаю, как это объяснить, но не думаю, что он мертв. Но он может быть в беде.

Мои мысли возвращаются к деньгам под кроватью. Что, если они принадлежат кому-то другому, кому-то опасному, кому-то, кто причинил Райану боль?

Я хочу обсудить деньги с Талией, но что-то внутри останавливает меня. Я не хочу втягивать Райана в еще большие неприятности, чем те, в которых он уже может быть. Если деньги украдут, а он вернется домой, то может оказаться в тюрьме. Полиция будет допрашивать всех, кто его знает. Рассказать Талии о деньгах – значит поставить ее в трудное положение.

– Как, кстати, ты попала в квартиру? – спрашиваю я.

– Ты дала мне запасной ключ в прошлом году, помнишь? Я решила, что пришло время им воспользоваться.

– Да, я забыла.

Мой голос звучит странно даже для собственных ушей.

– Ты хоть вообще спала?

– Как я могу спать? Когда закрываю глаза, то вижу Райана таким, каким он выглядел, когда я видела его в последний раз.

– Ты действительно не веришь, что есть вероятность того, что он мог…

– Покончить с собой?

Я качаю головой.

– Я… Я просто чувствую, что это не так.

Талия долго смотрит на меня, но прежде, чем она успевает ответить, раздается звонок в дверь.

– Вы нашли его? – спрашиваю я, прежде чем полицейский и его напарник – грузный мужчина с усами и кустистыми бровями – успевают войти в квартиру.

– Возможно, вам лучше присесть, мисс Уилсон.

– Почему? Что вы узнали?

Я обхватываю свое тело руками, так как мой пульс резко учащается.

– Мы можем войти?

Не отвечаю, просто смотрю на него, ожидая новостей.

– Пожалуйста, входите.

Талия появляется рядом со мной и открывает дверь шире. Я ничего не говорю, когда она берет меня за руку и ведет в гостиную, где помогает сесть на диван. Она предлагает полицейским тоже присесть, а затем уходит, чтобы приготовить кофе.

– Скажите мне, – говорю я шепотом.

Мне нужно знать правду, какой бы она не была.

Офицер Сойер проводит ладонью по ноге, а затем поднимает глаза, чтобы встретиться со мной взглядом.

– Боюсь, у нас нет хороших новостей.

– Он…?

Слова умирают на кончике моего языка.

– Мы нашли его инвалидное кресло на пустынном участке пляжа. Его нигде не обнаружили.

Я тяжело сглатываю и поднимаю голову.

– Откуда вы знаете… Откуда вы знаете, что это его инвалидное кресло?

Он тянется в нагрудный карман и достает фотографию, ту самую, которую я дала офицеру вчера, снимок Райана в инвалидном кресле.

– Она точно такая же. Только без него. А еще мы нашли это у кромки воды.

Мужчина достает другую фотографию и протягивает ее мне. Я вцепляюсь в нее дрожащими пальцами.

– Его обувь?

Смотрю на фотографию, смахивая слезы. Я не поднимаю глаз, когда Талия возвращается в гостиную и ставит поднос на журнальный столик.

– Одна из его кроссовок.

Офицер Сойер принимает кофе от Талии и благодарит ее.

– Мы не смогли найти вторую.

Желчь поднимается к моему горлу, когда до меня доносится запах кофе.

Я хочу сказать копам, что это не его обувь, но это будет ложь. Райан всегда носил одни и те же красные кроссовки, пару, которую я купила ему на прошлое Рождество.

– Мисс Уилсон, вы можете подтвердить, что это одна из кроссовок вашего брата?

Я прикусываю губу и киваю.

– Но где он?

В моем сознании возникает ужасный образ того, как Райан, катит свою инвалидную коляску по пляжному песку, а затем бросается в море, и мне становится плохо.

– К сожалению, на этот вопрос мы не можем ответить… пока.

Офицер Сойер делает глоток кофе.

– Но наша команда изучает этот вопрос, пока мы разговариваем. Мне жаль это говорить, но я думаю, вам следует готовиться к худшему.

– Он не умер.

Я перевожу взгляд с офицера Сойера на его напарника, отчаянно надеясь, что кто-то из них мне поверит.

