Текст книги "Не закрывай глаза (ЛП)"

Автор книги: Ли Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 17

Достаточно было одного поцелуя, чтобы изменить мою жизнь. В тот момент, когда мы поцеловались с Диланом во время нашего второго свидания, что-то внутри меня изменилось. Сопротивление, которое я испытывала по отношению к встречам с ним, растаяло на глазах, и я позволила чувствам вскружить мне голову.

Прошло три недели, и я ни разу не пожалела о своем решении. Сначала я думала, что мне будет неловко встречаться с миллиардером, но Дилан оказался на удивление нормальным парнем. Хотя иногда он водил меня в шикарные рестораны и покупал мне дорогие подарки, большинство из того, что мы делали, когда были вместе, являлось нормальным.

С ним быстрый перекус у киоска с хот-догами перед походом в кино – не менее захватывающий, чем ужин в ресторане при свечах. Я ценю то, что он очень старается, чтобы я не чувствовала себя неловко, и когда я отказываюсь позволить ему оплатить мои счета, он уважает мое решение. Не хочу, чтобы он думал, что я встречаюсь с ним из-за денег, потому что все, что меня интересует, это его сердце, о котором я даже не подозревала.

На нашем третьем свидании он рассказал, что только что вышел из серьезных отношений, которые закончились из-за того, что они хотели в жизни разных вещей.

– Ты расстался с ней или она с тобой? – спросила я, боясь быть для него девочкой для утешения.

– Я положил конец нашим отношениям, – сказал он, а затем заверил меня, что никогда не испытывал ни к одной женщине тех чувств, какие он испытывает ко мне, и что он настроен по отношению ко мне серьезно.

Я поверила ему. Несмотря на то, что тихий голосок на задворках моего сознания часто твердил, что это не продлится долго, что у моего счастья есть срок годности, и что в конце я буду сломлена, я его не слушала.

Впервые в жизни я была по-настоящему счастлива. Полна решимости как можно дольше сохранять эти теплые чувства. Голос в моей голове твердит, что это всего лишь сон, и это лишь вопрос времени, когда я проснусь, чтобы встретиться лицом к лицу с кошмаром, которым является моя жизнь.

Спустя три недели мои ноги все еще не касаются земли. Но сегодня могут коснуться.

Последние несколько недель я размышляла о том, стоит ли знакомить Дилана с Райаном. Сначала я не хотела знакомить их, потому что боялась, что наши отношения не продлятся долго, но теперь, когда я знаю, что хочу, чтобы Дилан оставался в моей жизни покуда он хочет в ней быть, возможно, пришло время познакомить его с Райаном.

Много раз, когда мы были вместе, Дилан проявлял интерес к знакомству с Райаном, но я всегда находила предлог, чтобы отсрочить неизбежное.

Сегодня вечером мы только что заканчиваем ужинать в ресторане быстрого питания в трех кварталах от моей квартиры. Когда Дилан подвозит меня до дома, я не целую его и не желаю спокойной ночи. Вместо этого я приглашаю его войти в квартиру, чтобы познакомить с братом.

– Только если ты уверена, детка.

Он прикасается к моей щеке.

– Я не хочу тебя ни к чему принуждать. Я хочу встретиться с ним потому, что он важная часть твоей жизни.

– Ты прав, он – важная часть моей жизни. И ты тоже.

Я сжимаю руки на коленях.

– Но прежде… Есть кое-что, что ты должен знать. То, о чем я тебе не говорила.

– О Райане?

– Да. О том, как он оказался в инвалидном кресле.

Я откидываю голову назад и закрываю глаза. Причина, по которой у меня не хватало смелости рассказать ему о той ночи такова, что я боялась, что он посмотрит на меня по-другому, решит, что я не та женщина, которой он меня считал.

– В чем дело? Ты же знаешь, что можешь рассказать мне обо всем.

