Текст книги "Не закрывай глаза (ЛП)"

Автор книги: Ли Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Как только дверь закрывается, Трейси выхватывает у меня конверт.

– Что это? ― спрашивает она. – О, я знаю, что это такое.

Она засовывает пистолет в задний карман и приказывает мне вернуться на кухню, чтобы закончить завтрак.

Пока я ем, надеясь, что она выпьет сока, она открывает конверт. На ее губах играет улыбка.

– Умница. Ты решила заказать тест в другой лаборатории. Как жаль, что твой муж не сможет узнать, что он отец. Ты, должно быть, была напугана, услышав тогда те результаты. Твой муж был раздавлен. – Она бросает лист на стол. – Должна сказать, мне будет не хватать игр с твоим разумом. Было так весело наблюдать, как ты шарахаешься от своей тени. Наверное, мне придется вернуть арендованный «Ниссан» и избавиться от накладной бороды. О, если ты не догадалась, я украла деньги из твоей сумочки в тот день, когда ты впервые пришла ко мне.

Теперь у Трейси такой отстраненный взгляд, как будто она больше не здесь.

– Ты вытирала гель со своего живота и понятия не имела, что я задумала. Я нанесла на тебя достаточно геля, чтобы занять тебя на какое-то время.

Во мне кипит гнев. Я хочу протянуть руку и задушить ее за все, что она со мной сделала. Если бы я была здесь одна, без ребенка наверху, я бы, наверное, так и сделала.

Закончив есть, я остаюсь сидеть на стуле. Я боюсь оказаться взаперти.

Она берет стакан сока и подносит его к губам.

Я задерживаю дыхание.

«Выпей его!» ― кричу я про себя.

Разочарование обрушивается на меня, когда она снова ставит стакан на стол.

Она что-то подозревает? Может ли она читать мои мысли?

– Чего же ты ждешь? Ты и так пробыла здесь долго. Пора вернуться наверх. Ты больше сюда не вернешься. Даже не проси.

Глава 47

Каждый шаг вверх по лестнице – настоящая пытка. У меня такое чувство, будто на животе расходятся швы, по вискам стекает пот. Я даже не хочу знать, что происходит с моим разрезом. Откуда мне знать, что Трейси правильно провела хирургическую процедуру? Она солгала о том, что она гинеколог. Что, если она еще и солгала о том, что она хирург?

Трейси вынуждает меня продолжать движение, сильнее вжимая ствол пистолета в мою поясницу. У меня возникает искушение встать как вкопанная не потому, что не хочу подчиняться ей, а потому, что мое тело медленно теряет силы двигаться дальше. Я знаю, что до вершины осталось всего несколько шагов, но мне не помешало бы отдохнуть.

Разум умоляет сдаться, но это не вариант. У меня нет желания умирать. Если умру, я даже не хочу думать о том, что она сделает с моим ребенком. Что, если она выместит зло на ней?

Сжимая вспотевшей ладонью перила, я продолжаю путь.

– Чего так долго?

Не могу поверить, что у нее хватает наглости спрашивать меня об этом, ведь она прекрасно знает, какую боль я, должно быть, испытываю. Стискиваю зубы, подавляя желание наброситься на нее.

К тому времени, как мы достигаем вершины лестницы, мое дыхание становится прерывистым, неглубоким, все мое лицо покрыто потом, который теперь капает со лба мне в глаза. Я приваливаюсь к ближайшей стене, задыхаясь.

– У меня нет времени на это.

Трейси машет пистолетом, подкрепляя каждое слово.

– Пошевеливайся. Мне нужно собрать вещи.

От слез и пота у меня щиплет глаза. Я смахиваю их тыльной стороной ладони.

– Ты не можешь забрать моего ребенка. Пожалуйста, не надо.

– Ты настолько тупая, что не можешь воспринимать простую информацию? – Она зажимает переносицу. – Она не твоя. Поняла? У тебя никого нет. Чем раньше ты это поймешь, тем лучше.

– Пожалуйста, позволь мне пойти и покормить ее. В прошлый раз ей не хватило молока. Она плачет.

