Текст книги "Мертвые бабочки (ЛП)"
Автор книги: Лейси Хайтауэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
4
Кинли
– Нет. Не может. Быть.
Мурашки бегут по коже от страха, смешанного с любопытством, когда въезжаю на реконструированную гостевую парковку и замечаю недавно замененный серебряный логотип на фасаде здания. Достаю упаковку «Тик Так» и отправляю две штуки в рот.
Kinnard Infiniti/Nissan.
– Вы, наверное, шутите.
Мне было шестнадцать, когда я впервые увидела Дерека Киннарда. В то время не знала его имени, а он не называл его и не спрашивал моего. Как и его однояйцевый близнец, он был высоким, стройным и невероятно красивым. Но было в нем что-то еще, чего я не подметила в его брате. Что-то диктаторское, суровое и неприятное. После трехминутного разговора с эгоистичным подростком я ушла, испытывая смесь возбуждения, гнева и необычной пульсации в сердце.
Направляюсь к крытому настилу, ведущему к главному входу. Под ним три блестящих роскошных седана и два внедорожника – все черные – припаркованы под идеальным углом. Бросаю взгляд на стикер с изображением чудовищного внедорожника QX80, цена которого превышает восемьдесят тысяч.
– Господи, да это почти что чертов дом.
Неудивительно, что название Kinnard сменило Metroplex. Лицо Дерека красуется на рекламных щитах вдоль большинства автомагистралей Северного Техаса. Рекламные ролики Kinnard транслируются по всем местным каналам. Они владеют целым рядом дилерских центров по всему Северному Техасу.
Кучка богатеньких ублюдков.
Перекидываю ремешок сумочки через плечо, входя через тяжелую парадную дверь, и тут же меня пронизывает холод. В этот момент жалею, что не надела ничего потеплее. Черт, надеюсь, у них все еще есть кафе-бар. Здесь все как во льдах.
Озябшая и напряженная, окидываю быстрым взглядом демонстрационный зал, который совершенно не похож на прежний. Старые потертые черные стулья для гостей заменены на темно-бордовые кожаные кресла. Плюшевые ковры покрывают новый кафельный пол. Повсюду расставлены великолепные цветочные композиции, а на стенах висят несколько телевизоров с плоским экраном.
– Вау!
Когда подхожу к стойке администратора и вижу знакомую стройную, элегантно одетую администраторшу по имени Шейла, по телу пробегает очередная волна холодной дрожи.
– Здесь холодно, не так ли? – у нее северный акцент, возможно, миннесотский, а улыбка искренняя.
– Достаточно холодно, чтобы хранить мясо.
Лето в Техасе невероятно жаркое, жара обрушивается на людей как дыхание преисподней, и сегодняшний день не станет исключением. Если верить утренним новостям, Северный Техас ожидает, по меньшей мере, пять дней сорокоградусной жары. Но в этом месте все иначе. Похоже на прогулку под зимним ветром.
Шейла указывает на нежно-розовый свитер, накинутый на плечи: – Боюсь, это стандарт, именно поэтому я храню его в ящике стола.
Улыбаюсь, хотя не припоминаю такой ошеломляющей температуры в предыдущие визиты сюда.
– Все понятно.
После того как несколько минут говорим о новом дизайне дилерского центра, скрещиваю руки и потираю появившиеся мурашки, неохотно спрашивая, работает ли еще Джексон Холт. Так и есть.
Дерьмо в квадрате. Без сомнения, он будет в восторге, узнав, что я снова здесь.
– Конечно. Я позвоню Джексону. Угощайтесь кофе или чаем, если хотите. Он будет здесь в ближайшее время.
– Спасибо. И чай сейчас звучит идеально.
Она улыбается, и я отвечаю ей тем же, а затем направляюсь к кафе-бару, расположенному рядом с небольшим магазинчиком сэндвичей, где пахнет как в раю на Земле. Налив чашку «Эрл Грей», подслащиваю упаковкой Splenda, а затем дую. Господи, лето в самом разгаре, и да, я понимаю необходимость кондиционера, но здесь практически арктический холод. Мне почти интересно, не нарочно ли создается такая низкая температура, чтобы побыстрее заставить людей подписывать контракты на покупку новых автомобилей. Я слышала, что в игорных заведениях делают нечто подобное.