Не глядя на Дилана, я рассказываю ему темную сторону своей истории. Он уже знает о моей матери и о том, как она умерла, как я решила заботиться о Райане. Итак, я рассказываю ему о той ночи, о том, как Райан появился на моем пороге, попросил денег, а я отказала. И как мое решение повлияло на его судьбу.

– В него стреляли по моей вине. Если бы я только дала ему деньги, сейчас все могло бы быть по-другому. Он мог бы ходить… жить…

– Ты не можешь знать этого наверняка. Я думаю, ты ошибаешься, виня себя за случившееся.

Он кладет руку поверх моей, тепло его прикосновения проникает в мою кожу, успокаивая нервы.

– Что, если бы ты дала ему деньги, а те парни решили, что им нужно больше, и все равно выстрелили бы в него? Ты не можешь знать, что он не оказался бы в инвалидном кресле.

– Райан не согласен.

Я смотрю на дом, и чувствую, как душа уходит в пятки.

– В любом случае, не жди, что он будет милым с тобой. Он очень зол и полон горечи и живет прошлым.

– Я не боюсь встречи с ним.

Дилан поворачивается ко мне.

– Может быть ему поможет, если он увидит, что ты живешь своей жизнью. Ты могла бы вдохновить его делать также.

– Сомневаюсь.

Я не рассказывала Дилану о том, каким злым может быть Райан и о его угрозах. Последнее, что мне нужно, это чтобы Дилан думал, что я в опасности, и чувствовал необходимость предпринять шаги, чтобы защитить меня, может быть, даже вызвать полицию.

– Ты уверен, что готов встретиться с ним? Ничего страшного, если ты передумал.

Дилан кладет руку мне на спину.

– Я не передумаю. Это твоя жизнь, и я хочу быть ее частью.

– Хорошо.

Я открываю дверь и выхожу из машины. Порыв ветра сдувает волосы мне в лицо, и я откидываю пряди назад, заправляя их за уши. Поднимаю взгляд на квартиру. По моей коже пробегают мурашки, когда я вижу Райана, сидящего у окна, свет в гостиной создает вокруг него ореол.

Даже с расстояния его холодный взгляд заставляет меня вздрогнуть. Ни за что. Я не могу поступить так с Диланом или с собой.

Я поворачиваюсь к Дилану, стоящему рядом со мной.

– Прости меня, милый. Я думала, что готова.

Я провожу рукой по волосам.

– Но нет. Может, сделаем это в другой раз?

Он притягивает меня в объятия, окутывая одеколоном как теплым плащом.

– Безусловно. Если тебе нужно больше времени, все в порядке. Я никуда не денусь.

– Чем я заслужила тебя?

– Чем я заслужил тебя?

Он крепко целует меня в губы. Я чувствую вкус мятных и шоколадных конфет, которые он хранит в своей машине.

Взгляд Райана прожигает мой затылок, но мне все равно, что он смотрит. Я нежусь в объятиях Дилана.

Именно я прерываю поцелуй.

– Спасибо за понимание. Я позвоню тебе завтра после работы.

– Хорошо. Не забудь, что я буду готовить для тебя ужин.

Дилан уже приготовил для меня несколько вкусных изысканных блюд на кухне виллы, которую оставил ему отец. Он потрясающий повар.

Он целует меня в лоб и садится в «Мерседес». Перед тем как уехать, он высовывает голову из окна.

– И не беспокойся о сегодняшнем вечере.

– Ладно.

Я обнимаю себя руками, наблюдая, как его машина уезжает.

На тяжелых ногах вхожу в квартиру. Райан все еще находится у окна, черты его лица искажены яростью.

Осталась неделя до истечения назначенного мной срока, а он ничуть не изменился. Раз или два мне казалось, что он начинает жить своей жизнью. Теперь он чаще и дольше разговаривает по телефону – и не только для того, чтобы заказать еду.

Две недели назад, придя домой, я обнаружила на кухонном столе два бокала вина. На одном из них был отпечаток губной помады. Четыре дня назад я увидела на его кровати красный шарф из пашмины. Цвет резко выделялся на фоне черных простыней.