Трейси мгновение колеблется, затем запускает руку в волосы.

– Ладно. Быстрее.

Она хватает меня за руку и оттаскивает от стены.

Я кричу одновременно с моим ребенком. Трейси игнорирует мою боль. Она толкает меня в сторону детской.

Увидев глаза своего ребенка сквозь щели между столбиками кроватки, я забываю про боль.

Хромаю к кроватке и стою там, не в силах вытащить малышку. Трейси отталкивает меня и делает это за меня.

Я сжимаю зубы и опускаюсь в кресло-качалку рядом с маленьким круглым столиком с радионяней. На детском блоке мигает маленький зеленый индикатор. Родительский блок отсутствует. Я предполагаю, что он у Трейси. Когда я видела его в последний раз, блок лежал в коробке. Единственное, что я достала из коробки – это инструкция по эксплуатации, которую прочитала несколько раз.

Я убираю руки от живота. Они измазаны кровью. Что, если никто не придет спасти меня, и я истеку кровью? Трейси даже не обращает внимания на мою окровавленную пижаму, протягивая мне ребенка – моего ребенка.

Желание поцеловать макушку малышки настолько сильное, что у меня перехватывает дыхание, но один взгляд в сторону Трейси, и я отказываюсь от этой мысли и вместо этого сосредоточиваю взгляд на стене.

Мой ребенок сворачивается у меня на руках, ища грудь. Я даю ее ей и закрываю глаза, чтобы насладиться этим моментом спокойствия, прежде чем меня его лишат.

В темноте своего разума я пытаюсь найти способ спасти малышку. Секунды идут, и я принимаю решение. Я не позволю Трейси снова запереть меня. Завтра она планирует уехать с моим ребенком. Мне нужно предпринять что-то сегодня.

Трейси опускается на пол по одну сторону двери, ее взгляд и пистолет направлены на меня и ребенка. Она выглядит уставшей. У нее под глазами появились темные круги.

Никто из нас не говорит. Единственный звук в комнате – это звук того, как ребенок сосет молоко.

«Думай, Кейтлин. Сделай что-нибудь. Что угодно».

Что, если я переживу это испытание? Что, если каким-то чудом мы с малышкой выберемся из этого дома живыми? Как мне убедить кого-либо в том, что это Трейси совершила преступление в Корлейке и что я невиновна? У меня нет абсолютно никаких доказательств, которыми можно было бы очистить свое имя. Все еще есть шанс, что я окажусь за решеткой и оставлю свою малышку без матери.

Я замираю, услышав звуки сирены полицейской машины, нарушающие тишину. Мы встречаемся взглядами с Трейси. Между ее глазами появляется небольшая морщинка, но она почти сразу исчезает. Кажется, она не обеспокоена.

Я задерживаю дыхание, когда звуки становятся громче. Трой, должно быть, обратился в полицию. Должно быть, он понял мои знаки лучше, чем я думала.

Я падаю духом, когда звуки, вселившие в меня столько надежды, исчезают вдалеке. В комнату возвращается тишина, более густая, чем раньше.

Думаю, никто не придет мне на помощь. Если я хочу выбраться из этого ада, мне придется сделать это в одиночку. Я снова смотрю на стену.

– Ты думала, они придут и спасут тебя, не так ли?

Трейси вытягивает ноги и скрещивает их в лодыжках.

– Мне жаль тебя разочаровывать, но до тебя никому нет дела, дорогая. Ты полностью в моей власти.

Она продолжает говорить, рассказывая мне, как кто-то передал ей ключ от моего дома, и она проникла в детскую, чтобы разобрать кроватку.

– Мне хотелось бы видеть твое лицо, когда ты обнаружила мой маленький сюрприз.

Поскольку я уже знаю, что именно она стояла за событиями последних недель, то не слушаю ее. У меня есть дела поважнее. Я не могу позволить ей отвлекать меня.

Мне надоела стена, и мой взгляд снова возвращается к столу с радионяней. Мой взгляд фокусируется на крошечной круглой линзе.