– Я знаю, что мой брат жив.

Офицер Сойер продолжает пить кофе, и когда он опускает чашку, я замечаю пот на кончике его носа.

– Мисс Уилсон, что если ваш брат солгал вам?

Я провожу ладонью по щеке.

– Что вы имеете в виду?

– Я просто хочу сказать, что инвалидное кресло было найдено на расстоянии от воды. Может быть, он мог сам войти в воду?

У меня отвисает челюсть.

– Я не знаю, на что вы намекаете, офицер, но нет. Мой брат не мог ходить.

Талия садится рядом со мной и берет меня за руку. Мне не нравится то, что я вижу в ее глазах.

– Пейдж, подумай об этом. Может быть, именно поэтому ты иногда чувствовала, что за тобой наблюдают, когда гуляла с Диланом. Он мог следить за тобой.

Я не отвечаю, потому что не хочу, чтобы то, на что они намекают, оказалось правдой.

После того как все уходят и я остаюсь одна, мне звонит Дилан. Он просит разрешения приехать ко мне, но я говорю ему, что мне нужно побыть одной, чтобы обдумать полученную информацию.

Я провожу ночь в комнате Райана, смотрю на черный потолок и думаю о том, что сказал офицер.

Нет. Райан бы так со мной не поступил. Он был жестоким, но, уж точно, не настолько.

Глава 20

Талия кладет руку мне на плечо.

– Готова?

– Можно ли быть к такому готовой?

Черты ее лица искажаются из-за слез, наполнивших мои глаза.

– Мне так жаль, Пейдж.

– Как и мне.

Я сдерживаю слезы.

– Не могу поверить, что он не вернется.

– Да, я тоже.

Талия застегивается молнию на спине моего простого, черного хлопкового платья.

Не секрет, что ей не нравился Райан, но я вижу по ее глазам, что она разделяет мою боль. Как настоящая подруга, она отчаянно хочет, чтобы он нашелся ради меня.

Рука об руку мы выходим из комнаты Райана, и я закрываю за нами дверь. Я сплю там уже три недели, окруженная темнотой. Но не думаю, что смогу снова спать там после сегодняшнего дня, после того, что я собираюсь сделать.

Полиция утверждает, что они сделали все возможное, чтобы найти Райана, прочесали побережье и даже искали в соседних городах. Им удалось найти только его вторую кроссовку, недалеко от того места, где они нашли первую.

Каждый день я надеялась, что когда позвоню им, у них будут для меня хорошие новости. Но их так и не было. Каждый раз, когда я клала трубку, мое сердце разбивалось на осколки все

мельче.

На прошлой неделе офицер Сойер призвал меня смириться с тем, что Райан может не вернуться домой. Я уверена, что на самом деле он хотел сказать, что я должна смириться с тем, что он может быть мертв. Я наорала на него и повесила трубку, но после ночи, проведенной за заливанием подушки слезами, я проснулась с ощущением, что перспектива возвращения Райана стала практически невозможной.

Через два дня я заставила себя попрощаться с ним, хотя это было последнее, что мне хотелось делать.

Я никогда не перестану надеяться, что однажды он появится на моем пороге, как это было до инцидента, но если я хочу не сойти с ума, мне придется смириться с тем, что его больше нет.

Прежде чем выйти из дома, я отпускаю руку Талии и захожу в гостиную. Мой взгляд останавливается на пространстве между диваном и телевизором, на месте, где раньше стояло инвалидное кресло Райана.

Я прижимаю руку к груди, когда в сердце расцветает боль. Я отчаянно пытаюсь услышать звуки и шумы, которые раньше ненавидела, отчаянно пытаюсь почувствовать запахи, которые раньше вызывали у меня отвращение. Но от Райана не осталось ничего, кроме плохих воспоминаний, за которые я держусь так, будто они хорошие. Это все, что у меня есть о нем.

Мне все равно, сколько раз они говорили мне, что я не виновата в его смерти. Я им не верю.