Мысль о том, что он, возможно, встречается с кем-то, обрадовала меня. Я думала, что это улучшит его настроение, что он не будет возражать против того, чтобы я встречалась с Диланом. Я ошибалась.

В тот день, когда я сказала ему, что у меня есть парень, он бросил в меня бутылку вина. Я увернулась в последнюю секунду, и она ударилась о стену позади меня. Я до сих пор вздрагиваю, когда вспоминаю взгляд, с которым он велел мне порвать отношения с Диланом. Конечно, я отказалась и игнорировала его истерики всякий раз, когда встречалась с ним.

Почему он считает, что ему можно встречаться, а мне нельзя? На прошлой неделе я нашла в себе смелость спросить его, встречается ли он с кем-то. Он сказал, чтобы я отвалила. Так я и сделала. Я продолжила встречаться с Диланом, сосредоточившись на собственном счастье. Но я напомнила Райану о решении, которое он должен принять.

– Ты снова была с ним, – произносит он чуть ли не рыча.

– Да, Райан.

Я прислоняюсь к дверной раме.

– Он – часть моей жизни, и я хочу, чтобы ты с ним познакомился. Я сказала тебе об этом перед тем, как ушла сегодня вечером.

– Тогда почему он не здесь? Он что, трус?

– Заткнись.

Я сжимаю правую руку в кулак, впиваясь ногтями в ладонь.

– Я не позволю тебе говорить о нем в таком тоне. Дилан – хороший человек, и он добр ко мне.

– Что он делает, когда вы вместе, а? Слушает, как ты жалуешься на меня? Предлагает тебе плечо, чтобы ты поплакалась ему в жилетку?

Райан перемещается в центр гостиной и проводит языком по нижней губе.

– Что ты рассказываешь ему обо мне, сестренка? Говоришь ему, какой я ужасный, и что превращаю твою жизнь в ад?

– Нет. – Я отталкиваюсь от дверной рамы. – Я стараюсь не думать о тебе, когда я с ним. Когда я с Диланом, то стараюсь быть счастливой. Нравится тебе это или нет, но он делает меня счастливой.

Я расправляю плечи.

– И я буду счастлива за тебя, если ты найдешь кого-то, кто тебе небезразличен, кого-то, кто будет заботиться о тебе. Я бы с удовольствием познакомилась с девушкой, с которой ты встречаешься.

– Не вмешивай ее.

Он сжимает челюсти.

Значит, это правда. Он с кем-то встречается.

Я пожимаю плечами.

– Хорошо, ты не обязан знакомить меня с ней, но я бы все равно хотела, чтобы ты познакомился с Диланом. Он очень хочет с тобой познакомиться. И он предложил купить тебе одно из тех навороченных инвалидных кресел.

Райан молчит, но на его шее вздуваются вены.

– Меня нельзя купить, – произносит он, понизив голос. – Он и его навороченное инвалидное кресло могут идти к черту.

– Он не пытается купить тебя. Он просто добр. Нет ничего плохого в том, чтобы принимать доброту от людей.

Я берусь за ручку двери, готовясь закончить разговор, так как он ни к чему не приводит.

Райан бьет рукой по подлокотнику инвалидного кресла.

– Но не от него, – ревет он.

Как только он произносит эти слова, его инвалидное кресло начинает трястись, а затем в мгновение ока опрокидывается на бок, сильно ударившись об пол, вместе с Райаном.

– Райан!

Он выкарабкивается из инвалидного кресла. Я бросаюсь к нему, ударившись коленями об пол.

С воем он отбрасывает мои руки. В него словно вселяются бесы, он поднимает голову и бьет ею о деревянный пол, снова и снова.

– Пожалуйста, Райан, прекрати!

Меня душат слезы.

Когда я вижу, как страдает мой брат, у меня болит сердце. Я хочу унять его боль, обнять его и сделать так, чтобы все прошло.

