355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Леонид Васильев » Древний Китай. Том 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.) » Текст книги (страница 14)
Древний Китай. Том 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.)
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 01:22

Текст книги "Древний Китай. Том 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.)"


Автор книги: Леонид Васильев


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 58 страниц)

Сказанное отнюдь не означает, что клановая структура в начале периода Чжаньго уже не функционировала. Напротив, цзун-цзу, пусть не везде, продолжали существовать, равно как не ушли в прошлое и редкие наследственные владения. Однако и те и другие не только уменьшились в размерах и утратили свое важное значение, какое имели в период Чуньцю, но и несколько видоизменились по своей сути. Перемены сводились в основном к тому, что не семейные связи, а личностные и даже просто материальные отношения стали играть решающую роль в наследственных владениях высокопоставленных сановников. Иными словами, вчерашние владения все чаще превращались в служебные кормления.

Хорошо известна, например, судьба знаменитого реформатора IV в. до н. э. Вэй Яна, получившего за свои заслуги от циньского правителя земли в Шан (15 поселений-и) и вошедшего в историю под именем Шан Яна. В конце жизни, когда, вынужденный бежать из Цинь, он не нашел приюта в родном царстве Вэй, Шан Ян на какое-то время укрепился в своем владении. Как выясняется, потеряв должность, преследуемый циньскими властями, Шан Ян не лишился его. Возглавив войска из местных жителей, он попытался проникнуть в соседнее царство Чжэн, видимо, надеясь найти убежище. Здесь роль личностных отношений, некоей преданности своему господину вполне очевидна[120]120
  28 История эта, описанная в 68-й главе труда Сыма Цяня [Вяткин, т. VII, с. 93–94], демонстрирует солидарность местного населения со своим опальным и осужденным на гибель вчера еще всесильным господином. Но едва ли есть основания говорить о тесных кланово-родственных связях Вэй Яна, недавно получившего во владение территорию Шан, с местным населением.


[Закрыть]
.

Еще больший интерес вызывает описанная в 75-й главе Сыма Цяня история Мэнчан-цзюня, современника Шан Яна из царства Ци. Будучи сыном высокопоставленного сановника и унаследовав (что уже не было нормой) от него владение Се, он содержал до трех тысяч гостей-приживал за счет доходов 10 тысяч крестьянских дворов, что было для них тяжелым бременем. А в трудные годы, когда его подданным приходилось туго, он давал им в долг деньги под проценты [Вяткин, т. VII, с. 173–184].

Обратим внимание на то, что округ Се был наследственным владением Мэнчан-цзюня, тогда как отношения с местным населением складывались совсем иначе, нежели в уделах-кланах периода Чуньцю. Они основывались не столько на клановой солидарности, сколько на личностных связях и даже на материальной заинтересованности, чуть ли не на голом чистогане.

Сведения о явлениях IV–III вв. до н. э. показательны как итоговый результат тенденции к ослаблению, даже крушению прежних крепких социально-клановых связей. На смену единому архаическому клану (как на верхнем уровне, так и на уровне общинной деревни) шли малые нуклеарные семьи, родственные связи между которыми уходили в прошлое, отражаясь лишь в традициях. Но традиции не умирали. Более того, соблюдались подчас даже более старательно, нежели прежде. В частности, система родства, которая впоследствии благодаря усилиям конфуцианства и санкционированной им для всего населения системе траура по умершим родственникам снова стала способствовать укреплению клановых связей[121]121
  29 Заметим, что кланы в императорском Китае были уже несколько иными по сравнению с цзун-цзу, существовавшими в Чжоу. Как правило, они объединяли в рамках родной деревни группу близких родственников, весьма различавшихся по социальному положению.


[Закрыть]
.

Что же касается периода Чжаньго, то для него была характерной именно замена кланов малыми семьями. Это явилось одним из важных результатов процесса трансформации структуры и касалось как аристократических верхов, так и крестьянской деревни.