Мое решение отправить его на реабилитацию было принято не только ради него, но и по моим собственным эгоистичным причинам. Я хотела вернуть свою жизнь. Даже несмотря на всю боль, которую он причинил мне, я не могу представить себе жизни без него. Мой мир вращался вокруг того, чтобы сделать все возможное, чтобы его жизнь была комфортной. После его ухода в моем сердце осталась лишь черная, зияющая дыра.

– Пейдж, – шепчет Талия, и я поворачиваюсь, чтобы последовать за ней из гостиной. В прихожей я замечаю свое отражение в маленьком круглом зеркале, висящем на стене. Я едва узнаю себя. Мои волосы, собранные в хвост, выглядят безжизненными. Кожа бледна, словно ее много месяцев не касалось солнце, а мешки под глазами свидетельствуют о бессонных ночах.

– Пойдем, милая, – говорит Талия, беря меня за руку. – Дилан ждет.

Я киваю и беру корзину, наполненную лепестками белых роз, которую оставила у двери.

В детстве у нас с Райаном были соседи с садом белых роз. Мы любили наблюдать за их цветением. Иногда Райан крал несколько цветков, чтобы принести их мне домой. Неважно, как часто мама наказывала его за это. Он все равно это делал, потому что они поднимали мне настроение.

Нам требуется менее двадцати минут, чтобы добраться от квартиры до причала, ближайшего к месту, где были найдены кроссовки Райана.

Дилан стоит на палубе своей яхты, льняные брюки цвета хаки и белая рубашка развеваются на утреннем ветерке, волосы треплет ветер.

Яхта жемчужно-белая, с названием «Бакстер» золотыми и черными буквами на одном борту. Это та самая яхта, на которой я была несколько раз за последние дни, когда Дилан помогал мне осматривать океан в поисках моего брата, та самая яхта, которая всегда возвращала нас на сушу с пустыми руками.

– Иди сюда, любовь моя, – говорит Дилан, когда мы поднимаемся на палубу.

Талия забирает у меня корзину, и я иду в объятия человека, который непрерывно поддерживал меня после исчезновения Райана.

Крепко обнимаю Дилана, вдыхая его мужской запах, прежде чем тот унесет ветер, и прижимаюсь к его плечу, сдерживая слезы.

После того, как мы разрываем объятия, он нежно целует меня и идет за штурвал.

Я благодарна за то, что и Талия, и Дилан не пытаются вовлечь меня в разговор. Они оставляют меня стоять на борту, держась за перила, мой конский хвост раскачивается ветром из стороны в сторону, вода брызжет мне в лицо.

Они понимают, что мне нужно побыть наедине, чтобы погоревать единственным доступным мне способом. Дилан продолжает вести судно, ожидая, когда я велю ему остановиться. Я понятия не имею, куда мы плывем, но если полиция не смогла найти Райана, то он должен быть где-то глубоко в океане.

Наконец, я слышу за своей спиной кашель и оборачиваюсь.

– Давайте остановимся здесь, – кричу я сквозь шум ветра. Дилан, кажется, не услышал меня, поэтому Талия стучит ему по плечу. Он оглядывается на меня в поисках подтверждения.

Я киваю, и он сбавляет скорость, вскоре яхта покачивается взад-вперед на волнах.

Талия протягивает мне корзину с лепестками роз. Я держу корзину одной рукой, а другой тянусь внутрь и загребаю горсть. Подавив рыдание, я перегибаюсь через перила и разжимаю пальцы один за другим. Нежные лепестки, как снежинки, летят вниз в воду, и уносятся в никуда.

– Прощай, Райан, – шепчу я. – Прости. Я люблю тебя.

Я беру еще одну горсть шелковистых лепестков и разбрасываю их по поверхности воды. Они выглядят такими юными и невинными, захватывающее зрелище наблюдать, как они уплывают. Они слишком красивы, чтобы использовать их в качестве символа смерти.

Я стою перед бескрайней ширью моря и ощущаю, как внутри меня все умирает. Впервые с момента исчезновения Райана я чувствую, что он действительно мертв. Боль от потери почти осязаема. Мне больно от того, что у меня даже не было возможности попрощаться с ним. Больно от того, что я не могу коснуться его и обнять в последний раз.

Но он оставил ясное послание. Он хотел наказать меня.