Мысли возвращают меня в тот день, когда я заказала радионяню онлайн. Мы с Джаредом лежали в постели и обсуждали, что лучше купить. Я не возражала против простой модели, но он хотел высокотехнологичную с камерой ночного видения, диктофоном, а еще датчиком температуры и движения. После почти часа мучительного выбора, я проигнорировала ценник и предоставила мужу сделать окончательный выбор. Я несколько дней читала инструкцию, после того как поняла, что мужа здесь не будет, чтобы настроить устройство.

Я думаю, все происходит не просто так.

С идеей, спрятанной в моем сердце, я отвожу взгляд от блока радионяни, прежде чем Трейси прочитает мои мысли.

Чтобы потянуть время и точнее составить свой план, завожу разговор. Ребенок заснул, но Трейси не обязательно об этом знать.

– Я не понимаю, как ты могла убить человека, которого, как ты утверждаешь, любишь.

– Некоторые люди не выносят предателей. Я одна из них. – Она делает паузу. – Я не из тех женщин, которые позволяют мужчине растоптать свое сердце и остаться безнаказанным. Я не она.

– Кто она? – осторожно спрашиваю я.

– Моя мать. – Трейси кладет пистолет на ногу. На ее лице выражение боли. – К чему эти вопросы?

– Просто любопытно, вот и все.

Она запрокидывает голову назад. Та жестко соприкасается со стеной. Трейси даже не вздрагивает.

– Дилан хотел уйти из моей жизни. Я дала ему выход.

– Что ты будешь делать с моим ребенком?

– Замолчи.

Она бьет себя по лицу рукой, держащей пистолет.

– Ты меня бесишь. Она моя. Я помогла ей появиться на свет.

– Достав ее из моего тела, – не могу не добавить я.

– Верни ее.

Трейси встает и пересекает комнату так быстро, что застает меня врасплох. Она вырывает спящего ребенка из моих рук. Мне трудно дышать, когда я вижу пистолет в такой близости от моего ребенка. Что, если он случайно выстрелит?

Я изо всех сил стараюсь держать себя в руках, пока она не повернется ко мне спиной. Как только она наклоняется, чтобы положить ребенка обратно в кроватку, я нажимаю на радионяне маленькую красную кнопку, затем кладу руки на подлокотники и поднимаюсь на ноги.

– Трейси, как ты спишь по ночам, зная, что убила Дилана Бакстера?

Она разворачивается, ее губы кривятся так, что у меня мурашки бегут по коже.

– Он заслужил смерть. И я сплю прекрасно. Спасибо, что спросила. А теперь двигайся.

Это все, что мне от нее нужно. Теперь пришло время следующего этапа моего плана.

Пистолет прижимается к моему виску, когда мы выходим из комнаты. Мне хочется оглянуться назад, взглянуть на своего ребенка, вдруг это в последний раз. Я собираюсь совершить кое-что, что может привести к моей смерти или моей свободе.

Когда мы выходим из комнаты, Трейси встает позади меня. Я продолжаю идти. Как только мы доходим до лестницы, я останавливаюсь и прислоняюсь к стене, лицом к лестнице.

– Какого черта ты делаешь? Я велела тебе двигаться.

– Мне нужен отдых. Я устала… мне больно.

Я наклоняю голову набок.

– Думаешь, меня это волнует? Пошла.

– Нет.

Я кладу обе руки ей на грудь, закрываю глаза и со всей силы толкаю ее с лестницы. Раздается громкий выстрел, когда она падает назад, широко раскрыв глаза от ужаса.

К моему собственному ужасу, она вовремя успевает ухватиться за перила, уронив пистолет, который скользит по полу.

После этого все происходит быстро. В один момент я наблюдаю, как она пытается восстановить равновесие, а в следующий момент она бросается на меня так быстро, что у меня не хватает времени защититься от ее атаки. Она врезается в меня с такой силой, что из моих легких вылетает весь воздух, и боль, какую я никогда раньше не испытывала, взрывается во всем теле.

