Текст книги "Не закрывай глаза (ЛП)"

Автор книги: Ли Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Глава 30

Я просыпаюсь посреди ночи, покрытая потом и дезориентированная, с прилипшими к телу простынями.

Тыльной стороной ладони вытираю пот, выступивший над верхней губой.

«Это всего лишь сон, ― говорю я себе. ― Мне нечего бояться».

Как и во всех предыдущих кошмарах, в этом мне тоже снился Райан. В этот раз мы были на пляже, он катил меня на своей инвалидной коляске. Мы поменялись ролями. Я была парализована, не чувствовала ног, а он смеялся надо мной.

Пробуждение дарит мне лишь временную передышку. Мое сердцебиение успокаивается, и я вспоминаю, что меня что-то разбудило – какой-то скрип в моей комнате.

Я несколько раз моргаю, прогоняя остатки сна. Подтянув одеяло к подбородку, вглядываюсь в темноту.

На меня накатывает ужас, когда взгляд падает на окно. Оно открыто. Я уверена, что закрывала его перед тем, как идти спать.

Я засовываю руки под мышки, чтобы они не дрожали.

– Кто здесь? – шепотом спрашиваю я в темноте. Никто не отвечает. Я слышу лишь стук своего сердца и далекий рокот волн.

У меня два выбора: остаться в постели беспомощной и напуганной или переходить к действиям. Адреналин выстреливает в кровь, я, не думая, выпрыгиваю из постели и захлопываю окно. Лишь когда я его закрываю, вдруг понимаю, что в доме может кто-то быть.

Движение по ту сторону окна привлекает мое внимание. В свете луны я замечаю темную фигуру, спешащую по дорожке к воротам. Он или она убегает по улице, исчезая в темноте. Когда фигура злоумышленника превращается лишь в точку вдалеке, к моему горлу подкатывает желчь.

Я прикладываю руку к груди. Каждый удар моего сердца отдается вибрацией. В горле застревает крик. Какой смысл кричать? Кто придет мне на помощь?

Обхватив руками живот, я опускаюсь на пол и прислоняюсь головой к стене. Больше нет смысла притворяться, что прошлое меня не настигнет. Что делать, если Райан жив? Он мой брат, и я должна быть счастлива, но я в ужасе.

Я продолжаю вспоминать все его угрозы в прошлом. Что, если это он убил Дилана, надеясь меня подставить? Что, если он хочет убить теперь и меня? Я не хочу, чтобы это было правдой. Я не хочу верить, что мой брат убийца. Я даже не уверена, что это не я во сне совершила убийство.

С того самого дня я боюсь приступов лунатизма, но, что странно, они прекратились, пока я жила в Нью-Йорке.

В глубине души я знаю, что не убивала Дилана. Я не думаю, что способна убить кого-то – уж точно не человека, которого любила – во сне или наяву. Если это была не я, значит, кто-то пытался меня подставить, и ему это удалось. Возможно, этого человека разозлило, что я сбежала, а не гнию в тюрьме. Что, если он или она сейчас вернулся, чтобы закончить работу?

Не зная, что еще делать, я снова прячусь, дрожа, под одеялом, но новая волна страха заставляет меня вылезть. Молясь, чтобы никто не набросился на меня, я спешу на кухню и хватаю самый большой мясницкий нож, который только могу найти. Возвращаюсь к лестнице, с каждым шагом оглядываюсь через плечо и крепко сжимаю нож в потной ладони. Я не вернусь в свою спальню.

Почему-то мне кажется, что в детской я буду в большей безопасности. Может, потому что комната меньше. Я толкаю дверь и застываю на пороге. Нож выскальзывает из руки и падает на пол всего в нескольких дюймах от моих ног.

Кроватка, которую я собрала несколько часов назад, разобрана, ее части разбросаны по комнате. Этой сцены достаточно, чтобы заставить меня забыть, как дышать, но больше всего меня пугает написанная красным надпись на красивых обоях с бабочками.

Тебе конец! хо-хо

Желчь, которую я подавила, когда увидела незнакомца на нашей территории, вновь стремительно подкатывает к горлу и выливается из моего рта. Я пытаюсь остановить ее руками, но она просачивается сквозь пальцы и льется на ноги.