Изменения в административной системе (от уделов к уездам)

Параллельно с процессами социально-клановой трансформации и изменением характера деревенских общин и городов менялась и административная система чжоуского Китая. Происходило постепенное становление новой административно-территориальной системы условных служебных владений, послуживших основой для возникновения уездов (сянь).

Анализ этого процесса был в свое время проведен Г. Крилом, который пришел к выводу, что система уездов-сяней ранее всего возникла в царстве Чу, где она фиксируется источниками уже применительно к началу VII в до н. э. [Creel, 1970]. Крил сослался на сообщение «Цзо-чжуань» (27-й год Ай-гуна [Legge, т. V, с. 848 и 850]) о том, что некогда чуский ван превратил аннексированные им княжества Шэнь и Си в сяни. В 40-й главе труда Сыма Цяня [Вяткин, т. V, с. 185] это упоминание уточняется: чуский Вэнь-ван в 688 г. до н. э. напал на Шэнь. Что случилось вслед за этим, не очень ясно, но, судя по данным «Цзо-чжуань» от 664 г. до н. э. (30-й год Чжуан-гуна [Legge, т. V, с. 117 и 118]), правитель аннексированного чусцами владения с титулом «гун» (Шэнь-гун) остался наследственным властителем княжества, хотя он теперь был вассалом Чу. Стало ли Шэнь (как, впрочем, и Си) после аннексии административно-территориальной единицей типа уезда в рамках Чу, как то вытекает из построений Крила?

Очень сомнительно. Дело в том, что политическое образование, которое стало именоваться сянь, нет оснований считать уездом-сянем, т. е. административно-территориальной единицей, население которой, обязанное платить налоги в казну, управляется назначаемым и сменяемым по приказу сверху чиновником (а именно так выглядели уезды в Китае позже). Сяни в начале VII в. до н. э. были, скорее всего, просто потерявшими независимость владениями. Характерно, что одновременно с Чу другое полуварварское окраинное царство, Цинь, в 688687 гг., по данным 5-й главы Сыма Цяня [Вяткин, т. II, с. 21], тоже аннексировало несколько мелких варварских владений, превратив их в сяни. Однако вплоть до реформ Шан Яна в середине IV в. до н. э. уездов в этом царстве не было. Можно полагать, что сяни в Цинь и в Чу в начале VII в. до н. э. были не более чем вассальными владениями, лишившимися в результате завоевания независимости, но управлявшиеся, скорее всего, их прежними правителями.

Стоит обратить внимание еще на одно упоминание о сянях применительно к началу VII в. до н. э. Имеется в виду схема Гуань Чжуна, предложившего реформировать административную структуру царства Ци. В этой схеме тоже фигурирует, наряду с другими более мелкими или более крупными административно-территориальными единицами (деревня-цзу, волость-сян, округ-шу), и уезд – сянь [Го юй, с. 83; Таскин, 1987, с. 116]. Однако построения Гуань Чжуна явно являются интерполяцией более позднего времени, ибо в VII в. до н. э. такого рода иерархическая структура административно-территориального членения сельскохозяйственной периферии была просто нереальной[122]122
  30 Показательно, что об этих сянях Крил даже не вспоминает. Столь же сомнительно и утверждение позднего трактата «Яньцзы чуньцю» [Яньцзы чуньцю, с. 201], будто бы самому Гуань Чжуну были пожалованы 17 сяней в Ху и Гу. Это явно были не те владения, которые именовались в VII в. до н. э. сянями в Чу и Цинь.


[Закрыть]
. Тогда земледельцы принадлежали удельным правителям и не делились иначе как по поселениям и, ли либо шэ (см. [Васильев Л.C., 1961]).