Со стоном я сползаю по стене на пол и падаю на бок. Мои легкие требуют кислорода, зрение затуманивается. Я не могу двигаться. Сквозь пелену перед глазами я замечаю пистолет всего в нескольких дюймах от своего лица.

Трейси, с красным и вспотевшим лицом, возвышается надо мной.

– Это была большая ошибка, – тянет она. – Я же говорила тебе, что не выношу предателей. Поскольку ты предала меня, планы меняются. Все кончено.

Она отводит ногу назад. Прежде чем я успеваю защитить живот, ее нога врезается в меня.

На этот раз я даже не кричу, слишком оцепенев от боли. Я чувствую, что ускользаю, погружаюсь в небытие, но в голове мелькает образ дочери.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но слова не выходят.

– Что? Ты хочешь что-то сказать мне перед смертью?

Она опускает взгляд на пол. Я знаю, что она ищет.

Нет, я не готова умереть. Не позволю ей остаться безнаказанной. Я не могу позволить ей лишить меня жизни. Я не могу позволить ей украсть моего ребенка. Это должно закончиться здесь.

Я понятия не имею, откуда беру силы, но следующее, что помню, как хватаюсь за пистолет, прежде чем она успевает его поднять.

Я не теряю времени. Не поддаюсь своим страхам и боли. Последняя мысль, которая приходит мне в голову, прежде чем я закрою глаза и нажму на спусковой крючок – это мысль о том, что мой ребенок спит в своей кроватке и ждет, пока я ее спасу. Я скорее слышу, чем вижу, как Трейси отшатывается назад.

Я пытаюсь снова открыть глаза, но веки слишком тяжелы.

Затем в моей голове гаснет свет.

Глава 48

Я открываю глаза и тут же закрываю их снова. Пытаюсь еще раз, не торопясь, чтобы они могли приспособиться к яркому освещению.

Глядя на белый потолок, я жду, когда меня атакует боль. Она не приходит. Единственное ощущение, которое я чувствую ниже пояса – это полное онемение.

Я поворачиваю голову набок. Мои глаза наполняются слезами, когда я замечаю пустую кровать в другом конце комнаты. Я в больнице. Я жива. Это действительно конец. Меня охватывает облегчение, но за ним следует паника.

– Мой ребенок, ― слова с трудом проталкиваются сквозь пересохшее горло.

– Слава богу, ты проснулась, ― раздается мужской голос сбоку от меня. – С ребенком все в порядке. Малышка красавица.

Я поворачиваю голову и вижу Джареда, лицо которого такое же мятое, как и его рубашка, сидящего на стуле рядом с моей кроватью.

Еще больше слез появляется, когда он наклоняется и убирает волосы с моего лица. Он целует мои слезы, прежде чем они скатятся по моему лицу. Затем он целует меня в губы. Я молюсь, чтобы мне это не снилось. Все кажется слишком реальным, чтобы быть сном.

– Наша дочь прекрасна.

Он целует мой лоб, подбородок и щеки.

– Она правда в порядке?

Мои губы дрожат от улыбки.

– Более чем.

Он приближает свое лицо к моему. Его мятное дыхание согревает мою кожу.

– Теперь вы обе в безопасности.

– Где она?

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в другую сторону на случай, если я не увидела колыбельку.

– Она в родильном отделении. Тебе не о чем беспокоиться. Она в надежных руках.

Я закусываю уголок губы.

– Она твоя, Джаред. Ты отец.

– Я знаю.

Он отводит взгляд, затем откидывается на спинку стула.

– Я видел дома результаты анализа.

– Ты… – Мое сердце сжимается. – Что случилось с твоей рукой?

Его левая рука на перевязи. Я была настолько сосредоточена на безопасности ребенка, что поначалу не заметила этого.

– Она стреляла в меня, ― резко выдыхает он.

Я бледнею.

– Кто в тебя стрелял?

– Эта Трейси. Я не хочу сейчас о ней говорить.

– Трейси стреляла в тебя? Как? Когда?

– Я вернулся домой, Кейтлин. Я вернулся к тебе и ребенку.