У меня текут слезы, когда я обнимаю его и крепко прижимаю к себе. Он сопротивляется, но, в конце концов, перестает бороться. Он тоже плачет. Я не могу вспомнить, когда в последний раз видела его плачущим. Все его тело дрожит и разрывается на части в моих руках. Мой младший брат вернулся.

– Скажи ему, чтобы он ушел, – умоляет он между рыданиями. – Я хочу, чтобы были только мы.

Как это можем быть только мы, когда он тоже с кем-то встречается?

Я ничего не отвечаю, просто держу его в объятиях еще какое-то время, качаю его и глажу по жирным волосам. Мне приятно наконец-то воссоединиться с ним. Я не помню, когда мы в последний раз прикасались друг к другу, не причиняя боли. Последний раз я обнимала его в тот день, который навсегда изменил нашу жизнь. Я так по нему скучала. Даже когда он в моих объятиях, я все еще скучаю по нему.

Я наслаждаюсь моментом, но Райан внезапно отводит голову и впивается зубами в мою руку. Я вскрикиваю и отпускаю его.

К моему ужасу, он продолжает ранить себя, все сильнее бьется головой об пол. Я рыдаю, зажав рот руками, и плачу еще сильнее, когда вижу кровь. Ему нужна помощь, которую я не могу оказать. Слезы капают мне на руки, я хватаю сумочку и достаю телефон.

– Не смей никому звонить, – произносит он сквозь сжатые зубы, отрываясь от причинения себе боли. – Сделаешь это и пожалеешь.

– Тогда прекрати, Райан. Прекрати это. ― Бросаю телефон. – Ты меня пугаешь.

Я провожу рукой по щеке.

– Тогда пообещай перестать с ним встречаться.

– Ты не можешь просить меня об этом.

Внезапный холод пронизывает меня до глубины души.

– Ты не можешь просить меня отказаться от счастья только потому, что хочешь, чтобы все свое время я уделяла только тебе.

– Пообещай. Что. Бросишь. Его.

На этот раз он повторяет слова медленно.

– Пообещай перестать причинять мне боль.

Я подтягиваю к себе колени и обнимаю их, раскачиваясь вперед-назад.

Он опускает голову на пол и просто лежит. Его пустые, измученные глаза смотрят на меня, в них нет ни капли жизни.

– Ты должен позволить мне помочь тебе. Позволь мне отвезти тебя туда, где тебе помогут. Чем дольше ты остаешься здесь, тем больше ты вредишь себе. Тем больше ты вредишь нам. Мы приносим друг другу страдания. Ты причиняешь боль мне, а я тебе.

– Это мой дом.

Его голос дрожит, но тверд.

Это правда, это его дом, а не только мой. И меня убивает осознание, что я должна отослать его. Но какой у меня выбор? Мы достигли конца пути. Ему нужно отправиться в другое место, где он сможет найти исцеление, и тогда, возможно, мы сможем начать все сначала.

– Я отсылаю тебя не навсегда, Райан. Как только тебе станет лучше, ты сможешь вернуться домой. Я просто хочу, чтобы тебе помогли.

Я вытираю щеку тыльной стороной ладони.

– Я хочу, чтобы ты был счастлив.

– Что, если я уже счастлив?

– Я в этом сомневаюсь. Я ни на секунду не поверю, что это то, чего ты хочешь.

Я ползу по полу к нему, не обращая внимания на тупую боль в том месте, куда он меня укусил. Я нужна брату.

Он не сопротивляется, пока я помогаю ему вернуться в инвалидное кресло. Затем я опускаюсь с ним на один уровень, беру его за руки и встречаюсь с ним взглядом.

– Пожалуйста, позволь мне помочь тебе.

После долгого молчания, он кивает.

Я перевожу взгляд на кровоточащую рану сбоку на его голове.

– Тебе нужно наложить швы. Давай я отвезу тебя в больницу, а потом мы поговорим.

– Никаких больниц.

Он опускает голову.

