Текст книги "Не закрывай глаза (ЛП)"

Автор книги: Ли Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 27

– Как, вы сказали, вас зовут?

Секретарша наклоняется ближе к монитору компьютера, водит своими золотисто-карими глазами из стороны в сторону и читает информацию на экране.

«Кейтлин…»

– Кейтлин… Кейтлин Лестер.

Я обнимаю себя руками и опираюсь на стойку. Так же, как и всегда, перед визитом к врачу я ощущаю головокружение и тревогу. Не могу избавиться от беспокойства. Я часто нервничаю перед осмотром, боясь, что доктор Филлис Коллинз скажет мне, что не слышит сердцебиения. Но то, что я чувствую сейчас, больше похоже на дурное предчувствие, которое я часто испытывала, когда жила с Райаном.

– Простите.

Молодая женщина поднимает голову и смахивает светлые волосы с глаз. Я не видела ее раньше. На вид ей не больше двадцати.

– Боюсь, я не вижу вашего имени. Вы уверены, что записаны?

Я бросаю взгляд на Джареда, стоящего рядом со мной. Он прочищает горло и кладет обе руки на стойку, отодвинув миску с «M&M's».

– Простите, мисс…

– Даниэль, – сообщает администратор. – Вы можете называть меня Даниэль.

– Даниэль, – продолжает он. – Моя жена звонила и подтверждала прием четыре дня назад. Я слышал это своими ушами. Вы уверены, что не перепутали дату?

Даниэль, нахмурив брови, снова смотрит на монитор.

– Уверена. Я не вижу никакой Кейтлин Лестер. Простите. Вы по беременности или просто на осмотр?

– А это имеет значение?

Джаред очень старается, но не может сдержать раздражение. Он терпеть не может, когда со мной обращаются несправедливо, он всегда готов броситься на мою защиту.

Даниэль снова опускает свое веснушчатое ангельское лицо.

– Мне очень жаль. Сегодня мой первый день. Я не знаю, мог ли кто-то забыть внести запись о приеме вашей жены… или же она была удалена по ошибке.

Я касаюсь руки Джареда, чтобы его успокоить, а затем встаю перед ним, что сделать непросто, учитывая мой огромный живот.

– Даниэль, все в порядке. Это не ваша вина. Можно ли записаться на другой день на этой неделе?

Последний раз я проходила УЗИ месяц назад. Доктор Коллинз заверила меня, что с ребенком все в порядке и нет необходимости в еще одном сканировании перед родами. Но я записалась еще на один прием, чтобы убедиться, что ребенок действительно развивается так, как нужно.

Лицо Даниэль озаряется.

– Да, конечно. Мне кажется, у нас есть окно в ближайшие дни. Сейчас проверю.

Она поворачивается к монитору и начинает печатать, кроваво-красные ногти порхают над клавиатурой. Наконец, она с улыбкой поднимает глаза.

– Я могу записать вас на пятницу на девять. Вас это устроит?

– Да, превосходно.

Джаред не сможет пойти со мной на прием, так как его не будет в городе, но, по крайней мере, он обещал присутствовать при родах.

– Отлично. Ждем вас в следующую пятницу.

Даниэль машет мне рукой.

– Спасибо.

Я беру Джареда за руку и покидаю приемную. Мы молча идем к машине. Никто из нас ничего не говорит. Оказавшись в машине, Джаред поворачивается ко мне.

– Ты в порядке?

– Да. Я просто расстроена, что мы не попали к врачу. Что, если…

– Даже не думай. Я уверен, что с ребенком все хорошо.

Поднеся к губам, он целует мою руку.

– Не хочу рисковать. У меня весь день плохое предчувствие, я постоянно думаю все ли нормально.

– Перестань. Не начинай.

Его голос одновременно и мягок, и тверд.

– Мы не потеряем его.

– Джаред, я не могу не волноваться. Не проходит и дня, чтобы я не вспоминала наших нерожденных детей. Наших двух прекрасных малышей.

Мои глаза наполняются слезами.

Он отпускает мою руку и берется за руль. Он не смотрит на меня.

– Любовь моя, в этот раз все будет по-другому, – говорит мой муж. – Я это знаю.

– Откуда? – вырывается у меня, хотя я не хочу на него набрасываться.

– Ладно, мне это достоверно неизвестно. Но я хочу в это верить. Верь и ты, хорошо?