– Почему? ― Внутренне съеживаюсь, вспоминая то, как он ушел. – Почему ты вернулся?

– Ральф… Он позвонил мне. Он рассказал мне все, что ты ему говорила. ― Джаред поднимает мою руку с одеяла. – Он сказал мне, что кто-то пытается причинить тебе вред. Вот почему я вернулся. Я хотел защитить тебя. И я прослушал твое сообщение о том, что ты уезжаешь из города. Я не мог отпустить тебя. Оставить тебя было ошибкой.

– Но… ― Я кашляю, давясь слезами.

– Когда я приехал домой, дверь открыла врач, заменявшая доктора Коллинз.

Его кадык дергается, когда он тяжело сглатывает.

– Сначала я почувствовал облегчение от того, что с тобой кто-то есть. Она поздравила меня с тем, что я стал отцом, а затем совершенно неожиданно выстрелила мне в руку.

Почему я ничего не слышала? На самом деле я слышала выстрел. Я думала, он мне приснился.

– Мне очень жаль, детка. ― Сглатываю ком в горле. – Мне жаль, что ты пострадал.

– Не так сильно, как пострадала ты, крошка.

В его голосе чувствуется тревога.

Я поджимаю губы.

– Она не была настоящим гинекологом. Она притворилась им, чтобы добраться до меня, и подделала результаты теста на отцовство. Прости за все, Джаред.

– Нет, ты прости меня. Я был полным придурком. ― Он проводит ладонью по щеке. – Если бы я поверил тебе, это чудовище не причинило бы тебе вреда. Я был бы там, чтобы защитить тебя. Я не знаю, что бы я делал, если бы потерял тебя.

– Что произошло после того, как она выстрелила в тебя?

– Она ударила меня чем-то по голове, чтобы вырубить. Когда я пришел в себя, оказался заперт в подвале.

– Ты все время был там… в доме?

Он кивает.

– Хорошо, что мы храним там аптечку. Это спасло мне жизнь. Но я сходил с ума от мысли, что это чудовище рядом с тобой.

– Она сказала тебе что-нибудь еще?

– Прежде чем вырубить меня, она сказала, что собирается убить тебя и забрать нашего ребенка. Я пытался выбраться из подвала, но дверь оказалась крепкой. Что бы я ни делал, она не двигалась. И у меня не было с собой телефона.

Теперь все обрело смысл. Звуки, которые я слышала, когда была наверху с Трейси, должно быть, исходили от него, пытающегося выбраться из подвала. Тогда я подумала, что это сообщник Трейси.

– Джаред, мне следовало рассказать тебе все с самого начала. Я врала тебе на протяжении многих лет.

– Знаешь что? Я просто рад, что ты жива. Это сейчас самое важное для меня. ― Он сжимает пальцы вокруг моей руки. – Обо всем остальном мы можем поговорить позже. Мы справимся со всем вместе.

– Ты так многого не знаешь, Джаред. ― Делаю вдох. – Я не знала, как тебе сказать. Я действительно думала, что убила…

– Твоего первого мужа? Я знаю.

– Мне следовало сказать тебе, что я была замужем.

– Я понимаю, почему ты этого не сделала. Теперь, когда Ральф мне все рассказал, давай сосредоточимся на твоем выздоровлении, хорошо?

– Я не убивала Дилана… Так его звали. Все эти годы я переживала из-за этого, но меня подставили.

– Я знаю это, дорогая. Если бы ты мне рассказала, я бы никогда не поверил, что ты кого-то убила. Ты самый любящий человек, которого я знаю. ― Мой муж делает паузу, медленно качая головой. – И то, как ты заботилась о своем брате после всего, что он тебе сделал, невероятно.

– Я не могла повернуться к нему спиной. Он был моим родным человеком.

Джаред и Ральф, должно быть, долго разговаривали, раз Джаред уже знал все, что у меня не хватило смелости рассказать ему. В некотором смысле, я испытала облегчение, что мне не нужно этого делать.

– То, что ты делала для своего брата, заставляет меня любить тебя еще больше.