– Ладно. Ты позволишь мне обработать рану?

– Да, – произносит он едва слышно.

Он молчит, пока я промываю рану и заклеиваю ее. Закончив, я колеблюсь, а затем обнимаю его. Он позволяет мне это.

– Я люблю тебя, Райан. Никогда не сомневайся в этом. Что бы я ни делала, какие бы решения ни принимала, я делаю их из любви к тебе.

Я отстраняюсь.

– Скажи, что ты мне веришь.

– Да.

Он по-прежнему не смотрит на меня. Он совсем поник духом. Я испытываю искушение попробовать еще раз с терапией на дому, но знаю, что завтра все может измениться. Темный монстр в его глазах может вернуться в любой момент и отомстить. Я должна действовать, пока не передумала.

– Тогда позволь мне сделать несколько звонков. Мы можем сделать это вместе, мы можем выбрать для тебя хорошее место. Помни, это только на время.

Он кивает.

У него так много проблем, что я даже не знаю, какое учреждение ему подойдет.

Пока он сидит у окна, я звоню в несколько реабилитационных центров, которые нашла в интернете, не только в Корлейке, но и в соседних городах. Третье место дешевле остальных, и когда я рассказываю женщине о Райане, она уверяет меня, что они могут ему помочь. Они предлагают ему побыть у них месяц, а потом он сможет вернуться домой, надеюсь, лучшим человеком. Я рассказываю об этом Райану, и он снова кивает. Единственная его просьба: чтобы я отправила его туда через два дня. Он хочет провести немного времени дома. Я нерешительно соглашаюсь.

Я готовлю ему ужин, но он отказывается есть, поэтому желаю ему спокойной ночи и ложусь спать с чувством упадка сил и пустоты.

Дилан звонит дважды, но я не беру трубку. Понятия не имею, что сказать ему, что сказать кому-либо. То, что я чувствую, трудно выразить словами.

Поскольку я так же сломлена, как и Райан, уже даже не уверена, сможет ли Дилан исцелить меня.

Глава 18

Я чувствую душевный подъем, когда выезжаю на машине с закрепленного за мной парковочного места на школьной стоянке.

Сегодня я отправлю Райана на реабилитацию. Мне все еще больно его отпускать. Как бы мне ни было неприятно это признавать, я привязалась к нему так же, как и он ко мне. Но в глубине души я чувствую облегчение за нас обоих. Нам нужно время, чтобы поработать над собой, прежде чем мы сможем начать жить заново как семья.

Последние два дня я провела как на иголках, ожидая, что Райан передумает ехать на реабилитацию. Я затаила дыхание, когда мы просматривали материалы, которые мне прислали из центра. Но ничего не произошло.

Не могу сказать, что он полностью изменился. Он по-прежнему пьет, ест нездоровую пищу и проводит весь день перед телевизором. Но он больше не жесток по отношению ко мне. Ни угроз, ни грубых слов, ни злобных взглядов.

Сегодня утром, перед уходом на работу, я заглянула в его комнату и обнаружила его, свернувшегося калачиком под черными простынями. Рядом с кроватью стояло его инвалидное кресло и собранная сумка, готовая к дороге.

На мгновение я замерла у двери, наблюдая, как поднимается и опускается его грудь, пока он спит. Он взрослый мужчина, но каждый раз, когда я смотрю на него, я вижу маленького мальчика, застрявшего в теле мужчины.

Прежде, чем я успеваю уйти, он открывает глаза и улыбается впервые за два года.

– Пора?

– Еще нет. Я отвезу тебя вечером.

Я впитываю его улыбку и улыбаюсь в ответ.

– Сначала мы могли бы пообедать вместе. Сегодня я уйду с работы пораньше. Буду дома еще до обеда.

– Я за, – говорит он и натягивает простыню до шеи.

Сейчас, когда я подхожу к нашей квартире, я одновременно волнуюсь и нервничаю из-за того, что увижу его. Сегодня утром он был готов идти, но что, если он играет со мной? Что, если теперь, когда я верю в него, он вдруг выбьет почву у меня из-под ног?