Меня неудержимо рвет, как в тот день, когда я нашла Дилана мертвым. Все это возвращается, чтобы парализовать меня: шок, боль, страх.

Нет. Нет. Нет. Я не могу вернуться к этому. Теперь это моя жизнь. Я упорно трудилась, чтобы ее построить, черт возьми. Я заплатила цену за все совершенные грехи.

Вытираю рот, дрожа от страха и гнева.

Я ухожу из детской, оставив все, как есть. Мои ноги все еще дрожат, пока я включаю свет по всему дому и хожу из комнаты в комнату, проверяя каждое окно.

Готово, я стою посреди гостиной, недоумевая, как незваный гость попал в дом. Дверь по-прежнему заперта, я закрывала ее перед сном. Единственные, у кого есть ключ: Джаред и я. У нас есть запасной ключ, но он в школе, в ящике стола.

В голову лезет тревожная мысль. Что, если этот человек вовсе не из прошлого? Что, если это кто-то из Фейпайна, кто-то, кто знает о моем секрете и хочет поиздеваться надо мной, прежде чем разоблачить? Что, если это кто-то из «Сильвер Оук», кто-то, у кого есть доступ в мой класс? Но кто?

Я сразу же вспоминаю о Лилиане. Я не могу сказать, был ли человек в черном мужчиной или женщиной, но человек, ехавший за мной на «Ниссане», был мужчиной с темной бородой. Не складывается.

Я со стоном опускаюсь на диван и прижимаю ладонь ко лбу. Малыш пинается. Я глажу живот.

– Все в порядке, детка, – шепчу я. – Мама защитит тебя.

«Как я смогу защитить своего ребенка, если не могу защитить даже себя?»

Я нигде не чувствую себя в безопасности, ни в своем доме, ни на улице.

Мои мысли прерывает звонок мобильного. Я с трудом встаю на ноги, чтобы посмотреть, кто звонит. Я стою у двери моей спальни и смотрю на звонящий и вибрирующий телефон на тумбочке, лежащий рядом с моим журналом судоку, и задаюсь вопросом, может, это звонит мой мучитель?

Телефон продолжает звонить, а я стою на пороге и смотрю на него. По моим вискам струится пот, когда я делаю один, а затем еще один шаг вперед.

Может быть, единственный выход из этого ужаса – встретиться лицом к лицу с моим худшим кошмаром. На меня накатывает волна жгучей белой ярости, и я хватаю телефон, готовая встретиться с человеком, который так отчаянно хочет причинить мне боль.

Я с облегчением опускаюсь на кровать, увидев имя Джареда на экране. Слава Богу. Вытираю пот со лба, но не беру трубку. Я не могу с ним разговаривать, не в таком состоянии, когда мой голос дрожит от слез. Он прочитает между строк и поймет, что я не в порядке.

Мне не удастся поговорить с ним перед сном, потому что я не смогу с ним связаться. Он не любит засыпать, не услышав моего голоса. Но сегодня мне придется его огорчить.

Звонок замолкает, я ложусь на постель и медленно дышу через рот. Ребенок снова пинается. У меня сжимается сердце.

Я не заслуживаю этого ребенка. Я хочу его для себя. Это неправильно. Я отчаянно нуждаюсь в ребенке только потому, что хочу создать лучшую версию себя, доказать себе, что во мне есть что-то хорошее и чистое. Я не хочу чувствовать себя лишь лгуньей и трусихой.

Я нахожу спасение от своей боли единственным доступным мне способом. Я обращаюсь к целительной силе воды.

Я стою под струями воды в душе и хочу, чтобы вода смыла все это. Мне хотелось бы подольше постоять там, но я должна оставаться начеку на случай, если незваный гость вернется.

Я не нахожу никаких новых сюрпризов, но когда опускаюсь на колени и начинаю убирать свою рвоту у входа в детскую, то понимаю, что это только начало, и мне лучше подготовиться ко всему, что будет дальше.

Глава 31

– Можете заходить, миссис Лестер.

– Спасибо, – отвечаю я администратору, которая не могла найти мою запись на прием, когда я приходила с Джаредом.

Когда я пришла, она улыбнулась мне и извинилась за прошлый случай, а затем сообщила, что доктор Коллинз заболела и доктор Лорейн Ферн, новый врач, который недавно переехал в Фейпайн из Нью-Йорка, будет рада меня принять.