Я киваю, и мы едем домой, где я иду в душ и начинаю рыдать, стоя под струями воды. Что, если несостоявшийся прием был знаком?

Я выхожу из душа и вытираюсь. Встав у раковины, закрываю глаза и опускаю голову. Крепко зажмуриваю глаза до жжения в глазных яблоках и отчаянно пытаюсь отгородиться от темных образов в своей голове. Открыв глаза, я смотрю на свое отражение в зеркале.

Из-за слез и воды моя тушь потекла. Я стираю ее пальцем. Взгляд невольно падает на обручальное кольцо. Новые слезы. Я совершила так много ошибок, и заслуживаю наказания. Возможно, я убила человека и сбежала, вместо того чтобы поступить правильно. Я построила свою жизнь на лжи. Мне здесь не место. Я не заслуживаю того, что имею. Но я не хочу все это терять. Я хочу быть с Джаредом. Я хочу нашего ребенка. Я хочу иметь право на жизнь, которой живу.

Я беру себя в руки, одеваюсь и иду на кухню, чтобы поужинать с мужем. Аромат расплавленного сыра и свежеиспеченной домашней пиццы пробуждает мой аппетит.

Состроив грустную мину, сообщаю:

– Я не хочу, чтобы ты завтра уезжал.

– Как и я.

Он снимает силиконовые прихватки.

– Но в этот раз ненадолго. Я вернусь через каких-то пять дней. Я буду здесь к родам, обещаю. Прости, что меня не будет в пятницу. Обязательно сделай для меня фото.

– Обещаю.

До этого момента я ни разу не смотрела на экран УЗИ. Доктор Коллинз рассказывает все, что мне нужно знать, а я держу глаза закрытыми. Это не потому, что я не хочу увидеть своего ребенка, а потому, что я боюсь. Я боюсь увидеть ребенка, только чтобы затем потерять его.

– Проголодалась?

Джаред достает из кухонного ящика нож для пиццы.

– Умираю с голода.

Мы наслаждаемся трапезой перед экраном телевизора, смотрим черно-белый романтический фильм.

За окном садится солнце, огненный шар погружается в море, как огромная витаминка. Единственный свет в гостиной исходит от маленькой лампы рядом с диваном. Атмосфера вокруг нас такая спокойная, романтичная и расслабляющая. Нам редко выпадают такие моменты. Джаред часто занят до поздней ночи.

Как только фильм заканчивается, и начинают идти титры, на мой телефон приходит текстовое сообщение. Джаред берет телефон с журнального столика и протягивает мне. Я не узнаю номер отправителя.

От сообщения у меня стынет в жилах кровь.

Наслаждайся, пока можешь. Скоро все изменится. Ха-ха!

Я чувствую, как ускоряется сердцебиение и страх сковывает мои внутренности.

Мне хочется рассказать Джареду о сообщении, но что-то внутри подсказывает, что это будет ошибкой. Слава богу, он не прочитал эсэмэс, прежде чем передать телефон мне.

– От кого оно?

– Да так, ерунда, – пытаюсь отговориться я. – Ни от кого. Просто… коллега.

– Ральф?

Джаред всматривается в мое лицо.

Я качаю головой.

– Нет, Лилиана.

Первое имя, пришедшее на ум.

– А…

Джаред вытягивает ноги и, закрыв глаза, притягивает меня к себя.

– Мне нужно… в ванную.

Я неуклюже встаю и ухожу в ванную комнату так быстро, насколько мне позволяют ноги и вес. Оказавшись внутри, закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной. Закусив кулак, чтобы не закричать от страха, в другой руке я сжимаю свой телефон.

«Дыши. Дыши, Кейтлин. Может, это просто шутка».

Я снова читаю сообщение. Оно все еще там. Оно настоящее.

Я понимаю, что именно этого и опасалась весь день. Но это моя жизнь. Я не позволю ничему испортить вечер с моим мужем.

Недолго думая, я делаю глубокий вдох, удаляю сообщение и умываюсь холодной водой.

И возвращаюсь в гостиную, делая вид, что мой мир только что не был уничтожен.

На гладко выбритом лице Джареда читается беспокойство. Он смотрит на меня, прищурив глаза.

– Ты в порядке? Почему ты вдруг убежала?