Как обычно, прежде чем войти в квартиру, делаю несколько вдохов. Я никогда не знаю, что ждет меня по ту сторону двери.

Наконец, я набираюсь смелости посмотреть.

В квартире пахнет по-другому, воздух свеж, как будто все отмыли дочиста.

Я резко останавливаюсь в дверях гостиной. Я почти не узнаю ее. Жалюзи задернуты, окна широко распахнуты, чтобы впустить свежий воздух. Но больше всего меня шокирует то, что в комнате чисто. Ни коробок из-под еды, ни брошенных носков, ни пылинки. Пол пропылесосили, а на диване нет ни бумажек, ни фантиков от конфет, ни обложек от видеоигр.

Все опрятно и на своих местах. Такое ощущение, что я вижу гостиную впервые.

Слезы наворачиваются на глаза, когда я смотрю на пустой, но сверкающий экран телевизора. Мой телефон звонит, когда я выхожу из гостиной. Это Дилан.

– Добрый день, прекрасная леди. Ты на работе?

– Привет, малыш. Нет, сегодня я ушла пораньше.

– Как дела с твоим братом? Когда ты его повезешь?

– Вечером.

Я захожу в свою спальню и бросаю сумку на кровать.

– Позвони мне, когда вернешься домой. Весь день у меня будут встречи, но мы могли бы поужинать вечером.

– Звучит отлично. Увидимся позже.

Я все еще улыбаюсь, когда выхожу из своей спальни и иду к Райану.

Как и гостиная, спальня безупречна. Постель застелена впервые за бог знает сколько времени. Одежда, которую он не берет с собой на реабилитацию, убрана, а не валяется на полу. Его сумка стоит у изножья кровати. Похоже, он готов к отъезду, но где он?

Я ищу его повсюду в доме, но не нахожу. В саду его тоже нет, а его фургон по-прежнему припаркован на улице. Я звоню по его номеру, но звонок попадает прямо на голосовую почту.

Будучи растерянной, захожу в свою комнату и опускаюсь на кровать, уставившись в пространство. Когда я собираюсь встать, моя рука нащупывает лист бумаги, который торчит из-под одной из подушек. Я вытаскиваю его, гадая, не одно ли это из домашних заданий моих учеников, о котором я как-то забыла. Разворачиваю лист бумаги и начинаю читать.

Холодный пот струится по моей спине, когда я позволяю каждому слову проникнуть в мое сознание.

Похоже, ты получила то, что хотела. Меня больше нет. Надеюсь, теперь ты счастлива. Веселой тебе жизни с чувством вины.

Райан

Пальцы непроизвольно разжимаются. Записка падает на колени, как в замедленной съемке. Я смотрю на нее, но больше не вижу. Слова расплываются перед глазами.

Это должно быть шутка. А как иначе.

Я даже не знаю, как реагировать на этот новый поворот.

Знаю, что должна что-то сделать, встать и пойти искать его, но я застыла на месте, прикована к полу. Мое сердце бешено колотится, а тело забыло, как двигаться.

Он просто пытается напугать меня. Может, он вернулся к своим больным играм.

Но что, если это правда? Что, если записка означает то, о чем я думаю?

Страх, что последний вопрос окажется правдой, вызывает всплеск адреналина, возвращая мое тело к жизни.

Глотая воздух, чтобы успокоиться, я мечусь по дому, обыскивая каждый угол и выкрикивая имя Райана, пока в горле не начинает першить. Ни ответа. Ни инвалидного кресла. Ни Райана. Даже его запаха нет.

В момент отчаяния, не зная, что еще предпринять, я звоню в полицию, но там мне говорят, что я не могу подать заявление о пропаже человека, пока не пройдет двадцать четыре часа с момента исчезновения.

– Пожалуйста, помогите мне. Что-то не так. Я чувствую это. Он оставил записку.