Морщась, прихлебываю горячий чай, и страх скручивает желудок, когда вижу Джексона Холта, идущего в мою сторону.
Этот человек явно ненавидит меня.
Жадный придурочный шарлатан!
Молодой, привлекательный, новичок в автомобильном бизнесе, Джексон напоминает мне некоторых начинающих адвокатов, с которыми мы имеем дело. Знающий и уверенный в себе, но в то же время мямлящий, с оттенком паники, когда его ставят в тупик. Я замечаю это каждый раз, когда вижу его.
Я определенно боюсь следующих нескольких минут.
– Мисс Хант.
– Мистер Холт.
Когда высокий, подтянутый, со светлыми волосами и красивыми небесно-голубыми глазами, симпатичный, сдержанный продавец одаривает меня принудительно-натянутой улыбкой, я еле сдерживаю смех. Бедняга.
– Чем я могу помочь вам сегодня, мисс Хант?
Воздух такой хрупкий, что может разорваться пополам, и я делаю медленный, контролируемый вдох: – Ну...
Проходит всего несколько минут, прежде чем я выхожу из себя, когда Джексон кротко объясняет, что я купила Rogue у предыдущего дилера, с которым даже не заключен контракт.
Лживые ублюдки.
Я обезумела, как муха в банке с фруктами, каждое произнесенное им слово задевает за живое. Я близка к тому, чтобы наговорить много всего, о чем, вероятно, пожалею позже. Хочу сказать этому человеку, чтобы он забрал свой чертов Rogue и засунул его прямо в свою тугую задницу. Может, дилерский центр Metroplex и остался в прошлом, но я не дура и работаю со многими адвокатами, чтобы не знать, что теперь Kinnard несет ответственность за мою гарантию. И к счастью, я помню те несколько ключевых слов из их рекламных роликов, в которых они заявляют, что сделают все, что угодно и когда угодно, лишь бы угодить клиенту. Совершайте покупки по-киннардовски. Каждый день. Опыт Kinnard всегда гарантирует возврат средств, если автомобиль не соответствует ожиданиям покупателя. Бла-бла-бла.
Я в нескольких секундах от того, чтобы сказать Джексону именно это. Может, я и одинокая женщина, но не дура.
– Вы понимаете, что это автомобиль трехмесячной давности? На котором мне еще предстоит проехать тысячи миль, а я уже почти полдюжины раз побывала здесь на ремонте. Очевидно, эта груда металлолома полностью соответствует техасскому закону о транспортных средствах с дефектами. Я бы хотела, чтобы вы...
Как раз в тот момент, когда в гневе сжимаю руки в кулаки и собираюсь отчитать этого парня, от чего-то насыщенного и древесного с оттенком цветочного запаха слова замирают на кончике языка, а волоски на затылке встают дыбом. Словно интуиция шепчет мне, что уже и так знаю. Это он. Слегка поворачиваюсь направо и замираю, видя самого великолепного мужчину из всех, которых когда-либо встречала. Он высокий, с соблазнительно очерченной челюстью и внешностью, излучающей аппетитную сексуальную мужественность. Я не могу пошевелиться. Не могу дышать. Не помню, что говорила.
Во. Имя. Всего. Святого.
По спине пробегают ледяные мурашки, в то время как что-то теплое разливается внутри, когда его проницательные глаза цвета виски встречаются с моими, словно проникая мне прямо в душу. Он заставляет меня думать о власти, могуществе и страсти, его образ отличен от того, что он изображает в рекламных роликах. В нем больше твердости, холодности, как будто он может пережевать сердце женщины и выплюнуть обратно к ее ногам, не испытывая ни малейших угрызений совести.
Чувствую каждый удар своего сердца.
Широкими, уверенными шагами, сокращая расстояние между нами, идет не кто иной, как знаменитый в Северном Техасе мужчина, привлекающий внимание толпы и известный в округе как мистер Фанат Автомобилей.
Человек, которого запомнила придурком.