Вернемся, однако, к Чу и Цинь. Если упоминание о сянях в Цинь можно считать случайным эпизодом, то в Чу сяни существовали и не сходили с политической сцены и в VII, и в VI вв. до н. э. Фиксируя этот несомненный факт, Крил видел в нем свидетельство того, что именно южное царство Чу в своем развитии не только не отставало от центральных царств Чжунго, но, напротив, выгодно отличалось темпами эволюции социально-политической и административно-политической систем. Аргументы его достаточно просты: данные «Цзо-чжуань» и некоторых иных источников позволяют считать, что степень феодализации в Чу была много меньшей, нежели в царствах Чжунго, и именно поэтому там существовали более крепкие административно-бюрократические связи. Эти аргументы заслуживают внимания, но в статье Крила, к сожалению, нет обстоятельного анализа понятия сянь и его эволюции в разных царствах чжоуского Китая. Попытаемся сделать это, опираясь на доступные исследователям источники.

Когда в 598 г. до н. э. юный аристократ из дома Ся убил оскорбившего его правителя царства Чэнь, чусцы вторглись в это царство, дабы наказать убийцу. Нового правителя в Чэнь не было – он уехал представляться гегемону Цзинь. Чусцы взяли инициативу на себя. После казни Ся чуский ван решил, что предоставляется хорошая возможность аннексировать Чэнь, превратив его в чуский сянь. Однако один из приближенных чуского вана встал на защиту Чэнь, заявив, что наказание слишком сурово и дело выглядит так, будто правитель Чу просто хочет прикарманить чужое царство. Чуский ван, сказав, что все чжухоу и сянь-гуны в Чу одобряют аннексию, тем не менее смягчился и вернул царству Чэнь его прежний статус, переместив в Чу в качестве компенсации лишь некоторое число чэньцев [Цзо-чжуань, 11-й год Сюань-гуна; Legge, т. V, с. 309 и 310].

Из подробного описания этого события явствует, что в Чу было принято именовать некоторые из вассальных владений чуского вана сянями, причем управляли этими владениями сянь-гуны, титулованные аристократы. Показательно в этом смысле заявление чуского вана, что чжухоу и сянь-гуны одобряют его. Его контекст позволяет предположить, что имелись в виду как правители формально независимых царств и княжеств, которые на деле были, скорее всего, в полувассальной зависимости от могущественного Чу, так и некие сянь-гуны, упоминание о которых встречается впервые. Кто они такие?

В тексте «Цзо-чжуань», повествующем о событиях следующего, 597 г. до н. э., рассказывается о победе Чу над еще одним чжоуским царством, Чжэн. Униженный чжэнский правитель, одетый в рубище, со склоненной головой, обратился к чускому вану со словами: «Если вы не уничтожите наш алтарь шэ-цзи (т. е. оставите существовать царство. – Л.B. я изменю свое поведение и буду служить вам, как правители девяти других сяней» [Цзо-чжуань, 12-й год Сюань-гуна; Legge, т. V, с. 311 и 316]. После этой покаянной речи чжэнского вана царство Чжэн продолжало существовать в прежнем виде. Но важен сам факт: в Чу в начале VI в. до н. э. уже было девять сяней. Это значит, что в отличие от Цинь, где о сянях до IV в. до н. э. более никто не упоминал, у царства Чу появлялись все новые сяни, правители которых именовались высоким титулом гун, хотя по статусу они явно отличались от полувассальных по отношению к Чу чжухоу.

Ясно, что эти сяни не были уездами, возглавлявшимися чиновниками, которые назначались и сменялись именно правителем и получали жалованье из казны, что стало нормой лишь много позже. Можно с уверенностью предположить, что чуские сяни были чем-то средним между уделом и кормлением. Об этом говорит и следующий примечательный факт. Когда в 585 г. до н. э. цзиньская армия Луань Шу вторглась в Чжэн, она встретилась там с армией Чу во главе с двумя чускими принцами, Шэнь-цзы и Чэн-цзы. Армия состояла из воинов сяней Шэнь и Си – тех самых, что столетием раньше, в 688 г. до н. э., были аннексированы чусцами и превращены в чуские сяни.