Я рассказываю офицеру, что написано в записке.

– Мисс Уилсон, успокойтесь, – говорит хриплым голосом офицер полиции. – Его записка говорит о том, что он ушел добровольно. К сожалению, мы ничего не сможем сделать в таком случае.

– Что, если он ранен? Что, если он что-то с собой сделал? Он… он уже пытался это сделать.

Я тяжело сглатываю.

– Райан почти не выходит из дома.

Подхожу к окну в гостиной и смотрю на улицу.

– Его фургон все еще здесь. Куда он отправится без своего фургона?

– Может быть, он ушел куда-то недалеко.

В голосе полицейского слышится скука.

– Позвоните нам через двадцать четыре часа. А пока свяжитесь с людьми, которых он знает. Побывайте в местах, где он часто бывает. Или просто ждите. Он может вернуться домой.

– Я не думаю, что он вернется. Разве вы не понимаете? Мой брат может лежать где-нибудь в канаве.

Я повышаю голос, сжимая и разжимая руки в кулаки.

– А что, если все, что нужно, это эти двадцать четыре часа, чтобы стало слишком поздно? Разве это не ваша работа – защищать людей?

– Мне жаль, мэм. В данный момент я ничем не могу вам помочь. Позвоните снова через двадцать четыре часа.

Поскольку мне не удастся ничего добиться, я вешаю трубку. Лучше использую это время на поиски брата, чем буду пытаться образумить полицейского, который не желает мне помочь.

Следующая, кому я звоню – Талия. Конечно, она не берет трубку. Она должна быть сейчас на занятиях. Я завершаю вызов и брожу из одной комнаты в другую, хотя уже обыскала их.

– Куда ты отправился, Райан?

Я едва могу дышать, когда называю его имя. Я держусь за стены и двери в качестве опоры, потому что мои ноги настолько слабы, что грозят подкоситься.

Я не справлюсь в одиночку. Я звоню Дилану.

– Мне нужна твоя помощь, – говорю я.

– У меня встреча. Дай мне десять минут. Я тебе перезвоню.

Вскоре он перезванивает.

– Пейдж, ты в порядке? Что у тебя с голосом?

– Он пропал. Он оставил записку.

Я падаю на пол, прижимая руку к сердцу.

– О чем ты? Кто пропал?

– Райан. Мой брат. Он пропал.

– Он сам уехал на реабилитацию?

– Нет.

Слезы капают повсюду, когда я качаю головой.

– Он оставил записку. Похоже на… предсмертную записку. Я нашла ее под подушкой.

Мне больно повторять слова, написанные на листке бумаги, но Дилан должен знать, насколько все серьезно.

– Ты дома?

Он запыхался, будто быстро идет или даже бежит.

– Да. Я не могу его найти.

Я втягиваю в легкие воздух, но все равно задыхаюсь.

– Мне нужно найти его, Дилан.

– Оставайся на месте. Я сейчас приеду.

– Полиция не поможет. Они хотят, чтобы я подождала двадцать четыре часа, прежде чем подавать заявление о пропаже человека. Они думают, он вернется.

– Это нелепо. Я им позвоню.

После окончания телефонного разговора, несмотря на то, что Дилан сказал мне оставаться дома, я не могу. Выбегаю из квартиры и бросаюсь на улицу, спрашиваю у людей на тротуаре, не видели ли они Райана. Я стучусь соседям в двери.

Ни один человек, с которым я разговаривала, не видел его.

Где ты, Райан?

***

Дилан приезжает через двадцать минут после нашего разговора, но мне кажется, что прошел целый час.

Рядом с ним стоит лысоватый полицейский. По хриплому голосу я понимаю, что это тот самый человек, с которым я говорила по телефону.

– Мисс Уилсон, я офицер Брюс Сойер.

Он протягивает руку, чтобы пожать мою, но я не принимаю ее.

– Я сожалею об исчезновении вашего брата.

Офицер прочищает горло и отводит взгляд в сторону.