В его взгляде сквозят суровость, сила и абсолютная уверенность. Но есть и намек на что-то еще. Не уверена на что именно. Горечь или грубость. Может быть, темнота.
От этого мужчины исходит что-то властное, холодное и неуравновешенное.
– Дерек Киннард, – произносит он, и этот бархатистый, глубокий, рокочущий голос заставляет думать о соблазнении, прелюдии, страсти и посылает безумный жар по телу. – И с кем же я имею удовольствие познакомиться?
– Кинли Хант, – ошеломленная, с трудом сглатываю, затем робко пожимаю ему руку, отвечая на его задумчивый, но обжигающий взгляд карих глаз, от которого по коже пробегает что-то тяжелое и покалывающее. – И я знаю, кто вы, – почти выпаливаю с нервной горечью. – Вы мистер Фанат Автомобилей. Полагаю, человек, обещающий превратить покупку автомобиля в Kinnard в незабываемый опыт?
Он не вздрагивает, и, когда вижу, как на его лбу появляется едва заметная морщинка, а губы изгибаются в эгоистичной полуулыбке, почти уверена, что он проигнорировал мой сарказм. Жар поднимается по ногам вверх. Какой бы непринужденной ни была его улыбка, я ощущаю ее повсюду. Миллион лет назад этот мужчина вызвал во мне такое же тепло, которое я потом списала на подростковые гормоны. Но, как и тогда, мое тело реагирует лишь на один его вид.
– И вы правы, мисс Хант. По всем пунктам.
Дорогой костюм, идеально уложенные волосы, манеры держаться и говорить, смотря в глаза, производят впечатление спокойного, властного и до мурашек сексуального мужчины. Я вижу, что многие адвокаты стремятся к этому, но мало кому это удается.
– Джексон. Мисс Хант. Давайте переместимся в кабинет, чтобы я мог получить немного больше информации об этой проблеме, – говорит он, и это замечание звучит не предложением, а требованием. – Мисс Хант, – протягивает руку, указывая на кабинет, его запах – древесный и пряный – согревает меня с головы до ног. В его взгляде – безжизненность, невозмутимость. Не могу понять, что испытывать, – смущение, страх или что-то совсем другое.
Блядь. Просто... блядь.
– Мисс Хант, – повторяет он, возвращая меня к реальности и посылая неловкую волну тепла по шее.
Джексон ведет нас через лабиринт маленьких кабинетов – точнее, кабинетиков, – а затем приглашает меня войти в дверь в самом конце. Он усаживается в свое кресло с высокой спинкой, а Дерек предлагает мне присесть, что я и делаю. Когда он опускается в кожаное кресло для гостей рядом со мной, его твердое как сталь бедро слегка задевает мое, от чего каждое нервное окончание в моем теле возбуждается.
Боже мой, от него так вкусно пахнет.
– Хорошо, – он одаривает меня еще одной легкой улыбкой, которая не только выглядит натянутой, но и напрягает толстую вену на шее. – Итак, в чем, по-вашему, проблема, мисс Хант?
Спустя час, который кажется столетием, несмотря на усталость, делаю все возможное, чтобы сохранить спокойствие и собранность, и благодарю мужчин за уделенное мне время. Как только в очередной раз выражаю свою признательность Дереку Киннарду, он поднимается на ноги, не сводя с меня глаз, и коротко кивает.
– Приятного дня, мисс Хант, – произносит властным, низким голосом. – Джексон проводит вас и расскажет все, что вы сочтете необходимым, о вашем новом автомобиле.
Взволнованная, как ребенок в кондитерской, протягиваю руку и целую – да, целую – идеально очерченный подбородок мистера – чокнутого – Фаната Автомобилей, внезапно забывая о придурке, который когда-то обращался со мной как с грязью.
– И вам того же, мистер Киннард. И спасибо вам. Еще раз.
Занятия социологией научили меня многому о том, как читать людей, и это останется со мной на всю жизнь. Во-первых, обычно присутствуют сигналы. Постоянное покашливание или почесывание затылка указывает на нервозность или неловкость. Шарканье при ходьбе и опущенная голова свидетельствуют о неуверенности в себе. Приподнятые брови, наклон головы и расслабление мышц лица означают, что человек рад вас видеть. Судя по тому, что я только что наблюдала, этот человек несомненно странной ебанцой и даже близко не похож на того элегантного, вдумчивого мужчину, которого изображает в своих рекламных роликах.