Цзиньцы сомневались, стоит ли вступать в бой. Победа не принесет много чести, а поражение от двух чуских сяней было бы позорным [Цзо-чжуань, 6-й год Чэн-гуна; Legge, т. V, с. 359 и 360–361]. Не вполне ясно, были ли принцы владельцами сяней или они только руководили отрядами из их воинов. Но в любом случае ситуация вписывается в привычные для периода Чуньцю нормы: перед воинами Цзинь стояли армии двух сяней, не уездов (у которых не может быть своих армий, ибо собранные в уездах воинские силы – это часть общего воинства царства), а уделов либо кормлений. В то же время статус чуских сяней был для Цзинь не очень высоким, хотя войска их возглавлялись представителями высшей знати.

Так что же представляли собой эти сяни и их правители в период Чуньцю? Как уже говорилось, трансформация уделов привела к переменам в их статусе. Одни из них, которые становились на рубеже Западного и Восточного Чжоу самостоятельными царствами и княжествами во главе с князьями-чжухоу, отличались от других, которые, теряя самостоятельность, продолжали свое существование. Иногда аннексированные княжества лишались не только самостоятельности, но и своих прежних правителей. Так было в Цзинь во времена Сянь-гуна, который дарил завоеванные владения своим приближенным в качестве наследственного удела, что делало их высокопоставленными сановниками (цинами). Но в других случаях, как в Чу и Цинь, аннексированные владения становились уделами с урезанными правами или кормлениями. Возможно, именно к этому сводилась разница между чжухоу и сянь-гунами.

Если подойти к этому вопросу с политической точки зрения, то можно предположить, что эта разница не столько в факте вассальной зависимости, сколько в степени этой зависимости, в некоторой непрочности позиции сянь-гунов и, быть может, также и в отсутствии у них безусловного права на передачу власти наследникам. Не вполне ясно, можно ли таких сянь-гунов считать равными цинам, обладавшим безусловной наследственной властью в пределах их уделов. Даже в Чу это было не так. Возможно, что сянь-гуны были чем-то вроде квази-гунов, а титулатура (гун) давалась им как бы в утешение. Иными словами, есть основания полагать, что по статусу сянь был схож скорее с условным кормлением, нежели с уделом полновластного цина и тем более княжеством либо царством, возглавлявшимся одним из чжухоу.

Это видно, в частности, и из помещенных в «Го юе» рассказов о шэньском гуне, который выступает то в функции управителя Шэнь (Шэнь-гун), то в качестве приближенного чуского вана [Го юй, с. 198 и 199; Таскин, 1987, с. 254 и 255]. Тот факт, что правители аннексированных в начале VII в. до н. э. княжеств именовались Шэнь-гуном и Си-гуном [Цзо-чжуань, 25-й год Си-гуна; Legge, т. V, с. 194 и 196], свидетельствует об их достаточно высоком статусе, но не дает уверенности в том, что носители соответствующих имен с прибавленными к ним титулами (гун) были наследственными аристократами (цинами), какие преобладали в правящем слое царств Чжунго.

Сомнения обретут более прочную основу, если мы посмотрим, как выглядели сяни в царстве Цзинь в VII–VI вв. до н. э., когда о них впервые было упомянуто в источниках. О пожаловании сяня в Цзинь в первый раз сказано в лаконичном сообщении «Цзо-чжуань» от 627 г. до н. э. (33-й год Си-гуна [Legge, т. V, с. 223 и 226]), причем из контекста можно понять, что речь шла о кормлении (Д. Легг переводит пожалование как город, city). Более информативными можно считать сообщения «Цзо-чжуань» от 594 и 578 гг. до н. э. (15-й год Сюань-гуна и 13-й год Чэн-гуна [Legge, т. V, с. 327 и 329; 380 и 382]). В первом из них сказано, что после удачной кампании цзиньский правитель подарил одному из своих помощников тысячу дворов покоренных им дисцев, а другому – сянъ Гуаянь. Судя по контексту этой записи, цзиньский сянъ – владение небольшое, явно меньше, чем тысяча дворов, упомянутых вначале.