Я сажусь на диван и кладу телефон рядом с собой экраном вниз на случай, если придет еще одно эсэмэс.

– Просто… мне вдруг стало плохо.

Сколько еще раз мне придется солгать ему, чтобы наша жизнь могла оставаться прежней?

Он кладет руку мне на живот.

– Мне жаль, детка. Ты что-нибудь хочешь?

– Я хочу пить.

Я кручу свадебное кольцо на пальце.

– Мне уже лучше. Но я бы не отказалась от стакана воды.

Как и от минутки наедине, чтобы собраться с мыслями.

Когда он уходит, я начинаю сочинять ложь, пытаясь обмануть себя. Сообщение предназначалось не мне. Его просто отправили не на тот номер. Прошлое в прошлом. Но что, если… что если оно от него?

Джаред возвращается прежде, чем я успеваю найти ответы на свои вопросы. Он передает мне прохладный запотевший стакан.

Я делаю глоток и прислоняюсь к мужу.

Позже, когда я лежу в теплых объятиях Джареда, он вдруг касается моей щеки.

– Ответ на твой прежде заданный вопрос, причина, по которой я знаю, что в этот раз все будет по-другому… Мы не можем зайти так далеко и оказаться с пустыми руками.

Я сжимаю губы вместе и пытаюсь сдержать горячие слезы.

Пожалуйста, пусть он будет прав. Мне кажется, я не вынесу еще одну потерю. Этот ребенок нужен мне больше, чем он себе представляет, больше, чем когда-либо. Не только потому, что я так сильно люблю Джареда, что хочу от него ребенка, но еще и потому, что ребенок станет подтверждением, что я живу правильной жизнью, позволит мне обрести свободу и счастье.

Пережив столько мрака, я хочу привнести в этот мир нечто светлое. Я не позволю никому и ничему встать на пути к этой цели.

Прежде чем уснуть, я твержу себе, что мертвецы не могут говорить с того света. Райан мертв.

Глава 28

Я гляжу в темноту, пытаясь уснуть, но сон не идет. Я ощущаю усталость во всем теле, но в голове кружатся вопросы, на которые нет ответов. Как бы я ни хотела забыть полученное эсэмэс, я не могу. Продолжаю перебирать в уме слова, начиная понемногу сходить с ума.

В конце концов, я бросаю попытки уснуть. Я устала ворочаться. Джаред встанет в пять утра, чтобы уехать в Мексику. Я не хочу его разбудить.

Я выскальзываю из-под его руки и встаю с постели, коснувшись ногами прохладного, деревянного пола. Затаив дыхание, я, спотыкаясь, бреду сквозь темноту и исчезаю в ванной, где включаю свет.

Я жадно ловлю ртом воздух, но никакое количество кислорода не способно меня успокоить.

Наклоняюсь над раковиной и плещу водой на лицо, смывая пот. Дрожащими руками вытираюсь полотенцем. Мой желудок сводит, но не от голода.

Я не смогу уснуть, так что нет смысла возвращаться в постель. Поэтому я беру из-за двери банный халат и накидываю его поверх ночной сорочки. На цыпочках выхожу из спальни и спускаюсь по лестнице, тщательно избегая скрипучей ступеньки внизу.

В воздухе все еще пахнет пиццей, которую мы недавно ели.

Когда я выхожу на улицу, в моей голове мешанина мыслей. Дойдя до середины пути между нашим домом и воротами, я останавливаюсь.

Что я делаю? Куда иду? Я не уверена, что поступаю правильно. Я лишь знаю, что должна уйти из дома, прежде чем мое прошлое коснется и его. Мне нужно побыть наедине и подумать.

На нашей улице в окнах домов не горит свет за исключением дома Руби. Чем, черт возьми, она занимается в час ночи? Или она забыла выключить свет? Я пожимаю плечами. Это не мое дело.

Путь к пляжу занимает всего пять минут по песчаной тропинке среди диких цветов.

Джаред будет очень встревожен, если узнает, что его беременная жена пошла на пляж одна среди ночи, несмотря на то, что, как и Корлейк, Фейпайн считается одним из самых безопасных городов в США. По крайней мере, для американцев. Кроме того, если меня действительно кто-то хочет убить, я хочу, чтобы мы встретились с ними, когда я буду одна, а не с Джаредом. Надеюсь, он не проснется до моего возвращения.