Большой и маленький. Высокий и низкий. Джекил и Хайд.
Однажды придурок – всегда...
Джексон провожает меня к стойке регистрации, где я разглядываю свою новенькую блестящую тачку, стоящую за стеклянной дверью. Сказав бедняге, что мне не нужна его помощь с автомобильными аксессуарами, я быстро, но дружелюбно прощаюсь с Шейлой. Со стеснением в груди от переполняющей энергии в последний раз пожимаю руку Джексону Холту, отчаянно желая покинуть Kinnard Infiniti, продавца, который явно презирает меня, и ледяную температуру и знойный, но жуткий взгляд Дерека Киннарда.
До конца моей смены остается несколько минут. На протяжении всего вечера в заведении безумно многолюдно, а чаевые феноменальны. Время пролетело незаметно, и, по большей части, все прошло гладко. Но, черт возьми, я устала как собака. Ноги болят адски, плечи напряжены и ноют, и я мечтаю о долгом горячем душе и каком-нибудь ароматном лосьоне, который не пахнет жареной едой, острым соусом для крылышек или алкоголем. Я просто хочу вернуться домой, умыться и забраться в теплую постель.
Разглаживая шорты, насколько это возможно, учитывая, что они маленькие и облегающие, сообщаю Крису, менеджеру ресторана, что собираюсь уходить, а затем возвращаюсь в бар, чтобы пожелать Чарли спокойной ночи.
– Приятного вечера, Кинли.
– И тебе, Чарли, – отталкиваюсь от барной стойки, – увидимся позже.
– Эй, чуть не забыла, – Чарли заглядывает в баночку с чаевыми, – красавчик, сидящий на крайнем стуле, оставил это для тебя. Ты ведь знаешь его, правда? – она наклоняется через барную стойку, демонстрируя пышное декольте, и тычет мне в лицо стодолларовой купюрой.
– Да, знаю. Но ты его обслуживала, девочка. Я ни черта не делала. Оставь деньги себе, Чарли. Ты их заслужила.
– Ни за что, Кин. Ни за что. Как ни странно, чувак оставил мне тоже. Он сказал не больше пяти слов, но, черт возьми, он точно запал на тебя. Он выглядел так, будто хотел вылизать каждый дюйм твоего тела, а затем сожрать целиком.
Может, Дерек и не был разговорчив с высокой, стройной красавицей с каштановыми волосами, но он заметил ее. Чарли потрясающая. А еще она умная, независимая мать-одиночка, которая работает на двух работах, воспитывает восьмилетних мальчиков и никогда ни на что не жалуется. Кроме того, она чертовски хороший бармен, а ее фирменная «Маргарита» с ананасами и халапеньо пользуется большим спросом у женщин.
– Вау, – пожимаю плечами, и Чарли делает то же самое. – Ладно. Наверное. Приятного вечера. И спасибо за это. Пойдут на новые туфли, – Чарли нужны деньги больше, чем мне, но она никогда не согласится оставить их себе.
– Вот дерьмо, – бормочу себе под нос, собирая сумочку и направляясь к выходу для сотрудников. На лице появляется улыбка, когда смотрю в телефон и вижу сообщение от Марка.
Позвони мне завтра, когда у тебя будет минутка, Стройняшка. Возможно, у меня появился новый проект.
– Да! – тихо говорю я, а затем преувеличенно взмахиваю кулаком.
На улице поднялся ветер, и хотя это не более чем теплый бриз, шелестящий звук в темноте заставляет меня дрожать.
Черт возьми, смогу ли я когда-нибудь преодолеть этот страх, который преследует меня большую часть жизни? Я взрослая женщина!
В нескольких шагах от Altima достаю из сумочки брелок и по привычке нажимаю на кнопку, открывающую двери, вместо зажигания.
– Какая же ты тупица, – бормочу, натыкаясь на каменную кирпичную стену, которая оказывается ничем иным, как грудью Джекила и Хайда. От неожиданности у меня перехватывает дыхание, а ледяной укол страха пробегает по позвоночнику. Сумочка и ключи падают на пол, когда я почти кричу.
– Какого черта? Ты напугал меня и сократил мне жизнь на добрых десять лет.
Он стоит прямо напротив меня, мощный, решительный и идеальный, прядь темных волос падает на правый висок. Его руки на моих бедрах, и он смотрит на меня сверху вниз с легким раздражением, которое напоминает мне о разъяренных ржавых кинжалах.
– Знаешь, Дерек, – поднимаю взгляд и дразняще хлопаю ресницами, стараясь не обращать внимания на дрожь в теле и на соски, напряженные до боли. – Я понимаю, что ты умираешь от желания поцеловать меня и защитить от всех этих юных, невинных хищников, но мама всегда говорила, что нужно быть осторожной и по-настоящему узнать мужчину, прежде чем обмениваться с ним слюной. Итак, ты ненормальный сталкер? Или извращенный садист? Будет справедливо, если я узнаю все это, прежде чем подумаю о том, чтобы поделиться этими превосходными губами.
Я все еще прижимаюсь к нему, а сердце бешено колотится в груди, его блестящие темные глаза сверлят меня, словно неподвижные карие озера огня, а брови нахмурены.
– Обмениваться слюной? – отвечает он со смесью сарказма и веселья. – Вам это не идет, мисс Хант.
– Это правильный термин. Проверь. Итак, почему влиятельный и популярный автомобильный предприниматель стоит на темной парковке, устроив безобразную сцену из-за пустяка? Выглядит немного по-сталкерски, если ты понимаешь, о чем я. У людей может сложиться ошибочное впечатление.
– Похоже, ждет тебя, – натянуто произносит он, – и задается вопросом, почему ты решила работать здесь и бродить в этом жалком подобии шорт и жалком отсутствии топа. Этот бедный ублюдочный мальчишка и его друзья с пеной у рта смотрели на тебя, – в его тоне слышится сексуальное ворчание, в глазах горит что-то от ревнивого любовника, каждый мускул на лице напряжен. На мгновение мне кажется, что он собирается поцеловать меня этими невероятными губами, которые намного полнее и розовее, чем у большинства женщин на планете, и, Боже мой, я хочу, чтобы он сделал именно это. Господи Иисусе, я хочу.
А он нет.
Из него вырывается протяжный стон, когда взглядом медленно, со скоростью улитки, спускается вниз по моему торсу, и как бы я ни старалась отмахнуться от этого, тело откликается, и мурашки бегут по коже.
– На самом деле меня многое интересует в вас, мисс Хант, – он поднимает глаза и прожигает меня тяжелым, глубоким взглядом. – И я, конечно, не причиняю боли женщинам. Если только, – добавляет с беспощадным видом, – они сами об этом не попросят.
В этот момент до меня доходит, что мои руки все еще прижаты к его груди, а жар его тела проникает сквозь рубашку как подожженный тротил.
– Ну, давай посмотрим, – отвечаю я. – Начнем с того, что если девочка растет в бедности, она быстро взрослеет. Не все мы рождаемся привилегированными, с семизначными банковскими счетами и безбожным количеством автосалонов, которые заманивают невинных жертв и убеждают, что они заключают сделку всей жизни. Поэтому уверена, что твоего интеллекта достаточно, чтобы понять причины моего пребывания здесь. Бенджамины. Деньги. Чистые наличные, мистер Киннард. И чтобы ты знал, я чувствую себя немного виноватой за то, как разговаривала с этим, как ты его назвал, бедным ублюдочным мальчишкой.
– К черту этого никчемного сопляка. Он, наверное, сейчас дома с членом в руке и тобой в мыслях.
– Как скажешь, Дерек. Я иду домой. Мне нужно лечь в постель и немного поспать.
В его взгляде снова сквозит веселье, а левый глаз мерцает, как у человека в глубокой задумчивости. Если бы я только умела читать мысли.