Он отпускает мою руку и трет висок.

– Меня сводит с ума мысль, что она могла убить тебя.

– Я застрелила ее, Джаред. Я должна была это сделать, иначе она бы меня убила. ― Я подавляю дрожь. – Я сбежала от убийства, которого не совершала, только для того, чтобы в конечном итоге стать настоящей убийцей, даже если это была самооборона.

– Милая, она не умерла.

Я смотрю на Джареда в недоумении.

– Этого не может быть. Я выстрелила в нее, и она упала с лестницы. Должно быть, она…

– Ты, должно быть, промахнулась. Полицейские нашли ее внизу лестницы без сознания. Должно быть, она упала и ударилась головой.

Я зажимаю рот рукой.

– Но я выстрелила в нее до того, как потеряла сознание.

Я закрываю глаза, вспоминая то, что произошло. Вижу, как нажимаю на курок, но мои глаза закрыты. У меня не было возможности проверить, действительно ли я попала в Трейси. Возможно, пытаясь увернуться от пули, она упала с лестницы.

– Ты не убила ее.

Я открываю глаза.

– Кто вызвал полицию?

– Рут. Судя по всему, она услышала выстрел.

Лицо Джареда напрягается.

– Я тоже. Я думал… думал, она тебя застрелила.

Он ерзает на стуле.

– Послушай, детка, ты прошла через ад. Отдохни. Мы можем поговорить об этом позже.

– Нет. Я хочу знать все.

Джаред пожимает плечами.

– Рут позвонила в полицию, но оказалось, что на самом деле она помогала Трейси. Как и еще несколько человек. На данный момент они все находятся под стражей в полиции.

Он проводит рукой по губам.

– Ты должна была сказать мне, что кто-то преследует тебя. Вот почему ты поменяла замки, я прав? У меня было ощущение, что что-то не так.

Я киваю.

– Я не могла рассказать тебе, не раскрыв, кто я на самом деле. ― Делаю паузу. – Лилиана тоже ей помогала?

Он кивает. Мне хочется спросить, почему он не сказал мне, что они встречались, но после того ада, через который я прошла, Лилиана меня больше не заботит.

– Да. Она отдала Трейси наш запасной ключ. Я думаю, Трейси им всем заплатила. Пресса утверждает, что она из очень богатой семьи.

– Мне до сих пор трудно поверить, что Рут была в этом замешана. Я не хочу в это верить. Когда я собиралась уезжать из города, она пришла ко мне. Снова была добра. Она приготовила мне чай.

– Я думаю, ей заплатили за то, чтобы она присматривала за тобой. Так что, она притворилась, что ты ей нравишься. Она призналась полицейским, что пришла к нам домой, чтобы помешать тебе покинуть город.

– Почему она меня так ненавидит? Я этого не понимаю. Я понимаю, почему не нравлюсь Лилиане, но не Рут.

Джаред чешет подбородок.

– По-видимому, до того, как мы переехали в Фейпайн, она очень хотела купить коттедж… наш коттедж. Мы перебили ее цену.

Я долго молчу.

– Вау. Думаю, она не хотела мириться с тем, что ее подруга не вернется.

– Наверное, да. Но это не оправдание того, что она с тобой сделала. Эта Трейси опасна.

– Она сумасшедшая. Она сказала, что наш ребенок ее. Она пыталась кормить нашего ребенка своей грудью.

– Это ненормально. ― Джаред хмурится. – Почему она это делала?

В нескольких словах я восполняю пробелы, рассказывая Джареду все, что Трейси поведала мне за время, проведенное вместе.

– Она винит меня в потере своего ребенка.

– Мне очень жаль, дорогая. Мне очень жаль, что меня там не было.

Прежде чем мы успеваем продолжить разговор, в палату входит медсестра с заплетенной косой вокруг головы. Ее улыбка становится ярче, когда она видит меня.

– Посмотрите, кто проснулся. Проверим, как у вас дела.

Она подходит ко мне сбоку, чтобы оценить мои жизненно важные показатели.

– Как вы себя чувствуете?