Несмотря на то, что мне не хочется менять врача перед самыми родами, я надеюсь, что с доктором Коллинз все в порядке. Я уже знала о болезни доктора Коллинз еще до того, как пришла в частную клинику. Сегодня после школы я заходила в «Дрими Пайз» и слышала, как королева сплетен Дорис Чарльстон рассказывала другим, что у доктора Коллинз случился инсульт.

Я открываю дверь и вижу женщину лет тридцати пяти с длинными прямыми волосами и самыми длинными ресницами, которые я когда-либо видела, сидящую по другую сторону стеклянного стола. Часть ее светлых волос падает спереди на шоколадную блузку, гармонирующую с цветом ее глаз. Ее длинные ноги, выглядывающие из-под черной расклешенной юбки до колен, скрещены под столом, небольшие на вид ступни втиснуты в бархатные туфли-лодочки того же цвета, что и шелковая блузка.

Хотя доктора Коллинз здесь нет, в ее кабинете все выглядит точно так же: серебряный сейф под столом, букет белых роз на подоконнике, рядом с серебряной чашей для попурри, источающей ароматы лимона и лаванды, и черный радиоприемник на одной из полок.

На стене позади стола висит большая картина. На ней женщина сидит на набережной и смотрит на океан, а вокруг нее летают черные птицы, они словно защищают ее от чего-то. Одинокая женщина на картине напоминает мне себя.

Из окна я вижу парковку перед продуктовым магазином, люди садятся или выходят из машин и загружают сумки с покупками в багажники.

Доктор Ферн прочищает горло, и я возвращаю внимание к ней. Она улыбается достаточно широко, что становится видна небольшая щель между двумя передними зубами.

– Приятно познакомиться, миссис Лестер. – Она встает из-за стола и протягивает мне руку. У нее самые маленькие, самые хрупкие ладони, которые я когда-либо видела у кого-либо, но удивительно крепкое рукопожатие.

– Мне тоже приятно познакомиться. Мне жаль слышать о докторе Коллинз. Я надеюсь, она в порядке.

– Да, я тоже. Она моя крестная. ― Губы доктора Ферн изгибаются в горькой улыбке. – Она взвалила на себя слишком много. Мы два года пытались убедить ее уйти на пенсию. Надеюсь, произошедшее заставит ее одуматься.

– Она сейчас в больнице? Ей разрешено принимать посетителей?

Доктор Коллинз была моим врачом с тех пор, как я поселилась в Фейпайне, и свидетелем моих предыдущих неудачных беременностей. Я хотела бы зайти и пожелать ей здоровья.

Доктор Ферн качает головой.

– Она уже не в больнице. Вернулась домой. Но, к сожалению, она не принимает посетителей. Ей нужно отдохнуть. Я уверена, вы понимаете.

– Понимаю.

Я действительно понимаю. Если они откроют двери доктора Коллинз для посетителей, ее дом будет завален пирогами, цветами, а ее саму замучают вопросами.

Доктор Ферн открывает мой файл.

– Вы должны родить через четыре недели?

Она поднимает взгляд и улыбается.

– Похоже, я буду сопровождать вас до конца вашей беременности.

– Вы думаете, к тому времени доктор Коллинз не вернется?

Я кручу кольцо на пальце.

– Инсульт нанес ей серьезный вред. Ее семье удалось уговорить ее взять отпуск на несколько месяцев для выздоровления. Ее не будет в городе.

– Ясно. ― Подавляю разочарование. – Пожалуйста, пожелайте ей здоровья от меня.

– Хорошо.

– Хорошо ли протекает ваша беременность? Есть вопросы, которые вы хотели бы обсудить? ― Она проводит пальцем вниз по странице. – Здесь написано, вы запросили дополнительное УЗИ. Есть какая-то причина?

Она поднимает глаза. Хмурит брови, затем расслабляет лоб.

– До этой беременности у меня было два выкидыша. Я просто хочу убедиться, что с ребенком все в порядке.

– Ясно.

Она откидывается на спинку стула.

– Доктор Коллинз сообщила вам, что ваша страховка может не покрыть это?

– Да. Все в порядке. Я готова заплатить.