– Мы сделаем все возможное, чтобы найти его.

У меня возникает искушение высказать ему все, что я думаю, ведь ранее он отказался помочь мне, но нельзя терять время. Главное, что Дилан уговорил его прийти сюда.

Дилан притягивает меня в объятия, и я прижимаюсь к нему со слезами на глазах.

– Мы должны найти его. Я хочу, чтобы он вернулся.

– Он вернется. Мы сделаем все, что потребуется.

Офицер Сойер достает блокнот из нагрудного кармана, пока я провожаю его и Дилана в гостиную.

Дилан шепотом сообщает, что принесет мне стакан воды. Я собираюсь сказать ему, где находится кухня, поскольку он никогда раньше не бывал в моей квартире, но он говорит, что уже знает. Должно быть, он видел ее, когда мы проходили мимо по дороге в гостиную.

Он оставляет меня с полицейским, который садится в кресло и начинает задавать вопросы. Я устраиваюсь на краю дивана.

– У вашего брата есть друзья?

– Мне о них неизвестно.

Я прикусываю нижнюю губу.

– Но вот уже несколько недель у меня такое чувство, что он с кем-то встречается, правда он это не подтверждал.

Я встаю с дивана и подхожу к окну, смотрю на улицу, но ничего не вижу.

– Так вы не знаете ни имени этой предполагаемой подруги, ни того, как она выглядит?

Я качаю головой и обхватываю себя руками.

Из кухни доносятся звон посуды и шум воды.

Офицер Сойер что-то пишет в своем блокноте, затем поднимает взгляд.

– А вы уверены, что больше нет никого, с кем он часто видится?

– Нет. По большей части он держится особняком. И редко выходит из квартиры, только если у него не назначены приемы у врачей.

Офицер Сойер откидывается назад и скрещивает руки.

– Расскажите мне о вашем брате, что-то, что может помочь нам найти его.

Прежде, чем я начинаю свой рассказ, Дилан входит в гостиную и протягивает мне воду. Я делаю глоток, сжимая стакан слишком крепко. Затем начинаю свою историю, рассказываю полицейскому все. Чем больше он будет знать, тем лучше он сможет помочь.

Когда я заканчиваю рассказ, он присвистывает и проводит рукой по лбу.

– Почему ты об этом молчала?

Дилан подходит и обнимает меня за плечи.

– Не хотела, чтобы ты считал его опасным.

– Как по мне, так и есть.

Офицер долго пишет что-то в своем блокноте.

– Он мой брат.

Я возвращаюсь на диван и поворачиваюсь лицом к офицеру.

– Пожалуйста, найдите его.

– Мы сделаем все возможное, мисс Уилсон.

Офицер Сойер встает.

– Если вы вспомните что-нибудь еще, пожалуйста, позвоните.

Он протягивает мне карточку со своим именем.

– Любая информация важна. Мы позвоним вам, если что-нибудь обнаружим.

– Если вы обнаружите его?

Он прочищает горло.

– Да, если мы обнаружим его… или что-нибудь, что может указать на его местонахождение.

Он засовывает блокнот в карман

– Скажите мне одну вещь, когда вы видели его в последний раз?

– Сегодня утром. Все было хорошо. Он был в настроении. Я сказала ему, что буду дома к двенадцати, чтобы мы могли пообедать вместе, прежде чем он отправится на реабилитацию.

– Вы звонили ему?

Я провожу ладонями вниз и вверх по рукам.

– Да, несколько раз. Его телефон был выключен. Он никогда не выключает свой телефон. Никогда.

– Хорошо.

Офицер Сойер идет к двери.

– Мы постараемся найти его.

Когда офицер уходит, я падаю в объятия Дилана.

– Я не хочу потерять его, Дилан.

Он гладит меня по волосам. Но ничего не говорит, и я знаю почему. Наверное, он думает о том, сколько страданий принес мне Райан, но не хочет делиться со мной своими мыслями, чтобы не ранить мои чувства.