– Устала.

Это правда. У меня такое ощущение, будто я пробежала марафон.

– Вам просто нужно больше отдыхать. С вами все будет в порядке. Вам повезло, что вы остались живы после того количества крови, которое потеряли.

– Почему я не чувствую своих ног?

– Не волнуйтесь, это пройдет. Анестезия еще действует. ― Она поправляет мою подушку. – Ваш разрез немного открылся. Вам потребовалась операция.

– Теперь со мной все в порядке? Он больше не откроется?

– Вы в порядке. Вам просто нужно отдыхать следующие несколько недель. Уделяйте время выздоровлению. Отдыхайте как можно больше.

Я кладу руку на живот.

– Хорошо.

– Как долго она пробудет здесь? ― спрашивает Джаред.

– Столько времени, сколько потребуется, чтобы выздороветь и вернуть силы.

Как только медсестра выходит из палаты, попросив Джареда поскорее уйти, чтобы я могла отдохнуть, я возвращаюсь к теме Трейси.

– Не могу поверить, что она еще жива.

– Да, ― говорит Джаред. – К сожалению, она пережила падение с лестницы, получив лишь небольшую травму головы. Ее лечат в этой больнице.

– В этой больнице? Ты шутишь.

Я сжимаю простыни. Мой шок сменяется яростью.

– Как они могли? Как они могли привезти ее сюда? Что, если она украдет или причинит вред ребенку?

– У дверей детской и перед палатой Трейси стоит охранник. Как только ее выпишут, то поместят под арест.

– Пожалуйста, Джаред, не позволяй ей приближаться к нашему ребенку.

– Я никогда не позволю этому случиться. Обещаю. Я не подведу тебя снова.

– Ты не понимаешь. Она опасна и очень больна. Тебе следует немедленно забрать малышку домой.

– Они хотят оставить ребенка здесь на ночь для наблюдения. Как только ее выпишут, надеюсь, завтра, я заберу ее домой. Поскольку в моем распоряжении только одна рука, я договорился, чтобы кто-нибудь помогал мне какое-то время. ― Он делает паузу. – Ты продолжаешь называть ее малышкой. Разве ты не дала ей имя?

– Слишком много всего происходило, чтобы я могла придумать хорошее имя. Я хотела выбрать его в ясном уме и спокойной обстановке.

– Как насчет сейчас? Давай придумаем ей имя.

Я думаю лишь мгновение, прежде чем принять решение.

– Если ты не возражаешь, я бы хотела назвать ее Хоуп (прим.: имя Хоуп с англ. переводится как «Надежда»). Благодаря ей я не сдавалась. Из-за нее я не позволила боли одолеть меня. Она дала мне силы бороться с Трейси. И она дает мне повод начать новую жизнь. Хоуп подойдет идеально.

– Мне нравится. ― Джаред целует меня в губы. – Хоуп Лестер. Звучит хорошо.

– Извините, что беспокою вас, ― раздается из-за двери глубокий голос.

В дверях стоит полицейский в форме с густой, коротко подстриженной бородой.

– Я офицер Тед Нэш. Рад видеть, что вы пришли в себя, миссис Лестер. Могу я задать вам несколько вопросов?

– Я не думаю, что это хорошая идея, офицер. ― Джаред поднимается на ноги. – Моей жене нужно отдохнуть.

– Я прекрасно понимаю, я ненадолго.

Он входит в палату.

Я встречаюсь взглядом с Джаредом.

– Все в порядке, дорогой. Сходи и проверь Хоуп.

– Хорошо, ― говорит Джаред и подходит к двери. Он поворачивается и смотрит на меня. – Я скоро вернусь.

После того, как Джаред уходит, офицер Нэш занимает место, на котором сидел Джаред.

– Как вы себя чувствуете?

– Отлично.

Меня накрывает внезапная паника. Что, если он здесь из-за меня? Что, если они не знают, что Трейси убила Дилана? Что, если я все еще подозреваемая? Но Джаред не говорил, что у меня проблемы.

– Почему вы здесь, офицер? ― спрашиваю я.