Во втором сообщении речь идет о конфликте Цзинь и Цинь. Цзиньский посол, увещевая Цинь, заметил, что циньцы вторгаются в цзиньский сянь (сяни!) в районе Хуанхэ (Хэ-сянь), жгут города, уничтожают плоды труда земледельцев и убивают людей в районе границы. Здесь термин сянь используется для обозначения какой-то части царства, возможно, пограничного района, где располагались земли, скорее всего, принадлежавшие самому правителю. О том, что такие территории существовали и действительно находились под юрисдикцией правителя, сказано в одной из записей «Цзо-чжуань».

В 539 г. до н. э. правитель Цзинь пожаловал чжэнскому сановнику за заслуги его отца сянь в местности Чжоу. Это вызвало раздражение трех цзиньских цинов, которые полагали, что этот сянь должен принадлежать именно им. Правда, поворчав, цзиньские сановники сошлись на том, что правитель имел право дать цзиньский сянь заслуженному и добродетельному чжэнскому аристократу. Из текста не вполне ясно, сколь серьезные основания имели цзиньские цины, чтобы претендовать на территорию Чжоу, прежде принадлежавшую мятежному и истребленному цзиньскому клану Луань [Цзо-чжуань, 3-й год Чжао-гуна; Legge, т. V, с. 586 и 589–590].

Когда один из претендовавших на этот сянъ, Чжао Вэнь-цзы, в 539 г. до н. э. стал главным министром в Цзинь, кто-то из его сородичей предложил ему отобрать у Чжэн сянь в Чжоу. Чжао на это заметил, что не успевает управиться со своими собственными сянями, так зачем же ему связываться с Чжоу? [Цзо-чжуань, 3-й год Чжао-гуна; Legge, т. V, с. 586–587 и 590]. Заметим, что Чжао не пошел на конфликт с Чжэн ради спорного сяня. Таких сяней, судя по реплике, у клана Чжао было достаточно. Это значит, что сянем во второй половине VI в. до н. э. в Цзинь именовались некие территориальные подразделения крупного удела[123]123
  31 Впрочем, ситуация с Чжао вскоре была разрешена. Буквально через несколько лет, в 535 г. до н. э., Цзы Чань, прибыв с очередным визитом в Цзинь, заметил, что чжэнский сановник, которому был пожалован цзиньский сянь в Чжоу, умер и что царство Чжэн намерено возвратить этот сянь цзиньцам, ибо не хочет выглядеть захватчиком. Цзиньский первый министр Хань Сюань-цзы вначале попытался было отклонить это предложение, но затем уступил; взяв себе этот сянь, он обменял его на другой, Юань [Цзо-чжуань, 7-й год Чжао-гуна; Legge, т. V, с. 613 и 617–618].


[Закрыть]
.

Об этом убедительно свидетельствует сообщение «Цзо-чжуань» от 537 г. до н. э. (5-й год Чжао-гуна [Legge, т. V, с. 602 и 605]). Из него явствует, что в то время уже все царство Цзинь было поделено на сяни, которые стали частями уделов. В этом тексте речь идет о коварном замысле чуского правителя, намеревавшегося схватить двух едущих к нему с визитом высших цзиньских сановников, а затем одного из них убить, а другого кастрировать. Ему объяснили, что это приведет Чу к войне с Цзинь, поскольку за этими двумя цзиньскими цинами стоят 900 колесниц и 9 сяней. А кроме того, в Цзинь есть еще 4 тысячи колесниц и 40 сяней.

Подобные сообщения позволяют сделать вывод, что в Цзинь сянями именовались владения менее самостоятельные, нежели в Чу. Если в Чу сяни воевали как самостоятельные воинские единицы, то в Цзинь они были частью цзиньских уделов, явно имели характер кормления, условного пожалования. В Цзинь, в отличие от Чу, не употреблялось наименование сянь-гун. Еще более мелкими, скорее всего деревеньками, были сяни в царстве Ци. В одной из надписей на бронзе VI в. до н. э. идет речь о 300 сянях в одном из владений этого царства [Го Мо-жо, 1957, т. 8, с. 203; Creel, 1970а, с. 148, примеч. 88].