После того, как я попрощалась с Райаном, рядом со мной появляется Талия и тоже прощается с ним. Дилан тоже прощается, хотя он не знал Райана.

С пустой корзиной я опускаюсь на мягкую скамью. Я не плачу, но мои щеки горят, как будто под кожей бушует огонь.

Талия и Дилан стоят рядом, давая мне время переварить все, что произошло, собраться с мыслями, прежде чем я вернусь в свою жизнь, жизнь без Райана, жизнь, которую я не знаю, как жить. Куда мне идти дальше? С чего начать?

Наконец, я нахожу в себе силы вернуться к Дилану и Талии.

– Может, вы обе поедете со мной? – спрашивает Дилан, когда мы спускаемся с яхты и подходим к нашим машинам. – Давайте пообедаем вместе.

– Не знаю, – тихо отвечаю я. – Мне кусок в горло не полезет.

– А чего бы тебе сейчас хотелось?

Талия сжимает мою руку.

– Я хочу поехать домой… и побыть одной.

– Я не думаю, что это хорошая идея, любовь моя.

Дилан обнимает меня за талию.

– Сегодня у тебя выдался трудный день. Давай мы побудем с тобой пару часов.

– Вы ничем не сможете мне помочь.

Как я могу объяснить им, каково это – просыпаться каждый день с ощущением, что я сгораю заживо?

Сейчас я – обуза для них обоих. Последние несколько недель Талия заезжала после работы, чтобы проведать меня. Она часто встречала там Дилана, который изо всех сил старался поднять мне настроение. Эгоистично с моей стороны ставить их жизни на паузу.

Талия всегда будет моей подругой, и если бы ситуация была наоборот, я бы сделала то же самое для нее. Но когда дело касается Дилана, я не знаю, справедливо ли удерживать его рядом с собой, когда я даже не знаю, как дышать. Он недавно потерял своего отца, так еще и я со своей болью.

Каждый раз, когда я спрашиваю его, когда он вернется в Нью-Йорк, он меняет тему. Его бизнес нуждается в нем. Я знаю, что Дилан в Корлейке только из-за меня. Так неправильно, и я собираюсь сказать ему об этом сегодня вечером.

Несмотря на то, что я переживаю тяжелые времена, мои чувства к Дилану стали сильнее. Мне кажется, он чувствует то же самое. Если он уедет в Нью-Йорк, я ни на секунду не сомневаюсь, что он вернется. А если не вернется, значит, не судьба.

Телефон Дилана звонит, прежде чем он успевает отговорить меня от поездки домой одной. Он поднимает руку, извиняясь, и отходит от нас к своей машине. Во время разговора он смотрит на нас, хмурится и сжимает свободную руку в кулак.

– Похоже, какие-то проблемы.

Талия обнимает себя руками.

– Как думаешь, из-за чего?

– Очевидно, бизнес отца доставляет больше проблем, чем можно было ожидать.

Всю эту неделю ему непрерывно звонят, и во время каждого звонка его лицо становится красным.

Я пыталась узнать, что происходит, но он продолжает твердить, что нет ничего такого, с чем он бы не справился, и что мы должны сосредоточиться на моих проблемах.

Но теперь, когда я попрощалась с Райаном, Дилану пора найти время для решения собственных проблем. Он был сосредоточен на мне слишком долго. Может быть, когда он уедет, у меня появится шанс вернуться в нормальное состояние.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Талия притягивает меня ближе.

– Нет, я не в порядке. Но буду.

Я кладу голову ей на плечо.

– Я должна быть.

Глава 21

– О боже, я и забыла, как труден переезд.

Я заклеила коробку с книгами Райана.

Я была удивлена, обнаружив их в кузове его фургона. Я не помню, когда в последний раз видела его читающим книгу. Но больнее всего то, что многие из них посвящены тому, как преодолеть депрессию. В итоге, никакие книги не помогли ему. Я тоже не смогла ему помочь.

Его нет уже шесть недель, а я до сих пор не верю, что он мертв. И не знаю, поверю ли когда-нибудь.

Иногда я думаю, действительно ли он мертв, потому как порой я иду по улице и испытываю непреодолимое ощущение, что за мной наблюдают. Но когда я оглядываюсь через плечо, никого нет. Я говорю себе, что все это выдумала, и иду дальше.