– Хорошо.

Она долго смотрит на меня, затем моргает и откидывается назад.

– Возникали ли какие-либо проблемы после вашего последнего визита? Вы хорошо себя чувствуете?

– Да.

Я отвожу взгляд, сосредотачиваясь на красном шарфе, свисающем с ручки шкафа. Он выглядит знакомым. Я, должно быть, видела его на докторе Коллинз.

– Нет, никаких проблем… Все хорошо.

«Хотела бы я, чтобы это было правдой».

– Прекрасно. Нет ничего важнее душевного спокойствия во время беременности.

Я киваю и заставляю себя улыбнуться. Если бы она только знала. Душевное спокойствие – это роскошь, которую я сейчас не могу себе позволить.

– У вас есть дети?

Не знаю почему, но я смотрю на ее безымянный палец. На нем видна бледная отметина от кольца.

Она вдруг вздыхает, и я поднимаю голову. Наши взгляды встречаются, и я жалею, что спросила.

– Нет.

Ее тон внезапно становится холодным.

– У меня нет детей.

Улыбка снова возвращается.

– Но поскольку на этот раз речь идет о вас и вашем ребенке, давайте посмотрим, как дела у малыша, хорошо? Ложитесь и оголите живот.

Я киваю и встаю, чувствуя смущение из-за того, что спросила ее о том, что меня не касается. Похоже, культура Фейпайн передалась и мне. В этом городе нет закрытых тем. Как так вышло, что никто, даже Дорис Чарльстон, еще не выведал обо мне все?

Я расстегиваю бирюзовую рубашку – принадлежащую Джареду – и ложусь на спину на смотровой стол.

– Как вы, наверное, уже знаете, гель будет немного прохладным, – говорит доктор Ферн, выдавливает слишком много геля на мой живот, а затем берет датчик, чтобы провести им по животу. Она поворачивает экран, чтобы я могла видеть ребенка, но я перевожу взгляд на картину с женщиной.

– Хотите узнать пол? Или уже знаете?

Ее голос звучит тихо.

– Нет, мы хотим, чтобы это стало сюрпризом.

– Как мило.

Она продолжает водить устройством по моей коже, изучая экран в тишине, нарушаемой лишь звуком сердцебиения моего ребенка.

– Вы слышите это? Хорошее и сильное.

Я сдерживаю слезы радости. Может быть, это действительно произойдет. Четыре недели, и я действительно смогу ощутить радость материнства. Я поклялась себе, что стану гораздо лучшей матерью, чем была моя.

Я чувствую облегчение, когда она, наконец, дает мне салфетку, чтобы вытереться, и уверяет, что все выглядит отлично. Ребенок красивый и здоровый.

– Вам абсолютно не о чем беспокоиться.

Она возвращается к столу, а я остаюсь на столе для осмотра, вытираюсь и смаргиваю слезы.

– Какое облегчение.

Я рада, что стресс последних нескольких дней не повлиял на ребенка. На секунду закрываю глаза и произношу благодарственную молитву. Я не ходила в церковь с тех пор, как покинула Корлейк, потому что чувствовала себя слишком виноватой, чтобы идти в дом Божий. Но иногда я молюсь в надежде, что Он услышит. Я надеюсь, что Он существует. Я так нуждаюсь в Нем прямо сейчас.

– Бьюсь об заклад.

Доктор Ферн что-то печатает на своем компьютере.

– У вас есть какие-либо вопросы ко мне?

– Сейчас нет.

– Хорошо. Не стесняйтесь звонить или заходить в случае каких-либо проблем. Берегите себя и нашего малыша.

Она протягивает мне фото с УЗИ. Я запихиваю его в сумочку, не глядя…

Глава 32

Я выпиваю стакан воды, пока Брюс Фрари меняет замки на нашей входной двери. Я планировала сменить их на следующее утро после проникновения два дня назад, но Брюс владеет единственной слесарной компанией в городе, а она была закрыта. Он служит этому городу с тех пор, как его отец умер шесть лет назад, когда Брюсу было двадцать четыре.

Я так рада, что он пришел сегодня. Я устала спать с одним открытым глазом. Как и подозревала, кто-то украл запасной ключ, который я хранила в ящике своего стола на работе, и я стала подозревать всех, с кем работаю, даже Ральфа. Я уже не знаю, кому верить.

Этим утром я подумала о том, чтобы переехать в отель на время отсутствия Джареда. Вскоре я поняла, что это плохая идея. Достаточно одного человека, который пустит слух, что с моим браком не все в порядке, и весь город будет об этом судачить.

Брюс время от времени поглядывает на меня, прищурив глаза. Уверена, ему любопытно знать, почему я меняю замки. Но я не должна ничего объяснять ни ему, ни кому-либо другому. Кроме Джареда, конечно. Я тревожусь из-за того, что придется рассказать ему. Он обязательно будет задавать вопросы, а я до сих пор не придумала идеальную ложь.

– Отличный вечер, не так ли? Не слишком жарко и не холодно.

Брюс вытирает большой лоб грязной тряпкой, вытащенной из заднего кармана.

– Приятно снова ощутить прохладный ветерок после жары последних дней.

– Да.

Он прав. Это самый жаркий июль, который я когда-либо встречала в Фейпайне.

– Спасибо за помощь, Брюс.

Я осушаю свой стакан.

– Это моя работа, ― криво улыбается он. – Хорошо, что вы меняете замки. В эти дни нельзя быть слишком осторожным.

Я тяжело сглатываю. Он явно пытается что-либо разнюхать, но ничего от меня не получит. Слухи здесь распространяются слишком быстро.

– Я просто… я потеряла ключ, вот и все.

Я смотрю на свой стакан.

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить, Брюс? У меня есть яблочный сок, лимонад и вода. Или вы предпочитаете кофе?

Улыбка озаряет лицо Брюса.

– У вас случайно нет пива?

Я качаю головой.

– Мы с Джаредом не пьем.

– Тогда яблочный сок.

Он роется в своем ящике в поисках инструмента.

– Я скоро вернусь.

Я иду на кухню, собираясь принести ему обещанную выпивку, но задумываюсь и возвращаюсь мыслями в прошлое.

– Миссис Лестер?

Брюс хлопает меня по плечу.

Я подпрыгиваю и разворачиваюсь кругом. Смотрю на него испуганными глазами. Как долго я простояла у окна и смотрела на океан? Как долго Брюс там стоит?

Он поднимает руки.

– Я просто пришел сказать, что закончил. Прошу прощения, если напугал вас.

– Извините, я задумалась.

Я чешу затылок.

– Ваш напиток. Я обещала вам напиток.

Я открываю холодильник и достаю кувшин с водой.

– Не слабо задумались.

Он усмехается и вытирает руки той же тряпкой, которой раньше вытирал лоб. Я благодарна, что он отошел от меня на несколько шагов. Меня тошнит от исходящих от него запахов моторного масла и пота.

Только протянув ему стакан воды, я вспоминаю, что он просил яблочный сок, но он выпивает воду, не говоря ни слова, и смотрит на меня поверх края стакана. Когда он возвращает мне стакан, его мозолистые пальцы касаются моих, и я отдергиваю руку, как ошпаренная. Я должна успокоиться.

– Прошу прощения.

Он прочищает горло.

– Я не хотел…

– Все нормально.

Я улыбаюсь.

– Спасибо за помощь с замками. Я принесу ваши деньги.

Я прохожу мимо него и поднимаюсь наверх за кошельком, беру его с собой на кухню. Открываю и хмурюсь. Пусто. Ни купюр, ни мелочи. Я не понимаю. Сегодня утром перед работой я сняла довольно много денег. Куда они пропали?

Я ощущаю дурноту, пока закрываю кошелек и бросаю на Брюса извиняющийся взгляд.

– Брюс, мне очень жаль. Я думала… Должно быть, я забыла снять деньги. Вы не возражаете, если я занесу их в ваш магазин завтра?

– Конечно, миссис Лестер. Я доверяю вам. Заходите в любое время.

Он достает из заднего кармана лист бумаги и ручку и что-то записывает, а затем передает мне.

– Вот сумма.

– Спасибо. Мне очень жаль.

– Эй, не переживайте. Я уже делал для вас работу и знаю, что вы всегда платите… в отличие от некоторых людей в этом городе.

Брюс уходит, и я запираю двери новым ключом, все еще не чувствуя себя в безопасности в собственном доме. Я все еще чувствую волнение после того, как обнаружила, что из моего кошелька исчезли деньги. Я знаю, их кто-то взял. В мою личную жизнь вторглись. Моя жизнь рушится, и я абсолютно ничего не могу с этим поделать.

Я стою в коридоре, перебираю в уме подозреваемых и схожу с ума. Поднимаюсь наверх, чтобы позвонить Джареду.

– Как дела, детка?

Его голос не успокаивает меня, как это обычно бывает.

– У тебя такой голос…

– Я в порядке. Просто устала.

– Не слишком перенапрягайся. Возьми выходной, если нужно.

– Возьму.

Я запускаю руку в волосы.

– Кстати, я сегодня поменяла замки.

– Правда? Зачем?

– Я потеряла запасной ключ, тот, что храню в школе. Я чувствую себя в большей безопасности после смены замков.

Я замолкаю.

– Я слышала, несколько дней назад в чей-то дом вломились.

– Господи, на нашей улице? В чей дом?

– Я не уверена. Я просто подслушала разговор в продуктовом. Не хочу рисковать.

Я закусываю губу, дожидаясь его ответа. Он отвечает не сразу. Чувствует мою ложь?

– Я согласен. Рад, что ты быстро приняла меры. Жаль, что мне приходится так часто уезжать. Оставлять тебя одну на несколько дней – это пытка, особенно сейчас, когда ты беременна.

– Ты скоро вернешься домой, милый.

Я крепко зажмуриваю глаза.

– Я просто хотела услышать твой голос. Возвращайся к работе. Я не хотела тебя отвлекать.

Уверена, Джаред целыми днями делает фото, а ночью редактирует до совершенства.

– Ты мне не мешаешь. Я постараюсь позвонить тебе еще раз перед тем, как ты ляжешь спать. Я тоже скоро пойду спать. Люблю вас обоих.

Я кладу руку на живот и горько улыбаюсь.

– Мы любим тебя больше.

Я завершаю разговор и иду на поиски съестного. Каждый шаг, который я делаю в своем доме, каждая комната, в которую я вхожу, вызывает у меня покалывание. Даже с запертыми дверями и окнами мне все равно кажется, что за мной наблюдают, как будто кто-то следит за каждым моим шагом, за каждым моим вздохом.

Несколько раз я выглядываю в окно и не вижу ничего необычного, но то, что я не вижу опасности, не значит, что ее нет. Хотела бы я открыть окна, чтобы впустить прохладный воздух, но это слишком рискованно.

Я боюсь находиться одна и решаю пригласить Руби пообедать со мной.

Вчера я, наконец, зашла к ней в гости, и это оказалось не так уж плохо. Даже приятно, на самом деле. Оказывается, она бывает не только вредной. Она угостила меня кусочком шоколадного торта и лимонадом. Когда я уходила, она отдала мне оставшийся лимонад, его я и предлагала Брюсу. Приятно знать, что она, наконец, приняла нас в качестве соседей, но я не смогу просто появиться у нее на пороге, когда захочу, даже если бы она снова пригласила меня зайти сегодня.

Я не могу пригласить Руби. Что, если объявится мой мучитель и причинит вред нам обеим? Не хотелось бы подвергать невиновного человека опасности. Я не хочу готовить, съедаю бутерброд и тарелку томатного супа.

Остаток вечера я перелистываю телеканалы, но не нахожу ничего стоящего. Как и обещал, Джаред звонит, чтобы пожелать спокойной ночи. После разговора я иду спать. Как и в последние несколько ночей, я знаю, что не смогу выспаться.

Засовываю руку под подушку и вздыхаю с облегчением, когда она касается ножа, который я храню там. Делаю мысленную пометку избавиться от него до того, как Джаред вернется домой.

Я ненавижу спать с ножом, особенно потому, что он напоминает мне о том, как умер Дилан – его зарезали. Но мне нужно иметь возможность защитить себя.

С одной стороны, я хочу, чтобы мой мучитель появился. Хочу знать, кто меня так ненавидит. Хочу знать, мой ли это брат, но чутье подсказывает, что если я встречу этого человека, то могу потерять все, включая свою жизнь.

Сколько времени пройдет, прежде чем дьявол выйдет из тени?