Все сказанное дает основание заключить, что термин сянъ в VII–VI вв. до н. э. еще не устоялся и использовался в разных царствах для обозначения различных территориальных единиц. На севере, в Чжунго, он обозначал часть удела, будь то сотни деревенек в Ци или городок с округой, кормление в Цзинь. На юге и прежде всего в Чу[124]124
  32 Мэй Сы-пин полагает, что правители чуских сяней не были обычными феодалами, скорее всего они представляли собой аристократов, получавших довольствие из казны (см. [Мэй Сы-пин, 1930, с. 165–167]). Впрочем, такое понимание чуских сяней не слишком расходится с тем, о котором идет сейчас речь.


[Закрыть]
он воспринимался как аннексированное владение с не очень ясным статусом. Приведем еще несколько примеров.

В 523 г. до н. э. в одном из уделов-кланов царства Чжэн произошла смута из-за того, что клан предпочел сделать своим главой брата умершего руководителя, а не его малолетнего сына. Обойденный сын (или его мать?) апеллировал за помощью к дяде по материнской линии, который был цзиньским сановником. Из Цзинь прибыл в Чжэн посол с просьбой восстановить справедливость. Но в дело вмешался первый министр Цзы Чань, твердо заявив, что если Цзинь станет определять, кому быть главой клана в Чжэн, то Чжэн перестанет быть самостоятельным государством и превратится в цзиньский сянъ [Цзо-чжуань, 19-й год Чжао-гуна; Legge, т. V, с. 673 и 675]. Как видим, в Чжэн, близком к южным царствам, в отличие от Цзинь, термин сянъ во второй половине VI в. до н. э. воспринимался так же, как в соседнем Чу.

В 547 г. до н. э. между главой пограничного чуского сяня Чуань Фэн-сюем, который назван в тексте сянь-инем (не сянь-гуном, как прежде), и чуским принцем Вэем разгорелся спор, скорее всего в связи с какими-то владельческими правами (так, во всяком случае, считает Д. Легг). Причина спора не имеет значения, существенно, что глава сяня предстает здесь в позиции аристократа, спорящего с принцем [Цзо-чжуань, 26-й год Сян-гуна; Legge, т. V, с. 519–520 и 524].

Иначе обстояло дело в царствах Чжунго. В 543 г. до н. э. среди прибывших на строительство стены одного из городов Цзинь оказался старик, непригодный для работы. Сановник Чжао Мэн, руководивший строительством, наказал за ошибку управителя сяня, названного в тексте сянь-дафу и сянь-ши[125]125
  33 Знак ши здесь – глава, начальник.


[Закрыть]
[Цзо-чжуань, 30-й год Сян-гуна; Legge, т. V, с. 552 и 556]. Эти термины означают, что в цзиньских сянях были управители, отвечавшие за административное руководство местным населением. Нечто подобное было в то же время и в царстве Лy. В «Цзо-чжуань» есть запись, датированная 538 г. до н. э., из которой явствует, что распределением льда среди населения ведали сянь-жэни (4-й год Чжао-гуна [Legge, т. V, с. 592 и 595–596]), которых, видимо, можно уподобить цзиньским сянь-дафу и сянь-ши.

Из этих текстов хорошо видна эволюция административно-политической системы в центральных царствах чжоуского Китая (Чжунго) в переходный период от Чуньцю к Чжаньго. Термин сянъ здесь все определенней обозначал часть территории в пределах данного царства или удела-клана внутри него. Когда в 514 г. до н. э. в Цзинь были уничтожены очередные два клана, Ци и Ян, цзиньский первый министр Вэй Сянь-цзы приказал разделить эти владения соответственно на семь и три сяня и раздать их десятерым заслуженным дафу. Шестеро получили сяни именно в качестве награды или благодаря родственным связям, тогда как остальные четверо, по мнению Д. Легга, управляли ими и прежде. Как сообщает «Цзо-чжуань», Конфуций одобрил сделанные Вэй Сянь-цзы назначения (28-й год Чжао-гуна [Legge, т. V, с. 725 и 727]).