– Что, скажи на милость, ты находишь таким смешным? – чувствуя себя маленькой и беспомощной, поднимаю глаза на добрых шесть футов вверх, встречаясь с полным насмешки взглядом, и в груди вспыхивает гнев. – То, что вывел меня из себя? Или напугал практически до смерти? Вы кончаете от этого, мистер Киннард?
Он выгибает бровь, затем откидывает голову назад, разражаясь смехом. Самым сексуальным из всех, что я когда-либо слышала.
– Обмениваться слюной? Кончать? Нам снова по шестнадцать? – хоть меня и нервирует его смех, и эмоции зашкаливают на сотню с лишним дециметров, меня также одолевает неожиданный порыв присоединиться к его внезапному приступу веселья.
– Вы меня забавляете, мисс Хант. Ты дерзкая. С острым язычком. Это что, какая-то семейная черта?
– Семейная черта? Возможно. С другой стороны, может, мне просто нравится говорить то, что у меня на уме. Кроме того, разве это преступление, что я не какая-нибудь робкая женщина, стесняющаяся говорить то, что думает, в присутствии мужчины только потому, что он знаменит? Агенты секретной службы следят за его местонахождением? Дюжина горничных кланяется ему в ноги? Полагаю, это полная противоположность всему, к чему ты привык.
Тепло приливает к моей сердцевине, когда теплая подушечка его большого пальца касается моей нижней губы. Не могу не думать о поцелуе с ним, о том, как будет ощущаться его язык, когда он попробует меня на вкус, или как эти пальцы будут скользить вверх и вниз по моим бедрам. Сердце бешено колотится.
Господи, какой же он красивый.
– Давай отложим этот разговор на другой раз. Сейчас я хочу знать одну вещь. Ты встречаешься с тем мужчиной в баре? С тем, что одет в медицинскую униформу? Ты с ним трахаешься? – его голос низкий и чувственный, но в то же время в нем слышится предупреждение. Убираю руки с его груди и делаю небольшой шаг назад.
– Ларри? Нет, Дерек. Я с ним не трахаюсь. Он постоянный клиент и друг. Хороший друг. Но почему это тебя так волнует? Более того, что дает тебе право задавать почти незнакомому человеку такие неуместные вопросы?
Его карие глаза, кажется, почти теплеют, а лицо смягчается, что подмывает меня спросить, помнит ли он ту ночь за чертой города.
– Во мне не так уж много того, что я счел бы уместным, мисс Хант, и я задаю такие вопросы только тогда, когда меня это волнует, – он тянется к моей трясущейся и потной руке, хватка нежна, но настойчива. На долю секунды мои мысли возвращаются к прелюдии, сексу, последующему уходу и тому, насколько сильным может быть такой мужчина, как Дерек Киннард, в интимной ситуации.
– А ты, Кинли Хант, меня волнуешь, – добавляет он, понижая тон до провокационного.
– Почему, Дерек? – отступаю еще на шаг назад, и он следует за мной, делая шаг вперед.
– Ты дрожишь. Я тебя пугаю?
По спине пробегает жар. Сердце адски бьется, и, черт возьми, каждая унция силы воли разлетается вдребезги, когда думаю о дюжине причин, по которым я должна бояться этого человека.
– Нет, не боюсь. Я никого не боюсь.
Ложь! Большая ложь! Я напугана до безумия.
Дерек не сводит с меня глаз, его ледяной взгляд вызывает тревогу. Что-то скрывается за этим милым лицом и дружелюбной улыбкой. Что-то холодное и угрожающее, как темная аура. Возможно, оттенок грусти. Я уверена в этом. Чувствую это глубоко в груди. И да, внутри я дрожу. Страх пронзает сердце, а по спине пробегает холодок. В Дереке Киннарде есть нечто большее, чем демонстрируется общественности.
Но что?
– Может, ты не зря боишься, – говорит он с отчужденным выражением лица. – В конце концов, я ведь незнакомец, как ты только что заметила. Незнакомец, который с удовольствием бы трахнул тебя на следующей неделе.
Я замираю.
Дерек Киннард только что сказал, что хочет трахнуть меня. Не знаю, как отреагировать на такую дерзость. В прошлом это было бы встречено абсолютным и мгновенным отказом. Теперь же не совсем уверена, что чувствую.