Лунный свет позволяет мне рассмотреть полосу белого песка, но я никого не вижу.

– Райан мертв. Он меня не преследует, – твержу я себе, пока холодный ветер треплет мои волосы из стороны в сторону.

Я ускоряю шаг. Мои голые стопы утопают в прохладном песке.

Почувствовав, как ускорился пульс, я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание ради ребенка. Обняв себя за живот, я втягиваю кислород в легкие.

Со жгучими слезами на глазах, смотрю на чернильно-черную воду и слушаю шум волн, набегающих на берег. Слезы стекают по моим губам, соленые, как морская вода.

Устав, я опускаюсь на песок и закрываю лицо руками.

«Боже, пожалуйста, скажи мне, что эсэмэс предназначалось не мне».

После всех этих лет, Райан просто не может объявиться живым.

Ребенок пинает меня по ребрам, и на глаза наворачиваются новые слезы.

– Все хорошо, малыш. Мамочка в порядке. Все нормально.

Мы пока не знаем пол ребенка. Джаред хочет знать, а я нет по той же причине, по которой не смотрю на экран УЗИ. Я сказала ему, что он может спросить у врача, если хочет, но пусть не говорит мне. Он отказался, сказав, что не хочет, чтобы между нами были секреты, неважно, насколько незначительные. Он понятия не имеет, насколько меня опечалили его слова.

Как он поступит, если узнает, что я лгала ему с самого дня нашего знакомства, что он женился на женщине, которую даже не знает, на незнакомке и, возможно, убийце? Скорее всего, он меня бросит. Я не могу этого допустить.

Я провожу ладонями по животу, чувствуя, как шевелится ребенок.

– Я не заслуживаю тебя, малыш, но знаю, что ради тебя постараюсь стать лучше.

Рыдания сотрясают мои плечи. Хорошо, что я ушла из дома. Если бы Джаред увидел меня плачущей, он бы потребовал объяснить, почему я расстроена. Здесь я могу поплакать наедине. Прежде чем вернуться домой, я вытру слезы и продолжу делать вид, что все в порядке.

Я плачу по ощущениям целый час, но проходит всего пара минут.

Глаза болят, тело ломит, но я поднимаюсь с земли и стряхиваю песок с одежды. Он сыпется на землю, падая мне на ноги.

Снова обвожу взглядом пляж. Я по-прежнему наедине с водой, песком, своей болью и страхами. Делаю шаг. Под моей ногой шелестит фантик от конфеты. Он наполовину скрыт песком, находясь рядом с забытой детской туфлей.

Днем на пляже многолюдно: дети бегают с ведерками и лопатками, а родители пристально следят за ними, веля не заходить далеко в воду.

Счастливчики приезжают сюда, чтобы наслаждаться жизнью, ведь им нечего скрывать ни от себя, ни от своих близких. Каково это – жить без секретов, прожить жизнь без ран на сердце? Я завидую таким людям. Я даже не могу вспомнить ощущение полной свободы, того времени, когда у меня не было тайн. Я скучаю по нему, но не думаю, что оно когда-нибудь вернется.

Я засовываю руки в карманы халата и поворачиваюсь, чтобы уйти. Затем вспоминаю, что все еще плачу. Вытираю слезы воротником халата, позволяя им впитаться в плотную ткань.

Ребенок перестает пинаться, и я чувствую себя немного лучше. Двигаюсь в сторону тропинки, ведущей к нашему коттеджу, устремив взгляд на дом моей мечты, на жизнь моей мечты. Я медленно иду к месту, которому хочу принадлежать, не отрывая от него глаз.

На первом этаже горит свет. Я никогда его не выключаю. Дверь открывается, и на пороге появляется Джаред. Он не видит меня на другой стороне дороги и наклоняется, чтобы надеть обувь.

У меня дрожат колени, пока я перехожу дорогу, открываю ворота и подхожу к дому.

Он выпрямляется и хмурит брови. Наши взгляды встречаются.

– Кейтлин, куда ты ушла так поздно? Ты меня напугала.

– Я ходила прогуляться по пляжу.

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.

– Я… не могла уснуть.

Он сжимает пальцами переносицу.

– Почему ты не разбудила меня? Я бы пошел с тобой. Там небезопасно.

– Там совершенно безопасно.