Его деньги по-прежнему у меня. Я думала о том, чтобы отдать их в полицию, на случай, если их украли, но не могу заставить себя сделать это.

На прошлой неделе я доехала до полицейского участка, но повернула назад. После я перепрятала деньги в кухонный шкаф. Разберусь, что с ними делать после переезда.

– Переезд – это, конечно, отстой, но я думаю, новое начало тебе необходимо.

Талия складывает простыни Райана и упаковывает их в другую коробку. Как и книги, я пожертвую простыни и большинство других вещей на благотворительность.

Их вид приносит мне боль, а боль не дает мне двигаться дальше.

– Не могу избавиться от чувства вины.

Я снимаю резинку с волос и заново собираю их в хвост.

– Из-за чего?

Талия опускается на пол и садится по-турецки.

– Из-за Райана?

– Да.

Я пожимаю плечами.

– Что, если он вернется и увидит, что его дом…?

Я пренебрежительно машу рукой.

– Знаешь что? Давай не будем об этом говорить.

– Ты уверена?

Она хмурится.

– Определенно. Сегодня я хочу быть счастливой. А теперь давай возвращаться к работе, женщина.

Быть счастливой – это решение, которое я осознанно делаю каждый день. Но трудно чувствовать что-либо, кроме грусти, когда меня окружают воспоминания о Райане и его погубленной жизни. Это одна из причин, по которой я решила переехать. Я нашла небольшую однокомнатную квартиру на берегу пляжа.

У меня все еще много долгов, которые нужно выплатить, но, поскольку я теперь одна, мои расходы значительно сократились.

– Да, мой капитан.

Талия отдает честь и встает с пола. Она поднимает с кровати одну из коробок и уносит ее из комнаты.

Мои мысли возвращаются к деньгам, оставленным Райаном, и я задаюсь вопросом, что мне с ними делать.

Когда Талия возвращается, я все еще погружена в свои мысли.

– Я устала.

Она держится руками за поясницу.

– Нам надо сделать перерыв. Мы работаем уже три часа.

– Думаю, ты права. У меня урчит в животе. Может, нам сходить куда-нибудь пообедать?

– Давай сначала отметим.

Она снова исчезает и возвращается с бутылкой яблочного сидра и двумя фужерами для шампанского. Должно быть, она принесла бутылку с собой, когда приехала сегодня утром.

Мои колени протестуют, когда я поднимаюсь с пола.

– Что тут отмечать, хотя?

– Как что? Ты переезжаешь.

Она открывает бутылку и наполняет бокал игристым напитком.

– Делаешь большой шаг навстречу новой жизни.

Слабо улыбнувшись, я беру прохладный фужер, который она мне протягивает, и сажусь на голый матрас Райана.

Талия ставит бутылку у изножья кровати и садится рядом со мной.

– Да, наверное, ты права.

Я делаю глоток прохладной, сладкой жидкости. Она ненадолго задерживается на моем языке, прежде чем скользнуть дальше в горло.

Я неспешно разглядываю комнату. Это последний раз, когда я вижу ее такой. Завтра кто-нибудь придет и перекрасит ее в белый цвет. В каком-то смысле это тоже ощущается потерей.

Талия толкает меня локтем.

– Как дела с мистером Миллиардером? Мы давно о нем не болтали.

– Перестань называть его так.

Я делаю еще один глоток.

– Ты прекрасно знаешь, что деньги тут ни при чем.

– Можно ли винить меня? У парня куча денег. Мне нужно время, чтобы начать думать о нем как об обычном мужчине.

– Ну, он и есть обычный мужчина. Смирись с этим.

Я смеюсь.

– И мы занимаемся обычными вещами.

Она выгибает бровь.

– Полететь поужинать на частном самолете в Мексику – это для тебя нормально? Я так не думаю. По крайней мере, не для меня.

– Ты же знаешь, что частный самолет и подарки не так уж много значат для меня. Мне нравится он сам. Он слишком хорош для меня.

– Я счастлива за тебя. Не упусти его. Он твой ангел-хранитель.

Она осушает свой бокал.