– Классика, мистер Киннард. Это твой обычный способ заигрывать с женщинами? – спрашиваю, а бедра дрожат при мысли о жестком, доминирующем сексе с этим мужчиной. – Возможно, тебе стоит поработать над манерами. Может быть, сначала пригласить женщину на чашечку кофе или ужин, прежде чем заявлять, что хочешь с ней переспать. Моя сладкая дырочка не достанется легко, даже знаменитому лицу автомобильной империи Kinnard.
Его взгляд мрачен, а выражение лица еще более мрачное, и совокупность этого вызывает еще один всплеск жидкого огня между ног.
– Возможно, тебе стоит развернуться и забыть, что ты когда-либо вообще встречалась со мной. А еще лучше, сесть в машину, закрыть двери, поехать домой и сменить эту вызывающую одежду, – в его тоне снова появляется ледяная враждебность, а замечание по поводу моей рабочей униформы заставляет затаить дыхание, пока на языке вертится «иди нахуй».
– А может, тебе и твоей привилегированной лошадке, на которой ты приехал, стоит развернуться и вернуться в замок, в поместье или купить другой дилерский центр. А еще лучше, понизить уровень эго на пару ступенек. Тебе это не к лицу.
Мои руки сжимаются по бокам от нежного поглаживания пальцев по моей щеке, его взгляд становится все пристальнее, превращаясь в обжигающий карий огонь, когда возникает очередной интимный момент.
– Ты так чертовски красива. Так чертовски соблазнительна, – между нами вспыхивает пламя, и в воздухе витает неоспоримое вожделение. Искры пробегают по венам и разгораются в киске. – А теперь иди домой. Запри двери и оставайся в безопасности. Спокойной ночи, Кинли.
Боже милостивый, кто этот мужчина, из-за которого сердце бьется с такой скоростью, что едва могу дышать? Из-за которого хочется забыть о прошлом и задуматься о таких словах, как «Сэр» и «Господин»? К которому хочется прикоснуться и никогда не отпускать?
Я схожу с ума?
– Увидимся позже, Дерек.
Улыбка мистера Горячего и Холодного, Джекила и Хайда, угасает быстрее, чем пламя свечи. Нахмурив брови, он подбирает мои разбросанные вещи, затем открывает дверь Altima и жестом приглашает меня внутрь.
– Поставь ногу на тормоз.
Выполняю его приказ, он тянется через меня и нажимает на кнопку зажигания, чтобы завести машину, его соблазнительные губы находятся всего лишь на расстоянии вдоха от моих.
– И никогда, повторяю, никогда больше не говори мне этих трех слов, Кинли, – в пристальном взгляде горит огонь, когда он приподнимает мой подбородок и теплым большим пальцем снова касается уголка рта, отчего все мои эрогенные зоны воспламеняются. Его глаза темнеют, излучая жар и голод, а губы касаются моих, отчего боль пронзает мою сердцевину, а между ног растекается теплая струйка возбуждения. – Иди домой, милая Кинли, – произносит низким, интимным тоном, а затем поворачивается и уходит, не сказав больше ни слова.
Что за чертовщина?
– Что, черт возьми, здесь только что произошло? – меня пробирает ледяная дрожь, когда становится ясно одно. Дерек Киннард – проблема, разбитое сердце и человек, которого мне нужно выбросить из головы. Но я уже знаю... это невозможно.
Делаю глубокий вдох, не обращая внимания на поздний час, и нажимаю кнопку вызова на руле: – Позвони Кери.
Она отвечает слабым сонным «привет» после второго гудка.
– Охренеть, Кери. Угадай, кто пришел сегодня в бар и оставил мне сто долларов чаевых, хотя я его даже не обслуживала? А потом ждал меня у машины? И поцеловал меня? Не уверена, что смогу доехать до дома с такой дрожью в коленях.
– Держись, Кин, – отвечает она шепотом.
Шорох на заднем плане сменяется звуком захлопываемой двери.
– Хорошо, я вернулась. Брент немного не в духе. Я не хотела его будить. Итак, что, черт возьми, происходит между вами двумя?
– Это ты мне скажи, потому что я, честно говоря, понятия не имею.