Я отвожу взгляд.

– Когда в последний раз ты слышал о преступлении в Фейпайне?

Я прохожу мимо него в дом, и он следует за мной.

Джаред закрывает дверь, а затем подходит ко мне. Я чувствую жар его тела еще до того, как он прикасается ко мне. Он разворачивает меня лицом к себе и заглядывает в мои глаза. Я знаю, какими будут его следующие слова, еще до того, как он их произносит.

– Ты плакала. ― Это не вопрос, а констатация факта, которая загоняет меня в угол. – Почему?

От стыда я опускаю глаза и пытаюсь отстраниться. Он крепко сжимает мои плечи, удерживая на месте.

– Скажи мне, в чем дело, милая. Не думай, что я не заметил, что вечером ты была расстроена. Что происходит?

Я пытаюсь придумать ответ, ищу ложь, которую я могу выдать, не вызывая еще больших подозрений. В конце концов, я говорю единственное, во что он может поверить.

– Я… Я волновалась за ребенка, после того, что произошло в клинике.

Он отпускает мои плечи и, обняв, направляет к лестнице.

– Ты знаешь, что тебе не стоит об этом думать. Волнения вредны и для тебя, и для ребенка. Постарайся успокоиться, любовь моя.

– Мне трудно позабыть о страхе, – шепчу я.

– Я знаю. Но в этот раз все будет хорошо. Ты не должна бояться.

Когда мы подходим к подножию лестницы, он притягивает меня в объятия и долго держит, положив подбородок мне на макушку. Мне всегда нравилось, какой он высокий. Я бы хотела чувствовать себя в безопасности в его объятиях. Я бы хотела, чтобы он защитил меня от моих демонов. Я хочу рассказать ему все до того, как все выйдет наружу, до того, как он обнаружит, что я его обманула. Но он не должен знать, кто я и что сделала.

Он целует меня в макушку и ведет наверх, в нашу спальню. Откидывает одеяло. Я ложусь в постель. Он ложится рядом со мной и крепко обнимает.

– Хочешь, я отменю поездку? Хочешь, я останусь? – слышу я в темноте его глубокий голос.

– Нет, нет.

В моем голосе слышится отчаяние.

Впервые за время нашего брака я хочу, чтобы он уехал из города. Когда всходит солнце, я по-прежнему проигрываю в голове то сообщение, каждое его слово. Несмотря на то, что мне хочется отрицать его существование, и даже если сообщение предназначалось кому-то другому, для меня оно словно знак, которого я ждала многие годы. Знак, напоминающий мне, что моему счастью отмерено время.

Неважно, сколько дней, недель, месяцев или лет прошло. Неважно, как сильно я пытаюсь себя успокоить. Неважно, как быстро я бегу. Пока я буду бежать от прошлого, я никогда не избавлюсь от правды, похороненной глубоко внутри меня. Куда бы я не отправилась, от себя мне не сбежать.

Мне не было так страшно с того самого утра, когда я проснулась и обнаружила Дилана мертвым. Я не знаю, хватит ли у меня сил сразиться с прошлым, если оно объявится на моем пороге. Несмотря на то, что я боюсь остаться одна и без защиты, я должна позаботиться о том, чтобы Джаред уехал в Мексику. Когда он вернется, я снова стану женщиной, которую он полюбил.

Глава 29

Я лежу в постели и наблюдаю, как Джаред упаковывает чемодан на другом конце комнаты. Он поглядывает на меня с выражением беспокойства на красивом лице.

– Почему бы тебе сегодня не остаться дома? Ты мало спала, а отдых тебе необходим.

– Ты же знаешь, я не могу целый день торчать дома и ничего не делать.

По правде говоря, работа всегда была для меня отдушиной, даже тогда, когда Райан измывался надо мной. Я не хочу сидеть и думать о том, что может пойти не так и когда. Я измучена бессонницей и тревожными мыслями, но хочу снова оказаться в классе. Попасть на территорию школы и общаться с людьми, даже с Лилианой.

Я приняла решение забыть о вчерашнем эсэмэс. Буду просто двигаться дальше. Мне не впервые приходится бороться с негативными эмоциями. Я занималась этим всю жизнь и смогу сделать это снова. Это всего лишь еще один день в моей жизни, еще один день, когда нужно делать вид, что все хорошо.

Сквозь открытое окно слышится гудок автомобиля.

– Такси приехало. ― Джаред пересекает комнату и целует меня. – Увидимся через пару дней. Пожалуйста, пообещай, что не будешь гулять по пляжу одна ночью.

– Обещаю.

Теперь он не увидит мой страх и мне не придется прятаться.

– Люблю тебя.

Я встаю с постели, чтобы проводить его.

– Я люблю тебя больше.

Он целует меня еще раз у входной двери и уходит. Я стою и смотрю ему вслед.

Помахав на прощание рукой, он садится в машину.

Вздохнув, я прислоняюсь к дверному косяку, гадая, через сколько времени я его потеряю. Когда автомобиль исчезает вдали, я закрываю дверь и обхожу дом, проверяя все окна и двери.

Стоя под струями горячей воды, я намыливаю живот и беседую со своим малышом. Хотелось бы мне, чтобы вода смыла мое прошлое, пока оно не запятнало настоящее. Сейчас не время об этом думать. Может оказаться, что я вообще переживаю зря.

Позавтракав яйцами и тостом, я выхожу из дома. Все как всегда, пока не прохожу мимо «Кухни Джо», одной из самых популярных закусочных в городе. Может быть, мне кажется, учитывая, как мало я спала прошлой ночью, но все выглядит так, будто черный «Ниссан» преследует меня.

Если хорошенько подумать, я видела ту же машину пару минут назад. Я сворачиваю на первом перекрестке налево, отклоняясь от своего привычного маршрута, и не успеваю перевести дыхание, как черный «Ниссан» снова появляется за моей спиной. За рулем, похоже, мужчина с темной бородой, в черной кепке и очках, но машина далеко, и я не могу разглядеть точно.

– Тебе просто показалось, Кейтлин.

Я облизываю пересохшие губы.

– Это ерунда. Мы просто направляемся в одну сторону.

Только вот спустя десять минут машина все еще следует за мной.

Я полчаса пытаюсь оторваться от «Ниссана», и у меня не остается выбора, кроме как идти на работу. Перед началом занятий у нас запланировано собрание. К моему удивлению, когда я сворачиваю на дорогу, ведущую к «Сильвер Оук», и бросаю взгляд в зеркало заднего вида, я не вижу преследователя.

Вспотевшая и запыхавшаяся, я захожу в учительскую. Все уже на месте, включая Лилиану, которая смотрит на меня с подозрением, словно она знает, что происходит. Я, что, вижу на ее лице улыбку? Что еще хуже, единственный свободный стул находится рядом с ней.

Я по очереди здороваюсь со всеми и сажусь.

Ральф тоже наблюдает за мной, постукивая ручкой по блокноту. Я отвожу от него взгляд и делаю вдох. И сразу же захожусь в приступе кашля, уловив аромат духов Лилианы.

– Рада, что ты присоединилась к нам, Кейтлин.

Джорджия, женщина с жемчужными бусами, которые она надевает на каждое совещание, встает со своего места во главе стола. Она передает Лилиане лист с распечаткой, который Лилиана швыряет передо мной.

– Давайте продолжим.

Все собрание я нахожусь в комнате лишь телом, но не умом. Я по-прежнему думаю о черном «Ниссане». В голове у меня куча вопросов. Я ощущаю сильную тревогу.

После собрания, Джорджия отводит меня в сторону, чтобы задать тот же вопрос, что задал Ральф перед уходом. Я скармливаю ей ту же ложь.

– Со мной все хорошо.

Джорджия приподнимает тонкую бровь.

– Ты уверена? Ты выглядишь бледной, Кейтлин. Может, тебе стоит взять выходной? Тебе нужно отдохнуть. Выносить ребенка непросто. Ты работаешь почти без выходных.

Я отмахиваюсь.

– Не нужно. Я в порядке, правда.

Запускаю руку в волосы. Сегодня я распустила их по плечам, они еще влажные после душа. Я не фанатка фенов.

– Ну, если ты уверена.

Джорджия наклоняет голову на бок, касаясь кромкой каре правого плеча.

– Не перетруждайся. Если тебе будет сложно, дай мне знать.

– Хорошо.

Я ухожу.

Мои ученики уже на своих местах, когда я вхожу в класс, но большинство сидит в телефонах. Когда они замечают меня, часть телефонов исчезают в рюкзаках и сумках, но не все.