– Я уж постараюсь.

Я обхватываю бокал обеими руками.

– Хочешь, я тебе кое в чем признаюсь?

– Конечно.

Я вдыхаю воздух, пахнущий фруктами.

– Меня немного пугает, что он мне так сильно нравится.

– Забавно, что и хорошие, и плохие вещи способны напугать, верно?

– Да.

При одной мысли о Дилане у меня в животе порхают бабочки.

– Мы не так давно вместе, но мне кажется, что мы знаем друг друга всю жизнь.

Теперь, когда у меня появилось время, чтобы сосредоточиться на наших с ним отношениях, я поняла, что не хочу расставаться с ним. Он ездит в Нью-Йорк по крайней мере раз в неделю, и даже когда уезжает всего на два или три дня, кажется, что мы пробыли в разлуке вечность.

– Вчера вечером я почти сказала, что люблю его.

– Ничего себе!

Талия резко ставит бокал на колено, и жидкость расплескивается.

– Надеюсь, ты этого не сделала.

– Не переживай. Слова просто возникли в моей голове, и мне хотелось их сказать. Но я вовремя остановила себя.

Я допиваю свой напиток.

– Так значит, все серьезно?

– Похоже на то.

Я пожимаю плечами.

– Но все происходит слишком быстро. Я не хочу напугать его.

– Вау! Как романтично.

– Да, но что если у нас ничего не получится? Нас объединила боль утраты, но что если… то, что между нами есть, не продлится долго? Я не хочу, чтобы это кончалось.

Я хочу продолжать ужинать при свечах на пляже в полночь и делить сладкую вату на карусели в местном парке развлечений. Я хочу, чтобы он был в моей жизни.

– Пейдж, как мне кажется, у вас все отлично. Не усложняй. Просто не спешите и постарайтесь узнать друг друга получше. Посмотрите, куда это вас приведет.

Я ставлю бокал на пол и откидываюсь на подушки, заложив руки за голову.

– Мне трудно относиться ко всему проще. Я не знаю, торопимся мы или нет. В тот момент, когда мы появились друг у друга, все уже было серьезно. Мы оба потеряли любимых людей, и это нас объединило. С самого начала все было непросто.

– Думаю, это имеет смысл.

Талия наполняет свой бокал. Я качаю головой, когда она предлагает налить мне.

– Тебе так повезло иметь хорошие отношения. Мы с Кевином… Я чувствую, что наши отношения обречены. Не могу поверить, что мне не нравилось, когда он старался быть милым. А теперь, когда он изменился, мне это тоже не нравится.

Я опираюсь на локоть.

– Я думала, у вас все хорошо? Что случилось?

– Мы постоянно ссоримся. Два дня назад мы пошли ужинать и поссорились из-за того, в какой ресторан пойти. Он хотел в итальянский, а я – в китайский. Его словно переклинило, и он превратился в человека, которого я не узнавала. У него очень вспыльчивый характер.

– Ты думаешь, в начале ваших отношений он просто притворялся хорошим парнем?

– Конечно, притворялся. Теперь я хочу вернуть мистера Милого Парня. Честно говоря, эта его сторона меня пугает.

Талия притворно вздрагивает.

Мои мысли возвращаются к Райану. Я сажусь.

– Буду откровенна с тобой. Если он тебя пугает, тебе стоит серьезно задуматься. Если он так себя ведет, когда вы еще только начали встречаться, то что же будет через несколько месяцев или лет?

– Думаешь, он может быть опасен?

– Нет.

Я вздыхаю.

– Я не об этом. Я говорю, что ты должна быть настороже.

Я бы хотела еще раз увидеться с Кевином, чтобы попытаться понять, что он собой представляет, но последние попытки Талии уговорить его встретиться со мной провалились. Он всегда находил какой-нибудь предлог, чтобы отменить встречу в последнюю минуту.

– Что именно в нем тебя беспокоит?

– Всякие мелочи, знаешь ли. Например, он звонит мне и звонит, не переставая.

– Дилан тоже часто звонит мне. И часто мы часами разговариваем по телефону, даже когда нам не о чем особо говорить.

– С Кевином все иначе. Он…

Она поджимает губы.

– Он хочет знать, где я нахожусь. Это начинает действовать мне на нервы.

Я кладу ладонь поверх ее руки.

– Что подсказывает тебе сердце? Когда ты думаешь о его поведении, что подсказывает тебе сердце?

– Оно кричит мне бежать.

Талия накручивает косу на палец.

– Я нервничаю каждый раз, когда он хочет прийти, и чувствую себя опустошенной, когда он уходит. Иногда я думаю, что должна уйти от него, но я немного боюсь, что он может воспринять это плохо. Что, если он ударит меня? Однажды он чуть не набросился на меня с кулаками…

– Тогда вызывай полицию.

Я беру ее за руку и сжимаю.

– Если он опасен, может быть рискованнее оставаться с ним, чем попытаться уйти.

Талия нервно смеется.

– Это просто нелепо. Я говорю так, будто Кевин какой-то монстр. Наверное, все дело в том, что я нравлюсь ему сейчас больше, чем он мне.

– И тебя это не смущает?

– Я не знаю. Да и кого это волнует, правда? Нам хорошо вместе, когда мы не ссоримся. В любом случае, я не собираюсь выходить за него замуж. Я слишком люблю свою независимость, чтобы выходить замуж.

Я приподнимаю бровь.

– Ты не хочешь выходить замуж? Это что-то новенькое.

– Это осознание пришло ко мне совсем недавно. Что, если я выйду замуж за кого-то вроде…

Она прикусывает губу и замолкает.

– Вроде Райана?

Она не отвечает, поэтому я воспринимаю ее молчание как «да».

– Эй, даже после того, через что я прошла с Райаном, я все еще хочу выйти замуж. Брак не всегда тюрьма.

Талия пытается скрыть улыбку.

– Держу пари, Дилан будет хорошим мужем.

– Не забегай наперед. Мы встречаемся всего пару недель. Пока рано думать о браке.

Но, правда в том, что иногда я лежу в постели и думаю. Я думаю, каким он будет мужем, какими будут наши дети. Но каждый раз я останавливаю себя и возвращаю свой разум к реальности.

– Здравствуйте, дамы.

Мы обе подпрыгиваем, когда в дверях появляется Дилан, одетый в джинсы и накрахмаленную белую рубашку.

– Я не хотел вас напугать.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня.

– Дверь была открыта. О чем вы говорили?

Я испытываю смущение, стоя и обнимая его.

– Я думала, ты в Нью-Йорке до завтра. – Не могу не задаться вопросом, слышал ли он наш разговор. Но я сомневаюсь в этом. Если бы слышал, уже бежал бы без оглядки.

– Я хотел вернуться пораньше, чтобы помочь вам с переездом.

Он отходит назад, закатывает рукава, а затем поднимает коробку, которую я только что заклеила скотчем.

– Только попробуй его упустить. Он потрясающий, – шепчет мне Талия, прежде чем выйти вслед за ним из комнаты.

Он определенно мой идеал, поэтому трудно не думать о совместном будущем.

В полдень мы втроем наслаждаемся семейной пиццей «Пепперони», и вскоре после этого Талия уходит на встречу с Кевином.

Мы с Диланом продолжаем работать бок о бок, целуемся и обнимаемся в промежутках между завершением упаковки.

***

Не успеваю я оглянуться, как солнце садится, а грузовик перевозит большую часть моих вещей на новое место.

Как только мы обустраиваемся в моем новом доме, Дилан велит мне оставаться на месте в крошечной прихожей и говорит, что скоро вернется. Он возвращается с белой коробкой, перевязанной пудрово-голубым бантом.

– Подарок в честь переезда.

– В честь новоселья? Зачем?

Я хихикаю, принимая коробку.

– Мой подарок – ты.

– Подарков не бывает много. Давай, открывай.

Он садится на одну из коробок и наблюдает за мной.

Я поднимаю крышку и вижу красивое вечернее платье из персикового кружева с крошечными кристаллами на бюсте и струящейся шифоновой юбкой. Я вынимаю платье из коробки.

– Вау, Дилан. Оно потрясающее!

– Значит, оно тебе понравилось?

Он притягивает меня ближе.