Итак, во второй половине VI в. до н. э. цзиньскими и лускими сянями управляли сянь-дафу, сянь-ши или сянь-жэни. Не вполне ясно, обозначали эти термины чиновников-администраторов, служивших у владельцев сяней и исполнявших функции их управителей, или самих владельцев сяней. Но в любом случае сяни в Цзинь были в то время чем-то вроде служебных кормлений. Владение ими было немалой наградой, как видно из только что описанного случая.

В этой связи весьма сомнительным выглядит сообщение «Цзо-чжуань» от 493 г. до н. э. (2-й год Ай-гуна [Legge, т. V, с. 797 и 799]) о том, что цзиньский сановник Чжао Ян перед решающим сражением с цзиньскими кланами Фань и Чжунхан, которым помогало царство Чжэн, пообещал своим воинам щедрые награды за отвагу в бою. Отличившиеся шан-дафу (дафу первого ранга) получат сянь, а ся-дафу (дафу второго ранга) – округ цзюнь.

Если учесть, что и другим категориям воинов были обещаны несусветные дары (простым ши – по сто тысяч полей), можно было бы вообще не принимать этот текст всерьез. Но интересен сам факт: в Цинь в начале V в. до н. э. вознаграждением за воинские заслуги служили сяни и цзюни, т. е. определенные территориальные единицы. Что же это были за единицы?

Что касается сяней, то нет сомнений, что речь идет не об уездах, управлявшихся назначенными и сменяемыми центральной властью чиновниками, а скорее о своего рода кормлениях, условных служебных владениях, находившихся в зависимости от власти центра (правитель мог наградить, но мог и отнять, это уже не наследственное владение). Если говорить о цзюнях, то упоминание о них встречается в тексте «Цзо-чжуань» лишь один раз в обращении Чжао Яна [Fraser, 1930, с. 381], причем они тоже были не столько округами (позже именно административно-территориальные округа обозначались термином цзюнь), сколько условными служебными кормлениями. Здесь необходимо сделать важную оговорку.

Нередко видные царедворцы либо ближайшие родственники правителей именовались в период Чжаньго тоже термином цзюнь, что может ввести читателя в заблуждение. Следует помнить, что приставка цзюнь, прилагавшаяся к имени некоторых видных деятелей периода Чжаньго (иной знак, отличный от иероглифа цзюнь – округ), означала, что имеется в виду человек заслуженный, имевший право на собственное владение типа кормления. Такого рода владение из 15 поселений имел Шан-цзюнь. При этом основная часть территории царства Цинь была им поделена, как о том сказано в 68-й главе Сыма Цяня, на 31 уезд во главе с сянь-линами [Вяткин, т. VII, с. 89]. В других царствах наряду с уездами-сянями тоже существовали владения не только служебные и условные, как у Шан Яна, но и наследственные, как у циского Мэн Чан-цзюня [Сыма Цянь, гл. 75; Вяткин, т. VII, с. 175].

Часто считают, что в период Чжаньго сяни уже, как правило, были уездами в точном смысле этого слова, т. е. административными единицами во главе с назначавшимися чийовниками (такими, как вэйский Си Мэнь-бао). Однако так обстояло дело явно не со всеми сянями, поскольку в этот период характер их окончательно еще не определился. Можно говорить лишь о том, что существовало два типа территориальных единиц. Одни (сяни), трансформируясь, становились подразделениями административной системы государства. Население их платило налоги в казну, а управляли ими назначавшиеся и сменявшиеся властью администраторы типа Си Мэнь-бао. В то же время другие оставались частными владениями, либо наследственными (как у Мэн-чан-цзюня), либо пожалованными за заслуги и потому условными, имевшими характер кормления (как у Шан Яна).