У меня уходит десять минут на то, чтобы подготовить всех к уроку, хотя я сама далека от мыслей о занятиях. При всем том, что происходит у меня в голове, удивительно, что я вообще способна вести урок. Разобрав теоретический материал по алгебре, я бросаю взгляд в окно, и волоски на моем затылке встают дыбом. Я так резко сжимаю пальцами край стола, что мои костяшки белеют.

Из моего окна открывается отличный вид на улицу перед школой. На обочине припаркована пара машин, но меня интересует лишь одна. Черный «Ниссан».

– Выполните задание пять «А»… с товарищем.

Мне с трудом удается скрыть дрожь в голосе.

– Обсудим решение после обеда.

Я сажусь, прежде чем колени подведут. Теперь нет смысла отрицать правду. Кто-то объявил на меня охоту. Сообщение предназначалось мне.

Водитель «Ниссана» по-прежнему в машине. Хотела бы я разглядеть его лицо, но он слишком далеко.

Я отворачиваюсь, считаю до десяти и смотрю снова. Он все еще там, ждет кого-то или чего-то. Мое дыхание становится неровным, я хватаюсь рукой за горло. Комната начинает вращаться. Я должна встать и выйти, пока не упала в обморок.

Ничего не сказав ученикам, я выбегаю из класса. К моему удивлению, мне удается добраться до офиса директора. Я нахожу Джорджию разглядывающей один из ее снежных шаров. Она их коллекционирует.

– Джорджия, ― вытираю пот с лица, – я передумала. Я… Я хочу поехать домой. Мне не очень хорошо.

– Конечно.

Джорджия ставит снежный шар и встает из-за стола.

– Боже, Кейтлин, ты плохо выглядишь. Я могу чем-нибудь помочь?

– Нет. Я… Я должна идти.

Ухожу, избегая дальнейших расспросов.

Нахожу Ральфа в коридоре у шкафчиков. Хочу пройти мимо него, но он ловит меня за руку.

– Кейтлин, подожди. Ты в порядке?

– Я плохо спала сегодня ночью. Беспокоиться не о чем.

Его изумрудные глаза темнеют. Он открывает рот, чтобы заговорить, но я ухожу, не остановившись послушать, что он скажет.

Я не смотрю, где сейчас «Ниссан», просто сажусь за руль своей машины и выезжаю с территории школы, отчаянно желая добраться до дома.

Если бы я была обычным человеком, которому нечего скрывать, я бы обратилась к копам. Но я не могу этого сделать. Пару недель назад я лазила в интернете и выяснила, что полиция все еще меня ищет. Меня по-прежнему считают убийцей в бегах.

Я ищу глазами «Ниссан», когда приезжаю к дому и паркуюсь. Я не вижу его, но это не значит, что мой преследователь не наблюдает.

Оказавшись в доме, я запираю все двери и окна и ухожу в детскую. Мы покрасили ее в нейтральный цвет, ведь все еще не знаем пол малыша. Я беру плюшевую панду и сажусь в винтажное кресло-качалку, когда-то стоявшее в детской Джареда. Прижимаю игрушку к телу и раскачиваюсь взад-вперед.

Я могу выпустить давление внутри лишь через слезы. Я плачу до соплей и икоты. Жду, что что-то случится, что мои худшие страхи выйдут из теней и уничтожат мою жизнь.

Я хочу знать, кто меня преследует, но в то же время не хочу. Безопаснее зарыть голову в песок и делать вид, что ничего не происходит.

Обвожу комнату взглядом. Малыш скоро появится, а детская пока не готова. Джаред обещал собрать кроватку – два дня назад – но так этого и не сделал. Чтобы чем-то занять себя, я встаю с кресла и подхожу к коробке, в которой лежат детали кроватки.

Я чувствую онемение и в теле, и в разуме, когда открываю коробку и достаю детали. Вместо того чтобы думать о своих бедах, я сосредотачиваюсь на ребенке. Я заставляю себя делать вид, возможно, в последний раз, что у меня в жизни все хорошо. Инструкция написана хорошо, и я заканчиваю работу менее чем через сорок минут.

Готово. Я не спеша расстилаю матрас и расправляю маленькое кремовое одеяльце, молясь про себя, что это не последнее, что я делаю для своего ребенка.