Офицер снимает фуражку и чешет лысину на голове.

– Каким именем вы хотите, чтобы я вас называл, ― спрашивает он, и у меня стынет кровь в жилах.

– Вы знаете кто я?

Почему я вообще задаю этот вопрос? Я практически уверена, что весь город уже знает обо мне все.

– Да. Но мне нужно знать, как вас называть во время нашего разговора. ― Уголок его рта приподнимается. – Я предпочитаю обращаться по имени.

– Кейтлин. Зовите меня Кейтлин. ― Я расправляю плечи. – Если вы здесь, чтобы арестовать меня, вы должны знать, что я невиновна. Я не убивала своего первого мужа.

– Кейтлин, вам абсолютно не о чем беспокоиться. Трейси Пайкс во всем призналась.

Я открываю рот.

– Призналась?

– Да. И ваша радионяня тоже помогла. Умный ход.

Он надевает фуражку обратно на голову.

Я чувствую, как мое тело расслабляется от облегчения.

– Так о чем вы хотите со мной поговорить?

Он достает блокнот из переднего кармана рубашки.

– Расскажите мне все, что произошло с тех пор, как Трейси появилась в вашей жизни.

– Хорошо.

Будучи преисполненной решимости сделать все возможное, чтобы они заперли ее навсегда, я закрываю глаза и переживаю один из самых болезненных моментов в своей жизни.

***

Когда я заканчиваю, он похлопывает меня по руке своей мясистой ладонью.

– На этом пока все. Отдыхайте. Вы заслужили это. Если у меня возникнут еще вопросы, я вернусь.

– Что с ней будет?

– Я уверен, что ее надолго посадят. Вам больше никогда не придется опасаться за свою жизнь или жизнь вашей семьи. Я буду держать вас в курсе.

– Спасибо, офицер.

Он поднимает руку, когда звонит его телефон. Он смотрит на меня, слушая звонящего, его глаза прищуриваются.

– Я уже в пути.

– Все в порядке, офицер? Что случилось? ― спрашиваю я, когда он завершает разговор. По тому, как он смотрит на меня, я понимаю, что этот звонок как-то связан с тем, что произошло.

– Они нашли доктора Коллинз запертой в подвале коттеджа, который снимала Трейси.

Шок бьет меня по лицу.

– Боже мой, с ней все в порядке?

Все это время мы думали, что ее нет в городе. Я догадываюсь, что тот инсульт, который у нее якобы случился, был ложью.

Офицер Нэш трет лоб.

– Боюсь, что нет. Она мертва.

Мое тело деревенеет от шока. Я хочу заговорить, но не могу произнести ни слова, вспоминая морщинистое лицо доктора Коллинз, копну седых вьющихся волос. Если бы я не приехала в Фейпайн, она была бы жива. Она умерла из-за меня.

Офицер Нэш говорит мне, что ему пора идти, и я молча смотрю, как он уходит.

Я по-прежнему не могу обрести дар речи, когда множество людей приходит навестить меня. Ральф и Марисса, Джорджия и еще несколько учителей (за исключением Лилианы) из «Сильвер Оук» приносят цветы в мою палату. Люди, которые когда-то избегали меня, теперь считают меня героиней. Несмотря на то, что я все еще чувствую осадок от их поведения в прошлом, я прощаю их и принимаю их доброту с горько-сладкой улыбкой.

– Я рад, что с тобой все в порядке, ― говорит мне Ральф.

– Спасибо, Ральф, ― наконец выдавливаю я. – Спасибо, что поговорил с Джаредом.

– Я просто сделал то, что сделал бы любой хороший друг. А теперь отдохни немного.

– Да, отдыхай, ― вклинивается Джорджия. – Твои детки передавали тебе привет. Они не могут дождаться твоего возвращения.

– Мои детки?

Тепло разливается в моей груди.

Лицо Джорджии расплывается в улыбке.

– Твоя работа никуда не денется.

– Твоя жизнь тоже, ― добавляет Ральф, засовывая руки в карманы. – Твое место в этом городе.