В нашем распоряжении нет источника типа «Цзо-чжуань», благодаря которому можно было бы основательно проследить, что представляло собой и как изменялось содержание понятия сянь на протяжении V–III вв. до н. э., а также судить о количестве сяней и владений-кормлений, о соотношении между ними в разных царствах. Мы вправе лишь заметить, что система уездов как административно-территориальных единиц начала складываться еще в период Чуньцю, прошла в различных царствах через разные модификации, что заняло немало времени. На протяжении двух-трех веков в разных царствах шли своего рода эксперименты, смысл которых сводился к поиску наилучших вариантов. Общая направленность поиска была примерно одинаковой: найти и утвердить такую систему, при которой власть центра была бы наиболее надежно гарантирована. Однако при этом учитывались и традиции, и заслуги, делались немаловажные исключения для отдельных видных чиновников.

Этот эволюционный процесс, достаточно отчетливо прослеживаемый в конце VI в. до н. э. по материалам «Цзо-чжуань», в V–III вв. подошел к своей завершающей стадии. Проследить ее по источникам нелегко. Но тем не менее превращение прежних частей различного рода вассальных и полувассальных владений в территориально-административные единицы было некоей закономерностью. Только в одних царствах этот процесс шел быстрей и был более целенаправленным, иногда, как в Цинь, принимая характер разовых радикальных реформ, тогда как в других, где больше уважались традиции, он наталкивался на разного рода препятствия и оказывался противоречивым, непоследовательным.

В итоге многие из тех административно-политических единиц, о которых идет речь, оставались в период Чжаньго больше служебными кормлениями, чем элементами централизованной системы администрации. По темпам трансформации впереди были окраинные полуварварские царства Цинь и Чу, где феодальные структуры, как на то справедливо обратил внимание Г. Крил, были менее развитыми, а то и вовсе слабо оформившимися. Они были знакомы с ограниченной властью правителей кормлений – сяней еще в начале VII в. до н. э. Здесь статус сяней был прямо пропорционален силе власти центра: чем крепче была власть правителя и чем дольше она таковой оставалась, чем меньшую роль играло всевластие знати, тем легче было в этих царствах проводить реформы, суть которых сводилась к централизации власти и соответственно к ликвидации уделов и уменьшению количества кормлений с соответствующим увеличением числа сяней типа уездов.

В Цинь сяни стали уездами в результате реформ Шан Яна, а кормление Шан-цзюнь на этом общем фоне было, скорее всего, исключением. В Чу сяни прошли длительный путь трансформации и в период Чжаньго, возможно в ходе реформ У Ци [Сыма Цянь, гл. 65; Вяткин, т. VII, с. 54], тоже стали в большинстве своем чем-то вроде обычных уездов. В центральных царствах Чжунго (в частности, в Вэй, где служил Си Мэнь-бао) процесс шел более медленно и противоречиво, но и там сяни превращались в обычные уезды, правда, в виде исключения встречались и наследственные владения (как, например, циского Мэн-чан-цзюня).

Следует заметить, что должностное кормление – вне зависимости от того, было оно наследственным или нет, – все чаще облагалось налогами. Например, в 76-й главе Сыма Цяня рассказывается об очень влиятельном Пиньюань-цзюне, близком родственнике и первом министре правителя царства Чжао, который был обязан платить налоги в казну царства [Вяткин, т. VII, с. 252]. Как видим, владение очень знатного и важного чиновника становится условным служебным кормлением, к тому же подлежащим обложению налогом. Это значит, что такое владение не многим отличалось от уезда-сяня, хотя статус его был принципиально иным. Подобного рода членение Поднебесной на административно-подчиненную основную (провинции, округа, уезды и т. п.) и лично-наследственную (удельные владения знати) либо личностно-должностную чиновничью (гуань-тянь) части сохранялось в Китае и позже, в эпоху империи.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю